Не можешь предотвратить - возглавь

Не можешь предотвратить — возглавь, а в случае с Реном — еще и добровольно подпишись на роль няньки. Магистр не был безнадежен, но его фантастическое умение влипать в различные ситуации иногда просто поражало, как и способность выходить практически невредимым там, где другие сложили бы головы. Еще Рен оставался слишком импульсивным и не умел останавливаться, чтобы все оценить и подумать, что уже не раз становилось причиной разного рода травм, поломок и некоторых курьёзов. Один из таких случаев произошел совсем недавно — буквально пару дней назад. Магистр был отправлен по личному поручению Верховного лидера выполнять разведывательную миссию и перестарался. Перестарался настолько, что самого его с шаттла забрали сразу в лазарет, но, очевидно, все же оправдал надежды Сноука, так как тот был более чем доволен полученными результатами. Впрочем, это не помешало ему приказать Хаксу проследить, чтобы Рен оправился, отдохнул и впредь так не рисковал. Генерал очень бы хотел не подчиниться приказу, но не смог. Присматривать за магистром было тем еще геморроем. Особенно учитывая далеко не покладистый характер самого Рена и то, что на сотрудничество тот идти не стремился, приказам подчинялся, но со скрипом. Дружелюбием в их взаимоотношениях и не пахло, а досадить друг другу становилось чем-то вроде соревнования — кто первый сдастся. На стороне магистра было владение Силой и возможность если и не читать мысли генерала, то предугадывать их направление. У Хакса же — его опыт, отлично отточенный ум и возможность Рена просчитать. Оба они не переходили определенную грань, четко соблюдая невидимые границы, а также, как ни странно, неприкосновенность чужого личного пространства. Пока в один прекрасный день магистр не нарушил негласное правило и не прижал Хакса к стене в каком-то коридоре, благо тот был абсолютно пуст. Кайло не пытался домогаться генерала, хотя со стороны показалось бы, что именно так и происходило. Магистр расстегнул ворот генеральского мундира и провел губами по шее, да так и замер, уткнувшись в нее и тяжело дыша. Хакс не знал, как на такое реагировать, ему бы отпихнуть Рена и наорать, но ощущения от близости магистра оказались слишком волнительными. Вот только продолжать начатое Рен что-то не торопился, генерал кожей чувствовал, как сгущается напряжение, будто бы в воздухе витало что-то предгрозовое, словно образовался переизбыток статического электричества. Магистр, осознав, что уже начал активно водить руками по чужому телу, отшатнулся от Хакса, скороговоркой пробормотал извинения и поспешил удалиться. Но генерал заметил, глаза у Рена были необычно желтыми и какими-то шалыми. И вот что это сейчас было такое? Хакс не собирался пускать все случившееся на самотек и разыскал Рена. Тот метался — по-другому и не назовешь — по тренировочному залу, громя дроидов-противников. Движения магистра были нервными, отрывистыми, он так и не снял плащ, и он развевался от чересчур резких движений. Ничего внятного от такого Рена нельзя было услышать, и генерал решил подождать, попутно наблюдая за ним. Когда Кайло наконец-то успокоился, глаза его снова стали привычного темно-карего цвета. И никакой желтизны. Показалось? В случае магистра нельзя быть ни в чем уверенным. Разговора не случилось — Рен предпочел проигнорировать Хакса и оттереть плечом, удаляясь к себе, а желания догонять его повторно у генерала не возникло. Хакс взял все случившееся на заметку и начал пристально наблюдать за Реном. После того инцидента с разведывательной миссией поведение магистра немного изменилось, во всяком случае, техника от него страдала куда как меньше. Точнее — Хакс нахмурился, припоминая отчеты -— не страдала совсем, что с дурным характером магистра ну никак не вязалось и отдавало чем-то сказочным. А еще Рен начал Хакса избегать. Магистр приобрел какую-то завидную неуловимость: вот он только что был тут, и вот уже его нет. Но все же Хакс успел заметить: во время очередного срыва, а с Реном этого долго ждать не пришлось, глаза магистра снова пожелтели, и еще... мелькнуло что-то в его облике, неуловимо хищное, нечеловеческое. Хакс подловил тот момент, когда Рен удалился после срыва к себе, и последовал за ним. Постучал для проформы и, не получив ответа, вошел. Но Рена в каюте не оказалось. Генерал сделал несколько шагов внутрь, и его сбило на пол нечто тяжелое, что при этом Реном не являлось. Хакса к полу прижимало большое животное, с оскаленной морды которого на генерала смотрели желтые глаза Рена. — Кайло? — от неожиданности Хакс назвал магистра по имени. — Это вы? — Он протянул руку к загривку животного, но крупная черная кошка — пантера? — соскочила с него и, хлеща хвостом по бокам, удалилась в сторону кровати, где и устроилась, растянувшись поверх каких-то тряпок. В том, что зверь — действительно магистр, Хакс не был уверен, но что-то ему подсказывало: он не ошибается. — Рен, — еще раз попробовал Хакс, — кивните хоть, что ли. Большая кошка действительно склонила голову, но при этом на морде проявилось недовольство. У генерала в голове теснился, кажется, миллион вопросов, начиная от того, как такое вообще возможно (это же Рен!), и заканчивая тем, почему магистр еще не перекинулся обратно, ну или не придушил самого Хакса, раз уж не хотел свидетелей. А еще ему приходилось бороться с собой — зверь из Кайло вышел потрясающий, великолепный даже, мощный, поджарый, грациозный, без сомнений сильный, к нему так и хотелось прикоснуться рукой, выяснить, каков же черный мех наощупь. Хакс сделал несколько шагов к Кайло и, не уловив протеста, под внимательным желтым взглядом подошел совсем близко и опустил ладонь на влажный черный нос. Пантера фыркнула и помотала головой, сбрасывая руку, протяжно зевнула, глядя на генерала как-то свысока, мол — гляди, какие у меня клыки, могу эту руку тебе и откусить. Но эффект это вызвало обратный — генерала это восхитило, в таком виде Рен тоже потрясающе смертоносный, идеальный хищник. И как выяснилось, куда как более спокойный — Хакс все же погладил большую кошку по лобастой голове, провел обеими руками по спине, оглаживая бока. Кайло абсолютно не был против, наоборот, сам подставлялся, перекладывал массивные лапы так, чтобы генерал еще пузо мог почесать и погладить, вероятно, не подозревая, что у животных это — жест доверия. Хаксу было приятно. Прикосновение к Кайло в таком виде ощущалось чем-то искренним, дружелюбным, почти доверительным, хоть и не снимало вопросов, как он вообще умудрился такое провернуть. Пантера чуть подвинулась, и генерал сел на кровать, после чего ему тут же уложили голову на колени, хитро покосившись желтым глазом — чеши, мол, — и Хакс послушался, поглаживая, почёсывая, и не заметил, в какой момент вместо короткой шерсти под пальцами оказались спутанные пряди волос. На кровати лежал обнаженный Кайло. Магистр был расслаблен, спокоен и, видимо, пребывал в гармонии с собой и всем миром вокруг, не спеша скидывать руку Хакса и не пытаясь прикрыться. Генерал невозмутимо продолжал перебирать волосы Рена, как будто это была самая естественная в галактике вещь, и вообще он таким занимался каждый день. А потом Рен начал говорить, не спеша расставляя акценты, почему-то посчитав, что Хакс имеет право знать. Счел достойным доверия? С Реном никогда не угадаешь наверняка, что в его голову стукнет. Кайло всегда, сколько себя помнил, делил сознание с другой своей половиной. Звериной. Но никогда раньше она не проявлялась так буквально. Магистру просто казалось, что все так и должно быть, что так у всех, пока он не научился читать чужие сознания. Как оказалось, не у всех, а вернее, вообще ни у кого из встреченных магистром. Ни животный магнетизм, ни звериная интуиция в случае Рена не были лишь словами. А вот после давешней миссии он еще и обращаться начал. Спонтанно. Вспышка гнева или простое раздражение вызывало частичную трансформацию отдельных частей тела, а само тело начинало буквально зудеть от желания перекинуться в большую кошку и поохотиться на какого-нибудь штурмовика, задрать его, вырывать куски мяса, измазав морду в крови. С хрустом ломать, а потом и обгладывать кости. Вот так, без экивоков. А еще был сам генерал, к которому большая черная половина магистра благоволила, пантере хотелось поиграть, опрокинуть, потоптаться сверху, вылизать, может слегка прикусить, но не сильно, чтобы не повредить кожу. — И что вы будете с этим делать, а, Хакс? — вопросил Рен после непродолжительной тишины, голос у него по-прежнему оставался спокойным, но генерал не сомневался — в случае неверного ответа ему попытаются оторвать голову, и вероятно, вполне успешно. — Сноук знает? — задал Хакс интересующий его вопрос, хотя ответ и был вполне очевиден. — Нет, конечно! — по-кошачьи фыркнул Рен, все еще не спеша убирать голову с генеральских коленей. Хакс только еле заметно, понимающе, улыбается уголком губ. — Я так и думал, Рен. Нет, я не собираюсь сообщать Верховному лидеру о вашей внезапной... пушистости. В конце концов, он поручил присматривать за вами мне, а как все будет происходить — уже мое личное дело, и все вопросы решаю тоже я. Что касается вашего желания, магистр, охотиться на моих людей — я подумаю, что с этим можно сделать, но жрать штурмовиков вам не дам. — Вот как? — Рен явно удивился, он даже перевернулся так, чтобы посмотреть Хаксу в глаза, и то, что он там увидел, его вполне устроило. На губах магистра расцвела ехидненькая, чуть лукавая улыбка. Рен подался вперед, обхватывая рукой генерала за плечи, и жадно, настойчиво поцеловал, почти укусил, забрался рукой под китель, расстегнул пояс и начал поглаживать пресс, коротко царапая ногтями. Генерала обдало жаром тела магистра, он ответил, не понимая, что такое на Кайло нашло, но этот слишком похожий на безумие порыв определенно хотелось разделить. Рен отстранился, провел языком по заалевшим, испачканным кровью губам, поцеловал еще раз — коротко, болезненно — и отодвинулся, насмешливо сверкнув глазами, после чего скатился с кровати, обратился в пантеру и неспешно пошел в направлении ванной, волоча за собой зубами свой плащ. Как будто бы Хакс там еще что-то рассмотреть не успел! Генерал поправил свою одежду, тихо поминая Рена сквозь зубы. Он, значит, ушел, а самому Хаксу со стояком что хочешь, то и делай. Но придумать, что именно предпринять в связи с текущим положением, генерал не успел — Рен вернулся с влажными волосами, в плаще на голое тело, видимо, окончательно решив, что продолжить начатое — отличная идея. Мнение самого Хакса ему очевидно было побоку, но не то чтобы генерал возражал. Не до возражений как-то, когда тебя заваливает на кровать, раздевает и начинает с интересом исследовать, поглаживая через ткань белья, одно из самых опасных существ в этой вселенной. Наверное, именно поэтому у Хакса настолько сильно стояло. Рена все происходящее возбуждало до безобразия, он просто потерял голову от того, что Хакс находился в прямом доступе, он пришел сам, и он в общем-то очень даже за. Впрочем, для проформы магистр все же спросил согласия, ловя губами жаркий утвердительный ответ и принимаясь ласкать генерала, попутно лишая его одежды, как давно хотелось. Обоим, как выяснилось, половинам Кайло. Исследовать губами, кусать, ласкать, жадно вылизывать, изучать руками... Для припрятанной в кармане плаща смазки — а зачем еще было ходить в ванную? — тоже пришло свое время. Рен начал сам себя растягивать, с удовольствием наблюдая, как потемнели глаза Хакса, а затем, смазав его член, принялся насаживаться. Магистр слегка поморщился от неприятных ощущений, но ему хотелось именно так — резко, ярко, до кругов перед глазами, до стонов, и криков, и впившихся в бедра пальцев. Хакс не мог оторваться от зрелища такого Кайло, как он опирается руками о его грудь, выгибается, прикусывая губу, едва ли не до крови, склоняется для поцелуя, отчего влажные волосы облепляют лицо, а глаза магистра снова меняют цвет. Рен завораживал. Его хотелось подмять под себя, вдавить в кровать и трахать до звезд перед глазами, кусать до крови, оставлять свои метки на его теле. О, видимо, последнюю мысль магистр уловил... и конечно же согласился. И даже в постели они устроили своеобразное поле битвы, изводя друг друга и истязая, превращая все в животную злую страсть, когда простыни красит кровь, а кожу — синяки и гематомы, когда ни один не хочет уступить эфемерное превосходство другому. Оргазм накатил оглушающей волной, и ни Хакс, ни Рен не могли сказать, кто же все-таки «сдался» первым. После секса Рена потянуло на нежности, и Хаксу только осталось, что недоумевать — откуда в магистре столько энергии, чтобы довольно, чуть ли не мурча, начать о генерала тереться в человеческом виде... и да, кататься по кровати, которая, на минуточку, далеко не гигантских размеров. Хакс стоически подавил желание прикрыть глаза рукой. Генералу нужно было заняться делами, а также подумать насчет жажды крови у Рена, но покидать постель не хотелось. Кроме того, как часто вообще можно увидеть магистра Рен таким? Милым, в том числе. Главное, самому Рену о том, что он милый, не говорить. Во избежание. Как выяснилось позже, увидеть можно, и довольно часто, ведь некий магистр просто-таки повадился ходить в каюту Хакса, можно сказать, прописался в ней. И никакое «Рен, ваша наглость переходит все границы» тут не помогало. Аргумент у магистра был один (по правде, два, но Силой в отношении Хакса он пользовался теперь разве что в постели), но крайне действенный — превратиться в пантеру и посмотреть печальными глазами, генерал сдавался почти сразу же. Кайло в таком виде очень нелегко было отказать хоть в чем-нибудь. Особенно в почесушках. Что поделать, магистр оказался на редкость падок на ласку, хоть старался и не показывать, насколько на самом деле ему приятно. А еще Рен обожал спать на Хаксе. Пользовался тем, что отказать ему в зверином облике генерал не мог, забирался на постель, мял простыни лапами и с удобством устраивался так, чтобы морда оказывалась у хаксового плеча. Лежал так какое-то время, потом обращался в человека и закидывал руку на поясницу, подгребая Хакса к себе под бок. Рен оказался отличной грелкой, кто бы спорил, да и то, что происходило в их уже ставшей совместной постели, Хакса тоже устраивало, но иногда Кайло становилось слишком много, особенно если он придавливал всем своим немаленьким весом к кровати, и выбраться из-под него никак не получалось. Вопрос с негасимым желанием Рена охотиться оставался открытым. Терять своих людей Хакс, конечно же, не собирался. — Рен? — генерал вопросительно посмотрел на магистра, в мохнатом виде гонявшего смятую бумажку лапой по полу каюты. Пантера повернула морду на звук и притормозила. — Рен, не могли бы вы перекинуться, я хочу поговорить. Пантера насмешливо фыркнула, но тут же практически незаметно для глаза перетекла в голого магистра, который никак не мог научиться не терять одежду в процессе, а потому щеголял нагишом, чего, собственно, не стеснялся. — Я внимательно слушаю, Хакс. — Ну так идите сюда, я хочу вам показать кое-что. «Кое-чем» оказался файл с данными на какую-то незначительную слабо заселенную планетку, название которой Рен тут же забыл, из ценных ресурсов там была разве что древесина, ничего более интересного выявить не удалось. — И что вы хотели этим сказать, Хакс? — Только то, что это прекрасное место для вашей охоты, магистр. Сядем посреди какого-нибудь леса, и вы сможете дать волю инстинктам, не подвергая угрозе никого из моих людей. — Сядем? Мы? — Я за вами присматриваю, не думаете же вы, что я отпущу вас одного? Кайло только фыркнул на такое заявление. — Но вы не выйдете в лес, Хакс. — То есть, я могу расценивать это как ваше согласие? Прекрасно. — Хакс, не увиливайте, скажите, что вы не собираетесь покидать шаттл. — Не собираюсь, довольны? Не стоит так беспокоиться обо мне, Рен, я не беззащитен. — Да кто о вас беспокоится! Просто, где я еще найду того, кто будет чесать за ушком моей мохнатой половине? — Трогательная забота, но хочу вам напомнить, магистр, что вашей «мохнатой половине» вряд ли придет в голову на меня нападать. Хакс позволил себе улыбнуться уголком губ, вторая сущность Рена к нему действительно благоволила, хотя вообще-то генерал считал, что разделять её и самого Рена глупо. — Доязвитесь, генерал, что я вас покусаю. — Это не звучит угрожающе, Рен, особенно учитывая ваше поведение в постели. — Вот не начинайте! — вспыхнул недоситх. — Я просто хотел вас предупредить, что существует вероятность, и немаленькая — когда мной овладеют инстинкты, я вас не узнаю. Будет очень жаль обнаружить, что я вас наполовину съел, знаете ли. — Ну зато я всегда буду с вами. — Не шутите так, Хакс. — Что ж, я вижу, мы достигли взаимопонимания, и вылет «на охоту» я запланирую через два дня. Вас устроит? — Вполне, — Рен кивнул и вновь обратился зверем. В последнее время магистр был немного нервным, более агрессивным, и Хакс считал, что предстоящее мероприятие должно привести Кайло в порядок. Как обычно, в общем — магистр убьет кого-то, выпустит пар и упокоится. Лес оказался весьма внушительным. Огромные деревья заслоняли небо своими кронами, да и разглядеть что-то под их сенью было проблематично, вся атмосфера казалась какой-то слишком давящей. Кайло был в восторге, хотя, конечно, в большей степени его звериная часть. Магистр разделся в рекордные сроки, прижал Хакса к обшивке звездолета, страстно и нетерпеливо поцеловал. Практически сразу отстранился, обернулся пантерой и, помотав лобастой башкой, скрылся в густом подлеске. Лес оглушал. Звуки жизни были везде, и некоторое время Рен потратил на то, чтобы приспособиться и воспринимать их фоном. В нос ударили тысячи различных запахов, все сплошь незнакомые. Это поражало. Это будоражило. Тело требовало носиться и исследовать все вокруг, забираться на деревья, ему хотелось попробовать погрызть вон тот куст, погоняться за птичкой, и много чего еще. Кайло позволил своей человеческой части сознания отступить в тень, задремать. Осторожно красться, ступая мягкими лапами по влажной почве, стараясь не потревожить ветки низкорослых кустов — это отличная задача, взобраться на дерево, потом перепрыгнуть на другое, залечь в засаду или выбрать погоню? Разодрать маленький серый комочек меха, который еще не почуял угрозу своей никчемной жизни или поискать добычу посолидней? Большая черная гибкая тень навострила уши: невдалеке кто-то шумел. Кто-то большой. Серый грызун размером с собаку был тут же забыт — у хищника появилась новая, куда как более интересная цель. Двуногие. Откуда в этом лесу могли взяться двуногие? Зверь смутно помнил, что у него есть свой че-ло-век яркой окраски и весь в черном, в тон естественному окрасу зверя. Тоже, наверное, в целях маскировки. Зверь помотал головой, выбрасывая мысль о ярком двуногом — не время, сейчас — охота. Прыгнуть, разорвать еще живое тело, впиться клыками в горячее мясо. Хищник облизнулся и потрусил в направлении шумящих двуногих. Че-ло-ве-ки были странные, замотанные в неяркие тряпки, с какими-то палками и шумящими коробками, они говорили громко, шумели и распугали все живое вокруг. Зверь насчитал три пары противников, прежде чем его заметили, и тогда же прыгнул снося стоявших как болванчики жертв своим телом. Мощные лапы сразу ударили в незащищенное горло одного из двуногих. Тела у них были мягкие, податливые, и двигались они не очень быстро, да еще и вопили. Тр-равоядные. В заднюю лапу впилось что-то острое, и та чуть занемела, зверь недовольно взревел и напал на ближайшего двуногого, сбивая его мощным ударом с ног и перекусывая хребет, еще один был ранен и тонко выл — его требовалось добить, трое других двуногих были храбрее и, возможно, более опасны — они направили на зверя палки, на концах которых что-то мерцало. Это могло быть опасно, но зверь не привык отступать. Лю-ди тыкали в него этими палками — больно — и зверь набросился на обидчиков, впав в ярость. Что-то опалило шею, но он уже не обращал внимания, выдирая из податливой плоти куски и ломая кости. На небольшой прогалине не так далеко от края леса раздавались чавкающие звуки и утробное рычание. В окружении хаотично лежащих тел и их фрагментов восседал большой черный зверь и увлеченно отрывал куски плоти, дергая мордой вверх. Повсюду валялись лоскуты одежды, техника и оружие, видны были брызги крови, и ее же металлический запах витал в воздухе, свидетельствуя о недавних смертях и привлекая других хищников. Окровавленная морда пантеры приподнялась над осколками белеющих ребер, и зверь повел ушами. Кто-то идет. Бросать добычу было жалко, но целиком ее зверь бы не осилил. Приняв решение, хищник затащил недоеденный труп на дерево так, что только окровавленная рука осталась свисать с ветвей. Хакс понял, что в лесу они с Реном явно не одни, когда уловил звуки посторонних голосов. Нахмурился. Вытащил бластер и пошел проверять. Генерал оказался неприятно удивлен, обнаружив не так уж и далеко стоянку звероловов-браконьеров. Лагерь остались сторожить только двое, и с ними Хакс разобрался без особого труда, куда больше его беспокоили те, кто уже ушел в лес. В лес, в котором где-то бродил не совсем вменяемый Кайло, и человеческие крики подтверждали — Рен не слишком рад чужому обществу. Это точно был Рен, потому что опаснее магистра в том лесу просто никого не водилось — Хакс проверил заранее. Генерал шел, ориентируясь на оставленные звероловами следы — те оказались не слишком-то аккуратными для профессионалов, а может, браконьеры просто были дилетантами. В том, что они уже мертвы, Хакс не сомневался — Рену спускать пар было просто жизненно необходимо, а срывать злость на живых... Впрочем, пантера могла считать как-то иначе, но в любом случае казалось маловероятным, что хоть кто-то выжил. Так и оказалось. Хакс внимательно обошел трупы, пытаясь понять картину произошедшего, нахмурился, заметив арканы для ловли животных и бластеры с парализатором. Одного тела не хватало и, судя по ошметкам плоти и следу из выпавших потрохов, Рен решил пообедать в более уединенном месте. Хакс задрал голову и осмотрел ветки близстоящих деревьев — читал в Голонете, что именно там эти большие кошки, к которым относился и магистр, прячут свою добычу. Чтобы дольше хранилась. Так и есть — в одном месте виднелся впечатляющий потек крови и остатки человеческой руки. Хаксу не было страшно, даже несмотря на осознание того, что Рен кого-то задрал и сейчас жрет. Генерал знал — зверь Рена его не тронет. Он обошел дерево, уверенный, что сейчас желтые глаза большой кошки за ним следят, отошел так чтобы увидеть притаившуюся пантеру, и позвал: — Кайло! — сразу по имени, мягко перекатывая звуки на языке. — Кайло, спускайся. Вот так, без привычного «вы», исчезающего только в постели. Хакс был абсолютно уверен, что его услышат. Он не ошибся. Громадная черная зверюга мягко спрыгнула на лесную подстилку и чуть склонила окровавленную морду, изучая желтыми глазами, но не нападая и не подходя ближе. — Кайло, — снова позвал Хакс настойчиво, — возвращайся. Превращайся. Сейчас. Это прозвучало, как приказ, но сработало. Или нет? Пантера запрыгнула обратно, зарычала, раздался влажный раздирающий звук, и через пару минут зверь вернулся, оставив у ног Хакса окровавленное, почти нетронутое, человеческое сердце. А спустя пару секунд рядом выпрямился обнаженный, заляпанный кровью магистр, из глаз которого медленно уходила звериная желтизна. Хакс увидел розоватые следы вокруг шеи Рена и потянулся потрогать их пальцами, магистр в ответ зашипел и посмотрел недовольно. — Не трогай! — получилось резче, чем сам Кайло хотел, так что он добавил: — Неприятно, зудит и все еще немного болит. Хакс принял к сведению и убрал руку, вместо этого он снял с себя китель и набросил на плечи немного удивленного этим поступком Рена, ничего тому не объясняя. Кивнул на сердце у своих ног. — А это... зачем? Рен фыркнул, отвернулся и, кажется, смутился — нет, точно смутился: по скулам расползлись яркие пятна румянца. — Захотелось, — пробурчал он. Хакс предпочел оставить реплику без комментариев и не нервировать магистра еще больше. — Пойдем обратно, не думаю, что ты захочешь продолжить охоту. — Почему это? — наполовину возмущенно вопросил Рен, но потом, посмотрев на дерево и прислушавшись к себе, кивнул. — Ты прав, не хочу. Он снял накинутый Хаксом китель и вернул его. — Я своим ходом, так быстрее, да и заноз никаких точно не заработаю. И ухмыльнулся, прежде чем вновь перекинуться и потрусить в направлении их с Хаксом звездолета. Человеческое сердце так и осталось лежать где-то в лесных дебрях, местной живности на корм. Этим двоим оно точно было без надобности. Когда Хакс добрался до корабля, Рен уже успел вымыть руки и лицо, избавляясь от следов своей кровавой трапезы, и даже нацепить штаны. Он стоял и рассматривал себя в небольшой зеркальной панели, недовольно морщился, прикасаясь кончиками пальцев к розовым отметинам вокруг шеи. — Помочь? — поинтересовался Хакс, стягивая перчатки и подходя к Рену сзади. Кайло покачал головой. — Само через пару дней заживет, и следа не останется. По Рену видно, что этим фактом он недоволен, или не только этим. — Нам скоро возвращаться? — спросил Рен, повернувшись к Хаксу и придирчиво изучая растрепанную шевелюру генерала. Хакс понимающе ухмыльнулся, уловив знакомый голодный блеск в глазах Кайло. — Я подумал, что твоему зверю не помешало бы нагуляться. Да и не знал, когда ты вернешься, так что времени у нас до утра, а потом придется подниматься на борт. Кайло остался ожидаемо доволен, он обдал губы Хакса своим дыханием и прошептал в них: — Тогда я знаю, чем нам заняться в это время... Хакс заткнул его поцелуем. Ему тоже нравилась эта идея, да и все необходимое в каюте звездолета было. Хакс, несмотря на слабое, только для вида, сопротивление, прижал Рена к постели, и провел губами по отметинам на шее, наслаждаясь тем, как дрожит под его руками тело магистра. Дрожит отнюдь не от боли. Генерал слегка прихватил кожу зубами и услышал слабый стон — Кайло закусил нижнюю губу и повел бедрами, у него уже встало. Но Хакс не торопился, ему хотелось долгой, вдумчивой прелюдии, которая буквально сведет его магистра с ума, особенно если вовремя связать Рену руки, чем генерал уже озаботился, подготовившись заранее. Рен нетерпеливо ерзал, пока Хакс не спеша поглаживал его по животу, целовал ключицы, ведя вниз, чуть прихватывая кожу зубами, уделял внимание соскам, слегка выкручивая их. Потом он обхватил ладонью член и так же не спеша начал дрочить Рену, просто-таки вынуждая требовать большего — «Хакс, какого хрена?» — за что тот получил несильный шлепок по бедру. Наконец, когда Кайло уже сорвался на мольбы, Хакс перевернул его на живот и поставил в коленно-локтевую позицию, принимаясь трахать для начала тщательно смазанными пальцами, не обращая никакого внимания на пошедшие в ход угрозы перекинуться прямо в кровати «и тогда...» Хакс наконец вошел в него, и Кайло готов был кончить от одного только этого, но хаксова рука на собственном члене ему здорово мешала. Рен застонал почти жалобно, когда его наконец-то начали втрахивать в кровать, как ему и хотелось. Оргазм накрыл магистра с головой, ощущения были настолько яркими, что на какое-то время он выпал из реальности и пришел в себя, только почувствовав болезненный укус в плечо. Хакс, тоже достигший разрядки, лежал рядом, перекинув руку через талию Кайло, и делал вид, что кусался только что не он. Им обоим следовало пойти в душ, да и желания прогонять легкую истому, чтобы повторить, не было, однако ни один из них не двинулся с места, просто наслаждаясь повисшей тишиной и внезапно настигшим чувством уюта. Ближе к вечеру Рен снова ушел прогуляться в своем пушистом виде, возмущенно ощерившись на предостережение Хакса о том, чтобы трупики дохлых животных Кайло ему приносить не вздумал. Пантера фыркнула — вот еще, таскать такую мелочь. Нет, уж если он и принесет какой-либо «сувенир» под дверь Хакса, то это будет голова Сноука, а может, и не только его. Люка Скайуокера Рен тоже заносит в список тех, кого бы принес в качестве «презента». Почему бы и нет? Сила отзывается легко в измененном теле, перекатывается волнами и дрожит от нетерпения. Больше не ранит. А это значит, что Рен все же достиг гармонии с собой. Правда, кто же подозревал, что две стороны этой гармонии — вовсе не Тьма и Свет, а рыжий язвительный генерал-педант и хищная звериная форма, которая не прочь поживиться человечинкой? Уже на «Финализаторе», засыпая рядом с Хаксом, Рен поинтересовался — почему тот вообще во все это влез, неужели на риск потянуло? Не хватало азарта? А генерал со снисходительной усмешкой поведал Кайло прописную истину — если ты что-то не можешь предотвратить, то возглавь это. Ведь несмотря на риск потопить самого себя, шанс выиграть — намного больше. Хакс не договорил, что и Кайло стоил того, чтобы за него бороться. Впрочем, это они оба знают и так, как и то, что однажды Рен все же выполнит свое обещание, и генерал найдет под своей дверью чью-то голову. А уж чью именно — они еще решат.