Будь осторожен, ты - избранный.

"Сука" "Избалованный папин сынок" Они стояли друг напротив друга посреди пустого заброшенного класса, взъерошенные и злые как борцовые алабаи. В воздухе кружились пылинки, высвечиваемые единственным лучом из-под заклееных бумагой окон. Крыть противника матом вслух им не позволяли воспитание и сорвавшееся в карьер после драки сердце. Они стояли и прожигали друг друга взглядами, читая самые нелестные эпитеты. Это была не зрелищная битва. Ненаправленная на то, чтобы поразить или доказать улюлюкающей толпе что-то. Нет. Движения были точны и экономны. Разбитые лица мерно кровоточили. А дыхание все никак не восстанавливалось. "Ты слишком зазнался, парень. Просто некому тебя поставить на место." "Ты, что ли, меня собрался на место ставить, мальчик-подкаблучник?" "Завидуй молча, голубок." Обычно так все и начинается. Слово за слово. С личности на личность. И чего они не поделили — Алекс Форбс, сын директора школы, и экспрессивный испанец Энрике Карлос?... Теперь оба красовались роскошными кровавыми подтеками на красивых юношеских лицах, мечтая убить друг друга и лично вбить последний гвоздь в гроб. Они были близки, близки к тому, чтобы убийством доказать — ТАКИЕ не имеют права на существование. И испанец, привыкший в драках выбивать себе право спать с той или иной, поднаторевший в уличных драках, был более близок к тому, чтобы пришибить оппонента. А Алекс чувствовал, что устал, что еще чуть-чуть и он свалится. — Ты обязан сдохнуть. Блондин сплюнул на пол кровавую слюну. — Только после тебя, ихо де пута. Испанец был уверен, уверен, что он сильнее, что он прибьет этого стервеца, этого вообразившего невесть что о себе сукиного сына. Он видел, как задыхается англичанин, как трудно вздымается грудь и висят тяжелым грузом руки. И уже праздновал победу. Он лично закопает этого выскочку, и о нем больше никто не услышит... Краткая ухмылка была сигналом к атаке... — ...Еще движение, и твои внутренности выпадут на пол. Застывший в, вероятно, последнем для Алекса замахе, испанец остановился. В его спину воткнулось нечто очень острое и металлическое. И Энрике чувствовал, как по спине бежит струйка крови. Прямо под ребрами. — Привет, Джек. Ты снова вляпался в неприятности. — Голос нанесшего удар нового участника ссоры показался испанцу знакомым. — Ты... Ты! Момент узнавания ознаменовался еще глубже вошедшим в тело скальпелем. Алекс оклемался и уже чувствовал себя хозяином положения: — А теперь мы поговорим... — Я убью вас, английские выродки. Убью обоих. — Посмотрим, как тебе это удастся сделать из могилы, в которой ты скоро окажешься... Парень уже занес кулак, намереваясь насадить испанца ударом на скальпель Найджела. Но голос последнего повторил фокус с остановкой руки карающей в замахе: — Джек! Не надо. Не в школе. Блондин отступил на шаг и задумчиво стер струйку крови с уголка рта. Кажется, ему выбили зуб. — Пошел вон, — приказал он к испанцу. И в тот же момент скальпель вышел из тела, заставив парня зашипеть от нахлынувшей боли и заливающей рубашку и штаны крови. Испанец скрылся за дверью, прошептав напоследок, что еще ничего не кончено. Алекс сделал два шага и уперся в холодный взгляд Найджела. — Чего тебе? — он чертовски устал, а выяснять отношения и как он узнал, что они пошли именно сюда, абсолютно не хотелось. "Ах да, ты же влез в мою голову..." — запоздало пришло озарение. — Ты впустую подвергаешься опасности. Как-то это неразумно... — Отстань, придурок. Алекс попытался обогнуть темноволосого, но наткнувшись на его плечо, не удержался и от слабости просто рухнул, погребая под собой одноклассника. — Ты должен быть сильным, Джек... — Ему слышался этот шепот в голове, или это Найджел нашептывал ему прямо в ухо? — Сильным, слышишь? Нам с тобой еще столько предстоит сделать. Мы избранные, Джек... Мы должны... Алекс провалился в спасительную темноту обморока прямо в объятьях шепчущего ему на ухо темноволосого избранного тамплиеров посреди заброшенного класса, где танцевали в тишине пылинки.