О вреде алкоголя

День неторопливо подходил к своему завершению. Солнце бросало затухающие лучи на землю, перекрашивая всё в прелестный персиковый цвет. Деревья в таком освещении казались янтарными, поневоле хотелось восхититься работой безумного, но гениального мастера. Небольшая корчма, затерявшаяся в янтарном лесу, тоже казалась игрушечной — такой маленькой и опрятной она была. Посетителей здесь было немного – всего пять человек на весь дом. — Так как ты говоришь тебя, зовут? – рослый мужчина в форме морской гвардии с хрустом разгрыз орешек и налил в оба стакана немного ферейны – местной водки изготавливающейся из розовых лепестков, — пей. — Мичи, — шатен поморщился, собеседник уже в который раз забывал, как его имя,— я больше не буду пить. — Давай! – мужчина широко ухмыльнулся, а потом нахмурил кустистые брови, — или ты не рад за меня?! За мою удачу! — Рад, — обреченно вздохнул шатен и, взяв стакан, залпом опустошил его. За ним отправился и второй, третий, четвертый… *** « Где шляются эти оболтусы», — Мара недовольно глянула в окно, а затем снова уселась на постель. Ее переполняла смутная тревога, легкая, но от этого ещё более неприятная. Она с напряжением вслушивалась, стараясь уловить за дверью знакомые шаги, но не тут-то было. Как на зло, небо затянуло подсвеченными изнутри тучами и буквально за несколько секунд с неба сорвалась первая молния. Одновременно с тем как прозвучал раскатистый гром, хлынул дождь, «занавесивший окно» плотной сероватой шторой и распахнулась дверь в комнату. — Мичи! – Мара вскочила и бросилась к любимому, — где ты был столько времени?! — Маара, — протянул шатен, делая шаг навстречу девушке, но та вдруг отшатнулась, учуяв запах спиртного. — Ты пил? – этот вопрос Мара задала уже от безысходности – теперь она уже заметила небольшую нетвердость обычно уверенных движений и явственно чувствовала аромат пьяной розы, преследующий некроманта. — Совсем чуть-чуть, — отмахнулся юноша, и вдруг насупил брови, — а что, ты мне запрещаешь? — Да, — Мара решительно ускользнула от Мичи, который оказался вдруг совсем близко, и шарахнулась к окну. — Иди сюда, — повелительно прошипел шатен, пытаясь одной рукой поймать юркую девушку. — Ну, уж нет, дорогой. Попозже как-нибудь, — легко распахнув раму, она выбралась на крепкую ветку липы, растущей почти впритык к стене корчмы. Эту липу изначально приметил рыжий вор, и, осмотрев ее со всех сторон, потребовал, чтобы кровать переставили поближе к окну. Очень уж удобной она была для всяких мелких воришек, решивших разжиться легкими монетами постояльцев. Ветка, на которую выскочила Мара, была достаточно широкой – такой, что она могла без опаски пройти к стволу, где верхние ветки прикрыли бы ее от дождя. Усевшись на шероховатый ствол, девушка призадумалась, стараясь не обращать внимания на странные звуки, доносящиеся из только что покинутой комнаты. « Почему он снова выпил, интересно? Хотя это мы ещё выясним, но вот как его утихомирить?» — подойдя к ещё открытому окну, она осторожно заглянула в него, и тут же поспешила вернуться под сень листвы, от греха подальше. « Нет, так дело не пойдет… он разнесет всю комнату, а у нас не так много денег – на возмещение ущерба может не хватить. Пьяный маг это ходячая катастрофа!» — Мара сокрушенно вздохнула — « что же делать…что же делать… точно! Рыжик!» — вдохновленная новой идеей, она сорвала с дерева парочку подходящих листиков и начала творить вестника. *** — Холлис, — с приоткрытых губ сорвался первый стон. Рыжик просто не мог сдержаться, когда почувствовал, как тонкие холодные пальцы залезли под его майку, нежно оглаживая талию. Он обнял любовника, позволяя тому делать с собой всё, что вздумается, и даже не заметил первую каплю дождя, скользнувшую по его щеке. Впрочем, высокий парень, терзавший бледную шею, тоже не обратил на начавшийся дождь, быстро переросший в ливень, никакого внимания. Напротив, тугие струи, хлеставшие по обнаженной спине, возбуждали ещё сильнее. Они с Рыжиком не виделись достаточно долго – Холлис даже начал скучать по рыжему прохвосту и как только Клайд отпустила его на очередную охоту – оборотень тут же разыскал любовника, намереваясь стребовать с того мзду за длительное воздержание. Хотя, Фрелл явно был не против. Увлекшись друг другом, парни даже не посчитали нужным искать какой либо приют, завалившись в раскидистые кусты жасмина, в обилии произраставшего в этих краях. — Быстрее же ты, — нетерпеливо прошептал темноволосый, устав ждать, когда же Рыжик справиться со шнуровкой на его штанах. Когда же неподатливый узел, наконец, развязался, он со звериным рыком повалил Рыжика на землю, впившись в узкие губы жадным поцелуем. Его руки перебирали яркие локоны, а Фрелл только и мог – вцепиться в широкие плечи любовника, прижимаясь к нему всё теснее, чувствуя их обоюдное возбуждение. Казалось – струи дождя нагреваются ещё в метрах двадцати от них, от жара разгоряченных тел. Мягко надавив на грудь Холлиса, рыжий уложил его на спину. Оказавшись сверху, Рыжик принялся покрывать поцелуями его тело, сгорая от возбуждения, слушая хриплые вздохи возлюбленного. У Холлиса кружилась голова, и перехватывало дыхание: нежные пальцы и губы любовника заставляли его терять самообладание и стонать, забывая о своей замкнутости. Возбуждение уже становилось невыносимым, оборотень гладил плечи юноши, притягивая его ближе, прижимал к своему горячему от ласк телу, терся о его пах, демонстрируя степень своего желания. Фрелл сжалился над ним и, прочертив дорожку из поцелуев от шеи к пупку, сел сверху, оседлав бедра возлюбленного и обнимая его стройными ногами. Стоило ему это сделать, как остатки разума смыло острое возбуждение. Он мягко потерся своим пахом о член оборотня, срывая с его губ проникновенный стон. — Не тяни, — хрипло потребовал Холлис. Он хотел ещё что-то сказать, но в этот миг на плечо к Рыжику спланировало что-то зеленое, напоминающее бабочку из двух листиков перевязанных медным волосом. «Бабочка» забила крыльями, словно что-то сообщая рыжему, а стоило тому кивнуть – она рассыпалась на две части, снова став обычной листвой. Волос, скреплявший их, сгорел дотла. Заметив тревогу в глазах любовника, Рыжик виновато улыбнулся – прости, мне срочно надо идти, — он попытался аккуратно слезть с Холлиса, но тот неожиданно крепко ухватил его за бедра, удерживая на месте. — Куда это ты собрался в такой момент? – его хриплый голос пугал, столько в нем было злости и вожделения. — Холлис! – Фрелл попытался разжать сильные пальцы клещами вцепившиеся в него, но добился лишь того, что они сжались ещё крепче, оставляя синяки на слишком нежной коже, — мне действительно надо идти! Мара в сильной опасности! — Она сможет за себя постоять, — отрезал брюнет, и тогда Рыжик, прекратив спорить, лег на него, приникая к гладкой щеке губами: — Прости, меня… — он неощутимо напрягся всем телом и в следующий миг юрким колонком соскользнул с тела любовника, бросаясь, прочь. — Стой! – Холлис вскочил было на ноги, но от зверька не осталось и следов, запах – и тот быстро смешался с ароматом дождя. *** Рыжик мчался по лесу, не обращая внимания ни на ветки, то и дело пролетающие над самой головой, ни на струи дождя хлещущие по тщедушному тельцу маленького колонка. Они с Холлисом отошли не так уж и далеко от таверны, однако для маленьких лапок это расстояние оказалось во много раз длиннее. Оставалось только надеяться на то, что Мара не станет подвергать себя напрасному риску, и не станет самостоятельно успокаивать разбушевавшегося мужа. *** Мара, отправив вестника другу, прокралась к окну и, отодвинув зловеще развевавшиеся занавески, и аккуратно перепрыгнув через подоконник, мягко приземлилась на дощатый пол комнаты. — Мичи, — нерешительно позвала она супруга, который что-то усиленно искал в шкафу, расшвыривая попадающиеся ему под руку предметы гардероба. Не обращая внимания на Мару, он замер, будто что-то нащупав, и радостно вскрикнув, поднял над головой блестящую бутылку. Мара почти с ужасом узнала в ней портвейн давно-давно украденный Рыжиком из королевского погреба. Мичи довольно причмокнул и, не выпуская бутылку, отвернулся от шкафа – он только сейчас заметил девушку. — Мара! – он широко и нетрезво заулыбался, — ты уже вернулась! Он, чуть покачиваясь, двинулся навстречу жене, но, не пройдя и пары шагов – споткнулся о лежащий на полу стул: — Кто ты такой?! – он толкнул ногой несчастный предмет мебели, а когда, тот опасно качнулся в его сторону, неожиданно разозлился, — пшел с дороги! – он широко размахнулся обеими руками, будто хотел обнять кого-то, и стул легко взмыл в воздух, в щепки разлетаясь о ближайшую стену. От кучки дров поднимался фиолетовый дымок – испарялась незадействованная сила. Теперь, когда ему ничто не преграждало путь, парень довольно ухмыльнулся и, откинув за плечи волосы, двинулся к Маре, — дорогая, — он улыбался, но после подобной демонстрации силы, его улыбка смотрелась жутковато, — куда ты уходила? — Я была тут, неподалеку, — Мара насилу улыбнулась, растягивая тонкие, побледневшие губы, — сейчас вернется Фрелл, — она осторожно уклонилась от рук мужа, пытавшегося прижать ее к себе. — А зачем он нам?— неподдельно изумился Мичи, — иди сюда, любимая, я тебя поцелую… — Давай потом, а? – Мара попятилась к подоконнику, — а пока поцелуй кого-нибудь другого… — А вот и я! – Рыжик перекинул худощавое тело через подоконник и встал рядом с девушкой, с легким удивлением глядя на приближающегося некроманта. Он был абсолютно обнажен, если не считать рубахи, на манер передника повязанной вокруг бедер. — Вот, его поцелуй! – блондинка в последний момент сумела отступить на шаг от супруга, локтем толкая рыжего прямо в распахнутые объятия Мичи. Рыжик не успел сообразить, что произошло, когда его талию обхватили сильные ладони, а рот залепили страстным поцелуем. Широко распахнув почти бесцветные глаза, он попытался отодвинуть друга от себя, но это привела только к тому, что Мичи крепко сдавил кисти его рук, рискуя переломить тонкие запястья. — Мара… — упоенно пошептал шатен, оторвавшись от губ рыжего и медленно открывая глаза, — Мара? – Мичи недоуменно нахмурился, серые глаза почти сошлись на переносице – так велико было его удивление, — что ты здесь делаешь? – прозвучал, наконец, сакраментальный вопрос. — Подвергаюсь насилию, — попытался пошутить Рыжик, но заметив, что шатен ещё сильнее сводит брови, осторожно стал выпутываться из его рук, — Мара, сколько он выпил? – опасливо поинтересовался он у подруги, во все глаза глядевшей на них. — Не знаю… — Ох, черт, — Рыжик только сейчас заметил бутылку, которую Мичи сжимал в руках, — Мичи, милый мой, дай мне тоже выпить, а? — Отвянь! Проваливай откуда пришел! Я хочу побыть со своей женой! — шатен недвусмысленно помахал рукой на окно. — Мара? – Фрелл обернулся к девушке и вопросительно приподнял бровь, — уйти? Блондинка немного подумала, представляя себе варианты разрешения этой ситуации, и отрицательно замотала головой. Отошла ещё на шаг и села на подоконник, готовая в любой момент перепрыгнуть на ветку липы. — Мичи, а что ты будешь делать наедине с женой? – ласково и миролюбиво продолжил Рыжик, — вот, сядь и расскажи, — он кивком указал на удобное кресло позади шатена. Тот, на удивление послушно уселся, и, приняв глубокомысленный вид, принялся перечислять, чего именно он хочет получить от обожаемой Мары, притом именно сейчас и тут. — Хватит, хватит! – не выдержал Рыжик, когда почувствовал, что у него пунцовеют щеки. Быстро подойдя к Маре, он покосился на Мичи, и тихо зашептал: — Ну, чего он хочет, понятно… Как его успокоить, в принципе тоже… Ты, как не хочешь поспособствовать? — Нет! Только когда он будет трезв! – Мара возмущенно покосилась на друга. — Тогда придется мне… — Рыжик нахмурился — Что придется? – сперва не поняла девушка, а потом стремительно залилась ярким румянцем, — неужели ты думаешь, что он перепутает мужчину с женщиной? Пусть и в таком состоянии? — Эй, чего это вы там шепчетесь? – грозно взревел Мичи, приподнимаясь над креслом. — Ну, как говорил один придворный лекарь – все мужчины в глубине души хотят переспать с другим мужчиной, — Фрелл хитро ухмыльнулся, — ты иди пока, я позову, — он спешно направился к шатену. — Л..ладно… — Мара всё ещё с сомнением покосилась на друга, спешно отгоняя шальные мысли о том, что он, кажется, собирается изнасиловать ее мужа. Перепрыгнув на дерево, она отошла от окна, однако, стоило Рыжику исчезнуть из оконного проема, она подкралась обратно, осторожно заглядывая в комнату. *** — Мичи, а твоя жена ушла…, — с деланной обидой наябедничал Фрелл, подходя к креслу и усаживая шатена обратно. — Как ушла? Куда ушла? – некромант снова попытался встать, но Рыжик положил руки на его плечи, аккуратно разминая их. — Не волнуйся, я думаю, она скоро придет… — рыжий ухмыльнулся, пользуясь тем, что Мичи не видит его лица, — а пока…может я смогу, стать ей достойной заменой? – он невероятно быстро очутился на коленях у Мичи – лицом к лицу, заглядывая в серые глаза. Рубашка чудесным образом очутилась на полу, и парень, соблазнительно покусывая губы, потерся о пах Мичи. — Ну же, решайся, — гортанно пошептал – простонал он, и улыбнулся, чувствуя, что сомкнулись на талии сильные руки, — Мичи, решайся… — Помолчи, — рыкнул шатен, прижимая парня к себе, обжигая его губы сильным запахом алкоголя. Аккуратно отвел с лица Фрелла рыжую прядку и как-то безумно медленно, сводя Рыжика с ума, принялся целовать податливые губы, прикусывая и лаская их. Через силу прервав возбуждающе тягучий поцелуй, рыжий улыбнулся, и коротко прикоснувшись к губам Мичи, сполз вниз, на светлый ковер, кладя ладони на острые коленки шатена. — Можно? — тихо спросил он, неощутимо надавливая на сведенные бедра. Почувствовав, что Мичи расслабился, парень принялся осторожно поглаживать стройные ноги через тонкую ткань штанов, медленно подбираясь к заметной выпуклости паха. Потерся щекой, и зубами потянул на себя сразу поддавшиеся завязки. Подняв глаза, Рыжик заметил, что Мичи криво усмехается уголком рта. Еле слышно фыркнув, парень потянул на себя штаны, с удовольствием замечая, что шатен слегка приподнялся над креслом, помогая ему. Стянув их где-то до колена, Фрелл с легким удивлением уставился на вставший член Мичи – его размеры превосходили даже самые смелые ожидания Рыжика. Снова прикусив губу, пытаясь справиться с накатившим желанием, парень провел пальцами по головке, возбуждая, собирая капельки смазки. Сложил ладошки лодочкой, и, обхватив ими ствол, то и дело легонько сжимая его, аккуратно прикоснулся к головке ловким язычком. Втянул ее во влажную темноту рта, стараясь не задеть зубами. Шатен еле слышно застонал, сжимая зубы. Его рука потянулась к голове Рыжика, стремясь направить, ускорить, задать новый темп, однако Рыжик ловко уклонился, ненадолго отпустив Мичи. — Не надо, я сам, — фыркнул он, снизу вверх глядя на друга. Снова приблизился к гордо стоящему члену, потерся об него щекой, ловя языком тягучие капли, и легонько надавливая пальцами на яички, — хорошо? – дрожащим голосом уточнил он у Мичи. Проникновенный стон, ставший особенно громким, когда Рыжик снова взял рот, послужил правдивым ответом, не требующим объяснений. Подведя Мичи к пределу, Рыжик крепко сжал губы, предупреждая семяизвержение. И тут же услышал недовольное шипение: — Продолжай! Однако Фрелл, покачав головой, принялся стягивать с Мичи штаны. Отшвырнув их куда-то в сторону окна, он повернулся к Мичи спиной, принимая на редкость откровенную позу – встав на колени, широко раздвинув узкие бедра, бесстыдно открывая все, что должно быть, сокрыто от чужих глаз. — Ну же, Мичи, давай, — бросил он через плечо, сам с улыбкой глядя на открытое окно: « Нам сильно повезет, если нас не услышит вся гостиница… не хочется завтра снова убегать…» — мелькнула где-то на грани сознания шальная мысль. *** Увернувшись от пролетевших над головой штанов, Мара снова прижалась подбородком к подоконнику. Её мучило удушающее чувство стыда, но оторваться от чувственной сцены не было возможности – взгляд сам собой возвращался к друзьям, изучая, запоминая каждое движение и слово. Штаны медленно спланировали на голову, выходящего из корчмы мужчины, простого, сельского вида. Изучив «дар небес», он пожал плечами и, перекинув их через локоть, направился дальше. *** Мичи не спеша поднялся с кресла, на ходу стягивая с себя мешающую рубаху. Сказать, что он был возбужден – все, что ничего не сказать – возбуждение, щедро приправленное алкоголем, переплескивалось через край, рождало в воображении чудовищно откровенные сцены, заставляло по-звериному рычать, оставлять синяки на нежной коже. Однако Мичи чего-то не хватало, душа жаждала подчинения, ему хотелось, чтобы Рыжик плакал от изнеможения, умолял продолжать, сгорал от стыда. Ему хотелось превратить Рыжика в стонущее животное, которое хочет только одного – чтобы его взяли немедленно и самым бесстыдным образом. Присев на ковер рядом с другом, шатен притянул его к себе, сажая на свое колено, прижимая его ягодицы к своему паху. Найдя пальцами его соски, легко сжал их. Фрелл чувствовал, как он целует его шею и трется об нее щекой. — Мичи, зачем… — он не успел договорить – тело свело судорогой наслаждения, а из губ вырвался глубокий стон. Усмехнувшись, Мичи крепче вжал в себя рыжего, вдыхая его запах, и снова покрывая поцелуями — то дразнящими, то глубокими, засасывающими. Он опускался все ниже и его руки уже лежали на его пояснице, лаская бедра, и слегка сжимая их. Коснувшись пальцами возбужденного члена, Мичи тут же отпрянул, с наслаждением услышав разочарованный вдох Рыжика. Следующие полчаса Фрелл мог бы охарактеризовать, как настоящее мучение. Мичи доводил его почти до оргазма, то лаская его член руками, то захватывая губами, и неизменно пресекал всякие попытки кончить. Когда же Фрелл, изнемогающий от его издевательств, намеревался было собрать воедино рассыпающееся от дикой страсти сознание, шатен это чутко улавливал, и тут же снова заставлял его терять голову, нежно проникая в него пальцами. Рыжик метался в руках Мичи, издавая животные вопли каждый раз, когда тот бросал его на полпути. — Если хочешь меня, Рыжик, — шепнул он другу, — просто скажи об этом. Губы Фрелла приоткрылись, что-то неслышно произнося. Мичи не был уверен, но ему показалось что-то вроде «Ты негодяй». Рыжик чувствовал, как шатен, подаваясь вперед, слегка надавливает на сжатые мышцы его входа, но не пытается прорваться внутрь. — Возьми меня, — зашептал он пересохшими губами, — я так хочу тебя… так тебя хочу… — Ты с ума сошел…я конечно наслышан об аморальности метаморфов, — он захватил губами мочку его уха, — но чтобы кто-то из них так бессовестно предлагал себя своему другу… У Рыжика даже перехватило дыхание от такого нахальства, его глаза расширились от ощущения стыда за происходящее, — Пожалуйста… — крепко зажмурив глаза взмолился парень. Мичи почувствовал неистовое возбуждение при мысли о том, как задыхается от бессилия его любовник, и сладко простонал, на несколько секунд запрокидывая голову. Он уложил Фрелла на живот, проникая в него своим членом, сразу до конца – вошел и замер. — М..Мичи, — хрипло выдал рыжий, до предела изгибая длинную шею. Он попытался отпрянуть от любовника, предупреждая слишком глубокое вторжение, но шатен рывком притянул его обратно, медленно начиная двигаться: — Как же ты порочен, Фрелл! Как же ты поро-очен! — выдыхал он при каждом рваном стоне любовника. Рыжик то распахивал глаза, ставшие ярко-голубыми, то крепко зажмуривал их, не желая слышать бесстыдные комментарии Мичи. Толчки становились всё глубже и быстрее, Рыжик уже несколько раз приближался к концу, но Мичи неизменно удерживал его руки, препятствуя желанной разрядке. — Я хочу, чтобы ты кончил сам, без помощи рук, — усмехаясь, шептал он, неистовее толкаясь во Фрелла, прижимая его к полу. Скоро, изогнувшись до боли в спине, приподнимаясь на локтях над полом, Рыжик ещё раз насадился на член Мичи, бурно кончая на свой живот. Шатену же пришлось ещё пару раз толкнуться в расслабленное тело любовника, чтобы наполнить того своей горячей спермой. Вернувшись в кресло, Мичи из-под полу прикрытых ресниц наблюдал за тяжело дышащим Рыжиком, раскинувшимся на ковре. Алкоголя в его крови по-прежнему было много, однако теперь, возбуждение сменилось барской вальяжностью. Словно почувствовав его настроение, Фрелл, отлежавшись, слабо подполз к нему, обхватил за поясницу и уткнулся взмокшим лбом в разгоряченную грудь. А Мичи зарылся лицом в растрепанные волосы и осторожно коснулся их губами. — Я пойду, Мичи… — тихо пробормотал Рыжик куда-то в район ключицы, — скоро вернется Мара, ложитесь спать, ладно? — Хорошо, — Мичи удовлетворенно улыбнулся, и, дождавшись пока Рыжик, медленно встанет, тоже покинул уютные объятия кресла, растянувшись во весь рост на прохладных простынях. Искоса глянув на расслабленного друга, Рыжик принялся копаться в разбросанной по всей комнате тряпье, выискивая подходящие брюки. Проходя мимо окна, он перегнулся через подоконник и всмотрелся в листву: — Мара! – громогласным шепотом позвал он, — иди к мужу! Приставать не будет, гарантирую, — его губы изогнулись в похабной усмешке. — Рыж, — девушка вынырнула из-за ствола, сияя ярко-алыми щеками, — я… — Я знаю. Признаться, меня это даже возбудило, — Фрелл подмигнул подруге, — иди к Мичи. — А ты куда? — Мара легко перемахнула через подоконник и с удивлением проследила за одевающимся Рыжиком. — Прогуляюсь, ах, черт! – споткнувшийся Фрелл недоуменно уставился на так и неоткрытую бутылку с портвейном, — ух ты, а я уже и забыл о ней! Ладно, бывайте! Скоро вернусь. — Ага… — Мара осторожно стянула с себя верхнюю одежду, и, переодевшись в тонкую полупрозрачную сорочку, вытянулась рядом с мужем. Мичи, почувствовав ее прикосновение, слегка пошевелился, обнимая девушку, крепко, но ненавязчиво прижимая к своему боку. — Не задерживайся там, — хриплый шепот заставил Рыжика, осторожно прикрывающего за собой дверь, судорожно подпрыгнуть. *** Рыжик сидел на небольшой скамеечке, под давешней липой, в одиночку надираясь крепким портвейном. Его переполняли противоречивые чувства – нет, секс с Мичи был выше всяких похвал, однако было сложно смириться с тем, что это никогда не повториться. А ещё…где-то в глубине души проснулся маленький чертенок «совесть» — он только, что изменил своему Нареченному, тому единственному кто предназначен ему самой судьбой. Отставив бутылку, рыжий уныло поплелся куда-то за гостиницу, одной рукой цепляясь за светлую стенку. Обычно внимательный ко всяким мелочам, сейчас он напрочь проигнорировал тихие, почти неслышные шаги позади него. Так что меткий удар под ребра и сильные руки, прижавшие его к стене стали для него полнейшей неожиданностью. — Отвали, — прохрипел парень, даже не потрудившись посмотреть на наглеца, покусившегося на его здравие. Высвободив одну руку, Фрелл наугад ударил, и судя по недовольному шипению нападавшего – попал. — Крысы питают слабость к хмельным напиткам, с удовольствием лакомясь оными, отчего дуреют, буянят и теряют всякую осторожность, — явно процитировал ухмыляющийся Холлис, без труда пресекая повторный удар и надежно прижимая руки Фрелла к стене над его головой, — а я всё думал – правда, или нет… оказалось – правда. Ну как там Мичи? — Нормально, — рыжий всё же поднял глаза на любовника, и почти пожалел об этом – карие глаза сияли злостью, почти ненавистью. — А вот ты, я вижу, «не нормально»… что же случилось, что ты так надрался? Хотя не важно, — фыркнув, Холлис принялся одной рукой – другой он по-прежнему удерживал руки Фрелла, распутывать шнуровку на его штанах — единственном предмете одежды, что сподобился натянуть рыжий, — я тут должен взыскать с тебя один небольшой должок, — пояснил он свое поведение. Развернув парня к себе спиной, он, игнорируя протестующие вопли любовника, быстро вошел, пока только пальцами. Замер, почувствовав пальцами влажную теплоту чужой спермы, и свирепо зарычал, поворачивая парня обратно и заглядывая в белесые глаза: — Шлюха! — одинокое слово прозвучало болезненно и хлестко – словно оплеуха. Впрочем, оплеуха тоже была – голова Рыжика мотнулась, на щеке осталось красное пятно с небольшим кровоподтеком. Снова прижав Фрелла щекой к стене, он без подготовки вошел и начал двигаться – грубо, неистово, жестоко, наслаждаясь тихими вскриками боли, раздававшимися всякий раз, когда Холлис врывался в тело любовника особенно глубоко. Не на долго выйдя, оборотень снова повернул парня лицом к себе, и с удовольствием заметил, что по его щекам текут слезы. Остекленевшие глаза без эмоционально уставились на темное небо, из приоткрытых губ доносился только беспомощный скулеж. — Раз ты так легко подставляешь своим друзьям свою задницу, значит, тебе это нравится, — медленно проворковал Холлис, — потаскушка. Рыжик уже давно ничего не мог ответить – он, словно перенесся туда, в деревню, на три года назад. Он снова лежал на дощатом полу бани, а в него безжалостно вторгался Ишано. Снова заболели старые шрамы, а комментарии Холлиса звучали, будто откуда-то издалека. Глубокие толчки сотрясали хрупкое тело, а по бедру уже текло что-то липкое и горячее. — Рыж, — только заметив кровь, оборотень сразу же остановился, и осторожно выйдя, подхватил любовника на руки, — ты как? Ты в порядке? Сев на землю, Холлис посадил рыжего на свои колени, прижимая к себе, баюкая словно ребенка: — Очнись! Ответь как ты! – обеспокоенно потребовал он, видя, что ресницы Фрелла дрогнули и распахнулись. — Лучше не бывает, — хрипло констатировал парень, медленно приходя в себя. Сознание прояснялось, неприятные образы уходили, но слишком уж неторопливо, — ты гад, Холлис, — он судорожно облизал губы, и застонал – всё внутри болело, словно там поселился психованный ёж. — Я скажу Клайд, она поможет. — Иди ты…в малинник! – неожиданно вспылил парень, и рванулся, пытаясь встать, однако оборотень пресек его попытку, усадив обратно: — Почему туда? – нахмурившись, уточнил он. — Потому что я тебе ещё месяц не дам! Отпусти! – побрыкавшись немного в сильных объятиях, Фрелл сдался, — или отнеси наверх. — Прости меня, милый, прости, — судорожно зашептал в ответ Холлис, прижимаясь губами к растрепанной макушке любимого. Раньше, он всегда боялся причинить Рыжику боль, и теперь, когда это всё же случилось, не находил себе места – его самого разрывало на части от горечи, раскаяния и ненависти на самого себя. — Холлис, — всё же вырвавшись из рук оборотня, Фрелл отвернулся от него, пытаясь скрыть гримасу боли, — приходи завтра. Поговорим. Сделал несколько шагов к дереву, намереваясь подняться в комнату, и замер, услышав судорожный всхлип-рыдание. — Я люблю тебя, — почти крикнул он, по-прежнему не поворачиваясь, — и…я не злюсь. Приходи завтра. *** Плавная, почти тягучая ночь укутала лес, цепляясь за верхушки колючих елей. Редкие вкрапления звезд слабо поблескивали на небе, словно подмигивая случайным наблюдателям их очарования. «Красиво…» — Мичи снова прикрыл глаза и удовлетворенно улыбнулся, прижимая к себе жену. По другую сторону от него, ту, что ближе к окну, расположился Рыжик. Прислушавшись к ровному дыханию, Мичи отметил, что тот всё же успокоился и заснул, правда, отчего-то на животе. «Хороший вечер…» — расслабленно успел подумать шатен, прежде чем обратно провалиться в глубокий сон.