«Подкидыш».

С самого утра в полицейском участке округа Сиэтл царила суета: все полицейские, сдающие ночную смену, а также те, кто заступил на дежурство в дневную, столпились вокруг стола одного из коллег, на котором стояла и издавала пронзительный звук маленькая детская колыбелька. Чудо, лежащее в ней, отчаянно копошилось и плакало навзрыд, пока здоровые дядьки в форме всеми силами пытались его утешить. Ни прибежавшую на крик из своей лаборатории Стэллу, ни постовую Анну маленькое существо к себе по каким-то неведомым причинам не подпускало, лишь заливаясь плачем ещё громче. — Он мокрый! — с видом знатока выдал басистый голос из толпы. — Да нет же, голодный! — возразил ему другой. — У меня в столе есть печенье. Может, покормим его? — неуверенно предложил один из стажеров. — Парень, ему всего пара месяцев от роду! — пристыдил его офицер постарше. — Надо позвонить Марие и попросить её выйти на смену. Может, она сумеет с ним сладить. В этот момент в участок одновременно вошли Хейз и Эйвери, удачно встретившиеся на парковке. Фрэнк, заметив кучкующихся возле его стола сержантов, тут же раздвинул их с вопросом: — Что здесь творится? Джейми, шедшая следом и с любопытством выглянувшая из-за его плеча, в изумлении остановилась. Ребёнок в белой люльке смотрел на неё таким трогательно-печальным взглядом с застывшими на розовых щёчках слезами-бусинками, что в Эйвери внезапно против её воли проснулся материнский инстинкт. — Боже мой, кто это? — только и смогла произнести она, неотрывно глядя на покорившего её младенца. Все полицейские как по команде выстроились в ряд, на шаг отступив от стола. Тот, что был поближе и посмелее, неуверенно ответил: — Подкинули... В участок. Сегодня утром. Джейми перевела на него взгляд, полный непонимания, прежде чем дитё снова отчаянно завопило. — Лейтенант, может Вы это... покормите его как-нибудь, я не знаю, — всё так же неуверенно предложил офицер, пока остальные тактично прикрывали глаза и лица ладонями от смущения за своего бестолкового коллегу. Эйвери пристыдила его взглядом и твёрдой походкой прошла к себе в кабинет, бросив оттуда: — Фрэнк, зайди ко мне ненадолго. Разумеется, дело поручили Хейзу. И конечно же, он сразу позвонил Доу, который в этот момент подвозил Карен на художественные курсы. Прознав обо всём, ни Карен, ни Джон до Школы Искусств так и не доехали. Полицейские уже вернулись к своей работе, когда Доу энергично ворвался в участок, радостно потирая руки в предвкушении нового дела. Лишь маленький свёрток, который чудом удалось перепеленать Стэлле и Анне, продолжал отчаянно плакать, лёжа в мягкой колыбельке у Фрэнка на столе. — Вообще-то, это бытовой случай, Доу, — кратко и без особой надежды изрёк Хейз, глядя в сторону неугомонного менталиста. — Если ребёнка подбросили в полицейский участок, а не в центр соцопеки — это уже не бытовой случай, — с порога опроверг Джон и по своему обыкновению с энтузиазмом принялся вещать: — Это означает, что малышу и матери угрожала опасность, перед тем как младенец попал сюда. Именно поэтому центр опеки и не показался матери надёжным местом для укрытия. Возможно, таким образом она пыталась уберечь своего ребёнка, что говорит о том, что она его очень любит, а следовательно — вернётся за ним. — В наше время детей могут оставить где угодно, — раздражённо ответил Фрэнк, стараясь заглушить вопли малютки. — Мы могли бы сегодня же оформить его в приют, но прежде нужно выяснить, кто его родители. — Он поморщился, так как при слове "родители" ребёнок разразился плачем с удвоенной силой. — Тогда советую начать с объявлений о недавней пропаже женщин в возрасте от двадцати одного до тридцати шести лет. Кем бы ни была его мать, она явно принимала решение в спешке: ребёнок прекрасно одет и ухожен, но вместе с тем никаких личных вещей — ни бутылочки со смесью, ни подгузников, ни сменной одежды в колыбели нет. Это значит, что она торопилась, когда собирала его. Люди обычно очень нервничают, прячась или убегая от кого-то. Для родственников или коллег по работе такая перемена в поведении не прошла бы бесследно. Если девушка действительно пропала (в чём я лично ничуть не сомневаюсь), кто-то должен был это заметить. — Да ты прямо как ходячий Фрейд! — в очередной раз поразился Фрэнк его способностям и уже намеревался войти в кабинет к Эйвери с докладом, но споткнулся о Карен. «А она что здесь делает?» — недовольно спросил он у Джона одними губами, но Доу только растерянно пожал плечами в ответ. — Ой, какой хорошенький! — Карен не удержалась, чтобы не взять малыша из люльки и не начать заботливо укачивать его на руках. Ко всеобщему удивлению, малыш тотчас же успокоился и перестал плакать, в ответ потянув свои ручонки к её лицу. — Да ты милашка! — умилилась девушка, ласково ему улыбаясь. — Смотрю, у тебя есть опыт общения с новорожденными, — сбито с толку обронил Хейз, глядя на то, как ловко девушка управляется с младенцем. — Чувак, я выросла в приюте и сменила четыре приёмных семьи, — с укоризной посмотрела она на него. — Дети — это единственное, с чем я умею хорошо обращаться. Фрэнк не ответил. Отойдя ровно настолько, чтобы она не смогла его слышать, он вполголоса обратился к Джону. — Я, конечно, рад, что твоей подружке удалось усмирить малютку, но, как ты понимаешь, в свете недавней истории с музеем, мне дадут серьёзный нагоняй свыше, если я оставлю эту кроху на попечение бывшей арестантки. Так что сделай мне одолжение: присмотри за ними обоими, пока я буду выяснять, кто та беспутая мамаша, которая подбросила нам своё чадо. — Ч-что?!.. Джон обомлел настолько, что едва смог говорить. — Фрэнк, но я вам нужен! От моих знаний больше пользы, когда я рядом, — попытался возразить он, хватаясь за спасительную соломинку. Хейз хлопнул его по плечу, скривив губы в ироничной ухмылке. — Если что, я тебе позвоню. И, как ни в чём не бывало, отчалил к выходу в сопровождении трёх, выданных ему Эйвери, офицеров. Доу неожиданно почувствовал себя мышкой, оставленной наедине с удавом. Хотя ребёнок уже успел прикорнуть, пригревшись в объятиях Карен, Джону всё ещё было неуютно в его присутствии, и он хаотично осматривал помещение на предмет какого-нибудь, более-менее сносного, занятия себе до конца дня. — Хочешь подержать? — Карен, светясь от счастья, великодушно протянула ему спящего младенца. — Н-нет, спасибо! — быстро замахал руками Джон и почти отпрыгнул назад, стараясь унять своё зашкалившее сердцебиение. — Давай, Джей-Ди! — вполголоса протянула она, упрашивающе глядя на него большими фиалковыми глазами. — Это так вдохновляет! — Карен, я не очень силён в общении с детьми, — растерянно признался он. — К тому же, ты знаешь, что вес грудничков обычно не превышает от 10 до 13 фунтов, что почти в 14 раз меньше того, сколько вешу я, поэтому... — Не волнуйся и просто возьми его. — Да я и не волнуюсь, — он неловко спрятал руки в карманы джинс. — Ну да, конечно, — с сарказмом ответила Карен, пригвоздив его глазами к месту. — Ты всегда начинаешь выдавать горы бесполезной информации без умолку, когда обеспокоен чем-то. Неужели не замечал? Доу неосознанно повёл плечом, давая понять, что впервые слышит об этом. Немного смягчившись, Карен подошла к нему ближе. — Давай сюда руки, — уступчиво сказала она и бережно вложила в них маленький сопящий свёрток, осторожно отодвигаясь в сторону. — О, боже мой... боже, — Джон нервно сглотнул и согнул ноги в коленях, испугавшись, что вот-вот уронит доверенного ему ребёнка на пол, но тут же замер, осознав, что вес малыша оказался намного меньше, чем он ожидал. Карен еле слышно рассмеялась. — Ты похож на квотербэка с мячом в самый разгар матча! — давясь смешками, негромко заявила она. Чуть помедлив и набравшись уверенности, он, наконец, выпрямился в полный рост и впервые взглянул на тёплый свёрток у себя в руках, трогательно посапывающий во сне. Джон знал, как правильно нужно держать грудных младенцев — всё, вплоть до наклона (сколько градусов и под каким углом) — но это был первый раз, когда он применял это знание на практике. По крайней мере, первый с того дня, как он очнулся на острове, не помня, кто он такой и как там оказался. Если подумать, временами он и сам напоминал младенца, чья память — чистый лист бумаги, и который больше, чем кто-либо, нуждается в семье. Разглядывая спящего малыша, Джон не переставал удивляться тому, насколько хрупким и уязвимым человек приходит в этот мир, полный вопросов и загадок, разрешить которые ему зачастую не под силу. И сколько разочарований и утрат ждёт его на пути, хотя вместе с тем непременно будет и что-то хорошее, светлое, ведь жизнь устроена так, что никогда не бросает своих детей на произвол судьбы, в отличие от того же человека. Во всяком случае Джону хотелось в это верить. Как хотелось верить в это и Карен, которая, давно прекратив смеяться, вот уже несколько минут молча стояла в стороне и зачарованно следила за тем, с какой нежностью Джон смотрит на ребёнка. Из него получился бы прекрасный отец... Случайно встретившись с ним глазами, девушка тотчас же отвела свои. Буквально в ту же секунду в дверях раздалось громкое покашливание: Диггер, навьюченный сумками и бумажными пакетами с загадочной ухмылкой прервал их установившуюся идиллию. — Мне сказали, тут надо покормить ребёнка. Но поскольку мой бар не поставляет детских смесей и искусственного молочка, пришлось зарулить по дороге в отдел для папаш в местном супермаркете. Ещё никогда в жизни продавцы в магазине не проявляли ко мне такого повышенного внимания, — он хохотнул, сорвав ответные улыбки с уст друзей, и принялся выгружать покупки на ближайший стол. — Словом, больше я в тот супермаркет не сунусь, иначе у охраны возникнут вопросы. — Ладно тебе, Диггер! — первой опомнилась Карен, вплотную подойдя к нему и с сочувствием похлопав его по плечу. Мужчина окинул взглядом Джона, стоящего с младенцем на руках. — И как же зовут нашего малютку? — поинтересовался он наконец. — «Джон Доу», — рассеянно ответила Карен. — Я не про большого, а про маленького, — на всякий случай уточнил Диггер. — Нет... То есть... этот тоже «Доу» — просто откуда он взялся, пока неизвестно, и всё ещё выясняется, — поспешила объяснить девушка. — Отлично. Значит, теперь у нас есть «Джон Доу» и «Джон Доу-младший». Прямо паззл «Собери семью», — иронично подытожил Диггер и, прежде чем Джон успел что-либо на это сказать, по всему полицейскому участку волной прокатились дружные сдавленные смешки.