Однажды в Италии

Мишель танцевала так же, как жила, меняясь каждое мгновение, от расслабленности к твердости жгута, от превосходства до неуверенных шагов – Майлз наблюдал за ней через пламя костра, чувствовал себя счастливым и двадцатилетним. Хотелось присоединиться и просто смотреть, убежать за Мишель и за грань и подарить ей весь этот мир. Восторг прорастал внутри и расцветал влюбленностью. Завтра вернется зудящее желание успевать, достигать, побеждать, но сейчас были только он, Мишель, костер и Алекс, лежащий с закрытыми глазами рядом и не мешающий представлять. Как будто они не на пляже в Палермо, а на краю земли, когда солнца погасло, как будто не два музыканта, урвавшие минуту отдыха в безумии тура, не загулявшая после девичника невеста, а последние люди во вселенной, и как будто этот танец – сама жизнь, застывшая в вечности как в янтаре. Мишель протянула к нему руку - пригласила разделить танец. Майлз не собирался отказываться. Когда они смеясь упали на песок, оказалось, что Алекс совсем не спал. Они втроем были так молоды, что любой их прихоти подчинялась вселенная, и они не сдерживались в желаниях. Ведь пока не рассвело у них было время всего мира. *** У дона Лоренцо, как главы клана, часто бывают тяжелые дни, но такого, как утро его собственной свадьбы, не было очень давно. Разве что, когда Луиджи - его единственный сын - лично поехал улаживать конфликт с семьей Коломбо и был схвачен с поличным, и все купленные судьи не помогли вытащить его из тюрьмы. Необходимость решения проблемы с наследником и привела его в это глупейшее положение жениха, которому молодая невеста ставит рога накануне свадьбы. Как же спокойно и приятно было в статусе вдовца, надо было выбирать наследника из племянников, но тщеславное желание заставило организовать всю эту клоунаду. И теперь Лоренцо не знал, что делать с Мишель и с этими наглыми мальчишками, и, главное, как остановить тот молот, которых бил в висках все сильнее. И все же – сразу двое, да еще и англичане? Нет, в его время девушки вели себя гораздо скромнее. Он раздраженно рванул бабочку, глубоко вдохнул и устало прикрыл глаза. Рядом с плачущей напуганной Мишель, наверняка представляющей всевозможные ужасы, которые ее ждут, дорога до пляжа тянулась бесконечно долго. Наконец, они были на месте. Свежий бриз прояснил голову, и даже неуместный более оркестр не вызвал раздражения – в конце концов, по традиции он играет не только на свадьбе, но и на похоронах, а Лоренцо всегда чтил заветы семьи. Солдаты уже были здесь, заставляя жертв самим рыть себе могилу – буквально. Иностранцы и правда были совсем мальчишками, ровесниками его сына, и, хотя положение их было бедственным, от их движений веяло вызовом и самонадеянностью. А еще они иногда незаметно обменивались взглядами, словно нашкодившие дети, которые знают, что шалость стоила заслуженного наказания. И постоянно касались друг друга плечами, но не расходились, держались вместе. Они напоминали самого Лоренцо в молодости и его лучшего друга, названного брата, Джованни, когда они только начали служить семье – они считали себя лучшими, и знали, что Сицилия не устоит перед ними и даст себя завоевать. Джованни умер 15 лет назад, поймав пулю, которая предназначалась его другу, и не было ни дня, чтобы Лоренцо не вспоминал его. Что бы он сказал, если бы увидел весь этот цирк? Наверно, что Лоренцо стал таким же скучным, как его отец, нет, еще скучнее. Поток непрошенных мыслей был остановлен этим наглецом. Да как он смел? Поцеловать его! Никакого уважения к старшим. Определенно, в его время молодежь вела себя гораздо приличнее! Удивление было настолько сильным, что потребовалась вся выдержка дона, чтобы взять себя в руки, а когда он это сделал, то обнаружил, что Мишель, видимо, потеряв остатки разума, пытается убежать от него босиком по пляжу День не задался с самого утра – думал Лоренцо, поспешно садясь в автомобиль. Он скоро узнает, что дальше будет только хуже. И в этот раз уже не будет рядом Джованни, чтобы его спасти. *** Больше чем танцевать и наряжаться Мишель любила только, когда ее недооценивали. Быть пустоголовой куколкой для дона Лоренцо было не трудно, она улыбалась ему дрожащими губами, не поднимала взгляд и старалась не смеяться над стариком, который давно спит только со своим пистолетом, но которому внезапно понадобилось очаровать молодую девушку. Он водил ее в оперу и рестораны, где кроме них были только неумело маскирующиеся солдаты. По-своему это было даже мило. Лео белозубо смеялся, когда она описывала эти ухаживания. Вообще, именно она разработала план, но Лео был необходимым связующим звеном, так как девушки по-прежнему не имели никакой возможности продвинуться по карьерной лестнице сицилийской мафии – увы, до их деревни веяния равноправия еще не добрались. Мишель думала это изменить. Когда она принесет семье Коломбо на блюде голову белого принца Лоренцо, они должны будут с ней считаться. Палермо еще не знает, что дни старой школы сочтены. План был очень прост – женить на себе дона клана Лоренцо, ослабить его бдительность медовым месяцем, заманить его без охраны туда, где будут ждать шестерки Коломбо и разыграть роль безутешной вдовы. К сожалению, все пошло не так, потому что импульсивная Мишель никогда не могла устоять перед музыкой и музыкантами. Но, заметив решимость в глазах Майлза за секунду до его выходки с поцелуем, Мишель поняла, что все еще можно обернуть победой, в конце концов, плох тот план, в который не включили импровизацию. Лоренцо, как и предполагала Мишель, был настолько взбешен, что позабыл телохранителей и все правила безопасности. Непростительная ошибка для главы семьи. Лео с “Томпсоном” и автомобилем ждал совсем недалеко – следил за ней со вчерашнего вечера. Сегодня вечером они отпразднуют ее несостоявшуюся свадьбу – благодаря англичанам удалось все решить быстро и сэкономить целый медовый месяц. Пожалуй, нужно будет вернуться и похоронить их по-человечески. Мишель умеет быть благодарной даже пешкам в игре, тем более таким симпатичным. Но, когда она вернулась, Алекс и Майлз были еще живы. *** Алекс собрал все силы и, наконец, смог разлепить глаза. Первое, что он увидел – обеспокоенное лицо друга. «Майлз, я видел странный сон, где мы с тобой говорили на итальянском и осыпали друг друга лепестками роз» - хотел сказать Алекс, но смог только закашляться. -Ал, наконец-то! - Майлз обнял его и помог принять сидячее положение. Выглядел он не лучшим образом - на скуле ссадина, одет в лохмотья и весь покрыт песком, глаза обеспокоенные, без лучиков улыбки в уголках. Постепенно к Алексу возвращались ощущения тела. Он полулежал на коленях Майлза на пляже. Мокрые штаны холодили ноги, а пропитанная солью ткань неприятно царапала. Все тело немилосердно чесалось от песка. Про волосы даже думать не хотелось. Следом пришли воспоминания о последних сутках - Вот это мы погуляли, - они с Майлзом посмотрели друг на друга и начали смеяться. Облегчение омыло их волной, - они чуть не захлебнулись в приливе по вине какой-то Коза ностра, но все позади, они живы! - Очнулся? Вставай, надо убираться, - Мишель в остатках свадебного платья помогла Алексу подняться. Он не помнил, что у нее такой тягучий акцент, хотя они не так уж много говорили той ночью. - Мишель спасла нас, когда эти бандиты ушли, и нам нужно торопиться, пока они не вернулись, - Майлз, поддерживая за талию, вел его к припаркованному недалеко Фиату, рядом с которым стоял молодой итальянец, смотревший на них исподлобья. - Зачем мы за ними поехали? Мишель, посмотри на них! Хорошо, что остались мусорные мешки, - Лео (как его представила Мишель), открыл багажник и начал в нем рыться. Алекс испуганно посмотрел на Кейна и одновременно попытался закрыть его собой и спастись бегством. Но тело пока слушалось плохо, поэтому он просто упал в песок, потянув за собой друга. - Лео, они не сделали ничего плохого! К тому же багажник у нас уже забит. После этих слов, Алекс решил, что Мишель стоила всех подвигов, которые они могли ей предложить. - Я просто хотел накрыть сидения, они же весь салон песком засыпят! И Лео, возможно, тоже. Сидя в машине на пути к их гостинице, Алекс положил голову на плечо Майлза и тихо ему выговаривал. - Больше никогда так не делай, тебя могли застрелить в ту же секунду! - Что не делать? Не целовать мафиози? Ревнуешь? - Конечно, не так часто встретишь таких привлекательных крестных отцов. Я серьезно, Майлз. Если бы ты умер, я… не знаю, выкинул бы глупость похуже и последовал бы за тобой. - Ал, все уже позади. - И знаешь что, когда нас закопали по шеи и оставили, единственное о чем я жалел, что не взял тебя за руку. - Тернер, это самая сопливая вещь, что я слышал в своей жизни. А я был кумиром девочек-подростков! - Заткнись. И главным кумиром подростков всегда был я. - Кстати о фанатах, такое приключение достойно отдельной песни дуэта Тернер и Кейн. - Новый альбом уже на постпродакшн, а следующий у нас будет опять лет через 8. - Тогда хотя бы клипа. А лучше трех! - Это будет очень… концептуально.