***
Снег медленно оседает на тротуары и крыши домов, словно мягкие и податливые осколки жемчуга. За всё время пребывания в Магистратуре Аи впервые видит такой снег, будто сама природа решила сделать ему подарок на день рождения. Подняв голову вверх, он безэмоционально смотрел на снежинки, которые таяли соприкасаясь с его губами. Приятное ощущение. На открытом балконе непривычно холодно. Зимний ветер проходится по щекам, оставляя на всегда белой коже румянец, забирается когтистым лапами под светлый свитер. Ещё слишком рано. Небо только начинает озаряться рассветными всполохами, заставляя падающие снежинки поблёскивать и будто бы светиться изнутри. Аи ёжится и опускает голову в тёплый воротник, но не может оторвать взгляда от этой простой, но в то же время такой красивой картины постепенно просыпающихся улиц. Сегодня ему исполняется пятнадцать. Пусть это и не совершеннолетие, а ребёнком он перестал быть давным-давно, оставаясь им только для родителей, но почему-то стойкое ощущение того, что всё должно измениться, не покидает его ни на секунду. — Ну и давно ты тут стоишь? — голос за спиной заставляет вздрогнуть, но не обернуться — слишком привычно и слишком близко он звучит. — Нет, я только вышел. — Замерзнешь же. Аи слышит шаги. Тёплый воздух расплывается по его шее, доходит до кончиков пальцев. — С Днем Рождения, — вкрадчивый шепот на ухо, на выдохе, который жаром скользит по шее и, кажется, проникает под кожу. Аи в ответ только кивает, не поворачивая головы и не переставая следить за падающими мягкими жемчужинами. — Ты сегодня ещё менее разговорчив, чем обычно, — Ранмару встает рядом и тоже зачарованно оглядывает озаренные мягким утренним светом улицы. И снова хочется повернуть голову и, наконец, посмотреть на него, но Аи оттягивает этот момент. Кажется, встреться он сейчас взглядом с яркими глазами Ранмару, его ждёт участь снежинок, упавших на горячие губы. — Аи? — Ранмару подходит к перилам балкона и поворачивается к нему. Мир вспыхивает и рассыпается на части, словно хрупкое витражное стекло, когда Аи все же поднимает на него глаза. Ранмару видит его ежедневно, разговаривает за ужином и порой ссорится за завтраком, ругает за чрезмерное любопытство и часто впадает в ступор от чересчур смелых и открытых заявлений, но тот взгляд, который он видит сейчас, словно принадлежит другому человеку. Куда подевался тот Аи? Как и что могло измениться всего лишь за одну ночь? Светлые, как утреннее небо, глаза смотрят серьёзно и внимательно, будто видят насквозь. Повзрослевшее, ставшее выразительным даже без тени эмоций лицо. Тонкие, побледневшие от холода губы. Он был слишком занят? Или же просто-напросто носил глаза в кармане, если не заметил, как всё это время менялся человек, намертво вросший в его жизнь, душу и мысли много лет назад? — Аи… Аи не двигается даже тогда, когда Ранмару подходит ближе, и продолжает смотреть ему в глаза прямо и открыто. Если бы Ранмару знал, каких усилий стоит спокойствие в глубине этих голубых омутов… Поцелуй, чуть сладкий и немного горький, как кофе и это утро. У Ранмару дрожат губы, — это Аи чувствует своими, — но не понимает, от холода или по какой-то другой причине. Обжигающе тёплые руки прижимают его к себе, ерошат волосы, гладят плечи и спину. — Прости меня, — слышит Аи, когда Ранмару прерывает поцелуй и утыкается носом в его воротник. — Пожалуйста, прости, Аи. — За что? — вопрос звучит не сразу и очень тихо, но будто бы занимает собой всё пространство, взрывая неожиданно ставшую натянутой струной тишину. Ранмару поднимает голову и снова встречается с Аи взглядами, словно яркая весна с тёмной зимней ночью. В глазах Ранмару столько эмоций, что Аи кажется, что в них можно утонуть в одно мгновение. Вместо ответа, Ранмару берёт руки Аи в свои, крепко сжимая их и поглаживая пальцы. Теперь всё будет по-другому. — Эй! Ай-Ай?! Ран-Ран?! Где вы оба? Я чувствую, вы здесь? Почему меня не позвали? — голос Рэйджи был слышен даже им. Аи дергается, но Куросаки даже не моргает, не сводя глаз с его лица, а потом опускается на колени и с силой прижимает его к себе, притягивая за талию и зарываясь лицом в складки его свитера. Снег продолжает засыпать улицы — снежинка к снежинке, жемчужина к жемчужине. Мягкие, приглушенные облаками лучи солнца серебристыми бликами разливаются по припорошённому тротуару.***
Почему-то Аи всегда представлял Ранмару, как весну. Он такой же порывистый, холодный, но где-то внутри его душа, словно цветущий сад. Ранмару же представлял Аи, как зиму. Такой же чистый, холодный. Но и у него есть чувства. Чуть глубже. Они открыты только некоторым. Аи и Ранмару ещё долго сидели так. Время от времени смотрели на падающие снежинки. Они дарили друг другу тепло. Вот, что должно было измениться.