***
«Что я здесь делаю? Это место мне несвойственно, но что-то тянет сюда. Пьяные люди, шкуры, которые крутятся вокруг шеста. Невольно ощущаешь себя праведником среди грешников, а может, грешником среди неизвестных мне праведников? Но возможно и то, что все мы здесь грешники, ну, или праведники. Вон из той девушки вполне может выйти Мария Магдалена. Жаль, что я не подойду на роль Иисуса, мне не нужно вино из воды. Я же не пью, в отличие от этого Хованского», — именно такие мысли посещали голову Дмитрия Ларина, который по странному стечению обстоятельств оказался в том же баре, что и Хованский. Комиков спас лишь тот факт, что они не заметили друг друга. Можно считать, что им несказанно повезло. Ларин спокойно сидел в тени и радовался тому, что его никто не замечает. Никто не мешает наслаждаться видом чужих пороков, человеческой глупости, размышлять на тему деградации, придумывать очередные шутки для своего стендапа, мечтать о разговоре с Молко. Именно в таких местах Дмитрий предпочитал иногда думать, ведь на фоне всей этой грязи и распутства свои мечты кажутся чище и прекраснее. Вдруг какой-то шум у сцены привлёк внимание критика, заставив отвлечься от дум про очередную поездку в Прагу. «Хованский? Эта псина лезет к шестам? Бля, что ты вытворяешь, алкаш? Где мой телефон?» — вот такие мысли пронеслись в голове Димы, когда он увидел рвущегося на сцену Юру. Это будет крайне интересное зрелище. Дима включил запись и начал ожидать. Видео можно будет использовать в качестве шантажа, ну, или хотя бы компромата. Вот это эксклюзив. «Спасибо, судьба, за такую подачку, не ожидал», — думал новатор, хищно скалясь. Действие началось.***
Юре действительно стало весело. После неизвестно какой по счёту бутылки пива гангстеру показалось, что девки как-то плохо пляшут, а раз он — Батя, который один такой единственный, «Гордитесь Батей, долбоёбы, для вас всегда стараюсь!», пришло время показать мастер-класс. Расталкивая всех и вся, игнорируя вопли Ника, а также увещевания персонала, Хованский полез к шесту. «Начальник, поставь, бля, You Can Leave Your Hat On, бля!» — произнёс Юрий, немного запинаясь. Выпитое пиво сказывалось на его движениях и речи. По заказу Хованского поставили песню Джо Кокера. Началась минутка стриптиза от Гангстера всея Руси. Юрочка залез на шест и попытался, как ему казалось, изящно покрутиться, но что-то пошло не так. Он стянул футболку, и все увидели его горячее и сексуальное пузико. Все зрители просто выпали в осадок от одного вида его пузика. Юра продолжал вертеться на шесте, выписывая ногами просто невероятные па, которым позавидовала бы любая балерина, правда, если это была бы только бухая в хлам балерина, но не суть. Потряхивая своим пузиком, Юрочка неуклюже наклонился, но из-за горячей волны страсти и похоти люди в радиусе ста метров этого не заметили, ведь они все попадали в сексуальном экстазе. Все, кроме одного устоявшего, который ухмылялся и снимал это на телефон. «Кто же это? БЛЯТЬ, ДА НУ НАХУЙ, ЭТО ЖЕ ЛАРИН, УТКА КАРТАВАЯ. КАКОГО ХУЯ ОН ЗДЕСЬ ЗАБЫЛ? СЛЕДИЛ ЧТО ЛИ, БЛЯТЬ? НАДО УСТРАНИТЬ ЕГО, БЛЯТЬ, А ТО ВИДЕО РАЗЛЕТИТЬСЯ, НАХУЙ, ПИЗДА РЕПУТАЦИИ!» — подумал разгорячённый стриптизом Хованский и направился к Диме, даже позабыв напялить футболку. Да грянет буря!***
Дима сидел и веселился. Он ехидно и довольно скалился, обнажая зубы в хищной полуулыбке. Хованский, который трясёт голым пузом, и публика, которую теперь должна откачивать скорая — что может быть смешнее, глупее и нелепее? Ларин не мог оторвать глаз от Юры, который крутился на шесте. Такое он даже во сне увидеть не мог, ведь Мразь не спит под кислотой. Ларин старательно снимал этот уникальный стриптиз, выбирая ракурс получше, не забывая скалиться. Вдруг Дима заметил, что Хованский куда-то пошёл, а пошёл он именно к нему. Надо что-то делать, но что? Дмитрий решил спокойно дождаться его и не подавать виду. Юра шёл к нему, аки ледокол, расталкивая людей. Его покрасневшее лицо излучало смесь ярости, гнева и… смущения? Хованского смутило присутствие Дмитрия, к чему бы это? Завязался диалог, который не сулил ничего хорошего: — Картавый пидор! Удали это видео, блять! — Я тоже рад видеть тебя, Юрий, — произнёс Дмитрий. Взгляд Ларина мазнул по обнажённой груди шепелявого, избегая его взгляда. — Я СКАЗАЛ, УДАЛЯЙ ВИДЕО, НАХУЙ! — орал Хованский, алкоголь сделал своё дело. — И не подумаю, это же такой эксклюзив, многие дорого заплатят за такое приватное видео, — сказал Ларин, смакуя каждое слово, наслаждаясь этим минутным унижением врага. — Удали, тебе же хуже будет. Я не шучу, — спокойно произнес Юра. Из-за всей этой ситуации он даже немного протрезвел. — Что же ты сделаешь, Юрий? Завизжишь, как фурия? Не надейся, ты не будешь моим на одну ночь даже после такого танца. Ты танцевал для меня, да? — произнёс с издёвкой Ларин. - Заткнись, ублюдок. Удали видео по-хорошему, или ты зассал разобраться один на один, мудила? — сказал Юра, его глаза метали молнии. — А я так хотел пересматривать это видео холодными зимними ночами, думая о тебе… Скорее ты побоишься разобраться со мной по-мужски, Хованский, — холодно произнёс Ларин. Его костяшки пальцев побели, с такой силой сжимал он в руке телефон. — Тогда разберёмся в туалете один на один? Согласен? Выигрываю я — ты удаляешь видео, выигрываешь ты — я отстаю, ты можешь его выложить, блять. Согласен, пидр? — Согласен, Юрий. Пойдемте к барьеру, мой нелюбимый соперник. Надеюсь, двигаешься ты так же, как на шесте, — высокомерно пророкотал Дмитрий, скрывая за этими словами тревогу и некоторый страх. Хованский же ничего не произнёс, что, конечно же, удивило Дмитрия. В баре стояла абсолютная тишина, никто даже слова не мог произнести, вся эта абсурдная ситуация повергла людей в глубочайший шок, а у кого-то даже началась истерика. Черников вообще где-то потерялся. Комики же спокойно и молча двигались к мужскому туалету, к месту их дуэли, которая всё расставит по местам. Придя в туалет, Хованский первым делом крепко-накрепко закрыл дверь, чтобы им никто не смог помешать. Ларин же решил немного поязвить перед поединком. «Знаешь, Юра, у меня складывается такое ощущение, что ты решил меня соблазнить, а сюда привёл для того, чтобы совершить со мной коитус, я прав?» — нарочито небрежно сказал Дима, а у самого в грудной клетке обезумевшей птицей билось сердце, казалось, что оно вот-вот выскочит из груди. Юра медленно подошёл к нему и, глядя ему прямо в глаза, произнёс: «Так вот о чём твои влажные фантазии, Дима Уткин. Ты думаешь, что я привёл тебя в туалет, чтобы выебать сильно, беспощадно, просто насилуя тебя, как пишут те отбитые в фанфиках про нас? Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на холодном полу туалета, жёстко вдалбливаясь? Ты этого всего хочешь, Дим?» — Юра медленно провёл рукой по шее Димы. Дима судорожно сглотнул, он впервые за долгое время не мог подобрать слов, а Юра же продолжил свою речь, поглаживая выступающую венку Ларина. «А хочешь, мы сделаем это нежно, не торопясь? Я не буду вдалбливать тебя в пол, если захочешь, я буду целовать каждый сантиметр твоей кожи. Хочешь узнать меня нежным? Я умею быть им, я ведь не только алкаш и скандалист. Наша вражда зашла слишком далеко, мы достигли точки невозврата. Чего же ты хочешь, Ларин? Бой за видео? Секс в мужском туалете? ЧТО?! ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ, СУКА?!» — Юра уже не смог сдержаться, он перешел на крик. Куда делось его шальное алкогольное веселье? Вся эта ситуация резко отрезвила его, надавав по щекам серьезностью происходящего. В голове Дмитрия же пронёсся ураган, а чего он хочет на самом деле? Он так долго был один, так искренне ненавидел, что теперь просто не может обойтись без Хованского, а видео… да пусть оно провалится хоть в тартарары, зато у него появится возможность прикоснуться к белой гладкой коже своего врага, ощутить мягкость кудрей и вдохнуть запах его тела. Бл, как же ванильно звучат мысли в твоей голове, Ларин. Ты ли это, бездушная мразь? Хованский попался, впрочем, как и сам Ларин. Оба так ненавидели, что не заметили, как полюбили, а ненавистью лишь пытались оправдать чувства. Этот стриптиз, видео, вызов… всё это подстегнуло ход развития событий. Ох, неслучайно занесла их судьба в этот бар. «А хочу. Хочу и жёстко, и нежно, как получится. Что же ты стоишь? Давай, трахни меня. Кишка тонка, Пивчанский? Такой храбрый лишь на словах? Ну же, возьми меня, Юрий. Я весь твой сегодня в этом туалете. Вот только хочешь ли ТЫ этого?» — хорохорясь и подначивая, сказал Ларин. Он надеялся на… непонятно, на что он надеялся. То ли чтоб его трахнул Юра, то ли сбежать из этого закрытого пространства, где в воздухе витает запах секса и борьбы. Дима всегда был противоречивой натурой, но весы удовольствия уже сделали свой выбор — Ларин возбудился от происходящего не на шутку. Хованский же прекрасно понял, что критик сдал позиции, поэтому Юрий начал наступление по всем фронтам. Медленно он начал расстегивать пуговицы на рубашке Димы, ведь если просто порвать, можно получить в глаз от критика острым локтем. Юра снял с него рубашку, погладил его выступающие ключицы, провел пальцами по изгибу шеи, а потом остановился на губах. Эти губы, сколько грязи срывалось с этих губ в его адрес, а теперь они его, эти мягкие, податливые губы. Юра жёстким поцелуем впился в губы Димы, Дима сразу же понял, что ему отведена роль ведомого, и лучше не сопротивляться, а то мало ли что. Он ответил на поцелуй как мог, вернее, насколько ему позволили это сделать. Оторвавшись от поцелуя, гангстер критичным взглядом окинул голую грудь Ларина, изогнул бровь и потянул ремень Димы на себя, намекая, что пора бы брюки снять. Дыхание обоих участилось, Дима расстегнул ремень и быстро выскочил из брюк, которые хоть как-то скрывали его возбуждение. «Ооо, да тебе это все нравится, признайся, что ты всё это и затеял ради ебли», — усмехнулся Хованский, внутренне радуясь такой реакции. Дима повернулся к нему спиной, обиженно буркнув: «Самому понравилось, сам-то штаны сними, не я целоваться полез». Юра снял штаны, вальяжно подошел к Ларину, оттянул резинку трусов, хлопнул по заднице и запустил руку в его шевелюру. Дима мгновенно повернулся, натыкаясь на заранее подставленные губы. Поцелуй был коротким, но страстным. «Пришли ебашиться, а будем ебаться. Я такого от себя не ожидал, да и от тебя не ожидал. Но думаю, всё, бля, пройдет нормально, мы оба этого хотим сейчас?» — проговорил Хованский, прижимая к себе Ларина. Ответом ему было стягивание трусов. Оставшись полностью нагими, они засмущались своих тел, но что похоть животворящая с людьми делает. Скоро они откинули смущение, особенно Хованский, и вовсю целовались в мужском туалете. Наконец настал момент, когда возбуждение достигло пика, поцелуев и прикосновений уже не хватало, их тела требовали большего. Юра повернул Ларина к себе спиной и приказал ему упереться руками о бачок для устойчивости. Хованский попытался вставить в тугое кольцо мышц ануса палец, но из-за напряжения Димы это было тяжеловато. Юра всё же вставил в него палец и начал медленно им двигать, давая стенкам ануса привыкнуть к инородному телу. Когда мышцы ануса расслабились, Юра добавил ещё один палец, ещё больше растягивая Ларина. Дима постанывал в такт движениям пальцев своего любимого врага. Поняв, что критик уже достаточно растянут, что он теперь не должен порвать его, Юрий, используя природную смазку за неимением искусственной, попытался войти в Ларина, но это не получилось, член Юры был великоват для такой даже немного растянутой дырочки. Применив больше сил, Хованский всё же вошёл в Ларина, вызвав у того яркую вспышку боли и шипение. Юра стал медленно двигаться, давая Дмитрию привыкнуть к таким ощущениям. Когда критик начал постанывать, Юрий увеличил темп, стараясь как можно глубже входить в эту приятно узкую дырочку. Ларин уже стонал в голос, даже не думая о том, что их могут услышать, его стоны ещё сильнее подстегивали Хованского, заставляя его просто сходить с ума, вызывая в нём желание трахать, трахать сильно, жёстко, так, чтоб все видели, что этот человек принадлежит ему, так, чтобы он стоять не мог. Юра с такой силой вколачивал в Диму свой член, что были отчётливо слышны хлопки его мошонки об так любезно подставленную задницу критика. Это был жаркий животный секс, когда два существа просто отдаются похоти, не думая о том, что будет потом, главное — получить удовольствие здесь и сейчас. Дима упирается в бачок своими руками, сворачивая его. Из уст Юры вырываются хриплые стоны, горячее тело Ларина извивается под ним в сладостных судорогах. Теснота Димы подводит Юру к финальной черте, он бурно кончает в прямую кишку Ларина, случайно задевая простату. Из-за этого случайного движения и тугой струи спермы Диму бьёт, как под напряжением в 220 вольт, он почти кончает, но Юра берёт его член и помогает ему кончить. Такого яркого оргазма у Ларина давно не было. Хованский медленно выходит из критика, из растянутой дырочки Ларина течёт сперма, они устало приваливаются к стене мужского туалета, приходя в себя и обдумывая, что будет дальше. В их головах просто неконтролируемый поток сознания, комики даже не знают, как начать разговор, что сказать, как теперь жить. Первым тишину нарушил Ларин: — Мы всё так же враги? — он даже не смотрел на Хованского. — А ты этого хочешь, пидр? Теперь-то я точно могу называть тебя пидором, сам видел, — огрызнулся в ответ Юра, он лихорадочно соображал над словами Димы. — Не то, чтобы я хотел, ты тоже пидор, и я тоже это видел, вернее, чувствовал твой член в своём заднем проходе, квиты, — устало произнёс критик. — Тогда я могу расценивать это, блять, как мир? Мир, дружба, потрахушки? Я прав? Ты хочешь потом это продолжить? — Хованский испытывающим взглядом посмотрел прямо в зелёные глаза Димы. — Ммм, возможно. Да, хочу, но как мы, блять, выйдем отсюда в таком виде? — Дима заметно стушевался, выйти в таком встрёпанном виде к людям — недопустимо. — Не ной. Умойся холодной водой и вытрись салфетками, легче станет, если, конечно, дойти до раковины сможешь, пидр, — усмехаясь, проговорил шепелявый. — Ха, как смешно, вставай, давай, там уже люди в дверь ломятся, не хватало ещё, чтобы нас застали в таком виде, — обеспокоенно сказал Ларин. — В этом ты, Уткин, прав, одевайся, — быстро проговорил Хованский, поднимая с пола свою одежду. Они наскоро умылись, вытерлись, оделись и постарались привести себя в порядок. Также они попытались вытереть сперму с пола, ну, как попытались, Юра накидал на пол кучу салфеток, а потом двигал их ногой, но, в общем и целом, порядок был наведен. Во внешнем виде необычны были лишь раскрасневшиеся лица и немного сбившееся дыхание. Они закончили как раз вовремя, ведь администратор с охранником уже открыли дверь. Ларин с Хованским солгали им, сказав, что немного повздорили, но конфликт уже улажен. Администратор, конечно, поверил им, так как они запыхались и раскраснелись, он подумал, что они немного подрались, такое бывает в каждом баре, ничего страшного, но лучше держать их под контролем. Дима с Юрой вернулись в зал, но Черникова так и не застали, Юра решил проверить телефон, там висело сообщение от Ника, что он срочно уехал домой, так как жене резко стало плохо, но Юра пусть дальше развлекается у шестов и девочек, он никому не расскажет. Хованский этому немного обрадовался, так как Ник не мог видеть, как он с Лариным отправился на «разборки». Что же, чем меньше свидетелей, тем легче жизнь. Юра долгим взглядом посмотрел на Ларина, обдумывая, как ему поступить сейчас. «Можешь не волноваться, всё, что произошло здесь, останется между нами, нас всё равно шипперят, но я даже как-то рад, что они исказили мою реальность, а ты, Уткин, рад этому?» — проговорил Хованский. В ответ ему был лишь взгляд, в котором плескалась некоторая обида. «Не хочешь — не говори, но мы ещё обязательно встретимся, ты это знаешь, уже не как враги, но как любовники, ты ж мой пидр, а своего я не отдаю», — Юра поднялся со своего места, оставляя плату бармену. Ларин тоже поднялся, казалось, для того, чтобы уйти, но он наклонился к Хованскому и прошептал: «Да, я это знаю, а то видео я сохраню, будет, что вспомнить, ведь там запечатлён стриптиз, который изменил всё, и не думай, что я всегда буду пассивом, в следующий раз ты будешь снизу, обещаю». Юра немного опешил, а Дима, как ни в чём не бывало, пошёл в свой скромный уголок, который он назвал квартирой. Дмитрий любил, когда последнее слово оставалось за ним. Хованский провожал взглядом спину Ларина и думал: «Во что же я, блять, вляпался? Как это произошло? Но хорош, пидр. Не зря я Черникова послушал, не зря. Картавый, мы ещё встретимся, но ты всё равно будешь пассивом. И случится это раньше, чем ты думаешь. А стриптиз я нормально танцую». В скором времени они действительно встретились, но что произошло с ними в этот раз — уже совсем другая история.