Мой любимый учитель Чхве

      Мне было 16, когда я впервые увидел его. Это была поздняя осень. В городе кружила высохшая листва, витал запах дождя и цинка, улицы были серыми и грязными и непривычно пустыми. Люди прятались в своих домах от холода и осенней хандры. Я не выделялся из этой массы и тоже сидел в своей крохотной комнате, слушал Rolling Stones и листал японскую мангу. Я никогда не был многообещающим учеником. Моя успеваемость всегда была чуть ниже средней. Не то чтобы я был тупым. Просто учеба не для меня. Мои одноклассники мечтают поступить… хотя нет так… ПЛАНИРУЮТ поступить в престижные вузы за границей, получить диплом и устроиться в хорошее место. Не то чтобы мои одноклассники такие умные, просто они родились с серебряной ложкой в заднице. Вы подумаете, что я ленивый? Да. Я такой. Мне лень тратить время на учебу, думать о своем будущем и о том, на ком я женюсь и в кого пойдут мои дети внешностью — в меня или в мою жену. Я предпочитаю жить сегодняшним днем. Если у меня в кармане 100 долларов, я предпочитаю тратить их сейчас, а не оставлять на завтра или на послезавтра. Такой вот я.       В моей жизни меня окружают только три важных мне человека — моя мама, моя старшая придурковатая сестра, мечтающая о том, чтобы её брат оказался геем и мой друг китаец Генри, с которым, собственно говоря, мечтает меня свести моя сестра. Не то чтобы я был бы против… Генри неплох собой, даже ОЧЕНЬ, но он мне просто ДРУГ.       И так. Вернемся к началу. Город канул в холодную осень. Я выхожу в подъезд, чтобы скинуть мусор в мусоропровод и вижу ЕГО. Я подумал, передо мной восстал сам Аполлон — высокий, подтянутый, да так, что даже под свитером выделялись рельефные крепкие мышцы. Лицо его точно как у модели — скулы, острый подбородок, тонкие сжатые губы и черные глаза. Я застыл перед этим прекрасным творением Бога и потерял дар речи. Он поздоровался со мной, но я как истукан просто продолжал пялиться на него, на что Аполлон просто усмехнулся и зашел в квартиру. Я шизик, друзья мои. По крайней мере, теперь так думает, как позднее выяснилось, мой новый сосед по имени Чхве Шивон и по совместительству мой учитель по физкультуре.       Какая же коварная судьба или даже у Господа есть чувство юмора.       Завидев его в спортзале, я сделался красный как помидор от неловкости, которой меня полностью оковало. Он не сразу меня заметил. Выстроил нас в ширенку. Я встал как обычно предпоследний, после меня — Генри.       — Я ваш новый учитель. Зовут меня Чхве Шивон. Для вас я учитель Чхве. Я буду в этом году вести вам занятия. На моих занятиях желательно носить форму и заниматься. В целом я не строг и иду навстречу к ученикам, — он улыбнулся и распахнул журнал. — А теперь давайте познакомимся. Ли Джу Ён.       — Я, — выдвинулся вперёд мой одноклассник.       — Сан Тэ Ген, — он прошелся по всем фамилиям и остановился на последней — моей, — Чо Кюхен.       — Я, — я сделал шаг вперед. Чхве сразу поднял на меня взгляд, который задержался не более чем на две секунды. Что такое? Не узнал меня? Не может быть.       — Равняйсь! — его стальной голос отгудел по залу. У меня на руках волосы встали дыбом, — Смирно! На первый — второй рассчитались!       Счет пошел. Учитель Чхве скрепил руки сзади на спине и, словно думал о чём-то вселенского масштаба, шагал перед нами взад-вперед.       — Первый, — отчеканил я, когда дошла моя очередь. Генри закончил рассчет. Мы повернулись направо и быстрым шагом пошли вперед. Я посмотрел на учителя в надежде, что столкнусь с ним взглядом, но тот стоял спиной, а потом неожиданно дунул в свисток, заставляя нас ускориться, переходя на бег. Я отошел от линии и сел на скамейку. Класс побежал дальше, оставляя меня взору моему новому учителю. Тот немедля подошел ко мне и встал напротив. Я посмотрел на него снизу вверх. Какие у него темные глаза. Они словно меня гипнотизировали. Мне не стоило смотреть в них, потому что я сразу спалился. Мое пылающее лицо разом меня выдало. Но лицо Чхве остается невозмутимым.       — Почему ты сел?       — У меня хронический пиелонефрит. Мне нельзя бегать.       — И справка об освобождении от занятий у тебя имеется?       Я фыркнул. Еще чего. За семь лет никто не замолвился за эту справку. С чего бы мне теперь ее предоставлять.       — А никто и не требовал ее.       — Я требую, — отрезал он, глядя мне в глаза. — Чтобы на следующем занятии эта справка лежала на моем столе. А сегодня занимайся упражнениями на пресс.       Я возмущенно выдохнул.       — Не вздыхай тут. Тебе только бег и прыжки противопоказаны. От остального тебя никто не освобождал, — он указал пальцем на мат, мол, иди и занимайся, а сам вернулся в центр зала. Я, не прекращая бубнить себе под нос слова возмущения, потянул на себя мат и откашлялся от ударившей в нос пыли. Сколько же лет на ней никто не занимался. Лет сто точно. Я кинул мат у сидения и позади меня резко образовался учитель, заставив меня от неожиданности подпрыгнуть на месте.       — Ты что привидение увидел? Чего так побледнел?       Учитель обошёл меня и сел на скамейку. Он похлопал рукой по мату, поднимая густую пыль.       — Три подхода по пятьдесят, — сказал он.       — Понял, — я брезгливо устроился на мате, скрестил руки за головой и попробовал подняться.       — Ноги согни в коленях и руки не скрепляй за головой, а просто сведи на затылке. Ты в первый раз что ли пресс качаешь? — я помотал головой, хотя, наверняка, все было на моем лице написано. Я сделал как он сказал, и на пятнадцатом разе все силы мои иссякли. Чхве посмотрел на меня с долей жалостью, словно я не мог чего-то элементарного, как, к примеру, пользоваться палочками для риса. Он недовольно цокнул языком, после чего добавил:       — Поэтому ты такой дрыщ и часто болеешь. — я подавился возмущением и не нашел, что ответить. Тем временем остальные тоже выдохнулись и поалевшие разбрелись по разным углам зала.       — У меня ощущение, что я попал в армию, — мой запыхавшийся друг сел рядом со мной на мат и уронил голову на мои колени.       — В армии не так всё.       — Тебе то откуда знать? Ты же там не был.       — Ну да, — я задумчиво посмотрел на учителя. На нём были спортивные штаны и черная майка, достойно подчеркивающая его стройное тело.       — Как он тебе?       — Кто он? — спросил я, все еще не отрывая взгляда от Чхве.       — Тот, на кого ты смотришь, — кончики моих ушей тут же загорелись.       — В смысле, как он мне?       — Ну, я имею в виду, его телосложение. Он такой мужественный и красивый. Ты только глянь, все девочки с параллельного класса слюнки на него пустили, — я перевел взгляд на девочек, которые окружили учителя и краснея вертелись перед ним. А он любезно отвечал на их вопросы и даже улыбался, демонстрируя свои милые ямочки на щеках. Почему он с ними так мил, а ко мне так холоден?       — Обычное телосложение, — равнодушно ответил я, переводя взгляд от объекта своих мечтаний. — Вставай с меня. Мне в душ надо.       Генри встал, встряхнул с себя пыль и помог мне подняться.       — Знаешь, ты ведь мой единственный друг, — я посмотрел на него серьезным взглядом, ожидая разговора с каким-то признанием, — ты единственный, на кого я могу положиться.       — Ты влюбился? — после моего вопроса глаза Генри округлились, а лицо его загорелось незнакомой мне смесью эмоций. Точно влюбился же.       — Нееет, с чего ты взял? — протянул он, но под напором моего взгляда тут же заткнулся.       — И кто она?       Он приблизился ко мне вплотную и указал взглядом в сторону, где толпились девушки.       — Джи Ель?       — Нет. Ты что. Ха Ру.       — Ха Ру? — я удивился. Ха Ру — красавица школы и дочь директора. Примерная ученица и гордость школы. Никогда бы не подумал, что Генри будут нравиться девушки такого типажа. — Ты подходил к ней?       — Конечно, нет. Что я ей скажу?       — Что она тебе нравится.       — Легко тебе сказать.       — Не думал, что мой друг настолько труслив.       — Йааа! Я труслив только в отношении двух вещей — девушек и смерти мне близких людей.       — А я так плохо знал своего друга, оказывается, — я усмехнулся и потрепал его по волосам. Генри нахмурился.       — Как мне быть?       — Всё настолько серьезно?       — Более чем, — почти взвыл он.       — Хорошо, я помогу тебе, — после мои слов Генри загорелся.       — Правда? Но как?       — Не ссы, у меня есть план, — я подмигнул своему глупому другу и убрал мат на место.       — Расскажешь? — Генри не в шутку заинтересованный, поплелся за мной в душ.       — Конечно, — улыбнулся я. — Но сначала позволь мне принять душ.       — Аа, ок, — Генри смущенно отвел глаза. Вот же, будто впервые меня видит голым. Я усмехнулся и подставил лицо теплым струям воды. Тело приятно расслабилось, избавляясь от остатков сегодняшнего дня.       После уроков мы с Генри направились домой в одном направлении. Жил он недалеко от моего дома, всего в нескольких кварталах. Всю дорогу он выпытывал у меня план, а я мысленно оценивал серьезность отношения моего друга к этой девчонке. Похоже, он, действительно, влюбился. Я впервые за восемь лет нашего знакомства видел его таким потерянным.       — Ну хорошо, — затормозил я. Следом затормозил Генри. — План таков: мы сыграем в защитника.       — В кого? В защитника?       — Да, — кивнул я, — Я начну приставать к твоей Ха Ру, когда рядом никого не будет, а ты за нее заступишься, как настоящий мужчина. — Генри понравилась моя идея, судя по выражению его лица.       — Да ты гений, — провозгласил он, хлопая меня по плечу. Я усмехнулся. Он, действительно, такой глупый или все такими становятся, когда дело доходит до любви?       — Я друга в беде не брошу, — я приобнял его за плечо, а потом мы распрощались. Он пошел к себе, а к себе — в свою берлогу. Перед тем как зайти в квартиру, я посмотрел на дверь учителя Чхве. Скорее всего, он еще на работе и не скоро вернется. Я разочарованно вздохнул и зашел домой. Мама смотрела по телеку какое-то шоу, Ли Ена еще не было. Я зашел в комнату и свалился на кровать. О да. Как же я люблю тебя, моя родимая кровать…       Последующие дни в школе тянулись медленно, словно напряженная рутина. Учителя Чхве я практически не видел, ни в школе, ни дома. Весь понедельник я ждал наступления вторника и со вторника наступления четверга. И вот, сегодня четверг. Четвертый урок — урок физкультуры. Я потянул собачку на замке до подбородка и возбужденный выскочил в зал. Чхве стоял спиной к нам в центре зала в темных спортивках. Когда он повернулся лицом, мы с ним столкнулись взглядами, и я смущенно улыбнулся. Плевать, что он думает. Вот серьезно. Плевать.       — И так, — начал он, осматривая выстроившуюся линию, — сегодня мы разделимся на две команды и сыграем в баскетбол. В конце занятия пробегаете десять кругов внутри зала. А теперь, на первый-второй рассчитались!       Все занятие я одиноко сидел на скамейке и не сводил глаз с учителя. Он, разумеется, видел это, не слепец ведь, но тщательно им притворялся. Когда мне это уже наскучило, я подошёл к нему и сел возле него. Он стоял, прислонившись к турнику и следил за бегающими.       — Учитель Чхве, — неуверенно позвал его, а потом замолчал, не зная, о чем хотел его спросить.       — Чего тебе, Чо Кюхен? — опять его холодный тон.       — Может мне пока на пресс поработать, пока другие бегают? — и черт тянул меня за язык такое ляпнуть. Но было уже поздно.       — Ты не должен меня о таком спрашивать. Ты давно должен был взять мат и начать заниматься.       — Вас понял, — пробормотал я и встал с места, но потом резко остановился. — А вы… не могли бы вы мне помочь? — Чхве удивленно приподнял бровь. — Ну, как правильно нужно качать пресс. Когда нужно сделать вдох, когда -выдох… — как же я глупо сейчас выгляжу. Чтоб сквозь землю мне провалиться. Учитель странно посмотрел на меня, а потом кивнул в сторону другого зала. Не веря своим глазам, я ватными ногами поплелся вперед. Ей богу, словно он согласился со мной ночь провести, а не помочь с занятиями. Соберись, Чо Кюхен. Прекрати вести себя словно девчонка. Я собрал все мужество в кулак и постарался расслабить мышцы лица, чтобы не выглядеть столь взволнованным. Чхве встал надо мной, а я уселся на мате.       — А теперь поднимайся медленно, — его голос оказался так близко, когда он наклонился ко мне, что мое сердце забилось внутри бешеным ритмом. Его большая ладонь легла на мое колено, — Ноги не напрягай. Только мышцы живота. Так. Да. Правильно. — уберите свою руку, учитель Чхве, иначе за свой стояк я не отвечаю.       — Дыши глубоко, через нос. Вдох, выдох, вдох… — его рука случайно соскользнула вниз, и я судорожно выдохнул, резко принимая сидячее положение.       — Извините, мне нужно выйти.       Черт бы побрал этого Чхве Шивона. Что себя позволяет учитель физкультуры? Кто теперь будет ручаться за мою проблемку в штанах? Я заперся в кабинке туалета и рассеянно расстегнул ширинку, обхватил его пальцами и резко начал двигать вверх-вниз. Главное, чтобы сейчас никто не вошёл в туалет, иначе стыд и позор мне. Кончил я, представляя перед собой железистые руки и длинные пальцы своего учителя.       Я больше не мог спокойно находиться в присутствии Чхве Шивона. Каждое его движение, каждый его взгляд сводили меня с ума. Скорее всего, он не замечал моего помешательства и невинно трогал меня то по спине, то по животу, когда я делал то или иное упражнение. Я уже полюбил эти занятия, и они уже были мне в удовольствие, а не невмоготу. За один подход я мог покачать пресс как минимум сто раз, а отжаться тридцать. «Молодец», — как-то похвалил у меня, и я остался стоять на месте еще минут десять, а в моем животе «порхали бабочки».       На большой перемене мы с Генри купили по хот-догу и остались стоять под солнцем в школьном дворе.       — Как у тебя дела с Ха Ру? — спросил я, прожевывая кусок сухой булки.       — Никак. Она по-прежнему не замечает меня, — Генри с грустью посмотрел вперед. — А ты? — посмотрел он на меня. — С каких пор у тебя такое рвение к спорту? Ты даже немного подкачался. Глянь на свои руки. — он схватил меня за плечо, и я недовольно толкнул его.       — Что за глупости? Как кто-то может подкачаться за пару недель?       Генри цокнул языком и продолжил жевать свой хот-дог.       — Смотри, — сказал я, заметив на горизонте красавицу нашей школы, — Ха Ру.       — Она одна, — внезапно оживился китаец, а потом перевел на меня многозначительный взгляд. Время осуществлять свой план.       — Привет, Ха Ру, — остановил я девчонку, крепко прижимающую к груди кипу тетрадей, — У тебя уже кончились занятия?       Девушка, не поднимая глаз, кивнула и сжала тетради еще крепче.       — Может я помогу тебе донести вещи до дома? — я потянулся к ее вещам, но она сделала шаг назад. Боится меня? — Ха Ру…       — Извини, мне нужно идти.       — Да ладно тебе. Чего ты ломаешься? — я скинул её тетради на землю, отчего девушка испуганно охнула.       — Эй ты, — раздался голос сзади. Я хотел было развернуться, но получил нехилый удар по лицу и потерял сознание.