- Этот мир ужасен...

"И какого черта они не могут сделать экзамены не в разгар праздников" - молча возмущался Генри, отчаянно сражаясь с очередной лабораторной по физике. Вообще-то она не была такой уж и сложной, скорее - скучной. Да и то, что это уже девятая по счету работа, определенно заставляло Генри про себя поносить профессоров на чём свет стоит. Хотя был в этом один плюс - к концу недели у него будет в кармане около четырёх сотен баксов за всё это. Хватит на оплату счетов, концерт приезжающей рок-группы, и, возможно на какой-нибудь приятный ништяк для Эбби. Кстати об Эбби... - Где черт возьми, её носит? - выругался Генри в пустоту комнаты. Раздался треск, смех, что-то лязгнуло и прокатилось по ушам. Дверь, покачнувшись, отворилась настежь - не без помощи женской ноги в черных туфлях с отломанным каблуком. В комнату вошла, а вернее, медленно вползла по стенке девушка. Её волосы растрепались и висели неаккуратными лохмами, блестящий топ стал еще короче, чем был, а на черных колготках зияла огромная дыра. - С-солнце мое, ебать это было охуенно! - заплетающимся языком проговорила Эбби, и как только она открыла рот, Генри поморщился от жесткого запаха спирта и травки. Короткая кожаная курточка полетела в сторону кровати, а вслед за ней - увесистая сумка, с глухим стуком упавшая в считанных сантиметрах от угрожающего вида непонятной штуковины, служившей Генри семестровым физическим проектом. Взмолившись с десяток раз за несколько секунд, он искренне проклял все эти компании и еженедельные вечеринки. Эбби, сияя давно не белоснежной улыбкой, плюхнулась на кровать, не собираясь, однако, даже смыкать глаз. Вместо этого она с невероятно довольным выражением лица и полной отрешенностью от происходящего, бормотала что-то невнятное. Генри начинал злится. Мало того, что она ни черта не делает, так ещё и бухает чуть ли не каждый день. Единственное что ему сейчас хотелось - это уложить эту пьянь спать, выместив всю накопившуюся обиду. Медленно досчитав про себя до десяти,чтобы успокоиться, он принялся воплощать свой план в жизнь. - Проспись зая, а завтра мы с тобой поговорим - слегка жестковато сказал Генри, стараясь быть убедительным. Ничего не понимающая Эбби взглянула на него с подозрением, мол "не мог же ты так быстро успокоится". - Хули такой добрый? Где же твои пафосные лекции, солнце мое? - икнула Эбби. Генри благоразумно решил промолчать, вместо этого буквально упершись укоризненным взглядом в не особо-то и сопротивляющуюся девушку. Спустя какое-то время игры в гляделки, он уж было подумал, что в этот раз ему не придется с ней так долго возиться, но не тут то было. Конечно, Эбби сдалась и распласталась по кровати, старательно сделав вид, что засыпает. Но стоило Генри довольно ухмыльнуться и повернуться к проекту, как сзади раздался сдавленный стон. - Этот мир ужасен... - Ох, прошу, не начинай! - И прогнил насквозь! - Каждый раз одно и то же. - Все эти тусовки, пьянки, они, конечно, охуенные, но блять, настолько заебывают... - простонала Эбби, удобнее усаживаясь на кровати. - Да твою ж мать! Генри устало потёр виски, он должен был догадаться, что это какой-то подвох. Не могла же эта девчонка так быстро сдаться. Обычно она до конца стоит на своём, и ему удается ее переубедить с лишь огромными усилиями. И вот сейчас, смотря на опасный блеск в ее глазах, Генри понимает, что она задумала что-то ещё. - Я иду в ванную, - нарочито громко сказал он, - потом в магазин за минералкой, и чтобы когда вернулся, ты уже видела третий сон, Эббс. - Не-ет, не бросай меня тут одну, - канючила она, скорчив недовольную гримасу. - Эбби, - с нажимом произнес Генри, - спать. - Ну зая-а, пожалуйста, иди сюда. Мне одиноко. "Я пожалею об этом", - с горечью подумал Генри, но, устало вздохнув, все же подошел и аккуратно уселся на край кровати. - Я так тебя люблю - невнятно прошептала Эбби, притягивая его к себе. - Ты пьяна, Эббс, и вряд ли об этом вспомнишь - пытался образумить ее Генри. - Я прекрасно знаю, что и зачем делаю, спасибо, что напомнил - и не дав ему ещё хоть что-то сказать, поцеловала. Генри от неожиданности застыл на секунду, но опомнившись, попытался отцепить от себя девушку. Это ещё больше раззадорило Эбби и она притянула его к себе ближе. Её проворные ручки уже забрались под рубашку Генри, а губы медленно исследовали его шею и ключицы. Острые ноготки нетерпеливо прошлись вверх, оставляя красные следы на коже. - Успокойся! - взмолился Генри, тщетно пытаясь отлепить от себя до чертиков пьяную и оттого опасную девушку. Эбби, как будто не услышав его слов, лишь сильнее прижалась, елозя бедрами по его ноге, её руки неловко расстегивали рубашку, с большим трудом подцепляя пуговицы. Генри чувствовал, что реагирует не самым должным образом на это безобразие. Эбби, несомненно, сексуальна, даже тогда, когда не контролирует себя, но пользоваться этим положением бесчестно. В конце концов, он может в любой момент получить желаемое. Тем временем девушка успешно справилась с последней пуговицей, и даже успела снять свой блестящий топ, оставшись лишь в полупрозрачном черном лифе. Генри напряженно выдохнул, когда она, сверкнув глазами, полезла расстегивать его джинсы. - Я люблю тебя, Генри, - зевнула Эбби, не теряя при этом энтузиазма. "Десять, девять, восемь" - мысленно считал Генри, стараясь не двигаться. Когда в голове прозвучало "ноль", Эбби, в не самой презентабельной позе, засопела. Усмехнувшись, Генри осторожно спихнул её с колен и, выудив из-под дивана плед, накинул его на девушку. - Этот мир прогнил насквозь... - задумчиво произнес он, оглядывая спящую,- Спасибо за идею для конференции, Эббс. Тишину в маленькой комнатке на окраине нарушало лишь гудение компьютера и тиканье часов. Завтра Эбби и не вспомнит, что было вечером, но Генри... Генри просто удивится, как он умудряется все еще любить эту девчонку. И поцелует её. Куда же без этого.