Я готов рассмотреть другой вариант...

SS4, Токио. Концерт уже закончился, но фанаты не спешат расходиться. Со всех сторон доносится «Оппа, саранхэ», кто-то протягивает руки в тщетной попытке дотронуться до айдолов. Ребята еще пытаются улыбаться, но усталость дает о себе знать и все чаще на лицах мемберов появляется выражение полной отрешенности. Каждый из них сейчас думает лишь о том, как бы побыстрее добраться до кровати и погрузиться в такой необходимый организму, сон. Но вот закрываются двери, ведущие из гримерок в зал, и все звуки затихают. Атмосфера меняется, исчезает напряженность последних часов, уступая место удовлетворению от проделанной работы. Сил, однако, на разговоры не хватает, поэтому собираются все почти в полной тишине, лишь изредка перекидываясь парой слов. Иногда кто-то хлопает кого-то по плечу в знак одобрения. Благодаря большому штату обслуживающего персонала, сборы проходят довольно быстро, и уже через некоторое время у участников группы появляется возможность вернуться в гостиницу. И тут выясняется, что готовы не все, а именно – Итук, Донхэ и Кюхён. Первый и последний заснули прямо в креслах. Второй выспросил у стаффа, есть ли в помещении душ, которым он может воспользоваться, и пошел мыться. Посовещавшись, еле как растолкали Итука. Лидер, правда, не сразу понял, что от него хотят, но зато потом отправил всех отдыхать, и договорился с водителем, чтобы он вернулся за Кю и Хэ после того, как доставит ребят до места назначения. Сам он воспользуется личной машиной, так как хочет еще заехать в одно место. Мемберы, видя красные от усталости, глаза лидера, возмутились, но после нескольких минут увещеваний сдались, и уехали. - Свернись, - внезапно раздается голос Кю, и Хэ встречается взглядом с темными, как ночь, глазами парня. - Проблемы? – усмехается мембер, продолжая стоять напротив кресла, в котором спал макне. - У тебя – да. – Мгновенно реагирует тот, и осматривается по сторонам, - где все? - Уехали, - пожимает плечами Донхэ, а потом, неожиданно, делает шаг вперед, и упирается руками в спинки кресла, нависая над Кюхёном. Полы его, еще не застегнутой, белой рубашки расходятся в стороны, предоставляя взору натренированное тело. – Ты прав, у меня есть проблема. Одна. - Скажу больше: я знаю, как эту проблему зовут, - он скрещивает руки на груди, выгибает правую бровь, как бы показывая, что его абсолютно не волнует такое близкое нахождение. – Одобряю твой выбор, кстати. Вряд ли можно представить лучшую пару для рыбы, чем анчоус… Одно движение, и пальцы парня стальной хваткой впиваются в шею Кю, а его лицо оказывается в опасной близости от лица макне. Но даже в такой момент тот остается абсолютно спокойным, лишь где-то в глубине темных глаз появляется отблеск гневного пламени. - Давай, всегда мечтал быть придушенным в гримёрке. - Чертов макне! – почти рычит Донхэ, сжимая пальцы и наклоняясь все ниже. – Ты даже мертвого выведешь из себя.. Поцелуй. Внезапный, требовательный, жестокий. Хэ просто сминает губы Кюхёна, заставляет его вжиматься в спинку кресла. Его взгляд не отпускает мембера, гипнотизирует. И впервые парень не знает что делать. Его методы оказываются ничтожными в данной ситуации. Решение приходит неосознанно в тот момент, когда напарник пытается заставить открыть его рот. Кулак точно находит солнечное сплетение, и рыба пятится назад, хватая ртом воздух. - Хочешь трахаться, пожалуйста. Трахай анчоуса. Я подстилкой тебе быть не собираюсь. – Голос Кюхёна звучит спокойно, но именно эта спокойность и хранит в себе наибольшую опасность. Однако, он просто отходит в другой конец гримёрки и начинает скидывать вещи в сумку, не заботясь о том, что они помнутся. Он чувствует тяжелый, прожигающий насквозь, взгляд Донхэ, но предпочитает игнорировать его. И все же…. - Твою мать! – Сумка летит на пол. – Что за херню ты вытворяешь?! Хэ, еще не до конца отошедший от удара, но уже вполне способный передвигаться, подходит вплотную. Смотрит прямо в глаза, слегка прищурившись, словно решает что-то. И бьет. Прицельно, в живот. Хватает за руку и выкручивает ее так, чтобы макне оказался спиной к нему. - Сейчас увидишь, что за херню я вытворяю, - голос звучит прямо над ухом, а запястья Кюхёна неожиданно оказываются связанными за спиной его же ремнем от брюк. Донхэ прижимает его к стене, скользит руками вдоль тела, задерживается у молнии… - Я. Тебя. Убью. – Сквозь зубы произносит парень, чувствуя, как сжимаются пальцы на его ягодицах. - Потом. Все потом. – Тот же голос над ухом. Пальцы скользят ниже, и вот уже обводят кольцо ануса. Проникают внутрь. Кю дергается, пытаясь освободиться. И пальцы исчезают. Слышится звук расстегиваемого замка, руки Хэ вновь сжимаются на ягодицах макне, поглаживают. - Расслабься. – Резкий толчок. Он захлебывается воздухом, непроизвольно закидывает голову назад. С губ срывается болезненный стон. Донхэ замирает, протягивает руку к лицу Кю, берет его за подбородок и поворачивает лицом к себе. - Расслабься. – Повторяет. Тот открывает глаза, и смотрит на того, кого вроде бы считал другом. Глаза в глаза. До тех пор, пока рука, держащая подбородок не опускается. - Урод. – Только теперь. На переделе слышимости, однако и этого хватает для того, чтобы движения возобновились, и даже стали яростнее. Он сжимает зубы, потому что хочется кричать, и терпит, мысленно проклиная Лидера за то, что не разбудил и кинул здесь одного. И тут что-то неуловимо меняется. Болезненные ощущения заглушаются новыми, более сильными. Где-то внутри завязывается жаркий узел, опаляющий, сносящий самоконтроль. И он вновь захлебывается воздухом, закидывает голову назад, только на этот раз по другой причине, и слышит тяжелое дыхание Донхэ. Тот улавливает перемену состояния партнера, и проникнув ему под рубашку, проводит ладонями снизу вверх, задевает соски. Кусает подставленную шею и тут же зализывает место укуса. - Хах.. – резко выдыхает Кю, когда движения ускоряются, становятся глубже. Он чувствует, что грань близка, и контролировать себя становится все тяжелее. Из груди Хэ вырывается первый, короткий, стон. Толчки становятся еще неистовее. Перед глазами у обоих возникает пелена, мешающая соображать. Он чувствует, как напряжен Донхэ, и понимает, что развязка близка… - Пошли, – его дергают за запястья, куда-то тащат, усаживают. Слышится звук разрываемой ткани, и он с удивлением осознает, что это была его рубашка. Открывает глаза и неадекватно смотрит на Рыбу. - Убейся. – Тот замирает, недоуменно смотрит на макне. Усмехается, и опирается о поверхность с обеих сторон от него. А потом поднимает руку и притягивает его лицо за подбородок. Целует. Не так как в первый раз – нежно, словно пробуя коллекционное вино на вкус. Обводит языком губы до тех пор, пока Кюхён не сдается и не открывает рот, после чего проникает внутрь… Рука скользит по грудной клетке, пальцы затрагивают сосок, обводят, и Кю отрывается от Хэ, судорожно втягивая воздух. Но рыба не намерен давать партнеру перерыва. Он склоняет голову, проводит языком вдоль шеи, целует ямку между ключицами, и опускается еще ниже. Обхватывает губами сосок, поглаживая при этом рукой второй, обводит его языком, играет, срывая первый стон с губ макне. Прикусив, отпускает и дует, переключается на второй, проделывая с ним то же самое. Руки скользят по бокам, поднимаются по спине и вновь скользят, опускаясь все ниже. Кюхён стонет, уже не сдерживаясь. - Ты очень чувствителен, - удовлетворенно шепчет на ухо ему Донхэ, когда тот резко дергается в ответ на очередное прикосновение. - Я точно прибью тебя, - так же тихо отвечает Кю, облизывая пересохшие губы. И резко втягивает воздух в легкие, когда пальцы Хэ смыкаются вокруг его члена. - Верю, - коварно улыбается тот, и проводит пальцами по всей длине, заставляя прогнуться навстречу, и в то же мгновение, проникает в него. - Твою мать… - выдыхает Кюхён, и тут же неосознанно обхватывает ногами, тем самым обеспечивая еще большее проникновение. Наступает очередь Донхэ ругаться, что он и делает. А потом заводит руки за спину Кю, и освобождает его запястья. Притягивает его голову к себе, целует. Требовательно. И тогда же делает первое движение. Тот отвечает не менее требовательно и неожиданно кусает Хэ за губу. Из груди парня вырывается рычание, и он ускоряет движения, буквально вбиваясь в одногруппника, настолько сильно, что тому приходится вцепиться в края стола, на котором все и происходит. Помещение заполняется звуком стонов. Воздух накаляется, становится нечем дышать. И в то же время, с каждым толчком приближается очередная грань. - Посмотри вперед, - голос Донхэ звучит хрипло, прерывисто, но Кюхён понимает, что тот сказал, и смотрит вперед. Только сейчас, он понимает, ГДЕ все происходит. Его взгляд упирается в спину рыбы, отражающуюся в зеркале на противоположной стене. - Сними рубашку. – Бормочет он, и начинает сам стягивать с Хэ рубашку. Тот не сопротивляется, и спустя мгновение Кю получает возможность лицезреть голое тело парня в зеркале напротив. Странно, но эта картина возбуждает его еще больше, и в порыве какой-то дикости, он впивается пальцами в ягодицы Донхэ… - Грр.. ах! – разрядка наступает внезапно, напряженные нервы словно опаляет электрическим током. На мгновение, они замирают, а потом Хэ упирается лбом в плечо Кюхёна, пытается привести дыхание в норму. Тот сидит, откинув голову, глаза его закрыты, нижняя губа закушена, а руки сжаты в кулаки. - Все еще хочешь, чтобы моей подстилкой был анчоус? – раздается спустя некоторое время. Макне резко возвращает голову в вертикальное положение, и открывает глаза, но отвечать не спешит. Сокрушающий удар в челюсть, и Хэ падает на пол, на некоторое время теряет связь с реальностью, а когда приходит в себя, с удивлением обнаруживает, что руки его связаны тем самым ремнем, которым не так давно он связывал запястья Кю, а сам парень сидит рядом и внимательно смотрит на него. - Какого…?! - Нет. – Внезапно перебивает мембер, - Мой ответ на твой последний вопрос – нет. И наклоняется так, что его глаза оказываются на одном уровне с глазами Донхэ. - Анчоус не будет твоей подстилкой. - Слава яй… - Но и я тоже ею не буду. – Кюхён коварно улыбается. – Однако, я готов рассмотреть другой вариант….