Может ли умереть Бог?

      Сет умирает. Он чувствует, как жизнь медленно покидает его, а сила, вся та божественная мощь, которая тысячелетиями была неотъемлемой частью его самого, начинает затухать, словно свеча в холодных песках пустыни. Но куда исчезает сила Бога после того, как тот умирает? А может ли вообще умереть Бог?       Сет помнит, как умер его брат. Помнит всех тех Богов, которых убил своими руками. Они ушли. Когда приходит время, они все уходят. Не важно, получив рану от меча или по своему собственному желанию. Последнее было редкостью. Боги слишком любили жизнь, чтобы добровольно уходить Туда, откуда нет дороги. Загробный Мир не для живых Богов, но и не для мертвых. Этот мир принадлежит душам мертвых смертных, что проходят свой путь через множество Врат до Великого Чертога Двух Истин. Суд — вот что ждет каждую душу человека. Желание попасть в Поля Иару… А что же Боги? Куда уходят они? Сет не знает. Отец говорил, что их невозможно убить. Погибнет тело, уйдут в небытие память и личность, но Бог останется. Отец говорил много странных вещей, но Сет его не слушал. Считал бредом полоумного старика все мудрые слова. Он и сейчас думает так же. Но одна отцовская фраза настойчиво продолжает биться в висках, подобно запертой в клетке птице. Место Бога не может пустовать. В тот момент, когда один уходит, вместо него восходит другой.       Сет не хочет умирать, но выходящая из тела золотая кровь красиво сияет и переливается в свете трепещущего огня, создавая вокруг тела ореол. Он был воином, каждый раз, год за годом, выживавшим в пустыне и её бурях. Сет просто хотел спокойной жизни, но, получив её, понял, что эта жизнь была совершенно не тем, к чему он стремился. Чувствуя, как сила покидает его, он приходит в ярость, но ничего не может с этим поделать. Он ползёт вперед, оставляя за собой широкий след. Когда он уйдет, кто сможет занять его место? Зачем вообще создана такая система? Сет хотел изменить правила. Изменить всё, но потерпел крах. Новый мир был бы намного лучше. Если бы у него только получилось! И если бы он только не разочаровался…       Сет невесело хохочет, сплевывая накопившуюся во рту кровь. Его время ушло. Племянник, Гор, стоит над ним с занесенным копьем Ра. Лезвие активировано и по нему пробегают язычки алого пламени Может отец был прав? Но даже если и так, то у него, Сета, нет шанса на исправления. Да он и не нужен. Стоит отыграть свою роль. Проверить, достоин ли Гор. Не повторит ли он его ошибки. Поэтому Сет напоминает о своем прощении. О шансе, дарованном своему противнику и врагу. — Я не повторю этой ошибки, — отвечает племянник и Сет чувствует острую боль в груди.       По телу от лезвия копья пробегают волны пламени сжигая кожу, мышцы и кости. Физическое тело темного Бога рассыпается черным прахом. Погибло лишь тело.       Бек умирает. Сквозь пальцы, крепко прижатые к правому боку, на камень мостовой, около памятника, течет кровь. Такая же алая, как закатное солнце. Такая же алая, как глаза Сета, что сейчас сражается с Гором. Бек надеется на победу Повелителя Неба. Слишком многое зависит от победы одноглазого Бога.       Бек помнит, как на его руках умирала любимая. Зана… Он любил её всем сердцем, но она сейчас шла по холодным дорогам мёртвых навстречу своей судьбе. Суд был для неё приговором. Был приговором и для него. Ради неё, Заны, Бек заключил сделку. Путешествуя с Гором, он переосмыслил свою жизнь. Увидел мир иначе и многое понял. Теперь же он смотрел в небо и видел, как Гор улетает к Ра. Битва двух Богов закончилась. Битва Ра и Апофиса только начиналась.       Бек не хочет умирать, но алая кровь продолжает покидать его тело. Он был вором, что мог украсть всё, что угодно, лишь бы увидеть улыбку на любимом лице. Бек лишь хотел спокойной жизни вместе со своей возлюбленной. Чувствуя, как жизнь покидает тело, он не хочет уходить в Загробный Мир, пусть и знает, что это путешествие ему предстоит пройти в любом случае. Чуть раньше или чуть позже, но…       Бек невесело хохочет, когда Апофис с громким, проникающим в самую глубину души, воем, уходит за пределы мира живых, и со стоном заваливается набок, чувствуя, как тело слабеет ещё сильнее. Его время ушло. И Бек закрывает глаза, страшась смерти и ненавидя себя за это. В этот момент он не вспоминает о Зане. Он просто хочет жить. Жаждет это всей своей сутью. И, одновременно, понимает тщетность своего желания. Слабый, глупый смертный…       Боги подобны фениксам. Они умирают, чтобы родится заново. В ином облике, но они вновь поднимаются на ноги, чтобы встать на стражу своих владений. Бог не может умереть. Бог — сила, а сосуд всегда можно заменить на подходящий.       В тот момент, когда старый Сет умер, заживо сгорая в пламени копья Ра, возле памятника умирал один смертный. Они были похожи. Не внешне, не происхождением. Их схожесть была в ином. В пламени души, в частичках личности. В чём-то неосязаемом, но очень важном, они были отражением друг друга в зеркальных водах Нила…       Место Бога не может пустовать. Покинув один сосуд в момент его разрушения, сила уходит, окинув равнодушным взглядом алых глаз Гора. Повелитель неба не может видеть её. Подобно призраку, душе смертного, сущность Бога уходит искать новый сосуд. И находит его.       В тот момент, когда сердце смертного на мгновенье останавливается, его тело дергается, словно через слабую плоть скользнула молния. Широко распахнув глаза, Бек давит вскрик, когда его сознание затопляет волна чужих воспоминаний, накопленных кем-то другим, воспринимаемым собой. Перед взором проносятся сотни лет. Тысячи битв и десятки тысяч убийств. Тело Бека начинает светиться тусклым багровым огнем, а потом ярко вспыхивает алым, словно сам Ра решил посетить мир смертных и воплотиться в почти мертвом теле.       Смертные, только начавшие ликовать и неуверенно радоваться, в испуге отходят в стороны, когда тело юного паренька в вспышке света резко вырастает, а потом покрывается броней, знакомой столь многим. Алые глаза, в которых сияет растерянность, рассеянно осматривают пространство вокруг, не заостряя ни на ком внимания, а потом Бог встает с колен и, слегка пошатываясь, начинает свой путь. Его шаги неуверенные, словно у младенца, идущего в первый раз.       В мире живых уже воссияло солнце. Оно согревает смертных и Богов, наполняя их души теплом, но новорожденный Бог чувствует лишь горечь. В его памяти ярко сияет предательство отца, убийство брата, крах всех надежд, смерть возлюбленной и осознание, что не все мечты являются тем, что нам нужно. Новорожденный Бог не собирается повторять свои-чужие ошибки, но он слишком ошарашен, потерян, и поэтому стремится добраться туда, где в гробнице лежит тело смертной девушки. Он не слышит, как позади него приземляется Гор.       Повелитель Неба в гневе. Он только убил своего дядю, так почему тот продолжает жить? Гор своими глазами видел, как темный Бог сгорел! Гнев сменяется яростью. Гор бросается на Сета, впечатывая того мордой в землю. — Как ты смог выжить, ублюдок?       Очертания Сета плывут и перед Гором лежит Бек, из разбитой губы которого течет золотая кровь. Бек сплевывает её и смеется. Он хохочет словно безумец, а потом улыбается, заставляя Гора отшатнутся. Повелитель Неба узнает эту улыбку. Улыбку своего дяди. — Кто ты?       Бог хмурится. Он и сам бы хотел узнать ответ на этот вопрос. Но ответ приходит неожиданно и он озвучивает возникшие в голове слова: — Я Бог Пустыни. Место Бога не может пустовать. В тот момент, когда один уходит, вместо него восходит другой. Так сказал отец. Теперь я понимаю, что он имел ввиду. Остальные скорее всего тоже уже вернулись, — Бог поднимается на ноги и делает легкий поклон. — Не волнуйся будущий Царь Египта. Я вернусь к своим обязанностям и не повторю своей ошибки. — Что ты сделал с Беком? — кричит Гор.       Повелитель Неба слишком привязался к этому смертному. Он не хочет отпускать его. Не хочет терять. Ещё никогда в своей долгой, по меркам смертных, жизни Гор не чувствовал такого отчаянья. — Я и есть Бек, но так же я — Сет. Я — они, а они — я. Я помню их жизни. Помню их мысли, знаю, что они чувствовали, понимаю их мотивы… — новорожденный Бог замолкает. — Ты обещал мне спасти Зану. Но ты не можешь её вернуть. А я знаю, кто может. Когда отец… Ра придет, чтобы спросить, чем может тебя отблагодарить, то ты знаешь, что нужно загадать. Иначе я приду из пустыни по твою душу.       Глаза Бога зло вспыхивают алым пламенем и Гор отшатывается. Сейчас перед ним Сет. Но, одновременно с этим, перед ним Бек. Повелитель Неба делает шаг назад, давая Богу Пустыни продолжить свой путь. — Да не заслонят бури твой взор, Бог Пустыни Сет, — желает удачного пути Гор и с тоской смотрит вслед высокой фигуре в доспехах с головой похожей то ли на голову трубкозуба, то ли осла.       Может ли умереть Бог? Даже если погибнет тело, уйдут в небытие память и личность, сам Бог продолжит существовать. Но место Бога не может пустовать. И в тот момент, когда Бог уходит, он возрождается обновленным, скинув груз прожитого и отряхнувшись от печали разочарований и неудач. Боги не могут умереть. В этом их дар и их проклятье.