***
Её братья с неделю горячо обсуждают миссию, бахвалятся успехами и со смехом имитируют предсмертные вопли противника — про Санджи вспоминают нескоро. — Этот безмозглый слабак и правда сбежал? Или на этот раз всё-таки подох? — Ниджи цокает языком, подкидывая на ладони увесистый камень. — Не успел бы далеко удрать! — весело скалится Йонджи. — Может, я сам его пришиб и не заметил, ха-ха! — Для него же было бы лучше помереть поскорее, — констатирует с ухмылкой Ичиджи. Ниджи прицеливается и запускает камнем в пристроившуюся на парапете открытой террасы чайку. Та пронзительно вскрикивает и взлетает, в неуклюжей панике теряя белые перья. — Вали на небеса и передай это Санджи! Все трое взрываются смехом. Рейджу почти привычно, почти без усилий растягивает кончики губ — и смеётся почти так же громко. На этот раз она с ними согласна. Санджи для них умер — и это Рейджу нравится. Может быть, смерть отнесётся к нему справедливее, чем семья.Часть 1
2 октября 2016 г. в 05:06
Рейджу — сильная девочка.
Модификация прошла успешно, её показатели высокие, «потрясающие-ох-невероятные-ах-невообразимые», как любит повторять придворный учёный-наблюдатель в выбеленном халатике. Рейджу знает, что он и моргнуть не успеет, если она решит выпустить кишки из его толстого брюха. Отец тоже знает это — и с удовольствием ерошит её волосы.
Рейджу нравится чувствовать себя сверхчеловеком. Рейджу нравится развлекаться с братьями. Рейджу нравится быть папиной любимицей.
Санджи умер — и это Рейджу не нравится.
Стол накрывают торжественно — пожалуй, чересчур торжественно для траура. Рейджу кажется, что отец уплетает ужин с гораздо большим аппетитом, чем обычно. Иногда он окидывает её внимательным взглядом, и она с сосредоточенным усилием продолжает пережёвывать кусок ягодного пирога.
Вслух про Санджи вспоминают лишь единожды — когда Ниджи, скривясь, с нарочным скрипом отодвигает от себя тарелку наваристой рыбной похлёбки, а Ичиджи, увидев это, хлопает себя по лбу.
— Вот чёрт, мы так и не опрокинули на его тупую голову миску протухшего бульона!
Йонджи ржёт, не переставая, и пуляется хлебом через стол.
Еда в этот день преснее некуда, но Рейджу единственная, кто это замечает.
Рейджу — умная девочка.
Она догадывается, в чём дело, раньше, чем по коридорам замка начинают расползаться ядовитые змеи-слухи.
Она не спускается в подземелье, потому что боится, что за ней увяжутся братья. А им хватает шести месяцев на то, чтобы заскучать и, прислушавшись к разговорам прислуги, вспомнить о ненужном братце — и сделать ненужные выводы.
Рейджу не врёт отцу, когда сталкивается с ним во внешнем дворе замка.
«Я иду к могиле матери», — сообщает она, и он её не останавливает, потому что голос Рейджу звучит уверенно и бодро — весьма неподозрительно.
Рейджу всего лишь не договаривает, что навестит её после того, как забежит в медицинское крыло.
Могила матери красиво убрана цветами: за ней тщательно следят слуги, не отец. Отец слишком занят — детьми, наукой и великими планами, в реализации которых она скоро примет участие.
Рейджу крепко стискивает в ладони ремешок переполненной бинтами и лекарствами сумки. Глядя на тускло поблёскивающий в лучах солнца крест на надгробии, она почти перестаёт сомневаться.
В комнате-клетке Санджи пусто. Особенно пусто после визита братьев.
Ниджи не удержался, заметив на столе кухонный нож, но Санджи не просит Рейджу обработать порезы — он просит её вернуть книги рецептов, которые у него отобрали.
Рейджу чересчур туго бинтует его руку и показательно хмурится.
Она не собирается вызывать у братьев подозрений. Она приносит ему другие книги.
В одной из них — она проверяла — находится рецепт самого любимого маминого десерта.
В клетке-комнате Санджи холодно. Особенно холодно от прикосновений к железной маске.
Рейджу надеется, что Санджи хоть чуть-чуть согревает изнутри сытным обедом. Она старается как можно медленнее обрабатывать его ушибы, ненароком соприкасаясь своей кожей с его: её руки в разы теплее.
А ещё, кажется, тепло ему становится тогда, когда он угощает её приготовленными им же блюдами. Примитивными, совсем не королевскими — но отчего-то вкусными.
Рейджу — смелая девочка.
Слишком смелая, чтобы её поступок одобрил отец.
Недостаточно смелая, чтобы сравниться с Санджи.
Рейджу давится рыданиями и смотрит ему вслед до тех пор, пока круизное судно не спускает паруса.
Не только Санджи, но и она должна бежать без оглядки, мчаться вперёд по ошмёткам трупов и обломкам крепостей. Так велит грандиозный план отца — но Рейджу слишком многое поняла, чтобы торопиться быть сегодня послушной девочкой.
Рейджу — жалкая, эгоистичная, малодушная девчонка. И это главное, в чём она Санджи превзошла.