Узнаю заново

- Я решил, что грустные новости надо сообщить в конце заседания, - начал канцлер Джаха, когда члены Совета уже собрались уходить,- мне очень жаль, что так получилось... Эбби насторожилась, услышав слова Телониуса. О чем он мог сожалеть? Неполадки, грозившие человечеству смертью, были устранены несколько дней назад, и Гриффин была уверена, что канцлер, как впрочем и все жители "Ковчега" пребывает в счастливой эйфории, а сегодня тем более трудно было ожидать от Джахи слов сожаления, ведь детей, отправленных на Землю планировали вернуть обратно в этот день. Или это связано как раз с... - Эбби, прими мои соболезнования. Наши дети... вся Сотня... они... Канцлер не договорил, но Эбби и без окончания фразы поняла ужас его слов. Мертвы... дети мертвы... Ее Кларк...ее девочка... - Нет, быть не может, НЕТ,- в голосе доктора Гриффин зазвенели слезы, - все же было хорошо. Как так получилось? Женщина едва не срывалась на крик. Разум еще не принимал мысль, о том что Кларк мертва, что Эбби уже никогда не услышит голоса своей дочери, что никогда не коснется губами теплой щеки Кларк, что никогда не прижмет к груди свою девочку... - Наши люди увидели лишь трупы. Это радиация, - продолжал говорить Телониус, словно не замечая отчаяния доктора Гриффин, - дети погибли. Остальные члены Совета были поражены не меньше Эбби. Женщины резко побледнели и сели в кресла, которые минуту назад они покинули. Мужчины смотрели на канцлера с легким недоумением. Наступила тишина, ничем не прерываемая. - А родителям погибших ребят уже сообщили, - нарушил наконец почти минутную тишину чей-то голос. - Нет, - отозвался канцлер,- я прошу вас позаботиться об этом, советник. Джаха тяжело поднялся с кресла и покинул зал заседания. Вслед за ним отправились и остальные. Эбби покинула кресло последней. Она шла по тускло освещенному коридору, но видела единственную дочь, слышала тихие слова соболезнования советников, но слышала лишь голос своей Кларк. "Они убьют нас,да", - говорила Эбби ее девочка перед отправлением на Землю. Если бы уметь поворачивать время вспять... Разве доктор Гриффин отпустила бы так легко своего единственного ребенка? - Эбби, ей, Эбби ты слышишь меня, - раздался вдруг голос Маркуса Кейна у самого ее уха. Но тут ноги женщины подкосились, и доктор упала на руки советника.