Раздвоение Личности

«Я никогда не думал, что попаду сюда. Хотя, я, скорее, не хотел об этом думать. Насмотревшись всевозможных фильмов про психиатрические больницы, я, конечно же, представлял это место немного по-другому: грязь, темнота, решетки на окнах и дверях и то, чего я боялся больше всего — настоящие сумасшедшие. Те, кто убьет и не почувствует ничего.Те, кто не имеет чувств. Те, кто зависим. Зависим от этого места, от таблеток, которые они здесь принимают. Это было правда самое страшное, что могло ожидать меня тут. Но ничего из такого в этом месте не было. Был светлый коридор, озаряемый светом солнца, лучи которого пробивались сквозь кроны деревьев в окна. Окна были шикарные. Всем они очень нравились. Они были огромными. Во всю стену, наверное, я сейчас уже плохо помню. Везде царил просто идеальный порядок. Пол был чистым до такой степени, что белые тапочки, в которых ходили пациенты никогда не марались.» Мужчина отвлекся от чтения, чтобы поправить очки, немного съехавшие с его вздернутого носа с маленькой родинкой на конце. — Вы хотите сказать, что этот дневник ваш сын пишет как бы не от своего лица? Что вас подтолкнуло на такие мысли? Может быть, это вовсе не дневник. Люди в его возрасте часто придумывают свой собственный мир и пишут только им понятные рассказы и истории. — Дело в том, что когда он пишет, совершенно невозможно как-то контактировать с ним. Он либо просто игнорирует все, что ему говорят, либо у него начинаются какие-то совершенно непонятные приступы необъяснимой агрессии. А самое интересное то, что он не помнит, что делает это. — Вы имеете в виду, он не помнит, что пишет это? Женщина с немного растрепанной прической сидела напротив доктора в огромном кожаном кресле, какие есть, наверное, у каждых психологов, чтобы их пациентам было более удобно, и чтобы им было удобно копаться в их головах. Она теребила край своей кофточки нежно-фиолетового цвета. Ее взгляд метался из угла в угол, что не могло остаться незамеченным человеком, сидевшим напротив. — Не волнуйтесь, мисс Айеро. Кстати, я могу поинтересоваться, что с отцом вашего сына? — Он умер после того, как Фрэнку исполнился год. Покончил с собой. Никто до сих пор не знает, почему он это сделал. Все только знали, что Энтони обожал Фрэнка. — Соболезную, но сейчас уже поздно что-то менять. То, что случилось уже никак не исправить. — Что… Что насчет Фрэнка? — Я оставлю себе его записи на время. Хочу изучить их как следует. Пока езжайте домой и старайтесь не оставлять его одного на долгое время. Если что случится, пожалуйста, звоните мне. Что бы не случилось. Женщина ушла, оставив Джерарда Уэя сидеть в полном одиночестве. Только было слышно, как тикали часы, висевшие прямо над входной дверью. Сняв очки и потерев уставшие после долгого рабочего дня глаза, он закатал рукава своей голубой рубашки и расслабил галстук. После визита мисс Айеро стало как-то не по себе. Уж очень сильно записи ее сына похожи на его собственные воспоминания. Набрав уже очень знакомый номер телефона, он, дождавшись, пока ему ответят, вместо приветствия выпалил: «Ты просто не представляешь, что сейчас произошло! Кажется, у меня есть проблемы.»