It's (not) you

      В полумраке закрытого кафе отчетливо слышны любые звуки. Кажется, в опустившейся тишине можно с легкостью разобрать гулкие удары сердца — легкомысленную песню, которую оно начинает выстукивать при мысли о нём. Ён Шин хочется станцевать нелепый танец, что вторит искренно-нервным строкам едва отправленного письма – послания Хилеру. Захлопнув крышку ноутбука, она на минуту прикрывает глаза и вновь спрашивает себя: придет ли он, позволит ли в своем поступке прочесть намек на взаимность. Или же для него тот поцелуй был всего лишь востребованной благодарностью за спасение? В этот момент мысли незаметно с Хилера перепрыгивают на Бон Су. Время позднее – уже достаточная причина обуздать своё желание позвонить ему, излить душу, рассказать о своей храбрости. Но ведь есть ещё одна: он просил не посыпать солью раны, верно? Ён Шин улыбается, вспоминая его признание, восхищаясь удивительным преображением парня, которое произошло не только благодаря строгому костюму…       Прижав к груди ноутбук, она поднимается по ступенькам и думает о завтрашнем вечере – о свидании с Хилером, прикосновение губ которого даже спустя несколько дней согревает душу и отгоняет все страхи и сомнения. Прислонившись спиной к двери своей комнаты, она вспоминает, как её целовал тот, кто до этого был лишь девичьей мечтой. Сердце вновь частит, к щекам приливает кровь, но Ён Шин глаз не открывает – как будто тренируется перед следующей встречей с ним. Когда наконец воспоминание исчезает и под прикрытыми веками перестают кружить снежинки, она ставит ноутбук на стол и, сбросив тапочки, ложится на кровать. На часах за полночь, но сон не приходит – как будто в комнате есть кто-то посторонний, мешающий заснуть. Это выбивает из колеи и вызывает смутное беспокойство.       Ён Шин поднимается с постели, стягивает домашнюю одежду, меняя ее на джинсы и свитер, и берет со стола телефон. Переборов ещё один порыв позвонить Бон Су, она накидывает дубленку, обувается и выскальзывает наружу. Неподалёку стоит машина – кто-то следит за её домом, но прошмыгнуть мимо них – не проблема. Перемахнув через невысокий забор, она оказывается на тротуаре и оборачивается на кафе. Ни отец, ни дядя, ни люди в машине – никто не обратил внимания на ее исчезновение. Почувствовав себя едва ли не прославленным на всю Корею курьером, Ён Шин тихо смеется, а смолкнув, разворачивается и идет в сторону катка, открытого накануне.       Как и ожидалось, там никого нет – даже детей из местной школы, которые временами занимаются здесь допоздна. Не обращая внимания на покалывание в пальцах, Ён Шин снимает варежки и присаживается на скамейку у кромки льда. Она успевает лишь минуту полюбоваться серебристой поверхностью, припорошенной снегом и украшенной отражениями маленьких солнц-фонарей, когда ее глаза закрывает повязка, а кто-то проворно завязывает тугой узел на затылке. Вдоль позвоночника проходит дрожь, Ён Шин судорожно сглатывает и, не делая попытки выяснить, кто стоит за ее спиной, довольно улыбается. Его быстрые шаги почти бесшумны, и слышно их только потому, что Ён Шин забыла дышать. Его руки снимают поочередно ее ботинки, и вскоре, туго зашнурованные, на ее ногах появляются коньки. Она почти успевает сделать неуверенный шаг, когда в ее руках оказываются варежки, протянутые заботливым ухажером. Подавив легкую обиду – вновь не удастся коснуться его кожа к коже - Ён Шин наспех надевает варежки и робко протягивает ладонь, желая найти опору. Сильная рука крепко сжимает её пальцы и тянет в сторону катка. Шаг, другой, третий и четвертый, более осторожный, уже по льду. Он ничего не спрашивает, но Ён Шин кивает на его невысказанный вопрос, и спустя миг они синхронно, будто заранее попрактиковавшись, скользят по мягкой – под лезвиями – поверхности. Теперь тишина ночи нарушается лишь сбитым дыханием и легким скрежетом зубцов, цепляющихся за лед.       Ей не страшно, почти комфортно, хоть глаза ничего не видят. Полёт надо льдом омрачают лишь подсказки интуиции, которая твердит, что рядом с ней не Хилер. Да, его движения выверены и точны, он с легкостью меняет направление, разворачивает и подхватывает, не позволяя упасть. Но есть в этом какая-то суета, другая энергия, не свойственная Хилеру. В ее партнере что-то напоминает… отца? Или брата, которого у нее никогда не было? Ощущение странное, но и близко не напоминает тот трепет, который обычно вызывает его присутствие.       Приказав самой себе не думать об этом – кто она такая, чтобы после трех встреч считать, будто знает, каков Хилер и как себя ведёт, Ён Шин прикусывает губу и выдавливает улыбку. В этот самый момент он приподнимает ее за талию и на вытянутых руках начинает кружить, держа перед собой. Негромко пискнув, она звонко хохочет, однако смех тает, когда слышится трель телефона. Он ставит ее на лед и, легко сжав предплечья, подталкивает - видимо, в сторону скамейки. Стоит ей присесть на прохладные бревна, как телефон звонит повторно. Звуки торопливых шагов становятся тише, и Ён Шин сначала стягивает варежки, а затем - повязку. Не оглядываясь по сторонам, она щурится от яркого света – глаза под шершавым лоскутком ткани успели привыкнуть к темноте, – вынимает телефон и непослушными пальцами ведет по экрану, открывая сообщение: «Не стоит слепо верить».       Вдруг становится холодно. Не только снаружи: мороз сковывает всё внутри. То самое ощущение, которое пыталось овладеть ею раньше, теперь охватывает каждую клетку тела. Сердце пронизывает ледяная игла осознания, четкого и ясного: это был не Хилер. Но кто-то очень похожий… Напарник? Или единственный, кому она рассказала о загадочном курьере - Бон Су?       Пальцы слушаться отказываются, и снять коньки – её, кстати, пару, хранившуюся в комнате в нижнем ящике шкафа – получается с огромным трудом. Вытерев налипший снег и мелкую ледяную крошку с лезвий тем самым куском ткани, Ён Шин ставит коньки рядом, согревает дыханием озябшие пальцы и набирает номер Бон Су.

***

      Нехотя высунув руку из-под одеяла, Чжон Ху проводит по экрану, чтобы ответить на звонок, и в следующую секунду слышит недовольный голос Ён Шин:       — Пак Бон Су! Ты совсем из ума выжил, негодяй!       — Эй, наставница, полегче. Если у нас теперь традиция такая – по ночам разговаривать, то так и скажите. Я буду знать, что должен позвонить или ждать, когда позвоните вы, - сонно и устало произносит он, чтобы немного осадить ее.       — Прости, я опять тебя разбудила? – уже спокойнее отзывается она.       — Возможно, вы удивитесь, но люди по ночам спят, - Чжон Ху силится скрыть улыбку, спрятать её под возмущением, но эти попытки тщетны. Как всегда, впрочем, когда дело касается Ён Шин.       — Ещё раз прости. Я подумала, что это был ты, но нет, - задумчиво говорит она.       — Вы о чём? – переспрашивает он, и сон, такой желанный после тяжелого дня и беседы с Ким Мун Хо и тётушкой, как рукой снимает: кто-то был рядом с Ён Шин сегодня ночью?       — У меня было… свидание, - признается она, а в голосе звучит смущение и страх.       — Умеете вы всё-таки разбередить рану, - фыркает он, но внутри всё кричит от негодования: ведь свидание было не с ним – ни с Хилером, ни с Бон Су.       — Эй, это у меня теперь рана, - возмущается Ён Шин, - я думала, что наконец услышу то, чего ждала. Но он молчал. Думаю, это был… кто-то другой. Кто-то, отлично владеющий коньком.       — Наставница, но это точно был не я, - все еще изображая из себя оскорблённого в лучших чувствах, отвечает Чжон Ху. — Я и на коньках стоять не умею, - сообщает он (и это чистая правда). — Пусть это всё странно, но мне льстит, что вы подумали, будто я на такое способен, - заключает он, прокручивая в голове возможные варианты: кто же осмелился на такую дерзость? Мун Хо?       Ён Шин смеется в трубку:       — Эй, я же попросила прощения. И мы же условились говорить попроще, - напоминает она. - Теперь я знаю наверняка, что это был не ты. С тобой мне… комфортнее.       Её слова согревают душу, но злость всё равно не уходит. Чжон Ху садится на постели и, зажав трубку между плечом и ухом, начинает натягивать джинсы.       — Но всё ведь хорошо? Вы в порядке? – спрашивает он, поднимаясь с кровати.       — Да, да. Всё нормально. Если честно, то как будто сходила на каток с отцом или братом, - усмехается она.       «Старый хрыч!» - проносится в его голове.       — Тогда это не свидание, просто прогулка, - мягко произносит Чжон Ху, - вот если бы это был я…       Внутри него кипит обида, злость, гнев. Хочется немедленно выследить того, кто прикинулся Хилером ради свидания с Ён Шин. И сделать это придется без помощи тётушки – ведь если это Учитель, то она наверняка с ним заодно!       «Неужто старый извращенец решил этим спугнуть меня или Ён Шин?»       Чжон Ху крутит кольцо на указательном пальце и ждёт, когда заварится кофе. Тогда он сможет выбраться наружу и попасть на тот каток.       — Бон Су! – одергивает его Ён Шин.       — Да понял я, понял. Просто немного обижен, - он делает несколько глотков обжигающе горячего кофе и слушает её неровное дыхание - наверняка от быстрой ходьбы.       — На самом деле, я немного горжусь, что смогла понять.       — Но ведь он всё равно не пришёл. Он просто не приходит, а вы его ждете…       — Ничего, возможно, завтра он появится, - легко произносит она. На заднем плане слышен звук закрывающейся двери, а они оба облегченно выдыхают, и оба, очевидно, по одной причине: Ён Шин благополучно добралась домой.       — Я-то появлюсь точно, - соглашается Чжон Ху, допивая кофе. — На работе.       Его мысли уже крутятся вокруг маршрута к ее дому; ему некогда анализировать, почему Ён Шин надеется встретить Хилера именно завтра.       — Всё-таки ты прогрессируешь на глазах, — смеется его шутке Ён Шин. — Спокойной ночи, Бон Су.       — Спокойной ночи.       За этой фразой следуют молниеносные движения: надеть очки и кепку, прихватить телефон и наушник, взять рюкзак и выбежать наружу – пронестись мимо склада, ставшего ему домом, взобраться на крышу и сотней выверенных комбинаций, прыжков и перелетов добраться до катка.       Там никого нет. Конечно. Лишь изрезанный параллельными дугами и линиями лёд, фонари и…пара коньков по центру.       «Всё-таки старый хрыч!» - почему-то беззлобно думает Чжон Ху. Гнев и желание поставить на место наглеца, посмевшего притвориться Хилером, испаряются. Ведь это своего рода благословление от учителя, верно?       Эта мысль быстрее, чем Ан Хён Су на треке, пролетает в голове и невесомой снежинкой оседает в памяти.

***

      Ночью на катке людей не бывает. Можно без зазрения совести провести здесь несколько часов, наслаждаясь обществом партнера и негромкой беседой.       — Ты правда не умеешь кататься? – удивляется Ён Шин, косясь на хмурое лицо Чжон Ху.       — Я тогда не лгал, - отзывается он, выпуская в прозрачный воздух белое облачко пара.       — Поверить не могу! – смеется она и берет его за руку, и такое родное прикосновение, кажется, делает воздух вокруг на несколько градусов теплее. Кто-то скажет, что близится весна – не зря же каток завтра работает последний день – но Ён Шин точно знает, что причина совершенно в другом.       Они делают несколько коротких шагов и останавливаются у кромки льда. Но на лице Чжон Ху так и не появляется ответная улыбка: его взгляд устремлен вдаль – мысли, несомненно, витают где-то далеко. Может, над волнами на юге Тихого океана?       — О чём задумался? – прижимаясь ближе к нему, спрашивает Ён Шин.       — Об учителе, — медленно произносит он и поворачивается. Чуть наклонив голову, Чжон Ху смотрит в глаза Ён Шин и, проведя свободной рукой по её щеке, продолжает. — Думаю, это он тогда катался с тобой на коньках.       Ён Шин копирует его жест и кивает.       —Он хотел предостеречь тебя и меня?       — Может быть. Но в конечном итоге… - он делает паузу, шумно сглатывает, словно пытаясь не заплакать, - в итоге он благословил нас. По крайней мере, я на это надеюсь.       Ён Шин не спорит, нежно прижимается губами к его губам и шепчет:       — Это прекрасно.       Они стоят обнявшись, защищая друг друга от влажного холода и колючих воспоминаний.       — Мне нужно закрыть глаза? – чуть отстранившись, интересуется Чжон Ху и кивает в сторону катка.       Ён Шин с минуту думает над его вопросом (вернее над настоящим вопросом - неужели он чего-то боится?) а затем, делая шаг вперед, отвечает:       — Думаю, нам обоим пора перестать закрывать глаза, - сердце при этом стучит ровно размеренно. Пока он рядом, пока они вместе, страхи кажутся далекими и абстрактными.       Он улыбается и следует примеру Ён Шин, ступая на гладкий лед.