Подарок

«Эй! Хиджиката-сан, у тебя скоро день рождения! У меня есть триста йен, хочешь, я подарю их тебе?» В больничной палате слишком светло, слишком чисто, слишком тихо и слишком сильно пахнет лекарствами. Тоширо не спал вот уже вторые сутки, и никто не мог заставить его ни покинуть палату, ни даже просто отдохнуть. Он был готов носить маски, халаты, обеззараживаться каждые три часа, но не мог уйти. Он не мог оставить в одиночестве Сакату Гинтоки, борющегося за собственную жизнь. «Эй! Оогуши-кун! Ты все еще злишься на меня за тот велосипед, который я взял у тебя в третьем классе? Да ладно! Взамен я отдам тебе свое парфе, это очень вкусная вещь, никто не посмеет отказаться от парфе! И только попробуй залить туда майонез!» Это было делом для Шинсенгуми. Специальная полиция Сегуната обязана хранить покой жителей Эдо от террористов. Именно их мечи должны были зазвенеть в глухих стенах тайного сборища преступников, замысливших сжечь столицу дотла и построить на ее месте свой город. И если бы эта страна не прогнила так сильно, все произошло бы именно, как описано. Но сегун превратился в марионетку, и чертовы территориальные законы запрещали Шинсенгуми ступать на землю, принадлежащую аманто. «Ладно-ладно, Хиджиката-кун, я готов тебе подарить тарелку собачьей еды, если это принесет тебе счастья. Только умоляю, не ешь ее в моем присутствии». Гинтоки не терпел несправедливости. Уйдя с войны, Белый Демон продолжал вести ее, как умел: тихо и почти незаметно, но всегда действенно. Он вскрывал своим деревянным мечом самые отвратительные нарывы на теле столицы и уничтожал всех, кто осмелился нарушать покой его города. Вскоре после неосторожно оброненной фразы Тоширо о собственном бессилии, Гинтоки скрестил свой меч с аманто, чьи уродливые физиономии лучились от самодовольства, процветавшего на фоне прикрытия от одного из Тендоушу. «Неужели ты хочешь в подарок что-то еще, Хиджиката-сан? Неужели это Садахару?! Скажи, что ты хочешь забрать себе Садахару!» Хиджиката понял, что происходит, слишком поздно. Наплевав на опасность, он ворвался в разворошенное укрытие и уничтожил всех, кого встретил там, включая самого члена Тендоушу. Его меч пел, словно безумный, а взгляд отчаянно выискивал среди сражавшихся серебряные пряди. Найти не удалось — к тому времени волосы Гинтоки были полностью покрыты кровью. Он упал навзничь на глазах Хиджикаты, один из аманто замахнулся, чтобы нанести последний удар, и Тоширо с ужасом понял, что не успевает. «День рождения! День рождения! Ты проставляешься, Хиджиката-хан!» Тоширо никогда так сильно не был рад увидеть Сого с его базукой. Появление еще одного бойца решило исход сражения, а остальное смешалось для Хиджикаты в одну сплошную кляксу, в которой он с трудом мог припомнить истошный вой сирен и белое лицо Сакаты. «Так что ты хочешь на день рождения, а, Хиджиката!» — Вот и наступил день моего рождения, Гинтоки. Очнись, мне большего подарка не нужно.