Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

На землю лёг ночи покров, нет страшнее жутких моих снов. Среди руин, слышу я твой дикий крик наполненный тоской. Мрак и холод, тлеет город.

— КняZz, «Пепел города грёз».

Огромная Луна, превосходящая земную, изливала леденящий белый свет на чёрные башни, готические здания и пустынные мощёные улицы Талариона, усеянные мелкими белыми предметами. Через раскрытые ворота «Города Тысячи Чудес» в его пределы вошёл высокий мужчина в сопровождении своего верного спутника, бегущего рядом. — Вот дурак… — процедил пришедший, встав над свернувшимся в позе эмбриона уснувшим подростком. К его бледному лицу с растянутой улыбкой и закрытыми узкими глазами, к белой рубахе и тёмным брюкам подступала чернота. Сочась из щелей меж камней мостовой, она хищно вздымалась. Складной нож валялся рядом с раскрытой ослабевшей ладонью, так и не сослужив защитой своему чересчур самонадеянному владельцу. Демоны Мира Снов оказались хитрее. Чёрный кот ненавистно прошипел. — Надо привести его в себя, покуда не поздно, — сказал его человеческий друг, надвинув край шляпы чуть вперёд, тем самым скрыв глаза от прямого света ненормальной Луны. Кот вильнул хвостом, гордо подошёл к голове лежащего, по чьим каштановым волосам уже взбиралась чёрная плёнка, и встал задом и поднял ногу… Прекрасный сон во сне завершился. Мир иллюзий пошёл трещинами. — Что?! — Синдзи оступился. Эйфория сменилась тревогой. Каору покрылся мелкими трещинами. Эти трещины расползлись всюду, покрыв неживых людей с их фальшивыми улыбками, стены аудитории, лазурное небо за окном с ненастоящим солнцем. — Что происходит?! — испугался ничего непонимающий Синдзи. Зыбкая дымка беспамятства также пошла трещинами. Он всё чётко вспомнил. Потом всё вокруг сотряслось. Фальшивая реальность с грохотом обрушилась. Справедливое небо и земля без вражды и смерти, живые и любящие родители, любящие друзья, горящие любовники — всё разлетелось на осколки и битыми фрагментами улетело в небытие. Взамен из пустоты вырвалась противная струя, ударившая в лицо. — А-а! — раскрыл глаза Синдзи. Ему на лицо изливалось что-то тёплое. Парень поморщился и стал переворачиваться. Он лежал на чём-то мокром и твёрдом. Когда он в лунном свете заметил что-то чёрное и жидкое, что взбиралось на него и уже частично обхватывало лицо, Синдзи с криком поднялся сперва на колени. Рядом с ним сверкал злыми глазами крупный чёрный кот и стоял какой-то высокий мужчина. — Ты очнулся, — молвил последний, протягивая руку. Синдзи встревожено осмотрелся. Он увидел широкую мостовую, посыпанную чем-то светлым, угольно-чёрные каменные дома с пустыми окнами в готическом стиле и знакомые гранитные врата неподалёку. Высокие башни со шпилями вздымались в ночное небо, где над ним насмехались звёзды и громадная Луна, которая казалось, вот-вот рухнет на весь этот уродливый город. — Чёрт! Что за дерьмо?! — Синдзи потрогал мокрое лицо. Он заметил валявшийся складной нож. Только он его подобрал, как жгутик из чёрной вязкой дряни схватился за кисть. — Ай! — юноша отдёрнул руку. — Скорее! — схватил его незнакомый мужчина и рывком поднял на дрожащие ноги. — Нам надо бежать, а не то будет…! Громадные ворота с грохотом закрылись. — Поздно… — Кто вы?! — спросил Синдзи, испуганно оглядывая незнакомца. Он был высок, носил одежду тёмных тонов — что-то вроде пальто и костюма. Судя по его лицу, хорошо различимому в ярком свете Луны, он был молод. — И что тут происходит?! — Синдзи ещё раз огляделся по сторонам. Казалось, чернота отделалась от зданий и сгущала мрак вокруг. В этот раз Синдзи смог рассмотреть белеющие на мостовой объекты. Ими оказались кости — множество костей человеческих и не только россыпью и целыми скелетами устилали улицу этого Города Тысячи Чудес. Среди них попалась и пара серых свежих трупов, обтянутых чёрной плёнкой. — Господи! Что всё это значит?! — вновь обернулся к незнакомцу Синдзи. Он всё никак не мог прийти в себя. Рай вот так внезапно сменился очередной по счёту преисподней. — Меня зову Рэндольф Картер, я — сновидец, — представился мужчина, отпуская его руку. — А это всё значит, что мы по уши… сказал бы в чём, да только сравнение с фекалиями тут не подойдёт… Он сказал это сосредоточенным, немного взволнованным тоном. Чёрный кот что-то промяукал. Опустив взгляд, Синдзи заметил, как похожая на нефть чёрная плёнка втягивается в расщелины меж камнями. — Я-я… я не понимаю, что происходит! — взмахнув руками, громко сказал Синдзи. — Это ведь Таларион, да?! Город Тысячи Чудес! Пока он говорил, чёрная субстанция стала покрывать наиболее целые скелеты и стягивать кости плёнкой. — Я, блядь, нашёл здесь свою мечту, какого чёрта?! — Не кричи, а то мёртвых подымешь, — предупредил Рэндольф и тихо выдохнул. — Ладно, слушай, где собака зарыта. Синдзи умолк. Его сердце бешено колотилось в груди. Его одежда испачкалась от чёрной грязи. Волосы запеклись от зловонной липкой плёнки. Вокруг заметно похолодало, испуганный Синдзи поёжился. Он по-прежнему сжимал в руке нож, но без его уверенности в себе это оружие не имело никакой силы против фантомов, демонов и злых духов. А боевое настроение испарилось подчистую — в душе Синдзи остались только страх и непонимание. Его трясло. — Таларион это никакой не город счастья, — пояснил Картер, — это город-вампир. Позади на мостовой, из толстого слоя чёрной массы выбросилось множество жгутиков. Их усилием и клейкостью сформированной плёнки мёртвые кости скрепились. — Таларион внушает мечты своим жертвам, чтобы они вошли в него и остались здесь. Пока они видят свои самые сокровенные желания — которые на самом деле просто навеянные иллюзии — фальшивки, Таларион их поглощает. Он ест как обычных обитателей Мира Снов, так и сновидцев. Последние ему вкуснее. Коренные жители этого мира становиться призраками, а сновидцы — демонами. Они остаются обречёнными рабами Таларион на всю вечность. Кстати — вон они. Рэндольф указал за спину Синдзи. Парень повернул голову и застыл. Даже нервная дрожь в руках прекратилась. Перед ним в лунном свете шевелилась армии мертвецов. Обтянутые чёрной псевдо-плотью они медленно восставали с мостовой. Несколько скелетов с застывшим оскалом уже встали на ноги и делали первые шаги. Их движения выглядели жутко дёргаными, словно ими управлял неопытный кукловод. Позади первых скелетов и полуистлевших трупов в кучи живой чёрной грязи стягивались кости, далеко находившиеся от целых скелетов. Из них с бульканьем, хрустом и непрекращающимся шевеление жгутиков, формировались куда более сложные конструкции из костей и псевдо-плоти. Синдзи оступился назад. Дрожь вернулась к нему. Он даже испустил слабый крик. Скелеты с неповоротливостью и тупостью надвигались прямо на них. Некоторые из них вооружились ржавыми саблями и отдельными острыми костями. Их жгутики при этом постоянно шевелились, создавая впечатление, что скелеты облеплены скользкими червями. — Я же говорил, не стоит кричать, — сказал Рэндольф то ли всерьёз, то ли нет. — Боже… — Синдзи на какой-то момент захотелось перерезать себе ножом горло. Это ознаменовало бы завершение этого затянувшегося кошмара. Но тут он вспомнил, что находиться в Мире Снов. А здесь всегда можно проснуться. Обрадовавшись, юноша со всей силы пожелал вернуться в мир яви… И у него ничего не получилось. Мертвецы продолжали приближаться. Они ещё сильнее обтянулись псевдо-органикой. Их скорость увеличилась. Позади них восставали многоголовые и многорукие костяные монстры… — Ну, чего ты ждёшь? Просыпайся! — приказал Рэндольф. — Н-не могу! — вскричал Синдзи. Он тужился, как роженица, бил себя по мокрому от кошачий мочи лицу — ничего не получалось. — Ты сам заснул или использовал снотворное? — спросил Рэндольф, просовывая руку под пальто. — Я глотал наркотики! — Ясно, — Картер достал некое оружие, состоящее из переплетений бронзовых трубок. Они вытягивались из ручки в виде изогнутой дуги. Картере что-то на ней щелкнул, и из конца трубок выдвинулись сверкнувшие синими разрядами зубцы. — Тогда ты ещё долго сам не проснёшься. Возможно — никогда. — Что?! — Что ж, это будет долгий сон! — стиснул зубы Рэндольф. Ближайший мертвец замахнулся изломанной саблей. Сорвавшийся разряд голубой энергии с хлопком в миг превратил чудовище в облако пепла. Потом одного за другим мёртвых воинов стала постигать аналогичная участь. Они пропадали в искрах и развевались в дым. Синдзи даже показалось, как уходят из останков зыбкие души жертв города. С каждой вспышкой от выстрела Картера в воздух поднималось всё больше пепла. Противно пахнущий, он окутал здесь всё. Синдзи почувствовал удушение — через него злая сила этого места стремилась убить его. Ноги Синдзи подкосились. Он едва устоял. Слабость понемногу сковала его. Ему казалось, из летящего пепла формируется серый туман, в котором снова мелькают счастливы образы. — Давай, Синдзи! — донёсся до ушей голос матери. — Давай, иди к нам! — Мы любим тебя, — сказал отец. Он улыбался, Синдзи ясно увидел его глаза — тёплые и полные доброты. К его родителям подошли друзья — Аска, Кенске, Тодзи, Хикари и Кенске. Позади них ему помахала Рей. А впереди всех появился улыбающийся Каору. — Иди ко мне, Синдзи-кун, ты никогда более не будешь одинок… — Одинок… — Синдзи едва нашёл в себе силы отвести взгляд от рождённых из пепла призраков. Он увидел, как Рэндольф Картер распылил из своего энергетического оружия огромное чёрное нечто, в виде кучи скелетов, переплетённых жгутами. За миг до того, как это нечто рассыпалось в прах от голубого разряда, Синдзи успел увидеть, как булькает чёрная мерзость, как дёргаются кости и клацают зубы черепов. Стоит ему только согласиться — как он будет поглощён и станет таким же. Синдзи снова взглянул на призраков. Они посмели обмануть его! Надеть маски дорогих ему людей, чтобы обмануть! — Нет! — Синдзи вонзил нож прямо в глаз лже-Каору. Тот отшатнулся и рассыпался в белый пепел. Он несколько раз взмахнул лезвием, порубив фантомов. — Вы не настоящие! Вы хотите убить меня! — Синдзи, что ты делаешь?! — закричала лже-мать. — Не надо! Мы тебе добра желаем! — Заткнись! — Синдзи срезал ей сразу пол лица. Изуродованная женщина упала назад и растаяла в клубах пыли, стелющихся по мостовой. — Ты не моя мать! Ты не Аска, вы обманываете меня! — Синдзи перебил оставшихся призраков. — Постой! — поднял руки последний из них — имевший облик Кенске. — Послушай! Ты, конечно, можешь сопротивляться мне, но подумай, разве иллюзия это так плохо? С чего ты взял, что мои, так называемые жертвы страдают? Да, их тела разложились, они в моей власти, но их разум цел. Он видят свои мечты. Разве ты не хочешь вечный хороший сон? Синдзи выслушал призрака и заколебался… Ведь, правда, чего здесь плохого? Но после его лицо искривилось гримасой ненависти. Может, если бы он знал, что всё это обман с самого начала — он и согласился. Сейчас же, после пережитого ужаса и отчаянья, гнев за это не позволил Синдзи принять это предложение. Взмахом ножа он разрезал лже-Кенске напополам. В это время Картер перебил всех ближайших мертвецов. Улицу засыпал пепел. На мостовой дымились мелкие обломки костей и распадающиеся комья обожжённой псевдо-плоти. — Так, с этим городом можно воевать вечно, надо уходить! — Картер направился к закрытым вратам. Его кот свирепо отбился когтями от жгутика, попытавшегося затащить его в расщелину между кладкой, и побежал за хозяином. Тот взял его и посадил на плечо. Синдзи — не зная, как Рэндольф собирается преодолевать врата — поплелся за ним. Мелкие отростки продолжала цепляться за кроссовки и штанины. — Как вы собираетесь… — Увидишь, — Рэндольф достал из-под одежды небольшой предмет в виде серебряного ромба и приложил его к вратам. — Теперь отойдём. — Это бомба? — спросил Синдзи, присмотревшись к закреплённому предмету. — Что-то вроде. Они отступили за десять метров от врат. — Достаточно. Позади раздался приближавшийся издалека стук копыт. Синдзи обернулся и увидел за ползущими мертвецами несущихся прямо на них всадников. Бойцы этого кавалергарда держали в своих руках длинные секиры и копья. Их самих и их лошадей закрывала чёрная броня. Но даже она была не столь черна, как были черны зиявшие провалы на месте их лиц. В свете Луны Синдзи отчетливо увидел провалы в пустоту за открытыми забралами. — Там…! — Знаю, — обернулся Картер. — Это демоны — бывшие сновидцы! Таларион может напускать на нас нечисть сколько угодно! Он много кого сожрал! Демонические всадники различались габаритами. Не все из них имели гуманоидные тела, некоторые неслись не на лошадях, а на громадных ящерах, насекомых. Они всё прибывали и прибывали. — Вы завели бомбу? — взглянул на ворота Синдзи. — Здесь нас может задеть взрывом! — Я завёл, она уже действует и это не бомба, — ответил Рэндольф, стреляя по демонам. После гибели двух первых всадников (для их уничтожения требовалось по два-три выстрела, видимо, благодаря их броне) один из них ответил броском копья. Он метнул его с нечеловеческой силой. Двухметровое копье, целиком созданное из металла, могло легко пробить кирпичную стену. К счастью, демонический воин промахнулся, и его оружие пронеслось в нескольких метрах от стрелка. Как только копьё подлетело к вратам, оно исказилось, и притянулось к ромбовидному устройству. Поглядевшись, Синдзи заметил, как врата как бы стягиваются к нему же. Затем к странному устройству потянулся ветер, унося с собой пепел, мелкие обломки костей. Процесс набирал обороты. Рэндольф ответил копейщику разрядом энергии. От него тот лишился головы вместе с устрашающим рогатым шлемом. Кто-то ещё попытался кинуть в него топор, но не успел — предварительно получив разрядом в руку. Лишившись её по локоть, этот всадник с рогом на голове потерял управление и слетел на мостовую, потянув за собой поводья. Служившая ему скакуном громадная чёрная сколопендра перевернулась и развалилась посреди пути. Кто-то её перепрыгнул, кто-то споткнулся об начавшую извиваться многоногую тварь и повалился на мостовую. Кот в это время следил за тылами. Он первым заметил всадника на чёрном льве, скачущего по крышам. Секундой позже тот спрыгнул. Синдзи краем глаза заметил мелькнувшую чёрную молнию и услышал рык животного за спиной. — Чёрт! — Синдзи обернулся. Перед ним стоял лев. На спине зверя восседал всадник, похожий на антропоморфное насекомое, закованное в пластинчатую броню — чрезмерно перекошенную и угловатую. Он обладал четырьмя руками: двумя он держался за длинную косматую гриву, в верхней правой сжимал тремя пальцами рукоять меча, в верхней левой держал щит с демоническим ликом — как на вратах. Картер обернулся к нему и выстелил. Демон закрылся щитом. Лев хотел было прыгнуть, но получил в пасть молнией. Завоняло горящей шерстью. Льва со всадником отбросило назад. После его подхватило потоком притяжения, потому как он попал в зону действия устройства на вратах. Рыцарь успел спрыгнуть и выйти из неё. Его же израненному животному не удалось этого сделать — его затянуло прямиком в развернувшуюся чёрную дыру. Врата разорвало как картон, арка обвалилась — и всё это вместе с ближайшей кладкой мостовой стянулось в одну точку и исчезло с громким хлопком. Устройство уничтожилось вместе с затянутой материей. Проход был свободен — не считая изуродованного демонического рыцаря, конечно. Его броню частично сорвало, обнажив изуродованную тёмную псевдо-плоть. Будь он живым существом, он бы корчился в муках на серой пыльной земле. Но ему не грозили таковые неприятности — ибо он перестал быть живым с тех самых пор, как поддался иллюзиям и был переварен. — Прочь! — Картер снова пальнул ему в щит. Тот выдержал, демон оступился, занёс руку и легко бросил массивный меч. Его лезвие почти достигла лица Рэндольфа, но в последний миг нечто вроде блеснувшего изумрудного купола разбило его. Разломанный дымящийся меч отлетел обратно, срезав демону руку. — Я не так прост, как раньше, — Картер и выстрелил в него. На сей раз, он попал по ноге. Лишившись её по колено, враг рухнул на землю, не успел заслониться раскалённым щитом, и был застрелен в голову. Кот спрыгнул с плеча хозяина и побежал к выходу. Синдзи бросив взгляд на него, потом на близко подошедших всадников, потом на стреляющего по тем Картера, и ринулся бежать за столь сообразительным представителем семейства кошачьих. — Беги! — крикнул уже Рэндольф, следуя за ним. Рядом с ним в землю вонзилось очередное брошенное копьё. До ушей Синдзи донеслось ржание коней, топот их копыт, шипение огромных змей и ящеров, рык тигров и львов — казалось, за ним гнался весь Ноев ковчег — одержимый дьяволами из ада. Точнее, эти ребята сидели на спинах своих ездовых животных, что когда-то забрели в пределы города грёз и стали его неразумными жертвами. Парень не помня себя пробежал по грязной земле. После того как с неё сорвали кладку, она вся была покрыта булькающей грязной массой. Из неё постоянно выбрасывались жгуты, цепляя ноги. Это проклятое место не желало выпускать свою добычу. Кот впереди бежал прыжками. Он обладал огромной силой, по меркам кошек, раз так легко вырвался из конечностей города-вампира. Наконец, Синдзи и кот пробежали между столбами и оказались на жёлтой дороге. На всякий случай Синдзи ушёл с неё, опасаясь как бы чего не пряталось под кладкой кирпичей. Рэндольф выбежал следом. Он несколько раз выстрелил по ближайшим столбам. Те завалились, перегородив путь несущейся кавалергарде. Впрочем, это оказалось лишним — за пределами города демоны не могли их преследовать. Они встали вместе с доползшими и доковылявшими простыми мертвецами у разломанных врат, глядя на то, как их жертвы уходят. Потом они все стали понемногу терять очертания. Чёрная псевдо-плоть стала стекать и смешиваться с вздымавшейся грязью. Вся эта масса начала затягивать проход, поднимая формируя твёрдые чёрные фрагменты того, что Синдзи принял за гранит. На стройку новых врат пошёл не только этот материал, но доспехи и оружие всадников — видимо, тоже стоящее из этой зловещей субстанции — и кости мертвецов. Городу грёз осталось лишь заделывать раны… *** Мари Илластриэс Макинами всё ещё в Израиле — ужинает вместе с монахами SEELE. Их трапезный зал выглядит как очень большое помещение, чьи стены и колонны, на манер средневековых, богато украшены различными религиозными сюжетами. На разных столах располагаются всегда по двенадцать человек — сакральное число. Для них в первую очередь важен ранг внутри секты, так что представители самых разных должностей в филиале NERV могут садиться вместе за один стол. Едят все одно и то же. Так как доктрина SEELE учит ненавидеть привычный мир, то нарочно Учителя Праведности хотят сделать все плотские услады максимально отвратительными, в том числе пищевые. От здешнего жаркого валил пар с кислым металлическим запахом, но и он не мог заглушить вездесущий душок джина «Победа» — единственный алкоголь, который имели право хлебать благоверные. В конце зала располагался маленький бар, попросту дыра в стене, где продавали джин по столько-то шекелей за порцию. Мари решила попробовать. Продавщица узнала её и вдруг отшатнулась. Как пояснил Хаим, лесбиянки считаются среди них чем-то вроде нечестивых животных. Джин им давали в фаянсовых кружках без ручек. Хаим и Мари вновь звучно прошагали сквозь этот зал и разгрузили подносы на особом столике. Так как Мари не состояла в SEELE, то для таких, как они отводили специальное место. Обычно тут сидели те, кто провинился перед Учителями Праведности. Мари взяла свой джин, секунду помешкала, собираясь с духом, и залпом выпила маслянистую жидкость. Она к тому моменту сняла очки. Сейчас сморгнула слёзы — и вдруг почувствовала, что голодна. Девушка стал заглатывать жаркое полными ложками. В похлёбке попадались розовые рыхлые кубики — возможно, мясной продукт. Мари попутно бегала взглядом по украшениям. Глазами представали всё те же хитросплетения каббалистических символов на потемневших от времени картинах в вычурных рамах: Адама Ришон, Адам Кадмон, несколько вариантов Древа Сефирот… Вероятно, подумала она, сладостное чувство собственной причастности к настоящему, древнему, тайному кружило голову новичков. Постигать чистое, непорочное Знание, не изгаженное человеческой глупостью и жадностью… Специальные Учителя Праведности никогда не упускали из поля зрения менее низкоранговых приверженцев культа. Мари обратила внимание на группу столов, за которыми сидели почти что дети. Сыновья и дочери взрослых членов культа. Мари хорошо знала о том, что было запрещено создавать браки между теми, кто могут нравиться друг другу физически. Исключения были — обычно если требовалось затянуть в секту кого-то влиятельного или талантливого. Как отношения Гендо и Юй. Из-за этого правила Гендо в своё время не мог официально сделать Рицуко своей женой — в SEELE бы не поняли. — Когда-то все зримые вещи были едины и сосуществовали в гармонии, — детям излагали Учение прямо во время еды. — Это место или состояние — Плероме. В Каббале эта сущность называется Эйн Софом, что означает «Бесконечное», а в «Некрономиконе» эта сущность называется Йог-Сототом, Одно во Всём и Всё в Одном. Таким был мир, но потом прогремел своего рода взрыв — живой взрыв сам по себе, он был живым действием: в «Некрономиконе» эта сущность называется Азатотом — безумный демон был мятежником, который внёс хаос. Учителя наши называли это событие «Швират ха-келим». Тогда из Плеромы выпали частицы. После этого появился наш мир, каким мы его все знаем — обитель вражды, боли и хаоса. В этой жизни — мы изгнанники, чужеземцы. Разумеется, Благой Господь послал семерых своих Ангелов забрать собрать тех, кого похитил проклятый Азатот, чтобы исправить мир — совершить «Тиккун олам». Два Ангела прибыли на эту Землю, чтобы сделать её своим форпостом на грани царств Бога и царств дьявола. Тогда дьявол в облике отвратительного существа Тиамата напал на них. Они сражались, пока не пали все трое без сил. От одного из этих двух Ангелов испарился дух, от Тиамат пролилась кровь — дух и кровь смешались, дав начало земной жизни. Вот почему в нас добро и зло смешано в равных пропорциях. Душа скрыта в теле прямо как жемчужина в раковине. Древние пришельцы со звёзд сражались за право обладать силой Ангелов и дьявола. А теперь сюда прибыли мы, чтобы найти Ангела Света и чтобы он указал нам путь Домой. От нашего успеха будет зависеть Исправление мира — «Тиккун олам», потому мы так решительны в наших дела… Мари знала, что есть разные ступни посвящения — и для всех своё Учение. Так что то, что говорят открыто простакам, может не соответствовать тому, о чём говорят на более высоких уровня посвящения — вплоть до самого Совета. Идеальный член SEELE должен постоянно пребывать в неистовстве, ненавидеть плоть, порицать всякий гедонизм, отрешаться от всяких услад окружающего мира, вплоть до кастрации и уродования своей внешности. При этом Мари знала, что начальство смотрит сквозь пальцы на маленькие грешки важных или просто полезных членов. Именно поэтому командующий Гендо Икари мог одно время предаваться любви с Рицуко Акаги, а до того — с её матерью. Все кому надо, прекрасно знали, что сам Мессия — открытый гомосексуалист, это было глубоко оскорбительно для рядового ревнителя SEELE. Потому многие цензурировали своё восприятие и отказывались видеть за Каору такое. «Ну как Каору может быть геем, если он — Ангел?» Все эти особенности наводили Мари на ту мысль, что эти люди всё же не такие безумные, какими кажутся, и, возможно, их цель заключается не в уничтожении мира во имя неких химер, а в том, чтобы просто править планетой. Рядовым адептам объяснят доходчиво их Учителя Правильности о том, что Обетованный день, такой долгожданный, который должен наступить в начале этого тысячелетия — переносится на неопределённый срок. Всем надлежит довольствоваться властью над материальным миром, управляя планетой при помощи гвардии Евангелионов. Если их цель — банальная политика, лишь прикрыта этой религиозной мишурой, то тогда волноваться не о чем. Во всяком случае, если сводить их организацию только к человеческой воле, исключая те Потусторонние силы, какие могут за ней стоять… Когда Мари закончила есть, то встала, пошла, осторожное уступая дорогу группе совсем уж старых членов SEELE. Каждый из этих стариков злобным орлиным взглядом порицал Мари — и за то, что она лесбиянка и за то, как она выглядит. — «Мне надо носить перед ними паранджу». Одновременно Мари вспомнила, что в секте есть такое наказание — «явить отвратительность плоти» — выставить кого-то подозреваемого в нарушении устава секты голышом на всеобщее обозрение. — «Это такая сублимация сексуальных желаний у этих мерзких фанатиков…» Мари замедлила шаги только возле высокого полотна в обители SEELE. Оно изображало сложную экспозицию, включавшую в себя множество деталей, от чьего изобилия разбегались глаза. Вверху находилось вездесущее Дерево Сефирот, растущее корнями в небо, на чьём протяжении размещалась последовательная схема из десяти кругов. Везде перечислялись мелкие подписи на каком-то языке, который Мари не был знаком, но она слышала, что это сакральный енохианский язык (он же «Язык Акло»). Вниз и по бокам в профиле размещались очень странные создания — одно из них обладало мощными плечами, у него не было головы, но, кажется, вверху на груди крепилось лицо с длинным клювом. У этого Ангела Вод ещё на бёдрах открывались жаберные щели. Почему именно там, не могла понять Мари. Ещё одно создание обладало вытянутым и тонким торсом, выходящим из более толстого, «нижнего» туловища, а вверху крепилась голова, похожая на ската — на ней изображались глаза. Тонкое верхнее туловище спереди обладало лапками насекомого и набором из пары кнутовидных, более длинных конечностей. Оно не ползло, оно стояло прямо. Там присутствовали ещё какие-то чудные не то твари, не то изображения — ромб; палочка с тремя глазами и ресницами; насекомое в виде паука с четырьмя лапками, чьё угловатое туловище также обладает глазами; ещё один напоминал ската с глазами и парой рук, кажется, почти человеческих. Центральную роль на этом полотне также занимали пять созданий, похожих на скелеты в пышных одеяниях и носившие за плечами множество крыльев. Вознося какие-то ритуальные копья, четверо из них стояли перед пятым, очень высоким, в какой-то митре на голове. Ниже шло что-то непонятное — а ещё ниже: женская фигура со множеством крыльев, под ней по обе стороны стоят гуманоиды, возможно, люди. Здесь очень много всяких надписей, символов, закрученных спиралей и тому подобного. — Это фрагмент Свитков Мёртвого моря, — пояснил Хаим. — Угу, ясно, — Мари медленно отвела от него лицо, быстро пошла дальше звучным шагом. *** — Господи… — Синдзи утёр пот, мочу и грязь с лица. Весь испачканный и усталый, он, однако, мог радоваться тому, что не стал обедом города-вампира. Кот раздражёно вылизывался, отплевываясь от чёрной дряни. Все трое двинули вдоль дороге по мёртвой серой степи. Луна здесь казалась уже меньше в размерах и светила не столь ярко. — Не благодари его, — Рэндольф спрятал своё оружие. — Да я и не благодарю… — измождено фыркнул Синдзи. — Это пиздец… — Есть та, кому надо сказать эти слова. — Кто? — спросил Синдзи. — Кто послал вас? — Хранительница Тайн — ты её должен знать. — Харлот? — удивился юноша. — Зачем я ей нужен? — Видишь ли, есть мнение, что ты сыграешь значимую роль в грядущих событиях, — поведал Рэндольф. — Вы имеете в виду… планы SEELE? — уточнил Синдзи. — Не знаю я кто такие эти твои «SEELE», но — кем бы они там ни были — разборка намечается гораздо более масштабная. Скандинавы называли её Рагнарёком, а христиане Армагеддонской битвой, — сказал Рэндольф. — Война богов, типа? — Не «типа» — а так оно и есть. Ты знаешь да, Старшие Боги против Иных и Их детей — Великих Древних? Конец света, гибель Вселенной — ты наверняка слышал об этом, — рассудил собеседник. — Я надеюсь, до этого не дойдёт. Но Они готовятся, те, кто умеют видеть во вне временного потока — вроде вот Гварни из Ултара, у который ты был; вот такие, как она чувствуют, что Иные Боги скоро сделают свой ход. И этот «ход» будет сделан на Земле и всё это очень может, выльется во Вселенскую войну. Сам понимаешь, ничем хорошим это нам не грозит. Это разрушит Мир Снов или того хуже — превратит его в царство кошмаров. Я не могу допустить этого. Полагаю, ты того тоже не хочешь? — Нет, не хочу. Но что… что я могу сделать? — удивился парень. — Это мы скоро узнаем. Я всего не знаю, это Хранительница Тайн, наверное, в курсе, но она очень скупа на сведения. Она ведёт свою игру. Я не рад с ней сотрудничать — ты уж мне поверь, мальчик мой, — честно признался Рэндольф. — Да, она мерзкая… — согласился Синдзи и посмотрел вдаль. Они шли с нормальной скоростью — усталость, похоже, мешала им использовать присущие сновидцам фокусы с сокращением расстояния. Синдзи обернулся на Таларион. Город-вампир ещё трудился над восстановлением входа. Ему пришла мысль. — Сюда бы табличку повесть — «осторожно, город ест ваши души, всё — иллюзия». — В Мире Снов в этом мало толку. Предупреждение здесь никого не останавливают. Скажи, неужели тебе было мало намёков? Разве одного вида не достаточно, чтобы заподозрить, — указал назад на готически-мрачный мёртвый город Картер, — что вот идти туда совать нос не следует? — Ну… да, вы правы, — устало улыбнулся Синдзи. — А ещё меня отвела сюда жуткая девочка-монстр в маске… масках. — Кто? — Мэри — её звали, — начал рассказывать Икари. — Я нашёл её отца — в другом месте, где-то в глубине Мира Снов, как он сказал мне. Он жил в башне с какой-то непонятной светящейся штуковиной наверху в месте, где абсолютно чёрное небо. Её отец — Песочный человек — такой тип, знаете, без глаз и носа, мерзкий, с телепатическими способностями; вот он меня послал сюда. Он открыл шлюз неподалёку… или далеко — чёрт знает. Туда ведёт эта дорога. Мы по ней пришли. — Знаю, я пришёл оттуда — воспользовался тамошним шлюзом, — сказал Картер. — Вот, она привела меня сюда и… Спасибо, что спасли меня, — поблагодарил Синдзи. — Не нужно благодарности, мальчик мой, я сделал это не ради тебя, — предупредил Рэндольф. — Если б у меня не было подозрений, что от тебя не завесит так много, я б ни в жизнь не сунулся в этот бедлам. — Да уж… спасибо, — хмыкнул юноша. — Вы знаете, как взбодрить человека… — А я и не ставил себе такой задачи. Я сразу предупреждаю, что я не какой-то там защитник Вселенной, я не герой — я просто пытаюсь спасти себя и все то, что лично мне дорого. Я просто хочу быть честным с тобой, мой мальчик, — пояснил собеседник. — Мне это знакомо. Я тоже тот ещё говнюк, — чуть улыбнулся Синдзи. — Когда от моего решения зависели миллионы жизней, я хотел спасти только себя. Я хотел сбежать. Я их начал спасать, когда меня пригрозили убить. — Рад это слышать, — Картер тоже самую малость улыбнулся, — мы друг друга понимаем. Понимание — первый ключ к успеху. А то в моё время любители пафосной морали, высоких идеалов, высоких стандартов, пуритане старой закалки нас бы не поняли… На несколько секунд они замолкли. Разноцветные звёзды неплохо освещали местность, давая рассмотреть жёлтую дорогу. — Так куда мы идём? — вопросил Синдзи. — Я не могу проснуться, я, что буду спасть вечно? — Мы идём к шлюзу, там мы переместимся в более безопасное место. А что за наркотик ты принял? — Не знаю. — Ты даёшь! Трава какая? Марихуана? — Нет, капсулы — какие-то новые, мне их знакомый дал, Уоррен. — Уоррен? — уточнил Картер. — Да, а что? — Да так ничего — одного моего друга с печальной историей звали так же… Не важно, он давно погиб. — Давно погиб? — Синдзи призадумался. — Он спустился в катакомбы, а вас оставил снаружи? Рэндольф остановился. Его голос дрогнул. — Откуда ты знаешь?! — Он мне сам рассказал, — притормозил Синдзи. — Харли Уоррен — так его звали? — Да… он жив? — Картер впервые потерял невозмутимость, сильно поразившись услышанному. — Жив, — ответил юноша. — Хотя он куда-то пропал… Ладно, идёмте, раз мы идём к шлюзу, я расскажу. Таларион остался далёко позади. Холодный ветер вздымал пыль мертвенно-серой степи. Его завывания заставили напрячься двух идущих вдоль дороги сновидцев и одного кота. Воздушные потоки пригнали серые облака, скрывшие разноцветные звёзды в космической вышине. — Только я не знаю, где он сейчас. Я его около месяца уже не видел, — закончил рассказ Синдзи. — Это… — Картер задумался. — Так откуда ты узнал про Таларион, от него? — От Уоррена, но он узнал от какого-то другого сновидца — которого зовут Джошуа Нейстон. Я просил Уоррена меня с ним познакомить последний раз. Именно он дал Уоррену эти капсулы, — рассказал Синдзи. — Тьфу ты чёрт! Сучара! — разозлился вдруг Рэндольф. — Вы о ком? — О Хранительнице — она знала, не могла не знать, но умолчала! Ну ладно, я поищу его сам… — Рэндольф нахмурился. — Хотя это может быть приманка. Вот не верю я, что он смог сбежать от Них. — Приманка? А ну, да… — сообразил Синдзи. — Он сбежал вроде от Языкоголового — от Ньяр… Его Песочный человек называл, он Иной Бог… — Ньярлатхотепа, — мрачно поправил Рэндольф, — Всемогущий Посланник Иных Богов, Ползучий Хаос, Чёрный фараон в Египте, Обитатель Тьмы для ордена Звёздной мудрости, «Опухшая Дева» из Китая, Слепая Обезьяна Истины из Ближнего Востока, Вопящий Ужас для Кении, Чёрный самурай у вас в Японии, Глас Отчаянья, Ксайп Тотек — или «Человек без кожи» для ацтеков, Бог Кровавого Языка, Внемлющая Пустота, Господь Пустыни… У Него много имён. — И судя по его именам — он здесь главный плохой парень, да? — уточнил Синдзи. — Главный — не главный, но плохой — это мягко сказано. Он узурпировал власть Великих богов — вот почему от них давно нет вестей. Он уже давно терроризирует Мир Снов и прилегающие Вселенные. Наша родная — не исключение. Он уже два раза пытался убить меня… Хм… Этот «Песочный человек», говоришь, тебе о Нём рассказал? — Да, он же сказал, мол, этот Нья… — Лучше не поминай… — оглядевшись по сторонам, посоветовал Картер. — А то явиться ещё… — Буду называет его «Мистер Н», — придумал Синдзи. — Так пойдёт? А то говорить, что-то вроде «Тот-Кого-Нельзя-Называть» слишком долго… и банально. — И не конкретно. Тут много кого нельзя называть, — поддержал Картер. — Я знаю имена трех сущностей, которых точно никогда не стоит ни при каких обстоятельствах звать по именам. — Не буду пытаться узнать… Так вот, о чём я? А, да — Песочный человек сказал мне, что наш Мистер Н был там когда-то — ну, в том месте где всегда чёрное небо и эта башня. Но сейчас его нет, мол, ушёл он. Там было его изображение внутри башни. Он был как монстр с головой, смахивающий на тентакль или язык. Я тогда вспомнил рассказ Уоррена. — Тебя послал сюда этот «Песочный человек»? — уточнил Рэндольф. — Угу. Он был вежлив со мной, сказал, знает, как мне помочь, а сам… — Синдзи расстроенно поморщился. — Предал вот так. Неужели он не знал? — Знал. Со мной Он тоже был вежлив, — выдохнул Картер. — Кто? Вы встречали Песочного человека? — Кота удушу — если ты встретил там не самого Ползучего Хаоса — Мистера Н — как ты Его назвал. У Него много обличий — не забывай. Он тоже меня обманул, когда я искал свою мечту. Он отправил меня в место похуже, того гадюшника из которого мы идём. — Куда он вас отправил? — поинтересовался Синдзи. — Тебе лучше не знать: там живёт самая чудовищная сущность из всех — верховный Иной Бог. Я чудом не попал к Нему на обеденный стол, — поделился Рэндольф. — Мне тоже повезло, — Синдзи вслушивался в свои шаги. — Я начинаю привыкать. — Никогда не приближайся к той башне впредь, — наказал Рэндольф. — Второй раз Ползучий Хаос решит избавиться от тебя лично. Будь осторожен — не доверяя никому подозрительному. — Хм… А вам я могу доверять? — немного подумал Синдзи. Мальчик звучал слегка саркастично. — Мне? Нет, — покачал головой Рэндольф. — Ни в коем случае — я всецело на своей стороне. Могу обмануть, могу предать. Ты обо мне ничего не знаешь. — Это был риторический вопрос, — пожал плечами Синдзи. — Я уже никому верить не буду. Но сейчас у меня нет выбора. — Нет, выбор есть, можешь мне не верить — можешь идти на все четыре стороны… — Не говорите так — бесит, — попросил Синдзи. — Выбор от которого нельзя отказаться — это не выбор, это издевательство судьбы. Прошлое какое-то время. В свете далёких звёзд показался холм с каменной конструкцией и начинающийся редкий лес странных деревьев. Кот первым почуял неладное. — Я знаю, я помню… — ответил на его шипение Рэндольф, и обернулась к Синдзи. — Теперь надо идти осторожно. Шлюз охраняется, мы не должны спровоцировать стражу. Юноша кивнул и достал нож. Он порядком устал, но его злоба и воля вернуться в безопасное место вливали в него силы. Нож ещё мог послужить ему оружием…