Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Раннее средневековье. На экране появился какой-то европейский замок. Внутри собралось одиннадцать мужчин — все немолоды, укатаны в тёмные одеяния — монахи или кто-то в этом роде. Они сели за стол. Зал, где они находились, украшали гобелены. На них был вышит знак в виде пяти глаз, который Синдзи мог лицезреть на маске распятой Лилит. — Братья, — к ним явился двенадцатый муж — среднего роста, кажется крепкий, не молодой — с проседью в волосах. Особенно крупным планом камера показала его глаза — серые, решительные, уверенные и безжалостные. — Я собрал вас здесь в этот торжественный день и час! Уже много веков минуло с часа воскрешения Агнца Откровения. Он был заколот во имя нашего Спасения! Его глас не смолкает: я слышу его каждый день! Его дух пребывает во мне! Он даровал мне Софию — она ключ к нашему Спасению! Агнец ведёт меня и теперь… поведёт нас всех. Мужчина сел во главе стола. Позади него на стене висела большая картина. Камера сделала акцент прямо на ней. Зритель из зала рассмотрел на холсте четырнадцать человек, возлегающих за трапезой на восточный манер. Они носили такие же монашеские рясы, черты их блеклых лиц — изображённых словно нарочно неряшливо — походили на черты некоторых участников собрания. В частности Синдзи явственно опознал главного, на чьих ногах возлегал ещё один монах. Картина акцентировалась на господине, бывшем на самом почётном месте и изображённом иначе (теперешний лидер группы сидел справа от него, слева же тоже сидел какой-то смуглый монах — похоже, самый молодой, он тянулся с поцелуем к центральному участнику). Это был высокий бледный человек, описанный со всеми деталями и раскрашенный куда ярче. Это несло какой-то сакральный смысл, ибо красотой этот товарищ не отличался: он не имел подбородка, уши выделялись странной длиной, губы казались чрезмерно толстыми, нос плохо проглядывался и на нём было отмечено пять каких-то странных тёмных точек — может, родинок? Позади за плечи спадали густые волосы — белые как снег, кожа на оголённых ладонях выглядела желтоватой и пористой, но более всего выделялись просто огромные пронзительно-голубые глаза — они реально пугали, так как взирали на зрителя. — «Тайная вечеря?» — подумал Синдзи. Попутно он таки взял в рот немного попкорна, раз сам Йог-Сотот выдал его ему совершенно бесплатно. — «А Иисус изменился за лето…» — в шутку подумал любитель поесть за чужой счёт, когда камера сместила внимание с картины снова на говорящих монахов. — Да, мы всё переписывались, всё следовали видениям… — смиренно произнёс один из мужчин — чей нос был острым, а лицо напоминало голову орла. — Теперь мы сидим здесь, — сказал его немного смуглый коллега. — Как когда-то давно. — Плоть есть великое зло. Жизнь в теле из плоти и крови — есть великие зло, преисполнено первородным грехом. Ялдабаоф заключил нас в эту омерзительную тюрьму! Лишь Агнец указал нам путь освобождения! Только умерев, как был заколот Он, и воскреснув, победив смерть, мы обретём Спасение, — молвил грузный мужчина с носом-картошкой. — Вот наша цель! Только ради этого нам нужны деньги и власть! Только для нашего Спасения! Лидер собравшихся молвил на это: — Аминь! Однако пречистый Агнец Откровения принял мученическую смерть не только ради нас. Мы ветви, что дают плоды, ибо Агнец — Спаситель душ наших — виноград, а Отец Его — виноградарь. Посему наш долг, наша великая миссия, наш крест это принесение всему человечеству Спасения и Царствия Небесного через мученическую смерть и праведное Воскресение. — Аминь! — в голос молвили остальные одиннадцать. — Мы отречёмся от зла плоти и дьявола во имя Агнца Откровения о семь глаз, что свят и вечен, — продолжал глава. Он вознёс руки и на них излился свет. Все одиннадцать сидящих за столом широко раскрыли остекленелые от этого света глаза. Похоже, он совершенно не раздражал сетчатку. — «Они чё и вправду чудеса делать могут?» — подивился Синдзи, продолжая жевать попкорн. Он оказался приготовлен очень недурно. Свет Агнца Откровения — похожий больше на подсвеченный газ — нисходил на собравшихся откуда-то сверху. Глава собрания закрыл свои пугающие глаза и умиротворённо поднял лицо к потолку. Какое-то время свет нисходил на смиренно сидящих людей. Синдзи, присмотревшись, смог разглядеть нечто эфемерное, вроде медузы или… чего-то наподобие этого, что на пару секунд проявилось над лидером двенадцати мужей. — Пречистый Агнец Откровения с нами, братья мои, — снова повторил глава собрания, раскрыв глаза и посмотрев на единомышленников. — Мы благословлены. Вот каково Откровение: мы должны разыскать Софию — «Душу Мира» — в далёкой земле на востоке, что есть матерь душ наших. Потом мы должны на самом ледяном юге, которого нет на карте, отыскать Адама Кадамона — отца света — и Ялдабаофа — отца плоти. Мы разыграем грехопадение с обратным исходом: мы создадим Еву из ребра Адама. Она поможет нам выдержать испытания, когда их пошлёт нам Агнец: Он сломает семь печатей Откровения и пятнадцать Ангелов обрушат на нас бедствия! Но мы выстоим, если в наших сердцах будет крепкая вера! В Обетованный день мы обретём Спасение, и весь мир обретёт его! Силой Агнца мы сокрушим Великого Зверя и Вавилонскую блудницу и их Лжепророка и всех антихристов и их новый порочный Вавилон! Наш Мессия — сосуд Адама — наша надежда! Он изберёт Плод Жизни взамен Плода Познания! От столь страстной речи глава собравшихся устал говорить. Он сделал паузу, переводя дух. Синдзи же начал соображать. Он помнил слова Картера: Тиамат — это Ялдабаоф, Лилит или Рей Аянами — это София, ака «Душа Мира». Так их в древности называли гностики (видимо, эти двенадцать и есть гностики). Адам и Ева (точнее Евы) — очевидно кто. А вот кто Великий Зверь, Лжепророк, какая-то там блудница и антихристы? Что такое «новый Вавилон»? Передохнув, глава гностиков продолжил: — Отныне и вовеки веков мы станем незримыми пастырями добрыми, ведущими род людской ко Спасению, Воскресению — к Царствию Господа и Агнца Его. И никто нас не остановит, ибо с нами сам Бог! И даже если предадут нас братья наши по крови, наши ближние, если будут нас ненавидеть — мы не оступимся, ибо сказано Господом нашим: «И все будут ненавидеть вас из-за имени Моего; претерпевший же до конца — спасется!» Всякий же, кто станется мешать нам — сего мы срубим! И бросим в огонь: как ветвь винограда, усохшую и плодов не приносящую! Кого же на нашем пути надо будет сразить мечом, мы сразим! Ибо не мир, но меч принёс Господь наш! — Аминь! — Во славу Агнца Откровения, мы как превозносящие дух над плотью, нарекаемся: «SEELE»! — Аминь! Аминь! Аминь! После фильм перенёс Синдзи в другое время и место: Антарктида. 12 сентября 2000 год от Рождества Христова. Камера сперва показала обдуваемые буранами высокие горы, вершинами уходящие в мрачное небо. — Теория Суперсоленоида профессора Кацураги… — сказал голос молодого мужчины на таком фоне. — Она выведена слишком небрежно. Это только гипотеза, — возразил его старший — судя по голосу — оппонент. — И всё равно, только она может объяснить происхождение источника энергии этого великана. Не могли они сделать курилку поближе! И доказательства уже найдены — чисто случайно! — Учёные — они всегда слепо доверяют своим фантазиям. Все эти рассуждения смешны. Правда лежит на поверхности. — Но они ищут Истину… — Глупцы — до Бога не так далеко. Камера показала говоривших в помещении антарктической базы. Синдзи едва не подавился покорном — это были его отец и тот человек — глава SEELE! Да — тогда его отец был ещё молод как на сохранившихся у дяди фотографиях: лет тридцати, без бороды с горящим уверенным взором. И говорил с ним тот самый немолодой господин-европеец — он ничуть не изменился по прошествии многих веков! Глава SEELE носил дорогой костюм вместо одеяния монаха, выглядел подстриженным, может, более заметно поседевшем, но его взгляд не изменился — в нём по-прежнему была та несокрушимая уверенность в своей цели и методах её достижения. Это был мудрый, безжалостный и опасный фанатик. Потом камера показала нечто иное: Антарктика. 13 сентября 2000 год от Рождества Христова. Взрыв над ледяным континентом — огромные огненные крылья раскрылись над всем Южным плюсом. — Первый Ангел Адам успешно преобразован в эмбрион, — доложил голос Гендо. Судя по тону, он был вполне доволен. — Тиамат и Копьё Кассия утеряны, но Копьё Лонгиния ещё фиксируется. Заберём его, когда всё уложится. — Шогготы уничтожены. Кайдзю теперь не активизируются, — дополнил незнакомый женский голос. Он звучал довольно. — И ещё Кацураги погиб — как и ожидалось. Не пойму, почему он захотел покинуть проект. — Меньше проблем. Это уже неважно, доктор Акаги Наоко. Остаётся рассчитать время формирование Ангелов из выброшенной в атмосферу эктоплазмы, — сказал Гендо. — Всё прошло как нельзя лучше. — Да, Рокобунги, но последствия оказались страшнее, чем мы думали! — заметил иной женский голос. Он звучал не стол уверенно. — Это ради блага, Юй, ради высшего блага! — возразил Гендо. — Я понимаю, но… — засомневалась его мать. — Нам нельзя сомневаться, Юй! Нам уже нет пути назад. Первая печать Апокалипсиса снята! Мы сами её сорвали! Только что мы запустили механизм! Остальные печати будут сняты. Мы убьём миллиарды, но это во имя Спасения, это во имя Бога. За это он спасёт нас! Разве не так? — рассудил его отец. Судя по быстрому страстному тону, он искренне верил в то, о чём говорил. — Так, но… — Верно, Рокобунги, — поддержать голос главы SEELE. — Господин Лоренц! Мы вас ждали! — сказала Наоко. Затем камера показала пятерых людей, сидящие за столом. Посередине отражалась голограмма с изображением взрыва в Антарктиде. Здесь были его отец, мать и эта Наоко Акаги — чрезвычайно похожая на Рицуко Акаги (может она была её старшей сестрой или матерью). К ним явился глава SEELE — Кил Лоренц (как вспомнил его имя Синдзи из начальных титров). — Ради Спасения человечества можно пойти на многое, ибо сам Господь благословил нас. Если убийство совершается во имя Бога, то это не грех, — убеждал глава SEELE с неизменной уверенностью. — Ибо разве наши святые праотцы не убивали в имя Бога? Разве Авраам не был готов отдать Господу сына своего, Исаака? Разве Моисей, Иисус Навин, пресвятой царь Давид — разве они не истребляли языческие народы? Разве сам Бог не убивал? Разве Агнец наш пречистый не предрёк истребить нечестивых? Сомневаться в том, можно ли убивать во имя Бога — это как сомневаться в самом Боге. Ибо убийство по воле Божией не грех, а человеколюбие против воли Божией — есть грех. Япония. 2015 год. Школа, класс — школьники лет четырнадцати сидели за партами. Немолодой учитель рассказывает урок: — Итак, человечество всегда гордилось развитием культуры, которое происходит вместе с развитием науки. Пришедшие времена обратили всё в руины. Это был последний год двадцатого века. Я уверен, что вы все знаете о сильнейшем метеоритном ударе в Антарктике… — «Это был не метеорит! Эти психи выпустили ёбаного ангела и всё засекретили! Всё из-за своей дурацкой религии!» — понял Синдзи. — От которого весь лёд континента мгновенно растаял, — поправляя очки, продолжал учитель, — и уровень воды поднялся более чем на шестьдесят метров. Мир был на грани уничтожения из-за засух, наводнений, вулканической активности и последовавших экономических кризисов и межнациональных конфликтов. За шесть месяцев половина населения Земли была навечно потеряна. — «Срань господня! И моя мать была в этом замешена!» — напрягся Синдзи. От нервов он начал чаще есть попкорн. Вероятно, Йог-Сотот показывал ему «прошлую жизнь» — где он впервые встретил Рей Аянами и Каору Нагису. Потом на экране появились Сакиил — странный ангел, схожий с амфибией. Это чудовище восстало из воды и выбралось на берег. По нему отовсюду открыли огонь из артиллерии. Ожидаемо, обстрел не причинил Сакиилу никакого вреда. Собрание SEELE — в этот раз все двенадцать старцев сидели во плоти, со времён раннего средневековья они не состарились ни на год. — Минуло 15 лет! — объявил Кил Лоренц. В этот раз его жуткие глаза скрывала маска, напомнившая Синдзи маску Циклопа из людей «Х». — Первые печати гнева Агнца сброшены! И третий Ангел вострубил! Грядёт Армагеддон! И мы готовы к нему! У нас есть вера и Евы! Мы сокрушим любого врага! Агнец Откровения с нами! Затем камера показала ангар с Евой-01 в Гефоронте. — Ангелы — враги человечества, мы должны с ними сражаться, — сказала Мисато четырнадцатилетнему Синдзи, растерянно смотрящему на Евангелион-01. Потом что-то тряхнуло. Камера показала крупным планом как Синдзи помог Рей, которая вся в бинтах упала с каталки. Тогда, глядя на её кровь, в которой он испачкал свою руку, трусливый мальчишка решился пилотировать. Да — «тогда» он поступил как подобает настоящему герою — он не стал убегать! Не то что «сейчас»… Евангелион-01 во время битвы с Сакиилом получил удар в голову энергетическим копьём из трёхпалой руки Ангела. Фиолетовый исполин отлетел к зданию. Казалось, он умер… — И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, — произнёс голос Кила Лоренца. Глаза Евангелиона вспыхнули. С рёвом он восстал. — Но эта смертельная рана исцелела… Евангелион-01 бросился в бой на Сакиила. Похоже, он вошёл в состояние «Берсерка». — И дивилась вся земля, следя за Зверем, и поклонились Дракону, который дал власть Зверю! — цитировал Кил Лоренц. Сакиил пал. Евангелион крушил его кристалл-ядро его же ребром — вырванным силой из таза. Ангел попытался было уничтожит врага ценой свей жизни — он обхватил гиганта и взорвал себе. Мощный взрыв смёл квартал бронированных зданий… Но Евангелион явился из огня целым и невредимым. Потом камера показала замерший в изумлении персонал NERV — и улыбку Гендо Икари крупным планом. — И поклонились Зверю, говоря: кто подобен Зверю сему? — не затихал голос безумного фанатика. — И кто может сразиться с ним? Потом камера показала иное. Синдзи увидел знакомую синеволосую красавицу в бинтах стоявшую у окна больницы. — Рей Аянами. 14 лет. Первое Дитя, первый субъект выбранный «Мардуком» — пилот Евангелиона-00. Тихая, мало эмоциональная, данные о прошлом стёрты. Исполнительна, верит только командующему Икари Гендо. Под эти слова Мисато подавалась нарезка кадров. Вот Рей улыбается его отцу, вот ему — когда он открыл контактную капсулу. Потом она исчезает во вспышке взрыва. Это взрыв уничтожил Еву-00 и погубил Рей. Синдзи на экране зарыдал. — Аянами! Да, между ними возникли какие-то чувства за время, что они убивали всех этих «Ангелов». Синдзи это понял. Сценарист не стал уделять много времени этому моменту. Ведь это нормально — мужчины и женщина должны испытывать влечения, дабы продолжать род. — Дибил, Синдзи! — раздался крик с экрана. Сидевший с попкорном юноша отвлёкся от своих размышлений. Он увидел знакомую рыжую бестию. Она играючи ударила его на экране. Потом пошёл ряд бытовых сцен. Они жили в одном доме вместе с их опекуном — Мисато Кацураги. Вот они вместе смотря телевизор и дерутся за пульт, вот Аска целует его из скуки, вот они переругиваются, вот Аска засыпает рядом с ним на футоне. Синдзи-зритель даже слегка улыбнулся, он мог бы посмеяться над этой комедией про скромного и покладистого мальчика и активную и вредную девчонку, вынужденных жить под одной крышей — если бы не догадывался, какое безумие их ожидает в конце. — Помоги мне, Аска, прошу! — просил он. — Нет! Иди ты! Я ненавижу тебя! Ты любишь только себя! — закричала Сорью. Они скандалили. — Конечно! Как я могу любить тебя, если ты не дала мне шанса?! Ты ничего мне не рассказываешь! — закричал на неё Синдзи, размахивая руками. — Ты требуешь от меня многого! Я не понимаю тебя! — Да ты даже не пытался! Ты любишь только себя! — закричала на него Аска. — Исчезни! Ненавижу тебя! Потом камера показала как он начал её душить, а Аска даже не сопротивлялась — по ней было видно, она хотела умереть. В её жизни к тому времени случилось не мало плохого… Надпись на экране: ранее. — Кадзи-сан умер… — произнёс голос Аски. — Да! Кадзи нет! Хватит об этом! — ответил ей голос Синдзи. Потом камера показала, как Аска прижималась к этому вечно небритому взрослому мужчине с хвостиком. Зритель Синдзи и подумать не могу, что они в «прошлой жизни» что-то чувствовали друг к другу. Точнее только Аска. — Я уже взрослая! — она сорвала верхнюю одежду перед Кадзи, чуть ли не обнажив грудь. Тот спокойно поглядел на неё как на глупенькую малолетнюю девочку — она его не интересовала. Затем камера показала иное. Яркий поток света устремился на свернувшуюся в эмбрион Аску. Она кричала и плакала. Ангел Ариил раскрыл её душу. На экране мелькали надписи: «грязь», «менструации», «страх», «гордыня», «эгоистка», «кто может быть гаже?!» — Нет! — Синдзи-зритель нахмурил брови. — Нет! — он решительно запротестовал. Аска не заслуживала такого… Вот она истощённая лежит голая в ванне с перерезанными венами. — Я не хочу жить… — сорвалось с её бледных губ. — Скорее смерть… Мама… Она закрыла глаза. С них в красную от крови воду потекли слёзы. Кадр спустя она бежит — маленькая и радостная девочка. Надпись: 2005 год от Рождества Христова. — Мама! Мама, меня выбрали пилотом! Я буду защищать человечество лучше всех! — маленькая девочка Аска вбежала в комнату. Мать была здесь. Бледная, со светлыми волосами, скрывавшими посиневшее лицо, она болталась в петле. Её босые ноги свисали прямо у лица Аска, с которого сошла вся радость… Её голубые глаза широко раскрылись — её разум противился осязанию того, что она видела перед собою. Зритель Синдзи сразу вспомнил слова отца. Матерей пилотов принесли в жертву проекту «Е». Только его мать стала случайной жертвой. Остальные же… неужели SEELE, заметая следы, повесили её труп в доме? Чтобы родная дочь вот так её застала? Синдзи просыпал попкорн. Он сидел в шоке. Как так можно?! Во имя Бога! Это всё сделали эти безумцы ради своего проклятого Бога! Синдзи не мог этого понять, он бы ещё понял зло ради денег, он бы понял зло из трусости, но зло ради… Бога? Это самое настоящее безумие! — Я никогда не буду плакать! — утирая слёзы, закричала маленькая Аска. — Я буду жить только для себя! Не хочу больше плакать из-за кого-то! Вот уже тринадцатилетняя Аска лежит в палате. Её взгляд тупо смотрел в потолок. Сейчас она выглядела не лучше чем её повесившаяся мать. Она превратилась в куклу — прекрасную, но едва ли живую. Синдзи подошёл к ней. Он начал её расталкивать. — Аска! Аска, прошу, очнись! Кричи на меня! Командуй мной! У меня больше никого не осталось! Прошу, помоги мне! Но она не отозвалась. Случайно герой Синдзи раскрыл её грудью. Он отпрянул, уставившись на бледные как у трупа соски… Он расстегнул ширинку. — Прости… Немного помедлив, Синдзи на экране начал мастурбировать прямо в палате. Зритель Синдзи испытал тошноту. Сперма брызнула в руку. Синдзи на экране задрожал и сказал, сам поражаясь тому, что он сделал: — Я отвратителен! Потом камера с пометкой «ранее», показала его, Мисато и Рицуко в странной комнате, где за стеклом плавали обнажённые копии Рей Аянами. Их стеклянные глаза ничего не выражали. На их безжизненных лицах, словно маски, застыли бездушные улыбки. — Лишь Рей — источник душ. Это просто куклы, пустышки, — пояснила Рицуко и нажала свой пульт. Копии Рей за стеклом распались в чёрные останки. — Они только имеют форму человека — я их ненавижу! Потом экран показал собрание SEELE. Во главе стола восседал Кил Лоренц. Рядом находились голографические монолиты, олицетворявшие остальных одиннадцать участников. Этот вечный старик-фанатик с уверенным голосом вещал: — Наши потери велики. Мы потеряли Еву-00 и Копьё Лонгиния. Но наш путь близок к завершению. Шесть из девяти серийных Евангелионов построены. Остался последний Ангел. Последний посланник — гласила надпись. Синдзи, вспоминая свой сон, понял, кто сейчас появиться — последний участник этой проклятой драмы! — Что мне делать?! — с отчаянием вопрошал Синдзи на экране, стоя перед закатом на берегу затопленного водой кратера (что появился в результате взрыва Евангелиона-00 и гибели Рей Аянами). Тут камера показала статую с отломанной головой — на ней спиной восседал хорошо знакомый Синдзи юноша. Его он узнал близко во всех смыслах. — Петь хорошо, пение приносить радость, — обернулся он, — не так ли, Икари Синдзи? — Откуда ты меня знаешь? — Тебя все знают. Ты немного недооцениваешь свою роль. Меня зовут Каору Нагиса, я Пятое Дитя — как и ты, я один из избранных. Надпись: немногим позже. Синдзи и Каору сидел в бане. Рука Нагисы коснулась руки мальчишки. Синдзи на экране покраснел. Тогда ему исполнилось только четырнадцать, Каору — пятнадцать. Они были ещё мальчиками, и их любовь была куда чище. — Ты хрупкий как стекло. Этим ты мне симпатичен. — Симпатичен? — удивился смущённый Синдзи. — Проще говоря: я люблю тебя, — улыбнулся ему Каору. Потом Синдзи увидел следующую картину. Рассвет над кратерным озером. Каору Нагиса с улыбкой, закрытыми глазами и чуть опущенной головой стоит на статуе. Вокруг неё возникли голограммы. — Человек не Бог, человеку надо от чего-то отталкиваться, — сказал Каору. — Но один человек пожелал стать Богом, — сказал кто-то из SEELE. — Он хочет раскрыть ящик Пандоры и захлопнуть его снова, лишив нас надежды. Ты сосуд Адама. Адам в Икари — Отец Синдзи такой же, как я? — с некоторым удивлением произнёс Каору, чуть приподняв своё утончённое острое лицо и раскрыв кроваво-красные глаза. — Да, ты был рождён для этого. Ты — наша надежда, осуществи её, — повелел глава Кил Лоренц. — Да, пусть всё идёт по воли Лилим, — согласился Каору Нагиса. Евангелион-01 спускался в шахту, что вела в Нижнюю Догму — её Синдзи уже успел повидать во время спуска туда. — Нет! Каору не может быть Ангелом! Это ложь! Ложь! — кричал мальчик. Разум отказывался принимать правду… но ему пришлось её принять. Его охватила злоба. — Ты предал! Предал мои чувства! Предал как отец! — Этот Ангел — последний козырь SEELE, — сказал голос Фуюцуки. — Старики хотят подогнать стрелки часов нашими же руками, — сказал ему Гендо. Евангелион-01 схватился в шахте с Евангелионом-02. Окутанный аурой АТ-поля, Каору Нагиса парил рядом. — Мы оба происходим от Адама. Я легко могу синхронизироваться с Евой. Её душа скрылась, — с улыбкой пояснил Ангел. Как всегда, его пепельноволосый друг и враг был весел. Теперь зритель Синдзи понял его слова про ностальгию, брошенные, когда они спускались поглядеть на Лилит и Тиамата. SEELE собрались на очередное совещание. — Проект «Е» стал собственностью в руках одного эгоиста! Мы больше не можем позволить Икари распоряжаться нашим будущим! — возмущался кто-то из «монолитов». — Отныне мы не будем более полагаться на Адама и Ангелов, — решил Кил Лоренц. — Мы сами откроем путь в будущее. Ева-01 выполнит свой долг. — «Ева выполнит свой долг?! Так они предали тебя, Каору!» — понял зритель Синдзи. — «Вот ёбаные сволочи!» Каору Нагиса завис перед распятым на кресте гигантом. Он нахмурился. — Лилит! Да. Я теперь понимаю, Лилим… Позади с грохотом обрушилась дверь. Евангелион-02 с торчащими из головы квантовым ножом рухнул перед входящим Евангелионом-01. Своею рукою он схватил Каору. — Я хотел, чтобы ты победил Вторую. В противном случае, уцелели бы только она и я, — сказал Каору. — Мне предначертано жить вечно, даже если человечество будет уничтожено в результате. Тем не менее я могу умереть. Быть или не быть. Это стало безразлично для меня. Моя смерть это единственная абсолютная свобода. — О чем ты говоришь? Каору-кун, я не понимаю, о чем ты говоришь! — вскричал Синдзи. — Каору-кун… — Это мои последние слова. Теперь, пожалуйста, уничтожь меня. Иначе, ты погибнешь. Лишь одна форма жизни может избежать уничтожения. И ты не тот, кто должен умереть. — Каору взглянул куда-то наверх. Камера показала Рей, холодно взиравшую на всю эту драму. Каору ей улыбнулся на прощание. — Всё что тебе нужно — это будущее. Спасибо. И Синдзи со скрежетом зубов её исполнил. Краем глаза зритель Синдзи всё же увидел как голова Ангела пала в озеро LCL. Затем раздался истошный вопль пилота Евы. Потом зритель Синдзи увидел собрание монолитов SEELE и своего отца. — Последний Ангел уничтожен, — сказал Кил Лоренц. — Пророчество будет исполнено: не познав смерти, мы не познаем и радости перерождения. — Смерть не принесёт вам ничего, — коротко и мрачно ответил отец. — Вы не оставили нам выбора, Икари. Монолиты исчезли. Затем пошли военные хроники. Они напоминали чёрное-белые снимки времён Второй Мировой войны, которые Синдзи показывали на уроках истории. Они сопровождались рассказами учителей, про то, как храбрая Японская нация сражалась на всех фронтах во имя Родины. И про то какими зверьми были американцы, сбросившие ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. Только они умалчивали про геноцид мирного населения, совершаемый во имя Родины, они не сообщали подрастающему поколения о китайских детях, о беременных женщинах, которых насиловали ради беременности, о военнопленных, о и прочих «брёвнах», которых во имя Родины и Императора резали живьём патриоты из отряда 731. Да — люди всегда творили зверства — и нечего было удивляться SEELE. Садисты убивали и мучили ради личного удовольствия. Практичные циники убивали ради личного благополучия. Верующие всех религий лили кровь во имя своих богов. Солдаты убивали потому, что у них такой приказ! Ничего личного! Идеалисты уничтожали людей во имя идей! И люди не могли жить иначе! Они порочные убийцы и твари от самого начали — да и что хотеть от потомков обезьян, от тщеславных гоминидов, вообразивших себя венцами мироздания и разумными существами?! Наивный и добрый Ангел Каору просто не знал, с какими гадами он связался! На виденных сейчас хрониках Силы Самообороны атаковали базу NERV. Благо для них Токио-3 был уже разрушен во время битвы с Ангелом. Военные вскрыли Геофронт мощной бомбой. Солдаты ворвались в коридоры, где сметали всех. — Помните: пилотов Ев ликвидировать даже при попытках сдаться! И залить Евы бакелитом! — приказал командующий операцией. Сотрудники NERV ложились на пол под шквалом пуль. Кто-то поднимал в верх руки, но солдаты убивали и безоружных. Они сметали всё. Кровь заливала коридоры. А ведь погибали те, кто защищал человечество! Синдзи на экране забился под лестницу, но солдаты его нашли. — Прости, парень, ничего личного! — молвил солдат, приставивший как голове мальчика пистолет. Образцовые солдаты, вот какими должны быть военные — без эмоций — просто тупые машины для убийств, чтобы исполнять приказы палачей в мундирах! Они просто выполняли приказ! Они убивали всех тех, кто через страх и боль защищал их жизни! И вот за них умер Каору? Да нельзя было его убивать! — в сердцах вскрикнул сам себе зритель Синдзи. — Нужно было всунуть его в Лилит или в Адама, чтобы он очистил Землю от этих уродов! В последний момент вмешалась Мисато. Ей удалось внезапным нападением застрелить троих мужчин. — Ничего личного! — сказала она, пуская пулю в лоб последнему. Потом она поволокла Синдзи — у мальчика более не было желания идти и сражаться. Да и за кого теперь сражаться? Зритель Синдзи утёр слезу. Ему было жалко себя и всех остальных: Мисато, Аска, Каору, Рей. Он не смог их спасти! Не смог! — Мы, человечество — последний Ангел, Синдзи, — объясняла по пути Мисато, — ты должен уничтожить серийные Евы, чтобы спасти нас! — Я не могу! Не могу! — закричал мальчишка. — Я не могу пилотировать Еву — если всё, что я делаю это причиняю боль и убиваю людей! Я думал, у меня есть выбор управлять Евой, но я только врал себе! Я не достоин пилотировать Еву потому, что я ничего не понимаю! Я не способен сделать что-нибудь хорошее! Я сделал что-то ужасное для Аски! Я убил Каору! Я ужасный человек! Я бесчестен и труслив! Всё что я постоянно делаю, это причиняю боль другим людям, так лучше я не буду делать ничего! — Я не собираюсь жалеть тебя. Если ты не хочешь чувствовать боль, тогда ты можешь просто сидеть тут, и ждать пока они убьют тебя! Синдзи сильно заплакал. Они ехали на автомобиле по туннелям центральной догмы. — Плач не спасет никого, наоборот! — Мисато о чём-то подумала. — Ты ведь ненавидишь себя, не так ли? Поэтому ты причиняешь боль другим. Вот глубоко внутри ты знаешь, ты страдаешь сильнее, когда именно ты причиняешь другим боль, чем, если ты позволишь причинить себе боль! — «Её что-то потянуло на философию», — подумал зритель Синдзи, вспомнив про попкорн. Как-то без желания он бросил его немного в рот. — Это был твой выбор! Прекрати лгать себе, и пойми, что ты имеешь выбор! Затем прими решение, который ты сделал! — говорила Мисато. — «Ну конечно, когда тебя так просят себя убить — выбор есть, да!» — возмутился зритель Синдзи. — Но ты не я! Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти! Ты не понимаешь! — истерически закричал Синдзи на экране. — И что с того если я не ты?! Это не значит, что сдаться для тебя это нормально! Видит бог, я тоже не идеальна! Я сделала тонны глупых ошибок и потом сожалела о них! И я делала их опять и опять, тысячи раз! Но даже тогда, каждый раз я выучивала что-нибудь важное о себе! Пожалуйста, Синдзи, тебе придётся пилотировать Еву и уясни это раз и навсегда! Для твоего собственного блага! Мисато сопроводила Синдзи до лифта. Здесь её смертельно ранили. — Это взрослый поцелуй, — сказала она, поцеловав его в губы на прощание. Она передала мальчику в дрожащие руки своей крестик. — Всё остальное будет потом… Синдзи скрылся за дверьми лифта. Мисато в луже крови распласталась на полу. Глядя на свои руки в крови Мисато и крест, он снова заплакал. — Я всё сделала правильно, Кадзи… — прошептала Мисато со слезами на глазах, прежде чем мощный взрыв добил её. Следом экран показал Евангелион-02. — Я не умру! — кричала Аска. — Не умру! Вам не убить меня! Она отошла от своего болезненно-безразличного состояния. Она нашла в себе силы показать зубы судьбе! Теперь она сражалась с армией Сил Самообороны. Здесь были суда, самолёты, какие-то боевые футуристические аппараты, танки и установки залпового огня. Против неё одной пошёл весь мир. Но красный гигант лихо сокрушал бесполезную летающую и наземную технику. Пулемёты и ракеты не брали АТ-поле. Зато военным удалось отстрелить какой-то проводя, тянувшейся от спины Евы. Видимо, к 2015 году S2-двигатели ещё не установили на Евы первых моделей. Осталась внутренняя батарея. Но Аски этого хватило, чтобы уничтожить атаковавшие Геофронт подразделения армии. Евангелион гордо стал посреди горящего ада, где погибли десятки тысяч солдат-убийц, посланных бесчестными генералами и сумасшедшими фанатиками истреблять тех, благодаря кому мир был ещё жив. Аска с довольством смотрела на солнце. Синдзи-зрителя охватила радость. Да, пусть это зло получит по заслугам! Военные — ужасные люди, они убивают всех просто потому, что таков приказ! Пусть они горят в огне, пусть все сдохнут! Ничего личного — как они говорят! Впрочем, у расы мерзких гоминидов ещё оставался козырь… Тени скользнули в лучах солнца. Аска нахмурила брови. Белые крылатые фигуры спустились с небес. Они встали на землю, посреди поля боя где дымилась разбитая техника, и втянули свои крылья. Синдзи догадался, это десантировались серийные Евангелионы — девять искусственно взращенных ангелов Апокалипсиса. Их номера шли от «EVA-05"до «EVA-13». Они обладали куда менее массивной бронёй — белой с чёрными краями по пластинам. У них отсутствовали прямоугольные наплечные элементы брони — видимо, чтобы не мешать крыльям. Самым бросавшимся в глаза были их головы — безглазые, вытянутые — с зубами как у человека и красными линиями по краям пастей. Они выглядели омерзительней Кайдзю и Ангелов — эти кибернетические уроды — воистину вершина человеческого безумия! Аска была в меньшинстве. Понятное дело у неё не было ни шанса! Но она не сдалась. С лицом, искажённым от ярости она набросилась на белый вражеский Евангелион. Схватив его руками своей красной Евы, она разломала его. Красная кровь хлынула на красную броню. — Первый! — радостно сказала Аска. — «Молодец! Давай!» — поддержал её зритель Синдзи. Аска продолжила бой. Её противника держали странно вида оружие, похожее на чёрные чрезвычайно широкие двойные мечи. Каждый такой меч достигал половины роста Евангелиона и того оружие целиком приходилось в рост гигантам. Одним взмахом такого оружия, можно было перерубить врага напополам. Это и сделала Аска, завладев таковым оружием. — Второй! Третий! Она билась с ними и даже в одиночку разрубала их одного за другим. Поначалу белые Евангелионы реагировали заторможено. Потом они сориентировались и начали атаковать и защищаться. Тогда Аска пришлось тяжело: вот она пронзила шипами голову одному уроду, вот с трудом ушла от атаки сразу двух врагов, второму вырвала хребет, кого-то обезглавила, кому-то вырвала сердце… Камера оторвалась от боя и показала Синдзи. Он сидел у стены, весь в отчаянье — Евангелион-01 находился погружённый в какую-то заставшую красновато-малиновую субстанцию. Вероятно, это был бакелит. Как ему сесть в Еву? Он слышал голос Аски по радио связи. Это вынудило мальчика собраться с волей — с последней силой: он потерял всех кроме одного единственного человека. После смерти Мисато и Каору и, считай, смерти Рей за неё стоило побороться! И тогда сама Ева сокрушила бакелит. Восстав, она взяла Синдзи в руку и поднесла его к контактной капсуле. Потом камера показала Гендо Икари и обнажённую Рей Аянами. Они стояли у креста с распятой Лилит. — Пора, Рей. Отведи меня к Юй! — повелел Гендо, снимая перчатку. Она скрывала опухоль на ладони из которой торчал глаз. Вероятно, это был Адам — некая его меньшая часть, о которой Каору был осведомлён, но искал для себя большую — ту, за которую он поначалу принял Лилит. Рука Аянами неожиданно отвалилась. Та не обратила на это никакого внимания. Лицо этой бледной девушки оставалось до жути холодным. — Вот видишь, твоё АТ-поле больше не может держать это тело, — сказал Гендо и приложил свою руку с Адамом к обнажённой груди Рей. — Есть только один путь! Рука провалилась в как бы жидкую плоть… Зритель Синдзи поморщился. — А, что?! — Гендо с гримасой боли отдёрнул свою руку. Ладонь кровоточила. Рей вобрала только Адама. Её рука отросла прямо на глазах. — Я не твоя кукла, — изрекла она, оборачивая к Лилит. Её ноги оторвались от пола, и она воспарила к распятому гиганту. Гендо остался кричать и умолять, но Рей не вернулась. — Я дома… — прошептала Аянами прежде, чем живот Лилит прогнулся и поглотил её. Затем белый гигант сорвался с креста. Он рухнул, подняв волну LCL. Его псевдо-плоть — белая полуматериальная эктоплазма — начала изменяться. Тело Ангела сделалось стройнее, убрались все лишние конечности. На голове появились волосы, выросли женские груди, фигура сделалась куда более худой и стройной, маска спала. Под ней открылся знакомый прекрасный острый девичий лик. Лилит уподобилась Рей Аянами. Камера показала финал битвы Евангелионов. Конец превзошёл все самые ужасные предположения Синдзи. Когда Аска почти разобралась с последним из противников, недобитый ранее Евангелион — с оторванной ногой — вдруг бросил в неё своё оружие. Коснувшись барьера АТ-поля, оно преобразовалось и стало выглядеть как… — Копьё Лонгиния?! — поразилась Аска. Она успела только раскрыть глаза от ужаса, прежде, чем это оружие пробило щит и вонзилось в голову Евы. Зритель Синдзи содрогнулся от её крика боли. Девочка закрыла лицо — из глаза хлынула кровь. Красный Евангелион-02 завалился назад. Энергия закончилась. Серийные Евангелионы же восстали: разорванные, изуродованные, они, широко ухмыляйся своими ртами, поднялись с поля боя, где они пару секунд назад лежали мёртвыми. — «Что за дерьмо?!» — Синдзи изумлённо всмотрелась в изуродованные тела. У кого-то не хватило конечностей, у кого-то капали мозги из пробитых или раздавленных голов, у кого-то вывалились кишки из вспоротых животов, кого-то вообще напополам разрубили… Но эти чудовища оставались живее всех живых! Только сейчас Синдзи понял, что они просто сыграли с Аской в игру — когда она их разрубала, они падали и притворялись, что их это убило. Но на самом деле эти ранения ничего для них не значили. Аска кричала, зажимая кровоточившую рану на лице, и пыталась поднять Еву. — Я не умру! — с ненавистью вопила она. — Я не умру! Вам не убить меня! Не убить! Евангелионы раскрыли свои крылья и взлетели. В воздухе они изменили свои двойные мечи на копья. Следом они безжалостно обрушили свои пики и искололи Еву, пригвоздив её к земле. Камера одновременно показала, как копьё пронзило руку Евы и как это отразилось на Аска — её рука ровно разорвалась на пополам. Вопль Аска сделался ещё истошней прежнего. Серийные Евы обрушились на истыканную жертву, раскрыв свои ухмыляющиеся рты, они зверски разорвали поверженного киборга с вопящей израненной девчонкой и приступили к трапезе… Синдзи отшатнулся. Аска же продолжала кричать — она ещё оставалась живой какое-то время и она всё чувствовала. Белые гиганты разорвали Еву-02 на куски и обгладывали их. Они подняли за кишки кусок торса. Серийные Евангелиона орудовали как звери… Нет — не как звери, что за дьявольский рассудок ими управлял? Что за садисты их пилотировали?! Потом камера мельком показала как в серийную Еву-09 вошла красная капсулы. Надписи на ней обозначали: «KAWORU 09». — «Не может быть!» — оторопел Синдзи. — «Каору-кун не мог!» На это возражение камера показала какую-то лабораторию с подписью: за час до штурма Геофронта. Здесь в резервуаре плавали тела Каору — они все улыбались, однако их глаза ничего не выражали. Синдзи вспомнил аналогичное помещение с копиями Рей. Это были пустые тела… — Что это такое, чёрт возьми? — присмотрелся он. На экране появилось существо в тёмной одежде. Оно обладало тёмно-зелёной твердой кожей… или скорее это был хитин — как у насекомых. Его уродливая морда обладала несколькими черневшими глазами. Это существо нажимало кнопки своими похожими на многостворчатые клешни кистями. Потом оно что-то проговорило своими ротовыми жвалами. — Настало время исполнить обещанное. Ваш разум пересажен в пустые сосуды, — сказал гуманоид. — Вы обещали… — Ты получишь свою награду, Зкауба… — прозвучал в ответ некий утробный голос на неизвестном языке переводе (на экране высвечивались субтитры). В помещении с клонами Каору возник уже знакомый Синдзи свет — точно такой же исходил от главы SEELE в самом начале фильма… Снова возникли очертания чего-то непонятного — похожего не то на медузу, не то на осьминога… Что это за существо? Ньярлатхотеп? — «Это оно за всем стояло?» — подумал Синдзи. — «Точно! Оно дало этим фанатикам бессмертие и внушило весь этот религиозный бред! Оно манипулировало отцом, мною, Каору, Рей — всеми!» Яркая молния вспыхнула в помещении. Зкауба скрючился на полу весь обугленный. Полупрозрачная «медуза-осьминог» пропала. Чем бы погибший не помог этой сущности, он получил стандартную награду за помощь злу. Потом камера снова вернулась к происходящему во вскрытом Геофронте. С грохотом и взрывом из-под земли появился Евангелион-01. Сидящий в нём пилот понял, что опоздал — серийные Евангелионы как раз доедали остатки Евангелиона-02. Аска встретила свою необычайно жестокую смерть. Глаза обезумевшего Синдзи широко раскрылись, и мальчик издал крик чистого отчаянья, ибо та последняя жизнь, ради которой он ещё мог жить, за которую он, было, собрался стоять до конца — оборвалась. Всё потому что он опоздал — потому что он может приносить только боль и страдания другим! Потом камера показала главу SEELE в окружении монолитов. — Икари глупец, наши серийные Евангелионы смертью смерть свою попрали подобно Агнцу нашему, заколотому, но воскресшему! Наши Евы воскресли и теперь принесут нам спасение! Одновременно с его речью камера показала Евангелион-01, выпустивший огненные крылья. Дьяволом он воспарил посреди урагана. Серийные Евы подобрали свои копья и устремились ему навстречу. Они метнули их, и раздвоенные наконечники миг пронзили его. — Две тысячи лет ожидания. Итак, небесным воинством Агнца нашего был сражён Зверь Великий и Вавилонская блудница, что восседала на нём. Антихрист Икари пал, его Вавилон великий — Токио-3 — разрушен. Зло повержено. Всё, как и было предсказано. Серийные Евы окружили распятого врага. Они создали из света АТ-поля что-то вроде Древа Сефирот. Позади него восстала громадная Лилит. Её тело уже было сопоставимо по размерам с большой горой и возвышалось над облаками. Она росла. Голос главы SEELE не умолкал: — И теперь путь к нашему спасению открыт. Обетованный день настал. Мы умрём, этот мир сгорит в очистительном огне Третьего Воздаяния! Синдзи в Еве сидел, схватившись руками за голову. Он ненавидел всё вокруг — но, видимо, больше всего — себя самого. — Что ты хочешь? — прозвучал глас Лилит. Потом пошла нарезка отдельных кадров: Синдзи вцепился руками в горло Аски. — Умри! Умри! Я тебя ненавижу! Я себя ненавижу! Пусть всё исчезнет! — Конец мира — и в то же время начало нового. Хорошо — всё идёт как надо… — камера показала говорившего главу SEELE. Он улыбался, его охватило ликование. Безумец добился своего. Во имя своей веры он осуществил заветную цель своего учения. Остальные монолиты угасали. Спустя пару секунд его тело распалось в нечто, похожее на LCL. Синдзи увидел, как на пол рухнула одежда и какие-то механические трубки. У Синдзи сразу появились вопросы. Он что, был киборгом? Поэтому он не старел? Но кто мог сделать его киборгом две тысячи лет назад? Дожившие до того времени Предтечи? Или он был бессмертным по другой причине? Как бы там оно ни было, своей цели SEELE добились. Или скорее тот, кто стоял за ними. — Прости меня… Синдзи… — прошептал лежащий на полу Гендо. Ему на смертном одре явилась его жена и старый знакомый Синдзи — Каору. — Люди обречены причинять боль друг другу, — молвил последний. Судя по выражению его лица — Нагиса не считал конец света поводом для грусти. — Ты просто не думал, что заслуживаешь любви, — сказала Юй. — Да… я боялся Синдзи. Это моё наказание, — Гендо закрыл глаза. — Я принимаю его… Тело командующего распалось в LCL… Синдзи утёр слезу. Да — его отец был сперва горячим фанатиком, потом холодным циником — он понял свою ошибку. Однако же было поздно. Потом камера показала его мать и профессора Фуюцуки. Они вели беседу, плавая в океане LCL… — Когда Человек создал Евангелион, разве мы пытались создать копию Бога? — пространно произнёс Фуюцуки. — Конечно, — улыбнулась Юй. — Люди могут существовать только на этой Земле. А Евангелион может существовать вечно, вместе с человеческой душой что живет в нем. Когда Земля, Луна и Солнце исчезнут, Ева будет существовать, до тех пор пока никого не останется. Это будет одиночество, но только до тех пор пока остается кто-то один… — Это будет вечное доказательство то что Человечество вообще существовало, -закончил Козо. — Моя цель — создать совершенное существо, способное противостоять энтропии до последнего. Это единственное, что можно создать. Если существо не будет подвержено разрушению, то да — я могу сказать что мы создали Бога! — с трепетом и восторгом сказала Юй. — И если Ева продолжит существовать, если Первая -Евангелион Нового Поколения продолжит жить — то я добилась своей цели! Я — Бог, я написала новую Книгу Бытия! — Как писал тот араб-философ: «Да не умрёт то, что в вечности живёт — со смертью времени и смерть умрёт»… — припомнил Козо. — Ева станет Богом, я верю в это — иначе всё было зря… А что до человека — то он может быть счастлив везде! Каждый может вернуться в человеческую форму! Камера показала Лилит. Огромная, размером с планетоид, она завалилась на поверхность Земли. Из её рассечённой шеи вырвалась струя кровь. Её голова начала отваливаться. Камера показала Евангелион-01, вырвавшийся из разорванного глаза. Зритель Синдзи моргнул. Кадры стали часто мелькать. Он обрывками увидел Синдзи, удушавшего Аску. — Синдзи выбрал жизнь и снова оказался в аду, — пояснил закадровый голос Фуюцуки. Аска избрала жизнь, потому, что не хотела умирать. Она снова оказалась в аду. Когда она это поняла, она попросила: — Убей меня! — закричала обнажённая Аска. Она обхватила руками Синдзи. — Я не могу больше переносить голод! Здесь нечего есть! Она показала свою руку — кажется с обгрызенными пальцами. — Ты можешь есть мою плоть! Она отрастает заново! — сказал ей Синдзи. — Нет, почему я буду мучить тебя?! Это ад, Синдзи! Мы много нагрешили! — Аска рыдала. — Я всю жизнь всех мучила! Была такой дрянью, прошу: убей меня! Избави меня от этого, если в тебе есть хоть капля любви ко мне! Синдзи с вытаращенными глаза смотрел на неё. Его руки дрогнули: он поднёс их к шее… Зритель Синдзи отвернулся. Он не хотел видеть, как драма повторяется. — О, Юй! Человек не может быть счастлив везде! Он слишком хрупок и слаб! Он не может быть вечен! — вскричал на жёлтую луну Фуюцуки, стоя по колено в LCL. — Почему я понял это так поздно?! Ты тоже погубила нас, Юй! Ты погубила Гендо, ты убила нас всех! Я любил тебя! Будь ты проклята! Я хочу исчезнуть! Потом кожа слезла с лица, на миг остался один скелет, что рассыпался и пропал в мути LCL. Камера показала разрушенные, опустевшие города. На горизонте половина мёртвого лица Лилит быстро распадалась в LCL. Одинокий Синдзи брёл по пляжу. Он не смотрел под ноги. Его голова была вся в крови, рука сжимала найденный где-то пистолет. Он снова поднёс его к голове и пустил пулю. Во всех подробностях голова разлетелась наполовину. Труп рухнул у океана LCL. После чего рана затянулась за мгновение. Синдзи снова встал и заплакал. Он в ярости выкинул пистолет. — Почему мы поняли всё так поздно?! Я убегал! Я трус! Аска! Рей! Почему мы так поздно взялись за себя?! Ты хотела нас чему-то научить, мама?! Ты этого хотела, мама?! Теперь ничего не исправить! — закричал мальчик на небо. — Я тебя ненавижу! Будь ты проклята! Тут Синдзи замолк. Он что-то увидел… И камера показала плывущую в LCL голову с пепельными волосами. Её выкинуло волной прямо к ногам Синдзи. Потом камера показала Синдзи, проткнувшего себя ножом в каком-то грязном доме. — Почему ничего не выходит?! — закричал он, в ярости отбросив бесполезный нож. Его рана заросла. — Я вечно ноющий бесполезный кусок дерьма, я ублюдок всех погубивший! Я хочу только умереть, Каору-кун! Быстро, мучительно — неважно, я хочу только умереть! — Синдзи снова взвыл, судорожно обхватив лицо руками. — Но я забыл! Я забыл, почему я не могу никак уйти вслед за Аской?! — Твоё тело Лилим связано с Первой и её Плодом Жизни, доставшимся от моего двенадцатого воплощения … — вдруг зазвучал голос Каору. Камера показала его голову, заключённую в клетку. — Каким образом связано, чёрт возьми?! — спросил Синдзи, растирая руками по лицу кровь и слёзы. — Душою. Твоя душа связана с духом твоей матери внутри Первого, убывшего в космос и ставшего «вечным памятником человечества». Сколько будет существовать Ева, столько будешь существовать и ты. Какие бы ты раны себе не нанёс — всё восстановиться, — разъяснил Табрис. — Ты будешь жить со мной на этой мёртвой планете, по крайней мере, до тех пор, пока через пять миллиардов лет она не исчезнет… — Господи! Но почему Аска умерла после того, как я свернул ей шею?! Она обрела свободу от этого кошмара! А я?! Чем я хуже?! За что?! За что мне такие страдания?! Я же не хотел, Каору! Не хотел, ты же видел! Я не хотел убивать тебя, я не хотел пилотировать Еву, я не хотел убивать людей! — Синдзи облокотился на стену и сполз на пол. Плача и утирая слёзы руками, он постепенно затих. — Я не был… не был плохим, я не хотел это… го… — Мне очень жаль, прости меня, Синдзи-кун! — закричал Нагиса.- Я ошибся, я сожалею! Я должен был остаться с тобой тогда! Если б я мог изменить хоть что-то, но я ничего более не могу сделать! Я больше не всемогущий Адам; ни Табрис, вольный выбирать, я просто кусок мёртвого мяса! Остатка моих ангельских сил хватает только на поддержание жизни и разговор! Я мог бы прекратить свои страдания; я мог бы убить себя, но я принимаю своё наказание: Синдзи-кун, я проведу с тобой весь остаток этой проклятой вечности! — «Ужасно! Ужасно!» — думал зритель Синдзи. Затем в комнате появился какой-то странный смуглокожий парень. Синдзи его раньше уже видел… — Какой грустный финал, не правда ли? — спросил пришелец своим мелодичным голосом. Да он же был тем самым богом или ангелом, которого Синдзи видел, когда едва не попал под обломки в Токио! — Кто вы? — спросил Каору. — Добрый вечер, Ангел Свободной Воли Табрис в шестнадцатом воплощении Ангела Красной Земли Адама. Я надеюсь, не побеспокоил? — Нет… — Прекрасно. Меня зовут Валтиэль. — Вы не Лилим, да? — спросил Табрис. — Никто из них не выжил в Третьем Ударе… — Да, я не один из смертных, я типа Ангел Господень — посредник между живущим на Земле и живущими на Небесах, если вам так понятно. Например, язычники могут назвать меня Гермесом, верующие во Единого Бога назовут меня Гавриилом, прогрессивные учёные назовут меня послом внеземного разума… Но я всегда тот, кто я есть, — рассудил Валтиэль, — и слова для меня не играют никакой роли. Они нужны и важны только смертным… Но давайте больше не будем обо мне. Я пришёл поговорить о вас. — «Так кто он вообще такой?» — мысленно спросил себя зритель Синдзи. — «Инопланетянин?» — Я хочу предложить вам возможность изменить судьбу Третьего Дитя, — сказал Валтиэль. — Изменить судьбу Синдзи? Это возможно? — с волнением спросил Табрис. — Конечно — иначе я не стал бы предлагать. Я лично знаком с самим Повелителем Причинностей. Ему подвластно время и пространство всех миров. В его власти ковать судьбы смертных и богов. С его помощью я смогу отправить вас в прошлое, на шестнадцать лет назад, за день до Второго Удара. — Я согласен! — сразу ответил Каору. Валтиэль открыл портал. — Тогда, разрешите, — он взял клетку, потом щиколотку спящего Синдзи и направился к вратам. — Клянусь всеми богами, Синдзи-кун, я сделаю тебя счастливым! — пообещал Табрис, прежде чем они исчезли за вратами. Сам Синдзи тогда спал (видимо, приняв какой-то психотропный препарат) и ничего не слышал. Зато зритель Синдзи его прекрасно слышал — теперь он понял что к чему. Экран же стал чёрным. Высветилась надпись: Конец.