Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Аска опорожнила лёгкие от LCL. Она шла по коридору, увидела — в углу стоит Мари. В руке вертит очками. Грудастая лесбиянка с косичками, в прикиде кокетливой школьницы, прислонилась к стене и что-то ждёт. — Что? Ждёшь меня, извращенка? — Аска остановилась, когда подошла к ней, очень хорошо почувствовала, что ожидают именно её. — Жду именно тебя, Сорью Аска Ленгли! — Мари взглянула на неё, красивая лесбиянка прекратила вертеть очками. — Сперва я хочу попросить прощения. Я вела себя с тобой назойливо. — Извинения приняты. — Я не смогла сдержать страсть, я виновата, — признала Мари, снова совершив вращение очками. — Ага, — кивнула Аска. — Что-то ещё? — Да. Однако я всё-таки должна тебе сказать вот что. — Мари оттолкнулась от стены и подошла к ней, взгляд и движение выглядели сейчас обвинительно. — Принцесса, Аска, мне известно, что ты сама не только строго по мальчикам. — Да, и чё? — Аска приподняла бровь. — После того, Аска, что ты сказала про мою ориентацию — про всех нас, геев и лесбиянок, всё это звучит ужасно лицемерно, — Мари упрекала её. Аска на это только нагло рассмеялась — коридор эхом разнёс её голос, они тут сейчас были одни: — Ты меня бесила, я говорила тебе то, что тебе было бы больнее. — Аска не стало ничего скрывать: — Те, кто меня бесят, становится жертвой моих слов. И хорошо, ели только слов. Мари, не будь ты моим боевым товарищем, я могла бы тебя уничтожить. В куда большим смысле, — Аска сейчас держала руки на груди. Мари надула щёки и выдохнула: — Что ж — у меня есть чувства, — сказала Мари. — И твои слова по поводу моей ориентации действительно меня ранили. Так уж вышло, что я влюблялась в девушек разной со мной ориентации. Пока другие выходили замуж, находили своё счастье, мне оставалось вздыхать в стороне. Иногда я чувствую себя очень одиноко и даже ущербно. Аска смотрела сейчас на Мари со взглядом победителя. — Мари, ты что, решила мне душу свою открыть? — злобная ухмылка дала о себе знать на устах Сорью. — Ты же знаешь, что я туда буду плевать? — Знаю, но я хочу тебе сказать. Аска, я влюблена в тебя, вернее я испытываю к тебе страсть; я прошу тебя — раз ты тоже в какой-то степени по девушкам — дать мне возможность эту страсть удовлетворить, — прямо просила Мари. — Мари, извращенка, ты хочешь переспать со мной несмотря на все оскорбления, которые я тебе нанесла? — Аска теперь взялась за бока. О, как смотрели её голубые глаза! — Да, именно так. Ты можешь презирать и оскорблять меня. Пусть. Я пленница своей страсти. Так что я скромно прошу дать мне возможность эту страсть удовлетворить, — вот что говорила ей Мари. Аска быстро подумала: — Хорошо. Значит — я тебя победила. — Победила? — Да! — коварного усмехнулась Аска. — В любом другом случае я могла бы тебя уничтожить. Например, довести до самоубийства. Устроить травлю. Я такое сделать могу. Я плохой человек, Мари. Вот все мои наезды на тебя привели к тому, что ты подошла ко мне — да ещё специально ждала меня, чтобы открыть мне свою душу! Ты пришла покорно просить меня! — Да, всё-таки, — Мари в этот момент вернула очки себе на лицо. — Так, Аска, ты дашь мне возможность заняться сексом с тобой? — Хорошо, — согласилась Аска, — я обычно отношусь к тем, кто причиняет мне оргазм, как к сексуальным игрушкам. Так что моё отношение к тебе Мари, ни на капельку не изменится. — Я от тебя ничего иного не прошу, Принцесса. Если твоё сердце не может любить меня — пусть так. — Мари немного подумала. — Только скажи, как ты на самом деле относишься к геям и лесбиянкам? — Да мне плевать на вас и на ваши проблемы. — Аска в этот момент как-то расслабилась даже и словно бы сделала пинок ногой — взгляд пал на свой собственный ботинок. — Мне плевать на то, что кто-то вас там травит. Пойми, Мари, каждый человек в этом мире на самом деле одинок. — Аска рисовала ботинком какую-то фигуру на полу. — Каждый борется сам за себя и сам по себе — каждый крутится так, как он может и хочет — у каждого свои беды и каждый наедине с ними. Если мне больно, я могу сделать больному другому. — Аска подняла взгляд на Мари. — Вот и всё. — Вот какие у тебя жизненные принципы, — Мари взглянула на неё с долей обвинения, отвращение и в то же время сожаления и глубокой задумчивости. — Чтобы сказал об этом твоя мать, будь она жива… — Моя мать? — Аска поняла, что Мари её знала. — Неважно — её давно нет в живых. Мари вздохнула, повела взглядом куда-то в сторону. — Да, ты права. — Она повела взглядом на неё. — Пошли в таком случае… Не хочешь позвонить Щеночку-куну? — А? Хорошо, да… — И, да, я в этот раз ещё попрошу у него Любимицу — Аянами Рей. Я с ней поговорила, — в этот момент Мари посмотрела за спину Аске. Та услышала тихие шаги — Рей шагала к ним. — Я слышала ваш разговор, какую-то его часть, — заговорила Рей. — Если вы хотите заняться сексом, то мы можем позвать Икари-куна или сделать это у него в квартире? — Нет-нет, — покачала головой Мари. — Я не хочу сейчас видеть мужчин рядом. Только вы обе или одна из вас, желательно — красавица принцесса. — Я позвоню Синдзи, — Аска набрала номер. Она, в отличие от Мари, знала, что Синдзи просто воспользуется такой ситуацией, чтобы встретиться с Тодзи, так что без любви в эту ночь он не останется. — Синдзи… Она поговорила с ним по телефону, он согласился сразу. — В таком случае мы можем заночевать прямо здесь, — предложила Рей. — У меня есть комната в Геофронте… Рей привела Аску и Мари. Голые стены, стол, много пыли, даже достаточно прохладно. — Иисусе, как тут неуютно! — слегка поёжилась Аска. — Ха-ха! Какие мы неженки! — оголилась Мари. — Не все такие извращенки, как ты, четырёхглазая, чтобы нормально развлекаться в такой дыре! — Аска тоже взялась снимать одежду. — Не знаю, как там Синдзи, но я не буду ночевать здесь! — Ладно, это не беда, мы что-нибудь придумаем, — настояла Мари. — Не понимаю, — Рей огляделась по сторонам, — что вам тут не нравится? — Если тут прохладно, то я думаю, мы согреем друг друга! — Мари захватила с собой свою сумочку. — Вот здесь — то что надо! Девушки не успели раздеться, как Мари схватила ремень, которым Рицуко стягивала руку Рей, чтобы делать уколы. У Рей возникли не самые лучшие воспоминания, связанные с этим предметом. Однажды Рицуко вдруг что-то вспылила и захватила шею своей подопечной с помощью этого ремня. — Запомни, Рей, ты живёшь благодаря мне!.. Рей даже сейчас нервно сглотнула. А Мари взяла и подняла руки Аске: — Я тебя привяжу, ты не против? В конце концов ты же большая девочка? — Хорошо, — Аска не стала сопротивляться. Она встала, полураздетая, её руки были подняты, связаны и привязаны к какой-то штуке. — Хех-хех, — Мари в этот момент схватила её за щеку. — У тебя такая мягкая кожа. Ты такая милая, да? — Аска чувствовала лицом тёплое дыхание Мари. — Я почти хочу тебя съесть… С чего начать? О, я думаю, что я просто подойду и сделаю вот так! Грудастая лесбиянка следом обхватила рыжую красавицу руками, она наконец впилась в Аску поцелуем! Женские губки вонзались в женские губки, язык стимулировал язык. Мари сосала слюну. Одновременно с этим одна рука Мари очутилась на затылке среди рыжих волос, вторая — забралась под нижнее бельё, пролезла к ягодицам. Затем Аска оказалась рукой захвачена за щёку, пока Мари всё страстно сплеталась с ней языком. Аска закрыла глаза, следом обе руки Мари пали к ягодицам — лесбиянка не стеснялась откровенно мять жопу предмету своей страсти! — Бха! — вдруг Аска с отвращением вырвала свой язык, когда почувствовала тошноту от такого ярого орального натиска. — Ах! — Мари подстроила поначалу изумлëнный вид, потом приняла по-кошачьи хитрое выражение. В этот момент Рей с деловым видом, говорившем о полном желание подчиняться, подошла к ним. Мари отвела её в сторонку и нашептала на ушко, Рей пообещала подчиниться. После чего она подошла к Аске, задрала ткань, обнажила сиськи, начала облизывать щёку, одновременно обняла рукой, второй рукой впилась в левый мячик груди. Потом Рей начала облизывать подмышки, одновременно шуруя пальцами у гениталий рыжей красавицы. Мари просто со стороны наблюдала за этим. Рей облизывала ухо Аске, мастурбировала ей пальцами. Идя дальше, альбиноска взялась облизывать титьки рыжей-бесстыжей, с явно большим интересом, она обняла обнажённый торс любовницы, припала лицо между мячиками её грудей. — Ммм, сладкий аромат LCL, — Мари в этот момент наклонилась и избрала гениталии Аски своим главным предметом внимания. Сама Мари к тому момент уже обнажила свои груди… — Ладно, — выпрямилась она и встала прямиком перед рыжей красавицей, одна голая грудь перед другой, один голый сосок перед другим голым соском, — хватит разминки!.. Все девушки полностью разделись. Мари бросила Рей вибратор: — Пока дрочи себе, любимица. Когда почувствуешь, что не можешь больше быть одна, то вступай! — подмигнула ей Мари. Сама она вставила себе во влагалище свой любимый двойной член. — Ха! — Аска сидела на кровати, держа ноги перед собой. — Вы, лесбиянки, ненавидите мужчин, но обречены пользоваться сугубо предметом их пола. — Что поделать, красавица? Жизнь — она несправедлива! — Мари, выгибая спину, опустилась перед Аской на четвереньки, обладательница здорового бюста метила прямиком лицо в лицо, вся походила на кошку, исполненную похоти. Вот так Мари поначалу активно обнюхивала кожу своей любовнице. Она приблизилась лицом к лицу, коснулась щека к щеке, рукой схватилась за край рта Аски. Она растянула ей рот, изображая перед собой улыбку. Только после этого Мари как следует обняла Аску, буквально навалилась на неё, попутно впиваясь своим поцелуем — очень жадным и страстным! Аска очутилась на спине, Мари прямо давила на неё, упала всей тушей! Аска почувствовала, как Мари далее ткнула её во влагалище искусственным членом, но пока только ткнула. Эта штука там себе вибрировала, постоянно поддерживая и разжигая огонёк похоти. Мари сосала — оторвала рот, прямо за ним изо рта Аски потянулся язык Мари — весь в слюнях! Аска поначалу, кажется, пыталась отплеваться, потому держала рот широко открытым. — До того, как мы займёмся этим, я хотела бы ещё немного поиграть с твоим телом… Мари взялась вылизывать ей края рта, для этого обладательница превосходящей груди так устроилась, чтобы её собственное бедро тёрло клитор Аске. Одновременно с этим опытная лесбиянка опëрлась и собственными гениталиями уже на её бедро. Пальцы Мари пробегали по плечам Аски. Рыжая по большей части отдалась чужой страсти и только получала её, никак не отвечая. Мари дальше взялась руками за груди Аски: она пустилась влажно облизывать титьки, водить язычком между этими холмами, стараться просунуть между них своё сексуальное лицо. Пальчики при этом ни на секунду не отпускали Аске груди. Рей наблюдала и дрочила. Они немного изменили позу, Аска согнула колени, Мари пролегла между её ног, всё удовлетворяя свою страсть к женским грудям. Наконец — самая грудастая — обладательница пары косичек на первое время этим удовлетворилась: — Так, какая ты там внизу? Аска теперь переместилась на бок, Мари просунула руку под её бедром, чтобы ласкать ягодицу — вторая рука взялась ласкать следующую ягодицу. Теперь язык опытной лесбиянки, понятное дело, впился в гениталии, украшенные рыжими волосками. Рей наблюдала и мастурбировала. Мари после того, как пожамкала ягодицы, разместила любовницу на спине. Аска раздвинула ноги. — Какая же маленькая грязная киска у тебя! Мокрая и дёргающаяся! Она просто умоляет, чтобы её выебали! — вот это всё говорила Мари в то время, как давала отдых своему языку и орудовала только пальцами. Дальше Мари вообще подняла таз Аски перед собой, ноги рыжей красавицы оказались над её собственным лицом. Рука Мари стимулировала груди, вторая рука держалась за её бедро. Уста лесбиянки в это время неустанно поглощали соки, представшие прямо у лица. Сама Мари сейчас сидела на коленях, немного подпирая ими спину любовницы, чтобы держать ту в таком положении. Так кровь прильнула к её голове, Аска испытал особенно сильную реакцию. — Знаешь, а ты очень вкусная. Продолжай, продолжай пускать свои соки — я для тебя выпью все твои соки… Дальше Мари вернула Аску в более традиционное положение. — Воу! Да ты стала ещё мокрее! — Мари ткнула пальцами в гениталии перед своим лицом. Аска действительно ответила обильным выделением этой жидкости, а также звучным стоном — у неё точно случился оргазм и явно не маленький. — Ах! — Аска аж запрокинула голову, лицо её покрыто краской. — Смотрю, тебе нравится, да? Мари в следующий момент припала грудью к плечу любовницы, обхватила её рукой так, чтобы совать свои мокрые пальцы ей прямо в рот. — Давай! Пускай всё хлынет! — два пальца пущены в дело, Мари всё ей дрочит и дрочит. Чувствуется, как гениталии Аски дрожат и как там сочится влага. — Посмотри, как ты намочила мою руку, — грудастая лесбиянка с косичками, как только чувствует, что там затихло, сразу преподносит к лицу рыжей красавицы свою руку с растопыренными пальцами. В рот ей она суëт, естественно, только два самых мокрых — те, которыми она работала прямо сейчас. Аска их покорно сейчас принимает в рот, чувствуется, что она отдыхает от оргазма. Через некоторое время Аска и Мари встают посреди кровати, горячие девушки обнимаются и целуются. Аска в этот момент пытается больше обнять торс любовницы, в то время как Мари стремится ласкать талию и зажимать пальцами ягодицы. Аска без лишних слов опускается, сгибает колени. Она сперва припадает лицом к большим грудям Мари, за что получает поглаживание по голове, потом окончательно становится на четвереньки, целует Мари в пупок — румяная мордашка сейчас возле торчащего искусственного члена. Мари очень пошло звучит сверху: — Смотри внимательно, что думаешь — очень красивый член? — Мари сама становится на колени, чтобы любовнице было пониже. — Не так ли? А сейчас пососи его, как будто ты делаешь это для кого-то другого… Аска открывает рот. — Вытащи свой язык и засунь в свой рот — засунь его глубже. Аска принимает в свой рот эту штуку. Рей как раз в это время уже не выдерживает — пока Мари на коленях, Аска стоит на четвереньках и ласкает ртом ей член, Рей припадает сзади к Аске, касается пальцами гениталий давней любовницы, после чего обхватывает ладонями её ягодицы и впивается рыжей во куночку своим языком! Вот так Рей орально-генитально стимулирует Аску! Какое-то время всё у них происходит так. Мари велит Рей отойти, сама сейчас перебирается на её место — в первую очередь лесбиянка суёт свои пальцы туда, где Рей только что закончила прохаживаться своим язычком: — Хе-хе-хе! Твоя киска выглядит такой одинокой! Бьюсь об заклад — она хочет мой член! Не так ли?! С такими словами Мари наносит дополнительную смазку и совершает состыковку. Она теперь накрывает грудями спину Аски, она дышит за её затылком. И начинает ебать! — Чувствуешь? Я внутри тебя. — Аска слышит, как за плечом Мари говорит всё это в такт толчков. — Мой член внутри твоей маленький мокрой киски! Чёрт, а ты узкая! Лесбиянка, кажется, настолько входит в роль, что воображает, как ощущает нутро любовницы этим предметом. — Тебе нравится, когда мой член трётся о твою киску? Мари выпрямляет торс, придерживает Аску руками, когда прочищает ей вагину. Большие груди Мари в этот момент очень хорошо видны и потому возбуждают Рей. Она в этот момент прижимается с боку к Мари, обхватывает активную лесбиянку рукой, старается языком облизывать ей сосок, всё время стимулировать его. Вибратор в это время всё продолжает доставлять наслаждение Рей. — Хах! Ах! Да! Хья! Хн! — Аска, как видно по её звукам, вполне нормально так положила перед собой локти, упёрлась сиськами в кровать и балдеет. — Да, правильно! — Мари очень довольна. — Пускай я слышу твои стоны! Пускай я услышу, как ты меня умоляешь! Дальше они меняются — Аска садится в позу наездницы. Она прыгает на члене Мари, кладя ей руки на локти — в то самое время, как пальцы Мари впиваются рыжей бестии в ягодицы. На лице Мари — восторг истинной улыбки. Аска по большей части пребывает в беспорядочных стонах: — Ах! Хах! Ахх! Дальше Мари садится, Аска затылком к ней тоже садится — в это время Рей подсовывает свой язык и стимулирует ей клитор и всё, что там рядом, во что входит член Мари. Сама Мари при этом старается на бёдрах подбрасывать свою любовницу, она постоянно держит её за бока: — Ну? Теперь ты наслаждаешься? Вот так ты получаешь удовольствие одновременно от мягкой кожи девушки и от твёрдого члена! — говорит Мари. Аска по большей части не отвечает ей. Теперь Аска лежит на спине, лесбиянки сейчас лицом к лицу. Аска задрала ноги, согнула колени. Мокрая Мари во всю пыхтит, впивается пальцами ей в подмышки. — Ты всё ещё не скажешь это? Давай, скажи это? А если нет — я прекращу это прямо сейчас… — Нет! Я хочу его! Мне он нужен! Не останавливайся! Ах! — вот что говорит на это Аска, исполненная экстаза. — Хе-хе. Ты такая милая, когда трахаешся! — Мари за это в своей чрезвычайно жадной манере впилась в губы Аске — и та ответила любовнице со всей страстью. — Умница! Думаю, мне надо поошрить тебя за то, что ты делаешь так, как тебе скажут! В завершение Мари поступила так — позвала Рей и прямо поставила её над Аской. Бёдра Рей очутились за бёдрами Аски, Мари сунула большой палец в Рей, остальными пальцами надавила на район ануса. Мари ровно держала торс, была на коленях и не прекращала сношать влагалище Аске. У Рей там от оргазма всё наконец дошло до обильного выделения жидкости. Аска за всё время пережила несколько приятных движений там у себя, как и Мари, и особенно у грудастой сейчас вот случилось: — Чёрт, я сейчас кончу! Мари, испытывая оргазм, вытащила член из Аски, она что-то поспешила нажать на этой штуковине. Рей дальше пала на Аску, потом больше переместилась плечом к плечу, не убирая своего тела с её тела целиком. Мари взяла и брызнула какой-то искусственной спермой прямо из своего члена — прямо на лица сразу двух девушек, столь удачно расположившихся близко друг от друга. Рей в этот момент рукой обнимала Аску за шею, вторую руку положила ей на плечо. Сама Аска широко открыла свой рот, чтобы поймать побольше искусственной спермы. Рей только наполовину приоткрыла, но ей этого добра тоже обильно попало на щеку, губу, откуда стекло и в рот. После Рей и Аска очень устало протянулись на кровати, закрывая глаза — Аска на спине, Рей — лицом вниз, попой кверху. Как только голые любовницы самую малость отдохнули после того, как вещество перестало брызгать, альбиноска взялась водить языком по щеке у рыжей красавицы. Аска поспешила отблагодарить Рей страстным поцелуем рот в рот. Пока девушки так жарко сливались губа в губу, Мари очень любопытно приблизила своё лицо к их лицам. Она, естественно, выдавила себе на язык остатки этой спермы, после чего все три девушки одновременно коснулись друг друга языками, покрытыми этой субстанцией, и постарались всё таким образом смешать вместе со своей слюной… — О-уф, славно потрахались! — Аска оторвала своё лицо от кровати. Мари и Рей лежали рядом. — Но мне пора. — Как скажешь, киска, — Мари пребывала в прострации после такой встряски. Казалось, грудастая лесбиянка с косичками не встанет с постели даже, если нападёт Кайдзю. Рей оторвала лицо от постели, встала: — Я пойду провожу… Как только Мари осталась одна, удовлетворённая, она раскинула руки и ноги, осталась лежать большими своими грудями и пупком к потолку. Страстная трибада осталась довольна тем, что сделала. Мари сравнила Аску в постели и Аску во всём остальном. Потом захихикала. Ей после всех этих оргазмов ничего не хотелось, она только ворочалась нагая на кровати, совсем не чувствуя окружающей прохлады… *** Мисато вышла из «Большого яблока», потирая лоб. За ней следом поспешил Рёдзи. — Ну как? Перебрала? — спросил он, положив руку на плечо как-то неуверенно идущей Мисато. — Я… — она взглянула на свой автомобиль. — Если я его разобью, мне не дадут новый. Точно. — Да ты трезвая водишь как пьяная! — Не преувеличивай! — топнула она ногой. — И не обобщай! То, что было — то было! Просто так вышло! — Вышло-вышло, — Рёдзи взял знакомую за руку и побрёл к автомобилю. — Я в больнице месяц лежал со сломанной ногой, как же мне это забыть? Поэтому я поведу. Давай ключи. Мисато сунула руку в карман. — Вот мог бы так сразу сказать! А то давай упрекать! — она показала будущему водителю язык. Кадзи не сдержал смеха. — Ох, боже-боже! Ты как ребёнок! Он открыл дверь и занял место водителя. Мисато села рядом. — И пристегнись! — Знаю! Кадзи сам помог застегнуть ремень Мисато, попутно как бы случайно проведя рукой по груди. — Эй! Руки не распускай! — ответила та, поправляя ремень. — Я без тебя управлюсь! — Ой, а чё ты так резко? — Кадзи завёл машину, бросая взгляд на Мисато. — Я-то думал ты и я вместе — как в старые добрые времена! — Езжай, давай! И думай про дорогу, а не про мои сиськи! — потребовала майор Кацураги, скрестив руки на груди. — Тоже хорошая мысль! — не стал возражать Рёдзи. *** Их потревожил звонок телефона. — Какого хуя надо? — нехотя раскрывала глаза Аска. — Неужели опять тупо недо-Кайдзю?! — Хоть бы не Кайдзю… — встревожился Синдзи. Он поскорее взял телефон. — Кенске, — юноша расслабился, увидев номер. — Что ему надо? — Парень нажал на кнопку. — Ало? — Привет, Синдзи! Не помешал? — Что уж теперь об этом спрашивать? — приветливо ответил Синдзи. — Извини. Слушай, тут такой дело, с тобой хочет встретиться одна моя одноклассница — Ямагиси Маюми. Я, кажется, о ней уже говорил... — Что ей нужно? У неё кошмары? — Да. Это так не объяснишь… Слушай, ей снятся странные сны, она уверена, в них есть ты. — Сны? Что-то страшное? — Типа того. Она напугана и… она милая девушка, только немного странная, может… — Хорошо, я встречусь с ней. Скажи где и когда, — уверенно согласился Синдзи. Онотложил на стол телефон. — Что там, Синдзи? — спросила его Рей. — Короче, Кенске говорит, какой-то его знакомой приснился страшный сон, где был я. — Что за знакомая? — поинтересовалась Аска. — Не знаю, — лёг на кровать Синдзи. — Но это может быть связано с Миром Снов и Ньярлатхотепом. Мне интуиция подсказывает. При случае нужно будет проверить. Когда Кенске привёл гостя в комнату, взору предстал юноша среднего роста. Он выглядел худым, симпатичным — с утончённым, нежным лицом. Его каштановые волосы были заплетены в короткую косичку, придавая мужественный вид. Больше всего Маюми обратила внимание на голубые глаза. Они показались ей взволнованными и напряжёнными, но точнее она не могла понять, ибо смущение не позволяло ей глядеть в глаза человеку более одной секунды. — Здравствуй, — поздоровался парень, садясь на корточки перед столиком за которым сидела Маюми. — Я Икари Синдзи. — Я — Ямагиси Маюми… Девушка заволновалась, собираясь с мыслями. Ей надо было чётко всё изложить, иначе её точно посчитают безумной. Кенске сел рядом. — Рассказывай, Маюми, — попросил он. — Тебе снятся сны со мной, да? — уточнил Синдзи. — Да… — Маюми нервно разминала пальцы. — Мне иногда снятся вещие сны и… я захотела предупредить тебя. Я просто волнуюсь… Прости, если я кажусь тебе полной дурой… — Нет-нет, мне самому снять необычные сны. — Синдзи задумался, как бы изъясниться корректней. — Есть сны, которые не совсем сны, Ямагиси. Расскажи, про что был твой сон? Подобные слова вселили уверенность в Маюми, и она приступила к рассказу: — Это всё кошмары. Я стою посреди кладбища и всё вокруг умирает. Города разваливались, звёзды гасли и взошло чёрное солнце. — Чёрное солнце? — уточнил Синдзи. — То есть… — Я не могу это описать иначе. Пойми… Я постоянно вижу один и тот же сон. Примерно. Ночью как бы вижу, как погибает вся Вселенная — с одно места. С неба спустились какие-то монстры — как чёрные спруты. И на фоне этого ада я увидела Евангелион. В нём ты — изуродованный, без глаз, сам на себя не похожий. — Подожди, так как ты узнала, что это Синдзи? — вмешался Кенске. — Икари Синдзи — так его назвал… монстр с тремя горящими глазами. И Икари Синдзи назвал этого монстра Ньярлатхотепом… Синдзи вздрогнул. Потом он встревожено задумался. — Мы говорили с ним о всеобщем благе. Это благо — смерть для всех, да, Ямагиси? — продолжил за неё Синдзи. — Да! — удивлённо ответила Маюми. — И потом… мой Евангелион тебя проглотил? — Да — всё так и было в моём сне! — Понятно… — Синдзи задумчиво опустил взгляд. — Погоди! — не понял Кенске. — Вам что, один сон на двоих приснился?! И как… давно такое вам? — Да. Только это не просто сны, — Синдзи посмотрел в глаза напуганной Маюми. — Послушай, Ямагиси, ты можешь проникать в Мир Снов? — Мир Снов? — Маюми заволновалась. — То есть… в пещеру Огня? В Ул… — В Ултар, в Ленг, в Дилат-Лин, в Илек-Вад, в Зачарованный Лес, да? — Да… Так я не одна такая? — Нет, — кивнул Синдзи. — Кенске, — он взглянул на своего негодующего друга, — тебе не сказали, но. помимо нашей Вселенной есть ещё одна — связанная с ней. Это Мир Снов. Некоторые люди могут во время сна проникать в эту реальность. — Э… понял. — Айда чуть усмехнулся. — Но звучит странно. — Это не смешно, — хмуро продолжил Синдзи и повернулся к Маюми, сложив руки перед собой — как отец. — Послушай меня, Мир Снов — это полностью объективный мир. Но мы там можем кое-что, чего не можем делать на Земле. Но это неважно сейчас. Важно, что в Мире Снов обитают «Боги круга Ктулху». — Я читала о них! — сказала Маюми. — Да, некоторые писатели писали про них ужастики. Но эти монстры действительно реальны. Они живут в другом измерении — или что-то типа того. Некоторые из них захватывают измерения. Ньярлатхотеп захватил Мир Снов и может оттуда влиять на нас. Ему нужно ворваться в наш мир, — рассказал Синдзи и взглянул на Кенске. — Вот в войне с кем погибли Предтечи. Они создали Кайдзю, чтобы остановить этих «богов Ктулху». Они как-то отбились, но эти твари вернулись. Точнее — хотят вернуться. — Откуда ты это знаешь? — спросил Айда. — Я — сновидец. Я могу приникать в Мир Снов. И в NERV мне удалось поладить с батей. Более ли менее поладить. Поэтому мы с ними заодно против этих дурацких «богов». — То есть… мы в ещё одной опасности? — спросил Маюми. — Да, мы с тобой в зоне риска. Но ты должна знать вот что, Ямагиси, — сказал Синдзи, — эти «боги» просто могущественные пришельцы. Их можно победить. Я, отец, NERV и все работаем над этим. — Погоди-погоди, то есть этот «сон» Маюми, это случиться? — спросил Кенске. — Не обязательно. Просто Ньярлатхотеп пытается нас запугать, — сказал Синдзи. — Мы не должны бояться его, но и провоцировать его тоже не надо. — Постой… я всё никак не могу поверить… — покачала головой Маюми. — То есть эти монстры точно реальны? Как Кайдзю? То есть… Ньярлатхотеп, Йог-Сотот, Ктулху, Дагон, Азатот… кто там ещё? — Может не все из них реальны — кого-то выдумали последователи, кого-то — писатели. Отец считает, что самый главный «бог» Азатот — это просто метафора Большого Взрыва и Большого Сжатия. Ну, вы физику учили? Знаете. Йог-Сотота видел я лично. Я вызвал его во время боя с Космозиллой. Ты видел его, Кенске. — Синдзи повернулся к другу. — Вот те вот стрёмные шары, да? — Да, это был он — Хранитель Врат, Затаившийся у Порога, Йог-Сотот или Йог-Сототх. Почему-то он помог мне избавиться от Космозиллы. Мне он не показался злым. Да я и не думаю, что все эти «Боги круга Ктулху» прямо хотят завоевать или уничтожить нас, — говорил Синдзи. — Скорее всего, многим из них мы просто безразличны. Они существа высших измерений, зачем им нужны мы? Я только знаю — Ньярлатхотеп хочет. Я имел с ним дело пару раз. Он играет с нами в какую-то свою садистскую игру. Не знаю… Эти твари вне добра и зла, вне нашего понимания. Я не могу точно сказать, что им от нас надо. — А Ктулху, который спит на дне океана? Он тоже реален? — спросила Маюми. — Не знаю. Отец говорил, они не нашли его — хотя долго искали. Если верить переводу текстов Предтечей, то эти «Ктулху» — это целая раса пришельцев. С ними воевали Предтечи из Антарктиды. Они похожи на крылатых кальмаров или что-то вроде этого, — описал Синдзи. — Об этих существах мало известно. Поэтому они так опасны. Сложно понять, с чем мы боремся. — Господи, быть пилотом Евы это так тяжело, — выдохнула Маюми. — Мне так жаль тебя, Икари Синдзи… — Спасибо, но я уже не жалуюсь. Я ненавижу пилотировать Еву, но мне нужно спасти тех, с кем я связан судьбой — Аску, Рей, Каору, Мисато и остальных, — ответил Синдзи. Потом он напомнил. — Ребята, то, что я говорю вам — секретные данные. Вы не должны их разглашать. Никому ни слова про Ктулху и Мир Снов. — Я поняла. Только вот что мне делать, если сон повториться? — спросила Маюми. — Или… если это правда! Если это вещий сон?! — Я никогда не пойду у Ньярлатхотепа на поводу. Я его ненавижу и никогда не сделаю того, что хочет он, Ямагиси! — поклялся Икари. — Даже если я впаду в самое глубокое отчаяние, я чтобы ему на зло сделать — сам удушу себя своими руками! Но я не буду помогать ему разрушать наш мир! Никогда! — Синдзи стукнул кулаком об стол. — Постой, если Ньяр… как там его? — не смог выговорить Кенске. — Зови его «Мистер Н» — если так не можешь, — подсказал Синдзи. — Короче, этот монстр хочет что-то от вас с Маюми, то не мог ли он специально показать вам один и тот же сон? — предположил Кенске. Синдзи и Маюми обменялись взглядами. — Не знаю. Можно долго об этом думать, — сказал Икари. — Я не могу представить, что у этого демона на уме. — Мне страшно будет засыпать. Я так надеялась, что это просто сон! — на глазах Маюми заблестели слёзы. Кенске подобрался к ней поближе. — Успокойся. Ничего страшного ещё не случилось, — уверенно произнёс он. — Не бойся этого монстра, Синдзи тебе что сказал? Он уже с ним дело имел, он знает, насколько он опасен. Синдзи хотел было возразить, но не стал. Девушку лучше не беспокоить пока. Он мало знал про Ньярлатхотепа, кроме того что он очень силён и крайне опасен. — Ладно, пока мы нечего не сделаем. Насколько я знаю… Ньярлатхотеп в нашем мире боится солнца, — сказал Синдзи, вспомнив, про слова волшебника из Древнего Египта. Ведь Обитатель Тьмы Яхве-Ньярлатхотеп явился по души детей именно под покровом ночи. Свет Ра — то есть солнца — как-то препятствовал ему. Видимо, за то, что Синдзи в прошлой жизни насолил Ползучему Хаосу, тот теперь хочет ему отомстить… — «Ничего», — подумал Синдзи, — «пока Ключ у нас, мы ещё посмотрим кто в конце споёт песенку!» — Слушай, Маюми, может тебе переночевать у меня? — предложил Кенске. Маюми утёрла слёзы и, как показалась юношам, немного смутилась от такого предложения. — Я без всякого там знаешь, просто если тебе одиноко, ты можешь остаться просто переночевать у меня. — Ну… не знаю. А твои родители не будут против? — спросила Маюми. — Моя мама только завтра вернётся с похорон двоюродного дяди — он погиб из-за атаки Кайдзю. А отец в вечернюю смену. Он ушёл почти час назад. Да и если бы они были дома, они бы не возражали, — улыбнулся Кенске, — они хорошие люди. — Я, может быть, тоже останусь, — немного подумав, сказал Синдзи. Ему вдруг пришло в голову пронаблюдать за спящей Маюми. Вдруг между ними какая-то ментальная связь? Синдзи чувствовал — Ньярлатхотеп затевает что-то недоброе, лучше не оставлять эту девушку одну, по крайней мере, пока. Синдзи разговаривал по телефону в квартире Кенске. — Да, Аска, я останусь… Угу… Так нужно, я всё потом объясню. Не скучай там с Рей. Да, пока, спокойных снов… — Ты бы мог пригласить своих девушек! — послышался голос Кенске — У нас не пижамная вечеринка, — серьёзно сказал ему Синдзи. — Кто знает, что будет с нами сегодня ночью. — А… — Кенске перестал улыбаться. — Но может, мне… — Он хотел помочь, но сам не знал чем. — Ты ничего не сделаешь, — покачал головой Синдзи. — Не напрягайся, лучше занимайся своими делами. — Угу… — закивал Кенске и направился в свою комнату. Синдзи проследовал в гостиную, где на диване сидела Маюми. Попутно он достал смартфон. — Здесь есть несколько защитных заклинаний, — показал он, садясь рядом. — Я только не знаю, действуют ли они. — Никогда не думала, что окажусь под прицелом чудовищ, — покачала головой Ямагиси. — Я тебя понимаю. Я тоже никогда не думал, что стану пилотом, — сказал Синдзи. — Я когда-то наивно полагал, что они существуют только в книгах Стивена Кинга и Клайва Баркера. Но они есть наяву. И эти монстры не только люди. Он замолчал и задумался, смотря через окно куда-то вдаль на вечернее небо и город. Маюми, заморгав, поглядела на профиль лица Синдзи. Он показался ей очень мужественным. На первый взгляд, юноша был очень нежным и утончённым, но вместе с выражением его пронзительно-голубых глаз и этой немного диковатой косичкой, он казался очень сильным. Он уверенно говорил о настоящих демонах и монстрах, он пилотировал Еву и регулярно сражался с Кайдзю. Наверное, он был очень мужественным человеком. Этим он восхитил Маюми. — Боже, ты… ты такой крутой… — запинаясь, выговорила она. — Чего? — подивился Синдзи. Он отвлёкся от своих размышлений и посмотрел на неё. — Ты защищаешь мир, убиваешь Кайдзю и всё такое. Ты герой без всяких возражений, — сказала Маюми. — Нет, я не герой. Герои — они в книгах, в фильмах, в аниме… Я не герой. Я просто делаю свою работу, Ямагиси, — возразил Синдзи. — Да, но ты сражаешься за нас, — напомнила Маюми. — Нет, — покачал головой Синдзи, — я вначале сражался за себя — чтобы меня не убили. Ведь у меня не было выбора, пилотировать Еву или нет. Или пуля в затылок или кресло пилота. Сейчас я нашёл тех, ради кого я готов повоевать. — Айда говорил… ну… — Ямагиси засмущалась. — Ты любишь двух девушек. — Да-да, как раз ради них я воюю. И ещё ради своих друзей. Вот ради них, до всего остального мне нет дела. Поэтому не называй меня героем. Я не хочу им быть не из скромности, я честен перед всеми. — Даже так, если ты можешь признаться себе в этом, ты сильный человек, — сказала Маюми. Синдзи это понравилось. Всё же он лукавил самому себе, когда считал, что похвала ему не нравиться. Пусть его благодарят люди, которых он не знает, которые ему безразличны — но если он борется, в том числе, и за их жизни. — Спасибо, если ты так считаешь. Маюми чуть улыбнулась в ответ. Кенске вошёл в комнату и поглядел на юношу с девушкой. — «Так, он Маюми в гарем себе заберёт!» — подумал Айда. — «Надо действовать!» Подойдя ближе, Кенске спросил: — Вам принести что-нибудь поесть? — Нет, спасибо, Кенске. Я сейчас волнуюсь, а когда я волнуюсь, мне кусок в горло не пролезет, — отказалась Маюми. — Спасибо, но я пока есть не хочу, — сказал Синдзи. — Ладно, — Кенске пристроился рядом. — Посидим, подумаем. Повисла тишина, все трое были напряжены в той или иной степени. — Маюми, мне надо расспросить тебя про твои похождения по Миру Снов, — сказал Синдзи. — Может так я смогу понять, что Ньярлу нужно. — Хорошо… — Маюми начала вспоминать. — Я не могу точно сказать, когда это началось… Наверное после того, как я потеряла мать. Синдзи и Кенске обменялись тревожными взглядами. — Ты случайно не была кандидатом в пилоты Ев? — спросил Икари. — Да, но меня исключили из списка из-за проблем с сердцем, — сказала девушка. — Моя мама тоже погибла в детстве. Это была авария в NERV, — рассказал Синдзи. — А как погибла твоя? — Её кто-то убил, — ответила Маюми. — Преступника так и не нашли. — У нас невезучий класс… — сказал Кенске и как-то подозрительно поглядел на Синдзи. Тому стало не по себе. Если Маюми с грустным выражением лица ушла в свои мысли, то Айда был достаточно умным парнем, чтобы что-то заподозрить. Зря он коснулся этой темы. — Я тоже впервые попал в Мир Снов после смерти матери, — начал сперва рассказывать о себе Синдзи. Он продолжил, стараясь в первую очередь отвлечь мысли Кенске о темы смерти их матерей. Ведь если Айда узнает правду — ничего кроме боли он не испытает. *** Рёдзи припарковал автомобиль. После этого он помог подвыпившей Мисато расстегнуть заклинавший ремень безопасности. — Вот, видишь, я освободил тебя из лап этого извращенца! — Я ужасно рада! — Мисато открыла дверь и выбралась из машины. Она посмотрела на свой дом. Тут ей кое-что вспомнилось из прошлого. — Помнишь, во время учёбы мы жили в похожем доме. — Рёдзи подошёл к ней. — Угу, — кивнул он. — Мы вместе возвращались домой… Мы были парой. — Да… Прямо ностальгия, — Рёдзи пожал плечами и ожидающе посмотрел на Мисато. — Мы вроде собирались поговорить о важных вещах, — сказала она. — Давай завтра поговоришь с Синдзи обо всём, — предложил Кадзи, — кто же знал, что ты так напьёшься? Мисато чуть улыбнулась, после чего взяла Кадзи за руку и повернулась к нему с тёплым выражением лица. — Что-то я строю из себя непонятно кого… — Ну, для приличия надо было немного поломаться, — заметил Рёдзи и приблизил лицо. Их губы соприкоснулись в поцелуе. — Пошли, не ехать же тебе пьяным! — потянула за руку Мисато. — Тем более на твой машине! — улыбнулся Рёдзи. — Ага! Они направились к дому. — Ну, знаешь, я бы мог воспользоваться общественным транспортом! — вспомнил он. — И чтобы тебя увела кондукторша? Он поцеловал её в щёку. — Ты моя самая лучшая кондукторша! Они рассмеялись. Рёдзи Кадзи и Мисато Кацураги отлично провели время вместе. Заключив друг друга в объятьях, пьяные, потные и обнажённые, они страстно обменивались поцелуями. Пен-Пен с уарканьем выбрался с кухни к дверям комнаты. Одежда любовников валялась у футона. Мисато краснела и хихикала, когда Кадзи начал взасос целовать её соски. — Чёрт! Кадзи, Пен-Пен смотрит! — заметила она. — И пусть! — Кадзи отвлекся от груди Мисато. — Он уже взрослый пингвин. — Закрой дверь! А то вдруг прибежит! — Ладно, — Кадзи спрыгнул с кровати и подойдя к двери, закрыл её, заставив Пен-Пена отшатнуться. — Прости друг, но Мисато не хочет, чтобы ты ею любовался. — Он каждый день на меня сморит, — она села на футон и взяла в руки штаны. — Но у него традиционная ориентация, да? Ему пингвиниху подавай, да?! — Он кастрированный, — сказала Кацураги, доставая из кармана штанов презерватив. Кадзи сел на карточки перед Мисато и указал ей на свой эрегированный член. — А я — нет. — Сейчас как откушу! — игриво пригрозила Мисато и кончиком языка дотронулась до головки. Попробовав предсемя, она целиком взяла горячую головку в рот. — Если ты лишишь меня моего рабочего инструмента, то, что ты будешь делать сама? — Ты прав, — оторвалась она от минета, — у меня давно не было секса. — Несчастная, — посочувствовал он. — Я-то думал, ты заведёшь роман с Синдзи? — Я не сплю с подчинёнными, — врала Мисато, снова оторвавшись от сосания члена. — Точно… — Рёдзи знал, лучше не заводить романа с теми, кого потом, возможно, понадобиться отправлять на смерть. Через полминуты, Кадзи погладил Мисато по голове. — Всё — хватит. Тогда Мисато выпустила член и разлеглась перед ним, охотно раздвигая ноги, прильнув к нагой красотке, Кадзи с улыбкой поцеловал её и надел презерватив. — Думаю, надо мне тебя объездить, как следует! — решил он. — Да — выеби меня! — счастливо сказала Мисато. — Господи, как я давно не слышал от тебя таких грязных вещей?! — взялся за дело Кадзи и вставил член. Они продолжили с превеликим удовольствием. Когда-то они целыми днями только и занимались любовью в горящих объятьях. Валялись голышом, пили пиво и свободно общались о жизненных радостях и горестях. Когда они кончили, то оба были готовы назвать друг друга дураками за то, что когда-то расстались. Впрочем, момент удовольствия быстро прошёл. Оргазм и радость от любви не могли длиться вечно. За пределами их жарких и страстных объятий существовал реальный мир, мир — поганый и суровый, полный сложностей и провалов, боли и отчаянья, хитрых интриг и войн… *** Вечером Кенске и Маюми готовились ко сну. Айда рядом со своей кроватью постелил два футона. Синдзи в это время осматривал его комнату. Тут царил некоторый беспорядок. На полках стояли макеты истребителей, военных судов, оружия. В углу лежал какой-то автомат — вероятно, не настоящий. На стене весела пара плакатов NERV и Сил Самообороны. — Я думаю, Маюми лучше лечь на кровать, — предложил Кенске, доставая запасную подушку. — Нет, — постеснялась та, — это же твой дом. — А как ты привыкла спать? — спросил юноша. — На кровати… — Вот спи на кровати, а я так полежу — мне всё равно. Я летом в палатке сплю на свежем воздухе. Я привык дремать в спальном мешке, — поделился Кенске. — Ну, если так… — согласилась Маюми, садясь на кровать. Синдзи вышел на балкон. Отсюда он осмотрел окрестности. Вид города сильно отличался от вида из его дома. Здесь находился небольшой парк, за ним пролегала автострада. Синдзи любил наблюдать за пейзажами. Он сразу отметил багряные разводы над горой. Сегодня было не так пасмурно, в небе весела блеклая вечерняя Луна. В этой части города было меньше небоскрёбов. Юноша вышел в наушниках, и в них играла песня полюбившийся ему группы «Therion»: Wake up in the darkest hour! Angels are surrounding you In the borderland of heaven Lucid are your dreams tonight Open a door, a gate in a dream The dead will pass by to show you the sky Astral presence everywhere In the dreams of Swedenborg He could see across the sky Through the boundaries of time Lucid dreams and astral sight In the dreams of Swedenborg Every part of universe’s Corresponding to the world Dream a vision clear and splendid When you visit afterlife Deadalus Hyperboreus Delineate the astral world Write all your dreams in your diary Give the world a glimpse of the sky Astral presence everywhere In the dreams of Swedenborg He could see across the sky Through the boundaries of time Lucid dreams and astral sight In the dreams of Swedenborg Every part of universe’s Corresponding to the world! Данная песня как нельзя лучше подходила к их ситуации. Сны свели его с Ямагиси. Что дальше? Ему в очередной раз придётся столкнуться с Ньярлатхотепом и его прислужниками? И чем он им ответит? Серебряный Ключ не с ним. Что у него ещё есть? Пушка Йит точно не пробьёт Иного Бога. Так что делать? Синдзи не знал. Но он точно не собирался убегать. Постояв ещё немного, он отошёл от окна и вернулся в комнату Кенске. Они ещё немного поговорили о разных вещах, после чего решил лечь спать пораньше. — Маюми, мне выключить свет? — спросил Айда. — Выключи… — ответила девушка. Она чувствовала себя неуютно в чужом доме, но всё же постеснялась оставить свет включённым. Кенске щёлкнул выключателем. — Я всё же надеюсь, всё обойдется, — сказал он, ложась на футоне. — Посмотрим, — Синдзи лёг рядом. — Я чутко сплю, если что буду следить за Маюми, — тихо сказал Айда. — Хорошо, — Икари перевернулся на боку. — Спокойной всем ночи, — пожелал Айда. — И вам того же! — сказала Маюми. — И вам спокойных снов, — сказал Синдзи, закрывая глаза. Понимая, что он не уснёт, юноша погрузился в размышления. Он долго думала обо всём, слушая, как переворачиваются Маюми и Кенске. За окном же взошла полная Луна. Её призрачный свет пал на пол комнаты, где они спали. И вместе с ним пришли проблемы… Люди издревле считали, что ночью потусторонние силы выползают из сумрачных убежищ. Богатые на воображение предки населяли ночные поля, тёмные леса и мрачные горы ёкаями и призраками. Маюми Ямагиси не верила в монстров до недавнего времени. Теперь же она узнала — монстры реальны, они ждут своего часа во мраке, чтобы напасть. Раскрыв глаза, Маюми посмотрела на огромную Луну. Она во всех деталях вспомнила свой сон. Тогда она увидела кладбище Мироздания. Упорядоченный мир рассыпался в прах. Из книг она знала эту легенду — Старшие Боги заключили некое первичное зло в Хрустальную Тюрьму. Но не на вечно. Зло всесильно и неудержимо. Когда-нибудь оно разрушит стены Хрустальной Тюрьмы, порвёт ткань самой реальности и высвободиться. Тогда настанет конец всему. Маюми закрылась одеялом с головой. Ей было страшно как когда-то давно в детстве. Но тогда она могла позвать маму. И мама приходила, открывала одеяло и обнимала свою маленькую глупенькую дочурку, чьё богатое детское воображение населяло тёмную комнату спальни самыми разнообразными страшилищами. А что теперь? Её матери уже давно нет — с тех самых пор, как вернувшись из школы она увидела её лежащую на пороге с торчащим из спины ножом. Этот образ заставил её вздрогнуть и высунуться из-под одеяла. Она посмотрела на окно и не увидела ставен и стёкол. Лунный свет был ещё ярче. Вдруг из него появилось нечто пугающее. Маюми снова вздрогнула от страха. Комната начинала изменяться, очертания шкафов и стен расплылись как на некачественной фотографии. Это не могло происходить в реальности! Это был только кошмар! Маюми отвернулась, закрывшись от него одеялом. Словно маленькая девочка в полусне, она тихо позвала маму. — Да, Маюми-чан? — вдруг отчётливо прозвучал женский голос. Услышав его, девушка набралась смелости и выглянула из-под одеяла. Он показался ей очень знакомым. — Ку-ку! — прямо перед ней стояла молодая женщина с тёмными волосами. Маюми Ямагиси широко раскрыла глаза. Она всё ещё лежала на кровати, она вроде бы проснулась, но видение не пропадало. — Что?! Ма… ма! — Маюми, оторопела, узнав в женщине свою мать! — Привет, Маюми, — улыбнулась та. Ямагиси потянулась к своим очкам. — Ну что ты пугаешься? — сказала мать. — Ты звала меня — вот и я пришла к тебе. — Мама, это правда ты? Тут Маюми обнаружила, что очков нет. Вообще в сумраке она более не видела пределов комнаты. Рядом всё ещё спали Кенске и Синдзи, ярко светила гигантская Луна, но в окне более не было ставен, а небоскрёбы, видневшиеся на фоне лунного диска более не горели огнями — они изменили фору и стали какими-то мрачными готическими башнями. Маюми изумлённо моргнула и только сейчас увидела свод громадного потолка над своей головой. Это была точно не комната Кенске. — Я сплю! — поняла она, сказав это в слух. Ночной призрак в ответ тепло улыбнулся. Это точно была её мать. В лунном свете её кожа блестела серебром, тёмные волосы налились странным тёмно-синим оттенком. Лицо при всё при этом казалось на удивление живым. Носила мать довольно откровенную чёрную облегающую одежду. — Да, ты спишь, — уверенно подтвердила мать и протянула руку. — Пошли со мной… — Что?! — Маюми содрогнулась. Ведь её звал за собой мертвец! — Куда?! Умереть как ты?! — Умереть? — мать удивлённо пожала плечами. — Нет, я хочу предложить тебе лучшую жизнь. Ведь ты помнишь свою детскую мечту? Маюми задумалась. Попутно она ещё раз окинула взглядом странное помещение. Дальние от окна стены здесь представляли собой провал в черноту. Пол укрывала тёмная плитка, потолок нависал очень высоко. И Маюми вспомнила: когда-то будучи маленьким ребёнком, она мечтала жить в замке как на картинке в сказке. А на что походило это место? — Я что, в замке? — спросила она. — Да. Икари Синдзи тебе ведь всё объяснил, — сказала мать, взглянув на спящего юношу. — Мир Снов полностью объективен — но твои субъективные мечты тут обретают твердь и плоть. Здорово, не правда ли? — То есть… ты моя мечта, да? — уточнила девушка. — Я — твоя мать. Здесь всё взаправду. Я живая и настоящая — можешь меня потрогать. Маюми осторожно дотронулась до руки матери. Но она была живой и тёплой. — И правда, — улыбнулась Маюми. — Но ты ведь помнишь ещё одну свою мечту? — спросила мать, садясь рядом. — Какую? — Научиться летать. — Ах, да! — обрадовалась Маюми. Теперь у неё пропали всякие сомнения, что перед ней стояла её мать. Кто ещё мог бы знать такие подробности? Счастливо поглядев на мать, Маюми обняла её. — Ох, мама, я всё не верю что это ты! Господи! Почему ты оставила меня тогда?! От звонкого голоса радостной Маюми, Кенске приоткрыл глаза. Рядом с ним зашевелился Синдзи. Щуря глаза, Айда поглядел на Маюми и её мать. — «Мне мерещиться?» — подумал он. — Пошли со мной, я дам тебе крылья, — пообещала Ямагиси-старшая и легко взяла Маюми на руки. — Да, мама! — от радости её дочка расплакалась. Кенске приподнялся и протёр глаза. Он машинально потянулся к очкам, где он их оставил, но не нащупал их. — Чёрт… да куда они делись? Синдзи раскрыл глаза и посмотрел на друга. — Ты что там? Потом он резко раскрыл глаза, увидев Маюми на руках у посторонней женщины. Девушка была одета в майку, лёгкие штаны и носки — во всё то, в чём легла спать. Это точно была Маюми и… Синдзи осмотрелся по сторонам и страх согнал с него остатки сна. В это время странная женщина в откровенном наряде подошла к окну и сгинула вниз. — Ямагисе! — прокричал Синдзи, вскочив с футона. — Икари! — отозвалась та весёлым голосом. — Это моя мама! Я с ней! Не бойся! — Ямагисе! Блядь! — Синдзи подбежал к окну. Внизу под ним проходил какой-то тёмный мост. От него восходила лестница. Призрачная, полупрозрачная, она поднималася прямо к гигантской Луне в полнеба. Она тянулась над серой пустыней прямо к белому диску. Это была точно не Земля. Там где Синдзи видел парк, росли чужеродные чёрные деревья, там где были небоскрёбы — возвышались башни странного замка, в одной из которых он находился. Точнее — они находились. — Эй! — вскочил на ноги Кенске. Синдзи обернулся к нему. Растрёпанный парень ошарашенно оглядывался по сторонам. Он не узнал своей спальни. — Что за херня, Синдзи?! Где мы?! — Погоди! — Синдзи снова выглянул в окно. Неся в руках Ямагиси, странная женщина бежала по ступенькам лестницы — прямо к Луне. Оглядев пустую кровать, Кенске подошёл к окну и потерял дар речи от такого сюрреалистического вида. — Кенске, похоже мы в Мире Снов! — сказал Синдзи. — Что за хуйня?! — отшатнулся Кенске. Он начал протирать глаза и щипать себя. Синдзи же смотрел за убегающей похитительницей Маюми. Женщина в чёрном резво неслась по ступенькам к Луне… а Синдзи хорошо помнил, кто живёт там в Мире Снов. Требовалось срочно предпринимать меры. Парень обернулся к другу: — Кенске, послушай меня, ты так просто не проснёшься! — Что?! Погоди, то есть это реально всё?! — Кенске! — Синдзи взял друга за руки. — Послушай, посмотри мне в глаза! Айда прекратил панику и вгляделся в лицо Икари. — Да, это не сон, мы в другом измерении! Ты не сновидец, да?! — Я… — Тебе когда-нибудь снились необычные сны?! — Какие сны?! О которых ты рассказывал?! — Да! Про Ултар, зугов и всё такое! Кенске ещё раз осмотрел место, где они находились. От его комнаты здесь остались кровать да пара футонов. — Такие сны?! Таких нет! Точно нет! — Послушай, это, похоже, Ямагиси как-то нас перенесла сюда! Не знаю как, но я уже сталкивался с таким, когда переносил Рей в Мир Снов! — парень нервно сглотнул, поняв, чем это им грозит. — Кенске, если Ямагиси не проснётся, то мы не сможем вернуться на Землю! Мы останемся здесь навечно! — Что?! — Кенске перепугался ещё сильнее. Синдзи же быстро оглядел их в лунном свете. Они стояли в том, в чём легли спать. Ничего хорошего: всё снаряжение Синдзи хранилась в его поезде. В этот раз он не появился, ибо Синдзи проник в Мир Снов через сон Маюми — каким-то жутким и непонятным образом! А как без Серебряного Ключа ему вызвать поезд?! У него даже нет оружия! — Так, без паники! — сказал Синдзи и первым делом на всякий случай проверил карманы. Это принесло результаты: в одном из них он отыскал складной ножик, когда-то отнятый у фантома, охранявшего башню Песочного человека. Это не очень-то обрадовало Синдзи. Куда лучше ему бы сейчас пригодилась пушка Йит. Почему нож остался с ним, а пушка нет? — Блядь! Вот дерьмо! — Синдзи показал нож Кенске. — У меня только это! — Ага! — Кенске всё никак не мог прийти в себя. — И что?! — Мы в дерьме! Мое снаряжение: оружие, медикаменты, их нет! — А…а, они должны быть?! — тупо спросил Кенске. — Должны! — всплеснул руками Синдзи. Потом он вспомнил, что смог одолеть песочных фантомов с помощью ножа. То есть — это оружие, возможно, не такое уж и слабое. — Так! — Синдзи перекинул ногу через подоконник. — Кенске, мы сейчас должны бежать за Ямагиси, она в опасности! Услышав это, Кенске всё-таки окончательно пересилил страх, панику и сосредоточился. — Хорошо, командуй ты! Я в этом аду ничего не знаю! — Так, слушай — сейчас за Ямагиси! А там посмотрим! Пошли! — Да! Вдвоём юноши спрыгнули с подоконника на мост, благо высота тут оказалась небольшая и гравитация была здесь явно меньше, чем на Земле. Так начались их злоключения…