Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

— Спутник потерял Гидору, — сообщил Шигеру. — Он ушёл навсегда или вернётся? — задалась вопросом Майя. — Главное чтобы не вернулся с друзьями, — процедила Мисато. — Цивилизация Предтечей когда-то охватывала всю Солнечную систему, на Луне и других планетах могут спать Кайдзю или там может оставаться какое-нибудь оружие… Господи, вот какого хуя его не уничтожили, пока он спал? — Хороший вопрос, — поддержала Аска. — Майор Кацураги, следите за языком, — вмешался Икари-старший, строго взирая на командира с мостика. — Прошу прощения, — извинилась Кацураги. — Твой батя тот ещё пидор… — шепнул Тодзи Синдзи. — Вот нах не ликвидировал этого Гидору, пока мог? Синдзи пожал плечами. Сейчас его это мало волновало — главное, Каору цел и невредим. Синдзи боялся представить, как его друг без ничего вышел бы сражаться с этим монстром, столь легко уничтожившим хорошо укреплённую военную базу, созданную противостоять Кайдзю. *** Гендо Икари и Козо Фуюцуки сидели за столом в круге монолитов SEELE. — У нас к вам один вопрос, Икари, — сразу заявил SEELE-04. — Как жизнь Спасителя душ наших могла оказаться под угрозой? — Это было наше упущение. NERV создан действовать против Кайдзю, штат Второго отдела контрразведки у нас не в приоритете, — сказал Гендо. — Это ваше оправдание? Хм, это детский лепет! — возмутился SEELE-04. — Я прошу прощения, но вы меня не поняли. Я признаю, что это наше упущение, однако, наша приоритетная цель — проект «Е», — стал пояснять Икари. — Второй отдел получает наименьшее финансирование. Всё остальное идёт на Евы. У вас есть ведь свои системы, свои средства борьбы с утечкой информации и разведкой. Похоже, было моей ошибкой полагаться на них. — Следите за языком, Икари, — пригрозил SEELE-02. — Нам невыгодно как-то препятствовать вам, но помните, наше терпение не резиновое. — На сей раз, мы вас прощаем, Икари, однако впредь будьте добры позаботиться и о безопасности, — сказал SEELE-01. — А с теми, кто поднял руку на Спасителя душ наших, мы сами разберёмся. Их распнут вместе с их детьми в Синайской пустыне и смерть их будет долгой. — При условии, что все заговорщики не погибли в восьмом филиале, — сказал Гендо. — Один в наших руках. Это заместитель директора Эдвард Экер, — сообщил SEELE-05. — Главой заговора, предположительно был бывший глава филиала Герхард Врант. — Неужели? — удивился Фуюцуки. — Он же был назначен вами главой IPEA. — Меня это тоже удивляет, Фуюцуки, — согласился SEELE-01. — Он всегда имел хорошую репутацию. Он погиб, поэтому лично от него мы так и не узнаем ответ на этот вопрос. К счастью, IPEA — организация чисто формальная. Однако же штат предстоит проверить… всеми методами. — Удачи вам, — пожелал Икари. — Вам тоже, Икари, она не будет лишней, — сказал SEELE-01, монолиты исчезли. — Они действительно распнут их с семьями? — немного постояв в тишине, спросил Фуюцуки. — А ты как думал? — хмыкнул Икари. — Эти ублюдки ничуть не изменились со времён Моисея. Как и их сумасшедший божок, они карают до седьмого колена — и дальше. — Как бы мы там не оказались… — поморщился Фуюцуки. — Нам повезло, что ветер подул в другую сторону. — Кил и старики знают, нам невыгодно с ними сейчас цапаться, — сказал Гендо. — Час Армагеддона ещё впереди. *** — «Какой безумный день!» — думал Синдзи, выходя из комплекса с остальными пилотами. — Синдзи, ты пойдёшь ко мне? — спросила Аска. — Наверное… я ещё обещал только к Каору на день рождения сходить, — сказал Синдзи. — У него день рождения? — удивился Тодзи. — Да… но он пригласил только меня, — рассказал Синдзи. — Жмот, — фыркнула Аска. — Пидор, — высказал Тодзи. Синдзи оставил без внимания комментарии друзей, хотя они ему не понравились. — Когда Каору вернётся, я приду и… чёрт, мне надо купить ему какой-нибудь подарок, — решил Икари. — Хорошо, — сказала Аска. — Буду ждать тебя к ночи. Не задерживайся. — Вы встречаетесь? — заинтересовался Тодзи. — Можно и так сказать… — ответил Синдзи. — Не лезь не в своё дело, Тодзи, и без этого тошно, — сказала Аска. — Не кипятись, я только спросил… По пути Синдзи снова обдумал случившееся за день. У него возникло немало вопросов. Кто покушался на Каору? Почему Рей не может использовать АТ-поле? Учёные NERV ещё не развили в ней таковой дар? Да и занимаются ли они этим? В чём цели его отца и этих SEELE, если они — как ему сказал Уоррен — озабочены не только борьбой с Кайдзю? И чего вообще хотят эти Кайдзю? Освободить Тиамат или просто для начала уничтожить все Евы, чтобы потом им ничего не мешало давить людей и разрушать их города? И какова роль этих загадочных Потусторонних во всей этой каше? Синдзи ещё впервые отметил свою роль — он — искатель Рая и пилот Евы, он действует только в своих интересах. Так что, он — скоромный и тихий Синдзи Икари — тоже выделялся на общем фоне, но об этом, к счастью, пока знал только он и Харли Уоррен. — Синдзи, о чём задумался? — спросил Тодзи, когда они поднимались из Геофронта. Синдзи очень не любил этот вопрос. Как он должен на него отвечать? Требовалось что-то соврать, либо уйти от ответа. — Над тем, что случилось, — отчасти честно ответил Синдзи. — Меня пыталась убить Ева. То есть, пытались Евой убить Каору-куна, а я просто оказался рядом… — Не, Нагиса крут, — сказал Судзухара. — Только бесит, что ничего не сказали про его суперсилы с самого начала. На кой-ляд они это скрывали? — Ты хочешь, чтоб тебе на золотом блюдечке выдали всю информацию? — вмешался в разговор Аска. — Я уже четырнадцать лет в NERV и знаю минимум об этих делах с Предтечами и прочим. Наше дело малое — мы пилоты, мы выбиваем дерьмо из Кайдзю. Лучше не спрашивай остальное, а то спать плохо будешь. — Да нет, мне просто любопытно… — Тодзи зевнул, и посмотрел в окно. — В Геофронте вообще красиво. Жаль, не могу сфоткать для друзей. — Фоткай — тут никого нет, а мы не скажем, — разрешила Аска. — Нечем, я оставил телефон… — «Бессмысленная болтовня», — подумал Синдзи и снова ушёл в свои раздумья. Интересно — гадал он — а NERV известно про Мир Снов? Ведь есть люди-сновидцы помимо него — он не первый и не он последний. Могли ли кто-то из них работать на Потусторонних? Возможно — всё возможно. Синдзи понимал, он не сможет выстроить целостную картину происходящего, пока знает не так много. В первую очередь непонятно, чего все хотят. Каковы цели сторон: Потусторонних, отца с SEELE, Кайдзю? Он их не знал, его цели тоже никто из них не знал — в противном случае, сочтя Синдзи опасным (а он был потенциально опасен, потому, как знал то, чего не должен был знать) они стёрли бы его одним махом. Таким образом Икари напомнил себе что невольно вступил в очень опасную игру и ему следует быть осторожным — не стоит пока что-то открывать Каору Нагисе, надо будет тщательней изучить его, понять, что он за фрукт такой — какого сорта и вкуса, не ядовит ли? Быть может, Каору только притворяется вежливым и заботливым, ведь он нелюдь, «Ангел» — может за его маской героя скрывает чудовище? Синдзи вообще никогда не нравилось это слово «ангел» — с детства оно вызывало неприятное подозрение, словно ему говорили «демон». Как позже узнал Икари — не зря. Если, говорят, чертей малюют не такими страшным, какие они есть, то Ангелов, видимо, представляют не такими добрыми и красивыми. В самой мифологии-первоисточнике эти существа могли быть весьма кровожадны и жестоки — участь египетских первенцев, невинных детей Содома и Гоморры и армии ассирийского царя Синаххериба тому подтверждение [1]. Не говоря уже о том, что именно эти милые создания учинили массовый забой человечества в Откровении от Иоанна. Синдзи вдобавок вспомнился свой сон, где он сражался с монстрами-ангелами — такими же гигантскими и уродливыми как Кайдзю — только ещё безумней на вид. И ещё там был последний Ангел Табрис — тот, кто единственный отказался от той смерти, что поручил ему принести миру единый Бог-дьявол — предвечное зло, Творец всего сущего, султан демонов, Вседержитель Всего… — Синдзи не спи, мы приехали, — раздался голос Аски. — А? — Икари опомнился. Аска и Тодзи уже выходили, а он сидел. Раздумывая обо всё, он даже не заметил, как они поднялись. Синдзи не удивился — с ним такое частенько бывало. Встав, он последовал за Сорью и Судзухарой, попутно вклинившись в их очередной пустой разговор. Синдзи так и не успел поднять тему того, насколько этот сон был просто сном… *** Ближе к вечеру Синдзи позвонил Каору по указанному номеру. — Ало? — отозвался тот. — Привет, Каору-кун… — Привет, Синдзи-кун! Рад слышать твой голос. — А я твой… — улыбнулся Синдзи. — Ты уже вернулся? — Да, я уже дома. Меня не стали задерживать, я без проволочек освободился. Ты придёшь? — Да, я только зайду, подарок куплю… — Если ты придёшь, для меня это будет подарком. И для тебя тоже. — Ну, я хоть торт возьму. — Возьми. Так я жду тебя? — Да, жди, приду — максимум через час. — Хорошо, до встречи, Синдзи-кун. — До встречи… Синдзи спрятал мобильник. Он волновался — но это было приятное волнение, греющее за грудиной. Причиной его, несомненно, был Каору. Синдзи мог бы отказаться и продолжить дальше избегать странного друга-Ангела, но при мысли о таком развитии событий ему становилось неприятно, словно он терял нечто важное, значимое. — «Ладно, я должен сходить к Каору и разобраться в моём отношении к нему», — сказал сам себе Синдзи, вздыхая и набираясь мужества. *** Десять минут спустя Синдзи добрался до нужного дома. Оказалось, Каору жил совсем недалеко. Домом ему служила гостиница. — «И почему ему нормальной квартиры не выдали?» — удивился Синдзи. Зайдя внутрь, он сказал служащему за столом к кому идёт. Услышав разъяснения касательно этажа, Синдзи поднялся. Выйдя в коридор, он остановился возле нужной двери. Звонка здесь не оказалось. Синдзи не сразу решился постучать. — «Ну не идти же назад», — подумал тогда юноша и несколько раз стукнул в дверь. За ней сразу послышались тихие шаги и ручка щёлкнула. Каору разумеется встретил гостя своей фирменной тёплой улыбкой. Нагиса вышел в мятой оранжевой футболке, тонких светлых штанах, босиком. Его пепельные волосы были взлохмачены, придавая ему заспанный вид. — Прости, я, наверное, разбудил тебя, — попросил прощения Синдзи. — Не извиняйся, я сам попросил тебя прийти, — отступил в сторону Каору, пропуская гостя в комнату пригласительным жестом. — Я очень рад тебя видеть. — Правда? Не думал, что я могу доставить кому-то радость… — смущённо улыбнулся Синдзи, проходя в комнату. Что сразу бросилось ему в глаза — так это её малые размеры. Всё в комнате было обставлено крайне компактно — письменный стол, небольшая тумбочка меж стеной и кроватью. Шкафы для одежды, книг и вещей были встроены прямо в стены. — Тебе не тесно тут? — прямо спросил Синдзи, чувствуя себя немного неуютно в таком помещении. — А? — Каору закрыл дверь и словно бы стало ещё теснее. — Тебе не нравится? Прости, надо было попросить комнату побольше. Синдзи показалось, комната приближает его к Каору, словно он и так стоит недостаточно близко. Гостя охватило чувство дежавю, словно он уже был здесь когда-то. — «Наверно мне нужно спать на полу…» — произнёс где-то у него в голове голос Каору. «Нет, это же я пришёл к тебе…» — ответил знакомому его голос. — «Я часом ли не схожу с ума?» — мысленно спросил сам себя Синдзи. — Нет, это твой дом, я не жалуюсь… — ответил он Каору. — Мне этих размеров хватает, — сел на кровать его новый друг. — Разденься. — Угу… Я принёс торт, — показал подарок Синдзи, вспомнив зачем явился. — Благодарю, — принял его Каору и поставил на тумбочку. Его куда больше интересовал сам гость. Синдзи снял куртку и повесил её в малый шкаф — куда указал ему Каору. — Садись куда хочешь, — сказал друг. Синдзи отодвинул кресло на колёсиках от письменного стола, и сел в него напротив Каору. На несколько секунд повисло молчание. Каору просто улыбался, Синдзи смущённо сидел и нервничал, слушая стук собственного сердца. Нужно было начать разговор. Но о чём говорить? Сразу о тайнах NERV, Предтечах, Кайдзю и Потусторонних? Нет — он не собирался, это было опасно. О чём-то другом, о волнующем Синдзи отношении Каору к нему и его ответных чувствах? Нет — на это ему не хватило бы мужества спросить напрямую, а предпосылок для такого разговора вроде бы не было. А зачем он пришёл тогда вообще? Точно! — Ну… я поздравляю тебя с днём рождения, желаю, счастья, добра и… всего хорошего, — проговорил Синдзи. — Спасибо, Синдзи-кун. — Желаю… чтобы все твои мечты осуществились и… А сколько тебе лет исполнилось? — О, это сложный вопрос, Синдзи-кун, — Каору задумался. — Давай мы решим, что мне девятнадцать, хорошо? — Я не возражаю… — сказал Синдзи. Скромность и смущение не позволили ему развить данную тему. Может Нагису отделили от Адама раньше, чем он стал развиваться или его постепенно развивали учёные NERV — или с его другом-Ангелом произошло что-нибудь ещё в этом духе. Он не был человеком и был рождён с помощью науки — тут могли быть свои спорные касательно измерения возраста моменты. Как бы там ни было, Синдзи не мог позволить себе дальше пуститься в раздумья — с него требовалось ситуацией вести разговор. Надо было задать вопрос. — Эм, чем ты увлекаешься, Каору-кун? — спросил самое банальное Синдзи. — Просто я так тебя мало знаю… — Музыкой, — не задумываясь, ответил Каору. — Это самое лучшее, что есть в человеческой культуре. — Правда? Ты действительно так считаешь? — Да. Это довольно сложно, создавать звуки так, чтобы они складывались в нечто приятное слуху. Это говорит о фантазии, о чувственной стороне, но и о должном интеллекте, — рассудил Каору. — Конечно, я думаю, люди не первая и не последняя цивилизация во Вселенной, овладевшая музыкой, но именно их музыку я услышал впервые и мне она очень понравилась. — А ты романтик… — улыбнулся Синдзи. — Смотря, что ты подразумеваешь под этим словом, — стал уточнять Нагиса. — Я просто исследую свои человеческие чувства и стараюсь наслаждаться ими. — Логично, от жизни надо получить удовольствие, — согласился Икари. — Я когда-то ходил в музыкальную школу — очень давно. — А почему бросил? — Ну… мне стало скучно. — Тебе надоела музыка? — Нет, ну… не музыка, скорее… — Синдзи запнулся, не зная как корректно выразить мысли. — Тебе надоели люди? — закончил за него Каору. — Да, я устал от… коллектива. — Ты привык быть один, ясно, — Каору тихо вздохнул и снова ушёл в философию: — Все люди одиноки. Все они закрыты, потому, что боятся боли от мира и от себе подобных. — Да… Ты прав. Мне не слишком нравится мир. — Но ты же не ненавидишь людей, тебе они безразличны, да? — спросил Каору. — Скорее да — они мне… равнодушны. — Но тебе важно их мнение о себе, верно? — Если честно… — Синдзи задумался. — Мне будет неприятно, если обо мне подумают плохо… — И хорошо, если о тебе подумают хорошо? — Ну, само собой, Каору-кун — это как для любого нормального человека…. — Скажи, Синдзи-кун, ты не хотел бы прийти к альтернативе? — поинтересовался Нагиса. — К какой альтернативе? — не понял Икари. — Альтернативе чему? — Всему — людям, этому миру, — сказал Каору. — Представь себе место, Синдзи-кун, где люди не причиняют друг другу страданий, боли; где нет смерти; где нет непонимания, где они понимают друг друга. — Ты говоришь про Рай, — сказал Синдзи и немного удивился — он всегда так представлял себе Рай, который он до сих пор бесплотно искал в Мире Снов, разочаровавшись отыскать его на Земле. — Если такое место можно было бы отыскать и заменить им этот мир людей с непониманием, болью и смертью, ты бы согласился на это? — Да, конечно! — охотно сказал Синдзи. — Я б с большим удовольствием променял всё это дерьмо с болью, войнами, насилием на то, о чем ты говоришь. Но это невозможно… на Земле нет ничего подобного, только во Сне… — Синдзи запнулся, поняв, что, возможно, проговорился. — Во сне? Да. Ты прав, Синдзи-кун, во сне ты можешь почувствовать только свою боль, если ты болен, — рассудил Нагиса. — Во сне многое возможно. Однако я скажу тебе вот что, Синдзи-кун, Рай можно создать на Земле с помощью силы Адама. — Адама? — Синдзи вспомнил про распятое существо на кресте. Оно выглядело жутко и сюрреалистично. — Или Лилит, Второго Ангела, Богини, равной Богу Адаму, — добавил Каору. — Душа Адама сохранена во мне, душа Лилит в — Аянами Рей. С помощью их можно пересоздать саму реальность, объединить Сон и явь, сделать существующее несуществующим и несуществующее существующим. — Чего? Я не понимаю тебя? — Синдзи оторопел — и в какие дали только ушёл их разговор! Но с другой стороны, всё это было чрезвычайно близко теме Синдзи. Может быть, Каору этот тот посланник, который сможет помочь ему отыскать верный путь к Раю? — Тот, кого ты видел на кресте в Центральной Догме, это на самом деле Лилит. От неё произошли Рей и Евы. Я же, тоже поначалу думал, что это Адам, но Адам в ином месте. Его плоть разрушена и деградирована. Это произошло, когда я — как Каору Нагиса — осознал себя в нём и отделился от его плоти девятнадцать лет тому назад в этот день моего рождения, 13 сентября. Я стал подобием человека, — разъяснил Нагиса. — Иначе говоря — я воплощение Адама, Бог и человек в одном — я Ангел, как меня назвали люди. Из всего сказанного, Синдзи понял только одно. — То есть… ты пришелец? Ты не создан людьми, ты… самый настоящий инопланетянин? — Я тот, кто я есть, Икари Синдзи-кун, ты можешь именовать меня как хочешь. Слова не имеют для меня значения. — Ага… ясно, — Синдзи задумался. Теперь он узнал больше о природе своего друга. Каору говорил странные, фантастические вещи, в которых он уже не сомневался ввиду всех последних событий. — Так вернёмся к первой теме, — продолжил разъяснения Каору. — Меня и Лилит люди воплотили в людских формах потому, что им нужна была наша помощь. Точнее, они хотели воспользоваться нами как куклами. Евы это попытка воссоздать Бога, равного Адаму и Лилит, дабы с помощью его силы создать Рай. Сотворение идеального мира без смерти и страданий воплоти — это и есть истинная цель проекта «Е» и смысл существования Евангелионов. Кайдзю это только видный предлог. — Постой, под «этими людьми» ты имеешь в виду отца и… — И Комитет Содействия — SEELE, если иначе, — закончил Каору. — Да, это они инициаторы всего этого. Чтобы в ООН им давали средства, они пробудили шогготов и с их помощью вырезали персонал Антарктической базы. Слишком много людей там знало правду об Адаме, Лилит и Тиамат — они решили их устранить. Этот акт агрессии со стороны наследия Предтечей стал поводом для официальной стороны проекта «Е». В ответ встревоженные шогготы — чисто инстинктивно — запустили программу пробуждения Кайдзю. Услышанное шокировало Синдзи. — То есть отец и эти SEELE пробудили Кайдзю? — Да, их действия привели к этому, сожалею, — удручённо подтвердил Каору. — Господи… Его отец — Гендо Икари — строгий, безжалостный человек, неужели он тоже занят поисками Рая, его не устраивает эта жизнь? — Когда люди воссоздадут полноценного Адама, они захотят, чтобы моя душа вошла в него, и я исполнил их замысел. Но я не кукла. Я буду действовать только по одному своему желанию. А я желаю, чтобы ты, Икари Синдзи-кун, был счастлив, — снова улыбнулся Нагиса. — И я спрашиваю тебя, желаешь ли ты такого Рая? Синдзи выпалил: — Да! Потом он задумался. Он всю жизнь искал Рай, и судьба сама привела его к этому. Весь этот ад с Кайдзю и войной мог вывести его к желанной цели. — Давай, ты ещё подумаешь, ладно, Синдзи-кун? Есть люди, считающие, что страдания необходимы, не каждый готов принять такой Рай. Время ещё есть до… примерно до 1 января 2020 года, — сказал Каору. — Просто подумай хорошо без меня.  — Ладно, Каору-кун… После повисла тишина. Синдзи напряжённо думал обо всём, Каору улыбался, прикрыв глаза. — Нагиса, — заговорил Икари, — скажи, а почему ты предоставляешь мне такую честь решать за весь мир? Каору открыл глаза и прямо ответил: — Потому что я люблю тебя. Синдзи растерялся. — Я… я… ладно, я понял… эм… — И я думаю, наши чувства взаимны, — добавил Каору. Синдзи не знал, что на это сказать. Сердце забилось сильнее, тепло изнутри прильнуло к груди. — Знаешь, — молвил Нагиса, — ты забавен. Как думаешь, почему я улыбаюсь всё время? — Да… х-хороший вопрос, Каору… — Люди мне забавны, они очень смешны. Вот ты смешишь меня сейчас, когда краснеешь, волнуешься, хотя чувствуешь, чувствуешь ведь тепло вот здесь… — Каору приложил руку к себе на грудь. — Сядь сюда, — похлопал он другой рукой по кровати рядом со собой. — Сядь, не бойся, я не укушу тебя и не сделаю больно. Синдзи приподнялся со стула. Он сделал пару шагов и сел подле Нагисы. Друг схватил его за руку и просунул её себе под футболку. Он приложил ладонь Синдзи к сердцу. — Чувствуешь? — глядя в упор, близко, с интересом и теплом — спросил Каору. — Чувствую… — заикнулся Синдзи как мальчишка. — Твоё сердце бьётся. — Быстро бьётся? — Да… — А твоё? — Каору вытащил из-под ремня осенний джемпер Синдзи и просунул под него руку. Добравшись до груди, он приложил ладонь. — Я знаю, оно бьётся, Каору, но я не из этих! — заявил Синдзи, как пришло ему в голову. — Не из кого? — не понял Каору. — Из… Ты правда меня не понимаешь, или просто прикалываешься? Каору, то что ты предлагаешь… э-это неправильно, — наконец, выдавил из себя Синдзи. На это Каору взглянул на него так, словно он неожиданно ляпнул какую-то глупость. — Неправильно для кого? — задал вопрос Каору. В его до этого уверенном и доброжелательном голосе мелькнули нотки возмущения. — Для… — Синдзи мялся, он не знал, что ответить. — Но просто парни не должны… это не ест… ест-тественно, — коверкая слова, выдавил юноша. Он и сам не верил в них в душе, но говорил. Вбитые в голову представления об отношении полов так требовали. — Синдзи, но между нами же есть чувства? — спросил Каору. — Я это вижу, или ты этого пока не понимаешь? — Ну есть… да, — признал очевидное Синдзи. — Они есть, Синдзи, — без суффикса «кун» твёрдо сказал Каору [2]. — А раз они есть, раз они появились, то они естественны для нас. Всё что есть, то естественно, то обычно, то нормально, просто потому, что есть. Неестественных, ненормальных и необычных вещей не существует, что-то может таковым казаться только людям из-за их ограниченности. Я это понимаю, но ты вроде говорил, тебе безразличны люди? — Я… да, ты прав, — согласился Синдзи. Он опустил взгляд. Каору был прав. Он всегда думал о своём счастье. Если он сейчас пойдёт на поводу у своих чувств — кто знает, насколько далеко они зайдут, но Синдзи приятно сделает себе и Каору. А вот если откажется, пойдёт на поводу у людей, которым на счастье Синдзи глубоко наплевать, то он точно был уверен — он будет страдать душевно, мучить себя конфликтом. Нет — он должен убрать конфликт! Он должен вырвать из своей души то, что мешает ему пойти на зов светлых и тёплых чувств. Кайдзю, Годзилла, Король Гидора, Потусторонние — у него куда больше поводов для страхов и переживаний в этой жизни, к чему творить себе новые страдания? Синдзи решился, он снова взглянула на Каору. Он решился избавиться от чужих представлений о правильном и неправильном — но хватит ли ему смелости сделать второй шаг? — Давай, я помогу сломать барьер между нами, — предложил Каору. — Давай, я просто обниму тебя. Если от объятий тебе станет столь же хорошо, сколько и мне, ты сам решишь, продолжить ли нам или нет. — Давай… — согласился Синдзи, вытаскивая свою руку. Каору тоже убрал свою руку с груди Синдзи, юноши крепко обнялись. — «Ну, по крайне мере, я из приличия поломался, прежде, чем он меня соблазнил», — подумал Синдзи. С такими мыслями он прижал подбородок к плечу Нагисы, его — пока ещё только друг — сделал то же самое, расслабленно закрыв глаза. — Что ты чувствуешь? — спросил Каору. — Тепло… наши сердца бьются… Тепло было приятным, жаль, что одежда не давала почувствовать его лучше — подумал Синдзи. — Но тебе хорошо, да? — Да, Каору, — не стал кривить душой Синдзи. — Тогда… если я прижмусь к тебе щекой, может так станет лучше? Ты не против? — Нет… Не выпуская Синдзи из рук, Каору чуть отпрянул. Их лица оказались совсем рядом. Юноши хорошо чувствовали горячее дыхание друг друга, что усиливало тепло между ними. Каору прикоснулся своей бледной гладкой щекой к лицу Синдзи, к губам, ко лбу, коснулся носа… Синдзи стало ещё приятней — он возбудился. Ему сделалось столь хорошо, и радостно, и волнительно, что не задумываясь, он пожелал: — Продолжай, Каору… Пылкому любовнику не потребовались лишние объяснения. Он быстро прильнул горячими губами и поцеловал юношу. Синдзи ответил со всей скопившейся страстью. Теперь он не думал ни о чём, он отдался порыву своей души. Каору и Синдзи целовались около полуминуты. Нагиса первым перешёл на поглаживания руками, Икари ответил тем же. Оранжевая футболка прекрасного юного соблазнителя была куда тоньше джемпера, посему его друг лучше чувствовал касания рук. — Я сниму, — Каору избавился от футболки, явив свой стройный юношеский торс, довольно поджарый и лишённый волос, его соски привлекали своим приятно-розовым цветом. Этот вид возбудил Синдзи ещё сильнее. — И с тебя сниму, ладно? Синдзи не противился, он помог Каору избавить себя от джемпера, рубашки и майки, оставшись нагим выше пояса. Теперь почувствовать тепло друг друга им ничего не мешало. Он тоже был худым астеником, но уступал поджарому Каору в крепости сложения. Синдзи, вспомнив как Аска учила его целоваться, впился в рот Каору, захватил его язычок и немного пососал. Следом Нагиса ответил ему тем же, их тёплые языки страстно сплелись, предвосхищая единение их тел иным — более пикантным — образом. После последующих ласок и поцелуев, ещё сильнее разгорячивших обоих парней, Каору охотно спросил: — Продолжим? — Да, — без колебаний дал согласие Синдзи. Он хотел этого — и душой и телом. Как доказательства последнего, его член, во всю сочащейся предсеменем, уже не находил себе места в тесных штанах. Каору наклонился и расстегнул ширинку. После юный соблазнитель оттянул резинку трусов своими тонкими пальцами и высвободил крепкий член. — Если что-то не так, закрой глаза и доверься чувствам, Синдзи, — сказал Каору, подняв взгляд. — В этом деле стоит доверяться только сердцу. Член Синдзи окончательно выпрямился в руке Каору и предсемя потекло на покрывало. Юноша не стал закрывать глаза. Он сам удивился, что так возбудился. В нём всегда было что-то такое — ему, несомненно, очень нравились женщины и девушки — но не только они. Он имел счастье любоваться и своим полом. Каору охотно облизал ствол члена. Потом, поласкав головку языком, юноша взял её в рот и стал посасывать, периодические чуть прикусывая и не прекращая лизать. Синдзи то закрывал глаза, то смотрел. Он делал это с парнем — очень красивым, нежным и любящим его парнем. Ему это нравилось, ему было тепло, особенно в нижней части тела. Икари показалось, ещё полминуты стараний Каору, и он не удержится — изольёт семя прямо тому в рот. Вдруг Каору остановился. Он выпрямился и мокрыми губами поцеловал юношу. Синдзи ответил особенно страстно. В этом была какая-то запретность, именно она подогревала его страсть к Каору. — Давай, полностью избавимся от одежды, — предложил Каору. — Я хочу… если ты не против, довести дело до конца. — Да, — согласился Синдзи, понимая, что это всё были только ласки во время прелюдии. Каору быстро избавился от штанов и нижнего белья. Его трусы тоже все вымокли от сока, его пенис находился в полной готовности. Синдзи потребовалось время — он небрежно покидал брюки, трусы, носки у кровати. Оглядев друг друга полностью нагими, парни по жесту Каору переместились на кровать. Синдзи лёг на спину, позволив прильнуть к себе любовнику. Они продолжили ласки, на этот раз, уделяя особое внимание возбужденной плоти, которую более не стесняла одежда. — Синдзи, ты готов… — Каору навис над юношей. — Ты готов принять меня близко… так близко, насколько это возможно, не разрушая наши АТ-поля? Синдзи не понял, причём тут АТ-поля, но смысл того, о чём хотел спросить его Каору был ему понятен. Он знал, что в отношениях между мужчинами кто-то должен доминировать. — Да, сделай это, я доверюсь тебе… — перевернулся на бок Синдзи. Каору спрыгнул с кровати. — Хорошо… Икари же перевернулся на живот, приподнялся на локтях и коленях. Нагиса протянул руки к тумбочке и, как увидел Синдзи через плечо, достал какой-то тюбик. — Мне правда, очень радостно слышать это, — выдавил смазку Каору. — Раз ты готов подпустить меня настолько близко… — Да… — согласился Синдзи. Он всегда был замкнут и не любил прикосновений, а теперь он настолько полюбил иного человека, что позволил и желал, чтобы тот вошёл в него. — Расслабься, Синдзи, главное расслабь… — Каору сперва просунул между ягодиц смазанный палец. Просунув конец в анус, он продвинул его дальше. — Я расслаблен… — ответил Икари. Он хорошо чувствовал палец внутри — в том месте, он сам иногда так делал, чтобы усилить ощущения от мастурбации. — Каору-кун, — спросил Синдзи, — а ты… уже был с кем-то? — Нет, ты у меня первый… В таком виде. — Ну, — с волнением усмехнулся Синдзи, — я тоже у тебя первый, можно сказать — в том месте я девственник. — Я рад — спереди, — альбинос разумел свой член, — я тоже непорочен! А вот… знаешь, Синдзи, мне почти никого не хотелось иметь! А тебя хочу!.. Я сам всегда предпочитал быть снизу… меня это уносит на последнее небо! — В другой раз тогда попробуем наоборот, — Синдзи не сомневался уже, что он будет — такие страстно возгоревшиеся отношения не мог закончится ничем! — Буду рад, если это столь приятно, как ты говоришь… Каору продолжил заботливо готовить почву, растягивая проход. Он просунул ещё один палец. От этого Синдзи сделалось ещё приятней, предсемя обильно закапало. — Ты готов? — Пожалуй… Да. Тогда Каору навис над спиной Синдзи, оперевшись на руки и приблизив лицо к голове любовника. Повернувшись, Синдзи ответил на поцелуй. — Если что-то будет не так — говори сразу… — Ну, конечно, Каору… Нагиса выпрямил торс и смазал свой член. — Я начинаю… Каору уткнулся головкой члена в анус и медленно просунул его. Синдзи чуть поморщился. — Больно? — Нет, так… необычно, — процедил Синдзи. Горячий член вошёл глубже. Каору чуть наклонился, обхватил Синдзи одной рукой за поясницу, а второй взялся за член. — Тогда я продолжаю… Нагиса чуть вытянул член и вернул его в прежнее положение. Медленно, он начал совершать подобные движения. Синдзи чувствовал, как горячий и скользкий от смазки член распирает его, это оказалось очень приятно — хотя непривычно и даже болезненно. — Ничего, Синдзи? — Ничего. Каору… мне хорошо там. Давай, продолжай. Позволив Синдзи немного привыкнуть, его любовник ускорил темп. Одновременно с этим он стал активней стимулировать его пенис рукой. Синдзи закрыл глаза, он никогда бы не подумал, что подобное так ему понравится, что это так хорошо. — «Либо я извращенец, либо Каору прав», — подумал он, постанывая от удовольствия. Каору быстро подвёл его к пределу. — «Неважно — мне нравится». Каору, — позвал Синдзи. — Да? — Поцелуй меня… — Сейчас, — не снижая темпа, Каору чуть выпрямился, одновременно беря Синдзи за грудь и приподнимая его торс. Медленно, несколько переменив позу, Каору прижал Синдзи спиной к своей груди, и, одной рукой сжимая содрогающейся член, второй повернул его покрасневшее лицо к себе. — Я люблю тебя… — выпалил Синдзи, прежде чем они слились в поцелуе. После Синдзи сам взял себя за член. — Сильнее, — просил он. — Как скажешь… Каору ускорил темп.  — Больной извращенец, как же глубоко ты его засунул! — выпалил Синдзи, держа натиск горячего члена. В ответ Каору приподнял его ещё выше. Вот сейчас всё удовольствие достигло пика и юноша не смог сдержаться, им владели по самые яйца, он отдавался власти активного любовника, и это ему нравилось. — О, как ты меня долбишь… С большим наслаждением Синдзи выпустил семя на свои руки и покрывало. — Ты уже? — Синдзи, я тоже… мне достать? — Кончай в меня, — разрешил юноша. После пары толчков горячее семя изверглось в глубь заднего похода Синдзи. После этого любовник вытащил член. Как следует насладившись этим актом любви, юноши растянулись на кровати. — Синдзи, всё нормально? — спросил Каору, переводя дух. — Да… — ответил Синдзи. Внутри у него всё горело и жгло огнём, но это всё стоило того удовольствия, которое он испытал. — Тебе не больно? — Есть немного… — Прости. Наверное надо было мне принимать тебя, — высказал Каору, похоже, немного взволнованный тем, что он причинил любовнику неудобства. — Ничего, это от неопытности, — ответил Синдзи, не желая, чтобы Каору чувствовал себя виноватым. — И потом — я сам захотел… Первый раз всегда больно терять девственность… Думаешь я раньше не трахал себя пальцами, клизмами, ручками и прочими посторонними предметами? — Ну и хорошо… — тогда Каору лёг на бок с беззаботным выражением, Синдзи полностью перевернулся к нему, стараясь не обращать внимание на жжение в прямой кишке и нытьё как следует растянутого сфинктера. Уставший, красный как помидор, но в остальном довольный и свободный от всех мыслей, юноша поспешил поцеловать Нагису в губы в благодарность за всё доставленное удовольствие. Они продолжили ласки, постепенно успокоившись. Они остались лежать в объятьях, страсть они всю удовлетворили, но тепло и радость никуда не ушли. Синдзи хотел лежать вот так у груди любовника хоть всю вечность — это вполне могло стать его Раем. Теперь между ними не стало преград. Синдзи только мысленно задался вопросом с очевидным ответом: когда ты можешь подпустить человека настолько близко, неважно какого пола, и получить взаимное наслаждение и счастье от пылкого сладострастия и тёплых чувств — разве не это люди всегда называли любовью?