Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

В Америке у дома Картера над полем боя шумел ветер, унося дурманящий резкий запах, выделяющейся из трупов ллойгор. — Не могу поверить! — развёл руками Харли. — Синдзи правда в одиночку одолел двух Древних! — Да, теперь я верю, что NERV смогут уничтожить моего отца, раз Странник звёзд, его выродки и его Нечестивый близнец были побеждены! — радовался Кирби. Бойцы NERV и Delta Green тоже праздновали победу посреди заваленной комнаты, тут лежали сваленные шкафы и валялся дохлый ллойгор, получивший заряд из компактного противотанкового ружья. Подле него со спокойным видом сидел кот. Кирби стоял весь голый, его, уменьшившегося до человеческого размера, только немного прикрывала ещё не сошедшая чернота, только его руки ниже локтей и тело ниже пояса не стали нормальными, также чернота покрывала верхний кусок лица, отчего один глаз выглядел нормально, а второй горел красным. Его пальцы на руках и ногах заканчивались острыми когтями. — А мы-то одолели сколько! — сын Итаквы впервые улыбнулся, указав на кучу перебитых ллойгор. Троица вместе с солдатами и котом приблизилась к дыре в стене. За ней пролегали ямы от следов Кирби в увеличенной форме, валялись обломанные доски от дома и, конечно же, друг на друге громоздились поверженные многорукие, многоногие и многоглазые ящеры. Многие из них были или расплющены, или разорваны. Из ран истекло немного маслянистого чёрного вещества. Солдаты освещали их фонарями, чтобы подробнее изучить их внутреннее строение. Даже с первого взгляда стало ясно, что несмотря на некое внешнее сходство с рептилиями, эти существа не имеют ничего общего с земными животными — у них отсутствовали кости и внутренние органы, вместо них их тела представляли собой сплошную чёрную органику, пронизанную канальцами, через которые протекала их «кровь». Даже пробитые головы не демонстрировали никакого богатства в физиологии — всё та же чёрная пакость, только из повреждённых голов она изливалась обильнее, что могло объяснять необходимостью снабжать глаза. Эти органы различались строением друг от друга, среди них были и чёрные, и людские, и бог ещё знает какие. Число конечностей различалось у разных представителей, тем не менее неизменными оставались мощные задние лапы для быстрого бега, и хвост, надобный в таком случае для балансировки. Ещё непонятную функцию выполняли пластины на спинах. У некоторых тварей — наиболее крупных — наблюдались язвы на голове и теле, правда, конечности при этом оставались чистыми от них. Определённо, здесь потребовалось слово эксперта: — У ллойгор нет своих тел, сколь мне известно, — начал Харли, переворачивая телекинезом прожжённую мазером тушу, — их прародитель Ллойгор оставил детей без тел. Как отмечено в известных мне текстах, ллойгор под командованием Гатанотоа — одного из детей Ктулху — прибыли на Землю и воздвигли крепость Йаддитх-Гхо в царстве К’наа на континенте Му. Тогда они прибыли в телах Ми-Го, но на Земле им понадобились новые тела, потому они создали эти… Наверное они взяли за основу древних рептилий, сочтя их более пригодными для жизни на суше. — Как они питаются и размножаются? — спросил кто-то из бойцов, фонариком со своего автомата изучая раздавленную голову. Никого намёка на кости или мозги в ней не обнаружилось. — Насчёт размножения я не знаю — нам остаётся молиться, что Ллойгор за раз породил ограниченное их число. Хотя наверное они могут создавать копии друг друга… магией! — Харли оставил гада, прибитого мазером, и пошёл рассматривать того, которого разворотили попаданием из эфирной пушки, попутно он осторожно переступил оторванный хвост. Кот обнюхивал разлитую чёрную мерзость рядом с которой валялся выдавленный глаз монстра. Кирби присел на корточках возле очередного мёртвого ллойгор, вспорол его с боку когтями и начал научного интереса ради копаться внутри, не то чтобы ему как сыну Итаквы могла грозить биологическая опасность. — Эти приличные зубы должны указывать на добычу мяса — они хищники, — предположил один из военных. — Я не уверен, что эти зубы — зубы, — Уоррен как раз осмотрел расколотый зуб, внутри он оказался полым и содержал приличное количество чёрной дряни, но какой-то больно сгущённой. — Может быть эти духи скопировали внешность рептилий, потом заместо их органов сделали себе свои, но сохранили прежний внешний вид? — предположил уж тогда Кирби. — Всё не так у этих ёбаных аннунаков! — сплюнул солдат. — Всё через жопу! — Не согласен, — заулыбался Кадзи, доставая сигарету, — если б было оно через жопу — было бы как у людей, а то я не пойму, как они размножаются… — Прощу прощения, но вы прямо так говорите, как будто вам интересно вступить с ними в близкую связь! — заметил вдруг Кирби. — После всего пережитого я готов вступить в половую связь с кем угодно. Учитывая, что твою мать изнасиловал инопланетянин, должна же земля чем-то ответить?! — рассудил Кадзи, чем вызвал ряд непристойных усмешек. — Не все эти ллойгор погибли до конца, — продолжил Харли. — Те, кого убил Кирби, я Нихуштаном, вы оружием Йит, Синдзи, ребята с эфирными пушками — точно погибли окончательно… Остальные могут вселиться в другие тела, пока их души целы. — Я лично убил шестерых, Кирби многих убил, большинство раздавил Синдзи… — перечислил Кадзи. — А они могут вселиться в людей? — спросил военный. — Теоретически… Или даже — если им надо будет сойти за людей — они создадут внешне неотличимые тела, — придумал Харли. — У тех же Ми-Го это недурно получилось. — Какой-нибудь магией можно отличить ллойгор от человека? — спросил Кадзи. — Не знаю… Наверное, если метафизическими практиками коснуться их души, разума… Только я читал в Третей Книге Хасана, что телепатический контакт с ллойгор хуже смерти, — предупредил Харли, — написано, их сознание переполнено пессимизмом настолько, что человек не может выдержать этого отчаяния. Там же сказано, ллойгор не способны радоваться, любить и сострадать — они чистое и равнодушное зло… а некоторые из них создают тела с гениталиями, чтобы совокупляться с другими существами или просто «изливать ядовитое семя тьмы» ради плотского удовольствия… В этот момент Кирби вытащил сморщенный рожок из подбрюшья. Потом ещё один — и ещё один… — Полагаю, — доставал их Кирби, — из-за них пошли легенды про драконов, змеев и инкубов, похищающих людских женщин. Не то чтобы это очень разумное предположение кого-то обрадовало. — А ещё там сказано, что они могут обольщать людей когда захотят, — продолжал тему Харли, — мол, их чресла — по Эйбону — хранят в себе «дух похоти», который они по желанию выпускают… В этот момент вслед за очередным рожком Кирби вытащил из трупа какой-то небольшой орган, он раздавил его и тут же повеяло резким запахом. Его чуяли уже раньше, но тогда ветер, поднятый воздействием паранормальных сил, быстро развеял это вещество, а тут его оказалось очень много в специальном раздавленном мешочке. От него все возбудились. У Кирби среди тёмной части тела ниже пояса кое-что проявилось и встало. Он, как продолжение богомерзкого рода Шагающего с Ветром, нашёл изувеченного ллойгора весьма привлекательным. Тут же он вспомнил, как кто-то из знакомых ему культистов Итаквы рассказывал, что похоть его отца неумеренна, и что его возбуждают представители всех видов… Приземлился очередной вертолёт армии США. Военные оцепили территорию первым кольцом, вторым её взяли под контроль полицейские. В СМИ было объявлено об антитеррористической операции. Кадзи, Харли и остальные, кроме Кирби, вышли на свежий воздух, где ветер должен был избавить их от дурмана. Тут же начались разговоры с присланными агентами. — Я должен сходить в туалет! — крикнул Кирби, беря в подмышку голову ллойгора, всё же у этих чужеродных ужасов имелась трахея, ведущая в очень продолговатый желудок без ануса, и вот эта трахея в данном случае как раз прекрасно компенсировала отсутствие у страхолюдины влагалища… — Вот что мы ещё нашли! — пара солдат США привела, тыкая в спину винтовками, безголовое тело. Оно носило сюртук, штаны и выглядело почти комично, голова точно предполагалась — но на её месте красовалась открытая и сухая трахея. Как и любое отверстие, после вдыхания инопланетных феромонов, у Кадзи оно вызвало только одну устойчивую ассоциацию. — Надеюсь эти ёбаные рептилоиды использовали данные дырки ни для того, бля, о чём я сейчас подумал… — Нет, это… — Харли с удивлением всматривался в безголовое тело, у него одна рука выглядела как человеческая, но бледная, как неживая, вторая оканчивалась каким-то неведомым механическим прибором. — Это кадавр! Реанимированный труп жителей подземной страны! Я помню! Точнее вспоминаю! — Харли поглядел в сторону разбитых в хлам установок, которые волочили безголовые — их во время боя вывели из строя попаданием из гранатомёта. — Я читал об этом! Эта история… она начиналась про призраков без головы! Но потом… — Харли подошёл к разбитой установке. — Там что-то было про атомную энергию и очень развитые технологии подземных людей… И про города из золота — которые фигурировали в мифах у местных индейцев! Якобы туда ушли инки! — Вспоминайте-вспоминайте, — сплюнул на безголового Кадзи, — возможно там держат наших друзей… — Местные легенды говорили про бога змей Йига — что если он один из ллойгор?! Якобы у него были даже дети от людей, и ещё он мог превращать людей в свои подобия… [1]  Города из золота — как Эльдорадо! [2] Он быстро зашагал обратно в дом. — У Картера наверняка есть это в редких записях! Я всё проверю! — Хорошо, но нам нужно кое-что решить… — Кадзи остановил его. — Это место не безопасно, сюда может кто ещё нагрянуть… Даже если Синдзи сможет обломать этому большому гаду все рога — я сомневаюсь, что барьер дома выдержит в эпицентре схватки, более того — мы находимся в обычном жилом регионе. Поблизости Аркхем-сити. Короче, нам нужно сменить дислокацию… — Картер запретил что-то выносить из дома! — сбивчиво заупрямился Харли. — А мы ничего выносить не будем! Мы перетащим всё с домом! Через некоторое время Первый Евангелион открыл портал и вернулся в Германию с домом, который он держал в руке за середину фундамента. Потом Синдзи опустил его в заранее вырытое углубление. — Барьер удержит дом от разрушения даже без нормального установления, так что… — Харли оставил все возражения. Кадзи держал на руках кота. — Вот видишь! Теперь мы в Германии, — поделился он с ним, — на родине Гегеля и Гитлера! — Я за записи Картера, а вы — идите займитесь своими делами! — сказал Харли, беря на руки чёрного друга Рэндольфа. *** Над местом дерзкого побега и сопровождавшей его бойни во втором немецком филиале NERV всё ещё вздымался чёрный дым, стояли повреждённые от дружественного огня танки, валялись обломки, солдаты CG уносили раненных и прятали по тёмным мешкам тупы, и тех и других набралось порядочно. Мисато с остальной командой просматривала запись — на ней было видно открытие шлюза через который сбежали многие пленные, включая тех двоих, с кем разговаривал Синдзи. — Они поступили максимально умно: ллойгор и дитя Ктулху закрыли открывателей портала щитами, которые могли легко выдержать случайно попавшие в них снаряды, в это время обезумевшие солдаты палили друг по другу, — оценила Юй. — Солдаты говорили, что начали стрелять по шогготам, которые сперва напали на «болванок», потом на другие группы войск, — говорил Шигеру, — но ничего такого не видно на камерах и не все солдаты это видели: то есть им совершенно точно внушили иллюзию. — Это сделал красноглазый урод, — заключил Синдзи, — он и мне внушил иллюзию. — И эти иллюзии пропали, когда он пропал за порталом, — заметила Майя. — Нужно воскресить «серых индейцев» и допросить их, — предложил Синдзи, — я ещё расплющил нескольких культистов в масках — они вроде бы люди, то есть знают наш язык. Нужно пытать их — если надо — сдирать кожу, но узнать где наши! — При всём твоём таланте в чародействе, сынок, ты не сможешь из столь выжженных трупов воскресить что-то с прежней памятью, — предупредила Юй. — Да и мы со Зкаубой не сможем. — Ты так жестоко с ними поступаешь… — произнесла Майя. — Ибуки-сан, я добрый человек, но я безжалостен к тем врагам, кто безжалостен к нам, как я понял, они пытали моих друзей, наших соратников! Как можно не желать таким врагам мук и смерти? — здраво рассудил юноша. — Совершенно верно, — одобрил Шигеру, — это самый правильный подход. — Наша зацепка — страна К-ъян, а также рожа этого подонка с сигарой — её теперь будут искать все спецслужбы мира, — подвёл итог Макото. — Странно, почему остальные явились в масках — а он нет? — поднял вопрос Кадзи. — Маски могут быть просто обрядовыми, а этот просто не носит, — предложил ответ Козо. — Или Курильщик может его быстро сменить? Лицо — я имею в виду, а чего удивляться? — предположил Рёдзи. *** Рей и Рэндольф, как прежде, пребывали в, казалось, самом обречённом положении. Всё однако же было не совсем так — после долгих размышлений и подготовок, Картер пару раз толкнул Аянами, после чего сверился с ней уверенным взглядом. Девушка постаралась переменить позу так, чтобы ухом приблизиться к напарнику. — Пора… я знаю как нас освободить, — напряжённо прошептал тот. — Да! — Аянами преисполнилась всяческой готовностью, это стало видно по её измученным глазам. Возможная смерть сейчас волновала изуродованную пленницу меньше всего — участь нахождения здесь в таком положении виделась ей судьбой гораздо хуже любой окончательной погибели. Не то чтобы она и Рэндольф жаловались на судьбу или даже думали об этом — они прекрасно понимали, что раз им выпала такая участь, пока они могут, они должны сделать всё, чтобы выбить у фатума себе долю получше, а если нет — то принять кошмарную участь без всяких жалоб и сетований на безжалостную судьбу. Что толку пенять на злой рок? Только слабаки и глупцы ноют на участь, настоящий мыслитель — в фатальном положении — один раз с призренным к ней проклянёт эту шлюху и примет свой конец. — Пока ничего не делай. Первый этап я проверну сам, потом скажу… Начинаю! — объявил Рэндольф. Вибрации разошлись во все стороны, первым делом сотряслись их цепи, подвешенные к потолку. Затем начала выделяться энергия, сталкиваясь с другими невидимыми преградами, в камере посветлело и — пленники отчётливо увидели стены из базальта. Раздалось множество звуков и стены пошли тонкими трещинами, хрустнув, как скорлупа яйца. Своей беззвучной мистической техникой Рэндольф столкнул восьмой кадуцай Грота с низводящим дыханием Ксуклуката, обратив обе оковы против органона Т`Хона. Изображение вокруг закрылось расползшейся чернотой, так частицы света отразились от аномалии, прошли по иной траектории… Позади вспыхнули разноцветные разряды. На пол посыпались искры. Двое пленных хорошо прочувствовали голыми телами поднявшейся жар. Их спины начало жечь, Рей сдержала крик боли, Рэндольф был слишком занят, чтобы отвлекаться на это… Он что-то быстро проговорил и раскрыл глаза, в которых отразилась пара сложных гексаграмм. Кадуцай Грота и органон Т`Хона поглотили друг друга и исчезли, выбросившаяся энергия отвелась — как молния на громоотвод — прямиком на дрожащие оковы Офидианта, они извернулись, переменив свои действия, направив его на прочие печати, действующие вторично… Тогда Рэндольф телекинезом разорвал цепь и освобождённой рукой без замедления вырвал у соска клочок кожи, с кровью он вырвал шевелящегося червя, испускающего болотно-зелёный огонёк… Картер сжал этот предмет (организм?) — и метнул его вперёд. Рей могла разорвать обычные оковы, но без сигнала Картера она бездействовала — даже несмотря на то, что болезненный жар во всю охватил её стопы, бёдра, ягодицы, спину и голову — потом, когда её прижгло по этим местам как калёным железом, девушка чуть не сорвалась… Но она смогла укоротить плоть и подавить эмоции, только сила воли помогла ей посмотреть на это всё как на необходимость. Она не сдалась даже тогда, когда поняла, что пламя охватило её волосы! Вместе с этим её экстрасенсорное восприятие расширилось вперёд за уже павшие барьеры, переключив большую часть внимания на эти события. Картер тоже горел заживо, странное янтарное пламя охватило его кожу и скорее как кислота разъела её, оставляя чёрные пятна с красными границами… Но даже так он продолжал своё непростое дело. На незримом плане творился срыв всего механизма — конструкции в высших измерениях, бывшие воздвигнуты охранной магией, наваливались одна на другую по цепной реакции… Это привело к тому, что чернота спала, вместо неё всё разразилось безумными вспышками. Но прежде чем это случилось, Рэндольф приказал Рей срочно воздвигнуть собственный барьер из АТ-поля. Она смогла развернуть его, параллельно разрушив ненавистные цепи, они распались на мелкие кусочки. Оба оккультиста наконец выпрямились и гордо встали посреди разразившегося ада. Всё тут от вспышек перешло к взрывам. Магическая энтелехия наткнулась на вторичные барьеры, потом отразилась от них к АТ-полю, и снова откатилась к вторичной линии сдерживания… Они слились — и быстрые разноцветные взрывы и кручения неземной субстанции заполнили всё вокруг — и обрушились в самую последнюю очередь на осязаемые стены, сооружённые преимущественно из чёрного базальта… Разнеся окружающие стены и те, что стояли за ними, уничтожив множество материальных преград, всё тут, наконец, угасло, уйдя в иные пространства и в землю. Последнее привело к сотрясениям под ногами. Клочок пола, на котором Рей и Рэндольф стояли, рухнул вниз в бурлящую расплавившуюся массу, сами они зависли. Из-за того, что теперь они стали недоступны для гравитации Земли, их снесло в сторону, они врезались в оплавленные руины, прошли через них. Дым и огонь с летящими раскалёнными сгустками базальта снесло прочь — Рей и Рэндольф оказались над относительно мало пострадавшем местом. Здесь они себя зафиксировали, Картер в воздухе занял позу медитирующего йога. — Погоди… — промолвил он, перестав исполнять свои мантры. — Я сейчас… Рей пока не торопилась особо радоваться — да, они вырвались из оков, обрели способность сражаться — но пока им ещё предстояло дать бой неопределённому числу врагов, среди которых могли оказаться те, кто был бы им не по силам даже со всем их снаряжением и подготовкой! Вдобавок у Рей жгли раны, у Картера пропали волосы и на их месте дымилась спёкшаяся чёрно-кровавая корка, покрывавшая череп. И Аянами выглядела ни чуть не лучше — её волосы выгорели полностью, на голове у неё также почернела и вздулась волдырями кожа, со лба на нос, щёки и подбородок обильно стекали струйки горячей крови. Рей облизнулась и коснулась лица — кожа не пострадала, потому её всё же можно было узнать. В этом плане Рэндольфу аналогично повезло — его лик только приобрёл коричневатый оттенок, кожа только над бровями покрылась россыпью волдырей. — Что? — спросила Аянами, её голос подрагивал. — Они идут! Приготовься! — Рэндольф широко раскрыл глаза, в них отчётливо разгорелся голубой огонёк. Позади него раскрылась блеклая мандала, он опустил руки, с его пальцев вниз протянулись тонкие и едва заметные на фоне лучи. Приказ приготовиться был лишним — Рей и так была донельзя готова! Их окутывало тонкое оранжевое марево, в нём они плавно парили, как бы стоя, и опустив пальцы ног к земле. Со стороны, откуда они прошибли стену, из дыры валили огонь и дым. С другой стороны в зале с высокими готическими сводами, созданными из всё того же чёрного базальта, распахнув металлические тяжеловесные двери, ворвались серокожие воины-индейцы. Облачённые в медного вида лёгкие доспехи с длинными и тонкими мечами наперевес, они огласили что-то на своём языке. Рей и Рэндольф прикончили их взглядом, Картер охватил первых воителей лучами, которые, исходя из его пальцев, изогнулись нитями, при этом они оставались неразличимыми для глаз — от их воздействия солдаты разлетелись во все стороны, теряя конечности с резким хрустом ломающихся костей, они распечатались по стенам, кто-то без ноги с воплем улетел в огонь, где от его тела поднялся сгусток серого пара, кто-то отлетел назад, сшибая с ног бегущих следом. Рей обрушилась на вышеобозначенных, просто взорвав их души — от этой процедуры серокожие воители полопались и разлетелись красноватыми брызгами, от кого-то остались упавшие куски желтоватых костей, а то и целые органы и конечности. Их доспехи и оружие со звоном попадало. — Это только местный гарнизон! — пояснил Картер, соединяя руки, чтобы наколдовать что-то ещё. У Рей же вокруг кистей зажглись яркие как солнца гало, она инстинктивно подняла руку, распространив это явление на потолок. Разом она буквально сняла его и бросила на ещё каких-то бегущих из-за дверей тварей, похожих на людей, но безголовых, вперемешку с серыми индейцами. Следом за этим над их головами открылась далёкая голубая дымка, испускающая свет как от зажжённой конфорке. Более того, с неё шёл слабый дождь. Лучше рассмотреть её сходу глазами не позволила обильно взлетевшая пыль с ворохом мелких обломков от сбрасывания крыши. Рей немного сузила ручные гало и отдалилась от Картера в плавном полёте, чтобы не мешать ему колдовать перед своей мандалой. Их экстрасенсорное восприятие ясно уловило армию в тысячу с лишним ллойгор! Они сейчас быстро приближались с разных сторон — или, вернее сказать, векторов — дело в том, что большая их часть сейчас была ещё дематериализована, и действия Рей и Рэндольфа стали для них невероятным грохотом, который разом завладел их вниманием! — Мы будем сражаться с ними?! — уточнила Рей, полагая, что компаньон мог выдумать ещё какой-то хитрый план. — Сейчас нам ничего больше не остаётся! — бросил Рэндольф, касаясь лба. Его мандала сделалась чётче. Рей парила от него ближе к выходу, где обвалились железные двери… Там появился ллойгор — похожий на короля, но без язв, он с хрустом раздавил голый череп индейца, от когтей лязгнул его выроненный меч. Ллойгор повернул к Рей голову — выпучивая цепочки из множества глаз с каждой стороны… Аянами дёрнула рукой, гало мигом расширилось и одним эффектом разложило тело ллойгора на чёрно-серую слизь, в этой массе, однако, сохранились очертания, он ещё смог побиться в конвульсиях в таком образе, прежде чем издох. Следующих пятерых ллойгор Аянами прикончила таким же образом, на этот раз слив их в одну массу, сдохшую куда быстрее. Потом она вызвала десятки метровых крестов, они пронзали ллойгор в любом их состоянии, затем быстро испаряли, те, кого кресты вблизи касались, теряли форму и лопались. За этим раздалась ещё пара взрывов, накрыв бегущих тварей… С флангов, раскрывая пасти и вытягивая многоглазые головы, ллойгор потянулись из стен, буквально проходя сквозь них. Тогда Картер проделал всего одно действие, изменившее амплитуду колебания атомов… Это сложно было объяснить — но ллойгор просто заживо вросли в стены, смешались с ними, при этом сами конструкции также потекли пластилином, образуя шевелящуюся массу живой органики и чёрного базальта. Ллойгор обильно разбрызгались своей «кровью». После этого они резко остановили натиск. Рей и Рэндольф почувствовали как идёт кто-то мощный. Полужидкая стена, захватившая в себя десятки ллойгор, быстро выпучилась в их сторону, и то ли взорвалась, то ли лопнула — вслед за резким звуком, способным выбить человеку мозги, полетели сгустки горящей материи и камни. За ними показались кружащиеся кольцами белые, жёлты и фиолетовые колдовские огни, они подчинялись и окружали распрямляющегося короля ллойгор Ту`Альх-Хаакса, в каждой из шести протянутых рук он сжимал по металлическому оружию — был у него своего рода меч с раздвоенным концом и горящим огоньком у основания лезвия, также двойной трезубец, оканчивающейся загнутыми в разные стороны полумесяцами, странное устройство в виде закрученной изумрудной спирали с длинной ручкой, одна трубка с непонятным вращающимся образованием на конце, один диск и один цилиндр, удерживаемый за ручку и наделённый подсвеченным циферблатом (или чем-то вроде этого). Рей и Рэндольф встретили его натиск со всем отпором. Его оружие создавало вибрации, пробивающие даже их АТ-поле! Штуковина со спиралью отбросила нити Картера, брошенный диск тараном пробился сквозь марево, он почти добрался до головы Рей, девушка обнажила светлые зубы — единственное, что на её изувеченном теле осталось относительно чистым… К счастью, в последний момент этот диск раскололся и рассыпался. Рей сразу же создала из правого гала призрачное копьё Лонгиния и бросила его в короля, тот скрестил перед собой трезубец с двигающимися серпами и трубку с вращающейся деталью, копьё от сближения с ними исказилось и распалось на мелкие частицы. Они золотыми росчерками разлетелись в разные стороны как салют, легко проделав отверстия в растекающейся материи и пронзив ллойгор, в ком-то просто образовались сквозные отверстия, кто-то потерял конечности… Рей овладело желание любой ценой уничтожить этого монстра, она приземлилась перед ним, ещё глубже проделав дыру под собой и раскидав из-под себя полужидкую массу камня и горящего подобия лавы… Устройство с циферблатом, по всей видимости, генерировало дополнительный барьер. Король Ту`Альх-Хаакс направил разноцветные огни против златого гала Рей, исходящего от её левой руки, они вытянулись изогнутыми линиями и стали оплетать девушку… Две силы обрушились со всего напора, Рей забыла про Рэндольфа в эти секунды, когда перед ней всё горело и мерцало, казалась, вся материя окончательно обратилась в жидкий огонь… Ту`Альх-Хаакс держался, но вот его огни угасли, циферблат вылетел, прибор распался на искрящиеся детали… Скрещённые трезубец и трубка слегка искривились и слились в букву «Х». Рей увидела его глаза, в них за разошедшимся золотым огнём ясно отразилось её гневное лицо, на котором от перенапряжения лопнул правый глаз. Картер громко прокричал ей что-то, страшно опасаясь, что её тело не выдержит нагрузки… — Ва-а-а! — Рей не сдержала крик, когда из её рта и носа обильно брызнула кровь, её левая рука в области предплечья дала трещину, просто кожа разорвалась… Секунда — и гало сконцентрировалось на Ту`Альх-Хааксе, окутало короля, и исказило — с него сорвало все руки, его ноги оторвались от земли, он встал на хвосте и свернулся… Усилием воли Рей вырвала из его подбрюшены все гениталии, затем она по очереди вогнала их ему под хвост — они пронзили его, вырвались из пасти, из глаз, голова разбухла и разорвалась. Затем его туловище несколько раз изорвалось, срослось в других местах и объединилось с горящей расплавленной массой в которую обратился пол и в которую стекли остатки стен… И только после этого законы физики добили проигравшего, он вспыхнул как спичка. В этот же момент левая рука Рей окончательно отвалилась — она АТ-полем обернула культю и остановила кровотечение. Остававшиеся ллойгор — а их было ещё много — начали отступать. Рэндольф бросил парочку заклинаний им вслед, определённо прикончив ещё больше десятка. Потом их больше не атаковали. Настала пауза, когда они парили среди огня и дыма, под ними растеклась магматическая масса, в ней полыхали изуродованные ллойгор. Всё место их содержания обратилось в руины, можно было среди дыма и голубой дымки заметить покосившиеся развалины от крепостных стен, похожих на средневековые. Сверху всё ещё капал дождь. Однорукая, одноглазая, израненная и обожжённая Рей обернулась в сторону Рэндольфа, висящего под своей голубой мандалой… Они молча ожидали ещё появления чего-то, что они могли определить издалека… Но, невзирая на их тревогу, никто более не стремился их атаковать. Больше ничто не ограничивало их экстрасенсорное восприятие и не фигурировало в его поле. Рей и Рэндольф смогли однозначно определить, что находятся в очередной (какой уже по счёту?) подземной области колоссальных размеров (откуда тут шёл дождь — отдельный вопрос). При этом они не фиксировали ни своих Ев, ни чужих. — Теперь нам необходимо себя деактивировать, чтобы не попасться… — промолвил Картер. Они отдалились от разрушенной крепости и встали по щиколотку в слякоть, здесь протекала какая-то река, освещённая с одной стороны заревом от горящего разгромленного места их пленения, с другой — загадочной голубой дымкой с той стороны странного горизонта, которую пока не застилала восходящая чёрная гарь. Они низвели свои барьеры до минимума, Картер потом вообще убрал его. Аянами не устояла на ногах и напарнику пришлось её придержать. — Так, полдела сделано… Осталось… — Рэндольф запнулся. — Осталось выбраться отсюда. *** За трапезой пилотов появился новый участник — Кадзи Рёдзи. Синдзи, в честь своих недавно обнаруженных еврейских корней, заказал именно национальные лакомства израильтян, в том числе мацу — правда, без добавления христианского мяса. Виктор Северов впервые увидел этого персонажа, после боя с монстрами и оккультистами инспектор (хотя официально он не мог занимать эту должность — организацию, от имени которой он действовал — распустили и запретили) успел принять душ, переодеться и даже побриться. Вытертые и высушенные феном длинные волосы сейчас спускались за плечи и досыхали. С минимумом одежды и с полотенцем за плечом он сел к ребятам с приглашения Синдзи. Увы, из-за прошедших событий у них оказалось мало приятных и весёлых тем для застольных бесед. Они поначалу просто обсудили сами события. — Всё же я смог интуицией предвидеть нападение на нас, — говорил Кадзи, — потому усилил охрану… Но всё это ерунда — они бы нас легко смели, не будь там Кирби. — «Ещё один ОМП!» [3] — подумал Виктор. — А кто этот Кирби в двух словах? Ещё один сын Итаквы? — Да, он согласился работать на нас ради мести отцу, — сказал Кадзи. — Поразительно, почему мы об этом не знали? — спросила Мари. — Мисато вам не сказала? Ну, так вы её, небось, и не спрашивали! — Кадзи пожал плечами. — Зачётная отговорка, — хмыкнул Асари. — Так кто ж знал? — спросил Мусаши. — Что ещё у NERV такого крутого припасено? — поинтересовался Виктор. — Много чего, — улыбнулся на это Кадзи. — Синдзи, но ты сегодня получил больше всего внимания… Так обезоружить врага, вынудить его сотрудничать с собой… — Что толку от этого?! — стукнул вилкой Синдзи. — Я не справился с тем, что хотел! Просто прикончил очередных монстров, которых вызвал! — Да, но это были сами Древние, выходит, раз их можно победить — они не такие крутые перцы как о них говорят, — заметил Кадзи. — Просто Фортуна улыбнулась мне — а не им, вот только и всего, — скромничал Синдзи. — Главное я не вернул друзей! Более того, я знаю, что с ними ничего хорошего — если этот красноглазый знает их, значит, он пытал и допрашивал их! — Мы ищем страну К-ъян, Уоррен говорил, он что-то точно сможет найти у Картера, — сказал Кадзи. — У этого места могут быть другие названия… С другой стороны — если это аж целая подземная страна… Или она в Мире Снов? На другой планете? — рассуждал Синдзи. — Непонятно! — Может быть Зкауба вспомнит… Он говорит, Картер знал про это место, но эта инфа ушла с ним, когда они были разделены, — высказал Кадзи. — Хорошо бы! На это, признаться, сейчас одна надежда! Или я сам сейчас войду в астрал и буду прочёсывать планету! — сказал Синдзи. — Погоди, не надо, если это место так надёжно защищено, что даже Рей и Картер не могут его покинуть, если их там удерживать вместе с Евами — ты сам рискуешь получить, — предостерегла Аска. — Да, Синдзи, красавица права, при всех твоих достоинствах тебе негоже делать глупости, — поддержала мысль Мари. — Тебе надо следить, чтобы храбрость не превратилась в глупость, — добавила Мана. — Да… — Синдзи задумался, задержав у рта ложку с мацой, — да, вы правы. Наблюдая за этим в основном молча, Мария прониклась симпатией к Синдзи — снова у неё возникло желание выдать Николае. Немец был слишком самодоволен и тщеславен, когда заверил себя в том, что Венсен полностью ему верна. Нет, её метания как раз начинались. Ей предстояло совершить первое серьёзное злодеяние в жизни — да, это именно злодеяние, она была слишком умна, чтобы это отрицать — несмотря на все заверения Николае про то, что она делает добро — нет, ей предстояло решить вот что: можно всё же делать человеку зло или нет? — Будем дожидаться дальнейшего расследования, — говорил Кадзи. — Не призываю верить в лучшее — нам остаётся только ждать… — Если Рей, Рэндольф, Каору и Кенске не вернутся… У нас останется в «танках» только Синдзи, — рассуждала Мана. — Его вполне одного может хватить для выноса хрена уровня Армароса, — сказал Виктор. — Нам ведь нужно только убить Ньярлатхотепа? — Мне неизвестно, насколько он силён, но он однозначно сильнее Рей I — правда, не сегодняшней, у нас с ним была встреча… — говорил Синдзи, он оборвал мысль, вспомнив, что русскому шпиону не стоит излагать подробности. — А можно побольше деталей? — спросил Виктор. — Прости, Мисато-сан не велит… Я только могу сказать, что Ньярлатхотеп наверняка мощнее Армароса, — высказал Синдзи. — И я не уверен, что его можно убить. Главное — он точно сильнее тех двоих, что я грохнул сегодня. Я не выкладывался на полную, но вынести их с руки не вышло — они успели меня помять, покуда я не выработал тактику. — Всё же ты отлично сообразил в бою, думаю, тебе нужно больше практики, — сказал Кадзи. — Спасибо, кэп, я сам не освоился со своей силой, — Синдзи снова задумался. — Я правда поражён, как ты рулишь Евой — как вот вообще можно так управлять её руками? — спросил Виктор, действительно будучи до глубины души впечатлён. — Ты управляешь материей как Салгил? — Да, я в теории могу как угодно перестраивать теперь Первую. Всё, что входит в пределы распространённого АТ-поля — это меньшая вселенная внутри основной, и с этой вселенной я — одно целое в метафизическом роде, — пояснял Синдзи. — То есть ты у нас потенциальный демиург и создатель миров? — уточнил Северов. — Именно, может быть, я когда-нибудь создам бесконечные вселенные, — Икари-младший продолжал разжёвывать мацу. — Но не знаю, я никогда не рвался в боги. — Разве это не то что можно не хотеть? — возмутился Тодзи. — Тогда ты мог бы вернуть Хикари, Сакуру, Кенске, Маюми и всех остальных! Разве не ты этого хотел? — Ну… я не верю в силу богов, в смысле, можно уметь творить различные крутые вещи, но чтобы всё было всегда хорошо — так не будет, я не верю. Не знаю… Даже с тем потенциалом и силой я не уверен, смогу ли я сделать то, что хочу — убить Ньярлатхотепа, — снова пессимистично рассуждал Синдзи. — Ладно, — отмахнулся он, — мы уже это обсуждали. Придётся ждать грядущего, а его не знает никто. — Кенске был оптимистом, он хотел вести войну с врагами человечества, но каким он стал, когда наша родина была опустошена, когда погибла Сакура и ещё сотни миллионов несчастных… — подхватил этот невесёлый разговор Тодзи с очень желчным выражением лица. — Но я до последнего не хотел, чтобы он становился пустым оружием, одержимым лишь жаждой мести. — Что ты имеешь в виду под «пустым оружием»? — спросил Кадзи как-то серьёзно. — Это когда ты теряешь всё личное, дорогое сердцу… Когда нет ничего — ни близких, ни любимых — только месть врагам, только огромная ненависть к ним! — говорил Тодзи необыкновенно серьёзно — да и после смерти Сакуры его никто не видел в ином расположении духа. — Я тебя отчасти понимаю, — признался Кадзи тем же тоном, — но если ты имел, что потерял, я же не имел того, чтобы терять. Наверное… — Вы тоже ненавидите SEELE? — спросил Асари. — Э, то есть, это глупый вопрос — все мы ненавидим SEELE — но у вас что-то личное ко всему этому? — Как-нибудь я поведаю вам мою историю, — Кадзи доел последнюю ложку и отдал все почести принявшим его за стол. — Но сейчас я вынужден оставить вас. — Вам нужно повидаться с Мисато? — предположил Синдзи. — Пожалуй, отчего же не навестить такую женщину… — на этой фразе голос Кадзи не отличился должной бодростью. *** Каору и Тиан путешествовали по Элизии, ради удовольствия периодически прерываясь на сон и предаваясь любви тела в самых разных позах. Им удавалось совмещать плотское и духовное наслаждения. Последнее им в достатке доставляла страна Высших существ, тянущаяся в головокружительную даль и не имеющая конца… — Я обязательно приглашу сюда Синдзи-куна и тогда мы вместе развлечёмся! — обещал Каору. К тому, что Тиания сменила пол местные жители остановились в общем-то никак — большинство заметили внешние изменения, но для них они ничего не значили. Как пояснил любовник, тут многие периодически меняют себя из-за того, что старая форма им приедается. Условным вечером они в очередной раз объединились в объятиях — Каору сперва удовлетворил Тиана ртом, после чего с предельной деликатностью прочистил ему задний проход, куда в итоге в огромном блаженстве сбросил своё семя. Разумеется, молодой герой-любовник согласился и пожелал это сделать только после того, как вдоволь удовлетворился в пассивной позе при помощи приличного инструмента Тиана. Через некоторое время пришло сообщение от Ктанида о том, что всё готово. Нагиса не раздумывал ни минуты, начав собираться. — Я безумно благодарен тебе за всё, — говорил он любовнику, поднимаясь с ложа. — Но я должен… — Понимаю, — встал Тиан следом. — Давай я провожу тебя. — Само собой! Приведя себя в порядок после страстного акта любви, юноши взялись одеваться — Тиан облачился в свою прозрачную одежду из шариков, натянул шаровары и накинул плащ, в чём её помог многорукий робот-слуга. Каору же просто накинул плащ левитации. Снаружи их ожидал Отх-Нетх. На нём они добрались до ледника, где возвышался дворец Ктанида. Тиан что-то промолвил Отх-Нетху, тот почему-то опустился на лёд. — Богам лучше оказать уважение и не лететь в их присутствии, — с такими словами Тиан бойко спрыгнул с дракона. — Хорошо… — Каору понял, что внук Ктанида, искреннее его полюбивший, просто хочет потянуть время с ним. Ангел отнёсся к этому с сочувственным пониманием, он уважал всякую любовь, и не стал противиться — в конце концов не имело значения, сколько они проведут на Элизии. Табрис отправился за руку с Тианом по льду, к слову, они шли оба босиком, не чувствуя никаких неудобств (впрочем, это мог быть и не лёд). Они дошли до подножия далёкой лестницы, приспособленной для гостей-гуманоидов, и перед их взором открылась полированная поверхность глубокого ущелья. Стены расселины над головами сомкнулись прекрасной ледяной аркой, которая выглядела как нёбо разинутой пасти гигантского существа. Ледяной туннель с гранитным полом, сглаженным столетиями, уходил к сердцу ледника. Тут Тиан заплакал, Каору пришлось приобнять его за талию, утешить, обещая, что он обязательно вернётся к нему на пару с Синдзи-куном, когда всё будет закончено. Они прошли ещё примерно милю, и вот тусклый синий свет стал ярче, словно они добрались до его источника, скрытого за полупрозрачными ледяными стенами. Потом эти стены стали гранитными, и наконец юноши оказались перед перегораживающим туннель занавесом из хрустальных шариков и жемчужин, нанизанных на золотые нити. Этих нитей было такое множество, что занавес казался очень плотным, но даже дуновение ветерка со стороны скрытых дворцовых помещений заставляло его колыхаться — так тонка была каждая драгоценная нить. Тут их встретил маг в огненном плаще Ардатха Элл, поинтересовавшись, почему они так медлят. Каору сразу же обеспокоился, а Тиан почувствовал себя неудобно. Но маг разъяснил, что он просто удивляется, и если личные чувства заставили влюблённую парочку медлить — то нет проблем. Времени у них всегда хватало. Вместе с ним они достигли тронного зала Ктанида, тут вместе с ним присутствовал кое-кто ещё. Каору подумал, что это сам Йог-Сотот — на записи из Иокогама и по описаниям второй Старший Бог был очень похож на Зашатавшегося у Порога. Но нет — это был Яд-Тхаддага [4], он висел над златым полом в виде разноцветных сфер, которые очень плотно сжимались друг с другом, возможно, скрывая истинный облик этой сущности. Яд-Тхаддага и Ктанид обратились к Каору. — Программа завершила восстановление — мы её снимаем. Каору оказался накрыт рукою Ктанида, Тиан и Ардатха Элл отдалились от него. На юношу нахлынули неведомые для человека ощущения, его как захватило потоком, неведомая сила оторвала его от пола и он весь задрожал. Глаза широко раскрылись, он судорожно моргнул, видя над собой поток образов… недоступных людскому восприятию и потому неописуемых. Табрис отвлёкся от них слишком быстро, чтобы подобрать метафоры. Он понял, сила вернулась, ему удалось зависнуть над полом уже с помощью своего АТ-поля. Исходящее от него марево нормально растекалось в подрагивающем воздухе. — С-спасибо! — немного заплетающимся языком выговорил Каору. — Мы принимаем твою благодарность, — молвили Ктанид и Яд-Тхаддага. Последний раздвинул сферы, образовав в себе что-то вроде прохода в другое место. Из него повалили насыщенные чисто-золотые лучи, в них начало материализовываться нечто твёрдое. — Полагаю, за это ты ещё больше отблагодаришь повелителей Элизии, — провидел Ардатха Элл. — Это… моё оружие? — угадал Каору, когда Яд-Тхаддага завершал материализацию. — Да, они выбрали подходящую для тебя форму, — разъяснял Ардатха Элл. — Я был младшим конструктором. Это машина, схожая с теми, что показывали тебе дчичи — кроме того — она боевая и имеет ряд отличных особенностей… Последний излучённый из Яд-Тхаддага свет материализовался в устойчивый материал, подобный золоту и бронзе. Перед Каору и Тианом предстал огромный боевой мех, внушительных габаритов, он обладал гуманоидной формой, похожей на облик Евангелиона, но всё же в глаза бросались и отличия — этот гроза демонов обладал гладкими и широкими плечами, позади них выходили треугольные твёрдые крылья, прилегающие к спине, от них в обе стороны исходили полумесяцы — от них, в свою очередь, расходились острые лезвия-перья, отмеченные резьбой в виде широко раскрытых глаз с лучами. Его туловище в целом вытягивалось стройно, между тем отличаясь большей угловатостью, чем у среднестатистического Евангелиона. В некоторых местах его покрывала идеально гладкая чешуя, в некоторых местах проглядывались вкрапления серебренных деталей на броне, преимущественно цветов бронзы и золота. Сама поверхность везде шла сплошной и нераздельной, она одновременно казалась и твёрдой и эластичной. Что касается головы на длинной шее — то она обладала вытянутым спереди шлемом с задней сглаженной частью, назад от области ушей отходили серебренные крылья в виде молний. Сам шлем орнаментом отсылал к голове дракона с глубокими глазами цвета янтаря, в то время как вышеуказанные крылья-молнии, похожее, имитировали рога. Его руки оканчивались пятью пальцами медного цвета, ноги завершались обычными стопами с тремя расходящимися коническими пальцами и невысоким каблучком, позади отходил относительно короткий хвост. Из мощной груди выпирал пирамидальный элемент наружной отделки, у его углов горели встроенные циферблаты разного размера, они выглядели как те, что стояли на машинах богоизбранников, показанных Эсчем. — Это моя новая Ева? — пригляделся Каору, изучая каждую деталь. — Не Ева — это нечто иное, это твоё второе тело, твоё продолжение — новый Старший Бог! — так ответили Яд-Тхаддага и Ктанид. — Ты можешь управиться с его силой. Ты стал сильнее благодаря нам. Вместе вы сможете войти в гармонию, чтобы обрести силу ещё большую, даже превосходящую нашу. Тебе мы можем её доверить, так как уверены в том, что ты сможешь удержать эту мощь от того, чтобы уничтожить сам себя. — Я благодарен вам… — Каору лишь смиренно опустил голову в знак почтения. — Есть две проблемы, связанные с эксплуатацией, — заговорил следом Ардатха Элл, — в которых, уверен, ты разберёшься. — Я слушаю… — обернулся к нему Каору. — Первая, — начал огненный маг, — я конструировал определённые вторичные элементы, всё остальное создал Яд-Тхаддага — даже мне неизвестен до конца механизм работы. Он не может быть понят до конца существами вроде нас. Потому я снабдил эту машину ментальным советчиком, он будет давать подсказки как там всем управлять. Это сложно описать словами на твоём языке — тебе будет проще разобраться самому, войдя в медитацию с этим советчиком. Это первая проблема. — Ясно, какова вторая проблема? — У этой машины нет названия. — Ум, — Каору поглядел на боевую единицу, остановив взгляд на лице… — Мне надо придумать название… — Да, нет слов, которые описывали бы это устройство на твоём языке. — Пусть это будет… Рыцарь-дракон Люцифер! [5] — придумал Каору, так назвав это сплетение невероятных технологий и божественной магии за гранью любого понимания людей. *** Первым примечательным объектом, который Рей и Рэндольф обнаружили в окрестностях разрушенного места их пленения, стала точно такая же крепость — она стояла на противоположном берегу реки. Дым продолжал распространяться, уходя в скопление голубого тумана, который тут застилал небо (или свод грота?). Рей и Рэндольф решили пока на минимуме использовать свои способности, чтобы не сбивать ими собственное экстрасенсорное восприятие, и не выдавать себя. Потому они почти бесшумно вплавь пересекли реку. На берегу они обнаружили странные красноватые растения, покрывающие серый берег. Тут водилась какая-то живность — мелкие насекомые порхали среди бледного мха, кое-где росли свинцовые продолговатые грибы. За этим участком пролегала железная дорога, это определённо были рельсы, выглядели они давно неиспользуемыми. Перейдя через них, Рей и Рэндольф подступили к высокой крепостной стене. Выглядело это сооружение как из эпохи средневековья. За бойницами горели синие огоньки и высились шпили башен. — Перелетим? — уточнила Аянами немного дрожащим голосом. — Пожалуй… — не стал сопротивляться тот. Они взмыли в воздух и встали меж бойниц, с высоты стены открылся вид на невысокие здания, примыкающие к небольшому замку. Здесь они увидели нескольких десятков суетящихся серолицых, с ними тут болтались какие-то уроды, похожие на людей, но часто не имевшие голов. Без лишних слов Рей и Рэндольф обрушились на врагов, с расстояния поубивав их магией, которая игнорировала физические преграды, потому погибли даже те серокожие и безголовые, кто прятался за стенами из чёрного базальта. Другим распространённым материалом тут служило золото — отделка башен и домов — вся была из чистого золота (или выглядела так). Рей и Рэндольф договорились взять одного для допроса — потому сохранили жизнь одной женщине с серой кожей. Та, однако, на вопросы отвечать не стала, и сходу покончила с собой. — Ладно, давай обыщем это место, если что — воскресим кого-нибудь, — махнул рукой Картер. Аянами с согласным молчанием последовала за ним к металлическим воротам. На их пути валялись мелкие обломки, сваленные с крыш и стен, ещё что-то могло в любой момент свалиться им на головы — крепость пострадала в результате землетрясения, поднятого ими во время высвобождения из заключения в замке на противоположном берегу. В помещениях этого замка оказалось ещё больше золота — при этом оно использовалось как строительный материал, тут им всё обделали, что только можно. — Их туалеты — тоже из золота, — мимоходом сообщил Рэндольф. Конечно же, на него и Рей местный необычайный орнамент не произвёл особого впечатления. Во время хождения по внутренним помещениям, они оба ориентировались на экстрасенсорное восприятие, прежде всего, интересуясь всем паранормальным. Поэтому они первым делом проследовали вниз, где их безуспешно попытались остановить стражники, похожие на живых мертвецов. Обратив их в тёмную слизь, Рей и Рэндольф миновали очередные двери и обнаружили очень длинный коридор, где в конце возвышалась статуя Ктулху из чёрного металла, прямо у её подножья под защитой барьеров хранились их снятые и изорванные контактные комбинезоны. — Скорее всего мы повредим наше имущество, но… — Картер цыкнул и взялся снимать неведомый барьер. Он всполохами распался, испарив большую часть их костюмов — от них остались лишь крохотные лоскутки. — Но этого хватит для восстановления хотя бы повреждений, — Рей протянула руку. Лоскутки распались в тонкие туманные линии и взвились вокруг неё. Ещё одна такая линия устремилась к Картеру. На их ранах появились мелкие светлые точки, как налёт, они начали распространяться, покрывая повреждённую ткань. Рей и Рэндольф продолжили поиски внутри крепости. Следующим важным местом их посещения стали камеры — в них за решётками или за твёрдыми стёклами — томились различенные заключённые, служившие подопытными для хозяев тутошнего места. Большинство из узников-подопытных вызывали желание добить их, что Рей и Рэндольф сразу и сделали. Тут попадались люди с индейскими чертами лица — смуглые или серые, как те, кого они встречали раньше — мужчины и женщины, у всех у них вид отличался крайней измотанностью, при этом почти все они были безумны — либо ни на что не реагировали, либо бились в конвульсиях с пустым выражением. Конечно, в теории Рей и Рэндольф могли восстановить их, но об этом они сейчас не думали — их волновало собственное выживание, потому, как обычно, они пренебрегли гуманизмом и решили проблему с изувеченными страдальцами гораздо проще. Если в жизни — кроме немногих удовольствий — есть лишь зло, выпадающее на нашу долю, и зло, выпадающее на чужую долю — то самым разумным будет отучить себя от сострадания к другим, к тем, кто не дорог лично тебе, и обходиться с ними иначе. Тела некоторых заключённых были частично трансформированы во что-то иное — например, у одного «индейца» вместо рук и ног выходили змеиные тела, сращённые головами — как это можно было наиболее ёмче описать. Пару женщин срастили в одну опухоль с беспорядочно торчащими из неё костьми. Одного человека (пол его не представлялось возможным разобрать) превратили в один большой раздутый ком. Помимо людей-мутантов тут содержались различные твари — перекошенные подобия ллойгор, несколько истощённых «живых мумий» — имевших мало чего общего с людьми, у них были раздутые и вытянутые головы, несколько конечностей с затуплёнными культями, Рей они напомнили монстров из игры «Silent Hill». Некоторые пленники, обладающие мистическими силами, содержались за слабыми оккультными печатями, такие как чёрные бесформенные сгустки, состоящие вроде бы из нефти — когда Рей и Рэндольф к ним приблизились, они преобразились в змей с большими головами, с которых спускалась бахрома отростков. — Бесформенные отродья из бездны Н`кай, — узнал их Картер. — Говорят, их породил Цатоггуа… — Что будем с ними делать? — спросила Рей по такому поводу, раз её напарник впервые заговорил. До этого они с молчаливого согласия просто убивали всех подряд, благо большинство их жертв не имели ничего против, да и сами наверняка, будь они в здравом уме — попросили бы их об этом; но некоторые ещё оставались в достаточном рассудке, чтобы бояться за свою изувеченную жизнь, и сквозь решётки или стёкла просили о помощи или о пощаде, так как видели, что происходит с другими… Но Рей и Рэндольф не собирались и в таких случаях делать исключения — ведь им пришлось бы хлопотать над этими физически и ментально изуродованными беднягами, а у них не было не только времени, но и сил. Освободи они их, куда эти калеки пойдут? Здесь везде поджидают культисты и монстры — и Рей и Рэндольф во время битв с ними будут выжигать всё на своём пути. Поэтому, не убив заключённых сейчас, они только продлят их страдания. Хотя безусловно — это было оправдание для тех, кто хотел поступить проще. Они могли вытащить жертв, позаботиться о них, да, так будет труднее, но так тоже можно… Так будет правильней с точки зрения этики, но не правильно с точки зрения практики. Благо, что Рей, что Рэндольф — оба являли собой образец закоренелых циников и нигилистов, способных выкинуть из сердца лишние метания и действовать без оглядки на мораль — как им проще. Да и они хорошо понимали — выдумка эта мораль от начала и до конца! Под конец зачистки они нашли Кенске — голый и мокрый от чёрной маслянистой дряни, он сидел в углу камеры. Так как он сражался бок о бок с ними, то представлял собой эмоциональную ценность — в отличие от тех десятков ранее убиенных, которых они не знали и на чьи судьбы они были готовы плюнуть. Рей первой подошла к Кенске и приложила руку ко лбу. Он шевельнулся, раскрыл глаза. Синяки, маленькие засохшие ранки, секреция ллойгор и собственные фекалии сполна покрывали измученного паренька. Он увидел Рей — и в его глазах отразился ужаса. Может быть он испугался её ран? Или он теперь на всех так реагировал? — Знаешь, а ведь этот молодой дурак обрёк нас на это — не атакуй он тогда первым того Ангела, а вытащи эти ёбаные Копья!.. — процедил Картер, подходя ближе. Несмотря на злобу, которую в нём вызвал Кенске, он присел к нему, и без капли брезгливости поднял его на ноги. Он узнал их — во всяком случае его взгляд показался осмысленным, он даже попробовал выговорить их имена, однако всё что у него получилось — это с заиканием назвать несколько букв. — Ты понимаешь меня? — спросил Картер. Айда забормотал невнятицу. — Если понимаешь — кивни! Просто кивни! Парень кивнул. Потом ещё раз и ещё — он весь дрожал. — Хорошо, во всяком случае… он нас понимает. Рей и Рэндольф одобрительно посмотрели друг другу в глаза. Девушка выдохнула Кенске в грязное лицо небольшое облако нанороботов, задав им мысленную команду подлечить парня. — Идёмте… — промолвила Рей, отводя взгляд одного глаза от глаз Кенске. Сейчас он напоминал маленького, напуганного и беспомощного ребёнка. Только о нём одном они могли позволить себе заботиться. *** Мисато, обняв папку документов, направлялась по коридору вместе с Макото, нёсшим столь же великую кипу. Они остановились у лифта. — Быть командующей нелегко, да? — подбежал к ним Кадзи, нажимая кнопку. — Ну, — Мисато натянула улыбку, — привычка носить эти фолианты! CG-шники требуют самых точных отчётов! Макото не оценил искры любовной приветливости, промелькнувшие между этими двумя. Мисато была его женщиной! Он был наслышан о связи между ней и этим «инспектором» — со времени начала их романа Кадзи был в другой стране, теперь он вернулся, неужели это значило, что он теряет Мисато? — «Нет! Не бывать этому!» — так подумал этот ревнивец. Лифт подъехал. — Тебе на какой этаж надо? — поинтересовался Кадзи, вбежав вместе с двумя. — На пятый… — Я могу понести эти бумажки! — предложил он. Мисато рассмеялась — впервые искреннее весело за всё последнее время. — Прости, мой рыцарь, но я как-нибудь сама справлюсь — хоть я и хрупкая женщина! — так ответила Кацураги со студенческим задором. Это ещё меньше понравилось Макото. Его хмурый взгляд встретился с заинтересованным взором Кадзи, с которым он смотрел на Мисато. — Ну уж хрупкая, — продолжал флиртовать Кадзи, чем сразу же начал злить Макото. — Уверен, у тебя хватит сил свалить хоть Гидору голыми руками. Просто ты не показала на что способна… Лифт остановился, они вышли. — Ты куда идёшь? — поинтересовалась Мисато. — Я иду за тобой — знаю, у тебя ещё смена, но она разве не подойдёт скоро к концу? — Кадзи поглядел на часы. — Извините, но у нас ещё уйма дел, тут у нас ЧС, — поторопил Макото, быстро отдаляясь от них. Мисато пошла за ним. — Да, давай как-нибудь потом поговорим… — завершила она этот разговор. Кадзи остался у лифта, деловито всунув руки в карманы. Он облокотился на стенку и задумался с закрытыми глазами. Потом Кадзи оттолкнулся плечом, размяв шею, вяло направился к своему старому знакомому. — Здравия желаю, советник командующего, — появился он перед Гендо Икари, которому теперь поручали административную работу. — Проходите… — молвил тот, отворачиваясь от ноутбука за коим он работал. — Что-то это вам надобно служить тыловой крысой, а не Кацураги-сан — вон вижу, она прёт кипы бумаг… — с такими словами Кадзи подошёл к креслу. Гендо кивком разрешил ему сесть. — У нас CG всё выверяют, за всем следят и требует отчёта чуть ли не за каждый слив унитаза, — пояснил Гендо. — Это неудивительно, учитывая как тут всё к рукам однажды прибрали коварные жидомасоны, — напомнил Кадзи. — Хех! В том числе их тоже! — повеселился Икари-старший, вспомнив, как ООН плясали под дудку SEELE. — У меня к вам один вопрос, вы довольны встречей с женой? — спросил Кадзи. — Да… — ответил Гендо, он произнёс это как будто бы несколько неуверенно, но всё же довольно. Кадзи хорошо умел подмечать оттенки эмоций на лицах людей. — Да, я доволен… видеть Юй снова. — А она вас? — Тоже… А почему вы спрашиваете? Разве это не очевидно? — Ну, — Кадзи чуть повёл плечами, — кто знает, кто знает… У нас у всех такие сложные характеры. Мы не простые персонажи. — Вы правы… — не стал спорить Гендо. — У меня всё же есть некоторое чувство неудовлетворённости. — Экс-командующий опёрся на локти и сложил руки перед собой. — Меня как будто бы использовали… — То есть Юй вами манипулировала? — Да. — Но вы по-прежнему её любите? — Да — сердце слепо… Помниться Экзюпери писал «зорко одно лишь сердце»… Ха! Идиот! Сердце слепо, зорок только разум, но да что толку в его зоркости, коль слушаем мы одно лишь сердце? А наше сердце — наш враг, оно отдаёт нас во власть манипуляторов и сумасшедших, — высказал Гендо. — Всё же в вас есть много чего от гуманитария, — Кадзи игриво крутанулся на стуле. — Я согласен, мне никогда не нравился Экзюпери — этот его «Маленький принц» всегда настораживал меня педофильским подтекстом. — В отличие от гуманитария я слишком реалистично смотрю на вещи, — промолвил Гендо. — Я не вижу в этом мире ничего, кроме зла — того, что падает на мою долю, и на долю других. Даже моя любовь к Юй — зло. — Но всё же вы хотя бы отчасти удовлетворены? — Отчасти — да… — А ваш сын? — Синдзи… он мне тоже нравится. Начинает нравиться. Он похож на меня, — делился Гендо. — Но он добрее, да… Мне так кажется. Он ещё не был испорчен этим миром. — Не был испорчен? Значит не всё, что нас окружает — такое злое? — «Зло», «добро» — пустые слова, я лишь называю злом то, что мне не нравится, а не нравится мне — всё, но есть степень — какие-то вещи мне не нравятся меньше, чем другие, — разложил всё по полочкам Гендо. — Вы пришли изучить мою душу аки какой-нибудь Достоевский? — Типа того, мне правда интересно знать ваше мнение, — высказал Кадзи. — Что же касается меня… — Что касается вас — мне безразлично, — перебил Гендо. — Я только хочу поблагодарить вас за определённое сотрудничество. — Я тоже, я знаю теперь правду… — Кадзи хмуро заморгал. — И вас это удовлетворяет? — Отчасти… — закивал Рёдзи. — Как и вас. Немногим позже Кадзи свиделся с Рицуко — едва ли её состояние оказалось оптимистичнее. Она проявила чрезвычайную сдержанность и угрюмость. — Если тебя кто-то подослал — то скажи им, — говорила эта мрачная женщина, — скажи, что мне всё равно — пусть делают что хотят! — Я пришёл сам от лица самого себя, — сказал Кадзи, стоя подле собеседницы. — Как старый знакомый. Хочу знать, как ты… — Как я? Всю свою жизнь я служила злу, — Рицуко едва удержалась от истерики, но всё же подавила в себе эмоции. — Как ещё я могу себя чувствовать? Меня пожирает… моя вина. — Ты была лишь винтиком в механизме, я не считаю тебя виноватой, — кривил душой Кадзи. Он считал Рицуко виновной в её мере — повинной в заговоре против человечества. Но видя её страдания, Кадзи захотел убедить Рицуко в обратном. Всё равно она уже сама себя осудила. А вину она сможет искупить тем, что будет работать на новый NERV, существующий для того, чтобы действительно защищать человечество от угроз. Он попробовал подкатить к ней, но получил явный отказ. — Уйди! — резко отвернулась Рицуко. — Хорошо-хорошо… — Убери руки! Оставь меня в покое! — Ладно… извини за то, что побеспокоил, — Кадзи направился к выходу из её кабинета. — «Не люблю женщин в плохом настроении…» Ближе к концу рабочего дня Мисато кратко проверяла работу ночной смены, оставленной анализировать данные, собранные во время последней битвы. Когда она удалилась в кабинет, Макото нашёл время потолковать о личном. — Я всё хочу спросить про этого Рёдзи… Он… — Мой любовник, как и ты, — честно призналась Мисато, она зевнула от усталости. — Да, и я хотел бы это обсудить… Я же… — Он — мой любовник, ты — мой любовник, говори, какие проблемы? — спросила Мисато. — Только не говори мне, что ревнуешь меня? — Но я ревную, да, — честно признался Макото. — Не надо — он же не ревнует? — ответила та. — Откуда я знаю? — А ты подойди и спроси у него. — Э… мне не так важна его точка зрения — я люблю тебя, Мисато… — Макото запнулся, он как-то постеснялся настаивать на своём, побоявшись, что Мисато тогда его бросит и уйдёт к Кадзи. — Синдзи вон сожительствует с Каору и Аской, а до того ещё сожительствовал с Рей — и у них нет проблем. Почему я не могу любить сразу двух мужчин, какие проблемы, Макото? — рассуждала Мисато, отдыхая в кресле перед тем, как отправиться спать в свои апартаменты. — Э… а моё мнение учитывается? — с нотками возмущения поинтересовался Макото. Мисато тут же встала, подошла вплотную к любовнику и собралась одарить поцелуем. Тот в ответ охотно прильнул губами, во время этого акта они немного полапали друг друга по поясницам. — Слушай, у меня сейчас башка не хочет решать эти любовные треугольники, — заявила потом Мисато, как их губы растились. — Сейчас я хочу в ванную. — Со мной? — спросил Макото. — Да — с тобой! Должен же кто-то будет потереть мне спинку! Через некоторое время Мисато отправилась в апартаменты набирать ванную, Макото же — под предлогом кое-что по работе доделать — остался в кабинете. Через свой смартфон он соединился с системой MAGI, приказав ей найти господина Рёдзи. Через камеры этот искусственный интеллект быстро нашёл и отметил место положения любовного соперника. Макото бегом отправился к нему. — Господин Рёдзи! — Макото вбежал на тот же балкон, где Виктор и Каору вели свои беседы, здесь под вечерним небом Кадзи выкуривал очередную сигарету. — Да, лейтенант Хьюга, — тот обернулся к прибежавшему. — Зачем я понадобился? — Мне нужно поговорить… насчёт Кацураги. Вы её бывший любовник? — Почему бывший? — удивился инспектор. — Потому… потому что она просила меня передать — она только моя женщина! — солгал Макото, сам понимая, сколь нелепо это звучит в его положении. Кадзи на это просто рассмеялся со звучным задором. — Она прямо так и сказала? Послала тебя? — Э… — Макото растерялся. Кадзи продолжал над ним насмехаться — даже не со зла. — Слушай, без обид, но стоит Мисато сесть на мой член, как она отправит тебя во френдзону! — заявил Кадзи. — Знал бы ты, сколько народу её в юнкерской школе желали — а она всё время со мной оставалась. — Да, но достоин ли такой человек Мисато?! — разозлился Макото, придумав как ему разыграть последнюю карту. — Я видел документы Комитета о ваших делах… — О моих делах? Гм, я как двойной агент был вынужден «сойти за своих»… Хотя ты прав, — Кадзи внешне по-прежнему оставался весёлым, но в его сердце всё играли сомнения. — Я всегда подозревал, что недостоин быть с Мисато… Впрочем, это мои личные проблемы — пусть она сама выбирает кто ей сердцу ближе. Она окончила смену? — Она уже спит, она устала… И не хочу я, чтобы ты был с ней! На твоей совести гибель ряда лиц, ликвидированных SEELE — ты расследовал их дела, ты был их инспектором — их ищейкой! Даже если ты достоин прощения, потому что всё это время работал на то, чтобы изобличить самих SEELE  — я не хочу видеть тебя с Мисато! Добрая, честная и отважная — она ничем не запятнала себя и всегда была такой! — бичевал ревнивец. — Ни чем не запятнала? А помнишь-ка тот случай, когда проснулась Орга? Тогда сбросили бомбу на неё и на ближайшее наше же судно, чтобы поскорее уничтожить эту гадину. А что экипаж? Они погибли — ты был соучастником их убийства, — уверенно напомнил Рёдзи. — Так что не нужно считать себя лучше меня только на основании этого… Но знаешь, я правда считаю себя личностью… эм… далёкой от идеала. — Кадзи глубоко вдохнул и выдохнул сигаретным дымом, он уже почти выкурил всю сигарету. — Я смотрел твоё досье, господин Хьюга Макото, у вас везде отличные характеристики — трудолюбивый, коммуникабельный… — Я хочу спасать человечество, — заявил тот. — Я тоже… Но, пожалуй, вы в меньшей степени себя запятнали по ходу этой процедуры в морально-нравственном плане. Потому я был бы не против, стань вы любовником или мужем Мисато, — так сказал Кадзи. — Но да это ей решать… Полагаю она очень устаёт последнее время. — Да, устаёт. — Ну вот, поговорю об этом с ней как-нибудь потом… — Кадзи загасил окурок и выкинул его в мусорное ведро. — А сейчас… — Кадзи похлопал по плечу Макото. — Не строй такое лицо. Они разошлись. Макото скорым шагом направился в апартаменты Мисато… *** На Святой Элизии с волнением Табрис готовился в путь на Землю. Он уже немного освоился в управлении Люцифером. Ему только не нравилось, что он не понимает, чем управляет. Старшие Боги пояснили, что создали это оружие по образу и подобию Ев, но ничего с ними оно общего не имело. Вроде бы. В какой-то момент Каору отдал приказ системе управления показать внутреннее устройство машины… В мыслях у него тот час предстала картина, которую невозможно описать словами. Это был достаточно чёткий образ, показывающий нечто сумасшедшее. Явись он в голову простому человеку, тот от неожиданности потерял бы рассудок, ровно, как и при попытке в этом разобраться. Сразу после продолжительного изучения этого образа — чтобы его описать хотя бы приблизительно, его можно сравнить с объёмной картой целой галактики, где отмечались бы движения небесных тел и отмечалось влияние различных физических сил — гравитации, тёмной энергии и тёмной материи или эфира. Одно бросилось Табрису в глаза — элемент, который можно было сравнить со сверхмассивной чёрной дырой, каковые зачастую пребывают в галактических центрах. При попытке яснее присмотреться к этому элементу, система дала предупреждение, что это смертельно опасно. У Табриса, понятное дело, возник вопрос. — Это генератор, — дали ответ Ктанид и Яд-Тхаддага, — то, что питает Рыцаря-дракона Люцифера. — И что это? Это можно описать так, чтобы я хоть немного это понял? — с безопасного уровня, конечно же, Табрис всё всматривался в это нечто. — Да. Это Азатху — дитя Азатота! — ответили Старшие Боги. — Ты уже видел детей Азатота — Азати, четырёх вызвал Рэндольф Картер — но те были ничтожно малы, крайне ограничены ими же, были совершенно безумны. В сознании Каору снова появился образ тех безумных духов, коих поглотил Армарос. Его могущественные покровители продолжали: — Когда-то давным-давно, там, где теперь рассыпался мириадами звёзд Млечный Путь, не было ничего. И туда, в эту совершенно пустую область, явился Азатху. Перед широко раскрытыми глазами Табриса разразился шторм света и огня, в нём расходились миллиарды взрывов — ещё раньше, чем Старшие Боги, раньше, чем Лилит, Адам и его Ангелы, раньше, чем Уббо-Сатла и Ктулху… — Он, пребывающий в миллиардах тонн космической пыли, в материи, образованной гравитацией, в медленном просачивании немыслимо тяжелых металлов в направлении всеобщего центра — он явился из Ядерного Хаоса. И известие о его появлении разнеслось до самых далёких звёзд, так, что его отголоски до сих пор гуляют по Вселенной. Каору узрел спокойный космос, созерцаемый Старшими Богами. — Азатот, не обладавшей сознанием, породил других, у которых сознание имелось: он был не только в определённом смысле отцом всей «жизни», какой мы её знаем, но ещё и определённых термических и даже, скорее, термоядерных существ. Каору увидел огненные и искрящиеся формы, треплющиеся среди расходящихся взрывов и кипящей плазмы. — Не станем углубляться в ядерную генеалогию, — продолжали Ктанид и Яд-Тхаддага, — ваши учёные когда-нибудь установят её по-своему и сумеют изложить в своей собственной системе понятий — если проявят необходимую осторожность. Главное, что разумность может присутствовать в воздухе, и в воде, и в земле, и даже в пространстве, и точно так же разумность может присутствовать и в огне. Однако ядерное пламя преображает всё на свете: металл в жидкость, или в газ, или в другие металлы, жизнь в смерть и наоборот. Его массированные выбросы искажают саму структуру пространства-времени. И термальных существ оно тоже преображает. Они изменялись сами в себе под действием своего собственного хаоса энергии. Здравый рассудок — в безумие! Они все сделались безумными и неуправляемыми, как и породивший их Отец. Их безумие саморазрушительно: они рождаются безумными и в первый же миг уничтожают сами себя — и, к сожалению, всё, что оказывается рядом. По этой самой причине их боятся даже Существа из Круга Ктулху… Каору увидел как кипящий огонь нисходит на целые планеты, разрушая их, он увидел распадающиеся звёзды, скручивающиеся галактики — и исчезающие в мощных вспышках. — Так как же нам называть таких существ, которые, рождаясь или будучи «призваны», могут обращать в золу целые миры и умирающие звёзды — в ядерные печи? В давно минувших эонах их называли Азати — Дети Азатота. Мы сказали, что они умирают в самый момент своего рождения, что само собой разумеется. Но если их удаётся сохранять — или они сами себя сохраняют — продлевая или затормаживая состояние, то их «безумие», их энергию можно редуцировать и использовать. Люди делают это, пусть и почти не осознавая смысла своих действий, с тех пор, как научились строить первые ядерные реакторы, хотя, конечно же, это всего лишь синтетическое подобие настоящей жизненной силы Азатота, без сознания Азати. Но эту грандиозную мощь использовали — и используют — не только люди. Каору снова увидел известного и малоприятного родственника Ктанида. — Ктулху многие века тому назад увидел, как можно использовать эти первичные силы. Он вымерял углы между Нггр, Нннг и Ннг, рассчитал величину выброса энергии, необходимую для того, чтобы освободить из заточения его самого, его соплеменников и союзников. Затем он исследовал бездны времени и пространства в поисках нужного места и момента, когда звёзды почти сойдутся в нужное положение, когда с помощью незначительного воздействия можно будет вынудить матрицу пространства-времени произвести такой выброс энергии, чтобы их узы распались. И в конце концов он отыскал в Андромеде, формирующееся именно такое почти идеальное расположение. Грандиозное уравнение, которое следует дополнить лишь двумя недостающими качественными или количественными элементами — силами, ввести которые в уравнение должен Ктулху. Это — Азати! Каору увидел яркий узор звёзд. — Ктулху выяснил, что, самое меньшее, трое из первородных детей Азатота сумели каким-то образом овладеть собой, сохраниться. Он обыскивал космос и нашел в конце концов двоих. Назовём их Азатха и Азатх; и властителю Р’льеха уже ничего больше не требовалось для того, чтобы запустить свой продуманный в течение многих эонов план — привести в действие бомбу замедленного действия для пространства-времени… Азатха и Азатх существовали в самых глубоких, самых тёмных пределах, образовавшихся в таких глубинах космоса, какие непостижимы людской мыслью и даже фантазией. Ктулху дотянулся до них, послал к ним для переговоров Великого Посланника Ньярлахотепа, и заключил с ними договор. Договорились о следующем: они возвращаются, заселяются в недра определенных солнц и остаются там спать на протяжении многих эонов до тех пор, пока не получат указания. Он разбудит их, когда сочтёт нужным, даст им возможность исполнить предназначение, наделит их славой и вечно длящейся жизнью, исцелит от их стихийного безумия. Что он получит сам? Вся множественная Вселенная увидит величие деяний Ктулху, который своим приближением заставляет звёзды вспыхивать! Азати могут внести беспорядок во многомерные структуры, поражая практически любых духов, даже чистая воля самих Богов может пострадать. Потому нет лучшего оружия против Великих Древних и манифестаций Иных Богов, чем Азати. — Понятно… — прошептал Табрис. — Азатху особенный Азати, — продолжали Ктанид и Яд-Тхаддага. — Мы использовали его энергию для создания Святой Элизии. Когда Азатху узнал о планах Ктулху уничтожить его собратьев и о планах Ньярлатхотепа разрушить Элизию — он изъявил желание помочь нам в устранении этой грозы. Поэтому мы поместили Азатху в Рыцаря-дракона Люцифера. Не пытайся контактировать с Азатху — его ментальные эманации смертельно опасны для тебя. — Хорошо… Каору продолжил изучение схем Рыцаря-дракона Люцифера, несколько раз он поглядывал в сторону Азатху, скорее с печалью, чем с опаской… *** Им требовалось время, чтобы микроскопические слуги восстановили их раны. Пока Рей следила за Кенске, Рэндольф продолжил обыск, интересуясь уже неодушевлёнными предметами. Техномагические нанороботы трансмутировали фекалии и прочие выделения для воссоздания живых тканей. Кенске перестал дрожать и согрелся, если поначалу он выглядел едва живым, то сейчас уже мог стоять сам. Судя по взгляду и мимике он уже всё осознавал, единственное — он не мог говорить. Рей, подумав, что ему вырвали язык, заглянула в рот — нет, всё оказалось на месте. Айда что-то промычал, казалось, он боялся раскрывать рот. — Попробуй сказать что-нибудь, — спросила Рей, в это время кожа на голове покрылась светлым налётом из нанороботов, глазница затянулась полупрозрачной плёнкой за которой можно было увидеть, как формируется новое глазное яблоко, на месте культи от утраченной рукой образовалась очень маленькая новая — даже несколько подрагивающих бледных ручек, им ещё предстояло вырости в одну нормальную. Рэндольф возвратился из лаборатории, телекинезом неся с собой большой ящик, куда он понабрал всякие ценности. Среди них Рей заметила каплевидные талисманы, при помощи которых осуществлялась связь с Кайдзю. — Кое-что я тут раздобыл… — Рэндольф почесал за ухом, его всего сзади накрывал налёт, он же закрывал рану ниже пояса, судя по небольшому увеличению, его утраченное достояние отрастало. — Тогда нам нужно уходить… Я удивлена, что нас больше никто не пытается остановить. — Сейчас мы задействуем кое-что из найденного, — Картер извлёк из числа трофеев предмет в виде шприца, у которого вместо иглы закручивалась непонятная загогулина. Внутри он был заполнен некой жидкостью. Картер приказал нанороботам поглотить этот предмет и разделить субстанцию на себя и на Рей. — Сосуд Ни`Фера с частицами сжатой Соф’Та. Это увеличит восстановление… Рэндольф приспособил некоторые другие мистические артефакты к делу. — Кто-то идёт к крепости… — заметил он. — Мой третий глаз видит. Троица подошла к ближайшему окну. С него открывался вид на плотно закрытые ворота, к ним по дороге со стороны голубой дымки, покрывающей весь горизонт, приближались какие-то наездники на четырёхногих животных. Они не обладали большим мистическим потенциалом и походили на тех серокожих индейцев. — Давай допросим их… — предложил Картер. — Да, — согласилась Аянами. Подхватив с собой Кенске и все вещи, они взлетели и приземлились перед воротами. Группа наездников всё приближалась. Троица решила подождать их. — Не будем атаковать пока они не поднимут оружия, — сказал Рэндольф. — Да, — не стала возражать Рей. Приближающиеся были вооружены мечам (и очень возможно — эти мечи не были обычным холодным оружием), кто-то даже достал один меч, но предводитель группы обернулся к нему, и тот убрал его. Это сразу обнадёжило Рей и Рэндольфа — было видно, они настроены на диалог. Что касается внешности наездников, то они очень походили на всё тех же серокожих индейцев — однако их кожа отличалась оттенком и выглядела нормальной коричневатой, их густые угольно-чёрные волосы спускались за плечи, все они носили облегающие одежды, что-то вроде мужских платьев с короткими подолами. Они все выглядели в зрелом возрасте. Также описания заслуживали их ездовые животные — поросшие мехом, они перемещались на четырёх конечностях, особенно выделялись их лица — они очень походили на человеческие, из середины лба у них прорастал небольшой рожог. Подъехав вплотную, их предводитель выглядел уверенней всех. Судя по лицам этих индейцев — они были очень напряжены и разглядывали местность. Индеец и Рэндольф всматривались друг другу в глаза. Потом первый что-то спросил на своём языке, Рэндольф что-то ответил. Индеец немного отшатнулся, похоже то ли удивившись, то ли испугавшись. Но потом он переборол эти чувства и продолжил. Это разговор проходили периодическим обменом простых слов и глядением в глаза — как поняла Рей, они использовали телепатию. К ним приблизились остальные индейцы. Беседа шла минут десять, становясь всё активнее к завершению. Потом Рэндольф обернулся к Рей, индеец обратился к своим. — Это местные жители — они пришли на шум, — пояснял Картер двум своим напарникам. — Они жили здесь ещё задолго до явления ллойгор и шайки. Им не нравилось это соседство — по крайней мере, части из них. Какое-то количество этих людей перешло на службу ллойгор и их превратили в безумных фанатиков — я говорю про этих серокожих, мы их тут всех выкосили. Я сказал этим жителям, что мы не навредим им, если они помогут нам и не будут поддерживать ллойгор. — Ясно… — Сейчас мы отправимся с ними в их город. Там мы переведём дух… В пути мы скопим мистические силы и я подробнее поговорю с ними. Они сейчас сами напуганы и бояться нас. Потому будут вежливыми и уступчивыми. — Да… На том троица заняла освободившиеся для них места на причудливых скакунах. Рей села с Кенске позади, у этих единорогов не предполагалось сёдел так как у них рос на спинах очень мягкий мех. Несмотря на внешнюю неуклюжесть, походка их была упругой и ровной. — Они называются — гаа-йоттны, их вывели с помощью генной инженерии с примесью человечины, — пояснил Рэндольф, занимая своего скакуна. — Они разумны. На гаа-йоттнов погрузили поклажу Рэндольфа, на том все двинулись, во время путешествия Картер взялся дальше вести разговоры с этими местными. *** Покуда Мисато развлекалась с другим, всегда любивший её Кадзи направился в апартаменты пилотов. Ему хотелось провести время с кем-то знакомым, потому он решил пока занять пустующую комнату Каору или Кенске. — Приветик, надеюсь я не буду лишним у вас? — обратился Кадзи к друзьям — за столом сидели Аска, Тодзи, Виктор и Синдзи, они играли в карты и заканчивали лёгкую трапезу перед тем, как отправиться в койку. — Да, заходите, Кадзи-сан, — немного оживился Синдзи. Рёдзи с добрым кивком присоединился к ним за столом. — Что-то мне не спиться, — промолвил Рёдзи, он приветливо поглядел в сторону Аски. — Даже не думайте, Кадзи-сан — только не с вами… — сразу отказала Сорью. — А чего так? Ты меня разлюбила? — Я вас никогда и не любила, так что оставьте свои штучки себе, — сказала та. — Вы будете с нами играть в карты? — спросил Виктор. — Да, давай… — Что-нибудь принести, Кадзи-сан? — спросил Синдзи. — У вас есть пивко? — Да, — Синдзи подошёл к холодильнику, — сейчас достану вам чего-нибудь… Он вынул бутылку дорого светлого немецкого пива и пакетик с белым вином для себя. — «Чего это Кадзи пришёл? Может быть он будет шпионить? Нужно вести себя естественно!» — подумал Виктор. — Угу, я посижу с вами… Пока мы не разойдёмся спать, угу? — Кадзи веером раскрыл перед собой карты. — Да, мы не против, — вернулся за стол Синдзи. — Не против же? — Мне всё равно, только пусть Кадзи не распускает руки, — поставила условие Аска. — Клянусь — не буду! — покачал головой Кадзи. — Что ж все женщины сегодня такие?! — посетовал он Синдзи. Тот кивнул. — У женщин бывают менструации… — «Странно, в каноне Аска вешалась на Кадзи. Тут у них тоже что-то стряслось!» — подумал Виктор. — «Интересно, это тоже из-за какого-нибудь Азатота?» — Я об этой проблеме очень хорошо осведомлён, — сказал Кадзи, наливая себе пива. — Вы никогда не испытывали этого, — фыркнула Аска. — И я рад, мне кажется лучше родиться на свет мужчиной, чем женщиной, — высказал Рёдзи. — Это точно — как человек, побывавший в девичьем теле, могу сказать — я предпочту навсегда остаться парнем, — поддержал это заключение Синдзи. — Я тоже рад быть парнем, — добавил Виктор. — И я, — подал голос Тодзи. — Пф! Вы пытаетесь меня принизь? — приподняла бровь Аска со скептической надменностью. — Нет, просто высказываем своё мнение, — чуть улыбнулся Синдзи. Он старался отвлечься на житейские беседы, чтобы не думать о том, как всё плохо с его друзьями. — Хорошо вам иметь хуй — к вам другое отношение, — почесала затылок Аска. — А ты сменила бы пол? — предложил Синдзи. — Нет, не надо, — вмешался Виктор. — Не предлагай, уверен, ты это сможешь ещё чего доброго сделать… — Я не соглашусь, мне нравиться быть девочкой — я очень красива, если вы не заметили… — Заметили-заметили! — закивал Виктор. — Как же такое не заметить? Аска, ты же знаешь, все здесь присутствующие хотят тебя трахнуть — тебя хотят даже Рей и Мари, — напомнил Синдзи. — Согласна, не спорю, — Аска быстро обвела взором собравшихся, обращая внимание на выражение их лиц. Тодзи, как обычно, хандрил, определённо исчезновение Кенске ввергло его в ещё большее отчаяние; Виктор же показался немного веселее; Синдзи и Кадзи натягивали улыбки — но вряд ли радовались с лёгким сердцем, они просто пытались забыться от тревог. — Мне сегодня не дали насладиться попочкой Асочки, — сетовал Синдзи, рассматривая свои карты. — Ну я думаю она не откажет тебе этим вечером, не так ли, лейтенант Ленгли? — игриво спросил Кадзи. — Ой, вот специально из-за того, что вы сказали это — нет, сегодня не дам! — отказала Аска. — Мне сейчас того и не хочется, — не расстроился от того Синдзи, после чего с тихим вздохом выказал: — Напротив — мне бы самому кто бы зад прочистил! — На нас не смотри! — замотал рукой Виктор. — Да, не надо! — был солидарен с ним Тодзи. — Какое узковкусие! — упрекнул друзей Синдзи. — Хм, слушайте, Рёдзи-сан, — спросил Виктор, желая перевести тему секса на более гетеросексуальный спектр, — эм… — Кадзи-сан, — разрешил тот. — Да, Кадзи-сан, я хочу спросить — раз уж мы говорим об интимных темах — как ваши отношения с Мисато-сан? — полюбопытствовал русский шпион. — А то Аска всё время поминает вас хахалем Мисато. — Ох, лучше бы ты не спрашивал! — отмахнулся Кадзи. — Её у меня увели! — Увели? И кто же, если не секрет? — Хьюга Макото! — Ничего удивительного! Как такую шикарную женщину могут не взять, останься она хоть на день без мужской половинки?! — рассудил Синдзи. — Это точно, точно! — закивал Кадзи. — Вот пришлось её оставить, так сразу… — Ну, а какие проблемы? Неужели у лейтенанта Хьюга такие узкие взгляды, что он не желает делить Мисато-сан с вами? — спросил Синдзи. — Да-да, вот прямо сейчас взял и сказал — мол, не хочет он делить со мной Мисато-сан! — посетовал оставленный любовник. — А вы пробовали говорить об этом с самой Мисато? — Пока нет, она сейчас пусть отдыхает. У неё голова иным забита. — Всё же ограничиваться одним партнёром я считаю большой глупостью, — продолжал Синдзи. — Это значит, ты не уважаешь своего партнёра. Ты думаешь, будто твоя девушка или твой парень — твоя собственность. — А как же ревность? — спросил Тодзи. — Мне кажется, если ты не ревнуешь — ты не любишь по-настоящему. — Вздор, — помотал головой Кадзи. — Вот подумай, что такое ревность? Это жажда собственничества, исходящая от твоей гордыни. Она не имеет на самом деле никакого отношения к любви к личности и к половому чувству, она прорастает только из гордыни. Если ты ревнуешь к кому-то, это значит, твоя гордыня посягает на свободу других людей. А гордыня это — как ни крути — порок. — Совершенно согласен, и что её поощряет — это глупые моногамные традиции, — развивал мысль Синдзи. — Стоит только уйти от них к полиамории, как всё насчёт ревности станет ясно. — Замечу, мне было бы неприятно, если бы с моей девушкой кто-то бы сношался, — сказал Тодзи. — Это значит — твою гордыню ущемили бы, — ответил Синдзи. — Твоя девушка — кем бы она не была — тоже человек, то есть равное тебе существо: она имеет право сношаться с кем хочет. Ровно, как и ты. Вы даже не обязаны сообщать об этом друг другу. Просто если у вас есть сильные чувства — она не бросит тебя в любом случае, даже если она проявит столь же сильные чувства к другому, вы можете прекрасно делить эту девушку или — ещё лучше — заниматься сексом вотрём. — Да, вот это круто, — согласился Кадзи. — Боже, неужели вы тоже либертин, Кадзи-сан? — бойко спросил Синдзи, наливая себе немного белого вина. — Если понимать под этим разумные взгляды на человеческие отношения — то да, — подтвердил Рёдзи. — Да я люблю вас за это! — Синдзи прильнул к Кадзи. — Надеюсь, вы не это?.. — заволновался Виктор. — Надейся, не удивлюсь если Синдзи-кун и Кадзи-сан трахнут друг друга, — предположила Аска. Она была права — юноша и мужчина, не отягощённые идиотскими устаревшими представлениями, уже положили глаз друг на друга. — Я подумаю, — уклончиво ответил Кадзи, выкладывая карту. — Я тоже! — сказал следом Синдзи. *** Мисато раздевалась для приёма ванной. Послышалось открытие входной двери в апартаменты, потом торопливые шаги, падение, брань… — Что такое? — высунулась в коридор полураздетая Мисато. — Ах! — потирая ушибленное колено, Макото распрямился. — Какой же ты неуклюжий! Я уж собиралась без тебя ложиться в ванную! — Мисато избавила себя от лифчика, скрывшего её грудь, и бросила его в Макото. — Сейчас-сейчас! — тот повесил лифчик на вешалку, снял очки и взялся снимать башмак. — Я иду купаться! Приходи! — Мисато мотнула своей соблазнительной попкой, всё ещё закрытой потными трусиками, и направилась в ванную. Разувшейся Макото же снял её лифчик и принюхался. — Ах, Мисато… не отдам я тебя никому! — поклялся в сердце своём любовник. Он быстро избавился от своей одежды, полностью обнажённый обвязался лифчиком вокруг головы и нагрянул в ванну, где Мисато в одних трусиках пробовала температуру налитой воды. — Ты всё со своими причудами? — обернулась она к нему, комментируя свой лифчик. — Да, пусть будет у моего носа… Мне нравится женский запах! — сказал Макото, нагибаясь за чулком своей женщины, он его тоже нюхнул, однако этот предмет понравился ему меньше. — Присядь пока… Макото сел на край ванны и раздвинул ноги. Мисато же коленями опустилась на коврик и взялась сосать любовнику. Когда его достоинство воспаряло достаточно, она распрямилась, подставила зад к лицу и позволила зубами стащить трусики. Вдоволь нанюхавшись там всего, Макото убрал лифчик с головы и языком пощекотал сперва анус Мисато, потом оным проник во влагалище. Затем, помогая ниже спустить трусики, он поцеловал любовницу в ножки и пяточки. После окончательного избавления от нижнего белья, Кацураги снова повернулась лицом к подчинённому и взялась мастурбировать грудями его член. Уже после этой процедуры они поцеловались и встали в ванную — сперва они немного привыкли к горячей воде, в это время Мисато упёрлась руками в плитку стен, а вставший позади Макото вставил в неё достоинство и для пущего разогрева поимел её так. Потом, когда они оба привыкли к теплу, любовники повернулись лицами друг к другу, скрепили объятья поцелуем. Макото по жесту Мисато опустился и лёг в ванную на спину, она же — вся раскрасневшаяся от тепла — прыткой наездницей насела на его торчащий фаллос, прижала, и не дала никакой возможности встать пока он не кончит в неё. От их движений вода стала активно выплёскиваться из ванной, Макото стало немного душно, его охватил сильный жар, он тоже весь раскраснелся варёным раком. Преодолевая такое состояние, он в ритм движениям Мисато имел глубокое лоно, вид мокрых грудей и выражение лица любовницы, её крепкие руки и гладкие плечи — всё это придало ему сил. Макото кряхтел, он весь перенапрягся, удовольствие показалось удаляющимся, а он к нему словно бы быстро бежал. Он приложил всё усилие, казалось в таком жаре и напряжении, под давлением тела Мисато его сердце выпрыгнет из груди — но вот настал пик, он выстрелил спермой как молнией, за секундным удовольствием пошли толчки, он исторгал семя… Потом настало приятное расслабление, Макото переключил внимание на звук своего сердца. Вслушиваясь в его такт и расслабляясь, он пронаблюдал Мисато за оргазмом, которого она тоже вскоре достигла. Во время него он похлопывал её по пояснице и пощипывал за соски, как эта невероятно страстная женщина всегда любила. *** — Твоё ознакомление завершено, — сказал Ардатха Элл, когда Каору Нагиса вышел из транса и оглядел его и Тиана. — Тогда… — он приблизился к последнему, — я отправлюсь. — При возможности и при необходимости я обязательно помогу тебе, — пообещал Тиан. Они обнялись с Табрисом и тепло поцеловались в губы. После этого Каору развернулся к Рыцарю-дракону Люциферу. Он приказал машине перенести себя в кабину. Сразу после отдачи приказа Табрис оказался в окружении белых линий в пространстве без чётких пределов, которое сложно было описать. Расположившись как бы в позе сидя, Нагиса принял последние напутствия: — Мы перенесли тебя на Элизию с помощью Великий Мысли, транслируемую через Тиана, — говорили Ктанид и Яд-Тхаддага. — Но сейчас тебе предстоит самому пересечь многомерную Мультивселенную. Иначе перенос Великой Мыслью причинит тебе вред и ты материализуешься бессильным и не способным ни на что. — Ради Синдзи-куна я готов, — без колебаний ответил Табрис. — Программа будет вести тебя, но могут возникнуть трудности. Мы подскажем тебе через Великую Мысль. Ты знаешь, как с нами связаться. Это всё, — на том Старшие Боги замолкли. — Спасибо вам — ещё раз! — на том Табрис с уверенным выражением отдал приказ. — Вперёд, Рыцарь-дракон Люцифер! Приведи меня к Синдзи-куну! Циферблаты пришли в движение, громадная машины тот час сорвалась с привычной точки пространства. Каору увидел как замелькали вокруг неё сперва фиолетовые сферы, потом видения из ещё более отдалённых бездн чуждой реальности, Рыцарь-дракон Люцифер пересёк горизонт трёхмерного бытия и полностью погрузился в плоскость, описать которую было невозможно при помощи органов чувств обычных людей, лишь метафорически можно было обозвать это место мельтешившими отражениями эпох и вселенных, можно было сказать, здесь расходились бесчисленные линии, ведущие к раскиданным точкам, фиксированным в обычном или в более высокоразмерном континууме. Его воля достичь цели должна двигать им и этой машиной — как объясняли Старшие Боги, пока он верит, что его судьба связана с судьбой Синдзи и пролегает через эту хаотичную мешанину причинно-следственных цепей и загогулин пространства-времени, что в изобилии раскинулись перед ним без видимых границ, но они были — и за ними начиналось нечто такое же — невероятное и неземное. — «Обычные Лилим, утомлённые земной жизнью, мечтаю об эфемерном и трансцендентном, я же иду на поиски своего земного, осязаемого и привычного возлюбленного. Какая ирония! Лилим не устраивала их земная жизнь, полная ограничений и страданий! Меня не устраивает эта небесная мешанина!» — не мог не отметить Каору Нагиса в самом начала своего пути на Землю. *** Поздним вечером карты и выпивка наскучили ребятам, тогда, потягиваясь, Тодзи, Аска, Синдзи и Кадзи поднялись с мест. — Мне ещё нужно обустраивать свою комнату… Можно мне переночевать в комнате Каору? — попросил Кадзи. — Конечно, — Синдзи зашагал туда. Когда он скрылся за дверьми на пару с Кадзи, остальные косо на всё это дело поглядели. — Блин, нашёл любовничка! Только я его оставила на одну ночь! Пф! — с такими словами подвыпившая Аска всплеснула руками и направилась к себе в комнату. — Ну и ладно — не хочу я сегодня секса! Из-за Синдзи у меня все отверстия болят — особенно задница! — Ладно, спокойной ночи, — пожелал Тодзи Виктору. — Тебе тоже, — на том те тоже разошлись по комнатам и рухнули на постели. — Вы увлекаетесь музыкой, — заметил Кадзи, рассматривая комнату Каору. — Да, и я верю — вот честно верю — Каору ещё вернётся! — высказал юноша. — Ты прав, Нагиса крутой парень — не стоит терять надежду, — согласился Кадзи, присаживаясь на кровать. Синдзи сел рядом. — Так что у вас там с Мисато? Я-то думал, вы наладили отношения? — Видишь ли, я не считаю себя достойным счастья… — Почему? Это же глупо — в глазах вселенной нет дела до того, будете ли вы счастливы или нет, точно так же неважно мнение других людей, важно — что вы сами думаете. А если вы ограничиваете себя в счастье, это только ваш выбор — и он глуп! — так высказал на это Синдзи. — Может быть, Синдзи, ты прав, — Рёдзи с меланхоличным выражением опёрся подбородком на кулак. — Я точно прав, Кадзи-сан! Я это знаю! — убеждал Синдзи. — Каору-кун дал мне понять, что такое счастье — единожды вкусив счастья вы будете готовы хоть принести в жертву весь этот мир, но снова и навсегда вкусить его! — Знаешь, меня пугает ход твоих мыслей… — Да, Кадзи-сан, ход моих мыслей опасен! — признал Синдзи. — Однако все люди опасны, всё в природе опасно — и небо, способное извергать молнии, и земля, способная сотрясаться… — Ты похож на своего отца. — Не отрицаю. — Я думал, ты его ненавидишь? — Вначале я его ненавидел — но теперь, я готов его даже полюбить. Жизнь — река, Кадзи-сан… — говорил Синдзи, он повернул голову, глядя на мужчину, тот ответил ему добрым взглядом. — Я передумаю, может быть… Скажи, ты бы полюбил меня, знай, что я убийца? — Я тоже убийца — все мы убийцы, когда мы моем руки, мы убивает миллиарды бактерий, в глазах вселенной что жизнь бактерии, что жизнь человека — всё одно. Люди набивают цены своим жизням из личного эгоизма и самомнения, — рассудил Синдзи, как обычно, подойдя с позиции философии. — Важно, в каком контексте вы совершали ваши убийства. Этот контекст задаём мы — люди, потому мы можем судить о морали и аморальности. — Что ж, понятно — я служил SEELE, я хотел проникнуть к ним, как можно ближе, чтобы узнать их планы. Ради продвижения по лестнице я обнаруживал заговорщиков против них или же просто проблемных для них людей… Они убивали их после моих расследований и рекомендаций, — признал Кадзи. — Но вы хотели изобличить SEELE? — Да. — Значит ваши действия морально оправданы, — заключил Синдзи. — Это было бы необходимо для спасения всех, не пытайся вы помешать SEELE — все могли бы погибнуть. — А если бы — ради рационального добра — я убил кого-то, кто дорого лично тебе, к примеру, Каору? Твоя точка зрения была бы иной? — так поставил вопрос Кадзи. — Гм, возможно… Нет, я пойму, что гневаться на вас в таком случае я не могу — так как с точки зрения морали вы поступили правильно. Хотя, быть может, — серьёзно рассуждал Синдзи, — мои страдания от потери были бы столь велики, что — да, я бы поступил аморально и отомстил бы вам… — Даже так… — Да, убийство Каору я никому не простил бы. Тогда я бы пал в моральном плане и стал бы аутсайдером вне морали, — предложил Синдзи. — Но так как мне нет дела до людей, погибших из-за вас, мне легко вас судить как невиновного. — Что ж, раз в твоих глазах я чист, м… — Кадзи развёл руками. — Мне же на сердце легче. — Ваши отношения с Мисато-сан решайте сами, Кадзи-сан, — промолвил следом Синдзи. — Мою точку зрения вы уже поняли… — Ага… — Слушайте, Кадзи-сан, а как больше всего вы любите с Мисато-сан? — спросил Синдзи. — О, есть много чего, что я с ней любил делать! — Кадзи начал рассказывать про орально-генитальные контакты, про кинулингус и про анальный секс… — Посмотрите, что вы наделали, Кадзи-сан, — перебил друга Синдзи, кладя себе руку на штаны, его член торчал.  — Хо-хо! — Рёдзи похлопал Икари-младшего по плечу. — Разбудил я зверя? Синдзи привстал и приспустил штаны, его член торчал под трусами. Юноша с некоторым приятным смущением поглядел на улыбающегося зрелого мужчину. — Я вижу. Пол не имеет значения в любви — значение имеет возраст, — рассуждал этот зрелый дамский угодник. — Я вот никогда бы не покусился на тебя в четырнадцатилетнем возрасте, потому игнорировал Аску в таком же возрасте, она потом всё говорила — мне сообщала Кацураги — дескать я её поматросил и бросил! Синдзи засмеялся. — Ну, а я вам как? — Ты очень красивый юноша и правда мне нравишься, потому в отсутствие Кацураги я не против уделить тебе внимания, — Кадзи прильнул к Синдзи, положил свою руку на его ладонь, прижатую к кровати. Сперва они коснулись щёчками, потом их губы встретились и оба любовника мягко и тепло поцеловались. Кадзи снял верхнюю одежду, обнажил свою крепкую грудь — натренированную, с крупными тёмными сосками и в меру волосатую. Каору, конечно, был поджарым, но вот Кадзи был жилистей и потолще него, а его тёмный волосяной покров ясно подчёркивал маскулинность, чего был начисто лишён Каору. — Давайте разденемся, Кадзи-сан, и будет вам ночка, — Синдзи следом оголил свой торс, после восстановления нового тела из Евы он обзавёлся неплохой мускулатурой, но он уступал в росте как Каору, так и Кадзи, также он уступал последнем и в волосатости — на его теле, кроме головы, практически ничего не росло. Это тоже пришлось Кадзи по вкусу, который не приветствовал обилие волосяного покрова, а напротив любил гладкую и чистую кожу. Когда Синдзи полностью обнажился и отбросил одежду, Кадзи прильнул к его коже губами и провёл языком по руке и по плечу, касание его горячих губ особенно понравились Синдзи, от них у него приятно затрепетало между фаллосом и анусом. — Ты приятно пахнешь, и мягкий, чистый… — мужчина деловито взял его торчащий член и потёр головку. — Ну я рад, вы тоже… — Синдзи принюхался. — Как тебе мой дезодорант? — Ничего так… Синдзи и Кадзи поцеловались, потом именитый дамский угодник наклонился, облизал его головку и полностью взялся её сосать. — Круто… — прошептал Синдзи, наслаждаясь работой любовника. — Может, Кадзи-сан, вы больше любите женщин, но сосёте вы отменно… Рёдзи оторвался от этого занятия, но не спешил убирать лицо от торчащей головки Икари-младшего, он взял этот инструмент в руку и снова пальцами простимулировал головку. Затем он пару раз облизал набалдашник копья, удобнее встал на колени и распрямил спину. К лицу Синдзи он приблизил своё приподнятое достоинство, которое, как отмечалось раньше, обладало приличными габаритами. — Какой большой! — наконец прокомментировал это дело Синдзи, рассмотрев жезл Кадзи в поднятом состоянии. — Чёрт, если бы каждая девушка, которая так говорила, давала мне по ие́не, я стал бы богачом! — похвастался любовник. — Надеюсь ты со своим гей-опытом умеешь хорошо сосать, — развратно заулыбался Кадзи. — Я постараюсь! — с такими словами Синдзи вытянул губы в трубку и вобрал головку за щёку. Горячая и толстая, она очень понравилась Синдзи, он привык к члену Каору — этот отличался размерами и немного формой. Вместе с этим юноша взялся пальцами за волосатую мошонку и немного размял её. Кадзи погладил его в ответ по голове. Синдзи старался сосать этот причиндал разными способами, как он много раз тренировался на копье Каору. — Да-да, недурно сосёшь… — похвалил Кадзи. Синдзи оторвался. — Давайте расположимся так, чтобы сосать друг у друга одновременно, — предложил юноша. — Это нас ещё разогреет перед тем, как вы в меня войдёте… — О, да, давай, — согласился Кадзи, любовники расположились на боку лицо к члену и продолжили так взаимно сосать друг у друга. — Кадзи-сан, а если бы с нами был Каору-кун — как бы вы к это отнеслись? — поинтересовался Синдзи, прерываясь на мастурбацию рукой. Кадзи вытащил член из своего рта для ответа: — Знаешь, скажу тебе честно — меня он вначале пугал. Я был уверен, он планирует замочить всех людей ради планов SEELE… — Как по мне Каору-кун сделал достаточно хорошего, чтобы его перестали подозревать в чём-то плохом, — заметил Синдзи. — Возможно, — согласился Кадзи, — я буду не против познакомиться с ним… близко. Но я подумаю. Просто… у Каору-куна белые волосы и красные глаза — во всех аниме, которые я видел, такие персонажи — всегда злодеи. Особенно если они идеальные красавчики. — Пф! Кадзи-сан, это в аниме — в жизни всё не так! — аргументировал Синдзи. Зрелый мужчина и молодой юноша продолжали взаимный минет, потом они сели друг напротив друга, пощипали соски, и Синдзи расположился на коленях, чтобы Кадзи в него вошёл. Тот смазал свой инструмент — уже полностью вытянутый и с разбухшим набалдашником, воткнуть его даже в анус натренированного пассива оказалось не столь простым делом. Синдзи тихо промычал на это, выгибая молодецкую спину, Кадзи наконец справился со своей задачей — Синдзи не хило распёрло его штукой, разумеется, когда верхний любовник перешёл к самым активным действиям, всё стало ещё горячее — Синдзи приложил все силы, чтобы расслабить проход как можно лучше. Ему даже поначалу показалось, что он переоценил свои возможности, и его разорвут — однако вскоре он привык и к этому. Когда Кадзи чуть ускорил темп, он уже наслаждался процессом. Удовольствие в пассивной роли было самым специфическим — его возбуждало то обстоятельство, что его имели, и ему нравилось, как давили головкой пениса на чуткие потроха. Синдзи прикусил губы, вжимаясь в кровать от долбёшки таким могучим инструментом. — Ты как? — спросил Кадзи. — Скоро вы будете кончать? — Синдзи чрезвычайно нравилось быть пассивом, однако он не мог долго это терпеть, всё же с таким членом ему оказалось очень непривычно. Или, наверное, дело было в том, что Каору он доверял больше и был готов впустить его в себя безо всяких волнений и опасений. — О… скоро, да… Дай молнию спустить! — Кадзи сделал ещё несколько резких толчков, он слишком сильно вытащил член и тот выбросился из зада Синдзи от непроизвольного сокращения. — Нужно снова всовывать… — Синдзи поглядел через плечо. — Нет, — уверен ответил Кадзи, быстро мастурбируя свой торчащий грязный член. — Поднеси лицо, я хочу… — Я понял-понял… — Синдзи покорно исполнил просьбу — со здорового набалдашника под давлением слетели светлые и горячие капли, попав ему на физиономию. Синдзи ещё больше подставил лицо, чтобы поймать на себя всю сперму, немного её стекло вниз, большая капля повисла на члене Кадзи. — Вы хорошо кончили? — он поднял взгляд на лицо любовника. — Да… — тот размеренно переводил дыхание. — У меня… пососёте? — Давай… Погоди, сперва… — Кадзи влажной салфеткой вытер ствол и утёр пролитую сперму. Новую чистую он протянул Синдзи. — Нет, — отказался тот, — я хотел бы, чтобы вы вылизали сперму с меня. — А… хорошо, — Кадзи прильнул к его лицу тёплым языком и вылизал всё своё семя. Потом они поцеловались, Синдзи устроился на спине. Кадзи лёг у него в ногах и полностью взял в рот член юного любовника. — Всунте мне два пальца в анус… ничего? — Угу, — Кадзи просунул руку и исполнил просьбу. — Уж тогда… проглотите мою сперму, что я в вас кончу, — Синдзи вчувствовался в имеющие его пальцы, они распёрли его, Кадзи активно ими двигал, массируя простату. По ходу процесса возбуждение наросло — после того, как Синдзи прочистили, у него не было проблем с тем, чтобы извергнуть семя. Как это было приятно! Мужчину можно довести до оргазма тремя путями - стимуляцией члена, стимуляцией зада и стимуляцией зада и члена одновременно, Синдзи больше всего любил последний вариант. Его семя всё ушло в глотку Кадзи, тот всё разом сглотнул, потом выпрямился и чуть облизнул губы. — Необычная закуска перед сном! — улыбнулся он. Синдзи посмеялся над этим. Потом они просто легли и долго молчали, отдыхая. — Нужно выключить свет… — Будешь спать прямо тут? — Да, а что? — Нет, ничего… Синдзи достал себе другую подушку и расположился там же с Кадзи. Он был рад, что не будет сегодня засыпать один…