Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Шепот во тьме Раненый зверь «Не уходи с порога! Знаки волхвов прочат беду, Не уходи!..» Тень промелькнёт Смертных грехов Вновь посулит прощенье Шаг в пустоту Слепит твой взор Огнём зари знаменье! Сотня солнц в глазах и гордо реет стяг! Но почему ликует враг? Гаснет свеча Снова набат пир воронью пророчит Слеп и жесток Судьбы вершишь Путь омывая кровью. Отныне твой знак — Знак смерти и зла! Что сеешь сам Снова во тьме Стон, шепот, плач Лики друзей ушедших В зареве войн канул их след И нет покоя душам В танце смерти гордо реет стяг Но кто здесь друг, а кто здесь враг? В чреве огня стонет земля Лик твой клеймён безумьем Чёрная тень Ждёт у трона тебя «Правь средь теней! Пути назад не будет» Мир у ног, но суд кровавый Смерть вершила в нём. Обернулась чёрной тенью, Обняла крылом И свет померк, Он серым стал, как пепел Здесь места нет Верным друзьям! Нет ни любви, ни песен+ Кто ты теперь? Чем дом твой стал? Умерший храм, Лишь тень покоя ищет в нём!

— «Зов Зверя» — «Catharsis».

После победы над «чёрной колонной», недолго думая, пилоты Ев и их друзья и родственники сели за стол и устроили праздник, закатили пирушку с музыкой и полуобнажёнкой: поставили много жирной и сытной еды, даже алкоголь разрешили в меру употребить. А уж сколько потекло безалкогольных версий традиционно спиртосодержащих напитков! В ход пошла даже марихуана, так как от этого чудесного растения у пилотов росла синхронизация, им разрешалось в меру, они могли выкурить один косяк на всех. Зеро Ту выдали новые молодёжные шмотки — топ-майку и короткую юбку, похожую на обрезанные по самое начало ног джинсы. Такой же шмот носила в подобной обстановке Мисато. Зеро Ту и Аска особенно веселились в центре этого кутежа. Девицы целовались и даже вставали танцевать, их голые ноги, мелькающие ягодицы, прочие красоты женского пола услаждали абсолютное большинство мужчин и женщин, привыкших к бисексуальности. Охваченные весельем и похотью, пилоты дошли до того, что не стеснялись в разгар праздника изливать пиво на оголённые женские груди и пить его с них. Вкусности употреблялись в очень больших количествах, не попадалось ни одного блюда, которое вкушали бы для питания, а не ради угождения чреву. Таким образом традиционная мораль со всем своим осуждением блуда, гомосексуальности, чревоугодия и лёгких наркотиков была послана сими просветлёнными умами ко всем чертям. Так пилоты благодаря смеху, радости, музыки, пляскам и иной череде развлечений полностью погрузились в свой маленький рай уюта и комфорта. Аска дошла до того, что скинула платье и осталась только в трусах. Волосы растрепались, пиво из бутылки полилось на наготу, на груди и на лицо. После этого Зеро Ту взялась вылизывать свою подругу. Сама по себе она тоже носила мало одежды — и под требования друзей розоволосая прелестница без проблем скинула с себя топ-майку, обнажила куда большую грудь, чем у Сорью. Это зрелище чрезвычайно возбудило всех друзей и запросто могло бы спровоцировать оргию, если бы ребята не были истощены распутством до этого, потому они пока просто радовались, ликовали и подбадривали подруг. Мари и Джессика не бросились в это же дело только потому, что были очень истощены лесбиянством. Даже Мари, невзирая на темперамент, требовала отдыха от постоянного сношения с женщинами. Каору и Синдзи с достаточно приятным спокойствием пили и смотрели на девушек. Все Рей вели себя достаточно скромно и тихо на этом пиру, что было неудивительно для них. Среди них не было Рей I, так как она с Рэндольфом занялась делами с «чëрной колонной», девой-айнур и Скрабом. — Так, Аска, Зеро Ту, вижу, вам уже мочи нет сойти в постель? — однако же, спросил Синдзи. — А? — Аска повернулась к ним, покуда Зеро Ту водила языком по её груди. — Ай-ай! Ха-ха-ха! Как щекотно, Зеро! Зеро Ту! Да! — румяная Аска не сдержала смех, поддавшись провокации щекоткой, позволяя Зеро Ту заниматься дело — тут той сунули под руку бутылку пива и красавица вылила её на себя. — Лей на грудь, чтобы киска слизывала! — посоветовала Мари за кружкой такого же пенистого. — Да! — с блестящей улыбкой, полная радости, Зеро Ту принялась лить себе на солнечное сплетение, алкоголь побежал меж больших грудей роковой красавицы; на что Аска припала лицом к этим шарам и стала ртом меж холмов пить сей журчащий ручей. Парни и девушки вокруг хохотали, возбуждались, голосили пошлости, радовались — это был гедонизм, праздник похоти и сердца. — Я думаю, нам нужен член, чтобы мы могли ему поклоняться, — Синдзи решил добавить в это дело идолопоклонство. Искусственный член, больших размеров, чем его можно было ввести куда-то, оказался поставлен перед празднующими. Синдзи первым пал на колени и стал отбивая поклоны великому органу. Остальные по большей части смеялись над этим. — Признаться, Синдзи, твоя вера — ересь для меня, ибо этому органу я не поклонюсь никогда, — покачала головой Мари. — А ты, Джесс? — И я тоже, если ты об этом, — посмеялась она. — Ну конечно об этом, моя курочка; мы с тобой уверенные лесбиянки и не чёрт, не бог не заставят нас отказаться от такого образа жизни и вернуться в скучные мужские объятия, не дающие и половины того удовольствия, которое женщины вроде нас могут испытать друг с другом, — нахваливала свои предпочтения Мари, полуобнимая Джессику. — О, слышали бы тебя мои консервативные родители! — хохотала та. — Они у тебя были очень строгими, Джесс? — поинтересовалась Мана. — Отца я в живых не помню, а мать сразу выгнала меня из дома, когда узнала, что я лесби, — рассказала Джессика. — Какой ужас! — покачала головой Мана. — Какие неадекватные родители, — осудила их Надя. — Вы просто не жили в нашей американской глубинке, — заговорил тут Смит, — в Техасе или где-то там. Там подобного рода консервативный контингент иногда вообще начинает собирать подписи за возвращения казней за содомию, хотят штрафовать за публичные поцелуи между любыми парами и норовят преподавать младоземельный креационизм. Под извращения у них подпадает всё, кроме позы сверху. Впрочем, у них там семь тысяч лет прошло со дня сотворения вселенной, так что не мудрено. — К слову, — вспомнила тут Мари, — после того, как Соломон превратил нашу планету в Планетос, её возраст стал теперь где-то столько лет — анализ радиоуглеродного распада показывает её возраст как раз по меркам младоземельного креационизма. — Это не удивительно, — сказал Синдзи, — если учесть, что Соломон был инициатором ритуала Сопряжения Сфер, потому нам даже повезло, что другие представления древних евреев не стали реальными. А то я читал в Талмуде, что у кошек ядовитые когти, а тухлая рыба полезна для здоровья. В очередной раз Аска оторвала уста от груди Зеро Ту, когда текущее меж них пиво иссякло. — Ладно, я думаю, нам надо конкретно заняться делом, — предложила разгорячëнная бисексуалка. — С чего начнём? — живо спросила Зеро Ту. — Я готова совокупиться с каждым мужчиной здесь! — Нет, Зеро Ту, — покачал головой Синдзи, — давайте соблюдать порядок. Мы истощены и должны набраться сил для новой свалке. Я предлагаю вам, девочки, взять Каору, как вы хотели, и удалиться с ним. — Только я попросил бы рядом ещё мужчину, чтобы ублажить мои вкусы, — вставил своё условие Каору. — Я готов, — встал Смит. — Погоди, — остановила его Аска, — ты конечно хорош, но давай мы сперва с Зеро Ту решим наши дела только с Каору. А потом мы вас пригласим. Ты не против? — О’кей. — Ладно, пусть будет по-вашему, — Каору поднялся с места. Он и две девушки скрылись от празднующих… Аска и Зеро Ту разделись в компании Каору. — Я так понимаю, — первая нахально взяла Табриса за член, — ты хочешь нас в задницы? — Да, я предпочёл бы работать с ними, — не стал скрывать гей. — Это не много мне даст, так как вы в любом случае женщины, но мне будет куда приятнее делать это так. Аска и Зеро Ту посмотрели друг на друга. — Я предлагаю ему не отказывать, он достоин того, — согласилась первая. — Хорошо, пусть пользуется моей попой, когда считает нужным, — не стала спорить Зеро Ту. На том Аска поцеловала Каору, гламурный красавчик не стал стоять столбом, а сразу вцепился пальцами в вагину. После чего предметом его стимуляции стало влагалище уже Зеро Ту. Девушки в свою очередь брали парня за пенис и так, стимулируя гениталии, разогрелись — у девушек выступила жидкость и они ввели туда вибраторы, смазали задние проходы, и как две собаки, заняли позиции на кровати. Каору вошёл сперва в Аску — его хорошо смазанный член без проблем осадил зад женщины. Каору побыл там немного, после чего покинул потроха и взялся за попу Зеро Ту, просунул бледный ствол меж её ягодиц. Аска с улыбкой смотрела на это, попутно с боку рукой заводя себе клитор. Каору и Зеро Ту поменялись — теперь они делали это лицом к лицу, Зеро Ту вытягивала свои замечательные ноги, смотря на него, Каору налегал на девушку, действуя членом всё в той же попке. Потом они перешли на бок. — Как тебе, Каору? — спросила также пребывающая на боку Аска, одновременно занятая мастурбацией, её влагалище заместо члена распалял вибратор. — Весьма приятно, — Каору отозвался из-за спины Зеро Ту, которая поднимала ногу, чтобы любовник чистил ей задний проход. — Ха-ха! Вот как ты падок на это место, чёртов педик! Прямо как Синдзи падок на мою жопу! Ебать, а если Синдзи только притворяется би, а на самом деле такой же гомо? Мы же все слушали, как часто Синдзи восхваляет секс между мужчинами, а женщин если хвалит, то за задницы. Так рассуждала Аска и Каору на это сказал: — Не правда. Такие мужчины, как я, могут насладиться с женщиной, как я сейчас. Но нас возбуждают не только узость, главное — мы желаем мужского тела, мужских атрибутов. — Каору в этот момент схватил рукой один из мячиков Зеро Ту. — Что бы не внушал нам женский бюст, в гораздый жар вгонит нас мужской торс! Каким бы не было прекрасным лицо женщины, ему мы с большим пылом предпочтём лицо красивого мужчины, — Каору на том подобрался к губам Зеро Ту и поцеловал их, — и так далее. Изящный гей брал зад Зеро Ту, попутно рукой уделяя внимание грудям девушки, старался целовать красавицу. Это было весьма приятно, как с внешней стороны, так и по ощущениям Зеро Ту. Каору перевернулся на спину и Зеро Ту насела своей попкой на его кол. Перед ним место во влагалище занимал работающий вибратор. Зеро Ту сама теперь отдавалась Каору. Во время процесса девица посыпала звуками, активно полетевшими с женских уст. Наконец и сам Каору выпалил: — И-ах! — было видно напряжение на его красивом лице. Зеро Ту почувствовала следом то, как извергается ей в задний проход горячая сперма гомосексуального мужчины. — Ох, хорошо кончил! — оценила она. — Я думаю, друзья, теперь нам стоит позвать ещё самцов, — предложила Аска. — Да, пусть это будет для начала Смит. — Но куда он будет тебя трахать? — У-ум… Эта штучка, — Зеро Ту указала на розовый вибратор, видный через половые губы, — думаю, очень хорошо там сидит, потому — пусть пользуются этим отверстием… — Зеро Ту наклонилась, став шарами ближе к торсу Каору, отчего член гея выпал из девичьей попки, из ануса показалась светлая сперма. — Звучит соблазнительно, — Аска наслаждалась вибратором, одной рукой она мастурбировала себе клитор, иной — трогала себе соски. Каору, как только Зеро Ту освободилась, с улыбкой приподнялся и припал к грудям Сорью — стал своими устами лобызать титьки, запустил руку к клитору. Теперь Аска могла расслабить руки и позволить манерному красавчику услаждать себя. Ах, какое это было счастье! Как хлестало сладострастие! Как трепетало сердце! Аска впивалась в уста Каору, захватывала ему язык, словом — всячески отправлялась на седьмое небо! И всё это благодаря стараниям изящного и гламурного гея! Зеро Ту позвала Смита, капнула себе в попку смазку и расставила перед американцем славные розовые ягодицы. — Ебать, какая круть! — Смит быстро воспрянул фаллосом и приличный орган мигом опустился в потроха Зеро Ту, его только наспех смазать успели. Хорошо сложенный американец взялся ритмично отделывать это место. Одновременно он созерцал тот престол, который и до сего момента внушал к себе страсть — ягодицы Каору, естественно. Потому наш гетеросексуал периодически трогал рукой это достоинство японца. Сам обладатель сих прелестей, целовал то рот, то соски подруге. Говорят — геи лучшие друзья женщин и это был лучший акт дружеского секса, который Аска познавала за ближайшее время. Когда Каору припал обводить языком половые губы, то Аска дошла до пика — ведь работал вибратор, а будь он живым существом, то как следует бы прочувствовал хват влагалища, сокращение женского нутра. Удовольствие разлилось по тазу — Аска издала стон как венец своего блаженства. — О-ох, какая круть! Ебать! Иисусе! О, Иисусе! — в это же время слетало с уст Смита. — Святое дерьмо! О-ох, а-ах! Американец отрабатывал тыл Зеро Ту, одновременно созерцая Каору и Аску. — Если вы закончили, то дайте мне свои прелести! Аска и Каору заняли по обе стороны от Зеро Ту те позы, которую занимала она. Руки Смита пали на задние прелести юноши и девушки, он жамкал их ягодицы, просовывал пальцы в анус Каору и во влагалище Сорью. Потом покинул тыл Зеро Ту, капнул смазки и ворвался туда, куда последнее время сажал семя — в потроха Каору и несколько минут наслаждался этим прекрасным геем таким вот образом. Потом оставил его, проник в Аску — именно в зад ей — и наслаждался тем, чем обычно в союзе с ней услаждал себя Синдзи. Зеро Ту в это время лисицей перекинулась на спину и с провокацией ласкала себе руками груди и влагалище. Каору держал зад к лицу Смита. — Ебать! Ебать! Ебать! Торрен покинул потроха боевого товарища — тут появился Мэтт, вскинул руку. — Я здесь, чтобы приласкать кого-нибудь. — Тебе мальчика или девочку? — поинтересовалась Аска, чья жопа только сейчас опустела и потому привычно горела. — Без разницы, — парень Келли скинул то немногое, что носил на себе. — Бери, кто не занят, — Смит стал пристраиваться к Зеро Ту. На что с места поднялся гей: — Смити-кун с тылу не занят, — хлопнул Каору по аппетитным и плотным ягодицам своего американского любовника. — Хм, да? — Мэтт ухмыльнулся. — Можешь войти туда, если хочешь — мне никогда не бывает жалко, — Смит совершал сейчас содомию с Зеро Ту. Они выстроились так — Мэтт, с помощью Каору, провернул проникновение в Смита, а сзади канадского бисексуала в тот же причал пронзил уже сам Каору. Аска вытащила вибратор и стала провоцировать Смита и Мэтта. Первым из двух бисексуалов кончил Смит — оргазм его вышел громким и очень приятным, что совсем не в диву тому, кто совершает акт в центре бутерброда. Потом в зад Зеро Ту вонзился Мэтт — он продолжительно брал эту пятую точку у нашей красавицы, покуда Каору с тылу сношал самого атлета промеж ягодиц. Это длилось долго и, в совокупности с работой вибратора, вызвало громкий рёв Зеро Ту, по чьим рогам аж пробежал всполох. — Ты кончила, подруга? — сразу припала к ней Аска. — Да, если одновременно стимулировать оба мои отверстия — это очень хорошо! — ответила она. После чего сказала, что хочет передохнуть и чтобы Аска вылизала ей всё то мокрое, что выделилось на стенках влагалища. — Смит, ты готов кончить ещё? — поинтересовался Мэтт, чей член остался без зада, потому мускулистый бисексуал растирал его рукой. — Хм, нет ещё… — Тогда дай мне тебя трахать. Твоя попа отдохнула? — Ну давай… — Дай губки. Парни атлеты поцеловались — зря: именно это и то, что Каору брал одного из них, вышибло гея наконец в потроха Мэтта. Потому последнему пришлось сношать зад Смита без, так сказать, поддержки тыловой артиллерии. И один крепкий парень брал в зад другого, покуда Аска вылизывала у Зеро Ту влагалище. Мэтт попросил Каору подставить в поле зрения свой зад. На это гей предложил дать пососать член. Мэтт согласился и теперь имел удовольствие одновременно сношать зад привлекательного американца, сосать у смазливого японца и смотреть на то, чем заняты две наших красавицы. Нет нужды уточнять, что бисексуал в самом скором времени взорвался от оргазма и зад Смита поглотил семя точно так, как язык Сорью потребил сок Зеро Ту. После этого все решили направиться под прохладный душ. Смит и Мэтт, не думая более облачаться ни во что, обернулись полотенцами, Каору накинул на себя гламурного вида гейских халат — и так все трое вернулись к остальным отдыхать; Каору рассказал своему мужу о пережитых ощущениях, Мэтт — своей девушке. Аска и Зеро Ту решили потянуть время интимного общения, потому легли в ванную, им удалось в ней компактно разместиться. — Слушай, давай я позову Хикари, чтобы она нас помыла, а? Хикари хорошая девочка, — пришло тут Аске на ум, ум — ныне глубоко вкусивший все плоды свободной любви, разврата и рационализма. Да и какие ещё могут прейти в голову мысли, когда Аска заключена среди тепла в руки обаятельной Зеро Ту? — Хорошо. Зеро Ту мастурбировала в горячей ванне, глядя на то, как Хикари намыливает Аску. Голые девушки стояли возле водного ложа, где свободно протянула свои замечательные ноги Зеро Ту, дабы рукой делать себе приятно. Она мастурбировала весьма неистово, и когда настало время ей встать под мочалку Хикари, Зеро Ту сама схватила жену Тодзи, впилась ей в рот поцелуем и опустила голову к тазу — Зеро Ту заставила Хикари поцеловать себе колени, а после подставить само лицо к влагалищу. Зеро Ту, охваченная бешенством мегера, не отказалась и от того, что взялась тереться о нос и рот Хикари, держа нагую девушку за косички. Аска вернулась в ванную и там тоже откровенно мастурбировала, глядя на это. — Ва-ах! Ха-ах! Ха-а-аа! — издала Зеро Ту перед тем, как окончательно замордовать Хикари трением влагалища о лицо. — У-ф! — выдохнула рогатая чертовка вслед оргазму — и спокойной поправила длинные мокрые волосы. — Вот что со мной делают горячая ванная и объятия подруг! — Хорошо они развлекаются, — прокомментировал Тодзи, глядя с друзьями на происходящее через средства наблюдения. Вернулся Синдзи. — Эй, ты столько пропустил! — обернулся к нему Кенске. Синдзи сейчас куда-то отлучался. — Ничего, можно же запись снова показать, — не нашёл ничего в этом страшного Мусаши. — Я специально избавил себя от этого искушения, — уселся Синдзи на диван, не намереваясь даже смотреть на то, чем заняты девушки ныне. — Я решил дать клятву — ни проливать ни капли семени, пока я не освобожу Хиро. Или, по крайней мере, не встречусь с ним. — Ах ты извращенец! — рассмеялся Мана. — О, Синдзи, я никогда не встречала людей вроде тебя! — Не буду скрывать, что когда я встречусь Хиро, то не отдам его Зеро Ту до тех пор, пора сам не отработаю как следует этого мальчика! — Почему ты так в него влюбился? — спросила тут Габриэлла. — Хиро очень красив, его попа и лицо — один из лучших, потому нет ничего удивительного, что он привык среди своих сородичей к любви всех видов, — поднял палец Синдзи. — Но самое главное — его прекрасный характер! Добрый, честный, Хиро ненавидит зло и всё плохое. Он отважный, смелый, готов, прямо как я, ломиться чёрт знает куда, чтобы спасти того, кто ему дорог! Я понимаю, почему Зеро Ту так его любит. Ровно по тем же причинам, я люблю Каору, — Синдзи положил руку на мужа. — Так что моя любовь к Хиро, может быть, уступает любви к Зеро Ту, но я хочу спасти Хиро от этих злодеев! Синдзи отважно сжал правый кулак. *** Хиро сидел за ноутбуком в рабочем центре ведения аэрокосмических исследований, каковой он возглавлял, будучи поставлен на эту должность своей женой. — Говоришь, босс, тебе снилось, как тебя насилуют инопланетяне? — подсунул тут к нему своё надоедливое лицо Дзоромэ; забияка всегда общался исключительно панибратски. — Угу, — Хиро ответил на это так, словно это не было поводом для чего-то особенного — сейчас конструктор бил пальцами по клавишам с полным погружением в дело. Оно было написано на его лице, потому боссу-трудоголику не стали досаждать приличные люди. Но не вечно шебутной Дзоромэ. — О, Хиро, — хлопнул его Дзоромэ по плечу, — я вот читал в учебнике по психологии… — Я скептически отношусь к психоанализу; таким методом, каким работают тамошние психоаналитики, можно доказать что угодно; а из чего угодно может вытекать любой вывод, в том числе и случайно верный, — так длинно ответил на это Хиро, впрочем, не отрывая взгляда от экрана. — Дзоромэ, не трогай босса! — позвала Мику. — Ты думаешь, ты прочитал очередную книжку и самый умный? — Но Мику, у нашего Хиро явно какое-то… эээм, как бы тебе сказать, значительные проблемы! — развёл руками Дзоромэ. — Скорее у босса кризис отношений, — появился Горо, — но я сомневаюсь в твоей компетенции, Дзоромэ. — Ага, вот! Пошли, уже поздно! А завтра запуск! — Мику схватила за ухо Дзоромэ и вытащила проказника из комнаты. В окружении компьютеров и стопок документации, Горо и Хиро остались одни. — Мы с тобой с детства знали друг друга и лелеяли эту мечту, отправить хнау к звёздам, — теперь Гору, уже по-доброму и по-спокойному положил руку на плечо Хиро. — Да, теперь я завершил последнюю проверку, я должен только узнать отчёты… Эх! — Хиро наконец оторвался от своей работы и откинулся в кресле. Дружелюбный Горо стоял рядом. — Ты снова будешь ночевать на работе? — поинтересовался синий блондин, когда брюнет зевнул, попутно потирая пальцем рог. — Да, я… — Хиро осёкся. — Я понимаю, да. Тогда я останусь с тобой. Отпущу Итиго домой, ладно, а с тобой побуду. — Ты не обязан, Горо. — Ну как? — друг улыбнулся. — Это наша мечта. — Ты скорее просто обеспокоен за меня? — уловил суть Хиро. — И это тоже. Потому я буду с тобой, как верный друг, — улыбнулся Горо. — Ты ведь на моём месте тоже бы проявил такую заботу? — Да, конечно, Горо, друзья — тем настоящие друзья, чем больше они заботятся друг о друге. Не имей сто жён, а имей десять друзей. — Хороша, поговорка, она всегда мне нравилась, — сказал Горо. — Потому что жён может быть сколько угодно, жён мы ценим за красоту, а друзей — за дружбу. Потому, когда настанет беда, жена запросто отвернётся от тебя, а друг — никогда. — Знаешь, Горо, — Хиро повернулся к нему, — я верю, что ты такой мой друг — друг, который не предаст. Хиро нутром чуял тот момент, что Горо не отвернулся: Горо принял ту ситуацию, когда Хиро хотел принести в жертву Итиго, возлюбленную Горо, но этот парень не отстранился от него, не стал ненавидеть, не затаил злобу (Хиро интуитивно это чувствовал), а остался для Хиро другом. Пусть сколько угодно скорбя в сердце о такой ситуации, и сам Хиро скорбел тогда об этом. Но они оба сознательно не помнили о том. — Мы пока ещё не выбрались вместе не из одной передряги, достаточно серьёзной передряги, чтобы ты мог так считать, — Горо был весьма критичен к себе. — Так что пока, Хиро, я не отрежу свою руку [чтобы накормить тебя, страдающего от голода] [1], я не достоин таких слов. Хотя мне безусловно приятно слышать это от тебя. Горо улыбнулся на улыбку Хиро, они оба продолжали улыбаться друг другу. А дорогой читатель уже знает, к чему приводит такая крепкая дружба между мужчинами, если они красивые и рациональны. Горо и Хиро поцеловались — оба синие, рогатые, брюнет и блондин, последний — редкий цвет волос для их вида — наши парни привычно, искренне и чистосердечно потянулись друг к другу. Надо сказать, они не вожделели мужских атрибутов, как вожделеют их законченные ЛГБТ — вместо этого парни ценили в первую очередь тепло и нежность в сексе, и начали с поцелуев, потом быстро разделись, взяли смазку; Хиро нагнулся, Горо возвёл предмет на его ягодицы и проник в них, стал иметь, а Хиро этому отдавался. Удовольствие друзья по большей части ловили от чувства наличия другого рядом, а не от траты времени на конкретные лишние действия; скорее от механики процесса, где главное не как, а с кем; от простого акта, чем от сопровождения его ласками — ласки они растягивали в постели с женщинами, а однополым сексом занимались более прямолинейно, не чувствуя при этом никакого недостатка в чувствах — так их к этому побуждали не страсть и не похоть, а дружба, мужская нежность и искреннее желание заняться чем-то приятным для друга. Если бы кто-то заглянул, то просто посчитал бы вежливым подождать снаружи, пока парни не закончат «перекур». Пока Горо весьма чинно чистил склонившегося Хиро, сам парень терзал свой член и фантазировал на разных женщин, иногда на красивых мужчин. Тут в голове возник образ красотки с синей кожей, сексуально невероятной, самой сексуальной на свете! Хиро крайне вставило в такт собственной руке и члену Горо. Наш опущенный рогами брюнет-красавец чуть не огласил комнату стонами, держа себя по части издаваемых звуков только потому, что они занимались этим на работе. Горо тоже стиснул зубы, дабы не мешать никому другому работать, пусть даже это самый конец рабочего дня. Блондин очень быстро задвигал тазом, что за несколько минут привело к высвобождению спермы и сокрытию той в заворотах брюнета. Как только это совершалось, последний сделал всего одно движение рукой по синему члену — синему, с более светлой головкой — и сперма вырвалась из уретры пассива, доставив ему в эти секунды величайшее удовольствие, которое только может пережить мужчина. — Знаешь, Горо, — когда последний, обзаведясь штанами, сел на диван передохнуть, сам Хиро согнулся, чтобы семя вытекло из зада в салфетку, и говорил за этим делом: — Я фантазировал на девушку с красной кожей, она меня очень возбудила. — Тебе нравятся краснокожие? — отдыхал Горо от акта. — Они для меня как все, но это такая грудастая, знаешь, в голову пришла. Красная и такая красивая! Хиро убрал салфетку от ануса, распрямился и показал жестикуляцией большие груди перед своим торсом. — У меня на неё так встало, что я прямо не знаю, что и думать. — Твоя жена ревнива, но мысли читает не умеет, — встал Горо и стал ходить по комнате, заставленной стопками бумаг и экранами, столами и стульями, где в столь поздний час никого не осталось от сотрудников, кроме них двоих. — Это да, но мне… мне не удобно так изменять с чужой женщиной даже в мыслях, — Хиро со смешком помог Горо удалить следы спермы в помещении, после чего обязательно из вежливости ко всем, кто тут будет сидеть, побрызгал средством для удаления запаха семени. — Ты точно не желаешь поспать хотя бы пару часов перед важным завтра? — Горо подозревал, что у них ночь впереди, потому не спешил облачаться во что-то ещё, кроме брюк. — Нет, Горо, я не думаю, что смогу сомкнуть глаз перед таким важным моментом. Я нормально себя чувствую в течении пары суток без сна, так что ничего страшного, потом зато смогу вздремнуть. Ведь сразу после возвращения, у меня будет достаточно времени на отпуск со спокойной душой. — Угу, но я не дам тебе скучать, — улыбнулся Горо. Хиро ответил тем же: — Мне можно не одеваться? — Можно. Горо присел на подоконник. Хиро быстро с помощью рта возвёл тот орган, которого в эту ночь оказалась лишена Итиго, и взобрался на него после получения поцелуя. Хиро поместил стопы на подоконник по обе стороны от Горо, сильно согнул колени, чтобы сесть на этот кол и дать ему проникнуть в свои мужские недра. Брюнет и блондин несколько раз поцеловались, после чего Хиро поместил подбородок на плечо Горо. Так мужчины равномерно распределили свои роли в движении, в том, чтобы член Горо двигался среди потрохов. За плечом Горо окно выводило на обширный полигон, где башней в небо всходила детская мечта — полететь к звёздам. Ракета, в которую они угрохали много денег, должна была вывести экипаж на орбиту. Хиро очень хотел смотреть на космический корабль и сношать Зеро Ту… Однако отношения их испортились, поэтому остался только Горо. Что было не удивительно, ведь именно с Горо они мечтали вывести к звёздам хнау — разумное существо из плоти и крови. Точнее всего лишь на орбиту, но тем не менее. Правда они не были космонавтами и могли довольствоваться только работой конструкторов. Так что Хиро оптимистично подумал, что сношаться с Горо, отдаваться ему и смотреть на их будущий успех — это самое то. Дружбу надо скреплять спермой. Лже-Зеро Ту была ревнивой женой — она запрещала любимому проливать семя с другими женщинами. Она взяла с него слово, а Хиро не мог его не дать. Потому, когда жены не было рядом, Хиро приходилось обходиться мужчинами. Жена отрицательно относилась, если Хиро находился в активной позе или оказывался с мужчиной лицом к лицу. Но прямого запрета Хиро не слышал. Жену устраивал только секс Хиро с мужчинами, если он находился в пассивной позе, желательно по-собачьи. Хиро это в принципе устраивало, так как он если занимался сексом с мужчинами, то только для стимуляции простаты. Жене это, кажется, нравилось — во всяком случае, когда она и Хиро встречались с Мицуру и Кокоро — и Мицуру содомировал зад нашего героя, вторая вылизывала вагину жене, лже-Зеро Ту кончала быстрее от наблюдения за сексом двух мужчин. Надо сказать, лже-Зеро Ту сама никогда себе не отказывала и предлагала себя в три дыры всем, у кого имелся член. Хиро никогда по этому поводу не возникал. В конце концов, если он сильно западал на другую женщину, то мог мастурбировать, достаточно несколько раз сделать так и нет проблем. — Видишь наш труд, Хиро, — Горо сейчас разместил Хиро лицом к ракете, пассив уткнулся руками в стекло, он был согнут, и Горо в позе стоя брал друга детства; оба они взирали на космический корабль, толчки доставляли удовольствие обоим. — Какой фаллический символ! — посмеялся Хиро. — Ага, можно сказать, — пошутил Горо, хотя это было очень пошло, — наш фаллос пронзит небеса!.. На следующий день. Центр управления полётом оказался загружен — тут за своими местами сидело, казалось, слишком много сотрудников. Хиро лично распрощался с экипажем, годы тренировок должны были отвести их к Воротам Малельдила [2], к Оку Арбола. Хиро ещё раз вспомнил те слова Горо, когда они были изречены в первый раз: — Наш член пронзит небеса! — посмеялся Горо под ночным звёздным небом, когда он и Хиро в очередной раз совершили вдвоём акт крепкой мужской дружбы посреди природы на мягком лугу. Сгибаясь у куста, чтобы опорожнить кишечник от семени, Хиро тоже посмеялся тогда. Это было не наваждение ложной памяти, а реальное, пусть и адаптированное под «Матрицу», воспоминание из той жизни, которую Хиро тысячу лет прожил на древней Малакандре. Тогда Хиро рассказывал Горо о том, что в детстве хотел полететь в космос. Тогда он умолчал, что вместо этого стал киллером на службе авторитарной церкви лицемеров и подлецов. А в той жизни нельзя было мечтать о полёте в космос — религиозные фанатики учили, что в космосе живут падшие эльдилы — высшие сущности, которых когда-то почитались племенами нечестивых. Все эльдилы были созданы Творцом прекрасным и совершенными. Но треть не пожелала жить по промыслу Создателя. Они начали портить им созданный мир. Священники учили, что бесы живут на орбите, потому космонавтика — греховна, анафема тому, кто придумывает средство для достижения «Врат Малельдила, Ока Арбола». Но в этой «Матрице» все священники стали толерантными и добрыми, никто не занимался мракобесием. В «Матрице» почти всё хорошо. Начался обратный отсчёт до старта. Хиро волновался, Горо был рядом и сжал руку друга. Хиро стоял с ним, желая, впрочем, видеть и жену тут тоже у плеча, но она не пришла. Они оба глядели на ракету. Пламя вырвалось вслед дыму, все мачты уже отъехали, «Покоритель зари» бросил вызов своду. Хиро усиленно воспринимал все данные, которые озвучивали его люди. Пока процесс шёл нормально. Время достижение обозначенной орбиты, процесс отделения ступеней, уровень радиации, нагрузка, процедура сжигания топлива, состояние здоровья космонавтов. Хиро уж подумал, что он достиг цели, но тут в центр управления полётами поступило тревожное сообщение: — Что-то повредило корпус!.. Зелёный туман!.. Вслед за этим пропала связь, а единственные последние слова пришли с запозданием и звучали как стихотворение: — Хнау — имя драмы той, но «Червь» — Победитель в ней! И голос по передаче звучал искажением. У Хиро как ноги подкосились. «Покоритель зари» более не отзывался. — Нет! Это не могло произойти! Что это?! Он пытался долго выйти на связь, но — тщетно. — Хиро, — Горо осталось только промолчать. Потом, когда он и Хиро получили возможность побыть одни, друг сказал: — Я с тобой, всегда с тобой, Хиро. Я буду скорбеть вместе с тобой и их [членов экипажа] близкими. У Хиро откровенно потекли слёзы. Друзья в скорби и друзья в радости. — Это была работа всей моей жизни! Что?! Что её погубило?! Детские сказки, которые рассказывали об ужасных чудовищах, живущих высоко среди небес, которых Господь голубой высью отделил от тверди. Чтобы они не разрушили творение. Чтобы тьма ночи, для которой свет и жизнь как пища, не опустошила землю. Хиро вспомнил эти истории. Шёл расчёт возможного приземления «Покорителя зари». Хиро не спал, сколько мог. Работал, думал, вычислял. Это было привычно, Хиро был трудоголиком. Но усталость взяла своё, и через несколько суток он спал почти двадцать часов без перерыва. Сны приходили не самые радостные. — Хиро, — говорила с ним одна из тех, кого он отправил в космос, — знаешь, тебе скоро станет ясно, что твоя сегодняшняя жизнь — обман. Но моя жизнь тоже была обманом. Женщина теперь выглядела не так, как рёвозавр — кожа стала светло-розовой, рога пропали. Человек? Но откуда это слово ему известно? — Я записалась в развитие колоний на Марсе… ВИРМ использовал меня. Лишил эмоций, сделал машиной. Везде — обман, Хиро… Женщина в скафандре протянула руки к нему. И Хиро видел, как вокруг неё, на фоне холодного космоса, обвиваются зеленеющие щупальца, покрытые присосками. Мягкие и подобные ткани беспозвоночного со дна глубокой впадины. Такие же холодные, как пространства, которые он желал достичь. Звёзды падают в ужасную пропасть. Мрак и оледенение ожидают всякого, ступившего в пустоту. Над женщиной возвышается Червь-Победитель — похожий также на гусеницу, его идущие дальше по брюшку щупальца с присосками берут в объятия женщину, словно любовник заключает в ласки предмет своего обожания: — Амунг Дул Амунг Барру Аннг Гагорамм Ашра! — говорит Червь-Победитель на незнакомом языке. — Амом Зоу Амом Раггор Ама Зурра Гог Агорот! — Знаешь, Хиро, я была изначально одной живой на судне… Остальные — лишь имитация. Они пусты… Потому Саду-Хем будет обладать ими. — Загор Ама! Ану Нама Гаа Ауг Отаа… — что-то пытается сказать ему Червь, но Хиро не понимает языка этих существ. — Аруунг! Татаа! Тагаг Гара-а Атрааа!.. Хиро увидел, как извивается ещё один обладатель щупалец, синий, чья шарообразная голова покрыта множеством выпученных глаз. — Амагог Рамм Дахуур… — Пусты внутри, Хиро… А такая пустота идеально подходит для них… Они ужасны и на первый взгляд холодны… Изумрудные пары и шевелящиеся в них щупальцах. Языки с присосками тянутся из разбитых шлемов, извиваются, глаза зверей глядят среди разбитых экранов. — Нама Ауг Барру Аннг… — На первый взгляд, они хотят сожрать всю жизнь, на первый взгляд они ненавидят весь свет… на первый взгляд они хотят сделать вокруг всё таким холодным, как они сами. Но на самом деле ими движет любовь к нам! Они хотят видеть нас своим подобием, чтобы делиться с нами своей любовью и чтобы насытить свою любовь к нам!.. Женский голос звучал в голове, Хиро ничего не мог с ним сделать. Он столько раз разговаривал с этой женщиной, которая хотела отправиться в космос, он готовил её… И вот теперь она разговаривает с ним, позади с какой-то… — Ты поймёшь мои слова. Женщина раскрыла руки на фоне восходящей туши Червя, чьи глаза личинки глядят на него, под ними тянутся его конические конечности, ещё ниже шевелятся более длинные щупальца, идущие, в том числе по бокам, а оно расширяется, само как конус… Хиро раскрыл веки, оторвал затылок от подушки. — Твою же!.. Хиро встал, посмотрел на недавние сообщения. — Какой ужас… это стало реальностью!.. Не мечта, а ночной кошмар. Хиро сел на кровать и погрузился в атмосферу крушения надежд, он познал насмешку судьбы. Обсерватории показали, что «Покоритель зари» сходит с той высоты. Он успел нарезать несколько кругов по самой низкой из возможных орбит. — Судя по тому, что он пытается тормозить, им кто-то управляет! Как минимум кто-то жив! — Ну хоть какие-то хорошие новости! — Горо хотел хоть чем-то обнадёжить друга. — Да, я лично верну экипаж семьям-кланам; я сам отправлюсь, если они приземляться успешно! В любую точку планеты! — Хиро было не занимать в решительности. Но он уже чувствовал, что случалась ужасная катастрофа. Нечто чудовищное должно прибыть в этот мир на том челноке, который он запустил туда к ним. Экипаж смог приземлиться относительно не так уж далеко — но связи не было по-прежнему. — Спокойно, Хиро, мертвецы не могли бы ничего посадить, так что, кто-то жив, — Горо смотрел на карту. — Тут даже есть городки, так что об экипаже есть кому позаботиться в первое время. — Угу, да — ты прав, Горо, мне надо быть больше оптимистом. По крайней мере я буду иметь то немногое, что даёт судьба, — Хиро думал над последним сообщением. — Я думаю, это не твоя вина, они же сказали, что нечто повредило извне, стало быть — это… — Но что это могло быть? Что-то зелёное? И эти последние слова… голос звучит ужасно искажённым. «Хнау — имя драмы той, но «Червь» — Победитель в ней!» Что это значит? — Возможно кто-то повредился рассудок и сказал этот бред, — предположил Горо. — Хм, угу, возможно, но у меня зловещее предчувствие, — Хиро не могло покинуть предвестие глобальной вселенской катастрофы, которое тяготеет над ними. Так как Хиро работал дни на пролёт, то в момент отбытия из центра управления полётом, наш герой уснул — просто отрубился. Во сне он увидел то, как челнок приземлился, из него восстало нечто, имеющее вид стручка — Червь-Победитель сожрал экипаж и теперь хочет кушать дальше, у него целая планета в меню. Стручок раскрывается, обнажая полупрозрачную и ещё не до конца окрепшую ткань основного тела — лапки личинки, глаза личинки, щупальца с присосками, клубы изумрудного пара, оно дымится и источает слизь… — Нугугххйаххйайайайаааа! — кричит Червь-Победитель… Хиро проснулся только тогда, когда они приземлились. Спасатели, поисковики и учёные покинули транспорт. Поблизости от места приземления стоял городок, связи с ним почему-то не было. — Хорошие новости, — увидел на подходе Горо в бинокль, — корпус цел! Отряд выгрузился в удобном для этого месте — через сотни метров от точки приземления обтекаемой капсулы, лежащей посреди своеобразного ландшафта. Первой бросающейся в глаза деталью стали раскиданные остатки одежды — то, что это одежда стало ясно не сразу, но вокруг капсулы оказалось очень много мелких обрывок тканей, пуговиц, ремней и так далее. — Кто-то изорвал свою одежду, чтобы бегать голышом? — осмотрела это дело Мику. — Понятие не имею, но это очень странно, — только мог сказать Горо. — Так и знал, что тут нечто страшное и странное! — Хиро чрезвычайно напрягся. Тревога окончательно завладела сердцем. — Я видел один фильм, — вспомнил тут Дзоромэ. — Там пришелец полностью уничтожал тела и оставлял только одежду… Группа стала внимательно обследовать упавшую капсулу — разумеется, все носили костюмы защиты от химических и биологических опасностей. — Люк вскрыт, кэп, внутри… — Горо заглянул. — Ничего хорошего, кэп… — Что тут? — Хиро заглянул. Какая-то слизь, плесень, некий обильно разрастающейся грибок; внутри очень мелкие обрывки облачения космонавтов. Особенно в глаза бросился относительно целый скафандр, где из разбитого шлемы выглядывало нечто, похожее по форме на округлённую шапку гриба, покрытого какими-то вдавленными пупырышками. — Саду-Хем… — Хиро уловил ассоциацию между этим грибом и монстром из сна. Поначалу ждали опасности от этой неведомой хрени, но она, похоже, не могла ничего делать. — Это действительно может быть только космический монстр, — лицо Дзоромэ уже не было весёлым. — Что за бред?! — возмутилась Мику. — А что ещё это может быть?! Это монстр, который похищает тела. Он забрался из космоса, поглотил экипаж, теперь будет поглощать всех подряд! — Дзоромэ говорил это совершенно логично, сам с ужасом понимая, насколько это правдоподобно в такой ситуации! — Вот, следы! — Горо указал на странные отметины на земле. — Словно нечто выбралось и ползло! — Хнау — имя драмы, но «Червь» — Победитель в ней… Нет ещё! — Хиро теперь понял, что это действительно происки инопланетян. — Мои странные сны, не то сны… Они забрались в мой разум! Это точно пришельцы! — И если бы я был плотоядным пришельцем, — логично рассудил Дзоромэ, — я бы направился в ближайший городок. Он заглянул в карту, указал туда, куда вёл след. — Пусть вызывают инквизицию, — приказал Хиро, — это действительно похоже на инопланетное вторжение! Все были одновременно удивлены и напуганы, но логичнее пролить свет на событие было нельзя. Часть людей оставили тут, а часть вновь поднялась в воздух; вскоре Хиро и Горо смотрели на ближайший городок, ныне пустой, с частично повреждёнными домами. — Вот оно! — Горо увидел раньше всех цель в бинокль. — Блядь! Все стали в голос материться. Потому что прямо через пустую улицу полз натуральный монстр — пожиратель плоти походил на личинку, имел серый, склизкий цвет, был поразительно мерзок. Он состоял из органики, точно органики — у него прогладывались глаза личинки, рот личинки; спина покрыта чем-то вроде спиленных пеньков по форме, по бокам и впереди — короткие, но толстые отростки, которыми тварь, шесть метров толщиной и почти пятнадцать в длину, помогала себе ползти. Хиро видел во сне этого монстра. Он и его напарник устроили катастрофу. — Это фильм ужасов, ставший реальностью! — только могла сказать Мику, будучи вся в плену нервной дрожи. — Смотрите, он не один! — указал Горо. Все обратили внимание на то, как по улице бегут какие-то синие, гуманоидные, но звероподобные существа. Ростом с рёвозавра. Они гнали с собой скот — такие городки жили сельским хозяйством. Тут всегда водилось огромное поголовье. У части гуманоидов, которые для быстроты бежали по земле на всех четырёх конечностях, но могли и подняться на ноги, у них точно виднелись остатки одежды. — Оно превращает местных в подконтрольных мутантов! — оценить как-то иначе это было невозможно, Горо с ходу сообразил. Мутанты пригнали скот. Червь-Победитель накрыл всех сплошным зелёным дымом, он выдохнул его, а потом сам плюхнулся в это облако, кажется, втянул порами. От стада и мутантов-слуг ничего не осталось. Зато стало заметно, что Червь-Победитель подрос. — Оно постоянно ест, оно поглотит всех! — испугался Дзоромэ. Все оказались охвачены кромешным ужасом и Хиро не мог ничего придумать. Всполох фиолетового окатил закат. Все обернулись — и узрели метеор. Точнее не метеор. — Альфа! — узнал его Хиро. — Он не мог так быстро появиться! — сказал Горо. — Разве что Совет Мудрецов заблаговременно отправил его на всякий случай, — предположил Дзоромэ. — Альфа?! О, прекрасный! Значит — мы спасены! — Мику всегда очень радовалась Альфе, так как запала на него. Никто не отрывал взор от движения метеора, которым был Альфа. Червь-Победитель заметил и повернулся к нему. Пламенный метеор вдруг остановился и широко раскрыл языки огня — Альфа завис в позе стоя и развёл руки. Один глаз скрывала повязка. — Амон Га-ро Ано Беу Джурха-а… — бормочит Червь. — Да падёт на тебя гнев Господень! Плазменная волна излилась и покрыла Червя-Победителя, мерзкий монстр задрожал и закричал, и все видели, как пламя фиолетовых, пурпурных, розовых, янтарных и злотых оттенков пожирает его. — Нугугххйаххйайайайаааа! — чудище успело лишь прозвучать напоследок перед тем, как окончательно погибло, весь огонь как втягивался в него — и не осталось по итогу ничего, кроме кучи исчезающего всё дальше и дальше пепла. Покончив с пришельцем, Альфа приземлился возле опустившихся летательных аппаратов. — Отец, — блондин встретил Хиро, — Мудрецам было Откровение. — Откровение?.. — Ты в гордыне своей открыл путь на землю полчищам врагов Господа! — идеально белый в коже, но с рогами оттенка бронзы, Альфа указывал на ошарашенного Хиро. — Отец, ты всегда мало уделял внимания Вере, ты потешался над писаниями Господа, и вот ты решил в лжемудрости своей взойти туда, куда запрещали Святые Учителя! Хиро стоял и ничего не мог сказать, а Альфа дальше и дальше отчитывал своего отца, укорял его с позиции своего религиозного высокомерия: — Ты постоянно смотрел на небо, но неужели не видел духовно ту границу, ту черту, — Альфа простёр руки к своду, ныне вечеревшему, где взошла мрачная луна, — Творец отделил нас чертой от падших эльдилов своих! Теперь бесы облачатся в нашу синюю кровь, и они будут ходить в ней и опустошать нашу Малакандру! Альфа мог сколько угодно говорить в таком духе, Хиро же чуть ли не стеклянными глазами пялился на пожарище, разгоравшееся позади Альфы, всего такого белого, красивого и изящного. Только Горо, с живым и взволнованным видом, перебил паладина-инквизитора: — Хватит, Альфа! Ты ещё не знаешь, что это! Наверняка тебя просто послали Мудрецы, а тебе морочат голову! Что это от Господа, от Господа!.. Мудрецы на всякий случай прислали тебя, и ты пригодился, но нет тут ничего такого!.. — Горо старался оставаться рационалистом и обладателем здравого смысла. — Не смей обвинять Хиро!.. Как Хиро мог знать, что совершенно неизвестная… форма жизни, чьё существование просто невозможно, если исходить из всех наших представлений о мире, как он мог знать, что она нападёт?! — Как он мог знать?! Говорю же, отец пренебрегал Священным Откровением, которое предупреждает о «духах злобы поднебесной», о проклятой Тулкандре, откуда исходят злые силы! Хиро совершил грех, мой долг сказать отцу об этом и дать ему увидеть последствия этого греха! — Альфа простёр руку в сторону пустого города, всех жителей которого сожрал инопланетный монстр, и где теперь бушевало очистительное пламя. — Мне жаль, но мой отец стал философом, вместе того, чтобы быть верующим. Он подумал усомниться в Откровение! Но, как мы видим, Вера посрамляет разум. — А-а-а! — и тут Хиро истошно вскричал в вечерние небеса. — О, Господь, прости меня! Прости меня грешника! На глазах у всех, обычно спокойный и рациональный Хиро, начал на коленях просить прощения у Создателя за то, что он нарушил черту, отделявшую благость земли от духов злобы поднебесной. И так как его нынешняя жена мнила себя Господом, ей оказалось чрезвычайно приятно смотреть на это. — Будь Альфа трижды великим инквизитором, я бы дал ему в морду за такое, — видя страдания Хиро, только это сказал Горо для Дзоромэ и Мику. — Но он спас нас, потому я приберегу кулак на потом. Через некоторое время сам Хиро предстал перед Советом Мудрецов. — Грех это твой или нет, это пусть судит один Господь наш, — провозгласил Папа — обладатель светлых длинных волос, помпезного белого халата или пальто, короче — той ритуальной одежды, в которую облачался этот мировой лидер. Двуликий-мужчина в таком побочном теле восседал на троне, подле него собрались остальные Мудрецы. Включая жену Хиро — лже-Зеро Ту — она облачалась в парадную одежду и восседала как заместитель подле брата. Кроме них тут сидели Икуно, Зон Мезамалех, Тройняшки Зета, Эта и Тета. Все те, кто знал правду и видел сквозь иллюзию — в их глазах никто из них не был рёвозавром, кроме Хиро и Альфы. Горо и остальные — были людьми. — Мы избрали тех, кто возьмёт в руки Священную Радугу, — заговорили в один голос Тройняшки. Вместе с Хиро и Альфой тут стояли Гамма, Бета, Эпсилон и Дельта — все они носили белую униформу паладинов. Ещё тут были приближённые к Хиро — кроме Горо — Итиго, как доверенное лицо от главы безопасности центров космических исследований, Хати и Нана — как глава указанной ранее организации и его заместитель (и жена) — Дзоромэ, Мику, Футоши и Ланц [3], они занимали те или иные должности. От стороны Икуно тут была Наоми, а от стороны Зона — Пол Трегардис. Были тут доктор Франкс и его жена Карина Милза. Первый выглядел моложе, как в те времена, когда он познакомился с женой и жил с ней. В глазах тех, кто мог видеть сквозь иллюзию «Матрицы» — он стоял щетинистым брюнетом, в глазах остальных — он был точно таким, кроме того, что выглядел рёвозавром. — Священная Радуга дарована Господом, потому будьте чисты помыслами и душой, иначе она погубит вас, — предупредил Альфа, простирая руку к столу, куда выложили указанные предметы. Это были сферы из той самой Радуги Мерлина, разноцветные камни, способные наделить кого угодно разными чудесными силами; кроме той, что позволяет видеть тайное — по понятным причинам Двуликий держал её у себя. Ребята взяли артефакты, кто кому какой пока понравился — Папа и Заместительница ничего не пояснили — свойства всем были известны. Икуно вспомнила, как ещё до отправки на Мнимую ось доктор Клеф представлял им эти артефакты: — Это Радуга Мерлина, тринадцать Даров Смерти. Тут, если вы умеете считать, двенадцать — тринадцатый у ВИРМ, он нам его не даст, — пояснил Клеф по поводу этих разноцветных сфер. — Даров Смерти? — не поняла Мику. — Так называют магические артефакты, которые дарует смертным и другим богам Ньярлатхотеп, чтобы погубить их. Либо это те артефакты, которые были созданы с его помощью, — ответила Икуно, тогда она стала уже прилично начитаной по части оккультизма. — Чтобы погубить нас? И вы хотите дать это нам? — насторожился Горо. — Чтобы Ньярлатхотепу было забавнее, он обычно не наделяет эти артефакты прямой губительной силой, но сами они часто действуют так, чтобы потакать порокам пользователей. Потому что Ньярлатхотепу одинаково забавно, если порочный пользователь погубит себя, как и то, если добродетельный пользователь будет изо всех сил стараться противостоять тлетворному влиянию Дара Смерти, — пояснил Клеф. — Я вспоминаю, Просперо, герой-маг пьесы «Буря», уничтожил всё, через что использовал магию, когда добился всего, чего хотел с её помощью, — вспомнила Икуно. — Я так понимаю, Шекспир что-то знал… — Совершенно верно — даже если он сам не был магом, коллективное бессознательное может давать верные подсказки, — сказал Клеф. После чего вернулся к артефактам. — Например, Даром Смерти также является Око Уббо-Сатлы — подобно Радуге, оно было создано из субстанции первичной созидательной силы Азатота, так называемого «Прима». То есть из той же субстанции, из которой состояла та Ремина. По той же технологии — потому они имеют одинаковую форму. — Клеф указал на эти артефакты. — Волшебник по имени Мерлин создал их для короля Артура и двенадцати рыцарей круглого стола. Мерлин вызвал Ньярлатхотепа, который предстал перед ним в образе очередной доброй сущности (вообще, знающие поговаривают, сам Мерлин был сыном Ньярлатхотепа от смертной женщины). Когда Артур заподозрил о растлевающей силе этих артефактов, то попытался их уничтожить, но не смог — потому спрятал их. — Ньярлатхотеп подсказал вам, как их найти, — вспомнил Хиро из того, что показало ему Око Уббо-Сатлы. — Да, верно. Каждая из этих сфер наделяет владельца особой способностью, но взамен пробуждает в нём те или иные пороки. Неважно, маг это или не маг, они могут наделить суперсилой хоть животное, хоть самый примитивный искусственный интеллект. Этому можно противиться, хотя в вашем случае есть один важный нюанс, о котором я расскажу позже. Сейчас я скажу, что опытный волшебник разом может использовать хоть всю Радугу, но простому человеку можно полноценно и безопасно применять только один артефакт. Сам Мерлин опасался, что власть Радуги развратит пользователей, ибо, похоже, нутром чувствовал риск злоупотребления. Потому потребовал от Ньярлатхотепа, чтобы пагубный эффект артефакта аннулировался той или иной добродетелью. Ньярлатхотепу так было ещё интереснее, потому он согласился на это. Клеф начал указывать на сферы — малиновый: — Наделяет удачей, взамен провоцирует чревоугодие. Добродетель — щедрость. Апельсиновый: — Позволяет обнаруживать забытые вами или скрытые вещи, но взамен провоцирует жадность. Добродетель — надежда, стремление к чему-то морально положительному. Жёлтый: — Наделяет способностью общаться с помощью телепатии, но взамен провоцирует неуверенность в себе. Добродетель — смирение. Розовый: — Позволяет созерцать варианты будущего, различные события прошлого, гадать на суженого, но взамен провоцирует похоть, ревность и если поддаться этим порокам, то камень будет посылать образы сообразного характера, дабы поощрить эти пороки. Добродетель — романтическая любовь. Тëмно-зелëный: — Позволяет совершать астральные путешествия, но взамен внушает склонность отрицать нечто положительное. Добродетель — умеренность. Именно этот артефакт был вмонтирован в устройство, которым Омега выбила душу Зеро Ту из тела. Позднее, Хиро, чтобы я мог отправиться с тобой поговорить с посланниками NERV, я также использовал этот артефакт, встроив его в Нейротек. Индиго: — Наделяет магической защитой, но взамен провоцирует дерзость и безрассудство. Добродетель — храбрость. Лазурь: — Наделяет неуязвимостью к отравлениям и физическим болезням, но взамен провоцирует безудержный аскетизм, анорексию. Добродетель — общая моральная чистота. Лайм: — Наделяет невидимостью, провоцирует трусость. Добродетель — благоразумие. Фиолетовый: — Наводит световые эффекты и иллюзии, провоцирует гордыню. Добродетель — чувство собственного достоинства. Коричневый: — Увеличивает всё, связанное с физической силой, но взамен вызывает бесконтрольный гнев. Добродетель — праведный гнев. Серый: — Позволяет левитировать, но взамен провоцирует лень. Добродетель — умеренность. Тëмно-синий: — Позволяет видеть нити судьбы, но взамен провоцирует навязчивые идеи любого рода. Добродетель — положительная любовь к чему-либо без обязательного сексуального контекста. Хиро, именно с помощью этого артефакта я понял, что ты Король рёвозавров, но я скрыл это от ВИРМ. Я также понял с его помощью, что ты и Зеро Ту связаны судьбой, потому позволил вашей судьбе использовать меня. Потому как, рискуй я встать на пути вашей судьбы, я был бы уничтожен силой Шуб-Ниггурат. — Вы узнали, кто мы с Зеро Ту ещё тогда, когда мы были маленькими, да? — уточнил Хиро, держа сейчас возлюбленную за руку. — Да. — А какого артефакта тут нет? — спросил Альфа. — Чëрного цвета. Он позволяет перемещаться между мирами, а также открывать закрытые шлюзы между измерениями и находить их. Последней способностью обнаружения обладает и апельсиновый цвет, но он более широкого действия по части поисков скрытого, в свою очередь чёрный не только находит порталы, но и перемещает куда надо. Порок — ненависть, добродетель — благое могущество. Он также был встроен в переносчик душ, чтобы отправить Зеро Ту на планету ВИРМ, а потом я использовать его для перемещения к посланникам NERV на край доменной стенки. Сейчас этот артефакт у ВИРМ. Он использует его для переправки субстанции со своей планеты в свои людские воплощения. Именно использование этой силы внушает ВИРМ навязчивое желание разделаться с человечеством и всеми существами, способными к размножению и страсти. При этом действует оно, похоже, на весь коллективный разум сразу. — Да уж, чтобы ВИРМ сделал, дай вы ему розовый, — усмехнулась Зеро Ту. Кроме Радуги Мерлина на столе лежали ещё некоторые предметы. Среди них Горо взял странную шляпу с острым концом и широкими полями. — Простите, Папа, но что это? — Горо не очень понял, а точнее вообще не понял назначение этой штуковины. — Возьми, если нравится, — разрешил Папа, — в ней лежит нечто ценное, но достать это можно только в час великой нужды. Двуликий сейчас держал в руке ту сферу из Радуги, тëмно-синяя, которая позволяет видеть нити судьбы, потому мировой лидер через этот артефакт прозрел связь Горо и шляпы. Горо негативно отреагировал на такой ответ в мыслях. Блондин повертел шляпу в руках. На ней обнаружилось вырезанное лицо — глаза и рот. — Надень на себя, — предложил Дзоромэ. — Ум, — Горо поместил предмет на голову. Неожиданно шляпа ожила, но Горо не сразу это увидел, он только услышал, как прорезь рта сказала: — Гриффиндор! — Что? — Горо снял шляпу. Дзоромэ посмеялся, Девятые, кроме Тройняшек, также улыбнулись. — Что? Это она сказала? — не понял Горо. — Возьми, — спокойно молвил Папа. — Хорошо, — Горо решил просто пока в руке подержать странную шляпу. — Ваша задача повиноваться нам и не задавать вопросы, — сказал спокойно сидящий на троне Папа. — Отныне — вы Бюро паранормальных исследований и обороны, — назначил он же. — Вы были избраны Господом для этой цели. Остальное — покажет время. А теперь — отдыхайте. Члены Бюро паранормальных исследований и обороны вышли из зала Семи Мудрецов. — У меня кончено есть боевая подготовка, но зачем меня избрали в защитники мира, я же считай простой булочник? — развёл руками Футоши. — Неисповедимы пути Господни! — поднял палец Альфа. — Мудрецы всегда такие, — сказал Франкс для Горо, занятого рассматриванием по пути своей шляпы. — К чему весь этот цирк? — спросил Пол, человек с Земли из 20 века, бывший до того заключён в Око Уббо-Сатлы. — Не твоё дело, — заявил землянину Папа Двуликий. — Делайте что говорят. — Я могу помочь им? — спросила Икуно. — Можешь — только не вздумай трепаться, иначе… — Я поняла…— Икуно вела беседу только отчётным тоном. — Пошли, Наоми. — Да, Икуно. Они настигли ребят. — Вот он, — через некоторое время Франкс привёл ребят в лабораторию, где за стеклом произрастал почти метровый гриб, серый и склизкий, вернее сказать — он напоминал гриб — это был какой-то вытянутый нарост, утолщённый и закруглëнный сверху. Внизу в разные стороны простирались своего рода корни. Шляпка при этом выглядела так, словно её покрывали, вдавленными и закрытыми веками, самые буквальные глаза. Но пока они не были открыты, ибо монстр-гриб дремал. — «Саду-Хем», — благодаря снам Хиро догадывался, что два монстра прибыли на землю, один — Червь — уже уничтожен, но второй — это Саду-Хем — забрал плоть экипажа. И вот он сидит у них под колпаком. — Тот, кто был в той ракете, — припал к стеклу Ланц. Потом взял и поглядел на пленника сквозь свою грейпфрутовую сферу. — Слушай, этот кристалл для поиска жены, — не удержалась Мику, — ты собрался подкатить к этому?.. — Полно вам. Пока что он не активен, но в течение нескольких дней наблюдается рост, — пояснила Карина. — Мы дали ему удобрения. Сейчас мы планируем смотреть за его поведением. — Будь на то моя воля, я бы его уничтожил, но раз Папа дозволил ему расти, я вынужден терпеть эту мерзость, — Альфа с откровенной неприязнью глядел на космического пришельца. — Очень жутко, что оно всех ело, — Футоши в этот момент, нервничая, хрустел чипсами [4]. — Кого-то мне оно напоминает, — бросил на него взгляд Дзоромэ. — Каковы шансы, что оно может покинуть это место? — чётко спросила Итиго. Франкс развёл руками: — Мы ничего не знаем о его возможностях, потому на страх и риск будет следить за ним тут. — Но оно, кажется, — логично рассудила Икуно, — достаточно разумно, чтобы войти в атмосферу, управлять судном… — Скорее всего, — предположил Хиро, — оно не сразу сожрало экипаж. Почти вся электроника вышла из строя, но я не могу понять, когда это случилось. Возможно оно сожрало только часть экипажа. Остальные смогли приземлиться. Опять же, я не знаю, несколько оно разумно. — Оно разумно, оно умнее нас, оно видело мир древним, оно испортило его… — начал Альфа. — Слушай, нам не до этого! — перебил Горо. — Альфа, — обратился тут к боссу Гамма, до того молча стоя подле Беты, — не нервируй их. Даже если это зло от Тулкандры [5], то Творец защитит нас, если это просто инопланетное нечто — Господь тоже не оставит нас; а мы в обоих случаях сделаем всё то же самое. — Хм, — Альфа решил уж смолчать. — Среди нас есть одна из Мудрецов, — посмотрел тут Бета на Икуно. — Да? Может ты скажешь что-нибудь? — обернулась к ней Мику. — Мне нечего сказать, кроме того, что вы знаете, — Икуно посмотрела так, что все поняли, она не сойдёт с сего слова. — Мне известно не больше вашего, — но тут голос Икуно стал таким, что большая часть ребят догадалась — Икуно боится сказать больше правды. Часть членов Бюро паранормальных исследований и обороны, кто не был чем-то важным занят, расположились пока в общей комнате в центре исследований доктора Франкса. Ничего внятного сказать они не могли. — Само существование этого монстра, какое-то надругательство над биологией, — Хиро показал бумажку. — Его состав ткани — какая-то химическая мешанина, зачастую неоднородная. А как оно превращает в мутантов — вообще неизвестно. Это выглядит… — Оно — маг, это точно, — появился тут в дверях Мицуру. Смазливый и богато ухоженный пижон носил дорогую одежду, подле него стояли две беременные особы — Зеро Зеро Ван, дочь Хиро и Зеро Ту, и Кокоро — жена Мицуру. Мицуру владел обширными финансами, которые он тратил на осуществление мечты Хиро — исключительно за право делить постель с главным конструктором. — Мицуру, — Хиро посмотрел на своего знакомого. И вдруг получил от него пощёчину. Много кто удивился, с чего это?! — Хиро, как ты мог обрушить на нас такое?! Это твоя вина, что так случилось! — много кто удивился ещё больше, когда Мицуру стал обвинять Хиро именно в это. — Да как ты смеешь, Мицуру?! — Горо вспылил и пришлось сперва Итиго, а потом Футоши, Дзоромэ и Ланцу удерживать Горо от того, чтобы Мицуру получил по морде. — Моя жена Кокоро, — Мицуру отвернулся от Хиро, совершенно убитого теми словами, которые тот услышал, а Мицуру продолжил о другом, — беременность не позволяет ей быть с кем-то, потому не трогайте её. А я пока пойду, у меня дела. Мицуру скрылся. — Хиро, — Итиго увидела, как больно тому, кого она любит, потому девушка припала к несчастному. — Не ожидал таких слов от Мицуру! Но ладно, значит — он никакой нам не друг! — отмахнулся Горо. Слёзы потекли с глаз Мицуру, потому что он слышал такие слова, стоя позади двери. — Пожалуйста! — Мицуру выглядел как человек, он пал посреди зала перед тронами Папы Двуликого и его сестры. — Не заставляйте меня больше мучить Хиро! — Ты же боишься смерти? — властно покосился на него Двуликий. — Да, — плаксиво признался Мицуру, его слёзы обильно текли по розовым людским щекам. — Тогда ты останешься в живых только, если будешь обслуживать нас, — пояснила тут жена Хиро. — Но почему вы так ненавидите Хиро? Что он вам такого сделал? — Хиро должен полюбить меня искренне, а это он сделает тогда, когда я стану последним лучом надежды для него, — говорила Двуликая. — Для этого он должен потерять всех, кто его поддерживает. Я знаю, — вдруг очень пристально посмотрела на него говорившая, — в сердце ты ревнуешь Хиро ко всем, особенно ко мне и к Горо. И я готова пойти тебе на встречу, Хиро будет наш, я готова делить его с тобой… Потому что секс между мужчиной и мужчиной меня заводит. Но это будет возможно только при полной твоей нам лояльности. Тройняшки грустно посмотрели на Мицуру. Зон держал глаза закрытыми. — Вы чудовища! — не выдержал Пол. — Что вы намерены сделать с Хиро?! Вы хотите свести его с ума, чтобы он влюбился в вас? — Ага, а чего в этом такого? — только улыбнулась Двуликая. — Только не заикайся про то, что это плохо, — сказал её брат, — наши сердца настолько сожраны цинизмом, что нет для нас ни плохих, ни хороших поступков. Когда ты прожил так долго, то наступает чувство полной свободы от таких вторичных вещей. Глаза Мицуру, оттенка морской волны, были полны боли и страдания, эти два зла, однако, нашли там своё эстетическое место — глаза Мицуру не были открыты в мир для того, чтобы в них выражалось счастье. Брат и сестра любовались скорбью несчастного мальчика — настолько у этих злодеев почернели сердца. — Хватит, я разрешаю тебе извиниться перед Хиро, — решил тогда соблаговолить Папа, просто потому что мог. — А, да? — Мицуру поднял на него лицо и вытер слёзы. — Спасибо! Спасибо вам! — Это такая мелочь, но почему бы её не дать просящим?  Мицуру появился перед Хиро и смог сказать только одно «прости» перед тем, как залиться слезами. Он плакал так горько и так несчастно, что все сколь угодно его пожалели. Мицуру не мог рассказать о причине своих слёз — об этом ужасном плане манипуляторов — потому мальчик просто очень горько рыдал. Хиро забыл даже про своё горе и про целый город тех, кого поглотил инопланетянин — Хиро обнял Мицуру и всячески успокаивал его. Тогда Мицуру почувствовал такое душевное тепло, что действительно прекратил истерику. Но сказать ничего по-прежнему не мог. — У Мицуру тонкая душа, — вдруг приветливо улыбнулась Кокоро. — Думаю, он очень нервничал из-за проблем с тобой, Хиро. — Да, наверное, — Хиро удивился, но он улыбнулся, найдя Мицуру таким готов переживать за него. А Мицуру очень хотел предупредить Хиро об опасности, но по итогу буквально закусил язык. А потом подумал и решил — он сосредоточился и решил сказать без слов: — «Хиро, мы все в огромной опасности, твоя жена и её брат — против тебя!» — А!.. — Хиро услышал, принял с помощью телепатии. — Ты что-то сказал, Мицуру? На это парень покачал головой, Хиро видел её как рогатую, а лицо — как синее, но на самом деле рогов там не было, а кожа вся была человеческой. Мицуру попросил пойти и отдохнуть. Он побоялся что-то ещё говорить даже так. А Хиро остался думать над этим… — Давайте ляжем спать пораньше, — Горо выглянул на полную Луну, вечернее небо окрасилось в мрачный багрянец. Красный всегда считался у рёвозавров нечистивым предвестием. — Эй, шарик-шарик! — Ланц тряс розовую сферу из Радуги, — а скажи-ка мне, кто будет сегодня делить со мной постель! Заглянул. — Эй, нет, я хочу девушку с большими грудями! Покажи мне девушку с большими грудями! — Хиро, ляжешь с нами? — предложила ему Итиго, на самом деле очень желая этого. — Прости, но моя жена сейчас занята, как ты видела, а без её участия и разрешения, я обещал не ложиться с другими женщинами, — покачал головой Хиро. — У-ум, но это же несправедливо! — надула губы Итиго. — Она ведь может давать свою вагину кому угодно! — Может, ну и что? Я люблю Зеро Ту, Итиго, понимаешь? А если я люблю её, то вынужден даже терпеть несправедливость, — так рассудил Хиро. — В таком случае, Хиро, мне кажется, не очень хорошо оставлять тебя спать одного, — сказала тут Икуно. — Я и Наоми, давайте мы побудем с тобой, Итиго, а Хиро пусть побудет с Горо. На мужчин же запрета нет? — Если они сверху, — взглянул Хиро на Горо, а Горо на Хиро. — Ладно, Горо не даст Хиро унывать — и мне лучше, — согласилась Итиго. — Спасибо, — Икуно обняла ту, кого сама очень любила. Ребята рассредоточились так: • Горо снова имел Хиро, даря ему свою крепкую мужскую дружбу. • Итиго, Икуно и Наоми легли вместе и ублажали друг друга втроëм только лесбийскими ласками. • Футоши не мог заниматься любовью с той, кого он любил, с Кокоро, из-за беременности последней, потому Эпсилон приветливо пригласил друга к себе и предоставил свою супругу — Дельту. Потому Футоши и Эпсилон по очереди брали Дельту, либо по очереди в вагину, либо один работал с вагиной, а второй жарил в глотку. • Гамма и Бета, как верные супруги, без проблем поделили ложе — бордовый совершенно привычно чистил дымоход сине-голубого. • Дзоромэ активно занялся своей женой Мику. • Ланц и Альфа остались одни: — Я хочу женщину с большой грудью! — Тут нет женщин с большими грудями, потому лучше тебе вообще забыть на сегодня о женщинах. Ланц не стал с этим спорить и в эту ночь прочищал зад Альфе. Зеро Зеро Ван и Кокоро, обе беременные, легли в кровать вместе, но они не занимались сексом, просто спали, так как Кокоро не хотела дремать одна. Уточним, что сейчас Зеро Ван выглядела как обычный рёвозавр до трансгуманизации, без манипуляторов и увеличенных рогов, без текне-костюма и всего прочего. Она строго заплетала волосы и ходила в пуританском облачении. — А-х! А-х! Ах-ах! — Горо с колен брал в зад Хиро, пребывающего раком и обхватывающего руками подушку. В мыслях пассив вспоминал ту красавицу с красной кожей, она усиливала его удовольствие. — У-уа-а-ах! Горо кончил — излился в зад своего друга. Потом он лёг рядом, двое голых мужчин смотрели в потолок, и если Горо отдыхал, положив руки под затылок, то Хиро дрочил свой член. — Горо, эта дева с красной кожей не оставляет мне покоя! Как же мне хорошо! — Хиро очень довольно душил дракона — синего, с более светлой головкой. — Ох! О-ух! — Давай буду сосать? — предложил Горо. — Да, давай. Друг припал устами к органу Хиро, Горо был горяч и глупо было бы это отрицать. И Хиро одобрительно улыбнулся на то, как светло-синий язык Горо ласкал его головку. Когда Горо взял орган за щёку, Хиро сомкнул веки и вообразил то, как красная девушка делает ему минет — что ощущения членом стараний рта Горо — это старения той красной незнакомки. Нет нужды говорить, сколь великим стал взрыв удовольствия, семя Хиро полетело в рот Горо и вскоре брюнет увидел его на языке блондина. — Тьфу! — Горо сплюнул и утёр рот, потом взялся полоскать. Довольный Хиро вытягивался перед ним на постели, смотря на свои ноги, а сам в мыслях прокручивая образ той прекрасной незнакомки. — Я должен тебе сказать, что я начинаю желать девушку с красной кожей и большой грудью, — мечтательно поделился Хиро, чьё настроение оказалось весьма поднято благодаря стараниям Горо. — Да? Что-то эта новая идея тебя не отпускает, — Горо в такой позе вытянулся на кровати подле друга, сегодня два красивых синих мужских торса и две пары членов составили друг другу компанию. — Ну, вкусы могут менять. По крайней мере я в мыслях могу быть с этой прекрасной незнакомкой! — говорил Хиро. — Это всего лишь фантазия, Горо, ну думаю, что она станет навязчивой… — Ладно, попробуй уснуть, я предпочитаю не заниматься любовью долго перед сном, а лучше — сохранить силы до утра, когда сон прибавит их нам, — рассудил Горо. — Угу, — улыбнулся Хиро. После чего оба парня закрыли глаза и постарались успокоиться. Итиго, Икуно и Наоми трудились втроём. Икуно желала ублажения своей блудной похоти и своей возлюбленной, потому впрягла в это дело партнёршу. Наоми припала к вагине Итиго и сосала, в свою очередь Икуно взяла руку Итиго и положила её себе на вагину, чтобы любимая подруга пальцами разминала там клитор. Икуно губами впивалась в рот Итиго. Последняя протянулась наиболее свободно. Икуно гладила девушку и трогала ей груди, особенно разминала она шары жены Горо, пусть не такие великие, какие могли быть, но очень любимые для нашей лесбиянки. Наоми делала куни. Итиго старалась рукой, в ответ на ласки подруги, мастурбировать той в ответ. Икуно действовала упорно, под конец опускала руку к вагине любовницы, так помогала Наоми ублажать женщину через стимуляцию гениталий. Совершив такую прелюдию, Икуно попросила: — Наоми, член. — Да. Лесбиянка вооружилась фаллоимитатором на ремешке и налегла сверху, взялась отрабатывать раздвинувшую ноги Итиго. Наоми с боку прижималась руками то к одной девушке, то к другой, гладила соски то Икуно, то Итиго, а иногда целовала в губы либо ту, либо другую. Потом Наоми просунула руку и стала стимулировать пальцами влагалище Икуно. Так Итиго получала удовольствие от активной лесбиянки и от её вспомогательной любовницы — девушки трудились до тех пор, покуда стон оргазма не слетел с губ жены Горо. — Ах! Ах! — Икуно нависала над Итиго, которая тоже пыталась успокоить дыхание вслед тому, как сократилось её влагалище — сладость огнём обдала и растеклась по тазу, особенно внутри и спереди. Итиго изведала оргазм, но Икуно оставалась по-прежнему только очень возбуждённой. — Спасибо, — Итиго осталось только похвалить девушку, которая по уши в неё влюбилась и потому трудилась до седьмого пота над тем, чтобы сделать ей приятно. Икуно в ответ на это опустила голову к соскам — на грудях не очень больших, но Икуно большие груди были не нужны — она нежно поцеловала их, пососала титьки у любовнице, так желанно — словно испила чистую воду из родника. А после припала вновь у губам — засосала Итиго и выпрямилась. — Удовлетвори меня также. — Да. — А ты, Наоми, три мои клитор и соски, — Икуно перевернулась на спину, а Итиго восстала теперь над ней, оснащённая имитатором. Наоми нанесла смазку и этот предмет вошёл в лоно Икуно — сама лесбиянка нежилась теперь под толчками от Итиго, а руки Наоми всё время трудились то над бугорком, то над титьками. Иногда Итиго и Наоми припадали к губам Икуно, чтобы сосать у неё язык. Не стоит удивляться — но не потребовалось много времени, дабы Икуно насладилась тем, что она заставила испытать саму Итиго. В преддверии стон во всю сорвался с уст Икуно — Наоми расценила это как желание, чтобы её поцеловали — и припала рот ко рту к своей лесбиянке. Последняя с удовольствием приняла губы Наоми, одновременно ощущая то, как внутри неё под членом Итиго происходит сокращение, как там тепло, влажно и приятно, как отстреливаются патроны наслаждения. После разрыва поцелуя с Наоми, Итиго поблагодарила обеих подруг и попросила отдыха. Она смотрела во время него на Итиго, любовалась ею, её красотой, её холмиками грудей и этим лицом, её причёской и самими иссини-тёмными волосами. — Так, — молвила она, поворачивая голову к Наоми, эта лесбиянка сама пока занималась мастурбацией. — Теперь сделаем приятно тебе. Икуно руководила процессом — Наоми лежала на спине, она припала лицом к её вагине и сосала и вылизывала ей это место, как делала не так уж мало раз до этого; а Итиго должна была по очереди целовать губы Наоми и садиться ей на лицо, подставляя ко рту ей своё влагалище. Сама Икуно смотрела за этим — за тем, как попа Итиго оказывается позади холмиков грудей Наоми. По итогу девочки потратили не так много времени, дабы Наоми, после поцелуя половых губ Итиго, смогла славно кончить с обильным выделением влаги в рот сосущей у неë Икуно. — Хорошо, славно, — озарила последняя улыбкой обеих своих любовниц. На том Икуно легла плотно среди них и все три девушки постарались уйти в сон. Улыбчивый Эпсилон и добродушный Футоши по очереди брали энергичную Дельту. Пока один сношал, второй дрочил на это или давал сосать Дельте. Клал руки на голову и брал в глотку, созерцая перед собой лицо товарища, также глубоко погружённое в удовольствие. Футоши прочищал с колен вагину и первым отстрелялся. Плотный пухляк со стоном заполнил её, теперь Эпсилон занял его место и позу и отдирал свою дорогую жену. — Ох-эх! — Эпсилон излился в Дельту, заполнил ей вагину и подарил своим чреслам покой. Но энергичная Дельта не насытилась. — Футоши, Эпсу надо время, а ты отдохнул? — повернулась Дельта к любовнику, покуда супруг в блаженном отдыхе подтянулся на спине. — Да, давай ещё, я вынослив, — Футоши успел отойти от извержения и ныне ощутил готовность к новому. Его член восстал. — Ляг, — приказала голая Дельта. Грудей у неё толком не было, но милота лица скрашивала этот недостаток. — Да, — упитанный молодец вытянулся под такой прыткой девицей. Дельта стала рьяно прыгать на фаллосе Футоши, довольно толстом, потому нет никаких сомнений, этот ствол ей нравился. — А-а-а… А-а-а!.. — издавала Дельта то громко, то тихо. — А-ах-а! А-ах! — вторил Футоши накануне собственного извержения в такой позе — его семя вырвалось в нутро Дельты. Выплеснулось и залило девичье нутро. — Дельта, ты же не думаешь, что мне хватит одного раза? — следом со спины обхватил её Эпсилон, маленькая грудь исчезла за атлетическими руками супруга. Дельта повернула шею и слилась поцелуем с Эпсилоном. — Давай, бери меня сколько хочешь. Дельта заняла позу раком, лицом к Футоши — Эпсилон вновь водрузил с тыла малого и вся Дельта, на глазах у наблюдателя, изошлась от толчков возлюбленного. Футоши от этого настолько возбудился, что смог, сразу после того, как кончил Эпсилон, сам в третий раз извергнуться прямо аккурат на мордашку Дельты. — Поздравляю, Футоши, ты сегодня кончил больше меня, — одобрительно улыбнулся ему Эпсилон, он осмотрел смазливую мордашку жены, где были капли семени Футоши. — Но ты ещё можешь взять верх, — переводил дыхание последний. — Не сегодня, — вытянулся Эпсилон. — Давайте спать, у нас могут настать тяжёлые дни. Дельта утёрла лицо и поцеловала на ночь в губы Футоши, потом Эпсилона — так они легли спать. — Ых-ых-ых! Ах-ах-ах! — Гамма, весь в своём духе, он быстро и рьяно прочищал Бету. Бордовый красавец меньше всех был склонен к тому, чтобы чего-то стесняться или пытаться заглушать звуки. Когда он трахал своего мужа — это было хорошо слышно за стенкой! — Эй, Гамма, потише! — процедил сквозь зубы Бета, прижатый лицом к подушке. — Мы должны дать другим выспаться! — Ааааааааах! — Гамма?! — Ваааааах! — Да блядь! Бета сдавил смех на фоне того, как муж отрывался с его задом. — Эй, Гамма, вы тут не одни! — ворвалась к ним в комнату Итиго — полностью голая, разумеется. — Э-э? — не прекращая ритмично трахать зад Беты, Гамма только полуобернулся. — А ну немедленно становись пассивом! — голая Итиго вынула из-за спины ствол. Лазерный прицел навёлся на бордовое лицо Гаммы. — Ладно-ладно, — мокрый от пота парень вынул член и поднял руки, — виноват. Итиго опустила оружие: — Мы тут все на нервах из-за того, что происходит, так что, пожалуйста, не надо никого провоцировать! Господа Всемогущего ради! Гамма лёг рядом с Бетой — супруги протянули ноги. — Я буду тихо, обещаю… — Ни звука! — Итиго оставила их. — Давай на боку, так мне проще не шуметь, — нашёл вариант Гамма. — Конечно, — Бета поцеловал его. Гамма состыковался с боку, как и планировал, так и заработал — бордовый член очень быстро погружался и исчезал в синей заднице, подле синих же члена и мошонки. — Молчи, — говорил Бета всякий раз, когда Гамма хотел издать какой-то звук, и попутно сам дрочил себе рукой. Гамма очень плотно сжал губы, явно желая издать какой-то звук, он очень напрягся, и Бета наконец почувствовал, как сперма мужа выплёскивается в прямую кишку. Гамма немного отдохнул, покуда Бета себе надрачивал. — Эй, Итиго велела мне тебя ублажить? — озвучил Гамма через несколько минут. — Да… Муж взял смазку… и вот атлетичный бордовый торс восстал над Бетой, увенчанный блестящей улыбкой Гаммы и свечением его рогов. — А, впрочем, давай так. Ты часто любуешься моим передом, я часто любуюсь твоей попкой, так полюбуйся же моей задницей! Гамма смазал член Бете и свой задний проход, ноги направил стопами в сторону лица лежащего, сел в позе обратной наездницы, дабы Бета видел его зад, то, как синий член теперь входит меж бордовых мужских ягодиц. — Вот так, да-а?.. — развратный Гамма очень активно заработал наездником, отдаваясь своему жеребцу, ублажая его и даря усладу его члену. — Ах!.. Ох!.. — Бета сам закрыл себе рот, так как через некоторое время он почувствовал полную готовность кончить. Пришлось надёжно закрыть себе рот. — Ты там скоро, Бета? — поинтересовался Гамма, играя своей задницей. — А, — сперма Беты начала выплёскиваться, — понятно… — Теперь моя очередь быть сверху… — О-ух! Как же мне найти девушку с большой грудью? — вопрошал Ланц в то время, как им владел Альфа, поставив перед собой раком… *** Сигнал тревоги. — Что тут происходит, Франкс?! — ворвался Альфа в ту частью центра, куда сходилась информация. Тут было много экранов, сюда выводились данные со всех средств видеонаблюдения. Нана и Хати нервно взглянули на него. — Оно сбежало! — указала последняя на монитор. Франкс и его жена были здесь же и просматривали записи. Хати немного в стороне командовал бойцами по линии связи. Те сообщали, что ничего не нашли там, где скрылась цель. — Вот, глядите, вот, — испуганная Карина показала момент записи. Было видно, как двое неизвестных — мужчина и женщина — подошли к стеклу, за которым пребывал, взятый с упавшего космического корабля, образец — зловещий инопланетный гриб, чья шляпка походила на круглую голову, усеянную пока спящими, закрытыми глазками. Женщина достала нечто, похожее на пистолет, и очень мощной пулей пробила стекло, между прочим, способное выдержать — и не разбиться — прямо столкновение с автомобилем, даже если таковой разогнать на полной скорости. На этот грохот незамедлительно сбежались охранники — один успел выстрелить в мужчину, попал в голову, отстрелил рог, и этот злоумышленник пал прямо возле инопланетного гриба. Женщина расстреляла охранников в ответ, несколько пуль угодили в неё, но отлетели, хотя на ней, на вид, была обычная лабораторная одежда. И перед тем, как неизвестная попала в камеру, стало видно, корни гриба пришли в движение и потянулись к убитому сообщнику, у кого уже мозги из головы потекли. — Проклятье! — Альфа едва сдержался от того, чтобы не швырнуть пламенем в монитор. — Ну что ж, таково испытание от Господа!.. — Никаких следов, они просто исчезли. Никто ничего не видел, неизвестно, кто это такие, — сказал через некоторое время Хати. — Но они не могли далеко уйти! Этот гриб не выглядит способным быстро бегать! — сказала Итиго. Все собирались в погоню. — По обнаружению — сообщить мне! Сами с ними дел не иметь! У меня есть сила тайного огня, которым Господь сотворил Вселенную, только я могу наверняка их убить! — сжал кулак Альфа. — Наверняка у тех, кто служит злу есть колдовство, дарованное тьмой в небесах, потому только я могу победить их! После того как пули охранников отскочили от обычного, на первый взгляд, лабораторного халата неизвестной, ни у кого не возникло желания иметь дела с нечистой силой. — Есть, босс, — даже Дзоромэ приуныл и отнюдь не рвался лично прикончить инопланетную заразу. — Слушай, Горо, — Икуно тут подошла к другу, — я взяла кристалл Ланца, кажется… он, кристалл, хочет мне сказать, чтобы ты отдал Итиго лазурный кристалл. — Да? — Розовый камень предупреждает об угрозах, которые могут стрястись с теми, кого ты любишь. И он советует, как их предотвратить. Этот камень, я как возьму его, он хочет, чтобы Итиго взяла лазурный кристалл, — говорила Икуно. — Дающий защиту от болезней и отравления? — вспомнил Горо. — Что ж, не столь плохо, если учесть, что у нас инопланетный гриб, превращающий в мутантов! Все теперь бегали — искали монстра и еретичку, помогшую ему бежать. Труп её сообщника тоже пропал. Предположили, что монстр мог им подкрепиться, чтобы набраться сил для побега. Но кое-что ещё замедлило наших ребят… — Странно, у него нет пулевых ранений, — Хати склонился над телом одного из охранников, его перевернули — это была женщина — у неё сразу бросилось в глаза крохотное, маленькое отверстие на лбу, покрытое рядом опухшей тканью. — Что это?.. — нахмурил брови Франкс. Наоми тоже подошла. В этот момент женщина из персонала охраны открыла глаза. — Саду-Хем!.. — прокричала она. — Чего? — не поняла Наоми. — Эибр… Эб… Шу-гаарр!.. Саду-Хем!.. — женщина открыла рот… и её язык стал вытягиваться, покрываясь прямо на глазах присосками. Передние зубы обернулись и потянулись как нечто среднее между раздвоенным клювом или парой клыков. — Мутант! — Хати незамедлительно кинулся рукой к пистолету, но мутантка скорее отправила мужественного вояку в полёт. — Икуно! — бросилась звать Наоми. Позади её схватила пара рук — больших, синих и длинных. Костюм биологической защиты спас Наоми от слишком сильного давления. Рогами мутант устремился к потолку; когда он рос, его мышцы разорвали всю экипировку охранника. Омерзительный язык вытянулся ещё выше, монстр почему-то направил его вверх… — Круциатус! — а Икуно направила волшебную палочку на монстра, отчего тот забился от боли и отпустил Наоми. Икуно предельно разозлилась — пока мутант корчился от магическим образом вызванной боли, она подбежала в упор и чуть ли не ткнула ему в морду палочкой. — Авада!.. — Строй, Ику!.. — Франкс хотел захватить живой образец. — Кедавра! Зелёная вспышка под резкий свист отбросила мутанта в ближайшую стену, попутно тот смёл всё оборудование, и развалился; дохлый, выкинул язык с присосками, челюсть широко раскрылась, позволяя увидеть светло-синюю мякоть, нежные дополнительные зубы, маленькие и выросшие в довесок после трансформации. Туловище у него имело больше овальную форму, отчасти похожую на мешок, мускулистые конечности откинулись очень длинными, а их кисти могли весьма хорошо изгибаться, как видно было сразу. Мутные желтоватые глаза замерли, смотря мёртвым взглядом в потолок. — Уф! Ну хотя бы целый образец… — Франкс на таких словах поднял на ноги Хати. — Я в порядке, а ты, Наоми? — поспешил узнать он. — Нормально, — повернулась она к Икуно, — спасибо… — А ты не могла бы его просто парализовать? — спросил Франкс у Икуно. — У меня нормально выходят только два заклинания — боль и убийство, больше я ничего не могу, — Икуно спрятала палочку. — Ладно, тогда займусь, — Франкс охотно взглянул на труп мутанта. — Скольких же они могут обратить! — спохватился Хати, доставая рацию. — Оно может отключать электронику, — также предупредила Нана крайне обеспокоенных всем этим делом ребят. Летательный аппарат во главе с Итиго и Горо обследовал городской район, где могли скрыться беглецы, тут было близко к воде. — Прости, Итиго, но я слишком люблю тебя, чтобы не отдать тебе защиту от яда и химии, — Горо протянул жене камень цвета лазури. — Ладно, спасибо, — Итиго решила принять этот артефакт. — Хм, — Горо посмотрел на свою шляпу. — Почему тебе дали этот дар? Что он умеет? — Оно может спасти тебя в экстренный момент, — Горо сунул в сумку эту штуку. Они пролетели над прибрежными зданиями, где в глаза бросилась древняя церковь. Горо и Итиго посмотрели на это старинное сооружение, заметив, что возле неё кто-то быстро забежал внутрь. Потому они попросили пилота приблизиться. Как только до церкви осталось совсем немного, летательный аппарат отказал, свет замигал наряду с приборами. — О, нет, нас отключают! — перепугался Горо. Он схватил шляпу в надежде, что их как-то спасёт эта штука. Но это не помогло — они рухнули, когда машина отказала… — Итиго! — Горо, к его удивлению, после страшного грохота, не погрузился во тьму, а смог вырваться из-под плена покорёженного металла. Парень со стороны это не увидел, но сейчас он выглядел как человек, пилот Франкса в защитном облачении, потому смог это сделать. Но как только Горо освободился, то вновь стал рёвозавром в одежде защитника правопорядка. — Итиго?! Итиго?! — Я тут, — Итиго точно так выбралась из обломков, Горо взглянул на неё. Вокруг дымилась бедная машина, синяя кровь вытекала из-под неë в некоторых местах. — Ты жива! — Я тоже рада!.. Горо и Итиго взглянули на церковь. — Меня спасла, наверное, шляпа, а тебя… — Наверное это был Господь наш! — Итиго взглянула на священный символ. — Только почему Господь не спас их за компанию?.. — Горо взглянул в сторону погибшего экипажа. — Надо связаться… Рация не работала, даже не включилась. Двери церкви открылись. — Рада вас видеть, — на пороге стояла… та девушка, которая помогла сбежать инопланетянину. — Ты?! Так, кого мы ищем! Горо и Итиго направили на неё стволы. — Ваше оружие не сможешь меня убить, ведь на самом деле мы облачены в нечто, что может выдержать куда большего калибра, — сказала она. — О чём ты? — спросила Итиго. В этот момент она заметила то, как к ним подходит девочка, вроде бы ничего в ней нет необычного. — Эй, ты, а ну быстро беги!.. Итиго успела это выкрикнуть перед тем, как девочка оказалась рядом, и как только это случилось, Итиго заметила отметину на лбу ребёнка — возле рогов виделось отверстие… — А-а-а! Горо наводил ствол на незнакомку и обернулся только на крик Итиго рядом: — Мутант! Одежда девочки изорвалась под натиском синей, быстро выросшей мускулатуры. Чёрт знает, откуда оно взяло лишнее мясо из тела ребёнка, но Итиго оказалась в руках более чем двухметровой зверо-твари — вся синяя, мускулистая, гуманоидные пропорции искажены, голова вдавлена, рот широко раскрыт и из него торчит пара здоровых клыков, странный язык, больше похожий на щупальце, обвился вокруг головы вопящей Итиго. Только потому, что мутант защитился ею как живым щитом, Горо не смог стрелять сразу — а пока он просто отчаянно держал ствол у бестии, ещё целая куча таких выбралась из храма. Мутанты очень быстро перемещались на четырёх конечностях. Горо смог выбить мозги только у одного и ещё попасть в другого перед тем, как всей сворой они повалили его. — Зайдите, — хозяйка монстров пригласила. Мутанты затащили в храм Итиго и Горо и бросили на колени перед в высшей степени омерзительным созданием… очевидно, оно было тем, кого они искали. Это был Саду-Хем. — Мой кодовый номер вам ничего не скажет, — с удивительным спокойствием говорила сообщница Саду-Хема. — Но я тоже была «паразитом» до того, как мы попали в плен иллюзии. Тогда мы тоже служили Папе. И он тоже ценил нас не очень. Потому я решила, что я буду сама служить новому Папе. Тому, кто любит своих детей. Огдру Джахад! Последнее девушка заявила с явным безумием, а Горо и Итиго в ужасе глядели на то, как над ними нависает беглец из лаборатории. Гриб слился с тем, кого убила или смертельно ранила охрана, и являл собой перекошенный ужас; торс и ноги неизвестного мужчины обернулись своего рода ножкой, выше который росло продолжение гриба; там, где была круглая шляпка, раскрылись наконец глаза, много глаз по куполу головы; и внизу от них растягивалось абсолютно перекошенное лицо того, кто стал носителем Саду-Хема. Видя, что Горо и Итиго предельно ужасаются этой невообразимой мерзости, хозяйка монстров представила сего: — Это Саду-Хем, не нужно его бояться, он — дитя любящего… Папы. Или Пап. Огдру Еб Джурхад: Адад-Джахад, Амон-Джахад, Беу-Джахад, Ирра-Джахад, Намрат-Джахад, Нергал-Джахад, Нунн-Джахад — семь Огдру Джахад любят своих детей. Саду-Хем один из 369 детей Огдру Джахад и от их имении он даст вам их любовь, мы станем их детьми… Все окружающие мутанты в этот момент вытащили свои щупальца-языки, что выглядели сдавленными и их покрывали снизу подобия присосок. — Саду-Хем сделал их живыми, до того — они были просто философскими зомби, — пояснила союзница монстра. Но отношение Горо и Итиго к происходящему не очень сильно поменялось от таких слов. — Возможно, вы будете иного мнения, если Саду-Хем покажет вам явь… Саду-Хем вытянул корни, похожие на языки мутантов. Они волочились где-то позади, проходя сквозь лохмотья одежды носителя. Рога и языки мутантов запульсировали. И тогда Итиго и Горо стали людьми, их закрывали штатные облачения пилотов Франксов. В свою очередь та, кто говорила с ними, стала девушкой-человеком в таком же облачении. Только во лбу виднелся след от обращения в мутанта. Горо и Итиго могли бы сейчас вспомнить прошлое, но их сознание было уж слишком занято иным. «Паразитка» поняла: — Ладно, похоже вы боитесь, потому надо избавить вас от страха. Страха не будет, если вы станете одними из детей Огдру Джахад… Саду-Хем опустил чрезмерно распухшую руку, как руку гуманоида, чьи пальцы оказались превращены в своего рода биологические шприцы. Ещё раз обратим внимание, что выше ладони рука была чрезвычайно раздута. По сути монстр напоминал нечто среднее между грибом, деревом, трупом, который долго полежал в болоте, и пауком и осьминогом. А запах, какой от него исходил запах! Только этого хватало, чтобы содержимое желудков повалило наружу. Ох, как же мерзостно выглядел этот инопланетянин! Его глаза, что на куполе головы, что пара глаз на перекошенном лице, они двигались в орбитах, сейчас их взгляд точно нацелился на лоб Итиго. Бедная Итиго же блеванула — настолько отвратительным и ужасающим оказался этот монстр. Но ещё больше пугало то, что он намеревался сделать! — Ничего не бойтесь, его споры трансформируют вас на генетическом уровне. Вы станете нашей… Итиго совершенно истошно завопила от ужаса, когда её лоб кольнул палец Саду-Хема. — Не-е-е! — Горо в этот момент резко скинул с себя мутанта, схватил шляпу в надежде, что это сработает. И это сработало — кисть Горо нашла там… рукоять. Он вынул меч, ярко-серебряный, с украшениями, длинной около 90 сантиметров. Горо сейчас особенно его не рассматривал. Саду-Хем успел отдёрнуть руку от Итиго, но, похоже, не из-за меча, а потому что лазурный артефакт не позволял заразить девушку спорами. Горо полоснул Саду-Хема по той мерзейшей руке, которой он посмел посягнуть на Итиго… Рука Саду-Хема отвалилась по плечо, словно сама плоть отторгла её после того, как клинок Горо поразил катастрофически раздутую конечность выше кисти. После Саду-Хем стал отдаляться, на ходу ещё больше меняя форму. А Горо занялись рядовые мутанты. — На! — Горо вонзил короткий меч в первого же. И как раз сейчас вспомнил, что его облачение оснащено выдвижным клинком. Сейчас он был человеком, как и Итиго — очень напуганная. Горо в оба клинка пошёл против монстров — один из них успел ударить его в грудь и отбросить. Всё же эти зверюги отличались большой силой. Но те, кого он ранил, уже рухнули на пол церкви, синяя кровь хлестала из ран. Кроме того, они оказались не очень толковыми. — Горо! — под крики Итиго, союзница Саду-Хема подняла свой ствол — штатное вооружение пилотов Франксов, чей калибр предназначался для поражения небольших неразумных рёвозавров. То есть, она бы точно пробила Горо. — Не дам! — видя закрытый шлем у последнего, Итиго вспомнила, как активировать закрытие головы, потому шлем скрыл и её лицо. Итиго-человек высвободила клинок и срезала ствол, после чего несколько раз вонзила лезвие в Саду-Хема, нанесла ему раны. Из них вырвался зелёный газ. — Отвали! — Итиго оказалась схвачена со спины одним из мутантов. Он стал силиться пробить скафандр, ярко-синий язык-щупальце обернулся вокруг шлема. И тут Горо вспомнил, что у него есть такое же оружие, как то, которое Итиго рассекла у союзницы Саду-Хема. Вспомнил Горо об этом потому, что сейчас данная особа пыталась отсоединить такое оружие от скафандра Итиго, пока ту держали мутанты. — На тебе! — Горо схватил ствол и стал прицельно, чтобы не ранить Итиго, палить бронебойными. Мутанты от одного попадания просто расплёскивались синим. Горо попал так в союзницу Саду-Хема, её выстрел только задел, но этого оказалось достаточно, дабы она отлетела к стенке. Пока Горо стрелял, к нему подскочил мутант и схватил за руку, в которой был ствол. — Грааа! — На! — на это Горо запустил серебряное лезвие в длинный, извивающейся язык исчадия. Оно отпрянуло, рана вроде оказалась не смертельной, но монстр быстро откинулся к стене и сполз без движений, протянул ноги с когтищами. Горо подумал, что лезвие клинка из шляпы отправлено, потому ткнул им одного из мутантов в руку, а потом сразу вонзил в голову другому. И выбил мозги следующему — бронебойный снаряд проделывал мясо и кости легчайшим образом — этот выстрел вообще не только начисто разнёс голову мутанту, но и полетел дальше, оторвал руку стоящему позади и не остался даже в брюхе того, кто околачивался у выхода. А те два монстра, кого Горо уже ткнул мечом из шляпы, рухнули перед ним независимо от того, куда пришлось поражение. — Итиго! — но Горо больше интересовался её судьбой. Через несколько метров мутанты смогли придавать девушку своими длинными руками к полу. А ещё перед ней извивался Саду-Хем. Инопланетянин как раз завершил трансформацию в свою боевую форму. Тот зелёный дым, который появился из ран, нанесённых Итиго, ныне обернулся мясистыми щупальцами с присосками, прямо как языки мутантов. Саду-Хем утратил черты своего носителя и окончательно обернулся кучей подобного рода щупалец, где отличным от них оказалась лишь голова — она выглядывала из этого месива, напоминая шар, покрытый сплошными выпученными глазами. Инопланетянин весь предстал в истинной форме тёмно-зелёным с тёмно-синим, коричневым и с серыми оттенками, а глаза были ярко-оранжевыми. Горо направил было на него ствол, но за руку — на это раз за другую, ту, что с лезвием из шляпы — Горо укусил мутант. Горо, как и все «паразиты», орудовал умело обоими руками, ему не требовалось перекладывать одно оружие из руки в другую, чтобы действовать эффективно [6]. Мутант пытался прокусить зубами скафандр, они у него торчали приличные длинные, даже как нечто общее между клыками и неким двойным, костяным клювом птицы. Но APE не зря одновременно и коммунисты и капиталисты, говна они не делают, потому ничего у этого исчадия не получилось — Горо вышиб сволочи мозги почти в упор. Но пока наш герой тратил на это время, Саду-Хем набросил щупальца со спины. Горо успел задеть одно из них ядовитым лезвием, как только это случилось, то щупальце просто отвалилось у самого основания. — «Оно отделяет от себя отравленные конечности! Надо бить голову!» Итиго, стреляй в него! Вернуть нажатием кнопки выдвижной клинок обратно, подставить руку под конечность монстра и выдвинуть снова — такой хитростью Итиго ранила того, кто придавил её к полу — и угодила ему также потом в колено. Она вскочила, так как враг ослаб. — Не дам я тебе! — в этот момент к Итиго ринулись та «паразитка», звербованная Саду-Хемом; до того отброшенная выстрелом в стену, но ныне принявшая боевую форму — вместо человеческого лица теперь за шлемом скафандра разевала рот голова мутанта — только без рогов и с зелёной кожей, так как сделали этого мутанта на основе человека. Итиго, однако, выстрелила не в неё, а в Саду-Хема — инопланетянина пробило выстрелом насквозь. Это всё, что она успела сделать перед тем, как позади на неё снова напрыгнули рядовые мутанты. Горо сам выстрелом ещё раз поразил Саду-Хема, но зная, как эта штука умеет регенерировать, первым делом после этого парень прыгнул на кучу щупалец — и рукоять отравленного лезвия нашла своё место в голове, среди кучи глаз. Не дожидаясь, покуда движения монстра затихнут, Горо направил ствол на главную сообщницу Саду-Хема. Патроны кончились. Та как раз пыталась отобрать ствол Итиго у неё самой. — Нет! — Горо спрыгнул с кучи щупалец к месту боя. Один мутант бросился на его ручное лезвие. Пока Горо избавлялся от навалившегося рядового, самая главная противница таким же лезвие долбанула Горо в шлем, отчего там пошли трещины. — Я убью тебя! — кричала зелёная мутантка в броне. — Это кто кого! — Горо толкнул со всей мочи рядового на неё, она отбросила в сторону того врага с чудовищной раной от клинка Горо — и перед тем, как она успела что-нибудь ещё сделать — Горо отчаянно вонзил со всей силы серебряный одноручник в саму грудь мутантки. Он надеялся, что магическое оружие сможет пробить доспех. Мутантка же думала иначе. Прав оказался Горо — рукоять теперь стала торчать прямо из области груди, конец лезвия точно коснулся живого мяса. — Гра-а-а-а! — издала вой мутантка, по ту сторону шлема показывая ярко-зелёный язык с присосками, рот, где зияло много зубов. Но Горо этого не видел — как только он почувствовал, что легко пробил скафандр врага — так сразу взялся за ту синюю сволочь с рогами и длинным языком, которая вновь придавила к полу Итиго своей длинной рукой. Горо вобрал наручный клинок, всунул руку в пасть к языку и лезвие вышло концом из черепа, жизнь в выпученных глазах, похожих на глаза Саду-Хема, угасла. Монстр пал, Горо ненавистно скинул его со спины Итиго и протянул ей руку. — Эх!.. — отчаянная, она выпрямилась. Сообщница Саду-Хема ещё оказалась на ногах, хотя ядовитый меч торчал из её груди. Сейчас она пыталась вырвать его, но силы стремительно покидали её. Итиго первым делом ткнула ствол к её шлему, за которым вопила зелёная морда — выстрел в упор сдул защиту головы, как и саму голову, и оставил только кусок шлема, весь красный, с фаршем от мозга. Монстрище завалилось, меч вынули из неё. Сад-Хем пребывал без движений. Горо и Итиго повернулись к оставшимся под сводом церкви мутантам — полузвери на всех четырёх бежали прочь от дверей дома, где завелись совсем не те боги, которым следовало тут быть. Но Итиго, вместо того, чтобы разить их из дальнобойного оружия, стала тратить патроны на добивание туши Саду-Хема… — Стреляй по ним! — указал Горо на беглецов. Возможно, они могли бы поразить этих мутантов, погонись за ними сразу, но тут Горо боковым зрением уловил движение. — Берегись! Святые мощи — высушенные мумии, в изобилии лежавшие в храме, пришли в движение и кинулись на них. Горо и Итиго увидели, как в живых мертвецов впитываются брызги от Саду-Хема. — Твою мать, да когда же ты сдохнешь! — Горо кинулся с оружием ближнего боя против мертвецов, круша их до такого состояния, что сухие, рогатые и безглазые покойники не смогли бы более двигаться. Итиго помогала ему. Они поломали им кости и низвергли кости и рваную кожу на пол, после чего с хрустом ещё доламывали ногами шевелящиеся марионетки космического зла. Покончив с этим, Горо и Итиго вышли из церкви и обнаружили, что скафандры исчезли и сами они выглядят так, как вроде бы выглядели всегда — как пара рёвозавров в обычном облачении стражей порядка. — Нас спасла шляпа, — решил Горо, наблюдая за тем, как из приземлившихся аппаратов выходят свои и бегут к ним. — Думаешь? Почему тогда такое оружие и такие доспехи были у той… кто она там? — Итиго подумала. — Вообще, да, я вытащил из шляпы только это, — Горо держал в руке меч. Он был очень лёгок, его вес почти не ощущался, и казался созданным из чистого серебра — его лезвие могло само отторгать от себя кровь убитых врагов. Рукоять была отделана красными камнями, на самом же лезвии клинка была видна гравировка на языке, который Горо не знал. Вроде бы не знал… — «Годрик Гриффиндор», — тем не менее, смог прочитать он, но понятие не имел, что это значит — Вот-вот, может дело не только в шляпе? — Итиго думала верно. Но сейчас они не могли говорить об этом — подбежавшие друзья заняли их речь. В чрезвычайно дурном настроении Икуно шла по коридору дворца мирового лидера. Наоми едва поспевала за ней. Икуно остановилась перед должным местом — на первый взгляд — простой стеной. Она достала волшебную палочку и озвучила кодовое слово. Стена просто пропала. Икуно и Наоми прошли прямиком в командный центр Двенадцатой Плантации. Зон и Пол сидели там в компании рабов-гемов. — Это существо звали «Саду-Хем», — сообщила Икуно. — Ох, как непривычно работать с такими технологиями, — сказал Пол. — У меня в двадцатом веке о таком только фантастику сочиняли. — Зато достаточно только вопрошать Компьютер, — оценил Зон; древний волшебник повернулся к Икуно. — Я знаю, кто такой Саду-Хем… Компьютер по его просьбе вывел голограмму барельефа с изображением этого создания — щупальца с присосками, как у осьминога, и голова-шар с полсотней глаз. Ниже шла подпись — «один из 369 Огдру Хем». Кроме него голограмма следом показала ещё одного из братии — Червя. Зон рассказал Икуно и Наоми в общих чертах то, что поведал Соломон для Виктора и Зеро Ту. — И что тут надо этим Огдру Хем? — Икуно мрачно хмурилась. Зон подумал и вспомнил: — Род Огдру был заключён Старцами в Бездне. Когда я путешествовал по Миру Снов, мне доводилось услышать, что на одной из планет — где живут не люди, но некие иные разумные существа — там некий сброд безумцев под названием «Аст Ахэ» пытался освободить род Огдру из Бездны. Им не удалось разрушить коконы Афум-Заха, которые удерживали самих Огдру Джахад. Но вот несколько Хем были призваны на планету. Надо ли говорить, что большая часть населения погибла? — Тьфу! Я уже и так поняла, что не счастье и гуманизм нам принесли эти Огдру-как-их-там!.. — Тот, кто мне об этом рассказывал, узнал об этом не из первых уст. Ему не были известны подробности гибели той планеты, но он говорил мне сторониться Аст Ахэ — межпланетного культа разрушителей миров; они поклоняются всем силам, которые могут способствовать уничтожению космоса; потому что Аст Ахэ в высшей степени ненавидят само существование как таковое. Аст Ахэ, как мне говорили, почитают бога разрушения Нгир-Кората и, даже больше, чем его самого, его первосвященника — Белегурта. Они также верят, как я слышал, что этот самый Белегурт находится во чреве Огдру Джахад, потому их орден хочет любой ценой освободить Семерых из Бездны… Но это то, что я слышал — я сам не встречал никого, кто был бы прямым свидетелем дел Аст Ахэ… Это где-то всё, что мне известно про род Огдру. Икуно нервно подумала, не выдержала и громко, с вызовом, спросила:  — Эй, Двуликий, а ну скажи, что ты задумал?! В ответ голограмма вывела мирового лидера и его сестру. — Ох, ладно, как ты меня достала, — Папа Двуликий сидел на троне. — Ладно, слушай сюда. Нам стало известно, что Зеро Ту намерена освободить Хиро. Она заручилась поддержкой NERV и они… они намерены отправить сюда 369 Огдру Хем, чтобы они подготовили приход Огдру Джахад… А больше я ничего не знаю. Но я намерен дать им сделать это, я хочу заполучить Огдру Джахад себе. Сейчас я позволяю 369 Огдру Хем появиться тут, чтобы выяснить пределы их возможностей, особенно по части противодействию моей иллюзии. — Из-за этого могла пострадать Итиго! — злобно оскалила зубы Икуно. — Да и что? Я понимаю, ты в гневе, но мне нет дела в сущности до твоей этой Итиго, — цинично ответил мировой лидер. Икуно не могла ничего сказать от гнева и отчаяния. — Простите, — заговорила Наоми, — что это был за меч у Горо? — Это какой-то из мелких артефактов из коллекции Клефа, можешь прочитать про него в базе данных, — отмахнулся Двуликий. — Ничего влажного. Наоми всё же полезла в базу данных: — Это меч Годрика Гриффиндора. Тут сказано, что он поглощает способности тех, кого убивает. Сказано, что он вобрал в себя яд одного из отродий Йига и Йидры, потому может уничтожать даже мощных магических существ и разрушать прочные чародейские артефакты. — Да-да, сущая мелочь!.. — отмахнулся Двуликий. — Этот меч может скопировать в себя чужую магию? Интересно, — Икуно нашла это достойным внимания. — Удивительно, что он травит даже Огдру Хем, — отметил Зон. — Двуликий, чем Огдру Хем и их порождения намерены заниматься? — спросила Икуно. — Размножаться и переделывать мир под себя. Они используют философских зомби в качестве удачной базы для создания своих порождений, все формы жизни из плоти и крови — все хнау — пойдут на прокорм роду Огдру, — отвечал далее Двуликий. — Но мне мяса не жалко. Я могу потом создать другую планету. А это… только проба. Я отдам им мясо как приманку, чтобы заполучить Огдру Джахад. — Зон, вы сказали, Огдру Джахад ожили благодаря той силе, которую использовал Альфа благодаря Фонарю Араэля и чтению таблиц Уббо-Сатлы? — Икуно догадалась, на что желает наложить руки Двуликий. — Фламма Рекондитус. Верно. Заполучив Фламма Рекондитус из Огдру Джахад, я существенно расширю свои способности, — сказал он. — Потому если Хиро — приманка для Зеро Ту, я грамотно должен использовать это. — Хм… — Икуно осталось только глубоко подумать над этим. — У вас нет желания служить нам, — заговорил Двуликий. — Ещё бы, — не стал скрывать Пол. — В таком случае, если план Зеро Ту и NERV увенчается успехом, вы будете освобождены от моей власти. Потому в наших общих интересах двигать план NERV до поры до времени, — говорил Двуликий. — Однако я буду следить зорко за вами, не вздумайте что-то выкинуть. — Мы беспомощны против вас, так что вам нет причин беспокоиться, — вежливо заверил Зон. — К сожалению, — процедил Пол. Икуно некоторое время спустя сама искала в архивах Клефа упоминания по темам, которые могли бы пролить свет на происходящее. Икуно обнаружила в Халдейских оракулах воззвания к Себетту, которое, по всей видимости, принадлежало к мистической практике общения с Огдру Джахад. Про Аст Ахэ в документах Клефа не сообщалось ничего особенно нового — говорилось, что в разных мирах формируются секты с таким названием из тех, кому неугодно то, как устроен внешний мир. Все они связаны двумя вещами — с эмоционально драматическим накалом, провозглашённым постулатом о трагичности бытия, которое в идеале надо бы уничтожить, и мистическим языком — ах’энн, который, по представлениям адептов секты, происходит от некоего «изначального наречия Тьмы». Центральным звеном учения служит общая фигура «Возлюбившего мир» — некой высшей сущности, которая возлюбила всё, что существует, но поняла, что существование как таковое тождественно злу и страданию, потому, чтобы освободить всех, кто страдает, от зла, эта сущность возжелала уничтожить всё мироздание. Стереть его обратно во чрево Тьмы, из которого оно появилось. Потому иным важным образом культа Аст Ахэ служил образ «блаженной Тьмы, которая предшествовал рождению», как всего мироздания, так и каждого индивидуума. Соответственно формирование мироздания расценивается как акт ужасной трагедии, не говоря уже о деторождении. Икуно, будучи человеком депрессивным, глубоко задумалась над такой философией. И тут на неё начало нисходить озарение. Икуно знала, что эхо от мыслей множества существ распространяется по мирозданию, наиболее отчётливо оно звучит на «Мнимой стороне». Если индивидуумы, одержимые бредом прогрессорства и культом его, внимают ВИРМ; индивидуумы, которые хотят служить богу-управителю мироздания, внимают Ньярлатхотепу; индивидуумы, которые стремятся к смерти, но делают это радостно, внимают Йаэзлои; индивидуумы, кто уныло смирился со смертью, внимают Холоду; те же, кто разочаровался в жизни и склонен депрессивно страдать, у кого сердце вопит от боли, такие внимают «Возлюбившему мир». «Возлюбивший мир» не может радостно относиться к смерти, потому что умирание — тоже это зло. Но последующее за ним небытие — менее ужасно, чем бытие, потому что оно подобно несущестованию до рождения. «Возлюбивший мир» не может быть равнодушен, потому что он любит мир и сердце его страдает от того, в какое зло существование ввергает тех, кто страдает. Всех убить и не дать жизни вновь зародиться — вот то, что должен осуществить тот, кто любит всех. Икуно стало очень тоскливо на душе — нет, просто так на пустом месте такие мысли, которые вполне могли принадлежать ей самой, не ввергли бы в отчаяние. Но что сейчас творилось?! Они вырвались из-под власти одного лживого тирана, чтобы очутиться под пятой другого, и вот теперь на их души глянули какие-то монстры. Нет, возможно у Зеро Ту действительно отличный план, но… Икуно решила абстрагироваться от таких тягостных мыслей и читать дальше материалы про Аст Ахэ. Говорилось, что кроме «Возлюбившего мир» пантеон Аст Ахэ включает в себя самых разных божеств, связанных со смертью. Сюда входят Кали — индуистская богиня разрушения; Шива — бог-разрушитель мира с огромным огненным фаллосом [7] из того же индуизма; Кьяэгха — демон нигилизма, стремящейся всё разрушить из отвращения ко всему; Нгир-Корат — божество, которое от рождения только страдало, и решило уничтожить мироздание только с целью положить конец своим мукам; Йаэзлои — князь демонов активной энтропии; Ремина — дочь Азатота, пожирательница небесных сфер; Грот — странствующий меж звёздами брат Ремины, сводящий с ума своей песней; Червь, Вкушающий Ночь — загадочная сущность, уничтожившая планету Шаггай… Список был длинный. Икуно нашла в примечании Клефа, что уникальная особенность сект — их язык ах’энн — возникает только при акцентировании внимания адепта на двух сущностях из пантеона — том самом «Возлюбившем мир» и «Великом Черве». Из этого Клеф сделал предположение, что это одна сущность, либо они связаны. Но больше там ничего не было указано. Икуно решила посмотреть гримуар с названием «De Vermis Mysteriis» Людвига ван Принна («Мистерии червя», в некоторых переводах — «Таинственные Черви»). Автор — алхимик, некромант и известный маг, взятый в плен во время девятого крестового похода в 1271 году. Все свои знания получил во время этого пленения от чародеев Сирии. Он смог продлить свою жизнь с помощью магии, но по большей части остался дилетантом и был сожжён на костре в Брюсселе в самый разгар судов над ведьмами где-то в конце 15 или в начале 16 века. Но между делом поисковик вдруг выдал кое-что ещё: стихотворение Эдгара Аллана По «Conqueror Worm», то есть «Червь-Победитель». Икуно любила готическую старинную литературу, но не только из интереса она быстро прочитала стихотворение, потом ещё несколько раз, внимательно раздумывая чуть ли не надо каждой строкой: Lo! ’tis a gala night Within the lonesome latter years! An angel throng, bewinged, bedight In veils, and drowned in tears, Sit in a theatre, to see A play of hopes and fears, While the orchestra breathes fitfully The music of the spheres. Mimes, in the form of God on high, Mutter and mumble low, And hither and thither fly — Mere puppets they, who come and go At bidding of vast formless things That shift the scenery to and fro, Flapping from out their Condor wings Invisible Wo! That motley drama — oh, be sure It shall not be forgot! With its Phantom chased for evermore, By a crowd that seize it not, Through a circle that ever returneth in To the self-same spot, And much of Madness, and more of Sin, And Horror the soul of the plot. But see, amid the mimic rout A crawling shape intrude! A blood-red thing that writhes from out The scenic solitude! It writhes! — it writhes! — with mortal pangs The mimes become its food, And seraphs sob at vermin fangs In human gore imbued. Out — out are the lights — out all! And, over each quivering form, The curtain, a funeral pall, Comes down with the rush of a storm, While the angels, all pallid and wan, Uprising, unveiling, affirm That the play is the tragedy, «Man», And its hero the Conqueror Worm! — «Точно, существо с «Покорителя зари» цитирует этот стих… Черь-Победитель, Червь-Герой…» Зал «трепещущих ангелов» наблюдает за театральным представлением актёров-мимов, «подобных Богу», коими управляет «некто безликий» (намёк на Ньярлатхотепа?) позади сцены. Мимы начинают преследовать «Фантом» (Phantom), безуспешно гоняясь за ним по кругу. Затем на сцену выползает Червь, пожирает мимов. Падает чёрный занавес, ангелы кричат, название этой трагедии — «человек», но «Червь — её герой». — «Потому что раньше трупы людей закапывались и их ели черви в земле». Икуно очень загрустела. Совершенно очевидно, здесь выражен крах надежд. Жизнь людская — вот она драма. Как книга: — Мэй тхэнэнъе антэннэ… — проговорила Икуно. Потом вдруг осознала. — «Я сказала это на языке ах’энн! Он всё же проник в мою голову! Значит, я действительно условила отголосок этой сущности…» — Будем надеяться, — довольно набивал желудок Футоши, — всё закончится после смерти этого пришельца. Друзья сидели за столом и вкушали трапезу. Икуно предельно уныло перебирала еду. — Эй, Икуно, ты чего такая грустная? — спросила её Мику. — Оолэй алмии… — Чего? — Горькие мысли, говорю… — Икуно снова непризвольно изрекла фразу на ах’энн. — Сам Господь же помог Горо и Итиго уничтожить этого монстра, значит — Господь с нами! Мы должны радоваться, что Всевышний показывает заботу о нас! — довольно говорил Дзоромэ. — Какое-то количество мутантов ещё на свободе, — отметил тут Горо. — Жаль, мы с Итиго их упустили. — У Дельты хороший нюх, — хвалил Гамма ту, кого сейчас с ними не было. — Я уверен, она выследит их. — Тем более у неё есть эльдил-гончая, — одобрительно напомнил Бета. Альфа и Дельта во главе штурмовой группы подобрались к подозрительному дому. Двери открылись, из неё, под крики тех, кто был за порогом, на улицу вырвался мутант. — Гори! — Альфа вскинул руку и голова исчадия, с клыками-клювом и языком-щупальцей, обратилась в факел, глаза прямо на ходу лопнули. — Нечестивый! Нечестивый! — выбежал из дома следом напуганный хозяин. Альфа и Дельта узнала от него, что исчадие забралось к ним в дом, когда семья была на выезде. Они только сейчас обнаружили монстра на чердаке. — Тут всё им провоняло! — заявила Дельта, чей нос чувствовал запахи лучше прочих. Она же прошлась носом по членам семьи. — Даже от вас пахнет мутантами! — Оно обдало нас своим смрадным дыханием и мы страшно испугались, — заверила одна из членов семьи. — Вы не должны покидать город, карантину надлежит предотвратить риск инфекций, — Альфа ещё раз повторил это конкретно для жителей этого дома. После чего, не найдя ничего более, они покинули это место. — Они ушли, — проводил их взглядом отец семейства из окна. После чего встал так, чтобы никто не мог наблюдать за ними из окон. Осторожно снял одежду в компании семейства и все они приняли свои истинные обличья. Мутанты вытянули свои языки с присосками и воспели ритуальную хвалу своему брату, отдавшему жизнь ради их спасения и прославили его как великого мученика. — У нас великая миссия, — начал проповедь главный в общине мутант, — мы должны принести жизнь в мир, где не имеющие души ходят под личиной живых. Мы обратим их в нашу веру, впрыснув споры наших прародителей, и мы будем жить в мире и любви. Помолимся же Алой Королеве, от чьего имени пришли 369! И все мутанты продолжили ритуальные песнопения… — Так и знала! — Дельта заглянула к ним в комнату. Мутанты разом обернулись к ней, вобрав в себя языки и испытав удивление. — Взять их! Дельта направила на них палец с кольцом пса, который ей подарил Соломон. Прямо из-за спины Дельты вырвалось тёмное, худое и пугающее существо, не совсем материальное. Гончий пёс Тиндалоса, с таким же длинным языком, как у врагов, кинулся на свору мутантов. Часть исчадий стала биться с тварью, а другая кинулась к Дельте. Но у той в руке был камень цвета индиго из Радуги Мерлина, дающий неуязвимость, потому удар мутанта ничего не смог сделать — Дельта оказалась как скала для него, а сама она выхватила ствол. — Как вы нас обнаружили? — мутант довольно спокойно принял смерть, опустив руки, но перед этим его кое-что интересовало. — Я нюхала ваш запах, когда вы говорили со мной — у вас изо рта пахло, а вы, пояснили запах тем, что на вас выдохнули, — разъяснила этот вопрос Дельта. — Откуда у вас изо рта смрад мутантов, если вас якобы только смрадом снаружи обдали? — Понятно, значит тебя эта маскировка не обманет, — очень разумно сказал мутант. — Слушай, ты ведь когда-то был одним из нас… — Нет, не был. Мой разум существует недавно… — мутант спокойно говорил, покуда за его плечами гончая рвала сородичей — когти и зубы, физические удары не могли ничего сделать этой эфирной сущности, а она вонзала в них свой язык и пила жизнь. Кто-то выбежал наружу, тогда головы тех охватил огонь Альфы, кого-то ещё застрелили. — Убей меня скорее, но я говорю — ты узнаешь, что живёшь во лжи! Сама Дельта не спешила стрелять, она хотела ещё поговорить, но тут монстра пристрелил Эпсилон. — Ты что застыла, Дельта? — удивился он, подходя к трупу с разбрызганными мозгами. — Он говорил со мной, он сказал, я живу во лжи, — сообщила Дельта, глядя на то, как её гончая добивает последнего мутанта в доме. — Они лживые бесы! — резко высказал на это Альфа. — Так что нельзя их слушать! Мы должны уничтожить их всех. Как видите, они все умны и явно — бесы! У них ум бесовский! — Альфа, Франкс просил нас захватить живого, — напомнил Эпсилон, окидывая взором все трупы. Сейчас погиб последний мутант и Дельта вобрала в кольцо гончую. — Нет уж, я не повторю ошибки и теперь мы будем сжигать всех этих нечестивых до последнего! — сжал кулак Альфа, его бронзовые рога полыхнули золотой плазмой. — Пленных не брать! — Мда, уговорить Альфу будет сложно, — улыбнулся Эпсилон своей Дельте. — Как вы понимаете, — говорил Альфа по линии связи со всей командой, — ситуация гораздо сложнее. Эти нечестивые, как поняла Дельта из разговора, имеют совсем иной разум, чем тот, что был у тех, кого обратили. Таким образом наши враги — само зло. Они хитры и могут обратиться в хнау. Уникальный нюх Дельты может распознать их даже в таком облике. — Альфа, я мог бы найти способ распознать их в маскировке, если ты изволишь достать мне хотя бы парочку живых, — попросил тут Франкс. — Хм… Ладно, но только при условии, что охранять их будет целый взвод, — согласился Альфа. — Альфа, эти мутанты всё же не так, судя по всему, опасны, как оригинальные пришельцы, — аргументировала тут Карина. — Так что не думаю, что их будут освобождать. — Однако если эти живые мутанты будут последними, то я уничтожу их, чтобы такой мерзости вообще не осталось на нашей планете, — продолжал Альфа. — Я готов допустить их содержание здесь только при условии, что исследование этих чудовище поможет в борьбе с ещё какой-то опасностью, которая есть на планете. После этого разговора ребята вот о чём задумались: — Странно, почему Альфа не думает, что на нас ещё нападут монстры из космоса? — спросила Мику. — Альфа просто религиозен, он думает — эти монстры попущение за грех, — сказал Хиро. — По представлению Альфы есть граница на небесах, которая отделяет зло от нас. И если зло просочилось, то только по нашей вине. Мы нарушили границу и пустили их. Но они более не могут преодолеть границу, если мы не нарушим её. — А что думает Папа? — спросил Горо. — Хрен его пойми. Но он опирается на личных пророков. На разные варианты будущего… — рассуждал Хиро. — А как же Творец? — спросил тут Дзоромэ, отличавшейся повышенной верой в дело партии. — Разве сам Господь не руководит Папой? — Если этот Господь хотел бы добра, то он бы защитил нас сам. А если он наказывает за мой грех кого-то, кроме меня, то… Папа — такой же обычный хнау, просто у него есть секретные разработки, — сказал Хиро. — О, Хиро, ты по-прежнему неверующий, — покачал головой Дзоромэ. — Я думал, ты уверовал в Господа… — Дзоромэ, мало ли что я скажу, когда я в отчаянии? — Папа учил, что Господь иногда специально ввергает нас в отчаяние, чтобы мы уверовали в него ещё сильнее. Не мы — центр. Господь — центр. — Если так — тот для меня этот Господь само зло. Признать, что такой Господь управляет нашей жизнь — это признать, что абсолютное зло управляет ею. Я предпочитаю не верить в высшую силу, чем верить и ненавидеть её, — повысил тон Хиро. — Осторожно, Хиро, Господь может наказать тебя за такие слова, — предупредил Дзоромэ. — Да? А если я логичен и правда за мной?! — Хиро в этот момент взглянул на потолок. — Эй, Господь, если ты есть, то я прошу тебя об одном — забудь обо мне и выйди вон из моей жизни! Нынешняя жена Хиро услышала его. — О, Хиро, ты действительно думаешь, что мне не хватит одного пальца беды, чтобы сломать твою уверенность? Как плохо быть жалким хнау и как хорошо быть Господом Всемогущим — мне хватит одного касания, чтобы повергнуть тебя, любимый, в грязь и тлен; заставить тебя просить прощения у Небес… А Небеса — это мы! Двуликая властолюбиво стиснула когтистую кисть, удерживаемую подле голубого шара планеты. — Ах, сестра, — совершенно уверенно одобрил её брат, чья голова находилась рядом, — как же это приятно: вечно наслаждаться ощущением полной власти над другими! Никогда раньше я в такие минуты не ощущал такого блаженства от осознания своего могущества! От чувства власти, что ты можешь взять жалкого и легко изменить всю его судьбу одним движением пальца! Двуликий-мужчина с такими словами водил концом когтя над поверхностью планеты. — Как приятно думать, что сама Малакандра и все вокруг вращаются только ради тебя; как приятно быть в центре! Я — владыка Вселенной и моя молния в миг может испепелить их! Три судна Апостолов Смерти по-прежнему были тут: — Я вижу, вы делаете успехи в благочестии, — заговорила с ними Сисификс. — Да, — повёл в её сторону взглядом Двуликий. — Но мы лишь скромные ученики вашего Господа — Ньярлатхотепа. — Совершенно верно, — одобрила такие взгляды Сисификс. — Ньярлатхотеп говорит с ними через наши сердца — наша неуёмная жажда власти, наша тяга к чужой боли, наши похоть, требующая жертв, наши разрушительные страсти — всё, что приводит нас в состояние, опасное для окружения — это настоящее чёрное благо, исходящее от Силы, создавшей всё сущее! — Вот видишь, сестра, на самом деле мы благочестивы в глазах Творца, — заговорил Двуликий. — Просто Творец хочет, чтобы мы творили зло… Точнее то, что лишь слабые рекут злом. Но добродетель слабого — порок для сольного! А Господь силён, и сильны мы — те, кто наиболее всего близок к Силе, создавшей Вселенную! Верно говорил Индрик Красный, что когда-то два рода жило на Земле — слабые и сильные — и сильные правили слабыми с помощью силы; но вот слабые учинили восстание — они исказили природную религию — из которой видно, что Создатель Вселенной любит зло, а не добро [8] — и так слабые внушили сильным комплекс неполноценности: дескать, причинять другому боль ради своей личной выгоды — дурно, потому сильные стали пленниками химеры совести… Сестра Двуликого понимала, что брат излагал философию Индрика Кровавого — одного из наиболее безумных и жестоких садистов среди расы рёвозавров — и вспомнила, что она когда-то обсуждала её с Хиро. Хиро едко интересовался, а каким образом эти «сильные» — то есть безумные маньяки, которые совершенно спокойно повинуются своим страстям, не боятся смерти и т.д. — как они вообще могут образовать какой-то социум? Который не вырежет сам себя через десять минут? Ведь страх хотя бы за свою шкуру образует некие ограничения, которым вынужден подчиняться индивид. Двуликий-мужчина ничего про это внятно сказать не смог. Зато сейчас Сисификс пролила свет: — Прошу меня простить, но я прямо скажу вам, что вы совершенно не до конца переданы той философии, которую излагаете. Вы — слабы духом в отличие от Индрика. Вы придерживаетесь веры в право сильного лишь до тех пор, пока вы сильны, но стоит ситуации измениться, как вы по крайней мере откажетесь принять такую точку зрения. — Если честно, я больше верю в подлость, чем в силу, — наконец озвучил Двуликий-мужчина то, что думал. — Когда говорят, что сила — всё, то забывают, что неуязвим только Всевышний. Любого сильного я предпочитаю побеждать в обход его силы — удар в спину, взять в заложники его близких, обмануть, подкупить, совратить, да что угодно! Я всегда больше полагался на подлость, чем на силу! — Ваш выбор. Но я хочу, сказать, что подлость и сила — они не противоречат друг другу, — взялась рассуждать Сисификс. — Скажем, мой Господин Ньярлатхотеп одновременно и сверх всякой меры силён, и в высшей степени подл. Конечно он мне всегда пояснял, что он настолько силён, что добиваться чего-либо силой ему не интересно. Потому Господин Ньярлатхотеп часто поддаётся своим врагам, чтобы они думали, что победили его, дабы он потом мог вернуться и ввергнуть врагов своих в ещё большее поражение, чтобы их отчаяние стало ещё сильнее на фоне прошлой победы, и чтобы мой Господин мог как следует напиться горечью слёз жертв своих. Такую судьбу мой Господин уготовил NERV. Так как побеждать ему силой их просто нет интереса. В силу этого, — продолжала Сисификс, — мой Господин предпочитает действовать крайним коварством и крайней низостью, самой паскудной подлостью. И меня он учил делать так, говоря мне, что раз у меня нет большой силы, это своего рода дар, чтобы я могла духовно развиваться — то есть оттачивать коварство, подлость и низость. *** Пламя Альфы сжигало синих мутантов до оголения костей, не давая им ни шансы, и они прямо на ходу рассыпались в пепел и в останки скелета. Ручная гончая Тиндалоса с указания Дельты нападала на них вблизи. Остальные трое Девятых крыли из стволов, вышибая мозги полузвериной и языкастой братии. — Сколько их тут… — морщил лицо Гамма. Смрад и дым теперь не покидали грязные и безлюдные места, где скрывались отродья зла. В этот раз очень большой и жирный мутант возглавлял гнездо. Альфа вызвал у него взрыв прямо в брюхе — когда эта зверина разинула пасть, то наш маг огня произвёл прямо там всплеск плазмы, пошедший внутрь. От этого — у монстра заживо сварилось брюхо. — Тут ещё ими пахнет, — Дельта заглянула в тёмное место под покровом, где было много воды. Остальные Девятые сунули свои лица туда — Альфа посветил пламенным сгустком. — Чего это с ними? — присмотрелся Бета. Перед отрядом у стен громоздились раздутые, ростом более четырёх метров, мутанты. Форма и состояние их тел не оставляли сомнения — эти черти не могли двигаться. Потому одни большие животы, полупозрачные, занимали тут в сырости и гнили весь простор, какие-то сморщенные головы без признаков жизни венчали их. — Может, скушали что не то? — приподнял бровь Гамма. — Не думаю, — Альфа сузил веки. Гончая Дельты побежала к брюхатым и своим острым языком порезала ткань живота, это привело к резкому высвобождению мутной воды, а точнее… — Ебать! — красивые лица всех Девятых разом перекосились от отвращения и изумления. — Околоплодные воды! — вытаращил глаза Альфа. — Ах ты блядь! — аж дёрнулась Дельта. Эпсилон молча поражался. Бета сплюнул от брезгливости. — Сколько их! — Гамма нервно взялся бегать взором… Вся вода перед ними билась от сотен мелких головастиков, каждый не больше двенадцати сантиметров, но их очень много вырвалось из раздутого мутанта. Все такие брюхатые оказались фактически целиком и полностью забиты детёнышами! — Это их… личинки, мальки, головастики, — Гамма, разумеется, закрытый экипировкой, хмуро поднял за хвост одного такого. Создание имело голову и хвост, глаза и даже зачатки конечностей пока не сформировались. — Они выглядят так словно больше приспособлены для жизни в воде, — поднял ещё одного Бета. — Наверное их рожают в воду, где они дозревают… Неизвестно, было ли среди мутантов вообще деление на пол, так как в истинной форме у них отсутствовали привычные, наружные гениталии. Матки все очень скукожились по части голов и конечностей, они стали по сути одним большим чревом, сосудом для размножения. Идеальная женщина с точки зрения консервативного идеолога. — Глупцы… — прозвучал тут один полуживой мутант. — Мы любим друг друга, мы можем только любить себе подобных… Мы — добытчики и роженицы — разве мы не… не идеальное общество? — говорил мутант, наполовину в воде, рукой зажимая ужасную рану на брюхе, через которую вываливались внутренности. — Если вы верите в Творца, вы должны верить, что мы более угодны Ему… — Заткни свои скверные уста! — Альфа взорвал ему голову плазмой. Потом резко сказал: — В такой форме эти детёныши легко могут путешествовать по трубам, у них нет проблем скрыться в канализации, не говоря уже про моря, реки и озёра! Оценив угрозу, Альфа оказался весь охвачен предельно мрачной тревогой. — Теперь понятно, почему мы, встретили их больше, чем их успели бы обратиться, — закивал Эпсилон. — А если недавно зачатые выросли, — рассуждая, посмотрел на него Бета, — то за какое время они растут? Прошли же недели. Все замерли в очень нехорошем молчании. — Альфа, это как раз прекрасный шанс взять образцы для, Франкса, — положил ему руку на плечо Гамма, вид его бордового лица был очень серьёзен. — Мда, ты прав, — Альфа с предельной ненавистью взглянул на головастиков. — Захватим нескольких, а остальных — сжечь! Альфа устроил тут потом взрыв вакуумной бомбы… Девятые вошли в лабораторию Франкса. В небольшом бассейне плавали светло-синие подростки — у них уже росли рожки, люди Франкса в специальных костюмах придерживали тех, кому на голову устанавливали шапки с электродами. — Взгляните, — Франкс провёл гостей туда, где стояла Карина. Девятые увидели то, как за стеклом на стенах иные мутанты-подростки дружно мелками рисуют некие знаки. Альфе они показали знакомыми, но он промолчал, так как не мог сказать, где он видел подобные письмена. — У них есть язык, который они знают с рождения. Я даже уже обнаружил специальные языковые центры в их мозгах. Они, судя по всему, вообще не имеют нужды учиться в чём-либо, — Франкс почесал рог. — Признаться, это идеальная форма социума. — Падший дух зла решил создать более правильное общество, чем создал Господь, — возразил Альфа со своей религиозной точки зрения. — Потому не удивительно, что с позиции мирской мудрости создания падших кажутся… устроены лучше, чем мы. На суть их — зла, потому что они — результат отпадения от Господа. — Они знают и наш язык, — заметила Карина, подведя гостей к мутанту-подростку, он сидел с оковой на морде, дабы не мог открыть свою пасть максимально широко и вытащить ту штуку, которая была чем-то вроде раздвоенного клюва или двух больших клыков. Тем не менее эта окова позволяла выскакивать длинному языку с присосками. Туда клали еду. — Похоже, каждый из них помнит то, что помнили предки, — говорила Карина. — Его не опасно вот так держат тут? — обратил внимание Гамма на мутанта перед ними. — Мы дали ему успокоительные, — пояснила Карина. Потом ласково обратилась к созданию: — Кхон, скажи, это место — дом? — Не дом, это не дом, — ответил мутант, смотря на Девятых. — Когда Катха-Хем придёт, будет дом. — Кто? — покосился Альфа. — Катха-Хем даст прийти всем! — заговорил Кхон. — Все придут, и Красная Королева получит Синего Короля! Всю будут любить друг друга, любовь будут править Вселенной! — Идёмте, я поясню, — позвал Франкс. Он отвёл их от мутанта, чтобы образец не слышал их разговор. — Они говорят одно и то же: некие семь Огдру Джахад породили 369 Огдру Хем. Красная Королева должна найти Синего Короля. Для этого Огдру Хем должны прийти сюда. Саду-Хем подготовил почву для прихода Катха-Хема. И когда появится Катха-Хем, смогут прийти остальные… Чтобы любовь правила всем или типо того. Они говорят об этом, это то, во что они верят. В силу любви. — Хм… И где намерен появиться… этот Катха-Хем? — тактично спросил Гамма. — Этого знать мы не можем, но, по их словам, Катха-Хем затмит Саду-Хема — он сильнейший из 369 себе подобных. — Надо исследовать их магию, думаю они смогут как-то с помощью своего колдовства провести сюда своих отцов через границу Творца, — потирал подбородок Альфа. — Этим заняты Тройняшки… Тройняшки во главе бойцов брали штурмом очередной притон мутантов. Когда они ворвались в оборудованный храм, то настигли исчадий за поклонением некому предмету — он походил на яйцо и парил в воздухе силой молитв, возле него вытягивали языки эти создания. Всех удачно расстреляли, яйцо пало среди трупов. Тройняшки подошли к предмету. Только им было видно то, как в яйцо втягивается некая сущность, белая, подобная туману, имеющая круглое тело и много-много жгутиков. — Так, мы свою работу закончили! — доложил Дзоромэ. — Спасибо, позвольте теперь нам. Тройняшки плотно обратили внимание на яйцо. Белые и незримые для остальных жгутики коснулись трупов и сами обратились чем-то иным. Из них сформировались очертание мутантов, отдельные от яйца. — Вероятно, они попытались создать тело для одного из Огдру Хем, — предположила Эта. — Потому мы должны сохранить их яйцо, — протянула руки к этому предмету Зета. — Это как раз удачный момент их исследовать, — добавила Тета. — Куда нам идти? — вдруг спросил один из мутантов-призраков после паузы. Они продолжали так парить подле яйца. — Куда? — не поняли Тройняшки. — Нам надо куда-то идти, но мы не знаем куда, — озвучили духи. — Эй, ну как ваши дела?! — Дзоромэ не видел призраков, исходящих от яйца. — Нам ещё надо уладить кое-что, — в голове прозвучал у него голос Тройняшек. — Э? Ну ладно — не скучайте тут! — Дзоромэ покинул это место, где мутанты исписали все стены своим языком — установили собранный из подручных инструментов алтарь. Трупы мутантов плотно валялись и истекали синей кровью. Бледные Тройняшки смотрели на духов, связанных со странной реликвией. — Это место не ваш дом, — говорили Тройняшки, — где ваш дом? — Наш дом… мы не знаем, — мутанты-призраки показались сильно озадачеными и несчастными. Тройняшки вошли в помещение Плантации — за ними по воздуху тащились призраки убитых мутантов. — Из-за странных ритуалов часть из них теперь приняло такую форму после смерти… и они не знают, что им теперь делать, — пояснили Тройняшки для Зона и Пола. — А что говорит Двуликий? — поинтересовался последний. — Сами разбирайтесь. — Ага… Все пятеро посмотрели на духов, висящих в воздухе. — Думаю, если они мертвы, им надо или вернуться в колесо реинкарнаций, или уйти в полное небытие, — рассудит Пол. — Не так ли? — Попробуем отправиться с ними за пределы границы владений Двуликого, может быть они смогут отправиться туда, куда им надо, — предложил Зон. — Давайте попробуем, — Зета взялась за артефакт, позволяющий совершать астральные путешествия — тëмно-зелëный кристалл из Радуги Мерлина. Все пятеро сели вокруг него и погрузились в своего рода сон, проекции, подобные духам, вышли из тел. — Пошли наверх. Духи взлетели, покинули голубой слой неба, вышли через ту черту, которая отделяла владение Двуликого от всего остального. — Куда теперь? — всё равно поинтересовался один из мутантов-призраков. — А вы попробуйте сосредоточиться на этом, подумайте теперь, — посоветовал Зон. — Да, да, думайте над тем, как идти к свету или типа того, — говорил Пол. Мутанты посмотрели в пучины космоса. И там в их сторону действительно пал некий бледный свет, похожий на свечение болотных газов. Мутанты выбросили туда свои языки, после чего, очень обрадовались и ринулись туда. Тройняшки, Пол и Зон сосредоточили внимание на том, куда они ныряют… Пасть открылась, выпуская прозрачные пучки языков, откуда донеслись вопли и голоса, там мелькали создания, похожие на насекомых. Мутанты растворились на фоне этой утробы, и демонические языки кинулись ближе к тем, кто остался наблюдать… — Назад! — прокричал Зон. — За границу! Все пятеро внизу пришли в себя. — Я так понимаю, кхе-кхе, это был рай для монстров! — кисло предположил Пол. — Ничего удивительного, Огдру Джахад любят своих детей, потому не удивительно, что они позаботились о душах своих чад… — рассудил Зон. — Это точно чума — они плодятся каждый день, растут не по дням, а по часам. Они скрываются под личной хнау, они создают гнёзда везде, где только можно скрыться… Их дети знают миссию зла! — Альфа стукнул рукой над картой, где были обозначены места появления исчадий Червя-Победителя и Саду-Хема. — Теперь они ожидают приход некого Катха-Хема, чтобы вызвать остальных своих отцов! — Я думаю, я смогу призвать Катха-Хема, они помогут нам, но к чему вам это на самом деле? — спросил Зон у начальника. — Если вы хотите их пустить, то просто сделайте границу проницаемой для них. — Мне надо испытать Альфу, — пояснил Папа Двуликий. — Есть задание, которое я хочу ему поручить, но перед этим он должен показать себя. Катха-Хем — один из сильнейших детей Огдру Джахад — если Альфа сможет его одолеть без проблем, то я смогу поручить ему одну важную работу. Но не слова больше! Мировой лидер сказал лично Альфе: — Нам было дано откровение. Катха-Хем должен появиться несмотря на все наши усилия. Мы должны сделать так, чтобы он появился в одном конкретном месте, чтобы победить его. Потому, мы поможем им его вызвать там, где нам надо. — Х-хорошо… если так гласит откровение от самого Господа… — Альфа явно не без усилия заставил себя согласиться. Отряд выехал в безлюдную местность, в их число входили только Девятые, включая Тройняшек, а также Зон, Пол и Икуно. Взвод бойцов расположился на некотором расстоянии, чтобы охранять территорию от посторонних. — Давай, Кхон! — приказал Альфа тому мутанту, которого они вырастили. Кхон выбежал и скрылся в ближайшей пещере. Через полминуты из гнезда выбежало несколько десятков диких мутантов. — Кхон, ты рассказал, что мы будем звать Катха-Хема? — спросил Альфа у своего. — Да! Да! Звать Катха-Хема! Катха-Хема звать! Мутанты очень обрадовались. — Тогда начну, — Зон протянул свой колдовской жезл. Икуно и Тройняшки хмуро стояли рядом. Зон движением артефакта начертил на песке нечто, напоминающее Древо Жизни, охотники на мутантов видели нечто такое в тех местах, где твари строили гнёзда. — Древо Клипота готово, — сказал Пол, смотря сам в колдовской гримуар. Схема из десяти кругов, соотвествующих демоническим архангелам: — Самаэль, Таумиэль, Гагиэль, Сатариэль, Гамчикот, Голачаб, Тагирион, Хараб Серапел, Гамалиил и Нехемот… Альфа, ты — Таумиэль, остальные — мутанты. Кхон, скажи им занять места… Волшебники приказали последним встать на свои места. — Альфа, зажги пламя. — Да. Блондин встал туда и чашечкой сложил кисти, над ними вспыхнул и заиграл янтарный и бездымный язык-светоч. — Честно говоря, у меня большие сомнения в правильности того, что мы делаем, — поделился Бета своим мнением. — Я тоже так считаю, — Эпсилон нервно перебирал пальцы. — Но нам ничего больше не остаётся, — развёл руками Гамма. — Мы должны верить Папе, — добавила Дельта. — Хем пихиджу Катха-Хем Осс!.. — заголосили мутанты, все вытягивая языки к небу. Исчадия умели слагать слова с раскрытыми ртами, похоже, вещая чревами. — Веввв!.. Огдру Ушшшшш Иниффф!.. Катха-Хем Сэх Омм Эх! Катха-Хем Шишугааа! Катха-Хем! Катха-Хем! Ту Тэх Эсс Дэх Эллл… Это завывание тарабарщины продолжалось около минуты. — Почему мы не понимаем их язык? — вдруг Икуно пришло голову тихо спросить у Зона. — Здесь же обычно нет языкового барьера… — Только в отношении тех, чей разум схож с нашим. А их язык — это форма высшей математики, — пояснил Зон. — Нам его так просто не воспринять… — О светоч, дай же Красной Королеве найти своего возлюбленного! Дай нам испить любви! — наконец заголосил на понятном языке тот мутант, которого вырастил Франкс. — Ты, чьё дыхание — миллион лет эволюции!.. Явись, Катха-Хем! В этот момент от свечи Альфа вырвалась золотая змея, искры посыпались, запахло озоном, и прямо над всеми ними, слово трещина открылась в небе, это был розовый треугольник. Раз — и из него как гора, в десяти километрах из портала вырвалось нечто столь колоссальное, что поначалу оно имело облик километра щупальца или корней — или чего-то в этом роде — оно напоминало колонну. И только при приземлении, нечто стало из всего этого перестраиваться в более подходящую для этого мира форму. — Господи Иисусе! Какое оно огромное! — ужаснулся Пол. — Сказано же — Катха-Хем затмит Саду-Хема!.. — закусила губы Икуно. — Ага, про него бы это не сказали… будь оно маленьким, — всматривался Бета в километрового монстра. — Прямо Большой Ле… Тут он осёкся, удивившись, с кем это сравнение? — Альфа, ты сможешь победить такое?! — ужаснулся больше всех Эпсилон. — Я… Я должен, — мгновения шока сменились на уверенное в себе выражение, пусть и мрачное. — Катха-Хем! Катха-Хем! Катха-Хем! — мутанты впали в религиозный экстаз и все побежали к своему божеству. — Так, я буду защищать нас, а ты, Альфа, иди и прикончи его, — Зон продолжил выполнять ритуальные действия. — Я вернусь, — только бросил друзьям Альфа с долей улыбки, пусть даже очень блеклой… Катха-Хем закончил принимать облик, более подходящий для среды, куда его призвали. Он имел продолговатое туловище, ровно направленное вверх, оно выделялось длинными щелями, которые на самом деле являлись ртами, просто так странно расположенными: целые пласты тканей могли подняться и обнажить зубы. Отчасти, если смотреть сверху на Катха-Хема, то угадывалось некое сходство с китом по форме. Ходило это всё на трёх длинных и плотных козлиных ногах, где всё выше копыт покрывалось густым лесом постоянно извивающихся щупалец. Установки залпового огня и летательные аппараты били Катха-Хема, но подобный горе даже не обратил внимание на это. Катха-Хем сделал несколько шагов в сторону солдат, охранявших этот участок местности. Он как перевернулся и отверз свои странные рты, тогда целые участки поверхности поднялись и высвободили зелёный газ. Клубам, это дыхание повалило не только вниз, но и вверх — и когда чужеродный монстр выпрямился, от его вершины протянулись зелёные щупальца, сотканные поначалу как из газа, но быстро набравшие материальность и ставшие неотличимы от остального явно органического вещества его тела. — Похож на Тёмную Молодь Шуб-Ниггурат, — смотрел в бинокль Пол. — Если учесть, что Шуб-Ниггурат — это прямая родственница, не удивительно, — сказала ему Икуно. Зон и Тройняшки вокруг подняли чародейский барьер, подобный северному сиянию. — Гляди, — Пол передал бинокль Икуно, — какие формы жизни он порождает. Икуно посмотрела. Попавшие под зелёный дым солдаты менялись — сила любви Катха-Хема творила с ними ужасные вещи — одежда рвалась на мужчинах и женщинах под натиском разбухавшей на глазах плоти, с них спадали каски, когда рта переползали на лбы; предельно тёмно-синие, обращëнные, они напоминали прежних мутантов: также они становились на все четыре конечности, только их головы ныне становились подобны факелам — рты теперь постоянно отверзались на макушках и зубы в них были подобны краям чаши, где постоянно полыхал синеватый пламень — как из бытовой комфорки. На месте двух глаз появилось бледное и выпученное множество, гроздьями эти очи переползли туда, где раньше был рот. — Дыхание Катха-Хем — это как миллионы лет изменений, — добавил Зон, когда завершил сотворение первого магического барьера. Потом, бросив усиленный магией взгляд на полчища новых мутантов, сказал: — Похоже, Катха-Хем наделил их частичками той силы, которая подобна Альфе. Выходит… они тоже могут призывать?! — Альфа!.. — Дельта тоже смотрела в бинокль. Все теперь обратили внимание на янтарную искру, парившую над клубами пыли и зелёного дыхания. Альфа появился на фоне Катха-Хема.  — Ну давай, враг Господа! Если это испытание, то не убоюсь я зла! — Альфа ореолом плазмы от рогов и собственной головы уничтожил шлем противохимической защиты, после чего коснулся лица и сорвал с глаза повязку-вампира. Ангельские гексоглифы [9] пробежали по раскрытой сетчатке, откуда следом вышло продолговатое устройство. Альфа взял его и повязку в руку, его собственная одежда стала сгорать и плавиться. Телу и указанным предметам это вреда не причиняло, дым не мешал дышать. Раскрытое око стало само ярко-лучезарным. Так белый и горящий, но не сгорающий блондин с бронзовыми рогами — парил над кучей ликующих мутантов — синие исчадия тянули к жрецу-фениксу языки-щупальца и выкрикивали страстные благословения. Каждый рог обернулся продолжением крыла феникса — как крылья — жар звезды особенно сильно теперь заструился над рогами Альфы. От него пало нечто вроде молниеносных змей, брызгами их тысячи сорвалось во все стороны — бьющиеся в экстазе мутанты в миг прогорели до распавшихся на чëрные кости скелетов. Выброс дошëл до пика мощи — крылья феникса и его ревущий клюв поразили Катха-Хема, перья-струи плазмы объяли и заключили в целый столб янтаря, подобного магме; раскалённый гейзер был ещё больше, чем этот пришелец, ростом в километр. Столб или луч — золотой, белый и янтарный в центре, фиолетовый и сиреневый по краям — ударил в сам небосвод и, казалось, сокрушил его. Оттенки столба залили всё небо от края до края. Все новые мутанты поднялись на задние конечности и насытили им свои факелы, бьющие из утроб. Своего рода плазменные языки вытянулись к зареву, затянувшему голубой свод. — Ай! — Двуликий аж отдёрнул пальчик, бывший над той точкой континента, где Альфа вызвал эту атаку — луч вырвался в космос и пропорционально расширился, он ранил руку саму Двуликому. После чего на несколько мгновений вся атмосфера окрасилась в оттенки фонтана этих красок — перед тем, как всё исчезло и стало по-прежнему чисто и благостно голубым. Почти, северное сияние заиграло чародейскими красками. — Подумать только, — блестяще улыбнулась Сисификс, — Принц-Феникс оказался настолько силён, что не только сильнейшего из Огдру Хем уделал, но и вашу границу и вашу же собственную власть над планетой потеснил… — Тьфу! Это хорошо!.. — Двуликий-мужчина улыбнулся. Женщина стала облизывать пораненный Альфой палец. — Тогда он точно справится с миссией… Останки защитного костюма Альфы ссыпались, под ними, однако, находился штатный белый мундир, белый, как кожа юноши-рёвозавра. Сама по себе такая экипировка была огнеупорной, потому не пустила хищную стихию дальше, сохранив одежду под собой, сама погибнув и ниспав сейчас остатками. Северное сияние играло на всем, восходящим в высь. Альфа коснулся ногами земли, его огонь угас. Сейчас, стоя крохотной светлой фигуркой, затерянной в клубах пыли, он взирал сквозь смог на то, как рушится целая гора пепла — выгоревший до каждой клетки Катха-Хем крошился и низвергался, он стал подобен сгоревшему дереву и сейчас оно рушилось — отвалилась крона замерших щупалец, проломились три козлиные ноги, мех-лес ссыпался пепелищем, развалилась вытянутая китовая туша. Облако пепла тяжёлой тучей потянулось к выси, став своего рода крестом над могилой титана. Альфа пронаблюдал за тем, как полностью сложился его враг. Потом смахнул густой пепел с мягких волос, тихо чихнул и повернулся спиной… — Я спас мир… теперь они не смогут прийти… Из портала-треугольника Альфа вышел перед своими друзьями и все кинулись спрашивать о его самочувствии. — Погодите!.. — Пол смотрел тем временем в бинокль, умудряясь с превеликим трудом что-то находить взором среди очень плотного смогла, сыплющего пепла и душной пыли. — Зон!.. — А?! Нога последнего мутанта исчезал в треуголке-портале. — Катха-Хем воспроизвёл ту силу, которой Альфа призвал его, — понял Зон, — он наделил ею новых отродий и эти отродья теперь… — Бегают по всей планете, да? — повернулась к ним Икуно. — О нееет! — отчаянно вскричал тут Альфа в небеса, охваченные северным сиянием, и там прогремели янтарные молнии. — Мне кажется, — наконец догадался Гамма, — или мы сами исполняем пророчество о конце света? Портал-треугольник раскрылся во дворце у мирового лидера. — Я сам сперва поговорю с Папой, никому за мной не ходить! — напряжённый Альфа повернулся спиной к команде. — Как скажешь, босс, — Эпсилон не решился сейчас как-то останавливать Альфу. — Босс, а… может не стоит? — только скромно сказал Бета. Прямо в пыльной одежде, только что с поля боя, командир даже не замедлил шаг. — Не похоже, что босс сейчас намерен кого-то из нас слушать, — Гамма стал выходить на нужную линию связи. — Сейчас поговорю с Хати. Доложу, что мы вернулись и что выживших, кроме нас, нет… — У-ух, что же сейчас будет, Эпс, — немного съёжилась Дельта, тот её только молча прижал к себе. В лаборатории Франкса, где содержались мутанты. — Вернер, они поют, не вызовет ли это что? — обеспокоилась по этому поводу Карина. Как раз позади неё открылся портал-треугольник, откуда выскочил мутант-огневик. — Уже вызвало, дорогая! — схватил её за руку Франкс. — Бежим! Попутно предусмотрительный Франкс достал пульт из кармана. Взрывчатка, вмонтированная в оковы мутантов, прогремела позади убегающих. Их пение смолкло, маг-огневик оказался в окружении трупов своих сородичей, с разорванными головами. Посмотрев на это в некотором недоумении, мутант из касты жрецов таки начал призыв, решив справиться сам. — Урго-Хем! Урго-Хем! Без поддержки портал вышел маленький — тот, кого звали, материализовался слабым и крохотным. Относительно максимальных размеров, конечно. Он стал есть тела убитых, чтобы набрать габариты. — Быстрее, его нужно уничтожить как можно скорее! Хати и взвод, регулярно дежуривших здесь бойцов, бежали по коридору. Когда бравые парни и девицы с большими стволами оказались у входа в лабораторное помещение, то половину его занимала та сволочь, что вылезла из портала — она напоминала нечто среднее между угрём и многоножкой. Глаз не было. Короче, представьте сморщенного наполовину угря, наполовину мурену, со спинным плавником, с несколькими конечностями ракообразного, но чтобы их было много — как у сороконожки, но только не сразу от головы, а от начала туловища — всё же у этой хтони прослеживалось некоторое разделение на шею и туловище. Если смотреть сверху, то Урго-Хем, конечно же, обладал фаллическими чертами. — Ох, ебать! — Хати остановился. — Целиться в голову, в голову! Бойцы обрушили выстрелы, но те просто застревали в сероватой шкуре монстра и не погружались дальше. — Урго-Хем! Урго-Хем! — скандировал позади огневик-мутант. Тот, кого он призвал, передом повернул лишённую глаз морду в сторону отряда бойцов. Как только это случилось, иллюзия Двуликого спала — Хати стал человеком, большая часть его отряда обернулась гемами-морлоками, которые держали в руках простые пистолеты, иная часть стала киборгами безопасности APE — эти стреляли электрошокерами. Будь тут хоть один «паразит», в ход бы пошли стволы, предназначенные для поражения малых неразумных рёвозавров, тогда бы Огдру Хем быстро обратился в фарш. — Какого?! — Хати быстро сообразил, однако, что стоит бежать сейчас. Он и ещё пара тех из охраны, кто на самом деле были людьми, ринулись прочь, в то время, как гемы [10] и киборги продолжали стрелять в Урго-Хема. Страха эти бойцы не ведали, для них куда важнее было исполнить свою миссию. Тогда инопланетянин отверз хлебало мурены и выдохнул полужидкой-полугазообразной пакостью. Пав на гемов и киборгов, сила любви заставила их трансформироваться. — Какого?! — Хати-человек не без чувства ужаса пронаблюдал то, как гемы увеличились, рабочие робы слетели обрывками — по завершению преобразования гемы напоминали обычных мутантов, только количество глаз у них было больше, руки казалось, сгибались в ещё большем числе суставов, головы были сглаженными, мякоть во рту и их языки отдавали больше желтоватым оттенком. А вот киборги превратились во что-то совершенно невообразимое — их корпус распался, все провода вышли наружу, они как-то смешались, чтобы стать придатками для… огромных и живых губ, которыми обратились органические компоненты. Эти невообразимые кучи органики и механики как-то жили и скакали, став теперь часть рода Огдру. — Тут нужен чудотворец! Нам не выстоять обычным оружием! — бежал и кричал Хати. Тут вокруг него и тех, кто двигал ногами на пару с ним, возникла тонкая аура под цвета лайма. Её источником прямо из воздуха нарисовался Мицуру, парень только сейчас стал видим. — Спокойно, у меня реликвия, которая скроет нас от них, — чётко вымолвил Мицуру. — Надо справиться с ним, — посмотрел назад Хати, — иначе они много кого… — Я с ними разберусь! — прозвучал в головах у всех знакомый голос… Мутанты-гемы и мутанты-киборги собрались, кажется, начать разбредаться по коридору. Первые несколькими глазами заметили приближение одинокой девочки. Принцесса шагала с полным хладнокровием. Она была одета в серый костюм, строгие туфли, рог выглядывал маленьким, как уже говорилось раньше, а волосы были упорядоченно заплетены. На синем лице появились тёмные линии, бывшие частью текне-облачения; ткань пуританской одежды сама изорвалась и её клочки вообще исчезли; волосы свободно спали за узкие плечи, позади которых восстали манипуляторы… Принцесса быстрее, чем мутанты успели увидеть, несколько раз прошлась текне-плетями, преобразовав концы в лезвия. Куски разделанных мутантов разлетелись перед ней. Рога к этому моменту — с двух сторон головы, один на лбу и ещё один симметрично позади, вытянулись до взрослого состояния, до есть были очень длинными. — А-гра-гра-х! Эдруу… Огдру… — повернулся в её сторону Угро-Хему, между зубов у него в глотке пропал труп подростка-мутанта с нежно-синей кожей и взорванной головой. — Не знаю чего тебе точно надо, но тебе тут не место, — только успела вымолвить Принцесса перед тем, как резко вонзила остриё единого хвоста в голову Угро-Хему, её оружие пробило шкуру и достигло нутра, через которое следом пошли разряды — ток заставил судорожно забиться всего монстра. Из пасти Угро-Хема повалил дым и он рухнул через несколько секунд судорог. Позади него остался только огневик-призыватель. Этот маг раскрыл треугольник портала — Принцесса поразила его током от конца своего оружия, отчего жрец-факельщик наполовину рухнул в собственный портал и оказался разрезан им, только часть трупа осталась дымиться тут, вся обугленная. — Зеро Ван! — увидел её Франкс, появившейся возле Хати, Мицуру и нескольких других человек. — Ого, как ты выглядишь! Принцесса подошла к ним, сейчас глубоко думая о чём-то. Она по-прежнему осталась в таком откровенном виде, какой приняла перед схваткой с Угро-Хемом. Сейчас она была ещё и беременная! Франкс, несмотря на наличие живой жены, возбудился от одного вида… От одной ходьбы даже. А ещё этот хвост позади, в который собирались манипуляторы. — Рада вернуться в такую форму… — Принцесса расположилась на манипуляторах так, чтобы поднять ноги и свободно подвигать власть пальцами на оголëнных ступнях. — Я навела порядок у тебя в лаборатории, но эти существа — не главная наша проблема… — О чём ты? — Хати сейчас попутно ловил переговоры по рации от других бойцов и служб. В иных местах творилось такое же. — Что-то не так со всем этим миром, кто-то изменил наши воспоминания, сама эта реальность — ложь, — Принцесса не могла пока ничего иного сказать к этому. — Интересные слова, но… я предпочитаю думать над тем, что я понимаю, — сказал Вернер. В этот момент сюда вышла его жена, потому он перестал так пялиться на Принцессу и перешёл к иным темам. — Я так понимаю, в других местах, где есть мутанты, тоже появились эти — из нового поколения? От Катха-Хема. Огневики? — Да, эти могут создавать порталы, — сказала Принцесса. Ведущие разговор не заметили, как пропал Мицуру. Только сейчас он куда-то делся, но тратить на него слишком много внимания они не стали. — Мицуру, где Хиро? — тут Итиго решала спросить у него, увидев, что Мицуру куда-то идёт. Богато одетый пижон очень грустно посмотрел ей в глаза. Сейчас, когда по всей планете появился риск вторжения расы Огдру, Итиго решила в первую очередь найти того, кого она любит. А уж потом остальное. — Прости, Итиго, я не могу сказать правду, что вообще происходит… После этого Мицуру, игнорируя все вопросы, куда-то побежал. Как показалось Итиго, у него на глазах появились слёзы при упоминании Хиро. — Ну что за дела?! Более того, Мицуру ещё и сунул руку в штаны и просто исчез. — У него реликвия невидимости? Ну и ладно!.. Решительно и волнительно подумав, Итиго продолжила сама искать Хиро. Она его нашла — увидела, как он восходит на одну из лестниц штаба — там его встретила жена. — Пошли, Хиро, — обратилась она к нему. Итиго стала бежать по лестнице, нутром чуя неладное. Кроме того, она услышала впереди себя шаги, кажется, Мицуру бежал вместе с ней. — Куда? — спросил Хиро свою жену. — На Луну, ты ведь всегда желал вырваться за пределы планеты? — простёрла руку лже-Зеро Ту к диску планетарного спутника, он сегодня вечером взошёл в такт закату. Мрачная луна украсила свод. — Ха-ха! — Хиро было не до веселья, но он посмеялся. — Хорошая шутка… Вернее дурная, если вспомнить, что случилось с моей мечтой… — Хиро тут заметил Итиго. — Я говорю серьёзно, любимый! — лже-Зеро Ту решительно взяла его за руку. И они оба пропали. У Итиго глаза округлились. — Хиро?! Зеро Ту?! Вы где?! Но их тут не было, они просто исчезли! — «Мицуру что-то об этом знает…» Эй, Мицуру, ты где?! А ну покажись, это приказ! Нам надо поговорить! Итиго пыталась вновь чего-то от него добиться, но Мицуру не дал о себе знать. Тратить время на его поиски она не могла — Горо сообщил по рации: началась массированная атака Огдру. Зон, Пол, Икуно, Наоми и Тройняшки срочно собирали все магические предметы, которые могли им пригодиться. Они не закрыли за собой тайную дверь, потому Мицуру, будучи скрыт невидимостью, решил забежать к ним. Сейчас начало вылупляться яйцо Огдру Хем, потому все указанные личности обратили внимание на это дело. Пользуясь сим, Мицуру схватил среди вещей то, что узнал и посчитал важным — кольцо с камнем воскрешения. Увы, Мицуру не знал, что делают иные артефакты, а те, чьи свойства ему были известны, были уже у кого-то. Перед физиономией мирового лидера была тëмно-синяя сфера из Радуги Мерлина и Ньярлатхотепа. — Здесь показаны тайные связи судьбы, — Йидра сжимала в своих когтях этот артефакт. — Вы сами видели… — Да, то, что я там видел, не пропадает, стало быть — вот кто точная угроза для меня… Эх, я бы послал Альфу убить Соломона, но он слишком опытный противник и ныкается в своей цитадели, где у него дохуя союзников… Так что нужно будет избавиться от этого… Двуликий принял решение. Альфа, чрезвычайно угрюмый, шествовал через царственные палаты мирового лидера. — Папа, а не лжепророк ли ты?! — Альфа вышиб дверь. Йидра сокрыла себя от его взора. — О, Альфа, я как раз жду тебя, — довольно заявил мировой лидер. Его жены-заместителя тут не оказалось. Помпезный повелитель в белом протягивал ноги тут совершенно один, если не считать невидимой Йидры. Многочисленные голограммы перед престолами мировой элиты выводили сообщения о появлении гигантских инопланетян. Искусственный интеллект сопровождал эти данные кадрами с городских видеокамер, являя взору то, как над зданиями вытягиваются хтонические порождения бездны. Их ещё было меньше сотни, не больше пятидесяти, но дети Джахад основательно сюда вторглись. Вот там на экране небеса таранит серая шея Огдру, во всей своей непристойности подобная фаллосу, крытая гроздьями спереди по всему протяжению и разевающая пасть как венец; на соседнем экране ходячий бледно-оранжевый гибрид паука и полипа обрызгивает честных граждан чем-то, отчего они становятся мутантами; на следующем экране — из вод на берег выбирается исчадие Драконов по виду вроде рыбы, размером с авианосец, наделённое явным чрезмерным изобилием выпученных глаз и компаниями нелепых небольших ножек по бокам; позади на горизонте, высотою в километры, выступает из моря тёмная живая гора, по форме почти как вулкан, на голове — опять красноватые купола глазных яблок, десятки, а чета им — воздеваемые от склонов шеи, длинные, с безглазыми главами на концах, где отверзаются зубастые пасти на манер венериной мухоловки; экран по соседству транслирует, то как между небоскрёбами бродит ржаво-красноватая живая башня в подобии хитина, с коронами как шипы и на тонких ногах сенокосца; ей в пару подымет нечто своё и длинное светло-серый внук Шуб-Ниггурат, смахивающий по форме на клизму для взрослых, у него из длинной штуки вырывается клубок красных придатков; на ещё одном экране — отливающий зеленоватым оттеноком левиафан, похожий на кита, с большим возвышением и утолщением спереди, едет через городские кварталы, бороды щупальц свисают и шевелятся у него подобно опарышам в гнили; не миновали славы попасть в прицел видеокамер и те глазастые подобия насекомых, гусениц и морских огурцов, восходящие среди привычного ландшафта — восходящие на сотни метров; бесстрастные механические очи камер фиксировали всевозможные отродья и исчадия заполняют улицы… Блондин бросал взгляды на эти картины ужасных бедствий, постигших планету после его славной победы на Катха-Хемом. Вот она — насмешка судьбы и истинное испытание Веры! Когда кажется, словно Глашатай Господа на самом деле в партии дьявола. Но было ещё кое-что — воспоминания и ассоциации всплывали в голове Альфы столь плотно, что именно они первыми заполонили сознание паладина-инквизитора, даже став чем-то более фундаментальным на фоне, казалось бы, безусловной катастрофы. Альфа отчаянно топал к Папе. — Слушай, Папа!.. Я своего отца винил в том, что он богохульно нарушил заповедь!.. Но я сам теперь пробил границу, возведённую Господом! Не лжепророк ли ты часом, а, Глас Господа?! — отвернувшись от всех голограмм, Альфа прямо сотворил плазменный меч и поднёс лучезарное лезвие к физиономии мирового лидера. — Пусть потухнет небесный огонь, если ты не еретик! Оружие Альфа ударило мирового лидера, всего в царственно-белых шмотках. — А?! — рогатый паладин удивился — плазма расплавила трон, но ничего не сделала самому телу. Словно Альфа атаковал голограмму. Папа улыбнулся. — Альфа, я… я и есть Господь! — встал Двуликий, распрямляя руки и становясь полупрозрачным. — Я вовсе не Глас Господа, я не Уста, кто говорят… Я и есть Творец! Гляди — я чужд всему материальному! Вот почему меня нельзя ранить! Разве это не доказывает, что я Господь?! Укрепи Веру, сын мой, ибо это последнее испытание… Когда Двуликий встал, то Альфа успел несколько раз пролететь через него плазменным лезвием, ранить не получилось. — Правда ведь?!.. — у Альфы случился шок; тогда, в глубоком почтении, белокожий блондин мигом встал на колени перед призраком в развивающемся облачении. — О, Господь, прости меня в сомнениях!.. Я!.. — Ничего страшного, Альфа! — заговорил лживый демиург, чья улыбка была верхом нечестности. — Я избрал тебя, дабы ты сокрушил великое зло… Ещё более великое, чем то, которое угрожает моему творению… — И что же это за зло?! Альфа получил фотографию. — Его зовут Виктор Алексеевич Северов… Он — стержень апокалипсиса, он тот, по чьей вине наши города горят от недостатка веры в Меня! Альфа был уверен, что где-то видел этого рёвозавра с нежно-розовой кожей и без рогов, улыбающегося с фотографии. Но где и когда?.. — Когда-то с ним сражался твой отец, — говорил начальник, — но ему совсем немного не хватило, чтобы победить его, но ты теперь превзошёл своего отца, Принц-Феникс! — А?.. Мой отец — чудотворец? Почему он об этом мне не рассказывал? — у Альфы возникли одни вопросы — и в то же время он чувствовал, это правда! — Ты потом узнаешь ответы на все вопросы, — демиург махнул у него рукой перед носом. И уселся на полурасплавленный трон. — Сейчас ты должен отправиться в само сердце кошмара, чтобы убить его… — Видишь, Хиро, мы на Луне! — лже-Зеро Ту стояла прямо в одежде заместителя мировой лидера — то есть в белых шмотках. Хиро же стоял в обычном сером костюме. Они без скафандров пребывали среди серой пустоши, где на горизонте вставали горы, а над ними, среди тьмы космоса, голубой ореол обрамлял планету. — Ого! — Хиро всмотрелся в континент-полумесяц среди океана. — Я сплю? — Нет, любимый, я подарила тебе небо, — обняла его сзади белая ведьма. — Хиро, послушай меня. Всех этих злых монстров послала… Злая красная королева! Она — чудовище. Она хочет тебя. Она послала своих слуг, чтобы они разрушили наш прекрасный рай! — Красная королева? — посмотрел ей в глаза Хиро. Лже-Зеро Ту поцеловала его в губы. — Вот именно, злая королева хочет забрать у меня моего Хиро. Но я ей тебя не дам! Хиро, я спрячу тебя там, где она тебя не отыщет! Огневики-мутанты выбрались из порталов-треугольников там, где обычные мутанты подготовили алтари, следуя той программе, которая была в них заложена. Они слишком быстро плодились, чтобы Бюро могло уничтожить больше половины. Очень довольные, мутанты заголосили призывные гимны Огдру Хем… В командном центре Бюро один за другим появлялись сообщения. И чем больше Огдру Хем возникало, тем сильнее спадала пелена иллюзии. Альфа смог очень эффективно пробить брешь в границе вокруг планеты. Всё шло по сценарию Даджаля, — Слушайте все меня сюда! — вбежал Хати в командный центр, где не только он один из рёвозавра превратился в человека или гема того или иного вида. — Неважно сейчас, что происходит с нашей памятью, личностью и самой физиологией! У нас не будет ни того, ни другого, если мы не выстоим против этих захватчиков! Франксы! — Хати до того про них не помнил, только сейчас они всплыли в памяти прежде, чем он успел осознать это. — Тридцатый отряд, — Хати первым делом на глаза попались лица нашей команды, — занять Франксы, держите врагов, пока все гражданские покинут зону ведения боёв! Принцесса встала подле него. — Франксы?! Почему… почему я помню, что это такое, если никогда не видел?! — схватился за голову Футоши, где он теперь не обнаружил рогов. И сам он стоял в комбинезоне пилота. — Неважно, жирный! В бой! — потянул его за руку Дзоромэ. Повинуясь тому, что они выучили на тренировках, до переписывания памяти, «паразиты» заняли свои мехи — Дельфиниую заняли Горо и Итиго, в Аргентию сели Дзоромэ и Мику, в Хлорофитум забрался Футоши — он понимал, что с ним должна быть Икуно, но она находилась неизвестно где. — Я к тебе сяду, Футоши! — запрыгнула тут к нему Нана. — Э-э… давайте. Три Франкса вышли наружу из туннелей базы — раньше они не знали, для чего те вообще нужны. По улицам бежали рёвозавры и люди, некоторые из первых на ходу становились вторыми. — Смотрите не на эту аномалию, — сказал Горо, уже будучи человеком, — наши цели — эти монстры! — Привет! — подбежал сюда рядовой Франкс, где сидел Ланц — а с ним сама Принцесса. — Извращенец! — замахал рукой Вернер. — Я хотел с ней пилотировать! Я! Извращенец! — Франкс, ты действительно хочешь сесть туда как пилот? — спросила Карина, будучи уже человеческой женщиной, похожей на Альфу. Вернер сейчас уже выглядел тоже как человек, но не старый, а в рассвете лет, с длинными волосами и щетиной. Дельфиниму, Аргентия, Хлорофитум и серийный Франкс Диабло вышли в четыре рыла. Улицы перед штабом службы безопасности и дворцом мирового лидера частично опустели, так как все бежали к укреплениям, имевшим место подле штаба. Но спасались не все — некоторые жители оставались в опасности… и не просто оставались, а делали то, что делали всегда — матери и отцы возили детей в колясках, продавцы торговали, студенты сидели в кафе, дети играли в садах, ездили автомобили, прохожие шли на работу, по воздухут перемещались летающие машины… если кого-то опрокидывали, то этот кто-то вставал, отряхивался и дальше шёл по делам. Некоторые из тех, кто бежал, пытался образумить соседей, коллег по работе и даже близких… но они не шли, словно не видели опасности. Надо ли говорить, как почти все изумились поведению тех, с кем они бок о бок жили долгие годы? Точнее думали, что жили, ложно помнили. — Почему столько народу не бежит?! — Итиго не знала, что и думать. — Что с ними? — Дзоромэ не верил своим глазам. — Они погибнут! — испугался за них Футоши. — Нужно что-то сделать?! — Они… они не настоящие; у них нет мыслей, нет страха, ничего, у них пустые головы! Или… нечто в головах, что я не понимаю! — даже Принцесса в этом момент очень сильно удивилась. — Так, но те кто сбежали, — быстро соображал Горо, — они живые, да? Как мы?.. — Да, у тех, кто за нами, у них есть мысли, — поняла Принцесса. — Тогда нам есть за кого бороться! — решил Горо. — В бой! — Я точно уверен, — сказал тут Хати, — что я жив, потому ради нас, ради себя — в бой! — Хати прав! — поддержала Нана. — Тогда хватит болтать — этих марионеток тогда не щадить! — Итиго первой повела меху по улице, давя тех NPC, кто изображал мирных жителей. Ноги Франксов часто наступали на них, оставляя синие мокрые места. Всем, кроме Принцессы, было неприятно это делать. — Слушайте, — предположил Дзоромэ, — а вдруг мы внутри компьютерной симуляции? — Ага, и что из этого?! Что нам делать?! — спросила его Мику. — Сейчас будем разбираться с ними, а потом — будем думать! — сказала Нана. — Согласен! — не стал возражать Ланц своим бодрым тоном. — И раз!.. Монстры становились ближе. Вот каковы были противники наших героев. Близ дворца пролегали подземелья, о которых Бюро не подозревало. Там, очевидно, свили гнёзда обычные мутанты. И вот они дали плоды — огневики при поддержки рядовых исчадий призвали своих начальников. — Чипактлхем! Чипактлхем!  В парке деревья и корни собрались в некое подобие крокодила чёрного цвета, у которого на ногах отверзались дополнительные пасти с изумрудной утробой, во все стороны от него исходили многочисленные шевелящиеся ветви. Он был крупнее Франкса, но незначительно. — Зара-Хем! Зара-Хем! Зара-Хем! На зов огневика с неба свалилось нечто с Франкс, прямоходящее с руками-плавникам, серое, и без головы, зато с кучей глаз паука вверху на груди. Прямо на голову-факел призывателя. Была у Зара-Хема такая дурная манера. — Йота-Хем! Йота-Хем! [11] Из-под асфальта выбралось нечто бледно-красное, состоящее из беснующихся гибких конечностей. Йота-Хем было сложно осмотреть и описать, так как большая часть мало на что похожего тела оказалась скрыта за ворохом из окончаний её рук и ног, также бог весть на что похожих. Овальная голова выглядывала спереди, лицо усеивали глаза, помещённые в короткие органические тёмные конусы. — Мера-Хем! Мера-Хем! Из широкого канала вырвалось нечто, подобное чему-то среднему, между акулой-молотом, растением и насекомым — и белое, словно глиста. Оно стало вонзать свои бледные жгуты в прохожих перед каналом, отчего у тех, когда они вставали на ноги, бледнела синяя кожа, обращëнные открывали рты, давая вырости длинным клыкам, и так кидались на ближайших NPC, чтобы пить у них прямо из горла кровь. — Это какой-то ужастик, ставший реальностью! — Мику аж побледнела от страха. — Я же говорю, мы в симуляции! — перебил Дзоромэ. — Ох, и это какой-то нездоровый сюжет для неё! Итиго пока распределила ребят между ними — Дельфиниум на седой стари. Огневики при этом быстро перебрались на одну из городских площадей, затеяв призыв чего-то крупного. Франксы сметали автомобили. Первой своей цели достигла Принцесса — она заставила Дельфиниум подпрыгнуть, чтобы с кувырка ударить прямо в Мера-Хем. Паскуда-глиста оказалась весьма проворной и ринулась дальше в канал — как только Диабло пал и поднял ударной волной фрагменты земли, Мера-Хем метнулась к врагу. — Ва-а! — Ланц устремил вперёд копьё, на что Мера-Хем десяткам жгутов оплелась вокруг древка, испустила ими некие вибрации, оружие Франкса как взорвалось изнутри. Но, прежде чем она сломала копьё, наконечник успел коснуться туловища — что-то среднее между акулой молотом и насекомым, оказалось поражено, но недостаточно основательно, чтобы убить существо паранормальной природы. — Мику! — Дзоромэ также решил подпрыгнуть к Йота-Хем — им удалось, но проворная химера метнула им навстречу свои многочисленные конечности, захватила ими Франкс прямо в воздухе и смогла отшвырнуть в сторону — Аргентия рухнула рядом и оказалась оплетена по рукам и ногам… — Дзоромэ, ты дурак! — бывшая бледной, Мику теперь покраснела, чувствуя, как её со всех сторон лапают тентакли… — Стреляем, Футоши! — Нана решила, за неимением иного оружия под рукой, применить встроенные в сам Хлорофитум энергобласты — они достаточно быстро разряжались, не были не меткими, не дальнобойными, потому экипаж Франкса-снайпера редко их использовал. Зара-Хем, похоже, благодаря изобилию очей посреди широкого и овального туловища, отнюдь не проморгал то, как на него наставляются дула. Отпрыск семи драконов вытянул верхние конечности, похожие на ласты, они удлинились и он на них взмыл. На нервах Футоши чуть не пальнул сейчас, тогда выстрелы бы пошли как раз под ногами, только что отдалившегося ими от земли, врага. — Не туда! В него — в него! — быстро сориентировала Нана. Долгий боевой опыт ведения операций против неразумных рёвозавров не подвёл. — Стреляю! — усилием воли, Футоши поднял вместе с ней эти стволы, торчащие из рук — Зара-Хем унёсся на сотни метров вверх, сейчас точно метя пасть на них. Вспышки — и взрыв!.. — А-аха! — Итиго добежала с Горо до Чипактлхема — крокодил-дерево бросил свои длинные лапы, где отверзались пасти на суставах, и корни помогли ему — но на это у Дельфиниума имелись широкие копья Шпорники — нагревшись, они пробили сходу этого монстра — так сын дракона попытался их схватить и раздавить, на что Горо и Итиго окатили сволочь тараном. Много земли полетело в воздух, деревья поблизости заполыхали от реактивных двигателей Франкса. Крокодил-кустик ревел изумрудными пастями. Дельфиниум давил на него. — Полная скорость, Горо! — Но мы в городе, Итиго! — Неважно! Тут все — роботы! Итиго было не до лишних мыслей. Горо врубил позади реактивные двигатели — Франкс сдвинул с места растительного ящера. Так, вместе с Огдру Хемом, проткнутым копьями, Франкс проехал около полукилометра, вскрывая землю и сметая всё и вся. — Дзоромэ! — Мику испугалась. — Вставай, трусиха! — её страх обжёг Дозоромэ — но не более, у парня хватило решимости. Аргентию захватывали гибкие бледные красно-розовые конечности Йоты-Хем. Её голова сокрыла пасть, имевшую очень сложное строение, там торчали какие-то зубастые мандибулы, бывшие продолжением щёк. Голова имела овальную форму, много тëмных глаз сверкало над ртом. Они были помещены в короткие органические тёмные конусы. Туловище, скрытое за конечностями, походило на змею, четвероногое, насекомое — ой, да чёрт знает что это было! Мику и Дзоромэ подняли рывком свою меху — надо сказать, Аргентии помогали косички: они мешали Йоте-Хем схватиться за голову, а когда Мику двинула шеей, то вообще стальная косичка робота порезала паскуде многоглазое лицо. Это сбило с толку Йоту-Хем, потому Аргентия удачно встала — ещё какие-то конечности обожгла реактивными двигателями — и стала работать когтями — эти лезвия как раз оказались идеальны, чтобы срезать тентакли противника. — В глаза! — Да, Дозоромэ! Как только выпал шанс, пилоты вонзили свои лезвия в голову Йоты-Хем, прямо с обоех рук в овал со множеством очей, ниже них шире раскрылись зубастые мандибулы — Дзоромэ и Мику мигом развели руки — и так на две части разорвали голову Йоты-Хем, очень кроваво, мозги гадины потекли на них. Но даже так она ещё живо билась всем, что отходило от туловища. — Теперь врубим! — Дозоромэ ткнул на усиленную активацию реактивных двигателей. В таком не очень удачном положении Франкс смело в сторону и он врезался целиком и полностью в дом, здание обвалилось, подавив полуживую Йоту-Хем. Она осталась там лежать, а вот Дозоромэ и Мику выбрались сходу из-под развалин. — У-ф! Мику, я точно помню, как мы сражались с рёвозаврами… Большими и неразумными рёвозаврами. Я даже помню, как мы были в аду… Наверное, мы вернулись на Мнимое пространство!.. — память и осознание вернулись к Дозоромэ. — Надо найти Хиро — он маг и наш лидер, он должен нам пояснить за то, что происходит!.. — Скорее, Футоши, мы должны помочь остальным! — командовала Нана, когда поток жидкости из нутра Зара-Хема покрыл их Франкс — этот враг оказался уничтожен, попадание бластов в его глазастое овальное туловище ничего не оставило, только два удлиняющихся плавника пали рядом. — Ну и сильная! — Ланц процедил, пытаясь схватиться за туловище Маре-Хем и продавить ей внутрь остаток наконечника копья, который торчал из туши. Быстрее, пока Мера-Хем не сломала Франкс вибрацией! — А ты отважный — мне нравится!.. — оценила своего напарника Принцесса. В этот момент Франкс преобразился, выпуская голубые молнии — из тёмно-серой серийной модели он стал синим Рёвофранксом, имеющим рог и отображающим лицо Принцессы — плазменная аура отбросила пепел, оставшейся от Меры-Хем. Она все сгорела за секунды, когда Ланц таки смог продавить наконечник — Принцесса через него смогла провести большую дозу тока прямо внутрь врага. — К Дельфу, Футоши! — указала Нана. — Да! Хлорофитум подскочил к Чипактлхему, более чем наполовину врытому в землю и проткнутому копьями. Даже так, этот монстр не подыхал и норовил подняться. — Где у него ядро?! — разозлилась Итиго. — У него нет ядра! Это не рёвозавр! — Горо сам поражался тем словам, которым он говорил. — «Кто-то точно стёр нашу прошлую жизнь… точнее попытался…» — Дельф, отойдите! — мужественно подкатила тут Нана вместе с Футоши. — Давай, Итиго, тут так будет эффективнее! — Горо отвёл Франкс назад — Итиго не возражала. Хлорофитум добил Чипактлхема бластами в упор. Выстрел разорвал драконьего отпрыска так, что целое облако горящих щепок окатило парк и подожог. Лезурные деревья активно сжирались пожаром. — Так, мы с этим покончили… но у нас куда большие проблемы… Что-то не так с самой реальностью! — изрёк Горо, окидывая взором город, где ещё чем-то бытовым и обычным занимались NPC — прямо среди катастроф и бегающих мутантов. Возле ног Франксов садовник, охваченный пламенем, подстригал газон. Рядом две женщины выгуливали домашних животных, несмотря на то, что у одной в голове застряла здоровая щепка, а к другой выбило чем-то глаз. — Может Дзоромэ прав и мы в симуляции? Возможно — от нас остались только мозги в банках! — предположила Нана. — Возможно, но я полагаю, — подошла к ним Принцесса рёвозавров на своей мехи, — ситуация тут ещё менее простая. — Я вспомнил больше вас! — прокричал Дзоромэ. — С-сейчас расскажу!.. Огромный дворец мирового лидера. Большая часть персонала и особенно охраны, после падения иллюзии, тут обратилась в гемов и киборгов, а философские зомби были запрограммированы не пускать кого попало — а не только имитировать жизнь гражданских — потому все эти боты смогли достаточно активно выступить против орд мутантов, прущих из каналов. Синие обладатели языков-щупалец ложились сотнями под шквалом пуль и электрошокеров. Все каналы возле дворца, газоны, рощи, площади и дороги оказались завалены ковром синих трупов. Огдру Хем посмотрели на это и послали в бой иных своих порождений. В огромном изобилии четвероногие молоты появились возле извержения вулкана, далеко от сюда, где возник один мощный Огдру Хем — но природа Мнимого пространства, в котором пребывала планета, позволила этому новому виду исчадий быстро сократить расстояние для появления там, где их помощь требовалась. — Эпс, наша внешность! — Дельта аж испугалась, отрывая ладони от лица. Девятые переглядывались — они стали полулюдьми. Одетым в красные скафандры. Обсудить это им не хватило времени, дворец подвергся атаки нового контингента войск Огдру Хем. — Взгляните! — Бета подошёл к окну, где внизу, ниже всевозможных королевских украшений, среди клумб бежали серые и совершенно неуместные тут создания — эти отродья имели плоские тела, формой похожие на жуков, но только формой и только похожие: они перемещались на четырёх конечностях с сильно изогнутыми суставами; большая голова, главным образом отведённая под мощное костяное укрепление; у них наличествовала вытянутая челюсть от зверя, прямо выпирающая и выходящая из середины морды и черепа, чья общая форма в остальном была обтекаема — там по бокам она была сдобрена желтоватыми глазами, коих там могло помещаться по два штуки, а могло быть и больше; у крупных особей возле рта болтались небольшие дополнительные конечности, напоминающие человеческие. Эти бегущие молоты часто врезались во что-то своими усиленными лбами, крушили белый камень, легко сбивали автомобили весом своих разогнанных туш. Устройство четырёх или шести гибких конечностей с пальцами позволяло им очень удобно хватать предметы для различных целей. — Откуда тут столько нечисти?! — у Эпсилона больше всех округлились глаза. Высокого обладателя фиолетовых волос охватил страх, настолько сильный, что красавчик бы впал в панику, не стой он среди тех, перед кем ему будет стыдно за это. — Я так понимаю, Папа нас предал и мы сами исполнили пророчество о конце света, — Гамма печально взглянул на соратников. — «Папа предал?» Почему-то это мне звучит очень знакомо, — изящный в движениях, Бета потёр подбородок. — Как и наш внешний вид. Вы не заметили, что мы теперь как люди? — Дельта посмотрела в ближайшее зеркало не стене. — А разве так было не всегда?! — Бета приподнял бровь. И сам красавец с синей чёлкой вдруг испытал шок от этого факта перемены личности, воспоминаний и даже биологии, при этом не только от факта, но и от того, как привычно ему было ощущать себя сейчас. — Так, нам надо найти чудотворцев! — Гамма мог бы полюбоваться отважным взгляд на своём красивом лице, будь у него время разглядывать то зеркало, перед которым они все встали. — Альфу в первую очередь! Но по линии связи звучали только помехи. — По запаху! — андрогинная зеленовласка Дельта напрягла нос. — Я найду! По пути они обратили больше внимания на то, что на них сидели больше не белые мундиры; стройные фигуры облачали ярко-красные боевые скафандры. Гамма, Бета, Эпсилон и Дельта все помнили их функции, все дополнительные предметы покоились в рюкзаках за плечами или в удобных сумках со знаками корпорации APE. — Альфа?! — Бета добежал первым; обитель мирового лидера оказалась пуста. Трон его оплавлен. — Тут кто-то есть, — внюхивалась Дельта, — я чую незнакомый запах… кроме смрада расплавленной породы. — Вы видели, как кто-то выходил? — вернулся Эпсилон к охраннику — на часах стоял боевой киборг и он показался настолько типичным, что не сразу дошло, что на их планете нет боевых киборгов. По той памяти нет, на которую им заменили прежнюю. — Эй, тут кто-то есть?! — Дельта осматривала каждый угол и внимала запаху каждой доли помещения. — Да тут я, а не ваши друзья, — наконец появилась из воздуха Йидра. Девятые удивились этой женщине с узкими глазами, фарфоровым лицом, подобным маске, и в ярких одеяниях. — Вы кто такая? — нахмурилась Дельта. — Я вас не знаю… — Я одна из матриархов рода, ныне атакующего вас… — Что?! Так вы стоите за этой атакой?! — ткнул ей в лицо ствол Эпсилон, весь чрезвычайно напряжённый. — Не тычь мне этой ерундой! — гордо взглянула на него Йидра. — Я в сто тысяч раз сильнее, чем Катха-Хем! Я в сто тысяч раз сильнее, чем все 369 Огдру Хем вместе взятые! Не гневи меня… Я обычно люблю вкушать красавчиков! — Йидра в один момент очутилась возле Эпсилона, смотря ему прямо в лицо, полное страха. Охваченные изумлением и напряжением, Гамма, Дельта и Бета навели на Ведьму свои стволы, бойцы все ощущали ауру величайшего зла, Йидра одним присутствием сковывала волю, не позволяя выстрелить, а, кроме того, они пока не спешили с этим, так как могли попасть в Эпсилона. Чьей щеки коснулся мерзкий язык. — Но мне пока запрещено кого-то из вас трогать, — сразу вслед этому Йидра хлопнула перепуганного почти насмерть мужчину по плечу рукой, на которой оставались когти. — Любой из вас может пригодиться для сплетения полотна судьбы, — она показала выпавший из широкого рукава тëмно-синий кристалл — один из Радуги Мерлина. Девятые теперь вспомнили название этой коллекции разноцветных сфер. — Хе-хе-хи-хи! — тут с подоконника спрыгнула человеческого вида девочка — похоже, она извне тут очутилась — одетая в жёлтый дождевик, сандалии и в очень откровенно сексуальный для такого возраста прикид, видный из-под накидки. — Ы-ы-ы! Вокруг девочки летало много небольших мыльных пузырей. — Простите, но я должна следить за ребёнком, — Йидра подошла к Клиа Клиар, — мне даже некогда вас как следует изнасиловать… Один такой пузырь вдруг вырос, вобрал в себя Йидру и Клиа Клиар — внутри него демонические красотки быстро покинули Девятых. Те подошли к окну — ночной сумрак открыл жестокую битву внизу между гемами, киборгами и монстрами. — Сколько таких реликтов прошлой жизни мы обнаружим? — задался вопросом Гамма по ходу лихой скачки по лестнице — Девятые очень быстро сигали, так красавцы попали в банкетный зал. Где лакомство искал гость названный и громоздкий. Здесь широкое окно было разбито, веранду разгромили, все столы оказались перевёрнуты. Большой и серый зверь со лбом, бронированным плотной костью, хозяйничал так, словно был у себя дома. — Помогите! Помогите! — кричала где-то среди поломанной мебели какая-то девушка. — Э-ах! Я первый, братцы! — Гамма прыгнул первым с ручным клинком наперевес — он очутился в глазу в отродья; благо, не имевшего дополнительных рук у морды. Следом оно получило изящный пинок и, даже при своих размерах, голова отлетела от Гаммы. Монстр, несмотря на рану в око, не погиб сразу — но оказался ошарашен и сбит с толку такой отважной и рьяной атакой. Видя, что бестия не спешит помирать, Гамма вобрал ручное лезвие, схватил другой рукой верхнюю челюсть басурманина, поднял, поставил ногу на нижнюю, вставил свободную руку под нёбо до предела и высвободил лезвие. Его конец не вышел из черепной коробки монстра, но точно оказался в ситуации, когда ему потребовалось бы совсем немного для этого. На всё про всё у Гаммы ушло не более пяти секунд — то есть на каждое из действий боец затратил около секунды. Естественно, тупой монстр ничего не успел сообразить. Уже слепой на один глаз и глубоко пробитый в череп, он мирно сдох. Его кровь обильно потекла на плитчатый пол, стоило только развалиться туше. — Я должен был пройти много битв, чтобы моя реакция стала так отточена, — герой-красавец с бордовыми волосами повернулся к соратникам. — А этот адреналин, он захватывает кровь! Я не могу… о, как мне хорошо! Как много раз я испытывал такое! Гамма посмотрел на свою руку, потом на друзей — с оттенком явного безумия. Его золотые рога проявились на светлом лбу. — Я точно помню, что мы сражались много-много раз, — только мог кивать ему на это Эпсилон. Дельта и Бета в это время помогли той девушке. Последняя оказалась закована в футуристические доспехи APE. При ней нашлась ручная пушка. Ребята смело выглянули с веранды — снаружи во дворе наводили хаос те же серые, твердолобые четвероногие — молоты. Та, кого они спасли, девушка — «паразитка», предупредила, что обычные стволы только слегка царапают шкуру таких супостатов. — И уязвимость — рот! Думаю, даже малый калибр их свалит, если в рот! — первым пошёл Гамма с ручным клинком наперевес, дав понять, что ему больше нравится вообще обходиться без огнестрела. — Давайте экономить патроны! — предложил на основе этого Бета, — и стрелять им только в рот. — Когда ты и твой муж мыслите вместе, у вас выходит куда рациональнее! — оценил Эпсилон. Девятые нырнули в схватку. В ход они пускали оружие дальнего боя, старались подбегать очень близко, чтобы угодить в рот, благо эти тупые монстры постоянно рычали. Они рычали и старались напрыгнуть, часто махали дополнительными руками у пасти. Но одного попадания в рот хватало, чтобы обратить в фарш всё внутри. Собственно прямые выстрелы стандартного АРЕповского бронебоя тоже эти лбы брали, но могло требоваться больше боеприпасов, чтобы успокоить их сразу — особенно тех, кто достигал размеров автобуса: попадания просто в голову уничтожало весь этот костный нарост и открывало голый мозг; но даже так, эти звери могли ещё двигаться с голым мясом, которое на ходу потом валилось. А вот от поражения в рот они замерли сразу. Самый меньший из них достигал габаритов легкового автомобиля, самый крупный был с дом в два этажа. — Это любимые отродья Огдру, после мутантов, как вы их называете, — сказал про них Зон, выходя из той тайной комнаты, которая вела в помещение Плантации. Тройняшки остались там вести беседу с Огдру Хем в надежде узнать их планы и попробовать договориться. Зон и Икуно должны были подготовить защиту штаба. Увы, радиосвязь глушилась со стороны нападавших, либо нарочно, либо это был непреднамеренный эффект. Напряжения в ситуацию внесли молоты — бронированные, более скромных размеров, верзилы носились по коридорам, норовя сбить с разгону всякого, кто им не нравился. То, что они не могли сбить, гады брали своими длинными и гибкими руками. — Я видел, как во время войн Старцев и Огдру, сотни тысяч таких молотов умудрялись задавить одного шоггота… Нет, ты представляешь себе?! Один шоггот — это холм живой эктоплазмы, постоянно покрытый ртами и прочим добром… ты вообрази себе, Икуно, что шоггота можно завалить пушечным мясом?! — Это такой же бред, как завалить авианосец деревянными лодками, — повторил Пол. — Но мы с Зоном, пока мы были внутри Ока Уббо-Сатлы, мы видели это! Это поразительно!.. — Меня сейчас больше беспокоят моим друзьям, — собрано ответила Икуно, держа при себе волшебную палочку. — Икуно, у тебя хорошо выходят только два заклинания, потому лучше бы тебе использовать обычное вооружение, — посоветовала Наоми, держа при себе стандартный ствол против мелких рёвозавров. Не стоит лишний раз говорить, как он помогал против молотов. — Даже без Авады я могу использовать частичную трансфигурацию, мне не нужно, чтобы она даже нормально выходила, всяко они сдохнут, — Икуно предпочитала скорее использовать магию. — Я не хочу тратить боеприпасы. В этих помещениях молоты попадались на глаза сразу. Икуно договорилась тренировать руку на них и броском палочки вызывала у сукиных детей раскол черепной коробки. При этом она билась вся и особенно Икуно нравилось, когда хлестал наружу ставший фаршем мозг. Пол не использовать магию в бою, хотя кое-что знал в ней. Что же касается Зона, то он уже был одним из самых мощных магов своего времени; а сидя в плену внутри Ока, он смог выучить много чего нового, потому сам в случае чего разносил спецэффектами рядовую сволочь. К ним спрыгнул огневик и дыхнул из своего рта-факела — Зон движением жезла заставил стихию отразиться от них. — Бомбарда! — Икуно особенно ненавистно махнула палочкой, отчего факельщика просто разнесло на куски мяса, нутро обдало стену. Грючая слизь задымила воздух. — Я так понимаю, — попутно рассуждала Наоми, — почти все «паразиты» в момент отправки нас на Мнимую ось были все внутри Франксов, так что все они должны быть закрыты скафандрами на момент падения иллюзии. — Да, так что в главной опасности — Взрослые… Которых мне совершенно не жалко, — Икуно сделала сейчас чрезвычайно негативное выражение лица. — Зеро Ту нашла себе таких сообщников, чтобы освободить нас, что они не слаще врагов, — выговорил между делом Пол, когда они вышла на лестницу и увидели очередной зал, захваченный монстрами — тут присутствовал смешанный контингент из простых мутантов, с длинными языками, и молотов, пополнился он и ранее невиданными исчадиями Силы Любви — в частности, в общей массе толкали какие-то в конец невообразимые создания, составленные из органических трубок, больших губ, множества мало на что похожих конечностей. — Ебать святое дерьмо! — выругался Пол. — О, Господи Иисусе! — Бомбарда Максима! — Икуно махнула палочкой, останки монстров полетели фонтаном вперемешку с камешками от пола. — Кровавый бич! — Зон махнул своим жезлом, сотворив несколько красно-оранжевых мячей, скачущих по ступенькам; эти снаряды касались поверхности, не оставляли на ней никаких следов, и забавно прыгали дальше, словно состояли из резины — а не из чего-то, на что походили — на вид они состояли из сгустков разогретой магмы; когда ревущие монстры натыкались на Кровавый бич, то тушки начисто разрывались в мелкие поджаренные кусочки мяса и костей; пахло серой и валил дым, испарялась жидкость в жилах чудовищ, кипел их жир; снаряды Кровавого бича не иссякали и дальше несли гибель. Тогда ещё несколько потомков Огдру Джахад попытались зайти с иной стороны — вдребезги сокрушив витражные окна дворца — обладателей языков-щупалец набежало слишком много, чтобы Наоми и Пол успели бы сходу расстрелять их — тогда Зон с руки метнул туда крест сверкающих леденящих стрел, чары холода поразили нескольких монстров, отчего те замерли ледяными изваяниями, тем самым мешая продвижению прочих. — Я думаю, Наоми, нам не стоит вмешиваться, — молвил Пол. — Да… Четверо наших героев шли по широким коридорам дворца, кроме выкашивания монстров, то и дела натыкаясь на останки уничтоженных киборгов и растерзанных гуманоидных рёвозавров. — Я думаю, — догадалась по поводу последних Икуно, — это NPC. Так как иллюзия с настоящих рёвозавров должна спадать, но тогда они станут трансгуманизированными версиями себя, какими стали после атаки ВИРМ. А иллюзия превратила их в тех, кем они были до. Так что сейчас всякий настоящий рёвозавр сможет постоять за себя. Они как раз выглянули во двор, где пятеро рёвозавров в текне-одеждах в рукопашную клали рядовых мутантов. — О-об Эб-нууу! Амон Джа-хад! Об эн Генну-Хем! Об эн Генну-Хем! Эйб гра-а-ну-уу Генну-Хем! — тёмно-синии огневики вскидывали руки вокруг женщины из числа дворцовой прислуги, бывшей философским зомиби, она, пустая внутри, была избрана для того, чтобы стать сосудом для одного из отпрысков Огдру Джахад. Философская зомби в одеянии горничной до последнего подметала пол и просила огневиков распевать мантры призыва потише. Несколько офицеров-ботов набежали на них с пистолетами, на что факельщики дыхнули струями из своих чаш-пастей, расположенных над гроздьями бледных глаз, и хищная стихия пожрала болванок до скелета прежде, чем те успели нанести много вреда жрецам своими пулями малого калибра. — Об э-эну Генну-Хем! Об э-эну Генну-Хем! Генну-Хем! Генну-Хем! Генну-Хем! Наконец горничная распухла, открыла рот, откуда вырвалось нечто, имевшее вид селезёнки. — Господи Иисусе! — Пол ужаснулся этому, видя, как красная органика покрывает тело горничной, выйдя изо рта у неё же — женщину NPC словно вывернуло наизнанку. Нечто раза в четыре крупнее, чем могло бы в ней поместиться, красное и слизкое образовало голову, подобия конечностей, при этом всё оно продолжало иметь облик красной окровавленной селезёнки. Так как оно рисковало наполнить собой проход, то нашим героям пришлось бороться с Генну-Хемом. — Кровавый бич! — Зон махнул своим жезлом, разрывающие врагов мячики смели в мясо нескольких факельщиков; но Генну-Хем был не абы кем, а одним из Огдру, потом своей магией уменьшил мячи и те только распались в искры о столкновение с ним. — Это Огдру!.. Не отродье! Зон напрягся. — Эб-гнуу-хем! Аба-ну-хем! — Генну-Хем стал напевать какие-то чары, отчего вокруг наших героев затрещали их обереги. Когда в вокруг них появился простор для вражеских заклинаний — один факельщик — то ли его надоумил Генну-Хем, то ли сам он додумался — жрец сколдовал портал прямо там, где стояли герои, потому мерный разлом успел очень быстро подкосить Наоми… — Ва-аааааааа! — Полу раскрывающийся розовый треугольник срезал руку. Икуно в молчаливом ужасе увидела то, как Наоми буквально распадается на две части по линии пупка из-за портала, который возник на доли секунды — он пропал, потому что Зон усилил защиту против манипуляции пространством. У Икуно не хватило времени на то, чтобы что-то кричать. Она могла только одно попробовать — пока Зон держал натиск. — Homo Reparo! — махнула она палочкой над разделённой напополам Наоми. Огромное количество крови, успевшее вытечь, сорвалось с пола, втянулось туда и туда в разрез перед тем, как тот примерно за секунду сошёлся. Наоми, собравшись из двух частей, кажется, могла шевелиться после такого. Икуно сама понимала, сколь сложно тело человека, если бы произошла хоть одна ошибка, Наоми вместо жизни оказалась бы обречена на мучительную смерть. — «Если только чары восстановления сработали до смерти мозга!» Homo Reparo! — повторила она те же чары над обрубком руки Пола — кисть поставилась… но наоборот, совсем не так, как надо — ладонь теперь торчала вверх. — Ебать!.. — высказал Пол со слезами на глазах. — Но зачем я занимался оккультизмом?! Не нашёл бы я Око — умер бы в 20 веке! Ничего бы этого со мной не было! Икуно кинулась к Наоми, в общем-то думая, что она умрёт — так как совершить более простую починку ей не удалось. — Икуно, я в порядке… — Наоми, тому наперекор, смогла встать. Впрочем, она ещё оставалась в некотором шоке. Как бы там ни было, Икуно не стала обращать на неё лишнее внимание, а поспешила на помощь Зону — чародей стоял под натиском Генну-Хем и его жрецов. — Надо бы отступить!.. — высказал Зон, держа сразу множество струй сжигающего дыхания от факельщиков. — Авада Кедавра! — Икуно возненавидела их достаточно сильно, чтобы убить голыми руками. Зелёный луч со свистом поразил Генну-Хема, отчего мясной монстр сразу заглох и мерзкая селезёнка начала как растекаться по полу. К тому моменту она старалась, кажется, обзавестись руками и ногами. Факельщики занялись тем, что начали снова призывать дух Генну-Хема обратно. Так оно и случилось. Генну-Хем снова ожил в этой плоти и стал вновь сплетать чары. — Авада Кедавра! Икуно опять его убила. Она очень сильно разозлилась. Зон решил позволить ей пойти в атаку, а сам сосредоточился на воздвижения вокруг себя и соратников оберегов, блокирующих вражескую магию. — Диффиндо! Огневика разрезало напополам, частично порезало Генну-Хема, но живая селезёнка регенерировала такое повреждение мгновенно, как только жрецы вновь вернули его дух. Главный минус Авады Кедавры — она не наносит повреждений телу. — Круциатус! Генну-Хем от резкого приступа агонии сбился со сплетения чар. — Замёрзни! — тут уж Зон махнул в него рукой и ледяной крест поразил большущую селезёнку, она замерла, Генну-Хем оказался скован холодом. Не надолго — ближайший факельщик стал согревать его своим дыханием. — Бомбарда Максима! — заклинание Икуно не прошло, только всколыхнуло разогретый воздух. Наоми пальнула из огнестрела, но пули оказались остановлены чем-то вроде щита из фиолетовой магмы, который наколдовал маг-мутант. — Klaxo Sapiens Reparo! — Икуно махнула палочкой в огневика со щитом, отчего тот стал более гуманоидным, то есть похожим на того философского зомби, который имитировал разумного рёвозавра и был в числе военных-болванок, попавших под дыхание Каха-Хема. В такой форме его голова вновь стала овальной, рот и глаза опять махнулись местами — только внутренняя система осталась прежней, и башка щитоносца просто лопнула с большим выделением горящей слизи. Не сумев справиться с нашими героями, жрецы решили отступать и сосредоточились на создании портала под замороженным Генну-Хемом, главное — босса они призвали — потому им надо только свалить в менее горячую точку. — Бомбарда Максима! — Кровавой бич! Зон и Икуно, более не прессуемые ничем, в ярости нанесли единый удар по Генну-Хему — наполовину оттаявшая селезёнка, со страшной рожей и конечностями, вся разлетелась на очень мелкие фрагменты, в изобилии покрыв всё, кроме наших героев, так как они были за оберегами. Факела жрецов почти угасли — их магия всё же не была беспредельной: они получили какую-то часть сил от Катха-Хема, какую-то от Альфы, но огнеглавцы и так просадили много маны во все свои манипуляции. Портал закрылся, успев перенести только какой-то кусок Генну-Хема. Впрочем, возможно, ему много и не надо было. — Бомбарда Максима! — Икуно так поддалась эмоциям, что аж пробила стену позади факельщика. Девица вырвалась вперёд, размахивая палочкой. Так как она утратила осторожность, один из противников смог подскочить и дыхнуть струёй — палочка Икуно обратилась в пепел, огонь плотно объял скафандр… Но APE не были бы коммунистами и капиталистами одновременно, если бы не произвели такой костюм, в котором Икуно не почувствовала бы и доли повышения температуры внутри! Она ткнула рукой в грудь врага и разрезала ту клинком, выпустила внутренности, повалила и ещё била в исступлении… — Икуно, хватит! — остановила её Наоми, сумев вполне нормально подойти. Все факельщики погибли — ещё какие-то монстры крутились на подходе — Зон послал им Кровавым бичом, все слышали, как мячики скачут там по полу и разрывают в мясо адскую биоту. — Наоми!.. Ты как себя ощущаешь? — Икуно сейчас решила отвести наконец всё внимание на любовницу. Пусть она любила её меньше, чем Итиго, но всё равно Наоми была ей дорога. — Нормально вроде… Только ты можешь теми же чарами починить мой скафандр? — Э… попробую. Только возьму новую палочку. Попутно Икуно стала пояснять: — Заклинанием Reparo можно чинить лишь мелкие объекты… Дело в том, что в Позитивном пространстве магия людей имеет временный эффект, но Reparo рассчитано на то, чтобы сблизить молекулы разбитого предмета по границе разрушения так близко, чтобы потом предмет держался только на естественном притяжении молекул. Как если бы мы слепили два куска пластелина… Но мы сейчас на Мнимом пространстве — тут даже тот, кто не является магом, при случае, способен материализовать, например, огромный кусок ландшафта или усилием воли сокращать расстояние. Так что тут любая магия сильнее. Возможно поэтому я смогла правильно восстановить тебе тело, Наоми. — Но мне ты не смогла? — глядел на свою руку Пол. — Икуно, ты ведь любишь Наоми? — спросил Зон. — Да… — Я думаю, твоя любовь к ней точнее направила чары. Дело в том, что Огдру несут с собой силу любви, любая магия любви станет сильнее от их присутствия. Так что… в какой-то степени Огдру невольно спасли Наоми, — решил Зон. Пока длилась их передышка — но не очень долго, жрецы успели телепатически позвать о помощи, потому целые орды мутантов, созданных из философских зомби, гемов и киборгов, а также исчадия — молоты и многие другие, какие ещё не были описаны — и из которых лишь немногие удостоятся этого, ибо слишком много разновидностей чудовищ, которых порождают Огдру Хем (каждый Огдру Хем умеет порождать свой собственный вид исчадий) — куда важнее, что сейчас все эти создания любви взяли нашу группу чародеев на прицел… — Эх! — Гамма испытывал особенное буйство крови при погружении клинка в рот молоту. Один такой верзила схватил гончую Тиндалоса предротовыми руками и запустил целиком себе в утробу, зря — она в ответ очень быстро проела брюхо четвероногого. — Осторожно! — Эпсилон дал пинком по морде молоту, который подобрался близок к Дельте, несколько раз потыкал лезвием глаза, потому раз сунул в глотку, молот отдал Шуб-Ниггурат душу. — Так, ребята, скольких мы уже положили? — Бета ногой встал на бок убитого молота. Уже целый двор оказал завален серыми тушами, некоторые не давали лечь иным прямо. — Я получил удовольствие, но ты прав, муж, что-то это затянулось, — поднялся к нему Гамма. Там, откуда наступали молоты, появился один такой крупный, почти в дом в четыре этажа, он агрессивно разрушал всё, что попадалось на пути, у него зияло множество глаз по бокам от рта. — О, этого отдайте мне! Я хочу с ними побороться! — смело облизал губы Гамма. — У нас не хватает на всех патронов, — обратился Эпсилон, — всех победить нам невозможно! Я никак не могу наладить связь ни с кем… Я точно уверен, что наши костюмы способны связываться, но… — Я думаю, Эпс, эти твари глушат связь — не забывай, они уже показали возможность влиять на электронику, — напомнил Бета. Разрушительный натиск молотов прекратился после того, как Девятые растратили некоторое количество бронебоя на то, чтобы успокоить вожака. Когда он завалился, у тупиц включился инстинкт самосохранения и они отступили. Какое-то время Девятые отдыхали. — Ещё бегут! — указал Гамма. На этот раз из-за забора, наполовину сметённого молотами, стали выскакивать какие-то иные исчадия — похожие на гибрид насекомых и амфибий — они были немного меньше, чем легковой автомобиль, и главное их отличие — вызывающее ассоциации с кузнечиком тело, длинные конечности, большой рот, абсолютно чёрные глаза, нечто вроде зоба, мешка. Их скакало не так много, но их главным оружием было не количество — прыгуны стали кричать, очень громко кричать, и прыгать — прыгать туда, где по ним сложно попасть. Зачем они это делать — стало ясно сразу — крикуны созвали к себе всех монстров, которые могли слышать их зов. Сюда, просто ломая стены, понеслись молоты, в том числе очень большие — крупнее автобусов. Правда это сыграло против монстров — потому что они отнюдь не были неуязвимыми — большие, сильные, но откровенно тупые молоты и своих давили, и крушили строения, в которых были свои, далеко не всегда они могли выбраться из-под того, что сами на себя обрушили. Так что много молотов сейчас или погибло или оказалось заживо замуровано в обломках вместе со своими товарищам. Очевидно, они подчинялись инстинктивно гласу молотов. — Стреляйте! — Бета взялся косить крикунов, Девятые застрелили тех, кто не скрылся в прямой видимости. Это правда далеко не всех из них спасло, так как ручное оружие Девятых легко пробивало даже толстые стены — но те не собирались особенно тратить бронебой на мелочь. — Слишком жирно им! — остановил Гамма и подобрал ствол, бывший в кобуре у мутанта в обрывках униформы дворцового гвардейца. Меткость красавца позволила даже без лазерного прицела угодить из этой пухолки, стилизованной внешне под кремнёвый пистолет. Крикун получил в зоб и перестал кричать, а только забился в агонии, роняя слизь и издавая стихающий, даже жалобный стрекот. Остальные Девятые вооружились тем же — часть таких изящных стрелялок они уже взяли с собой по ходу движения по дворцу. Прыгуны-крикуны оказались весьма уязвимы даже для малого калибра, потому пришлось нашим бойцам отдать должное штатному оружию дворцовых охранников. Когда магазин кончался, новый можно было достать, например, из желудков крупных молотов, ибо жевать эти твердолобые живые бульдозеры тоже не очень любили. Кроме того, Дельта послала свою гончую против скрывшихся крикунов — псы Тиндалоса умели отлично бегать по вертикальным поверхностям. Крикуны очень жалобно запели, когда им дали такой отпор, а призванное ими подкрепление по тупости молотов по большей части погибло под тем, что на себя уронило. Это вызвало смех у всех Девятых — Эпсилон, как наименее храбрый среди них — смеялся за копанию и негромко. Зато Гамма заржал как безумный над тем, что запели крикуны теперь, подыхая. Дельта тоже хохотала очень весело. — Ну тупые! Ну тупые! Пока они радовались — к ним подобрался гем-мутант, вооружённый пушками для пробивания малых рёвозавров. Такие орудия, ясное дело, могли очень даже переделать в фарш самих Девятых. — Осторожно! — предупредил их телепатический голос, одновременно внушив, куда надо посмотреть. — Беру на себя! — Дельта с ручным клинком ринулась против гема с бронебойным. У Дельты при себе оставался кристалл Мерлина, дающий неуязвимость, потому даже бронебойные выстрелы отлетали от неё с большим салютом искр и аккордом свиста-грохота. — Ха! Дельта схватила врага за длинный желтоватый язык с присосками и с другой руки вонзила в висок клинок, сняла им половину многоглазой головы, срез мозга обнажился. — У нас боеприпасы, ребята! — с живым задором взяла зеленовласка по бронебойному стволу из рук гема. — Что это за голос нас предупредил? — задался больше этим вопросом Эпсилон. — Мы тут! Идите к нам! Девятые осознали, куда идти. Они пробежали по постройками, какие ещё не оказались разрушены молотами, в паре мест перепрыгнули через обломки, под которыми издавали звуки те, кто оказался погребён там заживо. После всего этого паркура, четверо с собакой переметнулись ко двору, где несколько разумных рёвозавров всё тут устелили трупами своих врагов, убив многих из них голыми руками. — Вот… — главным тут оказался высокий и очень мускулистый Принц — один из двух мужей Принцессы. Вообще у него была красная кожа, но под сплошной синей кровью мутантов этого было не увидеть. Какая-то часть исчадий, попавших на эту бойню, ещё оставалась жива в те секунды, когда Девятые сиганули сюда. На их глазах какой-то особенно мускулистый мутант смог со спины прямо из кучи трупов напрыгнуть на Красного Принца — синий здоровяк схватил брутального бычару за голову и с ужасным хрустом свернул шею. В ответ на это Принц, прямо с поломанной шеей, взял врага за кисти и сломал сжатием ему руки. Потом выдал кулаком под горло, руками вырвал длинный язык с корнем и нанёс удар кулаком по нёбу, очень быстро выломал кость от двойного клюва и тем куском поразил мозг сквозь череп. Пальцами выдавил глаза напоследок, чтобы мутант уж точно издох. Потом сам себе руками поставил на место свою шею и чуть размял. — У-ух… Кто-то заменил нам воспоминания. Все разумные рёвозавры из Гран Криваса не только были улучшены физически, но и тренированы умом и духом — потому все хранили стоическое хладнокровие. Умы их занимало главное — что случилось с миром, а расправа над монстрами была сугубо вторичной. Наши ребята увидели то, как факельщик обдал драконьим дыханием одного — за это синий молодец вырвал у огневика голой рукой некий пузырь из живота и сунул в зубастую чашу, после этого там что-то хлопнуло — факельщик отлетел пинком, надулся и лопнул. Горящая кожа рёвозавра за секунды погасла и восстановилась от ожогов даже несмотря на брызги горящей слизи. Боли он не показал. Все бойцы были красивы, почти обнажены или вообще обнажены — на тех, кто был не полностью гол, оставалась только текне-одежда. Иногда она сводилась только к неким наклейкам на коже. Рога у многих при этом отличались от естественных. Гамма, Бета, Дельта и Эпсилон вспомнили, что видели раньше лица этих бойцов — в толпе или на работе — среди них попадались даже дети. Детьми они застали вторжение ВИРМ десятки миллионов лет назад — потому на самом дели они были такими же древними, как и те, что выглядели среди них взрослыми. — Мы могли бы медитировать, чтобы вспомнить, но сперва надо спокойствие, — сказала женщина-рёвозавр. — Ещё идут… иные, — проговорил другой молодо выглядящей Klaxo Sapiens. — Не такие, какие были… Распихивая обычных мутантов — отступивших от той бойни, которую им тут устроили жители Гран Криваса — к полю резни стремились следующие исчадия: двухметровые, серые, с туловищем — примерно как у жука, но с парой мощных конечностей, покров — нечто каменистое и бугристое, прочное на вид, головы — больше круглые, рты сложные и составленные из нескольких треугольников, по краям покрытых зубами, каковые отверзались в разные стороны при открытии утробы; глаза — желтоватые и мутные, над ртом, помещённые больше к бокам головы, обычно их два, но у крупных больше двух. Пара рогов на голове намекала, что это вид мутантов, происходящий от трансформации философских зомби неким неизвестным пока Огдру Хемом. Сии новобранцы, определённо, могли встать на задние конечности, но всё же они выглядели неподходящие устроенными для постоянного перемещения на двоих, потому активно орудовали четырьмя и — в отличие от синих мутантов — делали это более медлительно. Рёвозавры не стали вступать с панцерными в ближний бой — вместо этого Klaxo Sapiens все замерли, напрягли омытые кровью лики и их рога заструились неоновым. У новой партии «камнекожих» глаза закровоточили, они стали корчиться в агонии, падать, издыхать; постигал бич сей в первую очередь тех, кто бежал впереди, тем самым они, умирая, препятствовали передвигаться остальным. — Их много и они выглядят свежими и настроенными на жёсткий ближник, — оценил их Эпсилон. — Что ж… — Гамма настроился на рукопашную. — Пам! — Бета пальнул из пистолета дворцовой охраны, стилизованного под кремнёвый, пуля угодила в голову камнекожего, тот слегка поморщил глазами на той стороне морды, от которой пуля с искрами отскочила. — Панцирная пехота! — верно оценила их Дельта. — Я думаю, — тактично рассудил Эпсилон, — их роль — взять на себя бронебой. Потому их так много. Чтобы потом молотки могли добить нас. — Ха! — отчаянно усмехнулся Бета. — Сбудется тогда мечта моего мужа — в рукопашку против них! — Я и против этих готов пойти, — проверил наручный клин Гамма. — В таком случае тебе пригодится это, — на полном серьёзе протянул ему парные мечи рёвозавр с телом мальчика-подростка. — А мы пока дадим отдых телам и будем убивать их разумом. — Спасибо, — Гамма взял рукояти, лезвия этих мечей выглядели не только идеально острыми, их окружал неоновый ореол, непонятные письмена везде покрывали вооружение. — Я чую, это нечто особенное… — Зачарованное оружие древних хнау — древних, когда мы ещё родились, — обратил внимание тот мальчик. — Испытаю его! — Гамма с каждым мечом в руке ломанулся против камнекожих. Рёвозавры, давая отдых телам, теперь стали убивать умом тех наступающих, кто был не впереди, а как раз позади. Тех, кто пробирался через трупы сородичей, встретил Гамма. Он обрушивал мечи на длинные и мощные руки монстров, которыми враги пытались встретить сиганувшего к ним мечника. Эти руки разделялись ниспадающими сверху ударами — зачарованные лезвия легко разделяли каменистую шкуру и выбивали брызги крови. Но Гамма старался всё же пускать в ход колющие удары в голову — он попадал либо в пасть, сквозь сложенные зубастые треугольники, либо вонзался сразу в мозг, если пробивал коробку черепа бросков выше. Эпсилон и Дельта с двух сторон присоединились к товарищу. Первый носил при себе коричневый сфероид из коллекции Мерлина, увеличивающий физическую силу, потому Эпсилон давал образинам в рожу на скорости и силе наручным клинком так, что это начисто сокрушало любую часть тела противника, куда бы он не попадал. Дельте дали глефу, сделанную как из цельного куска металла, её конец также окутывала аура электрического вида, потому она била током. Дельта не стеснялась рисковать собою, так как на ней лежали чары неуязвимости. Так за три минуты боя Девятые остывали позади себя десятки перебитых панцирных пехотинцев. Это вселило радость в их сердца, которая сразу же обернулась новым крушением надежд — они выкосили эту рать только для того, что встретить стадо молотов — на них ехали камнекожие, а между тушами маршировали какие-то в конце диковинные твари, состоящие исключительно из острых челюстей, странных скукоженных туловищ, невообразимых конечностей и из изобилия мясистых трубок — словно кто-то накрутил вынутые потроха на вставную челюсть, прицепил к ней мочевой пузырь и поставил это всё на бог знает откуда стыренные ноги. При этом эти создания не были симметричными и каждый в деталях разительно отличался от иного. — Им нет числа… — не первый раз за день вытаращил глаза Эпсилон. — Ага, жаркая ночка! — согласился Бета. — Не знаю, кто создал этот фальшивый мир, — Эпсилон осёкся, — и-и… и дал нам фальшивую память… но неужели только для того, чтобы скормить нас им?! Кого даже слов не хватит назвать! — Слишком много вопросов! — Гамма пронзил мечом голову очередному панцерному. — Не люблю думать! Слишком много сил на это уходит! — Гамма, ты правда намерен рубиться до потери сил?! — с ужасом посмотрел на него Эпсилон. — А что ещё нам делать?! Я не побегу от них, потому что в этом лживом мире их полно! Гляди — они везде! — Гамма повёл мечом и, следя за круговым движением лезвия, взгляд Эпсилона везде — в окнах зданий, среди руин, среди битых машин, везде, где недавно всё было благополучно, там всюду были эти монстры. Они наступали, ползли и им не было конца. Бодро скачущие сверчки своей игрой координировали наступления. Их свирели успокаивали когда надо молотов, кого надо они называли иным оттенком мелодии и вели в бой, они даже построили бойцов определённым образом. — Да, Эпс, не смотри — бей! — Дельта наскочила с глефой на молота, угодила ему в голову, лезвие её оружия легко преодолело нарост, прочностью с толщу валуна, потом ещё Дельта так двинула, что, словно лопатой, вырвало долю из головы монстра, отчего громоздкий живой бульдозер завалился. С него спрыгнул панцирный пехотинец — Дельта во время неудачного движения споткнулась и упала — враг сверху придавил её, другой схватил древко и успел раз ударить зачарованным оружием саму Дельту перед тем, как Бета бронебойным обратил этого камнекожего в «фарш с битой кожурой ореха». — Да я тебя! — разозлённый Эпсилон ногой в отшвырнул от жены скотину, панцирный успел раскрыть рот и зубастыми треугольниками объять шлем — впрочем, без толку — ни это, ни даже глефа не могли побить чары сферы Мерлина. — На! — Гамма с разбегу погрузил оба лезвия по рукоять в толщу лба молота, пытавшего сбить с ног мечника. Бета выстрелами посбивал тех, кто пытался, по спине живого мясного бульдозера, напрыгнуть на его мужа. Гамма срубил «ротовую» руку у следующего молота, с прыжка водрузил меч ему в лоб, уткнул вглубь мозга. Дельта ещё одного молота сразила глефой в глаз — этот враг успел схватить древко руками у своей головы, но это не остановило сильную и прыткую девчонку — лобное утолщение снова не спасло верзилу. В дело теперь повалили «трубчатые зубастики». Сражаться с ними вблизи оказалось не столь удобно, как с прочими, — никто не знал, где у них уязвимые органы, у них было много самых разных и очень ловких конечностей. — Нам надо отступиться и отдохнуть! — решил Эпсилон вслед тому, как разломал руками забастую пасть одной такой химере, оторвал верхнюю челюсть и вонзил её краем в сосредоточение органов, трубок и иных изощренний физиологии данной пакости. Ихор и нечто вроде желудочного сока омыло Эпсилона. Дельте было проще всего валить таких электрическим копьём. — Разве мы закончили?! — но тут Гамма как опомнился. — Простите, я просто храбрюсь и позволяю себе забыться… Он, конечно, сам понимал, что до посинения рубить бестолку миллионы монстров, это не выход. — Гамма, я тебя сейчас за ноги потащу! — показал ему кулак Эпсилон. Все замазанные кровью врагов, они вчетвером — и с собакой — отбежали обратно туда, где давали отдых мышцам рёвозавры. — Мы во время покоя вспомнили многое… — начал Красный Принц. — Но для начала… мы нашей волей преодолеем их волю, чтобы дать связаться… — Я связалась со штабом! — прибежала к ним «паразитка». Сюда со штаба подрулила Аргентия — острые когти вошли прямо в голову самого крупного из молотов. — Мы здесь, ребята! — раздался по линии связи весёлый голос Дзоромэ. — Ох, сколько тут ползёт! Прямо из-под земли! Аргентия просто ногами топтала мелких молотов. Они пытались брать меху с тарана, некоторые пытались ползти и забраться. — Вон наши! — указала Наоми с балкона, к нему подошёл Франкс Хлорофитум. Молотов и там много носилось. Один, достаточно крупный, прорвался через стену дворца. — Бомбарда! — Иукно с особенно злобой разнесла ему половину головы с помощью палочки. — Или эта, или та, какая-то из них — одна из самых мощных палочек вообще, — заметила она. Хлорофитум пнул ногой ещё какую-то гадость. Диабло ушёл от штаба дольше всех. — У нас ещё проблемы, — прищурился Ланц, сидящий позади Принцессы. Там, где накануне на площади собрались огневики, вопящие «Истра-Хем» — над небоскрёбами поднялась противник, отдалённо напоминающий кальмара чисто по фигуре — но очень отдалённо: когда левиафан сей поднимался из земли, сотреся её как следует, этого гиганта можно было принять за кальмара со щупальцами — вот только у него не было рта, ни глаз, вообще ничего, только несколько отходящих даже не щупалец, а корней — оно скорее напоминало большое растение. Песочного цвета, хотя некоторые детали Истра-Хема отдавали обугленно-чëрным: там с одной стороны, возможно, по спине, в противовес голому животу, рос жёсткий и чёрный мех. — Это не проблема по сравнению со всем остальным, — Принцесса посмотрела на Истра-Хем. Огневики стояли в короне его отростков. Из расщелин, возле оснований Истра-Хема, тараканами вырывались молоты. Несколько ракет угодили в вершину этого чудища, счистив всех призывателей, у которых хватило ума выбраться на такое открытое место. — Хорошо, прибили, но я рассчитывал, что от этих бронебойных [ракет] будет больше толку! — проговорил Франкс. — Эй, Принцесса, может быть ты покажешь свою силу?! — Мне ещё надо разобраться с этим… Они первым делом захватили подземелья, где находились скрытные разработки, потому там так много молотов, — Принцесса уловила псионикой мысли Зона — она слышала то, как тот их назвал. — Там есть ещё Франксы… Вслед за молотами из земли, между Диабло и Истра-Хемом, распрямилась дюжина Франксов. Они все были серийных моделей — обычные Диабло, однако их металлического вида фюзеляж ныне покрывали живые вены, прямо без какого-либо перехода, металл плавно перетекал в органику синего и зелёного оттенков. У некоторых образовались мандибулы, у нескольких даже образовались возле шлемов провалы, откуда выходил синий пламень. — Огдру захватили Франксы, — Принцесса сосредоточилась. Прямо из складок пространства вынырнула Королевская кобра. — Нужно убить их командира. Чтобы защитить Истра-Хема, перед ним встали захваченные Франксы, выпустили дополнительные усики, состоящие из чего-то среднего, между гибким металлом и живой органикой. — А мы их возьмём, да? — ухмыльнулся Ланц. — Да, — Принцесса приказала змею уменьшиться и преобразиться в набор манипуляторов за спиной Рёвофранкса. Одержимые мехи рванули против Принцессы — первые два получили по головам манипуляторами — Принцессы когтём пробила головную броню первому, после чего одержимый механизм рухнул без признаков активности. — Горо, мы должны взять их командира! — Итиго разумела ту большую штуку, которая выходит из земли — Истра-Хема. — Может, это прекратит атаку! — Но мы… — Если перевести наш Франкс в… Итиго оскалила зубы: — Стань зверем! Дельфиниум перестроился в звероподобную форму. Теперь Шпорники находились на конце двух хвостов. — Итиго! — Икуно за неё заволновалась. — Нана, Футоши! Помогите Итиго, пожалуйста! Она крикнула это экипажу Франкса, который явился доставить их из дворца в штаб. Принцесса сломала шею ещё одному вражескому Франксу, одновременно она отбросила от себя ещё пять, двоих проткнула. Один дыхнул синим огнём, Принцесса рукой остановила стую незримым щитом. С рога её мехи спала ветвь молний, прожгла ими ещё одного. Ногой по голове низвергла следующего. Дельфиниум в звероформе ломанулся к Истра-Хему. — Я прикончу тебя! — Итиго взбесилась. — «Она неуравновешенная!» — подумал Горо. — Но ладно! Зверофранкс сметал всех молотов любых размеров, они никак не могли его остановить. Зверомеха столкнулся с парой вражеских мех, одержимых и ставших полуорганическими — пронзила их хвостом, легко пробила насквозь и зашвырнула за спину. Принцесса рукой сверху прибила голову противника к руинам. Потом взмыла в воздух, чтобы уклониться от попытки накинуться на себя с копьём. Разряд синей плазмы от рога в упор поразил одного из полуживых одержимых, кто поднялся — дымящаяся остова рухнула во вскрытую твердь. Молоты и мутанты всех мастей гибли под ногами десяткам. — Давай, Горо! Итиго подпрыгнула — Дельфиниум вонзился основными орудиями в Истра-Хема, следом врезался основным туловищем — пронзающие плоть врага, Шпорники ушли глубоко, как могли. Дальше сотрясся резкий взрыв прямо изнутри, бешеной кошкой, Дельфиниум отбросило. — Давайте! — Рёвофранкс Принцессы и прибежавший Хлорофитум направили синюю плазмы и залп бластов в разорванную рану Истра-Хема — после этого того окончательно разметало и многочисленные останки монстра посыпались дождём. Мутанты перестали столь активно кричать и совершать свои ритуалы — теперь они и молоты больше занялись самосохранением. — Мы повернули их наступление! — довольная Итиго возвратила Дельфиниум в форму гуманоида. Принцесса опустила манипулятор к одному из Франксов, побеждённых ими. Она раскрыла кабину и все увидели мутанта — обычного типа, только он распух, стал наполовину аморфным и сросся с металлом Франкса, именно от места его сращивания, словно рак, по металлу мехи пошли огранические метастазы, превратившие гиноида в сосуд для Огдру Хема. Или скорее плацентой. Утолщение на спине одержимого раскрылось и из него выпал своего рода слизистый, полупрозрачный, синеватый плод — нечто среднее между блохой, амфибией и ракообразным, с кучей очей и жутким, мерзким ртом. — Наши проблемы только начинаются, — пессимистично заключила Принцесса, раздавив ногой почти сформировавшегося Огдру Хема. — И эти создания — самая меньшая из них, как я полагаю. За дело взялись рядовые Франксы — они и армия гемов и киборгов зачищали мутантов и молотов. NPC — то есть странно ведущих себя гражданских — уже не было видно, все они или погибли, или стали мутантами. Большой город стоял в разгроме, часть освещения ещё горела в ночи, часть погасла — мутанты организовывали алтари для призыва своих повелителей. Что спасало тех, кому ещё надо было спасаться — так как монстры агрессивно реагировали в ответ на угрозу, в остальном предпочитая тратить внимание на ритуалы. Те, кто вернулись в командой центр или были с ним на связи, на множестве экранов увидели апокалиптические картины того, как в иных местах — не столь далёкие отсюда — телепортируются всё те огромные, чужеродные монстры — все предельно органического вида. Огду Хем напоминали беспозвоночных, рыб или рептилий, но почти каждый сочетал в себя черты и тех, и тех, они не были синими, но часто были серыми и тёмно-зелёными. Появившись, они запели вместе со всеми своими мутантами. От этого звучания по всей планета пошли колебания. Совершенно непроизвольно, у всех в командном центре вновь появились ассоциации с вспоминания из прошлого. Воспоминаниями, которых не должно быть. — Это… рёвозавры?.. — Кокоро к тому моменту выглядела как человек, облачённый в униформу пилота. — Какого?.. — ещё кто-то взглянул на неё и осознал, что сам стал таким. — Что происходит?! — схватился за голову третий парень, с удивлением, он не нашёл там рогов. — Нам подменили воспоминания, — вкрадчиво озвучила Принцесса, входя сюда. — Я теперь совершенно точно помню, какой была эта планета изначально. Я была правительницей своего рода хнау — «рëвозавров», как вы нас назвали, а вы — рабами ВИРМ. Вспоминания теперь всплыли настолько ярко, что все вернули прежний облик, кроем тех, кто выглядел так, как должен был выглядеть. — Эй, ты, — держа руку на своём большом животе, Принцесса посмотрела на одного красиво выглядящего рослого рёвозавра, он был брюнетом с очень длинной и хорошо заплетённой косичкой. — Кажется, тебя называют «Гроза Решёток». Ты — мелкий уголовник и один из людей Двуликого — Э-э… — Гроза Решёток посмотрел на Принцессу. — Я уверена, ты знаешь, что происходит… Наконец Икуно, Наоми, Зон и Пол прибежали сюда. За ними сюда заглянуло большое количество людей и рёвозавров, которые с самого начала были рёвозаврами. Икуно начала объяснять. — Теперь, когда Огдру Хем появились здесь, иллюзия Двуликого отступила… и все могут помнить всё, что было до того, как ВИРМ отправили планету на Мнимую ось… — Хиро! — спохватилась Итиго. — Мы должны найти Хиро! Нашего Короля!.. — Миллионы сейчас погибают! — в ужасе Карина Милза тукнула на экран, где огромные Огдру Хем обрушивались на города. — Спокойно, — взглянула на неё Икуно, — большая часть жителей этой планеты — философские зомби, они, как NPC в играх, только имитируют живых существ. На самом деле у них нет сознания. Так что… пусть эти Огдру Хем спокойно едят эту биомассу. — Огдру Хем, выходит… оживляют эту жизнь, когда создают мутантов, — вдумчиво посмотрела на неё Принцесса. — Да, но нам не должно быть до этого дела! — отмахнулась Икуно. — Сейчас скоро должны появиться Огдру Джахад — родители Огдру Хем — Двуликий сказал нам, что это Зеро Ту прислала их, чтобы воссоединиться с Хиро и разрушить иллюзию Двуликого. Но Двуликий специально ожидает появление Огдру Джахад. Он хочет захватить силу Огдру Джахад себе… И — я так понимаю — окончательно разделаться с Зеро Ту, когда она появится здесь. Одна хорошая новость — Зеро Ту вышла на связь с NERV, так что NERV могут разделаться с Двуликим! — Мы должны найти всех, кто не философский зомби! — сказала тут Нана. — Они все здесь, в этом городе, — ответила Наоми. — По сути этот город — альтернативное отражение Гран Криваса и Плантаций, которые стояли у него. — В таком случае всем надо скрыться на территориях этого Гран Кривас и этих Плантаций, скрытых здесь, — предложил Зон. — Как я собирался, я могу воззвать к силам Старших Богов, чтобы они защитили нас! Ведь если они покровительствуют королевской семье рёвозавров, если они дали вам оружие, если помогли Альфе, то и в этот раз они уберегут нас! По крайней мере только на них нам стоит рассчитывать! — Да, хороший план! — быстро подумав, одобрила Принцесса. — Нам надо найти Альфу!.. — серьёзно сказал следом Гамма. — И Хиро! — добавил Горо. — Где вообще Хиро?! — Альфу Двуликий послал сейчас в иное измерений убить кого-то, кто в ближайшем будущем, которое он прозрел, должен ему помешать — какого-то агента NERV — как мы поняли, — сообщил Пол. — Мы не чувствуем Хиро… — попытали связаться с ним рëвозавры Гран Криваса. В этот момент тут появился Двуликий в облике мирового лидера — тиран возник из воздуха. — Так, а ну не забывать, кто тут Господь Всемогущий! — махнул живой бог перед носом у всех.  — Босс, прости, но не безумие ли ты творишь? — прямо спросил тут уже Гроза Решёток, изначально — сторонник нынешнего курса партии.— Тут теперь бегают эти ебаные инопланетяне! Покончи с ними разом! — Не тебе решать — бегают или нет! Если бегают, значит, мне так надо. Твоя задача — затолкать куда-нибудь свою жопу, чтобы тебе кости не обгладали! И жди, пока я решу свои дела! Не забывай: я Господь твой, что хочу, то и творю! Такое отношение даже у сторонников злодея вызывало ясное дело какие чувства. Все разом подумали, что он просто обезумел от власти. — Двуликий, телепортируй хотя бы в безопасное место тех, кому может грозить смерть, — попросила его Кокоро, очень по-доброму. И, похоже, даже сердце такой мрази, оказалось растроганно. — Ах, как приятно быть вершителем судеб! Хорошо, я сделаю это! — изволил Князь мира сего. — Да, если ты нарёкся богом, — обратилась к нему куда уверенней Карина Милза, — то оправдай свою власть! — Оправдать?! — на это Двуликий аж громыхнул голосом. — Нет! Я делаю это от избытка власти, но нет от жалости к вам или от той мысли, что в моих глазах ваши шкуры имеют хоть какую-то ценность! Я спасаю жизни, я отнимаю жизни! Я бог, как вы говорите! Так что ни в коем случае я не буду оправдаться свою власть перед таким скопищем презренных и ничтожных, подобных вам! Аргентия и Хлорофитум топтали молотов перед дворцом. Девятые и вообще все, кто ещё не покинул это место, и либо сражался, либо скрывался подальше от глаз монстров, разом пропал и соткался из воздуха внутри защищённого командного штаба. — Ого! — Гамма стоял весь в крови монстров. — Я только подумывал о том, как отступить! *** Аска, Зеро Ту, Рэндольф, Рей I спускались по длинному и глубокому провалу, где стенки состояли из огромного множество окаменелостей — они напоминали экзоскелеты ми-го и фигуры ран-теготов, жителей Юггота. — Что это? — Аска оглядывала эти достопримечательности. — Это прототипы. Вероятно, Скраб тренируется, создавая гибриды, — предположил Рэндольф. — А, возможно, у него есть какие-то совершенно иные соображения, — добавила вариант Рей. Они спустились к живому нутру, здесь простиралась чисто биологическая поверхность. Она напоминала часть огромного гриба или типа того. — Командный кластер? — окинула её взором Зеро Ту. — Да. Мы долго говорили с айнур, она предупредила Скраб, потому он ожидает нас… — Рэндольф указал на некий бледный органический пласт, что стал сейчас приподниматься и открывать нежную слизистую серых, желтоватых и розовых оттенков. Все четверо коснулись теперь ногами серой поверхности гриба, где скакали различные существа самого разного вида, похоже, дети Скраба. Тут можно было с высоты шляпки поглядеть на ульи синезелёных ми-го. С Рей в этот момент исчезла вся одежда — она её дематериализовала — шлёпая белыми босыми стопами по слизистой шляпке гриба, альбиноска без проблем зашла в грязь, которая обильно выступала там, где Скраб поднял покров. — Единственный способ полноценно общаться с нашим новым знакомым, это стать с ним единым целым, — указал Рэндольф на то, как голая Рей принимает грязевую ванную. — Она не рискует рассудком? — уточнила Зеро Ту. — Она Рей-Лилит — сама хочешь, кого в дурдом отправит, — тихо и быстро посмеялся Рэндольф. — Тогда будем ждать, когда наша чудо-девочка закончит говорить с ним, — Аска присела на ближайший выступ, на котором можно было сидеть. И спросила: — Рэндольф, о чём вы так долго болтали с этой айнур? Зеро Ту, не сыскав себе места для приземления задницы, просто легла рядом. — Из того, что я могу выразить для вас внятным языком, мы поговорили об истории расы этих айнур, — Рэндольф решил просто постоять. В скафандрах, они пребывали тут на шляпке очень большого гриба, и достаточно уютно вели разговор. — Расскажите, лишним знать это не будет, — попросила Зеро Ту. — Айнур создал Эру Илуватар — флейтист Азатота, первый из тех, кто бросил вызов Абсолютному Хаосу. Он украл у Азатота «животворящий тайный огонь» — силу Фламма Рекондитус — и пожелал с ещё помощью создать своё творение, противоположное творению Азатота. Для этого Эру породил сущности своих архангелов или архонтов, будущих помощников, сущности их — так называемые Фэа — сгустки Фламма Рекондитус, которые были бы прямо тождественны сознанию его новых детей. Так он дал жизнь верховным айнур, архонтам, которым надлежало занять в новом мироздании те роли, которые в мироздании Азатота занимали члены семьи самого Султана демонов. Подобно тому, как Азатот и его ближайшие дети произвели наше мироздание, Эру планировал со своими детьми произвести себе ещё одно мироздание, где они были бы всему хозяевами. — Но у них не вышло, ведь так, да? — наперёд сказала Аска. — Да, не вышло. Самый верховный из айнур, тот, кто занимал чин самого Ньярлатхотепа, взял и начал творить не то, что надо. А потом он и вовсе обезумел и начал всё ломать. Когда безумца изгнали, он стал бредить идеей уничтожения всего мироздания. Он назвал себя «Возлюбившим мир» — этот сумасшедший стал придерживаться той точки зрения, что жизнь — это зло, потому ради спасения жизни от зла — надо всех убить. Он стал безумным… или же самым нормальным, это с какой точки зрения посмотреть. — Так точно, Учитель! — прозвучал Синдзи по линии связи. — Этот безумный айнур создал ту машину, которую мы отключили? — уточнила Аска. — Да, и это тоже. — А с ним что-то сделали? — Да. Его поймали в конце концов, когда ему пришла в голову идея разбудить Азатота… Ну, вы же слышали теорию, что вся наша реальность, это сон Азатота? Так вот, «Возлюбивший мир» решил разбудить Великого Сновидца, чтобы уж точно всех спасти. Потому что только так он мог удовлетворить своё чувство любви к миру. Не то чтобы кто-то думал, что у него получится, но этого «Спасителя» поймали от греха подальше, разорвали на части, а Фэа — развеяли по мирозданию. *** — Я так понимаю, мы не можем пока чем-то помочь? — спросил Гамма на военном совете — тут в кругу стояли Принцесса, Хати, Нана, Зон, Икуно, Итиго, Франкс, Карина и ещё ряд личностей, включая нескольких сторонников партии Двуликого. — В таком случае мы с Бетой будем поблизости, — Гамма взял за руку своего мужа. Воинственный красавец с бордовыми волосами уже понял, что ничего сделать лично они не могут и всё, что проговорят тут вслух — ему уже очевидно. — Я так понимаю, нам остаётся ждать, что будет дальше, — фактически констатировал Франкс. — Да, вы все видели, мы в руках Двуликого, — соглашалась с ним Принцесса, — с одной стороны он, с другой — эти инопланетяне, Огдру. — Эти Огдру вообще присланы Зеро Ту, чтобы помочь ей воссоединиться с Хиро, но вы сами видели — у этих Огдру лучше не стоять на пути — сожрут, — ещё раз проговорила очевидное Икуно. — Зеро Ту послала их?! Что она себе позволяет?! — возмутилась Мику. — Мне только со слов Двуликого известно, что их послала Зеро Ту… Ещё они сами что-то говорили; будем ждать, что узнают Тройняшки, — уточнила Икуно. — Но, возможно, у неё просто нет выбора в средствах. — Слушайте, — подумав, сказал тут Дзоромэ, — а мы хорошо же жили в этой ситуации… Так ли уж надо было разрушать её? — Дзоромэ, совершенно очевидно, если Зеро Ту сейчас хочет прежде всего воссоединиться с Хиро… то есть её мотив чисто эгоистичен, потому не думаю, что Зеро Ту волновало бы наше на то мнение, — ответил ему Франкс. — Я помню, что много раз слышал от Зеро Ту рассуждение о том, что всегда следует поступать согласно своим интересам и не считаться со мнением других… Особенно с мнением общества — потому что общество всегда озабоченно выживанием и благополучием либо большинства, либо своей привилегированной элиты, обычно — второе; потому не стоит удивляться, что Зеро Ту совершенно естественно подвергнет наши жизни опасности ради своих целей. По крайней мере её будет извинять то, что делает она это по необходимости. — Эта Зеро Ту… она такая!.. — Мику хотела изречь бранные слова, но как подавилась, не сумев подобрать таких словесных конструкций, какие бы лучше всего выразили даже не мысль, но чувства. — Но наш Хиро такой же! — осознала тут Итиго. — Я вспомнила, как он признался мне, что хотел принести меня в жертву, чтобы когда-то раньше спасти Зеро Ту! — А вот этого я уже не помню, — помотал головой Дзоромэ. — А я помню, просто Хиро не всем об этом рассказывал, — сказал Горо. — Так что Хиро тоже готов принести в жертву тех, кого надо, чтобы спасти того, кого он больше любит. Я, если честно, не смог возненавидеть Хиро, напротив — я проникся к нему жалостью, потому что Хиро так страдал из-за того, что он сделал. — И я тоже не смогла возненавидеть Хиро, я до сих пор его люблю, — сказала Итиго. — В таком случае, — интонации Мику стали язвительны, — Зеро Ту сейчас горькие слёзы льёт, обрушив на нас лавину монстров-людоедов! — Я больше думаю, выбор у Зеро Ту был невелик; нам неизвестны обстоятельства, мы можем только гадать. Но в чём я уверен точно, так это в том, что Зеро Ту не стала бы зря рисковать нашими жизнями, в конце концов её Хиро здесь, — ясно сказал Франкс. — Кокоро, — к той, кого он назвал, подошёл Мицуру. — Нам всё равно ничего делать, сходи со мной. — Э-э, да. Кокоро отлучилась. — Эй, Мицуру, ты знаешь что-то больше нас? — спросила его Итиго. — Двуликий с самого начала не скрывал от меня, что это иллюзия, но больше я ничего не знаю! — отозвался тот перед тем, как увести Кокоро. Народу собралось много, едва ли они могли протолкнуться; все требовали ответов; боялись те, кто в принципе мог испытывать эмоции — потому всем быстро стало не до Мицуру и Кокоро. — Послушайте, — обратился первый ко второй, когда они вышли в свободную комнату, — я не могу тебе сейчас сказать, что я задумал. Но я думаю, возможно, ты не увидишь больше меня живым. — Мицуру… — Кокоро очень печально посмотрела на него. — Знаешь, эта иллюзия была такой прекрасной… — слеза потекла по лицу Кокоро. — Потому что я отвыкла, хотя бы на это время, не смотреть на близких так, словно я вижу их в последний раз. — А меня лишили этой иллюзии! Лже-Зеро Ту хотела, чтобы я осознавал, что происходит, она хотела, чтобы я говорил грубые слова Хиро!.. Чтобы Хиро нуждался в ней, она хотела стравливать нас с друзьями!.. — Как… как жестоко они поступали с Хиро! — ужаснулась Кокоро. — Вот почему мне ни чуть не жалко крушения этой иллюзии!.. Пусть по этой утопии плачут другие, я буду смеяться!.. Я ничего не мог против них поделать, я думал о самоубийстве, Кокоро, но… — Мицуру решил дальше скрыть свои мысли и планы. Он просто поцеловал Кокоро в лоб, потом припал к губам. — Послушай, Кокоро, я хотел бы насладиться твоим телом перед тем, как рискну жизнью. — Мицуру… — Ничего у меня не спрашивай, Кокоро; всякое моё объяснение может сыграть против меня. Я люблю тебя, и тебя тоже, не только Хиро, — Мицуру поцеловал Кокоро ещё раз. И следом она поцеловала его. — Я знаю меньше тебя, Мицуру, потому не буду препятствовать тебя и пытаться узнать больше, чем ты считаешь нужным мне сказать, — была такого мнения Кокоро, как бы грустно и волнительно ей не было. — Мне жаль, Мицуру, — стала раздеваться наша прелестница в положении, чей животик прилично вырос и округлился, — ты не отдохнул от такого ритма жизни, если бы был введён в счастливую иллюзию Двуликого. Мицуру немного просто постоял и посмотрел на то, как раздевается перед ним его женщина в положении. После чего стал охотно и сам спешно снимать с себя пижонский наряд, намереваясь насладиться этими минутами. Голубки сняли с себя всё — Мицуру поцеловался с ней очень плотно, взялся руками за её груди, потрогал эти сиськи перед собой. Его член уверено встал от такого. Мицуру наклонился, чтобы быстро поцеловать эти мячики, припасть к ним ртом. Рукой он взялся за член, чувствуя, как тот хорошо поднимается. Воздав должное титькам будущей матери, тонкий бледный красавчик посмотрел ей в прелестное лицо с таким вот заявлением: — Соси, Кокоро, — полностью голый Мицуру поставил перед собой на колени такую же начисто нагую Кокоро, но с животом беременной — акцентируем этот факт для тех, кому по душе подобный фетиш, и будущая мать стала сосать тот инструмент, который дал шанс появиться на своей их ребёнку. — О-ох, — Мицуру положил руку на голову Кокоро, наслаждаясь ощущениями от пребывания полового органа во рту у Кокоро. Инструмент так окончательно восстал. Кокоро поделала минет ещё минут десять, Мицуру не постеснялся взять беременную девушку за голову и как следует подвигаться там самому, тараня горло своей женщине далеко не так, как ей могло бы быть приятно. — Так, Кокоро, я теперь перейду к твоему влагалищу, — решил Мицуру. — Займи место. — Да, Мицуру. Кокоро встала к нему тылом, Мицуру проник членом ей во влагалище, стоя, парень заработал там. Он целиком отдался тем ощущениям и чувствам, которые испытывает мужчина, когда погружает половой орган во влагалище женщине; созерцая при этом спину этой женщины, принимая на себя её тепло и держась за неё руками. Удовольствие Мицуру росло, побеждая, не жалея сил, чаще и чаще совершать броски в детородное лоно; и вот процесс достиг пика. Мицуру испытал огромное наслаждение, когда его сперма вырвалась куда надо. Он пребывал в этом экстазе несколько секунд, пока выходили капли семени. Когда отошла последняя и член замер, Мицуру с чувством благого удовлетворения покинул влагалище Кокоро. Он постоял несколько секунд, наблюдая за голым телом своей женщины и успокаивая дыхание. Кокоро стала менять положение: — Ты всё, Мицуру? — Да… Встань, Кокоро. Когда она выпрямилась перед ним, Мицуру обнял её. — Благодарю… ты доставила мне удовольствие. Теперь я буду счастливее, чем был бы без этого. — Мицуру улыбнулся, пусть очень грустно и с волнением в глазах. Кокоро с неприязнью ощущала себя беспомощной, она одевалась куда медленнее, чем одеждой скрыл себя Мицуру. — Меня не искать, — последний вышел за дверь и сунул руку в карман, коснулся артефакта. Кокоро выглянула следом и не увидела Мицуру. — «Куда он планирует попасть невидимкой?» Не только Мицуру и Кокоро решили в час апокалипсиса пролить семя. Карина Милза, устав от пребывания в большом количестве народа, решали отойти. Когда она зашла в одно месте, где не должно быть по крайней мере много людей, то услышала явно недвусмысленные стоны. — А? — заглянула эта женщина туда, откуда доносились эти звуки. — Вы?! Гамма стоя, держал таз Беты, последний склонил торс и упирался руками. — Э-э… — словно праведная Жюстина, Карина аж отшатнулся, а Гамма даже не обратил никакого внимания на эту женщину, будучи куда больше увлечён своим мужем. — Расслабься, дорогая, для нашей культуры — это нормально. Много воды утекло с тех пор, как ты умерла и я снова с тобой встретился, — появился там сам Вернер, проследовав за женой. Гамма и Бета не обратили внимания и на его персону. — Я помню, Карина, мне говорили те, кто раньше были на территории Мнимого пространства, ты сохранила своё «Я» после той аварии, которая разлучила нас. — О, Франкс!.. Я вспоминаю, как ВИРМ предложил нам встретиться!.. — Карина взялась рукой за лицо. — Но больше я не помню… Тут Гамма издал уж очень громкий и абсолютно непристойный звук, когда быстро гонял членом по трассе своего Беты. — Ах, как неприлично! — посмотрела на них Карина. — Вам не нравится, что я совершаю единственное понятное [в нашей ситуации] дело? — между делом спросил Гамма, ритмично орудуя тазом. Даже после долгого и подвижного боя с монстрами этот рослый, горячий атлет с отличным торсом и бицепсами, не утратил мощи чресел. — Мы сейчас можем в любой момент погибнуть и ничего не можем с этим поделать, потому брать в зад моего мужа — это самое правильное… — говорил Гамма, а дальше он не стал трепать языком, так как чаще и чаще с его губ полетел стон. Сейчас обладатель бордовых волос погружался с головой во все те услады, каковые доводится только переживать мужчинам, владеющим задами своих любовниц и любовников. — Франкс, — заговорил тут уже Бета, привычно протягивая бледный торс, не особенно уступающий Гамме по части рельефа мускулатуры и развитости бицепс, и принимая на себя быстрый ритм супруга, — Карина ведь ваша жена? Так сношайте её, потому что больше такого шанса, может быть, у вас не будет… — Ах, я вспоминаю, что долго пребывала в мире мёртвых, но я… я не могу сейчас и не буду делать это с Франксом! Я слишком нервничаю!.. — Карина, я не принуждаю, это целиком и полностью идея мальчиков — но она правильна: лови удовольствие, пока ты жив. И, Карина, если ты не можешь совокупиться, то я планирую подкатить к той, к кому давно намеревался подкатить, кто пробуждал во мне куда большую страсть, чем ты, Карина! — волнительно выговорил этот волосатый, небритый нерд — лет тридцати, тридцати пяти. — О, Вернер, я всегда знала, что у тебя есть эти закосы… помню, ты увлекался симуляторами, где можно трахать маленьких девочек. — Карина припомнила даже такую деталь из увеличения мужа. — У меня есть склонности к педофилии, но они далеко не абсолютны, мне вполне заходят взрослые или молодые, зрелые женщины, — говорил о своих вкусах наш асоциальный извращенец. — Если бы я был абсолютным педофилом, это я бы вылечил коррекцией мозга… Но не суть. Меня возбуждает Зеро Ван! Принцесса рёвозавров! О, я мастурбировал на неё! Я хотел целовать её маленькие груди, как у девочки лет двенадцати, я хотел, чтобы её ножки онанировали мне член… я хочу трахать её попку! Когда Вернер говорил это жене, Гамма не стихал и регулярно с его рта слетели стоны. — Ох, что вообще тут творится?! — Карина схватилась за голову, после чего просто посмеялась. — Вернер, я знала, что у тебя проблемы в общении с женщинами, а… Ладно, оставлю это! — махнула она рукой. — У всех своих странности! — Гамма, — Бета, пока его брали, поворачивал лицо к Карине. — Да?! — Тебе не кажется, что Карина не особенно дурная женщина? Похожа на Альфу, только не такая красивая… — Да, Бета… — Карина, не желаете ли присоединиться к нам? — предложил ей Бета. — Мой член вполне может владеть вашим влагалищем, когда мой муж, как обычно, занят мной сзади. — Нет-нет! Я не могу так этим заниматься!.. — отказалась Карина. — Вот зря! Вот зря! — Гамма тут аж как взревел во время своего дела — стало ясно, что он на пике кульминации. — Ух! Уф! — Гамма сжал на пару секунд зубы, потом расслабился в лице и дал выйти воздуху. Он замедлился и вынул член, шлёпнул Бету. — Вот видите, — повернулся Гамма к Карине, — я кончил в моего прекрасного мужа и испытал больше счастья в этой жизни, чем случилось бы оно без этого. С нахальной улыбкой, давно поселившейся на его лице, красавец сложил руки на груди, совершенно не скрывая ни наготы, ни своего члена, торчащего во всей непристойности. — Ух-ум, не для меня, — Карина покачала головой, — для меня ситуация не располагает к этому… — Очень жаль, что ваша нервная система не способна на такие перепады и адаптации, — Гамма потянулся руками, вновь привлекая внимание Карины к своим бицепсам. — Я ловлю удовольствие что во время риска, что во время покоя. Наверное лучше жить такому, как я в мире, которым правит хаос. Мицуру, уже вернувший облик человека для тех, кто мог видеть его в этой иллюзии, спускался на лифте. По рации он слушал все объявления. — «Прости, Кокоро, я не могу тебя взять», — Мицуру в руке вертел артефакт, дающий невидимость. — «Но будем надеяться, я не зря терпел — мне не зря в детстве влили эти тельца, дающие хорошие способности к пилотированию… если я тогда выжил, я только этим могу себя оправдать…» Мицуру вышел из лифта. — Эй?! — в его сторону вышел один из охранников Двуликого. Но они его, понятное дело, не увидели и не услышали. Мицуру приблизился к ряду Франксов. — «Гениста… ты мне всегда нравилась больше Хлорофитума…» Мицуру усилием воли обратил свой деловой костюм в облачение пилота и занял место в Генисте. Как только он синхронизировался, то весь Франкс стал неуловим для восприятия. — «Будем надеяться, меня не увидят. Если всё получится, я сбегу вместе с Хиро. Потому мы точно вернёмся за вами. Жаль, я не могу больше никого взять, чтобы Двуликий не заметил». Гениста трансформировалась в зверофранкс: в такой форме она походила на механизированного птеродактиля и стервятника, с хвостом-пушкой. Мицуру знал, что без тычинки его Франкс не будет настолько сильным, но брать Кокоро он не собирался. — «Беременная не может пилотировать Франкс. А если бы смогла, Двуликий точно бы заподозрил неладное». Ганиста, никем не замеченная, взлетела на поверхность по специальному ходу. С высоты Мицуру окинул взглядом толпу у штаба, бывшую позади укреплений и Франксов. Это были люди, по большей части, Взрослые и «паразиты» — ещё там на глаза попались некоторые рёвозавры из Гран Криваса. — «Всё население, за пределами этого города — только марионетки Двуликого. Не жалко, если их захотят употребить эти Огдру как-их-там…» Мицуру заметил, как в городских окраинах, около дюжины большущих монстров — очевидно из числа 369 главного выводка. — «Зеро Ту, не знаю, зачем ты их сюда ведёшь, но я надеюсь, у тебя хороший план». Мицуру устремил Генисту прямиком к небесной трещине, он смог найти её по тому, как сегодня ночью участок неба отличался — на фоне нормального полотна вдруг зияли какие-то провалы в пучину психоделичного варпа, чуждого родной реальности Мицуру. Последний усилием воли ускорился. Когда он во мгновения достиг дыры в своде, то прямо навстречу ему ударило нечто бледное — эфирное, обтекающее, но где всевозможные ужасы — пасти, глотки, щупальца и иное добро достаточно отчётливо формировалось из призрачной сущности. — Ва-а-а-а! — Мицуру испугался, благо всплеск ужаса резко спал, когда Огдру Хем прошёл дальше. — «Верно, у них своё дело, у меня — своё!» Мицуру покинул поверхность небесной сферы, той очень тонкой черты, которую ощущал Альфа и трактовал в силу своей религии. На самом деле Двуликий выдул этот шар пространственного искажения, поместил туда планету и сжал так, чтобы помещать небесное тело на руке. При этом ни сам Двуликий, ни планета по размерам не изменились. Если выйти за пределы сферы, то ты попадаешь в космос Мнимого пространства, с точки зрения которого Двуликий, если он не хочет тебе показаться, невидим, как невидимы и все иные аномалии, связанные с планетой. Мицуру мог про это сказать только то, что здесь были задействованы принципы неевклидовой геометрии — само пространство на «обратной стороне мироздания» вообще было очень податливо для подобного рода манипуляций. — А, ещё они?.. — здесь Мицуру заметил новых Огдру Хем — призрачные и похожие на примитивные — и не очень примитивные — морские организмы, они рыскали по внешней стороне небесной сферы. Мицуру полетел дальше. К Луне. — «База Двуликого, которую ВИРМ первой отправил сюда, там должны быть какие-то системы обнаружения скрытых целей. Но этот артефакт создали Ньярлатхотеп и Мерлин — он должен давать преимущество… или я пропал!» У Мицуру не составило проблем преодолеть расстояние от планеты до спутника — парень даже обрадовался тому, как он умело сумел сократить пустое пространство. Осталась ещё такая проблема: — Хиро, где ты?.. — Злая красная королева?! Что вообще происходит, дорогая?! — обратился Хиро к жене, когда они оказались на луне. Воспоминания стали пробуждаться… Лже-Зеро Ту ничего не изволила больше объяснить, вдруг обняла его и сбила с ног — супруги пали в серый песок… и просто-напросто провалились в лунный грунт. Они падали дальше в некую пропасть — в недра спутника, но объятья этой женщины настолько затуманили сознание Хиро, что он более ничего не воспринимал как что-то, что требовало бы волнения. Потому Хиро остался в такой же прострации, когда пал в грязь на дне некой органической ниши, живой, где сокращались растительного вида жилы. Ведьма и принц опустились во чрево организма изнутри заполняющего спутник. — Вот, Хиро, поспи пока тут, — лже-Зеро Ту распрямилась и посмотрела на то, как дегтярная субстанция частично вбирает предмет её страсти. Хиро очутился примерно в такой же части Скраба, в какой сейчас пребывала Рей Аянами на Югготе. Его веки медленно закрылись и околдованный принц погрузился в сон. Ведьма повелела Скрабу: — Сторожи его и никого, кроме нас не допускай сюда! После чего она оставила это место. — Я должен положиться на Силу Любви!.. О, Шуб-Ниггурат, Сила Любви, помоги мне найти того, кого я люблю! — Мицуру произнёс это. После чего сорвался с орбиты и пал прямо на поверхность спутника. Гениста пробилась через на удивление тонкую и зыбучую оболочку. — Хиро, ты где?! Ганиста падала в тьму… — Хиро?! Мицуру… действительно увидел Хиро! Да ещё так точно смог разглядеть на огромном расстоянии! — «Мне точно помогает Сила Любви! Спасибо, Шуб-Ниггурат!» Гениста приземлилась подле «грязевой ванны». Мицуру думал несколько секунд, после чего протянул конечность Генисты и совершенно точно, вот прямо точно безопасно для Хиро, взял его тельце и положил на голову мехи. Гениста вобрала спасённого пленника корпусом, он просочился через фюзеляж, ставший подобным ртути, прямо к Мицуру. Хиро был без сознания, в странной коричневой грязи, больше похожей на смолу или дёготь. Не собираясь тут оставаться, Мицуру дал дёру. С большим волнением он вновь пробил песочный покров и вознёсся над Луной. — Да, я спас Хиро! «Но я не могу остаться рядом с планетой! Они будут меня искать! Но я вернусь за вами! Прощай, Кокоро!» Кокоро вернулась к остальным, ничего не намереваясь говорить про Мицуру. — Огдру Хем всё больше! — тревожился Хати. Экран показывал теперь сверх тридцати новоприбывших объектов, они при этом, хотя и не на полной скорости, но двигались примерно в их направлении. — Эй, Двуликий, сделай что-нибудь, а?! — обратилась к нему Нана. — Ладно, можете закрыть себя магической защитой, но не самой сильной, — дозволил Двуликий. — Чтобы вы не докучали мне своими мольбами, когда я буду разбираться с… — Я так понимаю, их число должно достигнуть около 360, так как некоторых уже победили? — предположила Нана. — Их будут все 369, насколько я знаю, их число не убывает — все Огдру Хем бессмертны и могут перерождаться, пока живы их родители. Сила Любви Джахад к своему потомству позволяет Хем рождаться вновь всякий раз из родительских влагалищ, — пояснил Зон. — Это ведь та же самая Сила Любви, которая позволила Зеро Ту и Хиро сквозь цикл реинкарнаций находить друг друга? — уточнила Итиго. — Да, только Огдру Джахад применяют этот же самый закон мироздания к своим детям, фактически у них бессмертная армия, которую они могут раз за разом бросать в бой, — ответил Зон, сейчас попутно занятый выведением на экран нужных заклинания. — Старцы ведь создали их как второе поколение Кайдзю, да? — уточнила Наоми. — Именно. — Но они не стали подчиняться? Зон вздохнул: — Видишь ли, Огдру Джахад и Огдру Хем очень любили своих создателей… Потом, движимые любовью к ним, Огдру захотели насильно превратить Старцев в иную форму жизни… они превращают всех в таких мутантов. Эти превращённые не могут не любить друг друга. Они — семья, скованная любовью. Вы бы захотели, чтобы чужеродные чудовища, особенно те, кого вы сотворили как оружие, превратили бы вас, в силу своей любви, в нечто иное, что было бы уже не совсем вами, а? — То есть все эти Огдру, из своей любви… к нам, могут захотеть превратить нас в таких же… — Горо указал на ужасающих монстров, вытягивающих шеи и конечности над небоскрёбами среди столбов дыма. — Именно — потому любовь страшная сила. Если уж они своих создателей… Потому я буду воздвигать защиту, — приготовился маг. — Я должен воззвать к Старшим Богам, только они могут нас защитить.