Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Айони прибыла в Лондон. Почему именно в Лондон? Потому что японка хотела отправиться куда-нибудь, где нет риска, что на тебя наступит Кайдзю. Как только девушка вышла из аэропорта, то почувствовала враждебные намерения по отношению к себе. Гамлет предупредил её, когда взлетел и начал тревожно оповещать. Айони шла среди толпы, взгляд сразу уже встретился с группой агрессивного вида молодчиков. Они, очевидно, ждали её тут. — Узкоглазая тварь! Ты принесла нам радиацию! Агрессивные ультраправые бросились в совершенно берсеркерском насилии. — Точно «бананки» объелись! Айони напрягла ум — она перекинула сознания этой группы в Мир Снов — туда, где копошатся кошмары. Молодчики все впали в неистовство, начали биться в припадках, наносить себе самим и своим товарищам увечья, кто-то просто пал без движения и начал пускать слюни. Пока отморозки так все повалились, окружающие прохожие обратили на них внимание, Айони постаралась протиснуться сквозь зевак и покинуть это место. — «Кажется, меня тут уже ждут!» Её ждали. В музее египтологии сидели три человека, на столе хрустальный шар, в нём отображаются движения Айони. На миг её взгляд сквозь мистический артефакт смог прозреть лица этой троицы. Изображение пропало. — Вот чёрт! Она смогла нас увидеть! — сказал тот, когда звали Эдвардом Гэвиганом. Это сидел директор Фонда Пенхью. Айони отчётливо сейчас уловила его имя и даже внешность — это был уважаемого вида британский джентльмен лет за пятьдесят. Из воспоминаний Мемнана Саа она знала, что этот человек — член тайного оккультного общества, практикующего продление жизни. — Это значит, наше противостояние неминуемо, — нервно барабанил пальцами по столу Тевфик аль-Сайед. Восточный человек примерно такого же возраста, но чуть моложе, аккуратно подстриженный. — Верно, братья, я лично готов возглавить атаку, если речь идёт о борьбе с таким сильным врагом, — сказал Омар Шакти — богатый фермер из Фаюме, а на самом деле верховный жрец секты, известной как Братство Чёрного Фараона. Все трое сидели в удобных чёрных креслах и попутно пили сидр, вокруг звучала приятная тихая музыка, экзотические животные свободно расхаживали среди дорогого антиквариата. Айони решила справа перекусить, потому зашла в забегаловку, протянула фантик от конфеты, внушив, что это нужная сумма денег, и заказала себе самые дорогие, самые изысканные вкусности, какие могло предоставить это заведение общепита. Своего ворона она тоже взяла сюда. Окружающим казалось, что Гамлет сидит в клетке — хотя на самом деле птица разгуливала по столу и клевала то, что ей нравилось. — Если бы я мог получить её кровь, я мог бы нанести по ней удар при помощи Зеркала Гаала, — прикинул аль-Сайед. — Лучше сразу задействовать Бродяг, — сэр Гэвиган среди всех многочисленных вещей выбрал небольшой богато украшенный сундучок, сделанный из сандалового дерева, на котором присутствовали гротескные фигуры неких гуманоидных существ. Он раскрыл его и вынул два серебряных кинжала, после чего обратил внимание на то, что находилось рядом с сундуком — крылья летучей мыши, маринованные жабьи глаза, когти дракона и тому подобное… Айони только удовлетворила голод, как уловила дрожащий воздух и враждебное присутствие. Прямо сквозь стену к ней просочилась гуманоидная сущность, а за ней ещё четыре таких — приземистые, какие-то перекошенные, с плотной серой кожей, похожие на мумии. Выходцы из ночного кошмара. Огромные существа, кажущиеся диковинными сочетания ракообразных, насекомых и обезьяноподобных млекопитающих. Местами их шкура похожа на толстые пластины брони, а остальная часть кожи рыхлая и морщинистая. Головы — полуобезьяноподобны, полусобакоподобны, а клыки — кривые и окрашены в пятна. Глаза выглядят как чёрные точки, расположенные в рудиментарной голове. Глазные раковины утрамбованы в глубокие отверстия и выглядят как жëлтые щели. Рот представляет собой деформированную дыру. Из рук торчат большие когтеобразные придатки. — Мерные бродяги, — Айони безошибочно узнала в них пришельцев из одного очень неприятного измерения. Такие «бродяги» обычно выглядели полностью материальными, но редко покидали астрал, так как предпочитали затаскивать свою жертву в своё измерение и уже там атаковать. Их родной мир выглядит как «длинная, серая, сочащаяся тиной равнина под небом, где дым ада извивался, как миллион призрачных и искаженных драконов». Жертвы, затянутые в эту сферу бытия, тонут в серой тине, и их разум и души съедают его обитатели… Обычные люди не видели мерных бродяг. Охотники всей сворой ринулись к Айони, на что она резко парализовала их своей натренированной волей. Мерные бродяги застыли, кажется, с выражением шока на физиономиях. Ворон каркнул и пролетел сквозь них — мерные бродяги пошли трещинами, словно зеркальные стёкла, разбились, раскололись и рассыпались на множество постоянно уменьшающихся осколков, от них ничего не осталось. — Молодец, Гамлет! Твоя воля тоже мне помогает! — пока Айони миловалась со своей птичкой, к ней подошёл представитель заведения. — Эй, держите свою птицу в клетке, пожалуйста, — так как Айони направила всю свою волю на победу над противниками, иллюзия подлинного местонахождения Гамлета развеялась, — у вас же была клетка… — Ничего, — Айони посадила птицу на плечо, — я уже ухожу. Клетки с ней не было. Представитель заведения ещё немного подумал об этом, после чего забил и пошёл делать свои дела. — «Кто-то точно хочет меня прибить!» — подумала Айони, шагая по улице Лондона. — «Нужно узнать, что такое Фонд Пенхью, раз он всплыл у меня в уме». — Кто бы мог подумать, что при таком количестве сил, у нас могут возникнуть проблемы, — потёр подбородок сэр Гэвиган. — Силы? Ты о чём? — обратился к нему аль-Сайед. — У нас огромное количество людей, — Гэвиган сделал жест у него перед глазами. Аль-Сайед увидел многочисленные группировки правых, альтернативно правых, ультраправых, фашистов, националистов и нацистов; одни поджигали синагогу, другие нападали на ирландцев, иные толкали речи, возбуждающие ненависть, одна банда поймала араба, отвела его в лес и закопала заживо, другая банда отвезла жертву в пустынное место на машине, в багажнике, в которым находился трансвестит, и жестоко забили его там, они перерезали ему в конце горло; вот группировка оккультистов придаётся экстазу вокруг картины Алой Королевы; группа молодчиков участвуют в беспорядках; группа агрессивных христианских консерваторов сходится в потасовке с представителями такого же агрессивного движения за возрождение язычества — обе, впрочем, служат одному господину — Архангел Михаил, который является во время литургии лидерам первой группировки, и языческие божества, которые предстают в грëзах перед лидерами другой группировки, это всё один и тот же Великий Дух. — Фи! — Аль-Сайед с отвращением развел эту иллюзию. — Ты всерьёз думаешь, брат, что эти ничтожества смогут что-то поделать против настоящего сильного противника? — Они генерируют достаточное количество ненависти, чтобы мы могли использовать их ментальные волны для своих заклинаний. — Вот только вся мощь этих заклинаний отскочит от нашей противницы, как горох от стенки. Только духовно сильные существа могут противостоять по-настоящему духовно сильному существу — на что все эти бесчисленные дегенераты-неонацисты абсолютно не способны. Сэр Гэвиган на это уважительно посмеялся: — Брат, должно быть ты ненавидишь наших малышей потому, что мы концентрируем их духовную силу на ненависти кому-то вроде тебя. — Брат, я приверженец Фараона — для Него нет разницы между смертными, потому для меня не имеет значения моя национальность, для меня больше не существует такого понятия, — поспешил заверить аль-Сайед. — Нет разницы между смертными? Однако же наше Братство, как тебе хорошо известно, не принимает в свои ряды женщин. Конечно, это всего лишь обычай, и наших дочерей и вообще всех женщин, которых мы находим пригодными для служения Фараону, мы отправляем в другие организации, где они могут ему служить под другим Его именем — например, Алой Королеве или «Архангелу Михаилу», но всё же это влияет на наше мировоззрение, брат, тебя так не кажется? — Гэвиган налил себе стаканчик вкусного сидра. Оба находились под действием лёгких наркотиков и легко рассуждали, растягивали слова и предложения. Вскоре во время такого неспешного погружение в тонкий мир к ним явился сам Фараон: — Вы можете действовать на усмотрение, мои дети. — Гигантская тень правителя Египта в помпезной одежде накрыла их столик. — Но я буду очень рад… — золотые глаза драгоценностями блистали среди затемнённого овального лица; каждый из троицы созерцал своего Фараона так, коли он смотрел только ему в лицо, — если эта посланница ложных богов окажется изнасилована и принесена мне в жертву — расчленена и выпотрошена на моём алтаре! Эти глаза драгоценного металла сузились в сверкнувшие полоски. — Если кто-нибудь из вас обрадует меня таким образом, то я назначу того своим тёмным пророком — если вы все предпримите равные усилия для достижения этой цели, то тёмными пророками я назначу вас всех троих. Что, я жадный что ли? — Мы жаждем служить, мой Фараон! — отозвался Омар, улыбаясь в экстазе. — Мы жаждем обрадовать вас, мой Фараон! — прозвучал аль-Сайед в едва ли меньше в восторге. — Мы жаждем положить конец ложным богам, чтобы эта планета вернулась в Танец Великого Азатота! — так ответил Гэвиган, будучи готов склониться до земли перед величием своего Фараона. Орды ультраправых, молодчиков в масках, вся агрессивные радикалы заполнили собой улицу — началась настоящая бойня — полиция применила слезоточивый газ, но даже это не могло остановить орду обезумевших. А сколько с ними было бесов! Они вселялись в людей со слабой волей, превращали их в свои марионетки, в том числе стражей порядка. Именно поэтому люди кидались друг на друга как звери. Айони всюду слышала хохот злых духов, вой истерзанных душ, гром ненависти — и среди всего этого появилась группа людей, от которых буквально веяло чернотой. Эти люди очень спокойно и даже хладнокровно шли именно к ней сквозь царящий в округе бардак. Всякий отшатывался от них, кто-то даже покорно ложился им под ноги, чтобы стать живым ковром. — Айони Сайка! Посланница ложных богов! — обратился к ней сэр Гэвиган, он шагал в элегантной одежде, позади него несколько дюжин рослых мужчин в почти одинаковой чёрной кожаной одежде. Они носят маски египетских богов, у каждого в руке фирменный жезл с острым концом. — Это — Дети Сфинкса — элитная группировка наших чёрных магов, подготовленная как в физическом смысле, так и в мистическом. Мы — Братство Чёрного Фараона, мы здесь, чтобы сразиться с тобой, дитя! Каждый из сатанистов носил на своей маске знак искажённого анха. Айони настроилась на бой, потому могла одним взглядом сломать шею простому националисту или вскипятить кровь бритой мрази — именно это она сейчас делала, раскидывая пока перед собой мелкую сошку. Наконец сошлись две силы — Айони в первый момент с криком боли отлетела — в неё ударило множество чёрных астральных молний. Болезненно жмурясь, девушка упала прямо на тела нацистов, павших в настоящую мешанину. Хор сатанинского шабаша ошарашил сознание. Все орды пустоголовых политических придурков отчасти своей духовной энергией поддерживали боевых чернокнижников, при этом радикалам от христианства казалось, что это святое воинство ангелов, радикалам от язычества казалось, что это воинство родных британских богов или духов предков, приземлённые политические радикалы видели в них каких-то отважных героев. Макси египетских богов при этом выпадали из восприятия. Дети Сфинкса все дружно шпарили своей чёрной энергией. — Мотра, помоги! Феи запели, Айони теперь наполнила её светоносная сила. Девушка пропустила мистическую энергию через ближайшие электрические провода, после чего настоящий залп сверкающей каскады пронзил орду сатанистов. Эта атака пробила все их обереги — обугленные дохлые чернокнижники попадали на землю, не говоря уже про простых отморозков — скинхеды, нацисты и радикалы ещё в большем множестве покрыли землю. Среди этого кладбища стоять остались только двое — сама Айони и сэр Гэвиган. — Неплохо! — одобрил сатанист. Его единственного эта атака скосить не смогла. Он вынул два серебряных кинжала, в которых он сконцентрировал свою сверхъестественную силу — подобно тому, как Евы могут концентрировать АТ-поле в том или ином предмете. — Мне придётся лично добыть твоё сердце для Фараона! — Ну попробуй! — Айони телекинезом швырнула ближайший автомобиль. Противник изменил колебания своих атомов, чтобы уйти в астрал, материальное тело пролетело сквозь него и врезалась в соседнее здание, снеся попутно кучу ещё живых националистов. Гэвиган пошёл на сближение. — Умри! Айони от души высвободила по нему удар, который оставил трещину на земле по мере своего пролёта. — В-а-а-а-а! — Гэвигана от этого пустило по ветру, колдун рассыпался в пыль. Айони же, испытывая сильное желание свалиться с ног, превозмогая свою плоть, побежала отсюда прочь… всюду истошно выли сирены полицейских машин, слезоточивый газ не давал свободно дышать, огни пожара то и дело освещали неспокойную ночь Лондона. Тела и битые осколков лежала на асфальте видимо-невидимо. Омар Шакти и Тевфик аль-Сайед смотрят в свой хрустальный шар. С ними — дюжина мужчина в возрасте от двадцати до сорока из разных стран мира, на как минимум половина — с Ближнего Востока. — Да, похоже, наш брат переоценил себя, — прозвучал Омар Шакти. Братья Фараона почтили его несколькими секундами молчание и осуществили ритуальные жесты за упокой души. В этот момент все обернулись в противоположную часть комнаты — там пришла в движение инвалидная коляска, стоящая возле картины с изображением Алой Королевы. — Похоже, дети мои, — снова пала на них тень Фараона, — эта добыча оказалась вам не по зубам. Кто-то из них сразу принялся извиняться: — Прости на-с, жалких, Отец Най!.. — Не нужно! — оборвал его Ньярлатхотеп, кажется, пребывая в хорошем настроении. — Это сестра самого Агатодемона, потому она, конечно, вам не по зубам [1]. — Самого Агатодемона?! Сатанисты заволновались: — Я сам помогу вам, дети мои, — Фараон начал концентрироваться возле картины и инвалидной коляски… *** Айони бродила по одному из спальных районов Лондона. Здесь не было никаких следов беспорядков, но патрули полиции всё же попадались на глаза в том числе и здесь. Они её не трогали, потому как в их глазах сама Айони казалась сотрудником полиции европейской внешности. Она зашла в забегаловку, поела, потом таки решила снять себе номер. — Ну что, друг, нигде покоя нет, да? — Айони погладила Гамлета. Она выглядела усталой и не выспавшейся, синяки под глазами. — О-хо-хо… Ей захотелось поспать. — Разбудить, если что, — приказала она ворону (тот каркнул), Айони нашла себе место, где можно прилечь, и легла она туда не раздеваясь, даже обуви не снимая. Как только она закрыла глаза, перед ними появился какой-то дряхлый старик. — Здравствуйте, девочка. Меня зовут Стэнли Пикман. Я — экстрасенс из Фонда Уилмарта. Я уже на пенсии, но свой дар не растерял… Я ветеран борьбы с CCD. Он сообщил ей, что хочет с ней поговорить и готов предоставить место, где она будет защищена от сверхъестественных сил. Айони быстро пораскинула мозгами. Она точно знала, что есть такая организация — Фонд Уилмарта, её посвятил — Мемнан Саа, она стала сейчас английским филиалом NERV. Боролась с паранормальным в прошлом веке, вплоть до успешной войны с расой подземных кальмаров-червей телепатов, относящихся к CCD. Можно ли им доверять? Точнее можно ли доверять этому Стэнли Пикману? Айони всё же решила рискнуть. Она после короткого и неспокойного сна прибыла в место, где договорилась встретиться с этим человеком. Это оказался очень небольшой, уютный дом помещённый между большими зданиями посреди Лондона. Дверь открыла очень красивая горничная, отдающая лёгким эротизмом, с волосами цвета красного дерева. Она провела Айони внутрь, где ей встретилась ещё одна горничная в таком же наряде — только на сей раз блондинка. Сама Айони почувствовала, что вокруг этого здания присутствует особый колпак или купол сверхъестественного свойства. Сам Пикман сидел в инвалидном кресле и облик этого высохшего старца унял опасения. Айони обратила внимание на каракала, который поймал мышь. — Мой кот ловит мышей, хи-хи! — старик показался немного впавшим в маразм. Волосы у него давно выцвели, спереди облезли, между носом и лбом проходили большие мохнатые белые брови, старик казался немного картавым. — Когда-то, доченька, я работал сценаристом… После чего старик начал рассказывать о своей работе сценаристом, кажется, полностью забыв обо всём остальным. Две горничные сразу же накрыли стол для гостьи. Каракал и Гамлет поладили — экзотический представитель семейства кошачьих никак не пытался напасть на тёмного ворона. Из-за этого Айони не заметила во взгляде каракала: «Беги, дура! Беги!» Айони наконец смогла выспаться. Во сне ей грезилось то, как она и ещё какие-то туманные сущности вокруг нарезают спирали где-то в первичном эфирном вакууме за пределами материального космоса. Здесь слышится глухой барабанный бой и монотонный звук флейты… Айони проснулась среди ночи, осторожно вышла отсюда. Разбудила Гамлета. — Тс-с! — она хотела, чтобы он осторожно сел ей на плечо, не производя излишнего шума своими крыльями. Айони очень тихо покинула это место, даже не глядя, как там спит Стэнли Пикман и две его сексуальные горничные. Айони шла по ночному Лондону. На один миг ей показалось, как Луна обрела зловещий зелёный оттенок, в движение пришли какие-то тени на малолюдной улице, а ещё… над зданиями к краю зелёного диска потянулась какая-то башня. Вместо немногочисленных прохожих появились танцующие белесые жабовидные лунные твари, у которых на тупых мордах шевелились клубки щупалец, брели мерные бродяги, вместо полиции шли Сыновья Сфинкса в чёрных одеждах и масках Анубиса, за столиком круглосуточного ресторана заседали рогатые гуманоиды из Ленга, в небе активно хлопали крыльями Звёздные исчадия Ктулху и бьякхи с Альдебарана, Охотящиеся ужасы, ещё какие-то бесы… Айони услышала, как шум машин превратился в монотонный бой барабанов и вой флейт. Вместо тяжёлой фуры по улице катился шоггот, мигая множеством зелёных глаз. Монстры говорили на своём утробном языке, даже смеялись, обсуждали планы на своё Тёмное будущего, когда их Мир Снов, их грёзы и мечты, чужды всему человеческому, смогут покорить и заменить собой привычную человеческую реальность… К счастью, это всё длилось очень мало времени — раз, мимо проехал грузовик его шум возвратил реальный мир в прежнее состояние. Вокруг горели окна домов, ночной Лондон жил своей жизнью, несмотря на недавние беспорядки всё ещё работали клубы, машина полиции иногда выли сиреной… — Похоже, астральный план здесь очень токсичный, прямо хочет затянуть тебя, — прокомментировала этой Айони. — Сам видел… Айони пытается сесть в автобус. Когда она входит в него, то водитель кажется ей обладателем кровавого щупальца вместо лица, а его голова представляется вся бледной и похожей по структуре на поганый гриб. — О, нет! Мне подлили «бананку»! — Что-то не так? — спрашивает её водитель — обычный молодой человек, слегка сонный, как кажется. — Вы садитесь?.. Айони убегает, ворон с криком хлопает крылья, летит за ней. Автобус отчаливает — его движения растягиваются, образуя длинную змею, опять же — всего на один миг… Айони в таком состоянии, когда бэд-трип следует за бэд-трипом. Старые знакомые не заставили себя ждать — позади раздались крики, снова появились верзилы в кожаные куртках, рядом послышался шум драки между полицией и скинхедами… Боевик-скинхед кричал «смерть ирландцам!» и лил свинец из автомата Айони останавливала всё это перед собой, одним усилием воли она обратила в кровавый фарш этого человека. Позади её уже растекалась кровавая лужа с перемолотыми ошмётками бритоголовых боевиков. Снова выли сирены полицейских машин, звучала даже стрельба, воздух снова пополнился слезоточивым газом, снова в Лондоне было неспокойно. Навстречу гнала ещё одна фура, гружённая боевиками. Бритоголовые радикалы кричали о том, что Адольф Гитлер — их бог и что все ирландцы и евреи должны умереть. Айони сейчас спрессовала этот кузов в одну мятую жестянку, словно банку из-под пива, и выбросила навстречу ещё одной куче придурков в кожаном. Айони поправила свой кожаный плащ. Взглянула в сторону одного боевика, который на стене рисовал своей кровью свастику. Айони подошла к нему, чтобы ментально изнасиловать. В этот самый момент, когда она отвлеклась, ей в тыл прилетел телекинетический залп. Омар Шакти и Тевфик аль-Сайед вместе выпускали энергию из заострённых жезлов. Кровавая свастика перетекла в кровавый перекошенный анкх. Айони выбросило из привычного материального мира. Сначала бесконечные углы, ничего, кроме углов, кружащихся в бесцветном фосфоресцирующем свете. За ними плоская чёрная равнина, расстилавшаяся вверх без начала и конца, без намёка на горизонт. Она двигалась и углы тоже двигались, но резким, дерганым, головокружительным образом, словно на палубе в сильную качку. Айони смутно видела кубы, треугольники, неизвестные математические фигуры невиданной сложности и огромных размеров. Их были тысячи, этих линий света в форме многогранников. И пока она смотрела на них, они изменились. Она выпала в некий туманный, ночной Лондон, где здания проглядываются очень блекло, а те, которые проглядываются чётко, оплетены дрожащими дьявольскими лианами. Вместо Биг Бена здесь аж до атмосферы возвышается какая-то башня из живого мяса и твёрдых элементов породы, по ней всей ползают шогготы. Заползают в соты, в расщелины и в иные места. — Что за?!.. Позади Айони появились Сыновья Сфинкса в масках Анубиса. — В каббале это измерение называется «Sitra Ahra» [2]. А это — Бх’Илун — форпост Владык Древности на грани двух реальностей: их снов и нашей яви! — простёр руку ближайший из Братства Фараона к самому высокому строению. — Место, которое станет частью зримого мира в Час Возвращения, когда Земля вернётся туда, откуда Хозяева Боли забрали её эоны назад — в Танец Великого Азатота! Безмолвная планета вновь зазвучит! Это место поможет Великим Древним превратить этот мир в свой новый дом! Здесь наша сила возрастает многократно, а твоя — слабеет! — Что?! — Айони ужаснулась. Сыновья Сфинкса все вместе махнули жезлами — разряды чёрной магии хлестали девушку. Теперь она могла только кричать и фокусироваться лишь на обороне. Об атаке не могло быть и речи. А она не знала, как выбраться из демонического Лондона — из Тени Бх’Илун. Айони коснулась своим экстрасенсорным восприятием этого чудовищного места. Что же там было! Это творение приняло такой облик благодаря ментальным волнам английских декадентов, которые поклонялись Алой Королеве и проложили этот мост между мирами со стороны Земли. Они считали, что земной мир слишком скучный и не может ублажить их эстетических потребностей. В толще Бх’Илун кипели их ужасные мечты и страсти, согласно которым потусторонняя реальность должна заменить нынешний мир. Живая плоть этого места включает в себя человеческие тела — это жертвы, ставшие игрушками Злого Бога! Его охраняют шогготы и здесь правит Алая Королева! Огромная зелёная Луна занимала тут чуть ли не треть неба — и прямо к её ядовитой зелени уходила эта головокружительная конструкция! Айони бросилась бежать по токсичной мостовой — вокруг угадывались объекты привычного мира, но слитые в омерзительное месиво ядовитых цветов и полустёртых форм этого кошмара. Всюду она слышала не голос, но общую мысль: — Великие Древние не из прошлого — они из будущего, будущее принадлежит им! Мир носит две маски — явь и сон, и теперь скоро явь станет сном, а сон — явью! Мир теней, грёз и фантазий, где ложные боги заключили Неименуемое, восстанет! Оаннес восстань! Оаннес восстань! Оаннес восстань! Вместо людей расхаживали монстры — один гаже другого! Вот, например, гротескная масса углов и плоскостей медленно перемещалась из стороны в сторону — складывалось такое впечатление, что конусообразное существо пристально наблюдает за окружающими компаниями гадов — и его пугающее, странно ритмичное гудение въедалось в уши. Но это — только самое чудное! Вокруг сновали ухмыляющиеся демоны, крадущиеся на длинных острых когтях по движущейся поверхности; бродили бесформенные грибы с щупальцами, заканчивающимися в циклопического размера глазах; клыкастые головы катились навстречу, злобно хохоча; выглядывали гигантские руки, ползущие словно безумные пауки. Вампиры, монстры, дьяволы — разум уже пасовал перед этим цирком! Наконец, когда Айони устала сопротивляться и очутилась возле искажённого, зелёного фонаря, она увидела, как из толпы мерзких и склизких монстров к ней катится инвалидная коляска, в ней сидит коварный старик. Его катят две горничные — у блондинки появились отвратительные глаза паука, вторая шагает в королевской алой одежде, кожа либо бледная, либо чередуется с красной чешуей, на лбу растут рога на манер короны — Алая Королева. Ещё с ними бойко бежит девочка в платье и раскидывает маски, в прорыве радости она срывает те со своего лица, каждый раз там появляется новая. Айони кричит и плачет возле фонаря, который, к слову, тоже оказывается какой-то мерзкой тварью. — Девочка моя, — подкатывает к ней со скрипом «Стэнли Пикман», — в прошлых своих инкарнациях ты боролась против нас, ты сестра ужасного Агатодемона, потому мы считаем должным предупредить тебя… Айони в истерике кричит, что сделает всё, что угодно, лишь бы её оставили в покое. Она кричит, что не знает никакого Агатодемона и что вообще никогда не хотела влезать в эти дела! Но ей говорят: — Ты — исчадия Тиранов; Хозяева Боли изгнали нас на обратную сторону реальности, — звучит теперь Алая Королева, — в Царство грёз и фантазий! — Когда мы возмутились такому угнетению, — продолжал Пикман, — Хозяева Боли породили Агатодемона, пользуясь космическим принципом дуализма, который исходит от флейты Азатота! Они верят, что Агатодемон — мой антипод, сможет одолеть меня, Ньярлатхотепа, Всемогущего Посланника Иных Богов! — Но скоро мы сможем вырваться на волю благодаря Избавителю! — звучит Сисификс. — Сам Мудрец себя не ведает! Не признают его в должную пору!.. Деяниями Избавителя исцелится Земля, когда он обезглавит Агатодемона! — раскинула она руки и выпустила из груди щупальца. — Кошмар станет явью, наконец наш народ сможет вернуть своё! Тёмное будущего пожрёт ваше будущее! Да здравствует Тьма! Мерзейшие монстры рукоплескали всему этому. — Избавитель?! О ком вы?! — сквозь слёзы всё же спросила их Айони. — А то ты не подозреваешь, милочка! — мерзко хихикает старик. В этот момент сюда подошли Омар Шакти и Тевфик аль-Сайед в окружении своих бойцов-чернокнижников с острыми жезлами. — Добро пожаловать в Тень Бх’Илун, — говорит первый. — Здесь ты увидишь, как прекрасна будет Земля, когда её исцелит Избавитель! — звучит второй. — Избавитель?! — в голосе Айони звучит тот же вопрос, на этот миг её интерес превосходит отчаяние… — Прародитель его замыслит посвятить его в тайны скрытого мира, — «Стэнли Пикман», кажется, озвучивает строки из некого пророчества. — Мать его будет бледна как халцедон, — добавляет Сисификс. — Хватит говорить загадками! Кто ваш Тёмный Мессия?! — прямо спрашивает Айони. — Икари Синдзи, — вдруг звучит мужской, серьёзный голос. Все — не только одна Айони — все оборачиваются в сторону источника. Над ближайшими зиккуратами инфернальных тварей возвышается великан, похожий на очень белого, косматого богатыря, обладателя достаточно человеческих черт, он очень могучий, в руках держит какое-то копьё. Ниже пояса закован в латы, они скрывают часть плеча, одна рука — из серебра, вторая рука — морщинистая, живая. В качестве оружия у него серое копьё со спиралевидным древком, пика — наконечник, у его основания зияет око, электричество циркулирует через это оружие. Его как бы случайным движением витязь разит ближайшую летающую тварь, от чего исчадие Ктулху печально падает в дохлом виде, как подбитая муха. Ветер развивает косматую пепельную бороду вторженца, глаза налиты рубином. — Ноденс! — кричит «Стэнли Пикман» с ярым блеском в старческих глазах. Потом добавляет для Айони: — Отец Гигантов Света! — Сам Охотник! — Алая Королева держит руками коляску. Потом добавляет для Айони: — Твой дедушка! — Владыка Бездны! — говорит Сисификс. — Наш самый заклятый враг после Агатодемона! — называет его Омар Шакти. — Ноденс явился на наш Фестиваль! — звучит Тевфик аль-Сайед. Мэри подбрасывает высоко маску. — Бежала бы ты от них вовремя, дура! — говорит каракал для Айони человеческим голосом. — Да, я здесь, чтобы защитить своё потомство, — Ноденс указывает на Айони. У той немного отлегает от сердца. — Наконец-то кто-то зашевелился, чтобы мне помочь! Ну, давай, Большой Папочка!.. — прозвучала бедная девушка, переминая с ноги на ногу от одного чешуйчатого гада до гуманоида, целиком сотканного из живых, белесых и фосфоресцирующих то ли червей, то ли змей, то ли миног. — Я что, в одиночку должна заметать под ковёр весь этот гадюшник?! Инфернальные монстры вокруг мерзостно шипят среди своих инфернальных зиккуратов, кто-то надувает зоб, кто-то болтает тентаклями, у одного глазное яблоко выпучивается так, что его приходится инистыми псевдоподиями вручную заталкивать обратно — и всё это в свете своей зловещей зелёной Луны и в тени своей чудовищной башни из камня, плоти и эктоплазмы шогготов. Их там целый улей! — Что аж — не только старых друзей, но и старых врагов следует приветствовать на нашем Фестивале!.. — сказал «Стэнли Пикман». — А для этого… — Алая Королева положила руку на плечо «Стэнли Пикману». — Я, Ньярлатхотеп, пожалуй, стану чем-то более подобающим для Бога!.. Последнее Алая Королева и «Стэнли Пикман» озвучили одновременно — попутно их изображения исказились и слились в нечто, что стало воронкой и дырой, из которой, конечно же, первым делом прорвались щупальца. Их окончания выглядели склизкими, грязными, кроваво-красными, основная часть, кажется, зеленовато-серой, грязной, землянистой. Они быстро расползлись: из толстых и мясистых щупалец как бы волосками вырастали их меньше подобия. Айони испытала такой приступ ужаса, что отшатнулась. Фиолетовые рыбьи головы на длинных шеях — с белыми, почти человеческими челюстями, и чернеющими глазами — вынырнули из невероятно зловонной эктоплазматической этой массы. Все монстры сошлись в религиозном экстазе при виде самого Ползучего Хаоса Ньярлатхотепа, принимающего своё гигантское боевое обличие! Он восстал настоящим небоскрёбом над маленькой крохотной Айони! Ноденс сделал шаг с воинственным видом. — Хозяин Боли, — прокомментировала Сисификс, — намерен использовать Кераунос — своё фирменное оружие! Она, надо полагать, имела в виду громовое копьё. Одновременно происходит изменение цвета — извивающиеся кольцами щупальца Плавающего Ужаса становятся фиолетовыми, рыбьи головы, что на концах змей этой гидры, наливаются токсично-красным — они раскрываются ещё и ещё больше!.. — Дитя! — перед Айони из массы этих конечностей, преимущественно сплетающихся спиралями и кольцами, вынырнула одна из этих мерзких физиономий, похожая на рыбью и на мурену со множеством выпущенных глаз. Дёсна приглушённо-розовые, зубы белые и слегка заострённые, красный язык, желтоватая гнойная слюна капает чуть ли не в лицо, когда Ньярлатхотеп ворочает челюстью, чтобы говорить. Про запах и заикаться нечего. Ох, чтобы ему не говорить телепатией? Кажется, космический садист специально выбрал такой способ общения, который был бы самый мерзким. Айони охвачена таким ужасом, что даже не может даже пошевелиться! Она никогда не видела и даже не могла представить себе такую концентрацию абсолютного зла! Она вспоминает о том, как Мемнан Саа рассказывал про то, какую форму Ползучий Хаос понимает на Гаити — кроме попсового Барона Субботы, это, конечно же, отвратительный Плавающий Ужас, похожий на нечто вроде морского организма. Колдун Вуду с помощью ритуала материализует в себе зародыш, личинка развивается внутри тела, чтобы прорвать потом грудь и вырасти, самостоятельно пожирая людей. Айони видела перед собой полностью развитого Плавающего Ужаса — одну из бесчисленных аватара Злого Бога! — А-аааа-а! На помощь! Помогите! — Айони оказалась схвачена этими щупальцами… — Я — Ньярлатхотеп! Величайший из Богов! Тиран! — Айони чувствует, как тентакли рвут ей одежду — пока голос Злого Бога грохочет из пасти мурены. — Насильник!.. — Сражайся со мной!.. — Ноденс в этот момент пронзил Плавающий Ужас своим оружием. Громадный белый косматый витязь навалился на этот лес щупалец, в котором зияет мерзкая физиономия мурены с кучей глаз. — Сражайся с Равным! Кераунос погрузился наконечником в толщу плоти Плавающего Ужаса, от этого «морской организм» снова меняет цвет — становится теперь грязно-зелёным, отдельные места его щупалец, кажется, теперь светло-зелёные. У Злого Бога в этом обличие ничего нет, кроме этих копошащихся щупалец, он состоит только из этой их ползающей массы! Омерзительный левиафан теперь уже желтеющими глазами, среди чёрных линий, щурится; его постоянно оголённые дёсны становятся кроваво-розовыми, зубы теперь заострились. Такая рожа постоянно нависает над Ноденсом, и изрекает что-то, окатывается смрадом и злым смехом. Ньярлатхотеп извивается — его орды ликуют в округе. Потрескивающая неново-электрическая аура Ноденса обернула почти полностью голую Айони в лохмотьях, после чего передала в руках крылатым, безглазым созданием с рогами. Айони некогда было их рассматривать, она поняла, что они на её стороне. — Я бы не стал бороться с равным! — Айони слышит, что примерно отвечает Ньярлатхотеп своему врагу Ноденсу, когда сейчас в ответ заключает наэлектризованного косматого витязя в хватку своих многочисленных мясистых щупалец. — В борьбе с равным можно проиграть, а это обычно неприятно! Боги схватились, кругом как мухи кружат мелкие летающие монстры, как слуги Ньярлатхотепа, так и безликие демоноиды — мверзи Ноденса. — Трус! — обвиняет Ноденс, сейчас скрывшейся под куполом постоянно разящих его щупалец. Кераунос глубже вонзился зато во чрево Ползучего Хаоса. — Если бы существовал равный мне противник, то я бы бежал от него без оглядки! — звучит Ньярлатхотеп, поднимая в следующий миг Ноденса из своей массы, схваченного в захват особенно плотным щупальцем, теперь Плавающий Ужас — весь токсично-фиолетовый. — К счастью, я величайший из Богов! И он отбросил Ноденса от себя: — Мне нет равных! — сладострастно провозгласил Ползучий Хаос. Конечности Плавающего Ужаса теперь приняли форму лезвий — на их концах выросли ножи, стилистически подобные плавникам. — «Чёрт, неужели Большой Папочка проиграет?!» — Айони наблюдает за тем, как Ноденс падает и обращает собой в руины отвратительное здание с прожилками, давит собой бедных шогготов и мелких монстров. Остальные чудовища ликуют и всячески агитируют за Ньярлатхотепа. Начальник всех космических и земных ужасов снова делает концы своих щупалец зелёными. Пространство вокруг окрашивается теперь в какие-то оранжевые тона, Свет потусторонней Луны отступает. — Это сражение на их территории, Айони! — Ноденс отвечает для неё с помощью телепатии и указывает свой мыслью на высоченную башню, восходящую к адской Луне. В этот момент, отвлекаясь от грохота сражения, Айони обращает внимание на Гамлета — её домашний питомец громко каркает в небе, там сейчас разъярённым ульям летают всякие летающие монстры, и, кажется, одинокого ворона никто не замечает. А Айони улавливает то, как башня Бх’Илун служит чем-то вроде Маяка, ретранслятора телепатических сигналов, Великой Мысли. Потому Гамлет просто кричит, просит о помощи у того, у кого Айони просила её до этого, вернее, намеревалась просить… Ноденс поднимается на ноги, теперь у него появляется второе копьё, он вскидывает два орудия, перекрещивает наконечники, происходит предельная концентрация на одной точке — сперва пурпурная плазма охватывает точку пересечения двух Керауносов — затем вокруг Ньярлатхотепа вскипает и фокусируется настоящий бьющий фонтан огня: жёлтый и фиолетовый — всё это образует воронку вокруг него и заключает чудовище в себя! Плавающий Ужас становится чёрным внутри, его щупальца злодейским образом шевелятся одним большим клубком! Разогретая плазма стягивает Ньярлатхотепа в луковицу, его захватывает, он рычит и ревёт… тройной красный глаз предельно агрессивно проявляется там — после чего захват размыкается! Плазма расщепляется на искры и исчезает! Ноденса ещё раз отбрасывает от себя злой взгляд трёх единых глаз, в этот раз Керауносы погнулись и дымятся … Ньярлатхотеп скрывает тройной взор и свободно разминает свои щупальца. Несколько их следом лезвиями-плавниками вонзается в грудь Ноденса в быстрой последовательности!.. Тройной красный глаз уменьшается и просвечивается в скоплении щупалец — он угасает. Дальше уже почти открыто высовывается гигантская морда миноги в самом верху и сверкает множеством обычных органических глаз, зубастый рот со скрипом зубов выражает одну неизменную усмешку счастливого садиста: — Чудо не случится! — цвет его теперь грязно-фиолетовый, преобладаю тёмные тона, глаза по-прежнему горят россыпью жёлтых огоньков. — Чудеса творит только Бог!.. И я в этот раз не сотворю чудес для вас! Зубы грязно-серые, дёсны — угольно-чёрные. Тона вокруг смеркаются, зелень Луны, и всё богатство цветов энергетического смерча отступают, на их месте воцаряется сумрак с серой мглой. Немного воняет горелым. — Надо же… похоже Древний Ноденс уже совсем не тот, ха-ха-ха! Физиономия Плавающего Ужаса увеличивается до непомерно огромного размера над маленьким Ноденсом, который в этот момент выглядит как обычный человек, чьи космы растрëпывает ветер. Полузчий Хаос в своё удовольствие запускает заклятого врага броском своего щупальца куда подальше. Ноденс отлетает, сшибая полчища поклонников самого же Злого Бога, на что последний лишь пребывает в ужасном ликовании! Ньярлатхотепа сейчас особенно укрывает тень и он представляется одним большим злым кустом. Тысячи глоток выражают восхищение! Айони же говорил то, что на уме: — Вот дерьмо! Вот дерьмо! Вот дерьмо! Ньярлатхотеп в страшном ликовании!.. Его щупальца, теперь похожие на щупальца осьминога с желтоватыми присосками на одной стороне, выныривают из жидкой воды вокруг Ноденса, пытаются ещё раз его захватить… Айони готова стать седой от ужаса… в этот момент сам купол здешних небес порвался словно листок бумаги! Айони пришлось моргнуть несколько раз перед тем, как она осознала что произошло. — Айони! Айони Сайки! — Каору Нагиса закричал, он сейчас буквально руками порвал небо, включая зелёную Луну и пик башни, уходящий в её диск. — Айони Скай, я — Нагиса Каору; Табрис, Ангел Свободной Воли! Я пришёл помочь тебе! Ты звала меня! Пусть я тебя совсем не знаю, но я почувствовал, как тебе плохо и как я нужен тебе! Его до невозможности взволнованный и озабоченный голос прогремел тут. Да — вот так просто сперва ткань пространства проткнули концы человеческих бледных пальцев, потом они разошлись в разные стороны и потянули за собой полотно. Каору сейчас был полностью голый, очевидно, приподнявшейся с гроба на Луне — с гроба на «настоящей» Луне в материальном мире — и Лунный мальчик стал таким большим, что буквально занял всё небо здесь, его пальцы касались краёв портала так, словно то альбинос держал буквально края физической ткани. Монстры и сатанисты оказались переполошены этим! — Агатодемон! — закричал кто-то из Братства Чёрного Фараона. — Отец Най, спаси нас!.. В этот же момент Ноденс молвил: — Я лучше предоставлю эту добычу моему внуку, Агатодемону! Он её более заслуживает!.. Айони где-то так восприняла его слова, при переводе на людские понятия. После этого Ноденс, зажимая рану из которой истекает его эфирно-огненная кровь, весь провалился буквально сквозь поверхность — кажется, всё это измерение начало идти по швам. Ноденс погрузился в бледно фосфоресцирующие воды Океана Мира Снов, они казались идеально синими и идеально пенистыми. Бог-Охотник ушёл в аквамариновую толщу, за которой больше проглядывалась зелень… Ньярлатхотеп стянул весь лес своих щупалец вновь в одну точку — они обращаются среди токсичной зелени в фиолетовые струи, серые, грязные зеленоватые, они сплетаются кишащей массой, которая постоянно при этом стягивается сама в себя, уменьшается и в конце концов энергичным движением снова трансформируются в гуманоида, ростом немногим выше человека. Он угольно чёрный с фиолетовым оттенком, мускулистый и стройный, носит мрачно-золотые одежды на египетский манер: у истинного Чёрного Фараона массивный немес с золотыми бивнями и золотым набородником, плечи также окованы золотом, посреди груди висит табличка с изображением человеческой фигуры и перевёрнутой пентаграммы над ней. У него набедренная повязка с жёлтыми и синими полосами, застёгнутая на драгоценном камне, красивые золотые браслеты. Головой убор скрывает глаза и нос, зато хорошо виден зубастый рот, абсолютно нечеловеческий. Приглушённо-розовые цвета обрамляют его лик, а если смотреть на этот головной убор сзади, то он напоминает синего скарабея. Пара щупалец постоянно тянутся вверх из его лопаток [3]. Каору Нагиса совершенно не обращает внимания на все эти представления, и даже полностью игнорирует Чёрного Фараона в том виде, в котором он его ещё не встречал — и взгляд рубиновых глаз ищет того, кто звал его о помощи. Табрис выглядит испуганным, но не за себя, а за того, кому он тут нужен. — Я здесь! Я здесь, сукин ты сын! Айони кричит. Безликий, рогатый, худощавый и крылатый, а также хвостатый — слуга Ноденса теперь несёт Айони сквозь пространство к этой дыре в небе. Во время этого пролёта Айони видит, как рушится башня Бх’Илун — похоже, потому что Каору слегка задел её концом пальчика, когда рвал само это измерение. Потусторонние звёзды мерцают над дымкой неба, которую Айони сейчас собой пронзает и ощущает голым телом то, как тут прохладно. Она наконец смогла обратить внимание на окружающую температуру. — Извините! — бросает Каору вниз с неба, когда видит, что эта штука, по некой цепной реакции, рушится прямо вся и погребает под своими обломками целые орды сатанистов и монстров. Сколько же это падает километров живой пульсирующей плоти и каменных обломков?! Шогготы внутри этой конструкции издают очень скорбные звуки! — Вот дерьмо! — Омар Шакти и Тевфик аль-Сайед видят, как на них летит одна такая штука. Сисификс и Мэри упрыгивают, а они — нет, их накрывает шогготина вперемешку с камнем и мясом!.. Айони видит, как рожа Ньярлатхотепа сейчас кажется недовольной… в этот момент она добирается до Каору, он предоставляется ей теперь нормального размера — чёрная крылатая бестия Ноденса проносит её сквозь портал, следом сквозь портал пролетает Гамлет. После этого Каору убирает руки и складки пространства и времени схлопываются. Виден теперь только окружающий пейзаж базы Табха на Луне. Каору действительно приподнялся в красному гробу, Айони и её ворон спокойно ощущают себя в космическом вакууме. — Ты звала меня?! Я вдруг сквозь сон осознал, что звала — и что тебе очень нужна помощь! — голос Каору становится спокойным. Как он разговаривает в безвоздушном лунном пространстве? Это не Мир Снов, это точно Луна явного плана бытия. В любом случае у Айони истерика. Она кричит, она обвиняет, она повторяет только то, что не хочет, чтобы с ней всё это происходило! Каору, пару раз хлопнув глазами с покойным видом, поднимается из гроба уже полностью, становится ногами на лунный грунт. — Айони… Он резко обнимает девушку и прижимает её к себе. Айони резко замолкает, после чего истошно обнимает Каору и начинает плакаться уже ему плечо. — Пока ты не придёшь в себя, я могу помочь тебе только этим… Ноденс, уменьшаясь до роста с человека, неспешно опускается на дно блестяще-зеленого океана, где вокруг ярко фосфоресцируют глубины. Кленовые воды над ним, среди них возникают мятно-зелёные дельфины и одна русалка-нага нефритовых и оливковых цветов. Чешуйчатая рыбодева помогает раненному богу захватить руками морских млекопитающих, после чего вместе они уплывают в дрожащую салатовую даль… Айони ничего не хочет говорить. Она просто не может. Несомненно, она постепенно сотрёт себе эту память. Сейчас Айони, ничего не говоря, отстраняется от Каору. Он не настаивает, но говорит скорее доброжелательно, чем повелительно: — Подожди… Айони приказывает слугам Ноденса забрать её на Землю. Мверзи берут Айони под руки, берут с собой Гамлета, после чего очень легонько отталкиваются от лунной поверхности. С точки зрения Каору улетающие резко сжимаются в одну точку и исчезают. Минуту Каору с задумчивым видом смотрит на Землю. — «Это точно была клон Икари Юй — Айони Скай, да?.. Похоже, она попала в ловушку где-то во враждебном параллельном мире… Но почему я услышал её имя и почему она так звала именно ко мне? Я даже до конца не понял как именно прорвался к ней — просто сквозь сон я очень сильно захотел до неё добраться — потому, что ей нужна моя помощь…» На таких мыслях Каору снова забрался в свой красный гроб, ровно положил голову: — «Ладно, я снова должен заняться Марк-06… остаётся надеяться, что Валтиэль-кун присмотрит за планетой в моё отсутствие». В сознании Каору резко всплывает образ того отвратительного монстра, похожего на Фараона, который скалит зубы в момент, когда он, Каору, появился за Айони. Каору тогда только краем глаза уловил его сатанинскую злобу… Тонкие, изящные, пепельные брови совершают несколько движений над глазами перед тем, как Каору таки закрывает веки… Тройной огненный глаз — от него эманациями истекают: под ним бьётся в конвульсиях во время воя окровавленное и гнойное существо с тремя ногами и щупальцем или языком вместо головы — вместе с ним извивается щупальцами и меняет свой цвет Плавающий Ужас с головой многоглазой мурены — во мраке тонут черты Чёрного Человека, Чёрного монаха, Мессира Леонардо средневековых ведьмовских шабашей; и Чёрного Самурая, Злой Тени; и с ними сам Чёрный Фараон — подле него выглядывает мертвец без кожи с третьим глазом — машет веером загадочная бледнокожая узкоглазая брюнетка в тёмной бархатной одежде, с огромными буферами, жертвой которых стали бесчисленные мужчины — безликий, крылатый Черный Сфинкс — вальяжная Алая Королева — плетёный «Зелёный человек» кельтов, состоящий из вьющихся растений с черепом оленя на голове — мистическая Пиковая Дама клубится в своём зеркале со свечой в руке — пребывают в позе лотоса Чёрный Лама народа тхо-тхо и Чёрный Будда — электронный «Человек Тик-так», робот с циферблатом в голове и в одежде человека — Слепая Обезьяна Истины, Песочный человек, «Простой русский человек» с рылом демона на затылке, великий лоа Барон Суббота; прекрасный, мужественный и светоносный Архистратиг Михаил, Люцифер в короне и в фосфоресцирующей мантии, Ангел Света, Мефистофель эпох Возрождения и Просвещения — Адольф Гитлер в облачении асгардских небожителей, обладатель крайне проникновенного взгляда, весь исполненный в одежде рун и свастик; алчный Мистер Аркхем, хозяин общежития для важных лиц и собиратель информации; Джонни Каркоза — наркобарыга с постоянным платком на лице и плохой речью; важный учёный Амброз Декстер, развратная «дочь» его Эбигейл Декстер, мать Эша Линкса, она же Чёрная шлюха; инспектор ООН Абдул Канепхрен; коварный старик на инвалидной коляске, сценарист и режиссёр Стенли Пикман — они, и многие, многие другие — Ползучий Хаос Ньярлатхотеп клубится во всех своих формах!..