Рагнарок Старшего Бога Евангелиона

Аска сидела, сложив руки на груди. Насупилась. К ней вошли сразу Рёдзи и Мари. Перед этим эти двое переговорили: — Какие страсти кипят, не так ли, Искариот? — Рёдзи курил — и сейчас погасил сигарету. — Ох, Фуюцуки-сенсей меня сейчас посвятил — поверьте, Кадзи-сан, у меня у самой голова кругом! Как только Рёдзи и Мари сейчас очутились на пару с Аской, то здесь же появилась Рей — при этом каким-то сверхъестественным образом: вышла из тёмного участка стены, вся чуть охваченная лунной белизной, как обычно, в белой одежде и босая. Аска сидела за столом, сейчас бросила взгляд в сторону Рей, без слов поприветствовала её. — Я думаю, нам всем нужно успокоиться, — Рёдзи вёл сейчас себя расслаблено. По крайней мере внешне. — Неизвестно, что там с Синдзи? — задала вопрос Аска. — Икари-кун сейчас пребывает в квантовом состоянии, — Рей села за стол, её босые подошвы до того не коснулись пола, когда она двигалась, то по сути девушка парила в воздухе. — Он осознаёт себя, но его воля не полностью принадлежит ему. Она как бы развеяна, и состояние Икари-куна похоже на состояние сна или тени мёртвых. Все посмотрели на Рей, потом Рёдзи потянулся. — Ладно, будем надеяться, Икари-кун сейчас сможет восстановиться. Рёдзи предложил сейчас всем расслабиться. — Я попросила бы вас не трогать Судзухару, — Рей смотрела на Рёдзи. — Икари-кун не хотел бы впутывать в его проблему лишних лиц. Пусть Пятое Дитя вернётся — возможно, он сможет что-то сделать. — Ты уже обсудила этот вопрос с командующим? — спросил Рёдзи. — Да. Он не против. Можете уточнить у него. — Что ж, раз вы все об этом поговорили, то мне можно пойти по делам? — Аска решила подняться. — Аска, — взглянул на неё Рёдзи, — я прошу тебя сегодня ещё уделить мне внимание. Рей и Аска обменялись взглядами, потом — с Мари. — О’кей, — вздохнула рыжая. — Куда я денусь? Рёдзи предложил ей пройтись с ним. — Вы все любите играть в опасные игры, в том числе Киришима и двое её друзей, — признался ей Рёдзи, когда он и она прошли в апартаменты инспектора. — А вы нас, Кадзи-сан, раскрыли как маленьких детей! — развела руками Аска. Рёдзи серьёзно взглянул: — Но я не успел это сделать перед тем, как случилась трагедия. Икари-кун, твой парень, в коматозном состоянии. Ещё эта ситуация с Судзухарой. Я заподозрил, что Киришима не до конца честна со мной. Голос выдал её. Я решил проверить их. Я всегда рано или поздно всех проверяю — тут почти все думают, что они могут играть в Джеймса Бонда. Ты, Айда-кун, Киришима… Рёдзи сел за стул, мужчина сейчас показался усталым. — Но знаешь, что меня поражает? — он взглянул на Аску, куда она стояла у самого выхода из помещения. — Сядь. — Что? — рыжая подошла и села рядом на кровать. — Я страшно завидую Икари. Ведь Киришима начала что-то скрывать от меня благодаря тому, что он как парень оказал на неё впечатление. Аска громко засмеялась. — «Вы ещё про Тодзи-тяна не знаете! Впрочем, не буду я вам это говорить. Сами узнаете». — Аянами тоже в него влюблена. У Икари-куна несколько женщин. Я завидую ему. — Ха-ха-ха! Это точно! — Аска тут вспомнила, что она сама, кроме Синдзи, состоит в отношениях с Рей, Мари и Хикари, для неё нет никаких проблем с тем, чтобы заняться сексом с Мисато и Маной. — «У меня тоже много девочек. Я крутая». Аска подумала, с кем бы ей сейчас провести время. Сейчас ей захотелось, чтобы это был мужчина. Она вдруг положила ладонь на кисть Рёдзи. — Когда-то я была в вас влюблена, Кадзи-сан. — Да, помню, — взглянул на неё он, — тогда ты была для меня слишком молодой, а вот сейчас — самый раз. — Вы хотите провести со мной время, как с женщиной, да? — Аска и Рёдзи хорошо заметили это желание друг у друга в глазах. — Да, я хочу расслабиться, — заглянул он ей в глаза, — а ты? На самом деле Рёдзи в этот момент испытал желание отомстить Синдзи за то, что мальчик более успешен в постели, чем он сам. — «Я трахну твою женщину, Синдзи, пока ты потерпел крах». Аска и Рёдзи поцеловались. Очень пошло и похотливо. — Пока Мисато-сан не рядом, да? Пока Кацураги не здесь, да? — рыжая красавица с большим удовольствием кинулась в объятия зрелого мужчины. — Да, пока Кацураги-сан нас не видит, — Рёдзи ещё раз засосал Аску в губы и она ничего не сказала по поводу его прокуренности, — она мне сама изменяет, я знаю. — «Да, я сама спала с Мисато-сан», — вспомнила тут Аска, разумеется, она об этом ничего не сказала. В этот момент она хорошо почувствовала то, как её собственное женское нутро разжигается, как пылает похоть и как готова она охватить всю Аску. — Боже, как я хочу ебаться с таким мужчиной, как вы, Кадзи-сан! Мужик! Я хочу сейчас мужика! Аска оседлала его колени и продолжила жаться с ним. — О, ну, как ты хочешь, моя девочка! — Рёдзи полез дальше ей под одежду, начал влезать, что-то снял, но не всё. Пальцы мужчины впились в гениталии, он озвучивал всякие пошлости. Аска же испытала в первую очередь желание раствориться в этом мужчине, ей было плевать что там и как там у Рёдзи, ей было важно, что перед ней зрелый мужчина. — Аска, — он посадил её теперь спиной к себе, взялся рукой за живот, забрался ей туда под одежду, — я тебя трахну… — Ох, конечно, Кадзи-сан, — Аска с большим удовольствием улыбалась во время этого, — этого и только этого я хочу от вас!.. Рёдзи снял пока всё ниже пояса, на мужчине пока остались рубашка и галстук. Аска же пока осталась в той одежде, которая была выше пояса. Рёдзи хотел, чтобы оно было так. Он вставил ей свой член в вагину, поставил одну ногу на кровать, на вторую опирался возле на пол. Краска охватила лицо мужчины в самом скором времени — он в очередной раз изменял Мисато, он мстил Синдзи за то, что его любили женщины, он трахал женщину, которая его хотела. Пальцы Рёдзи впились в оголённый бок девушки. У Аски ещё оставалась обувь. Она сейчас лбом упиралась в постель, сгибала локти, сжимала пальцы. Краска у неё тоже выступала на щеках, когда её очень возбуждённое влагалище приняло на себя поистине мощный огонь. Рёдзи очень завёлся от происходящего, и ему нравилось, что на них пока оставалась одежда. Аска была красива, но его сейчас больше интересовала не физическая красота, ему важен сам контекст. Рёдзи в один момент почувствовал, что ему достаточно жарко, потому он скинул с себя всю одежду — мужчина избавился от рубашки. Затем схватил Аску за одну руку, поставил колено на край кровати. Второй рукой он дотянулся до рыжих волос, схватил, поднял голову и крепко сжал. Аска находилась сейчас на коленях, опиралась на одну руку. Рыжая красавица рычала, сузила веки и напрягла брови — прямо вся внутри накалилась до кипятка. — О, я кончаю! Кончаю, Кадзи-сан! — она почувствовала, как под таким ярым натиском зрелого мужчины, её куночка рьяно сорвалась, забилась, всяким движением выбрасывая жар и удовольствие. Аска сложила губы трубочкой. Трусы у неё болтались на щиколотке, и их вид очень возбудил Рёдзи. — Тогда я тоже кончаю! — и зрелый мужчина, чьё лицо украшала щетина, выбросил сейчас жаркое семя, обдал и залил им всё нутро девчушки. — О, да, я хочу от вас ребёнка, Кадзи-сан! — Аска, разумеется, приняла противозачаточные, но сейчас ей нравилось воображать, что сперматозоиды любовника успешно берут штурмом её яйцеклетку. И один, самый шустрый, точно пробивает скорлупу, чтобы проникнуть туда в центр… Рёдзи лежал дальше на кровати, как обычно, положил руки выше головы и глядел в потолок с чувством успокоения и задумчивости. Аска лежала рядом на боку, мокрая, но пока ещё одетая. — Тебе лучше сейчас сходить всё же промыть там всё — никакая таблетка не даёт 100% гарантии, — предупредил сейчас мужчина. — Это увеличит твои шансы, что тебе не надо будет делать в скором времени ещё один аборт. — Хорошо, вы правы, Кадзи-сан, — сразу же, как только она сейчас кончила, Аска нашла в себе желание не трогать больше этого мужчину. — «Я познакомилась с женскими ласками Рей, Хикари и этой извращенки — я могу понять эту извращенку, потому как после гладкой кожи девушки уже не хочется иметь дело с такими мужчинами». Аска стояла под душем, она с долей отвращения даже вымыла из себя сперму Рёдзи. Одновременно она там очень хорошо разогрелась, потому направила в себя горячую струю — Аска с большим удовольствием грела там себя ещё больше, работала пальцами. Аска вспомнила Синдзи — парня, который нравился ей потому, что в нём было что-то женское, у Синдзи и Рей были очень похожие лица. Аска пережила ещё один оргазм на фоне этих фантазий и действий, очень хорошо внутри там всё проняло её новым оргазмом, который девушка подарила себе сама. Аска вернулась из душа, она высушила свои волосы, снова привела те в порядок, даже поместила себе туда свои извечные красные заколки-зажимы. Голый Рёдзи протягивал ноги на кровати, глядел в потолок. Посмотрел на Аску, когда она подошла к кровати. — Ты собралась куда-то уходить? — мужчина обратил внимание на зажимы. — Кадзи-сан, вы ещё хотите меня трахнуть? — Аска испытала противоречие: с одной стороны она хотела отшатнуться от этого мужчины и пойти лучше провести время в объятиях с девушками, к которым она теперь обнаружила сильное влечение и предпочтение — с другой стороны Аска всё ещё испытывала чисто женское желание раствориться в объятиях с этим самцом, желание припасть к нему и принадлежать его похоти. В такие моменты, когда член пронзал Аску, она переживала возрастание этого чувства, пока оно не переходило в оргазм. И ей было даже не так важно, в какое именно из двух задних отверстий вставлен этот член — при условии, что происходит стимуляция клитора тем или иным способом. — Да, я хочу ещё тебя трахнуть, Аска, конечно же, — вставил Рёдзи. — «Кадзи-сан ближе, чем Рей или другие девушки, так что», — Аска впилась губами в губы Рёдзи, снова теперь любовники объединились в объятия. На этот раз соединялись голые тела, тепло и удовольствие пронизывало двух животных. — Аска, — подумал Рёдзи, он испытал сильную потребность отвесить удар Синдзи, — я хочу трахнуть тебя в зад. — Хорошо, Кадзи-сан, если у вас есть вибратор для моей киски, — по уже привычным и понятным причинам Аска согласилась. — Да, он есть, — Рёдзи указал на столик. Аска оставила мужчину и бегом подошла туда, вынула из ящика инструмент. Вскоре орудие очутилось во влагалище рыжей, нагой красавицы, в чьё нутро вошёл предмет. Девушка с удовольствием имела себя на глазах у Рёдзи этой штучкой. Благодаря такому, фаллос мужчины резко подскочил, торчал он очень рьяно и буквально пылал. Рёдзи дал любовнице немного пососать свой член. Аска поделала ему минет, потрахала себя искусственным причиндалом. Любовник предложил ей сунуть в себя маленькую штуку, она скрылась во влагалище целиком. Инструмент там работал, Аска испытала очень приятное ощущение. — Так, — Рёдзи взялся за тюбик, — давай… Он покрыл пальцы смазкой и сунул те в анус девушки. Аска повернулась седалищем к мужчине, он сперва растянул её, смазал себя. — Вот так, держи, — Рёдзи направил таран на нежную дырочку, Аска находилась на коленях и опиралась на ладони. Любовник проткнул, вонзил орудие в пристанище ещё более нежной и чудесной плоти. Рёдзи охватил руками ягодицы девушки, вонзил до глубины свой фаллос. Аска закричала, резко подняла лицо, краска охватила её особенно плотно. Веки сжались, брови в напряжении. Аска напрягла локти, сжала пальцы. Она прямо опиралась на них. Аска обнажила зубы, вот так резко фаллос пронзил ей потроха. Рёдзи тоже обнажил зубы, потому как член преодолел тиски плоти, вонзился очень глубоко и хорошо. Жар окружал это копьё. — Я начну сейчас, — Рёдзи ничего более не говорил, совершил первое движение. Аска издала звук, ничего внятного она не сказала. Румянец также выступил под глазами Рёдзи. Мужчина продолжил иметь женский зад, светлый и гладкий, очень возбуждающий. Груди её пребывали сейчас на покрывале, секс происходил посреди ложа. Рёдзи что-то говорил, творил толчки. Аска скалила челюсть, рыжие волосы спадали на глаза. Инструмент работал внутри влагалища, полностью там закрытый. — Ох! Ух! Дерьмо! — Аска принимала в себя толчки с болью, но ей всё это нравилось. — Тебе не нравится? — В принципе… да, продолжайте, Кадзи-сан! — Ох! — Уф! Рёдзи имел Аску — акт продолжался. Девушка чувствовала, что её прямо пронзают и разрывают. Член бьёт в зад. Это был настоящий приступ садомазохизма! Аска вообразила, что её посадили на кол. Анальный секс — типичное для неё занятие, потому во всём этом она купалась, легко этому предавалась. — Да! Давай! Рёдзи трахал Аску, пот выступил везде, любовник сжимал пальцами ягодицы и содомировал, забрасывал туда фаллос. Тёмный таран, на котором очень хорошо видны вены, выходил до середины, потом толчок снова загонял орудие в женские анальные недра — и ещё раз, и ещё раз… Рёдзи работал бёдрами, стонал, пальцами давил сильнее на полушария, хотел их порвать. Аска матюгалась и чувствовала себя жертвой сажания на кол. В этот раз вовсе не объятия мужчины, а чувство мазохизма, желание получать боль привели Аску к оргазму. Инструмент внутри влагалища всё время подогревал это место, клитор и всё вокруг клитора, потому дело оказалось сделано. — Бля!.. Да, н-не останавливайся!.. Аска хотела получить в себя сперму мужчины, в этот момент женское нутро между ног пришло в быстрое движение, выдало много взрывов чистого кайфа. — Ах! Я кончила! — Ха! Как приятно слышать! Ты — настоящая извращенка! Аска очень рада таким словам. Она почувствовала, как боль перешла к экстазу, от которого она балдела следующие несколько секунд. Жопка при этом очень плотно в эти секунды зажимала в себе фаллос мужчины. — Да, ты извращенка! Как ты меня схватила! Как схватила, сука! — Рёдзи бормотал это и тому подобное, когда продолжал совершать содомию. Он приостановил процесс, наклонился и укусил Аску за ухо, поцеловал несколько раз в плечи и в шею. — Ых! Да, Аска!.. — он вернулся к активному задосношению. — Уф! Рёдзи в следующий момент извергся — горячая сперма обдала прямую кишку женщины, выстрел ушёл туда, залил там всё собой. Раздражение, жар, утробные звуки мужчины. — Ох! Уф! Кончил! — Рёдзи вынул фаллос из ягодиц, из дырки между ними. — Ох! [1] Фаллос Рёдзи очутился за пределами девушки. Рыжая красавица выдохнула, она вся и особенно лоб её покрылся потом. Девица перевела дух, отдохнула, жопа резко расслабилась — из дырочки между ягодицами выкатило светлое семя мужчины. Аска поспешила вытолкнуть то, что сейчас в себя получила. Рёдзи поцеловал девушку в спину, обнял ту руками и накрыл её собой. Рыжая красавица очутилась под весом мужчины. Она лежала, испытывала раздражение внутри себя, между двумя ягодицами, главным образом внутри. Оба переводили дыхание. — Вы тяжёлый, — после оргазма Аска уже не чувствовала ничего к этому мужчине. Точнее что-то было, но она постаралась избавить себя от этого чувства усилием воли. — «Нужно отделаться от Кадзи-сана! Он хочет сделать меня своей марионеткой! Лучше я буду с Рей! Она мне больше нравится!» Аска постаралась выбраться, Рёдзи дал ей такую возможность. Он захотел обнять её, на что она поспешила выбраться в ванную. Рыжая красавица помылась, тщательно очистила свой задний проход и добавила туда специальной обезболивающей мази, потому как без неё всё там ныло и болело. Аска вытерлась, после чего вернулась на кровать. Рёдзи почувствовал это нежелание теперь быть с ними, потому сам решил отправиться под душ. — Ладно, я думаю, на сегодня хватит. Завтра — дела. Рёдзи с такими словами лёг на кровать, где Аска уже накрыла себя одеялом. — Эй, Аска? — Ум? Да, Кадзи-сан? — Скажи, что ты будешь делать, если Икари-кун окажется потерян навсегда? — Не знаю. Я надеюсь, что он восстановится из своего «квантового состояния». — Ну, хорошо… Рёдзи посмотрел в другую сторону, они лежали в темноте. Синдзи смотрел на них, он замечал, что его «я» распадается и восстанавливается, он пребывает как на волнах моря. Его голое тело прозрачно, оно пребывает где-то под потолком. Он легко может подняться и поглядеть сверху на весь дом, когда прозрачно уже здание. Аска утром делала зарядку — до начала войны она почти каждый день начинала с этого. Бегом, бегом, в одиночку, по одной из дорожек внутри базы. Призрак Синдзи вышел из забытья и созерцал происходящее, события переходили тут очень произвольно, перетекали из сценки в сценку. Синдзи сейчас ничего не хотел, его воля и желания ослабли. — «Похоже, лишь по той причине, что нейроны в моём мозгу ещё работают, я могу жить…» Синдзи взглянул на свод Геофронта. Сейчас он казался полупрозрачным и заполненным какой-то матовой субстанцией, позади с него падали прожекторы некого сверхъестественного света, либо, возможно, так выглядели лучи солнца. — «Я должен попробовать поговорить с Каору-куном…» Синдзи собрал волю, после чего выбросил себя в матовую даль позади прозрачного свода... Когда он удалось очутиться на Луне, но в этот раз Каору спал в саркофаге. Вокруг него стелился белый туман или что-то вроде марева. Черты гигантского Евангелиона расплывались. Синдзи протянул прозрачную руку к спящему красавцу. — «Я войду в сон Каору-куна и буду говорить с ним!» Синдзи вселился в него. Он следом осознал себя теперь полностью в Мире Снов. Синдзи падал теперь через море сверкающих звёзд, где в глаза била даль ярчайшей синевы. Волосы Синдзи сейчас взметнулись очень высоко, грива показались ему сейчас очень длинной. Вокруг соткались розовые нити, на них изображены красные знаки мужского пола и синие знаки женского пола, иногда переходящие в сердечки. Синдзи оказался в такой одежде, такая ткань перетянула ему груди на уровне сосков, но в остальном плечи обнажены и всё ниже уровня груди там тоже голое. Такая же ткань обернула пояс, закрыла всё, что ниже впереди и то, что ниже сзади. Гениталии и попка скрыты, но бёдра и бока выставлены на обозрение. На руках появились браслеты, от них развиваются ленты такой, с позволения сказать, одежды. Синдзи в этот момент почувствовал себя андрогином — мужское и женское слилось воедино. Волосы и эта одежда при этом развивались и расходились очень свободно. Синдзи чувствовал себя настоящий ангелом, без однозначного деления на гендер. Одежда и волосы в этот момент вообще походили на дым, на воздух, на что-то такое, что могло свободно расходиться при движении во все стороны. Голубые глаза предельно обострились своим цветом. А что простиралось вокруг? — «Это сон Каору-куна!» Синдзи достиг некой оформленной территории. Свод позади — золотой, жёлтый и песочный. Синдзи сходил с такого неба, и видел тут игры искусственных, даже токсичных, очень ярких красок. Глазам предстал голубой замок, чьи многочисленные башни напоминали космические ракеты, направленные в небо. На куполе небес всё время возникали силуэты крестов, обычно затемнённые, но один из них был очень белым и ярким. — «Мой сон сотворил поезд — интересно, что сотворил сон Каору-куна?» Синдзи в этот момент заметил, что при движении его волосы чрезвычайно широко расходятся во все стороны, они прямо струятся, а ещё на них появляются голубые бутоны-колокольчики — да, у него все волосы в цветах! Синдзи не обращает внимания на свои половые признаки, но сейчас разум уверен, что он не мужчина и не женщина. — Мы встретились во сне, Синдзи-кун! — наконец прозвучал голос Каору. Синдзи увидел его. — Да, Каору-кун! Каору появился перед ним в белом хитоне. Позади из-за спины выходили белые крылья, чисто ангельские, как на картинках. Часть торса, одно плечо обнажено, белая ткань впереди спускается до ног узкой полоской. Она проходит как своего рода фартук от пояса и до уровнях щиколоток, при этом она такая тонкая, что бёдра и голени полностью обнажены по краям от этой ткани. Золотые браслеты на запястьях и на щиколотках — они переливаются окружающим ярким тоном, выглядят очень толстыми. Синдзи подумал, что ему не удобно было бы носить такие вериги. Каору босиком. Синдзи пытается посчитать его крылья — их не меньше двенадцати, шесть с каждой стороны, они все замерли, как на картине и широко расправлены. О чём сейчас им говорить? Воля в Мире Снов ограничена или более растворена. Тогда в ход идёт сердце, нечто, что скрыто под поверхностью обычного сознания. — Расслабься, Икари Синдзи-кун. — Улыбка Каору, понятное дело, всегда могла вселить в своего возлюбленного полное спокойствие. Цвета вокруг очень нежные и в то же самое время яркие, похожие на бутоны. — У нас ещё есть время вернуться из царства снов и заняться делами… Синдзи очень спокойно его слушал. Он вообще был полностью очарован Каору и чувствовал себя готовым сейчас сколько угодно стоять вот так перед ним: — Сон — наша история в области бессознательного. Сны имеют различную природу, — объяснял Каору, — иногда — это фрагменты воспоминаний, хранящиеся в мозгу, иногда — сознание из внешнего мира, проникающее через бреши в разуме. Каору и Синдзи пребывали среди многочисленных ярких, жёлтых и золотых красок, где с одной стороны пейзаж напоминал что-то оформленное и он был той областью, сквозь которую странник снов уже прошёл, в другой стороне лежали чистые сюрреалистические декорации и образы настолько абстрактные, что их невозможно было описать. Создавалось впечатление, что кто-то бросил краски на холст в качестве бесформенной мазни. — Воспоминание и общение — это мысль, — Каору, казалось, мог зачаровать одним своим голосом. — Сны же, в свою очередь, это пролитые каплями мысли. Каору раскинул руки в разные стороны посреди помпезного холста. Синдзи бросил взгляд на башни, похожие на ракеты, направленные в небо. — Сон — самая глубокая личная история, здесь отражается пережитое во прошлых снах и в прошлых жизнях! — Угу, понятно, Каору-кун, — Синдзи ещё раз повернул голову, за которой тянулась настоящая фата каштановых волос, покрытых голубыми цветами. — У человека и вообще у всякого живого существа есть три элемента, — далее Каору показал три пальца, — душа, разум и тело. Душа считается происходящей из божественной сферы, ибо напрямую мы душу не ведаем, в то время как разум и тело принадлежат реальности куда более зримой. Следовательно, только через свою душу человек может освободиться от оков привычной яви. — Угу, — Синдзи кивнул. Сейчас он забыл про всё остальное, он хотел пребывать здесь в красочном ангельском царстве. — Душа — непостижимый и изменчивый аспект нашего существования, это тонкая и невидимая сущность, воплощающая эмоции, мысли и сознание. Каору сейчас не только звучал, но и выделил чрезвычайно возвышенно: вся его идеалистическая природа проступала сквозь каждую деталь его облика, будь то вид тела, взгляд и выражение лица. — Душа служит неотделимой частью живого существа, она — носитель чувств и идей, которая, хотя и непостижима, придаёт глубину и сложность нашей природе. Каору буквально любовно выдохнул эти слова, хотя, казалось, это совершенно типичный для него способ речи. — Человеческая душа способна игнорировать определенные физические законы материального мира, включая саму смерть, это связано с тем, что душа человека является продуктом измерения, выходящего за рамки всех концепций и законов материального мироздания. Однако на данный момент развития, человек не властен над всей силой своей души. Каору в этот момент показался печален. — Не совсем развитое сопротивление судьбе присуще, пожалуй, всем нам. Из-за надмирной природы души, человек поддаётся влиянию судьбы лишь частично, применительно к его физическому телу и большей части мысли. Однако душа не подчиняется судьбе, даже на ранних стадиях её развития, и это означает, что человек при развитии души человек сможет противостоять судьбе и законам богов. Синдзи тут пришло в голову задать вопрос: — Что происходит с человеком после смерти? — Для каждого из нас смерть является как бы лишь иллюзией, которую мы не может развеять. По прошествии времени после смерти человека, его душа и разум переносятся в нечто эфемерное, и оно вдыхает в него новую жизнь. Скорость и эффективность процесса зависит от воли к жизни. Те, в ком нет воли к жизни, могут вечно пребывать во сне Танатоса. Тут Каору вдруг явил сильную надежду на лице: — Синдзи-кун, если мы сможем победить, то душа начнëт процесс вознесения к нашему новому Раю, и после окончательной победы над всеми злыми законами и богами, она будет воссоздана в нашем царстве, обретая новое бытие. Мы можем вернуть к жизни каждого человека, если станет правителями Вселенной. Каору звучал сейчас невероятно оптимистично и его позитив чуть не сбил Синдзи с ног. Во всяком случае так Синдзи субъективно пережил этот момент. Окружающее пространство изменилось, превратившись в природный пейзаж, но это, похоже, было воспоминание о некой картине. Каору и Синдзи почувствовали своими ногами холодную воду, в которой они теперь стояли. Такая перемена никак не повлияла на общий вид парней. Впереди простиралась светлая синяя вода, по краям пейзажа — суша, идущая краями к середине, к середине, если провести до горизонта линию от Каору и Синдзи. Слева — горы, сбоку ещё гора, здесь черты зданий, уютных деревенских домиков, зелень вокруг них. Всё при этом смутное, как в тумане, немного как сквозь мутное стекло. — Тело, — Каору загибал теперь пальцы, — привычная нам физическая оболочка, вмещающая в себе все органы, системы и ткани, обеспечивающая поддержание жизни и функционирование. Каору, естественно, в этот момент посмотрел на себя. Главным образом на тот участок торса, который был оголён, начиная от плеча. Синдзи тоже обратил внимание на самого себя. Груди никакой у него не было, в смысле женской груди, и сейчас гениталии всё ещё оставались скрыты под эфемерной тканью. Синдзи сейчас чувствовал себя андрогином, это сугубо уверенное самоощущение никуда от него не девалось. Оба стояли в воде. — Тело является основой нашего существования, обладает возможностью восприятия окружающего мира, источником жизненной энергии, и способом выражения эмоций и чувств, — лаконично закончил Каору, когда пальцами чуть пощупал край своего чисто ангельского прикида. Золотой браслет блеснул. Синдзи в этот момент обратил внимание на то, что они стоят уже с краю горной вершины. Здесь уже царят цвета осени, здесь какие-то скалы, много горной породы, среди оной нельзя отличить поток воды от пейзажа горной сопки, всё здесь опять же эфемерное и абстрактное, смазанных тонов. — Разум, — Каору теперь загнул последний палец и указал себе на лоб, — наша эмоциональная и интеллектуальная сущность, отражающая способности для анализа, абстрактного мышления, принятия решений и размышлений. Это та часть нашей природы, которая даёт нам возможность для творчества, самосознания и стимулирует стремление к пониманию мира вокруг себя. Наконец… Каору посмотрел сейчас очень любовно: — Воля — результат объединения трëх элементов, который дарует силу открыть путь в лучшую жизнь. Синдзи увидел, что они теперь стоят посреди картины Эдемского сада. Здесь цветы, деревья, кроны, трава, животные — попугаи, павлины, собаки, образы библейских Адама и Евы, где женщина протягивает мужчине плод с дерева, где на ветке — змея. Синдзи всё это разглядывал. Каору тут поглядел с долей опаски, предельно искренней: — Однако, также существует обратная сторона воли — стремление людей к лучшему существованию может причинить боль другому. И причинит. Это всегда надо помнить. Каору сейчас показался Синдзи очень добрым, в том смысле, что он предал такое значение риску чужой боли. Дальше они стояли перед картиной классического искусства — Христос на облаке, рядом — ангел, орёл, лев и овен. Ангелы и святые трубят, раскрывают книги, внизу люди восстают из могил. Только всё это вживую и в движении. — Синдзи-кун, намёки на идеальный мир можно найти в искусстве. Это связано с тем, что искусство представляет собой мир, созданный человеком для человека. В то время как родная вселенная плоха лишь тем, что просто не создана для нас. Творчество служит моделью идеального мира человека, это своего рода карта для нашего светлого будущего, руководитель к счастливой жизни. А дальше они очутились среди эллипсов, лежащих на боку. Не то объёмных, не то плоских. Песочный тон, много белых точек. Здесь эфемерный образ какого-то единорога, светло-голубого тона. Синдзи подумал. — Каору, мне так хорошо с тобой. Каору, услышав такие слова, очень внимательно посмотрел на собеседника. Его белоснежные крылья сейчас концами тянулись к воображаемой линии, которую можно было бы провести от лба и через середину тела. — Я даже не хочу сейчас куда-то спешить, нам же так хорошо вместе? Синдзи начал прижиматься к нему. В следующий момент они сами заняли место Адама и Евы в Эдеме. Дерево, от которого отходит очень много корней, зачастую толстых, их скопление формируют своего рода фундамент широкого ствола. Синдзи прижат спиной к коре, она вбирает в себя мальчика. У него больше нет этой одежды, он полностью голый. Вернее, эта одежда обратилась в корни. Потому Синдзи оплетён и охвачен, руки уже полностью вросли в кору. Ноги — погружены среди корней. Синдзи при этом не видит листков сверху, ветки протягиваются совершенно голые. Каору — рядом, напротив, так близко, что это даже страшно. Каору тоже полностью нагой, без крыльев, без ничего, полностью такой, каким Синдзи видел его в постели. Одной рукой Каору сейчас захватывает ветку дерева. Адам чуть склоняется к своей Еве, сжимает в пальцах другой руки божественное яблоко. Синдзи пожирает взглядом каждую деталь облика возлюбленного. Каору чуть сгибал колени, особенно левое колено согнул наиболее резко. Босые ступни его исчезают среди корней, кажется, они настолько плотно обносят щиколотки, что Каору даже при желании не сможет чисто физически вынуть ноги. Глаза, лицо Каору — всё это предельно любовное. А взгляд Синдзи тупеет… [2] Неожиданно их нечто вырвало из такого тихого сна. Резкое помрачение света — Эдемский сад исчез в холодной и белой метели. — Синдзи-кун! — Каору перепугался, на морозного шквала пути мерцает многогранник. — Каору-кун! — Синдзи вздрогнул, когда всё вокруг переменилось так резко. Пейзаж изменился — густой буран спал и сейчас Каору и Синдзи увидели, где они теперь очутились. Во-первых, изменился их внешний вид — к Синдзи вернулась та самая эротическая одежда в виде ярких лент ткани с символами обоего пола; у Каору появились брюки, почему-то одни только брюки, тёмного цвета, со светлым тонким ремнём. Они — и это во-вторых — вот так пребывали в обнимку перед чёрным полотном, на котором угадывалось небесное тело, нечто вроде луны, но как бы из угля. Вокруг угольный мрак, но в то же самое время метёт метель. — Что-то разрушило наш чудесный сон, Икари Синдзи-кун, — нахмурился Каору, не выпуская своего возлюбленного из объятий. — Что это может быть? — Синдзи обратил внимание на то, как его длинные волосы, никак и ни во что не собранные, свободно развеваются среди этого мистического космоса. Метель усиливается. — Не знаю, возможно просто какое-нибудь дурное воспоминание, — предположил Каору. Как раз сейчас налетела особенно плотная метель, скрыла за собой всё, а когда сошла, то исчезла и весь пейзаж сменился. Они очутились перед планетой Земля, только вся она была красной, её заливала алая кровь. Диск Земли с очертаниями океанов и материков полярных шапок — да, весь как налит немного светящейся кровью, как-то очень равномерно даже. Прозвучал голос: — У каждого человека есть предопределëнная судьба, которую он не может изменить. Каору и Синдзи увидели напротив себя силуэт… Силуэт Каору, только в одежде — в рубашке, в брюках и в кроссовках, он привычно сунул руки в карман. Это была объёмная тень, но она точно принадлежала Каору. Это, вне всякого сомнения, его контурный образ. — Кто это, Каору-кун? — спросил Синдзи с долей испуга. — Синдзи-кун… я думаю, это тьма внутри моего собственного сердца, — Каору чуть сузил веки. Он намеревался защищать Синдзи. — «Каору прямо стал принцем, а я — его принцессой», — подумал тут Синдзи. — Тот, кто пытается изменить свою судьбу, будет все равно следовать своему первоначальному предназначению, — продолжал Армарос. — Слабые люди ломаются и гибнут, в то время как сильные приобретают большую власть — но это тоже часть воли Бога Зла. Ни внешние силы других вселенных, ни их боги не могут изменить судьбу жителя Вселенной Зла, так как судьба является неизменным законом, — с заметной долей глумления в голосе, Армарос вынул руку из кармана и указал на Каору. — Бога Зла? Злой Вселенной? — спросил тут на ходу Каору. Окружающее пространство стало напоминать пол в клеточку, только там сквозь синие линии отражался космос. — Да! Посмотри вокруг! — Армарос раскинул руку. — Табрис, разве ты не видишь, чьи мы — игрушки?! В следующий момент Каору и Синдзи вздрогнули, как увидели перед собой глобальную карту вселенной: очень данный и широкий эллипс, как громадный экран, весь он покрыт россыпь небесных тел, словно посыпан мукой. Кое-где справа увеличены отдельные галактики, по форме подобные спирали и эллипсу, с ними идут созвездия, масштаб, кажется, пытается показать то, что первым приходит в голову при мысли о космосе и вселенной. Слева тянется длинная, горящая линия, подобная реликтовому излучению, как его обычно изображают. В самом центре карты мироздания пребывает Земля, громадная планета, возле которой остальные планеты Солнечной системы и сама центральная звезда. Почему-то самая крупная планета среди них — Юпитер. За Землёй тянется линия реликтового излучения. Понятно дело, что это — условность образа. Именно туда прикованы взгляды Каору и Синдзи. И что испугало их! Внизу, как бы из-за края самой картины, ко дну Вселенной Зла возвышается отвратительный великан-гуманоид — с одной стороны точно по-классически инфернальный, с другой — у него были самые гротескные и чужеродные черты. Видны только его голова, руки и плечи, ниже его не разглядеть, но он больше самой Вселенной Зла в несколько раз. Из пустых глаз льёт кровь, нос не проглядывается, пасть раскрыта — она кровавая и красная внутри, как вход в пещеру, где по краям — ряды жёлтых зубов; физиономия невероятно жуткая и мерзкая, шкура — уголь. Прямо без перехода в кость, однородные со всей остальной шкурой, над глазами, как два корня, торчали его рога. Между ними виден кровавый, красный, обнажённый мозг. Но самое отвратительные — Султан демонов выпускает из области ушей длинных червей — красные придатки, которые выглядят как выпавшие кишки. Что-то тянется вниз, что-то протягивается по плечам, ещё что-то восходит вверх. Несколько таких «кишок», истекающих кровью, слепой безумный бог тянет к Земле, к голубой Земле в центре Вселенной Зла, чтобы пачкать своей кровью её чистые воды. Султан демонов весь какой-то отчасти сиреневый, под тон визуализации космоса. Четыре сумеречно-оранжевых ангельских крыла выходят у него из головы — из-за затылка — атрибут божественности, но невероятно извращённый. Руки дьявола, с однородными когтями, они выходят за пределы взгляда Каору и Синдзи, чтобы зайти потом снова, своим пальцами, похожими на корни дерева, он захватывает свою Вселенную Зла, свою жертву. Кажется, ещё ангельские крылья отходит от запястий. Слепой султан-демон с двух сторон берёт эллипс-мир и сжимает [3]. — Икари Синдзи-кун, это пока всего лишь образ в наших мыслях — не более того! — вдруг решительно повернулся к нему Каору. — Ага!.. — Синдзи в этот момент сжимал и разжимал руку. — Я очень на это надеюсь! — Табрис, ты слишком близко соединился себя с Шестым — теперь, на правах тьмы твоего сердца, я могу стать подобием Шестого — Армаросом! Каору-тень выпустил из спины крылья, также сотканные из объёмной тени, пернатые ангельские крылья, они увеличились, образовали нечто вроде кокона, вытянулись на десятки метров. — Синдзи-кун! — Каору испуганно выставил руку перед собой и развернул щит-многогранник. Крылья Армароса раскрылись и исчезли. Синдзи увидел теперь целый Евангелион на месте одной только тени, похожий на тот, который строился на Луне, только тёмный, без глаз и с рогом на голове. Вернее, этот рог двойной, один прямо перед другим, спереди — чуть короче. Корпус кажется составленным из угловатых, металлических элементов, похоже что сплавленных намертво. Хотя Армарос весь тёмный, у него есть синий и красный в тонах, словно кровь сочится и разливается среди металла. В руке — секира, с длинным наконечником. — Каору-кун! — Синдзи захотел собрать сейчас все силы на то, чтобы что-то сделать. — Синдзи-кун, не вмешивайся! — Каору решительно махнул рукой, в ней возникло красное копьё, в длину выше роста своего владельца, с древком в виде двойной спирали, с треугольником-наконечником. Синдзи увидел ещё изумруд в основании этого наконечника. — Он — мой! Армарос занёс своё оружие для удара — Каору был маленьким, то есть обычным, а этот гигант — Евангелион. — Каору-кун! — Синдзи закрыл руками лицо, от него развевались ткани-дымы. Столкновение, дрожание многогранников АТ-поля или АТ-полей. Ветер обдул Синдзи. — Каору-кун! Синдзи открыл глаза, отставил руки от лица. Он увидел, как Армарос отступает, идёт назад. Каору стоит обнажённой спиной к Синдзи, дышит напряжно и сжимает копьё. Оружие охвачено алой аурой, кристалл теперь излучает золото. Пепельные волосы взъерошены. Синдзи сейчас замечает, что по всей нагой бледной коже появились кровоподтёки. — «Если бы этот гигантский урод ударил Каору, пробил АТ-поле — он бы размазал Каору! Это какой-то совсем другой урон! Может — психологический?!» Синдзи сейчас не чувствовал в себе силы для того, чтобы поддержать Каору. Возможно, потому что Каору отказался от помощи. — «В конце концов я сейчас внутри сна Каору-куна!» — подумал Синдзи. — Не волнуйся за меня, Икари Синдзи-кун! — прозвучал сейчас Каору, готовясь к новому столкновению с гигантским Армаросом. Сейчас пропал ужасный облик Султана-демона и всей Вселенной Зла — сейчас они стояли просто посреди космоса, где в качестве пола протягивались светящийся синие квадраты. Движение Каору приводит в полёт многочисленные маленькие точки неона. — Сны остаются снами, Синдзи-кун! Вокруг самого Каору сейчас колышется подобие северного сияния, только рубиновое. Кажется, это испарение от многочисленных красных ранок на лице, на руках и на торсе. — Это лабиринт мыслей, в котором сокрыты болезненные и подавляемые воспоминания! — кричал Каору под шаги босых ступней по странному космическому полу, он решительно шёл на Армароса. — Это тревожный и мрачный мир, его апокалиптические и жестокие декорации — отражение горького опыта! Глаза самого Каору в этот момент изучают красноту из сетчатки от самых зрачков. Что характерно копьё он пока держит за спиной. Если бы Синдзи видел — слёзы тонкой полосой влаги выступили внизу по самому краю нижних век… [4] *** Мисато делала свои дела в Мацусиро. Макото и Шигеру тоже здесь. Требовалось осуществить несколько чисто бюрократических процедур и проверить несколько технических работ. Мисато бегло провела инспекцию базу. По итогу всего этого ей требовался отдых. После нескольких часов сна она почувствовала, что надо разрядиться иным образом. Мисато приподнялась и заглянула в ноутбук. — Хм… Пользуясь своим рабочим статусом, она задала пару вопросов MAGI. Компьютер показал список всяких интересных лиц мужского пола и сообщил, чем они заняты. Взгляд опытной блудницы сразу выследил нужного персонажа. — Хината-кун, очень интересно… что ты делаешь? Мисато узнала, что там. — Идёшь в душ? — камера показала то, как сотрудник открывает дверь душевой. Мисато успела только схватить таблетку. — Очень хорошо!.. Хината атлетически сложен, широк в плечах, высок, очень хорош — не мужчина, а мечта женщины. Ему двадцать пять лет. Длинные брови, полное отсутствие растительности. Брюнет, что естественно для японца. Хината очень хорошо чувствовал себя под долгожданным душем, волосы впереди торчали. — Ты очень хорошо выглядишь, Хината-кун? — Кацураги-сан? — Хината стоял в душевой кабинке. Сейчас он только повернул шею, не стал оборачиваться полностью, в том числе из соображений правил приличия. Да, Мисато нарушила их первой, но он не собирался вот так легко их нарушать в ответ и поворачиваться к ней гениталиями. Мисато, пока ещё в официальной одежде, стояла по ту сторону двери. Женщиной эта японка была не маленькой, потому перегородка была ниже уровня её горла, она легко положила на неё руку. Вот так она прямо пялилась на своего подчинённого. — Здесь кроме нас никого нет, Хината-кун, уже поздно. — Э-э, Кацураги-сан… — Хината легко понял, чего она хочет. Мужчина не стал заикаться по поводу того, что они вообще не знакомы на личном уровне. В NERV не брали дураков. — В таком месте… Мисато созерцала голое мужское тело, мокрое, прямо под душем — оно очень сильно разжигало нутро! — Да, прямо здесь! — Мисато сама открыла дверцу, прямо в одежде шагнула туда. Хината замер спиной к ней. Рука женщины зашла с боку, у него под плечом, коснулась торса ниже соска. Вторая рука — да, схватилась пальцами за член! Вот так просто и быстро — да. Хината немного одурел от такого поворота событий — начальница после трудного дня буквально залезла к нему в душ и хватает его вот так за яйца! Мужчина не знал, что ему даже говорить. Хината был как минимум на целую голову выше Мисато, женщина сейчас прижалась щекой к плечу мужчины с его спины. Он только к тому моменту уже выключил душ, чтобы не забрызгать Мисато. — Хорошо, Кацураги-сан, как скажете, — Хината почувствовал, как сейчас от её действий член между ног наливается кровью, как просыпается внутри чисто мужское желание. Как ему чисто физически хорошо от её дрочки! Сразу видно, что это опытные пальцы! Он повернул к ней шею и увидел, как начальница сделала шаг назад, отпустила его гениталии, она сбросила с себя офицерский китель. Под ним ничего не было, кроме нижнего белья — трусов и лифчика. Трусики при этом эротические такие — немного ткани спереди и сзади, их соединяет очень узкая ткань. Китель пал на мокрый пол, на котором Мисато стояла в своей штатной обуви. Иссиня-чёрные волосы женщины сейчас совершенно свободно распущены. И дальше, пока Хината не обернулся полностью. Мисато сунула ему через бока руки, с каждой стороны, впилась теперь в мужские титьки! Хината хотел не это то ли выругаться, то ли возмутиться, но по итогу просто захлопнул рот! — Давай, Хината-кун, просто дай волю инстинктам, мне больше ничего не нужно! — когда голый мужчина полностью обернулся к ней, Мисато подняла свой лифчик ближе к горлу, груди явлены, освобождены из-под него. Мисато взяла руки Хинаты, пока мужчина ещё медлил, и положила их себе на нагой бюст. — Поговорить о погоде, сходить куда-нибудь, о чём-нибудь поболтать — это всё лишнее, да? — пальцы Хинаты сейчас лежали на этих мячиках. — Сейчас, когда мы недалеко от Судного дня, нам не осталось ничего хорошего, о чём можно было бы говорить, — так ответила Мисато. — Так что давай-ка к делу! Хината на одни миг закрыл глаза, чтобы успокоить сознание. И после этого он резко опустил руку, чтобы стянуть трусики с Мисато. Да, более ничего не требовалось говорить. Хината наклонился, обнял за поясницу, дал Мисато опереться спиной на эту руку, наклонил её от себя, чтобы удобнее подставить к лицу её груди. Язык мужчины прошёлся по титьке, а Мисато издала на это наигранный пошлый стон. Лифчик слетел. Никакой одежды на ней больше не осталось. Мисато уткнулась руками в стену позади своей спины. Хината спросил, с чего она хочет начать? Он наклонился, впился языком в гениталии, ласкал это главное пристанище женского наслаждения. У Мисато там всё очень хорошо увлажнилось самым естественным образом. Хината касался руками за её бёдра. Затем всё было так: Мисато подняла руки к лейке душевой; Хината держал её на весу, одной рукой захватывал спину, другой рукой держал за одно колено, там где оно сгибалось. Голова Мисато была у плеча Хинаты, мужчина совершал свои толчки. Благодаря такой физической развитости, он легко мог держать женщину на весу и вот так легко познавать её. Единственное, что оставалось из одежды у Мисато, если так можно сказать, это нательный крестик. Одну её ногу мужчина держал на весу — вокруг её щиколотки болтались трусы. Другая её нога находилась напротив ног Хинаты, Мисато только носком касалась пола, её пальцы там дрожали и растопырились. Румянец очень хорошо проявился на щеках любовников. Мисато стонала, громко оглашала звуки, поднимала свои руки очень высоко, разводила те теперь в разные стороны. Крестик оказался на спине Мисато. Ох, как ей нравилось! Мисато пережила очень мощный оргазм — как только это случилось, Хината позволил себе кончить в нутро женщины. Он закрыл один глаз, стоял на носочках, прямо бросал весь вес своего тела на тело женское. Сперма залила горячее влагалище любовницы. Макото, под чьими глазами тоже выступил румянец, заглянул в сторону ряда кабинок. По звукам всё ясно. — Да, — подошёл к нему Шигеру, — тебя явно надо походить в качалку. *** Фуюцуки сидел в кабинете командующено: — Рей стала слишком самостоятельной. — Это точно, — Гендо смотрел через ноутбук на то, как Рей куда-то идёт, — я утратил над ней контроль. — Что ты намерен сделать? — Сейчас я не в состоянии на что-то повлиять. Сейчас я не должен раздражать Рей или как-то провоцировать её, — Гендо переключил наблюдение — теперь он созерцал палату своего сына. — Признаться, я завидую Синдзи. Он, как мужчина, смог почти целиком привлечь Рей на свою сторону. Теперь она проворачивает дела за моей спиной. — Но что она будет делать без Синдзи? — Посмотрим, — Гендо отвернулся. — Сейчас нам остаётся действовать исключительно по ситуации. — Угу, — заместитель на это только кивнул. *** Аска вернулась с тренировки. Она вошла в комнату, где Рей, в домашней одежде уже сидела за столом. — Не забывай, — она посмотрела на неё, — я должна следить за тобой, чтобы ничего не случилось. Ты тоже принимала «вино шабаша». — Да, но у меня нет никаких проблем, — Аска взяла снимать одежду. — Икари был лучше открыт Той Стороне, чем ты, — Рей подумала сейчас об этом. — Вот почему его «область звёздной мудрости» сформировалась гораздо легче — ты не обладаешь никакими интересными способностями, кроме синхронизации. — Угу, ага, я это уже поняла, — Аска, сняв часть одежды, подошла к Рей, села за столь. — Поесть бы — без Синдзи некому готовить даже. — У-ум, вкусно пахнет, да? Хорошо я сделал, — Кенске накрыл стол двум девушкам. Приготовил он только на них. — Спасибо, Кен-тян, — Аска взялась за ножик и вилку. Рей посмотрела на еду — телекинез захватил кусок и перенёс в рот. У Кенске и Аски это вызвало смех. — Мне не обязательно питаться, чтобы жить, — пояснила Рей. — Однако, если я не буду питаться, моё тело перестроится: это может с лишней стороны открыть его Той Стороне. Этого я бы не хотела. — Понятно-понятно, Рей! — Кенске вытер руки о фартук. — Круто вы, конечно, устроили себе приём наркоты, от которой может наизнанку вывернуть! Икари даёт! Я его прямо побить готов за такую безответственность! — Мы в этом деле не далеко ушли от NERV, — обратила внимание Аска, беседуя с забитым ртом. — Но контора NERV использует Евы, от которых может рвануть на весь мир. — Да, но там-то за вами наблюдает десятки тысяч специалистов, — подумал Кенске. — Ладно, от того, что было в Неваде, это нас не спасло… О’кей, а откуда вы эту дурь достали? Аска взглянула с долей коварства, потом серьёзно переглянулась с Рей. — Я отдала всё, что было, NERV, но тот, у кого мы это всё взяли, ещё в Токио-3. Рей по взгляду поняла, о чём речь. Аска хочет проучить Кенске. И Рей пошла ей навстречу — то есть она просто промолчала о главном: — Этого человека зовут Такато Иджима или Иджима Такато — не помню точно; он — мелкий агент Комитета. Он дал нам дозу, когда первая партия белого порошка у нас подошла к концу. — Угу, я как раз кое-что отрыл об этом, — Кенске начал рассказывать об одном инциденте, который случился век назад в Лондоне, в семействе Лестер. Брат злоупотреблял этим веществом и превратился в какого-то изуродованного мутанта, которого пришлось убить чисто из милосердия (). — Честно говоря, я хочу заполучить этот образец, чтобы его исследовать, — глаза Кенске, разумеется, игриво блеснули. — Что ж, — Аска закончила трапезу, а Рей промолчала, — я отведу тебя к этому Такато Иджиме. Думаю, вы сможете договориться о дозе. — За какие шиши он вам её дал? — Не скажу. Сам с ним будешь говорить. Кенске подумал, что тут нечто не совсем чисто, но решил пойти на такое предложение. Аска, Рей и Кенске вышли из дому. Рей предварительно уточнила у MAGI, что с тем человеком, дома ли он. После этого Рей сообщила командующему, что она хочет поговорить с ним, как с человеком, который разбирается в этом препарате. Гендо не стал противиться. Вот так все трое подошли к дому, где жил Такато. — У-ху-ху, вы пришли за новой порцией дури, да? Ребята-жеребята, судьба Третьего Дитя вас ничему не научила, да? Хе-хе, да?! — этот урод прямо с порога встретил их такими словами. — Я хотел бы получить немного этого порошка для собственных исследований, — Кенске протянул руку. — Либо договориться с вами, мистер… Такато резко заставил его жестом замолчать. Он подумал, попутно изучал лицо Кенске очень внимательно. Очевидно, сравнивал риски: дать ему что-нибудь и удовлетворить похоть, либо ничего не давать и оставить плоть без должного. Аска в этот момент с большим удовольствием ждала следующего момента. — Хорошо, я согласен вам его дать, цена — прежняя! — Такато с большим похотливым удовольствием осмотрел девок. — Нет-нет, в этот раз мы просто сводники — не более того, я и Аянами не будем в этом участвовать! — Аска жестами показала, что она от этого отказывается. — Цена? — Кенске взглянул на Аску. — Какая именно цена? — он посмотрел теперь на Такато. Мужик посмеялся. Он рассказал, что нужно сделать. — Что?! С вами?! — Кенске едва сдержал шок и отвращение. Аска в этот момент начала громко ржать. Рей поддалась её духу и тоже легко улыбнулась. — Да — я трахну тебя в жопу, Айда, или ты ничего от меня не получишь! — предъявил ещё раз условия этот урод. — Деньги мне не нужны — у меня их полно, а вот в сексе я никому не нужен. Кенске немного покрылся краской. — Я так понимаю, — взглянул он на Аску и Рей, — вы тоже в этом участвовали? — Мы делали это ради человечества! — Аска толкнула Кенске в спину. — Мы за ценой не постояли, хе-хе! — Ну, я не намерен это принимать! Мне только для исследований надо! — подумал Кенске. — Почему вы мне сразу?!. Аска ещё громче смеялась, она схватилась за живот. Кенске увидел улыбку Рей. — Понятно, вы хотели увидеть меня в такой ситуации… — Кенске взялся пальцами за подбородок. — Если я не трахну сегодня девок, то я трахну тебя — решайся! — Такато повторил условие. — Икари пошёл на это — ладно, один раз я тоже это сделаю, раз я пришёл! — Кенске посмотрел на Такато. — Тогда ложись и раздевайся, потом — я дам его тебе! — урод аж чуть не потёк слюнями… Аска и Рей, одетые, стояли рядом. Неожиданно Кенске, пока он раздевался, в голову пришла идея. — А я могу снимать? — вдруг спросил он. — А? — Такато тоже сейчас обнажил своё отвратительное тело. — Это ещё зачем? — Меня дико возбуждает эта мысль! Если хотите, я оставлю запись вам, просто меня очень возбуждает съëмка! — Кенске сейчас обнажил себя выше груди. Такато задумался. — А ты хочешь получать удовольствие? — Ну, так я хоть что-то буду чувствовать, — решил Кенске. — Ладно, хорошо, но запись мы потом обязательно… А-а, да ладно, я не думаю, что вы захотите опубликовать момент вашего позора! Так что мне до фени, что вы там и куда вы там! Такато, казалось, сейчас помышлял только о совокуплении и все высшие центры нервной деятельности у него в голове отошли на второй план. Аска держала смартфон и отпускала всякие унижающие комментарии. От этого член Кенске восстал сразу же: — «Аска, к которой я питаю чувства, Рей, к которой я питал эти чувства со школы — они обе снимают то, как меня позорно будет трахать какой-то отвратительный урод!» — Кенске испытал огромное возбуждение от этого факта. Голый парнишка очутился раком на постели, Такато очень порядочно выдавил смазки везде, где только можно, после чего вогнал свой тошнотворный инструмент в зад Кенске. — Вижу, я у тебя не первый, — опытный взгляд извращенца заметил все те следы, которыми задний проход Кенске одарили Каору, Рёдзи и Синдзи. Урод принялся трахать Кенске, а Кенске в ответ постоянно дрочил свой крохотный стручёк. Аска прокомментировала это: — Боже, какой маленький хер! Никогда такого маленького не видела! Ты как его в штанах чуть не потерял, Кен-тян?! Кенске весь налился краской, парнишка потел и очень тщательно дрочил себе, пока его брали. Удовольствие охватило очень сильное, Кенске растворился в этом половом акте изысканного садомазохизма. — Унижай! Унижай меня, Аска! Аска, держа смартфон, громко рассмеялась, после чего её понесло. Она говорила о том, что Кенске — полное ничтожество, что ни одна девушка никогда на него не посмотрит. Лицо Кенске аж стало багровым, все веснушки чрезвычайно точечно выступили среди такого фона. Неожиданно урод захотел перевернуть Кенске на спину. — Покажи личико! — урод положил ноги Кенске себе на плечи, трахал его теперь так. Аска в этот момент, не забывая про едкие комментарии, прямо совала камеру смартфона Кенске прямо в лицо. Он себе одной рукой постоянно дрочил. Тут в голову Кенске пришла одна идея, которая страстно завела его, несмотря на всё то отвращение, которое он испытал по её поводу. — Эй, ты, урод, не хочешь меня поцеловать?! — Бля, ну ты больной, Айда! — закричала Аска. — Ты больной! Одно лицо этого человека у Кенске вызывало рвотный рефлекс, но сама мысль о том, что он сотворит подобную мерзость на камеру и на глазах у Аски, унижений от которой он боялся всё это время, — сама мысль, что она будет это комментировать — вот что сейчас очень завело Кенске. Такато аж сам по этому поводу посмеялся. — Ну ты больной, парень! Ты — больной! Аска всячески подержал эту мысль и сопроводила её унизительными ругательствами в адрес Кенске. Такато накрыл весьма сексуальное тело своей омерзительной тушей, впился в него своим поцелуем. Кенске испытал одновременную смесь и отвращения и возбуждения, когда засосал в ответ этого монстра. Оторвал Кенске губы только после понимания, что ещё вот-вот и его будет рвать. Кенске взялся дальше за свой член. Вот так всё продолжалось — мальчик очутился дальше на боку и поднимал одну ногу, пока Такато пыхтел с боку, всё слал толчки тарана в жаркие потроха. Кенске чувствовал, что он может кончить. Потому придержал свой оргазм. Только после того, как Такато остановился, Кенске совершил несколько быстрых движений и разразился роем белых капель своего смени. — Твою мать! — Такато вынул из жопы Кенске свой член. После чего вдруг захотел: — Эй, Айда, еблан, а коли ща кончу свою тебе на язык, тебе как, а? — Давайте, — согласился Кенске. Аска аж вся изошлась на комментарии. — О’кей! — Кенске решил уж дойти до конца. Парнишка высунул язык, Такато, с выражением огромного удовлетворения на своей омерзительной физиономии, снял резинку со своего кола и вывали очень большое количество своей загустелой спермы на мордашку Кенске — часть на нос, другую — на язык. Аска запечатлела пилота Евы-04 вот так всего вот, сидящего с такими видом, в том числе рыжая дьяволица навела камеру на крохотный член, из которого выпадала капля семени, и на то, что Кенске выбросил из себя рядом. Всё это настолько впечатлило Такато, что урод потребовал: — Давайте я возьму себе эту запись! Кенске сплюнул его горькую, отвратительную сперму: — В обмен на все сведения о белом порошке, пожалуйста. Так как Такато в таких вопросах предпочитал следовать животному элементу своей природы, он согласился. — Видишь, какой я бравый разведчик! — теперь Кенске оставался даже доволен произошедшим. — Я получил удовольствие, с другой стороны — информацию! Рей просто улыбалась без лишних слов, а Аска заливалась хохотом. Кенске подумал: — «Зато мне теперь уже не будет страшно показать тебе мой крохотный член — теперь мне некуда будет больше унижаться! Я сразу достиг сейчас дна унижения — и мне понравилось!» Синдзи осознал себя за пределами сна Каору. Он попытался воссоединиться с ним, но нечто этому помешало. Тогда Синдзи сосредоточил волю на своих друзьях. Он очутился в комнате Кенске, который был занят изучением всей информации. Синдзи внезапно решил вселиться в ноутбук. Он прошёл сквозь монитор и успешно оказался среди многочисленных зелёных бегущих нулей и единиц. Синдзи дальше усилием воли воспроизвёл перед собой интерфейс и начал писать. — Синдзи! — у Кенске перед экраном открылось лишнего окно с бегущими строками. Кенске немедленно начал переписываться. Он вспомнил сейчас одну городскую легенду: К: «Ученица одной школы, Ёмода Тиса, покончила с собой. После чего начала переписываться через почту по сети с одноклассниками. Рассказывала, что ей хорошо в интернете. Её дух стал жить в сети». С: «Понял…» К: «Ещё мне удалось найти про некую Ньярлу. Говорят, есть в сети некто, под псевдонимом «Ньярла» — пишет о себе в женском роде. Выдаёт сведения об оккультизме. Сам понимаешь — к кому это «Ньярла» отсылает». С: «Ньярла? Только этого мне ещё не хватало. Я едва сбежал от Мистера Н в Мире Снов. Если оно ещё в сети будет…» К: «Ещё я узнал о том, что в начале века «белый порошок» использовала корпорация Тачибана. Та самая, которая была связана с бандой хакеров. Легендарной в нулевые, известной как Рыцари Восточного Алгоритма. Но все следы грязных делишек Тачибана как в воду канули после того, как их директор — Эйри Масами — сиганул под поезд. Все ресурсы и технологии Тачибаны, включая искусственный интеллект «Нави» перешли в NERV, естественно». Кенске рассказал сейчас Синдзи о недавно пережитом опыте: С: «Этот урод тебя трахал? Меня тоже, да, и Аску и Рей он в тот раз трахнул. Возможно, если он такой знающий человек, мне стоит поговорить с ним». Синдзи следом нырнул в туннель из многочисленных единиц и нулей… Дальше он не помнил, что с ним случилось. В голову только пришло осознание, что ему как-то помогли, но как цена за это — Синдзи утратил часть памяти. Осознание вращалось вокруг того, что его первоначальное тело ему недоступно, но он может на выбор слиться с другим человеком. Он может выбрать между двумя жителями Токио-3 — парнем по имени Тацухиро Сато и уже знакомой ему Маюми Ямагиси. Синдзи сейчас появился рядом со спящим Тацухиро. — «Э… ну ладно», — весь этот переход между событиями вышел для него он плавно. И Синдзи обратил всё внимание на этого Тацухиро Сато. Ему было от двадцати до тридцати, типичный японский брюнет, лицо заросло очень неухоженным образом. Спал он посреди предельно загаженной комнаты. — Эй, господин, Сато! — А? — Тацухиро раскрыл глаза. — Чего тебе, мебель? Синдзи обнаружил наркотики здесь, возможно, даже тот самый белый порошок. — Я не мебель. Простите, меня зовут Икари Синдзи. — Икари Синдзи? Про тебя говорили голоса в голове, — Тацухиро ещё находился в состоянии полусна. Синдзи начал объяснять, в чём там проблема. — Сато, — Синдзи почувствовал, что он стесняется, — я хочу, чтобы вы отдали мне своё тело. К удивлению Синдзи, Тацухиро вяло ответил: — Давай, — он зевнул, — мне уже всё равно. Я хочу исчезнуть. Синдзи подумал, после чего совершил вхождение в Тацухиро. Астральное тело легло ровно на материальное. Тацухиро моргнул. Синдзи почувствовал себя сонливым, из головы ушло на второй план многие из того, что он пережил в астрале. Синдзи-Тацухиро приподнялся, какое-то время молодой человек сидел посреди комнаты. Он оглядел руки, потрогал лицо, которое заросло бородой. Синдзи встал, он почувствовал, что знает, куда идти, чтобы найти зеркало. Синдзи посмотрел на чужую физиономию. — «Сато всё время молчит. Кажется, он в депрессии и ему всё равно». Синдзи почувствовал глубокую грусть, отчаяние, страх, апатию, сомнение и желание, чтобы всё закончилось. — «Похоже, надо для начала побриться». Тацухиро Сато очень легко уступил своё тело, его личность пока просто растворилась. Новый владелец тела покрыл лицо пеной, сбрил все волосы с физиономии. Тацухиро оказался парнем с симпатичным лицом, более вытянутым, чем у Синдзи, более заурядном, но в целом достаточно нормальным, чтобы соблазнить женщину. Серые глаза, с некоторыми мешками под глазами. Ростом Тацухиро был куда выше Синдзи. Синдзи был не сильно выше ста семидесяти, в то время как рост Тацухиро достигла ста восьмидесяти пяти сантиметров. — «Хорошо для японца», — подумал Синдзи. Волосы — лохматые, по-мужски, средней длины. Синдзи-Тацухиро после этого снял одежду и встал под душ. Осмотрелся как раз сейчас это тело. Попутно он покопался в воспоминаниях. Обида на весь мир очень чётко пробилась в сознание, жажда обвинить всех в своих проблемах, убеждение, что против тебя сговорились все остальные. — Эй, Тацухиро! — вдруг прозвучала мочалка. — Ты сегодня дрочил на маленьких девочек?! — Блядь, что! — Синдзи аж отшатнулся. — Какого хрена?! — Тацухиро, ты что, не у себя дома, а? — продолжала говорить мочалка. Синдзи же осознал, что для самого Тацухиро это совершенно нормально. Молодой человек уже несколько лет разговаривает со своей мебелью. У него на почве приёма галлюциногенов развелась шизофрения. — Твою мать! — Синдзи решил игнорировать это. Он взял мочалку и начал чистить себе спину. Мочалка что-то бубнила, но вскоре заткнулась. — «Мда, ну что за тело?» Синдзи закончил водные процедуры, вернулся в комнату, сел в кресло. Он взял телефон. — «Позвонить кому-нибудь?» Синдзи испугался, что после всего, что случилось, его могут посадить под замок. Потому он решил пока не выходить на связь с отцом. Синдзи решил покопаться в памяти Тацухиро. Он узнал, что этот человек давно живёт один. Всё, кажется, началось с того, что ему слышались голоса мебели. Тацухиро считал, что его жизнь разрушила некая тайная организация. Якобы существует заговор некой «Японской ассоциации хикикомори», которая с помощью аниме и манги превращает молодёжь в тупых эскапистов. — «SEELE отдыхают!» Тацухиро плакал, как ребёнок, когда родители урезали ему финансирование. Он пытался наладить отношения с девушкой, которая была как раз младше него, как он любит, ближе к девочкам… Синдзи сразу же выяснил, что Тацухиро — педофил, он никогда не позволял себе приставать к настоящим девочкам соответствующего возраста, никогда не пробовал найти в сети настоящее детское порно, но зато он постоянно мастурбировал на лоликон. — «Класс! Я-то думал, это я — неудачник и извращенец!» Синдзи аж улыбнулся на всё это. Он расслабился в кресле. Кресло что-то тихо сказало, но быстро замолчало. Синдзи был в мыслях, сознание Тацухиро проявилось только в одном — он встал, накинул какую-то одежду, подошёл к пачке сигарет, вынул одну из упаковки и закурил на балконе. Синдзи почувствовал успокоение, удовлетворение от невероятно естественного процесса. Он выпускал дым изо рта. Тацухиро курил много раз и сейчас всё ощущалось совершенно типично. Синдзи решил с утра посетить для начала Тодзи, чтобы через него выйти на Кенске и разведать информацию NERV. — «Я чувствую себя ребёнком, который нашкодил», — Синдзи глядел в окно на ночной Токио-3. — Хм… Синдзи собрался. В комплект своей одежды он решил взять свитер, на котором большими русскими буквами значилось слово «ХУЙ». Синдзи прочитал, что это значило. Ему понравилась эта одежда. Синдзи с такой штукой под зимней крутой, вышел из квартиры. Тут он увидел мать с ребёнком — мальчиком лет семи. Пока мать с кем-то говорила по телефону, Синдзи рассмотрел мальчика. Тацухиро — педофил, Синдзи — бисексуал, это дало убойное сочетание. Синдзи испытал эротический интерес к мальчику! Да, этого его шокировало, но он решил дальше пойти в этом направлении. Он запомнил внешность этого мальчика, вернулся за дверь, вынул член и начал дрочить. У себя в воображении Синдзи раздевал и вертел этого мальчика и так и сяк. В результате случилось извержение и доставило огромное удовольствие. — «Я отвратителен». — Хе-хе! Это точно! Ты — больной еблан! — ответила рука. Синдзи улыбнулся. Он помыл руку, пережил чувство стыда. После этого вышел из квартиры. — «Ничего страшного — в мыслях можно делать что угодно — никого и пальцем я трогать не буду». Синдзи вышел из дома, отправился на общественном транспорте к Тодзи. Попутно Синдзи вспомнил, что Тацухиро однажды фотографировал школьниц и упивался своей низостью… *** Аска и Рей в это время провели ночь вместе. — Прости, мне жаль, что я упустила момент, — Рей принесла извинения. Аска, понимая, насколько дружба с Рей ей важна, чисто из эгоизма закрыла на всё это глаза. — Всё в порядке, Рей, забудь. Теперь Аска вела себя как пай-девочка, её было не узнать. Девушки пришли в квартиру, раздевались друг у друга на глазах. Аска первой сняла с себя всё, после чего очутилась за спиной у Рей. Поцеловала в шею. — Знаешь, мне очень нравится твой клитор, — рыжая красавица сама сунула правую руку через бок и теперь стянула трусы с Рей. Левая руки ринулась пальчиками к клитору. Возбуждение пережили обе из них. Аска поцеловала белое плечо. — На думаю, для начала надо уделить время твоим титькам! Вибраторы оказались полностью вставлены в вагины. Аска встала перед Рей, после сладкого засоса рот в рот, рыжая-бесстыжая наклонилась и впилась жаром губ своих в титьку альбиноске. Одной рукой Аска гладила Рей живот, другую положила ей выше груди. Сама обладательница голубых волос ответила тем, что положила свою ладонь на шею любовницы. Аска очень активно губами, ртом и языком стимулировала титьки Рей. Девушки закрывали глаза, Рей чуть напрягла лицо от такой активной ласки. — Так теперь вернусь к клитору. Рей села посреди кровати, наклонилась затылком и опёрлась позади на свои руки. Аска подобралась с боку и протянула руку, пальцы прошлись по гениталиям Рей. Альбиноска чуть приоткрыла ротик, наслаждалась стимулированием своей куночки. Аска с несколько забавным выражением лица творила усладу для своей подруги. — Давай теперь так, — Аска пожелала всё устроить следующим образом: стоя, девушки прижались друг к другу, рыжая обхватила альбиноску руками. Рей обняла в ответ, впилась пальцами ей в предплечья, согнула колено, подняла ногу. Девушки задвигались, Аска тёрлась своим интимным местом об интимное место Рей. Аска водила языком по щеке Рей. Грудь была перед грудью. — Спасибо, Аска. Теперь я хочу сделать тебе приятно, — попросила Рей. — Давай. Рей легла на спину, Аска приставила к ней влагалище. Своими руками Рей захватила Аску за бёдра, гениталии плотно прижались к лицу. Рей взялась тщательно водить языком по гениталиям по Аски. — Спасибо, Рей, — через некоторое время Аска поблагодарила свою любовницу, — теперь давай мы всё же будем на равных. — Угу. Рей легла на боку в одну сторону — Аска восстала позади её бедра — закинула ногу вдоль спины любовницы. Аска пустилась тереться куночкой о жопку Рей. — Ох! — звучала Аска. — Ах! Вибраторы всё это время дарили удовольствие им обоим. Аска кончила в этот момент, широко открыла рот, закрыла глаза. Лицо охвачено жаром. Любовь выступала в уголках глаз. Аска села в стороне после этого отдыхать, переводила дыхание, наблюдала за тем, как Рей поднимает седалище. Румянец дал о себе знать на лице девушки. Пальцы Рей впились в одеяло, она закрыла глаза, открыла рот, издала звук. Вибратор довёл Рей до оргазма, альбиноска кончила. Аска после этого легла на спину, Рей поспешила её накрыть собой. Аска протянула руку к ягодице Рей, Рей своей рукой легла возле её соска. Румянец остывал на щеках обеих девушек.