***
Месяц спустя - монастырь сестер безграничной схизмы. Рориана наконец-то осмелилась войти в храм. Она думала, что застанет Ривер сломленной и безутешной. Она была уверенна, что мать каждый год прячется в этой уединенной обители, чтобы поплакаться вдоволь. Да она такая, все время боится свести с ума мужа своими оголенными эмоциями. Теперь, когда спойлеры больше не актуальны, она все равно по привычке ведет себя скрытно. И Рориане даже казалось, что - подозрительно. Белый мраморный пол был настолько скользким, что девушка два раза споткнулась, прежде чем вошла в келью. Там было темно, лишь странные огоньки как солнечные зайчики бегали по стенам, они сплетались и словно рисовали узоры. Нет, не узоры, а письмена на древнегаллифрейском. Дочь Доктора хорошо была с ними знакома, всегда гордясь, что еще не разу ни ошиблась в их расшифровке. И сейчас глядя на надпись, которая там блестела, сливаясь в слова и расплываясь, излучая поток информации, сочащийся в трещину - Рориана понимала, что эта информация плывет сквозь время и пространства и, прочитав ее, она определенно понимала, кто получатель. Письмена на старо-галлифрейском: Мать моя, моя обитель, услышь мои слова, сквозь время и пространство. Тардис, я взываю к твоим истокам. Только ты можешь услышать меня, ибо ты вечна и существуешь вне времени. Только ты сможешь понять. Я хочу все исправить, но понимаю, что уже поздно. Третий раз переписывание времени действительно уничтожит нашу вселенную. Мы не готовы платить такую цену. Но ты должна знать. Ты сейчас там, у разлома, думаешь, ехать тебе в параллельный мир и помогать Валеярду с Донной, или остаться и помочь Пандe. Я понимаю, что он - твоя любовь, вы искали друг друга века. Но твоя дочь Кассандра погибла. Готова ли ты платить такую цену? Я бы хотела занять их место и пыталась послать себе сообщение. Но тогда погибнет Рориана, твоя внучка, и я поняла, ты все равно не позволишь этому случиться. Как мать, к матери обращаюсь к тебе. Ведь Я тебя знаю, Старушка наша. Ты всего лишь хотела быть живой. Мне так жаль, что вселенная - против. Но пока живы твои дети и внуки, ты останешься частью телесной жизни. Все равно ты богиня. Вознесись вместо них. Вознесись во имя спасения мира, во имя жизни твоего энергетического семени. Спаси дочь, спаси внучку, cпаси нашу семью. Всегда любящая тебя, твое дитя - Ривер… - Что ты делаешь, мама? – в панике выпалила Рориана. - Не перестаю надеяться… - шепотом ответила Мелоди, выключая маяк и включая свет. - Думаешь, она получит сообщение? – с надеждой и одновременно с печалью спросила рыжая Таймледи. - Пути времени неисповедимы, но это наш последний шанс спасти твоих сестер. – с грустью ответила Ривер. - Я знала, что ты не сдашься, ты сумасшедшая, – слегка улыбаясь, сказала дочь. - Давай вернемся к твоему отцу, иначе он раньше времени регенерирует в Валеярда, а меня эта перспектива пугает, – сдержанным тоном добавила Мелоди. - Ну, мы же знаем, что Донна его спасет, – уверенно ответила Рориана. - Тем не менее я боюсь оставлять его одного в такие минуты. – обняв дочь, прошептала профессор Сонг.***
Двадцать лет назад. День Икс. - Что ты здесь делаешь, Клара? – в недоумении выпалил Панда. - Я опаздываю к обрыву, мне надо спасти Хэнди. - Не волнуйся о нем, Галлифреец, я позвонила Дженни, она займет твое место и спасет его. – весело ответила Секси. - Это опасно, – скептически хмуря брови, сказал Пандорус. - Все будет нормально, она регенерирует и спасется, я просмотрела все вероятности будущего. – закрыв глаза, выпалила девушка-Тардис. - Ты что-то от меня скрываешь? – взяв ее за руку, заметил Инквизитор. - Мы нужны там, Рассилон готовит вознесение, ты же хочешь спасти своего брата и его семью? Это единственный шанс, любимый, мы должны остановить лорда-президента и судя по моим видениям и письму от Ривер, иногда выхода нет, вознесение неизбежно… - энергично протараторила Клара. - Девочка моя, ты предлагаешь суицид? – гневаясь, изрек мужчина. - Я предлагаю жертву… и возможно бессмертие, мы станем существами чистого сознания, мы будем вне времени и пространства, мы будем могущественны, как матрицы ТАРДИС, не пойманные в ловушку механического каркаса, мы будем свободны навсегда. – как политический лозунг произнесла она. – Или ты хочешь посмотреть на альтернативу? - приложив руку к его голове, добавила Секси. – Ну так смотри. Страшные видения, как нахлынувший агрессивный поток - стали проникать в его сознание. Могилы, безутешная семья, кровь вместо слез. Запах одиночества и мертвые глаза брата. - Чисто морально его это убьет, и ты это знаешь, выбор за тобой, ведь я спасала тебя не для того, чтобы ты умирал за мою веру. Ты волен делать свой выбор, Инквизитор. – сказала Тардис. - Вместе навсегда? – лукаво улыбнулся он в ответ. – Так вот откуда ты знала мое имя, чертовка? - Ну, мы определенно успеем пожениться до акта вознесения – томно прошептала она ему на ухо. – Скажи мне свое имя, Галлифреец. - Ты его уже знаешь – засмеялся в ответ мужчина и, притянув ее поближе, растворился вместе с ней в поцелуе. Маленькая девочка с каштановыми кудрями тянется своими пухлыми ладошками к мужчине, что-то неразборчиво щебеча. Она смеется и шевелит босыми ножками, словно намекая, что сначала хочет на ручки, а потом побегать по мокрому газону. - Папуля, – дробя каждый слог, умоляюще сюсюкает девчушка, и озорно улыбается, когда замечает, как он закатывает глаза, признавая свое поражение. - Хорошо, моя обезьянка, – отвечает Панда, беря свою дочку на руки, – давай побегаем во дворе. На улице прохладно, ветерок теребит его взъерошенные волосы. Он становится на четвереньки и изображает непослушного пони, пока малышка сидит на его спине и приказывает мчаться на север. То, как мило она искажает слова, как бальзам обволакивает его душу, озаряя безмерным умилением и счастьем. - Моя дочка, – радостно шепчет он, играя с годовалым ребенком. Южное солнце выходит из-под пелены туч, ослепляя его, и он поворачивается к дому, сажая девочку на траву, и смотрит на женщину снисходительно улыбающуюся ему. Она искрится теплом и любовью, глядя на него и его сердце тает под натиском невообразимого сроднения. Панда понимает: вот это жизнь, которая могла бы быть у него. Ребенок бежит по мокрой траве и зовет его, а Клара берет его за руку, снова улыбается и подмигивает. - Нам пора, – говорит она, и видение о возможном счастье расплывается перед глазами и исчезает словно мираж. - Зачем ты показала мне это? – смахивая вырвавшуюся скупую слезу, спрашивает мужчина. - Чтобы ты знал, от чего отказываешься, мой галлифреец, - виновато опустив взгляд в пол, отвечает Клара-Секси. - Теперь она никогда не родится... - вспоминая свою дочь, осознает он. - Мне очень жаль, – встречаясь с его отчаянным взглядом, шепчет Тардис. Ее глаза такие грустные, такие живые, говорят о том, что могло бы быть, но уже никогда не будет. Мудрость давит на ее душу, ставя перед выбором, и он понимает - она давно сделала этот выбор. Как и он сам. Панда закрывает глаза, когда его прекрасная уже знакомая «незнакомка» активирует межпространственный медальон. И вот они уже стоят там, где их телесное существование заканчивается. Замыкают круг и убивают Рассилона. А он, безумец, лишь смеется, надеясь, что станет богом. Но ведь они понимают, нет нечего печальнее всемогущего одиночества. Нет ничего хуже бесплодной вечности. Потому что там, по сторону - лишь пустота. В которой нет воздуха, нет детей… А значит нет и жизни… - Как ее звали? - думая о своей так и не родившейся дочери, озвучивает последний вопрос Панда. - Жизнь, - дрожащим голосом отверчает Клара-Секси Освин Освальд, смотря лишь в его встревоженные глаза. - Ее звали Жизнь... И с этими словами они оба покидают свои тела. Воздух разрыхлен и блестит мезоновыми вспышками, унося с собой последние надежды невыполнимых желаний. А взамен принося лишь тишину и пустоту, поглощающую все на всё на своем пути. Продолжение следует... в спин-оффе http://ficbook.net/readfic/853115