***
Мы никогда не остывали к любимым, Мы терялись, но нас находили и женили на тех, кому мы нужней. А кому мы нужней? Ты просто не представляешь, как сложно было просыпаться с тобой в одной кровати, в которой ты постоянно оказывался, оправдываясь ночными кошмарами. Ты можешь понять, как тяжело было наблюдать за тем, как ты флиртуешь с каждым прохожим? Я ненавижу свои чувства, хотя бы потому, что их просто не должно быть. Ты же такой маленький и невинный. Стоит немного припугнуть тебя — как ты сразу же сбежишь. Иногда я хотел поступить так, лишь бы больше никогда не видеть тебя рядом, не имея возможности даже намекнуть о своих чувствах. Я, определенно, был нужен тебе. В то время я был сильным союзником. Но какая же тебе выгода сейчас, когда я полностью сломлен и медленно разрушаюсь?***
Можно подождать, пока мы не сошли с ума. Это так по взрослому, что-то терять навсегда. Прошел год с момента окончания Второй мировой, а ты до сих пор считаешь меня своим другом. Мы больше не союзники. Больше не страны Оси. Интересно, когда ты уже поймешь это? Поймешь ли ты это вообще? У Японии две ужасные раны, нанесенные Америкой. Я чувствую, что скоро просто умру. Подохну в одиночестве, понимаешь? Что же с тобой не так, Венециано? Неужели настолько больно отпускать наши отношения? Ты еще такой ребенок, ведь даже не можешь принять тот факт, что «нас» больше не существует.***
Терпеть, если будет больно, И если любовь. Интересно, как я мог не заметить, что влюбляюсь в тебя? В твою милую улыбку, вечно сонный вид и забавную завитушку на голове. После того, как ты появился в моей жизни, я поверил, что противоположности действительно притягиваются. Но, наверное, я никогда не скажу тебе этого. Не хочу, чтобы ты отвернулся от меня. Ты ведь не сделаешь этого, правда? Иногда мне кажется, что ты — единственное, что удерживает меня в мире живых. Я бы давно наложил на себя руки без тебя. Знаешь, любить тебя, Венециано, это так больно и прекрасно одновременно.***
Скорей всего зима наступит слишком поздно Иногда ты все же пытаешься начать разговор со мной. Рассказываешь о погоде, о своем недавнем визите к Японии или еще о какой-то чепуха. И хоть обычно я молчу, лишь изредка кивая, твои рассказы напоминают мне, что мир все еще жив. Он не остановился и продолжает вести свою размеренную жизнь. Вот только я лишний в этом мире. Я мертв изнутри, словно дерево с гнилой сердцевиной. Стоит один раз ударить топором — сломается полностью.***
Если будет снег, собери немного и Приноси домой. Сегодня ты рассказываешь мне о том, что в России выпал первый снег. Я впервые за три недели заговорил, попросив тебя принести мне немного этого снега. Ты так обрадовался тому, что я сказал хоть что-то. Я готов разговаривать вечно, если ты будешь так очаровательно улыбаться из-за этого. И, кажется, ты решил, что я не шучу, мгновенно засобиравшись за снегом. Хоть я и пытался тебя остановить. — Я хочу, чтобы Германия снова был счастлив, как раньше. Я сделаю все что угодно для того, чтобы когда-нибудь ты снова улыбнулся! Ты крикнул это перед тем, как выбежать за дверь. И я отчетливо видел слезы в твоих глазах. Похоже, тебе действительно больно видеть меня таким жалким. Ты так давно протягивал мне руку помощи, а я боялся схватиться за нее. И сможешь ли ты принять мои чувства, если все же вытащишь меня? Я больше не смогу скрывать это, если снова все будет как раньше, Италия. Раздался стук в дверь. Неужели, ты так быстро принес снег? Знаешь, я решил. Вытащи меня из этой ямы, в которую скатилась моя жизнь. Свети для меня снова, Венециано. Ведь ты гораздо ярче, чем солнце.