Me Too

Меган Трейнор пела что-то о том, какая она прекрасная и неповторимая, как и обычно, впрочем. Но голос ее доносился из тех колонок, из которых привычнее было бы слышать что-то намного тяжелее и серьезнее или куда как меланхоличное, как минимум. В начале осени настроение Салли всегда ухудшалось больше обычного, ведь для него осень всегда олицетворяла увядание, даже собственных эмоций. И Тилль Линдеман едва ли мог поднять его дух. А вот Меган это почему-то удавалось. Поэтому вместо того, чтобы думать, какой способ самоубийства самый верный и быстрый, Салли подтанцовывал Меган, стараясь повторять за ребятами на ее фоне.       — Салли, помнишь, я давала тебе свою лупу? Только что колорадского жука нашла, такого здоро… — Хоуп ворвалась в комнату ураганом, но так и встала в дверях, прижимая к себе банку с действительно большим ярким жуком. Хоуп любила абстракционизм и жуков, но даже если бы случилось так, что все ее любимые вещи вдруг оказались вместе, сконцентрированными прямо перед ней, как воплощение всего, что она когда-либо обожала, она бы все равно неотрывно смотрела на Салли, танцующего под надоедливую популярную песенку.       — Я тут просто изучал, что популярно и изумлялся, — Салли замялся, резко остановившись. Он нервно сжимал пальцами край толстовки, — Ах да, лупа, сейчас, она была где-то тут. Салли выключил музыку так быстро, как только ему позволили трясущиеся пальцы. Он открыл ящик стола в поисках лупы подруги, но все падало из рук, а вещи будто кто-то специально перемешал, чтобы ничего нельзя было найти, как всегда происходит, когда тебе неловко и ты пытаешься сделать все как можно быстрее, чтобы избавиться от этого чувства. В голове его роились мысли, уничтожающие самоуважение Салли на ближайшие пару дней. Хоуп долго пристально смотрела на напряженную спину друга, понимая, что зашла очень не вовремя. Незаметно для Салли, она поставила банку на тумбу, тихо прошла к ноутбуку и вновь включила прерванный клип с глупым, но въедливым текстом. Салли вздрогнул и обернулся на подругу, уже тянувшую его за руку в центр комнаты. Он стоял посередине комнаты не в силах пошевелиться, когда Хоуп начала танцевать. И он был не в силах сопротивляться, когда подруга затянула его в этот танец.       — Салли, честно, ты самый милый покемон, — Хоуп смеется, обнимая друга так крепко, как только можно, не сломав ему ребра. А у самой, кажется, ребра трещат и крошатся из-за бешеного стука сердца, заглушающего звуки вокруг. Салли тихо выдыхает воздух и улыбается скромно, но искренне. Он отвечает на объятия, благодарный за поддержку. Теперь ему не страшна эта осень, ведь в своих руках он держал девушку ярче самого солнца. Салли молча достает два самых теплых пледа и наливает в термос чай. Хоуп от радости забывает не только лупу, но и своего жука, когда они идут на крышу, как это было в детстве, и долго вместе смотрят на звезды. И жука, и лупу Салли отдаст ей на следующий же день, сразу после того, как Хоуп пригласит его на еще один неуклюжий танец, но уже в ее комнате и уже под другую песню Меган.