Разлученные

Корнелия, моя милая Корнелия! Наконец-таки, после долгой разлуки, мы свидимся с тобой. Скучала ли ты по мне, Корнелия? Да, верно, твое сердце ныло от тоски так же сильно, как и мое. Каждый день я видел тебя, в твоем любимом черном платье, гуляющей по одинокой аллее парка. Но не смел я подойти к тебе, ибо Господин еще не разрешил мне этого. Каждый день я служу ему, я тружусь, не покладая рук, но совершенно без устали – ибо пред моим взором твое прекрасное лицо, Корнелия. Румяное, словно персик, оно больше похоже на портрет эпохи Ренессанса, над которым тщательно поработала рука художника. Оно насыщенно цветом, настолько неестественным, до жути прекрасным. Твои синие глаза печальны, отчего я хочу расцеловать их так, чтобы они посветлели, повеселели; и на твоих сахарных устах взыграла та самая улыбка, которой я давно на тебе не вижу. Не серчай на меня, моя златокудрая красавица – да, я вижу тебя каждый день, но мне не позволено подходить к тебе. Ах, как сильно болит душа моя от горечи, что я не могу прижать к себе твое хрупкое, болезненное тело! Мне приходится стонать, трудится и ожидать, когда же нам с тобой позволят встретится. Мой Господин бесконечно посмеивается надо мной. Он позволяет себе неслыханную дерзость – говорит, что ты разлюбила меня, что не будешь рада нашей встречи! Как в этот момент мне хочется вцепится в его ухмылку, оторвать её от лица и втоптать глубоко в грязь. Но не позволено… Я не могу рисковать из-за своих эмоций. Ведь я хочу увидеть тебя, Корнелия. Любишь ли ты еще меня?

***

Возрадуйся, любовь моя! Господин дал добро на нашу встречу! Он продолжает насмехаться надо мной, но мне теперь мне это безразлично. О, Корнелия! Я зову тебя у окна второго этажа. Почему ты не слышишь? Я почти надорвал свой голос, крича твое имя. Даже птицы, взволнованно крича, покинули засохшую березу – мой баритон изрядно напугал их. Признаться честно, иногда и я его не узнаю – но не ты ли говорила, что он навечно в твоем сердце? Не выдержав, я взобрался с помощью омертвевшего дерева к балкону, прижавшись лицом и руками к стеклу твоей двери. Ты сидишь в нашем любимом кресле, читая очередной роман о прекрасной деве, покончившей с собой из-за несчастной любви. Я всегда говорил тебе, что это чтиво – лишь сопливый бред, потому как наша любовь гораздо более искренняя, чистая и настоящая, в отличии от этих, пустых книжных выдумок. На мое ворчание ты лишь улыбалась, говоря, что счастлива, что нас никогда не постигнет судьба этих бумажных болванчиков. Свет тусклой свечки с трудом позволяет тебе читать. Ты щуришься, недовольно морщишь носик, но отчего-то не встаешь, чтобы зажечь больше свечей. Быть может, ты устала. Я знаю, как тяжело тебе работается, как тяжело тебе одной. Мне тоже тяжело. Но, Корнелия, моя милая, я тут, я с тобой! Прощу, открой мне… Ты услышала мои мольбы! Ты подняла голову, и я вновь позволил себе утонуть в твоих прекрасных, синих, как море, глазах. Наши взгляды встретились и… Корнелия? Любимая, что с тобой? Почему ты побледнела, отпрянула? Почему ты закричала? Неужели ты не узнала меня? Да, я изменился с того самого дня, когда Господин спас меня от верной смерти, но ведь я до сих пор твой любимый Гектор! Почему ты смотришь на меня, как на чудовище? Я прохрипел твое имя, водя бледной рукой по стеклу, а ты дрожишь, ты в ужасе… Неужели ты совсем меня забыла? Посмотри, Корнелия! Я вернулся, я вновь с тобой! И теперь я навечно твой. Ведь даже смерть нас не разлучила.