За гранью возможного.

Первое время Спок просто смотрел на Тиберия, любуясь его совершенными чертами лица, ясными голубыми глазами и очаровательной улыбкой. — Ты прекрасен! — тихо проговорил Грейсон, оглаживая горячими ладонями торс Джима, очерчивая подушечками пальцев изумительные изгибы и сжимая бусинки сосков, заставляя блондина выгибаться и тихо поскуливать. Стянув боксеры Тиберия, он огладил основание крепко стоящего члена и скользнул ладонью вверх. Огладив головку большим пальцем, Спок размазал по ней жемчужные капельки предсемени. Смотря на то, как Кирк зажмуривается от наслаждения, профессор прикусил губу. Это было так… очаровательно. Наклонившись, Грейсон мучительно медленно начал ласкать горячую плоть языком, очерчивая каждую рельефно выделяющуюся венку, смакуя вкус. Толкнувшись языком в уретру и сорвав с губ блондина громкий стон, он обвел контур головки языком и приласкал уздечку. Почувствовав, как Джим ласково ерошит его волосы, ласкает уши, шею, плечи и наконец притягивает его к себе, с жадностью целуя и прижимаясь своим членом к его, медленно двигая бедрами, вызывая восхитительное трение, Спок тихо прошептал что-то невразумительное и снова впился в губы Кирка жарким, совершенно несдержанным поцелуем. Вылизывая рот Тиберия, переплетаясь языками в чувственном танце и еще сильнее прижимая к себе, так, чтобы между их телами ни осталось ни миллиметра свободного пространства. — Хочу тебя, Джеймс, — промурлыкал Грейсон, сжимая ладони на его ягодицах и чуть разводя их в стороны. Тиберий судорожно вдохнул и хрипло прошептал: — Возьми меня, Спок! — Черт, Джииим! -профессор не сдержал сладострастного стона, когда Кирк скользнул ладонью между их животами и сжал оба члена. — У тебя есть смазка или что-нибудь, что может ее заменить? — студент уже еле сдерживался. До безумия хотелось почувствовать Спока внутри. Грейсон отрицательно покачал головой: — Я не рассчитывал на что-то подобное, Джеймс Тиберий! — мягко сказал он. — Черт с ним, обойдемся слюной! Я кажется умру сейчас, если не почувствую твой восхитительный член внутри себя, — Кирк не останавливаясь, ласкал оба ствола, сжимал в ладони головки и не сдерживал откровенных стонов. Ему еще никогда не было так хорошо. — Тебе будет больно, Джим! — расстроено произнес Грейсон. — И у меня нет средств индивидуальной защиты. — Плевать и на первое и на второе, ну же, профессор, трахните меня! — блондин облизал губы, вызывающе смотря в потемневшие от желания глаза. Спок почувствовал, как его разум помутился. Откровенная провокация Кирка заставила его кровь воспламениться. Последние остатки здравого смысла бесследно испарились. Зарычав, он перевернул Джима, ставя того на колени и раздвинув ладонями ягодицы, провел горячим языком от мошонки до копчика. Кирк выгнулся и громко заскулил, подаваясь бедрами назад. Очертив языком звездочку входа, Грейсон толкнулся внутрь, начиная вылизывать нежные стеночки, проникая как можно глубже и нежно оглаживая поджавшиеся яички и член партнера, размазывая по нему предъэякулянт. — Оближи! — хрипло попросил Спок, касаясь губ Кирка пальцами и не сдержал крика, когда Джим, прикусив подушечки, втянул указательный и средний в жаркий плен рта, начиная с упоением вылизывать фаланги, обильно смачивая их слюной. — Мой горячий мальчик, — промурлыкал профессор, проникая внутрь сразу двумя пальцами, начиная медленно растягивать. — Какой же ты чувствительный! Как же реагируешь на каждое мое прикосновение… Это сводит с ума! Грейсон слизал капельки пота с лопаток Тиберия и прикусил нежную кожу, оставляя след. Оглаживая свободной ладонью рельефно выделяющиеся мышцы, очерчивая каждый изгиб, каждую впадинку прекрасного тела, Спок урчал от наслаждения. Джим так соблазнительно изгибался… Его тело пронзала дрожь при каждом прикосновении Грейсона, при каждой чувственной ласке. От этого у Спока шумело в ушах и сердце готово было выскочить наружу, разрывая грудную клетку. Введя третий палец, профессор начал растягивать Кирка более интенсивно, проникая на всю длину. Джим сжимался и издавал совершенно восхитительные звуки, от которых у Спока окончательно отказал разум. Вытащив пальцы, Грейсон приставил головку к узенькому колечку мышц и плавным тягучим движением вошел до самого конца. Тиберий дернулся, пытаясь отстранится, и напрягся. Несмотря на подготовку, было невыносимо больно. Спок был просто огромным. Профессор наклонился и начал медленно вылизывать шею, гладя ладонью напряженный живот. — Тшшш, — прошептал он, прикусывая мочку ушка. — Расслабься, малыш! Сейчас все будет хорошо. Кирк зажмурился, старательно пытаясь не сжиматься, и Спок, почувствовав, как напряжение постепенно уходит, медленно толкнулся внутрь. Джим взвыл от острого удовольствия, волной прокатившегося по его телу. Грейсон вышел практически до самого конца и снова плавно вошел, проходясь по простате головкой. Боль постепенно уходила… чувство безумного наслаждения затопило Тиберия с головой, заставляя дрожать каждую клеточку его тела. Выгнувшись, чтобы принимать член брюнета как можно глубже, Кирк хрипло прошептал: — Это просто запредельно, Спок! Запредельно хорошо! — Мой Джим! — Грейсон притянул Тиберия к себе, прижимая спиной к груди и продолжая двигаться так же мучительно медленно, сладко, упоительно. Джим откинул голову Споку на плечо и прижался как можно ближе, заведя руку назад и с силой вцепившись в его бедро. — Я сейчас… Споок… не могу больше, — Кирк чувствовал, что готов кончить без дополнительной стимуляции, на одном только члене Грейсона. — Да, Джеймс Тиберий, не сдерживайся! Хочу, чтобы ты кончил! — брюнет с силой сжал бедро Джима, выйдя до самого конца и резко загнав член обратно. Кирк всхлипнул и сорвался в сокрушительный оргазм. Если бы не Спок, крепко сжимающий объятия, он бы рухнул на кровать совершенно без сил. Спазмы удовольствия сотрясали его тело, заставляя дрожать и выгибаться. Сжавшись, Джим почувствовал, как Грейсон изливается глубоко внутрь, прикусывая кожу на загривке. Осторожно опустившись на диван, Спок обнял Джима, коснувшись губ безумно нежным поцелуем. — Какой же ты сладкий, малыш! — прошептал он, чуть отстраняясь и не отрывая взгляда от сияющих аквамариновых глаз Тиберия. — Малыш? — Кирк улыбнулся, скользнув ладонью по спине партнера и сжав его ягодицу. — Ты младше меня! И такой трогательный! Тебя хочется сжать в объятиях и не выпускать никогда! — Никогда-никогда? — крепче обнимая профессора, довольно переспросил Джим. — Никогда! — прошептал Спок. — Вот и хорошо! — Тиберий тепло улыбнулся, сворачиваясь в объятиях Грейсона и закрывая глаза. Почему-то он был уверен, что на этот раз никакие кошмары не будут их беспокоить. Спок дотянулся до свернутого пледа, лежавшего на подлокотнике дивана и укрыл их обоих. Крепко сжимая ладонь Джима в своей, он некоторое время просто любовался заснувшим Кирком. «Интересно», — внезапно пришедшая в голову мысль заставила профессора задуматься. — «Согласится ли Тиберий остаться жить у него?». Грейсону очень бы этого хотелось. Хотелось бы просыпаться и засыпать рядом с Джеймсом, готовить ему завтрак и приносить в постель, встречать рассветы… Хотелось окружить любовью, теплом и заботой. Спок понимал, что их отношения развиваются очень стремительно и готов был ждать решения Кирка бесконечно. — Люблю тебя, — практически беззвучно проговорил Грейсон и, уткнувшись носом в пшеничного цвета волосы, тоже провалился в сон. Разбудил Спока запах кофе. Потянувшись, профессор довольно улыбнулся, вспоминая вчерашнюю ночь. Совершенно не заморачиваясь с одеждой, он прошел на кухню. Джим, в одних джинсах, стоял у плиты и жарил блинчики. На тарелке уже красовалась довольно внушительная горка. А в кастрюльке рядом благоухал свежесвареный кофе. По запаху было понятно, что блондин добавил туда корицу. — Ммм, как вкусно пахнет, — Спок обнял Тиберия за талию, нежно целуя в шею и ужасаясь количеству укусов и засосов, покрывающих торс Кирка. — Прости, Джим… — Все хорошо, Спок! — блондин солнечно улыбнулся. — Поверь, на тебе отметок не меньше! Ты решил в принципе не одеваться? — тихо спросил он, чувствуя, что начинает возбуждаться. — Я просто не успел, — шепнул Грейсон, расстегивая джинсы Кирка и сжимая член ладонью. — А может и не нужно? — лукаво улыбнулся Кирк, чувствуя, как ему в бедро упирается внушительный стояк Спока и с глухим стоном толкаясь в его ладонь. — Позавтракаем позже? — мурлыкнул профессор, ведя губами по скуле Джеймса. — Только бы не ослепнуть! — раздалось чье-то ворчание от двери. — И вот как мне теперь это развидеть?