В маленькой комнатке...

      В маленькой душной комнатке, в которой стояла такая же душная тишина, прерываемая только тихим шуршанием ручки по бумаге да мерным тиканьем настенных часов, раздался негромкий стук. Человек за письменным столом, погруженный с головой в работу, вздрогнул, будто бы стучали не в дверь, а прямо ему по голове. Но, поняв, что у него незваные гости, он раздраженно буркнул: «Войдите!» — и продолжил все с тем же усердием что-то строчить, игнорируя вошедшего. — Шляпник?       Человек сначала даже не понял, что это обращаются к нему. Давно его уже так не называли. Голос показался мужчине до боли знакомым. И он даже припоминал, как раньше от голоса этой барышни у него радостно замирало сердце. Так и сейчас. На мгновение сердце его пропустило один удар. Шляпник положил ручку и документ, который уже битый час переписывал снова и снова (да, не силен он в юридических терминах), но не поворачивался в сторону двери, боясь, что голос этот был всего лишь плодом его заработавшегося разума. Сам себе он мысленно пообещал, что если девушки, чей голос был ему так знаком, чей голос был таким родным, он не увидит, обернувшись, то обязательно устроит себе небольшой выходной, ибо галлюцинации до добра не доведут (скорее до нервного тика или сердечного приступа).       Но, медленно развернув голову к двери, Шляпник понял, что выходной ему не светит. Галлюцинация была вполне реальна, возможно, она даже и не была галлюцинацией. В проеме двери стояла невысокая светловолосая барышня, одетая в строгий офисный костюм.       Она несомненно была реальна. И он определенно помнил ее, помнил очень хорошо. Только вот как зовут эту девушку, мужчина никак вспомнить не мог. Но вот она радостно улыбнулась ему, ее голубые глаза наполнились той самой детской радостью, и имя ее само соскочило с языка. — Ах, Алиса! — забыв об усталости от муторной работы, Шляпник резво вскочил со своего кресла, радостно уставившись на гостью, которую, наконец, вспомнил. Да, это была та самая Алиса. Их Алиса. Его Алиса. Но она уже не была маленькой девочкой. Перед ним стояла серьезная бизнес-леди, умеющая держать себя и следить за словами, что четко прослеживалось в ее стане и волевых чертах лица. Только глаза выдавали в ней ту самую, настоящую малышку-Алису, которая разбавляла его сумасшедшие дни еще более яркими, радостными моментами.       Не могу сказать, как долго они стояли, рассматривая друг друга, ибо время в Стране Чудес идет очень странно, пока Алиса не поменялась в лице. Ее улыбка потускнела, глаза заблестели растеряно и немного расстроено. — Ты изменился… — А что со мной не так? Я все тот же… Шляпник, — он немного замялся перед тем, как произнести свое родное, но уже такое непривычное имя, — Шляпник, которого ты всегда знала. — Да, действительно… — озадаченно протянула Алиса, но все же вновь улыбнулась. — Чего это я?       Шляпник решил как можно быстрее переменить тему. — Столько лет прошло, и ты вновь решила навестить старого друга! Присаживайся, — он указал ей на одно из кресел в середине комнаты, обитое красным бархатом, и поспешил на кухню, гремя там шкафчиками и фарфоровой посудой.       Пока Шляпник возился там, Алиса немного осмотрелась. К ее удивлению, она не заметила ничего необычного. Простое офисное помещение: простой письменный стол и офисное кресло, простая куча бумаг на столе, простые книжные шкафы с обычными, тусклыми переплетами (Алиса могла поспорить, что там даже картинок не было), простой кофейный столик и совершенно обычные бархатные кресла. Алису не на шутку встревожила эта обыденность, но она надеялась, что Шляпник сам ей все объяснит.       Но вот он вернулся, неся на серебряном подносе две маленькие фарфоровые чашечки. Алиса сразу вспомнила их. Это были те самые чашечки, из которых она пила чай, когда впервые попала в Страну Чудес (о, как давно это было!), об этом ей говорил потрепанный временем золотистый узор на ободке чашек. Такой узор был только у фарфора Шляпника.       «Но-но, Алиса, не время нырять в воспоминания!» — мысленно одернула себя девушка. — Не знала, что ты начал работать, — осторожно сказала Алиса и взглянула из-под ресниц на старого друга, ожидая ответа. — Ну, а как же иначе? — как само собой разумеющееся спросил Шляпник, поставив поднос на столик и опускаясь в соседнее кресло. — Без работы ведь и не прожить. Я работаю секретарем у Красной королевы. — Но раньше же ты как-то без этой работы жил, — возмутилась Алиса. Ее вогнали в смятение слова Шляпника, ведь это было совершенно ему не свойственно.       Шляпник промолчал.       Алиса взяла чашечку с подноса и собиралась было отхлебнуть из нее, но ее остановил запах. Такой непривычный запах, который совсем не вязался у нее со Шляпником и его чаепитиями. Алиса удивленно взглянула на мужчину. — Не знала, что ты пьешь кофе. (О, милая Алиса, как много ты еще не знаешь!)       Шляпник сначала даже растерялся, не зная, что ей ответить. — Ну, так уж вышло, — мужчина развел руками и криво улыбнулся. — А чай? — Не пью его больше. Чай уже перестал быть чаем. — Как так? — удивилась Алиса. Она не могла себе даже представить, как чай может быть не-чаем. Но что же он тогда?       Шляпник только пожал плечами, делая глоток из своей чашки. Алиса заметила, что после этого мужчина немного поморщился, и это еще больше смутило ее. — Ладно. Это не так уж и важно, — Алиса поняла, что нужно эту тему обойти, и перешла на другую. — Ну, рассказывай, что еще изменилось в моей Стране Чудес. (Зря ты это спросила, Алиса). — Ох, Алиса, столько всего произошло, а рассказать не знаю как. — Рассказывай как есть. Что с Белым кроликом? — Алисе было интересно узнать о судьбе друга. Она надеялась, что хоть с ним все как прежде. — Спился. — Что?!       Алиса чуть не выронила чашку с кофе и от греха подальше поставила ее обратно на стол. Слова Шляпника застали ее врасплох. Она просто не могла поверить, что подобное случилось с ее белым и пушистым другом. Как вообще могло такое произойти? — Опоздал на одно очень важное совещание, и его уволили, — словно прочитав ее мысли (хотя у Алисы этот вопрос был прямо на лбу написан), сказал Шляпник, пытаясь не смотреть на Алису, от расстроенного вида которой щемило сердце. — Потому и начал пить. Пропил квартиру и теперь пьянствует по барам. Я иногда даже слышу его пьяные стенания о нехватке времени.       Шляпнику тоже было жаль старого друга, но он стойко держал себя в руках. Все же Алиса должна знать правду, какой бы паршивой она не была. А дав слабину, он только расстроит Алису еще больше. — Ужасно, — прошептала Алиса и от волнения стала заламывать руки. Ей уже было страшно узнавать про судьбы остальных. — А Чеширский кот? — Ворует.       Алиса задержала дыхание на несколько секунд, а затем медленно выдохнула, прикрыв глаза. Это уже не было такой неожиданностью, как ужасная новость про Кролика, но все так же было больно слышать о разрушавшихся жизнях дорогих сердцу друзей. — И… Что же его сподвигло? — Я же говорил тебе, милая Алиса, что без денег не прожить. Кто-то получает их честным способом, а кто-то решает идти по другому пути.       Шляпник устало снял очки с толстыми стеклами, которые начал носить не так давно из-за долгой работы в полумраке, и потер переносицу. Говорить Алисе такие вещи было очень неприятно, больно, и он уже сомневался, сможет ли рассказать ей всю правду. Ведь не таких новостей она ждала.       Каждый помолчал немного о своем. Не могу сказать, о чем они думали, ведь мысли их менялись так быстро, как при быстрой перемотке картинки на старой пленке. Нельзя уловить и фрагмента.       Собравшись с мыслями и силами, Шляпник заговорил первым: — Птица До-До умерла. Ее поймали и отослали в зоопарк — да, теперь и такие места у нас есть — и там она быстро зачахла.       Алиса ничего не ответила.       Помолчали немного и о смерти До-До.       А в комнате все так же тихо тикали часы, большие стрелки которых то ускорялись, то замедлялись, то вообще меняли свой ход в обратное направление. И сердце Алисы стучало так же прерывисто, то останавливаясь на короткий миг, когда она думала о смерти дорогих ей друзей, то отдаваясь гулкими ударами в висках, когда она осознавала, какие новости ей еще предстоит услышать. — Мышь Соня хорошо устроилась — делает фарфор на заказ и неплохо с этого зарабатывает. А вот Мартовский заяц окончательно свихнулся. — Совсем-совсем? — не веря спросила Алиса. Она всегда думала, что быть более сумасшедшим, чем Мартовский заяц, просто невозможно. — Совсем. Теперь в психушке сидит. Врачи говорят, что уже идет на поправку, но мы же с тобой знаем, как лечат в психушках. Я его иногда навещаю по старой дружбе. Говоря честно, не много ему осталось.       Шляпник хотел еще что-то сказать, но осекся, поморщившись так болезненно, будто у него разом заболели все тридцать два зуба.       Алиса судорожно вздохнула, догадываясь, что именно он хотел сказать, и спрятала лицо в ладонях, облокотившись локтями на коленки. Какая-то ее часть молила Шляпника заткнуться, прекратить говорить столь ужасные вещи, а другая часть, более разумная, говорила принять правду такой, какова она есть, ведь ничего уже не изменить. — Красная королева жива и здорова, а вот Король… совсем последние года был плох. На днях сыграли похороны. Про остальных не знаю. Разбрелись где-то по всей стране, и не найти их. Ведь у всех уже другие имена. — И у тебя? — спросила Алиса, отнимая руки от лица, но все еще не смея взглянуть на Шляпника. Да и он не мог на нее смотреть, слишком это было тяжело. — И у меня. — И как же теперь тебя зовут? — в голосе Алисы Шляпник уловил нотки горечи. — Милая Алиса, для тебя я всегда был и остаюсь Шляпником.       Тут уже Алиса не выдержала. Поначалу тихие всхлипы быстро переросли в рыдания. Алиса оплакивала всех друзей, которые так изменились, всех умерших, всю свою Страну Чудес. Алиса плакала, понимая, что ничего уже не может с этим сделать, не может ничем помочь. Она не знала, была ли тут доля ее вины или нет, но страдания друзей захлестнули ее с головой, словно все это была только ее вина.       Шляпник молча сидел рядом. Ему до боли хотелось подойти к Алисе, обнять ее, и сказать, что все это неправда. Но это не так. Поэтому он просто сидел рядом, ждал, пока Алиса успокоится.       Так они просидели еще некоторое время. А оно (время) было единственным, что так и не изменило своего странного хода, то ускоряясь, то замедляясь. Единственное, что осталось неизменным в Стране Чудес. Единственное, что от нее осталось. — Почему все так изменилось? — спросила Алиса, вытирая слезы, которые все никак не хотели прекращать течь. — Ты взрослеешь, Алиса. И Страна Чудес взрослеет вместе с тобой. — Значит… Это значит, что в Стране Чудес больше нет чудес?       Шляпник промолчал, но Алиса все равно знала ответ. От Страны Чудес, ее любимой Страны Чудес, осталось только название. — Алиса. — М? — Я рад, что смог увидеть тебя в последний раз, — Шляпник наконец посмотрел на Алису и тепло улыбнулся ей. — Что? Нет… Нет, это не последний раз! — Алиса подняла голову и посмотрела на Шляпника. Вмиг ее пыл пропал, когда она встретилась с его взглядом. — Он не может быть последним, — тихо прошептала девушка, но ее глаза потухли, ведь она давно уже все знала, просто не хотела принимать эту правду.       Шляпник не ответил, но его улыбка стала вдруг натянутой, а глаза грустно заблестели. — Тебе пора просыпаться.       И Алиса исчезла.       Просто растворилась в воздухе, будто ее никогда здесь и не было. Только нетронутая чашка уже остывшего кофе и тонкий, едва ощутимый аромат духов, которыми она с недавнего времени начала пользоваться, и которые напоминали Шляпнику, что она уже давно не ребенок, оставляли о присутствии здесь Алисы призрачное воспоминание.       Шляпник вздохнул. — Эх, Алиса. Если бы ты не взрослела так быстро, это не было бы нашей последней встречей. Жаль, что время нельзя отмотать назад или заморозить навсегда.       Он взял свой кофе и сел за стол, отодвинув все важные и не очень документы. Все это может подождать, он должен сделать кое-что гораздо важнее. Мужчина надел очки и достал из выдвижного ящика стола чистые листы бумаги, взял в руки ручку и… и задумался. Из-за отсутствия опыта он даже не знал, с чего стоит начать.       С чего же это все началось? Может быть… Да!       И он написал первые слова… В маленькой комнатке стояла удушающая тишина, и только чирканье ручки по бумаге острыми иглами разрезало ее. Человек за столом, казалось, давно не ложился спать — под его глазами темнели большие мешки, а стол по левую сторону был завален чашками из-под кофе. По правую же руку лежала стопка исписанных ровным почерком листов, и с каждым новым куском бумаги рождалась невероятная и фантастическая история о приключениях маленькой, но очень умной девочки Алисы в Стране Чудес.