Вещий сон на двоих

You loved me 'cause I'm fragile, When I thought that I was strong. But you touch me for a little while, And all my fragile strength is gone...

Знаешь, у тебя есть надо мной какая-то загадочная власть, непостижимая сила… Что бы я ни делала, где бы ни находилась, как бы мне ни было весело и хорошо где-то, меня постоянно тянет к тебе. Тихо и ненавязчиво или сильно, неподвластно моему контролю… Как тянет к воде человека, умирающего от жажды. Когда мы рядом, я даже не могу далеко отойти от тебя… Наверное, это странно, но мне нравится хотеть быть с тобой… Я так давно этого ждала, столько раз прокручивала все это у себя в голове. Прости, милая, но, когда я говорила, что никого не хотела так, как тебя, я врала. Я вообще никого не желала кроме тебя. Только ты можешь так нежно свести меня с ума. И вот наконец-то мы остались одни на всю ночь… Четверг. Я сижу на широком подоконнике и смотрю на улицу. Дождь — типичная погода для конца марта, но что-то мне подсказывает, что сегодня необычная ночь. Я вся вымокла, пока шла к тебе, поэтому сейчас сижу, натянув майку, которую ты мне дала, на колени, чтобы не было холодно. Можно, конечно, согреться по-другому. Например, нагло залезть к тебе в душ и устроить что-нибудь такое, от чего бы дух захватывало. Но что-то мне сегодня не по душе вода, а я сижу и слушаю дождь за стеклом и шум воды в ванной. Представляю себе, какая ты там неподозрительная… такая мокрая и горячая… Звук воды убаюкивает — и я закрываю глаза. Просыпаюсь я от твоего прикосновения к моей щеке. Я лежу на кровати в той самой майке, укрытая пледом. Ты сидишь рядом, ласково водя пальцами по моему лицу и глядя в глаза. И ты почему-то одета, хотя ты, вроде, была в душе. — Сколько я проспала? — хрипловатым спросонья голосом спрашиваю я. — Пару часов, не больше, — улыбаешься ты. — А ты… ты же была в душе… — Я набирала тебе ванную, хотела, чтоб ты согрелась. А ты уснула, бака, — говоришь ты и ласково целуешь меня в лоб. — Ну, я же не могла оставить тебя спать на подоконнике. — Черт… — я зажмуриваю глаза и закрываю лицо руками. — Мы же… я же… Ты не даешь мне договорить, нежно касаешься моих губ своими, не углубляя поцелуй. Знаешь, именно от такого я начинаю медленно сходить с ума. Прикосновения твоих нежных губ к моей коже, всего несколько легких касаний — и у меня учащается дыхание. Хочу прикоснуться к твоей теплой коже, но для того, чтобы раздеть тебя, нужно больше места. Не прекращая отвечать на твои ласки, я сажусь, а ты, оставляешь языком мокрый след на моих ключицах, от чего я вздрагиваю, плавно перемещаешься к моей спине. Нежно целуешь меня сзади в шею, чуть прикусывая кожу зубами, и гладишь меня руками по животу. Обожаю, когда ты так делаешь… Так хрипло дышишь мне в ухо, прижимаешь меня к себе, а я чувствую спиной жар твоего тела. Поворачиваюсь к тебе и целую тебя в шею, едва касаясь кожи губами. Медленно расстегиваю твою рубашку, целую твои обнаженные плечи, ключицы, руки, а ты вздрагиваешь от каждого прикосновения и запускаешь мне пальцы в волосы. Я спускаюсь к твоей груди, кончиками пальцев касаюсь вмиг затвердевшего соска. Руками глажу по животу, а языком провожу по соску, чуть втягивая кожу, ты выгибаешься мне навстречу и, впившись мне ногтями в плечи, издаешь полувздох-полустон, от которого у нас обеих бегут мурашки по коже. Целую твой живот, осторожно расстегиваю и снимаю с тебя штаны, лаская языком каждый сантиметр твоих длинных стройных ног. Провожу кончиками пальцев, а затем и кончиком языка по внутренней стороне бедер. Ты не выдерживаешь, одним движением притягивая меня к себе, переплетаешь мой язык со своим. Дыхание уже совсем хриплое, у меня мутится в голове, я плохо соображаю, просто позволяя тебе раздеть меня совсем. Не оставшись в долгу, я тоже оставляю тебя без единой части одежды на твоем прекрасном теле. Возвращаюсь к губам и еще сильнее прижимаюсь к тебе. Ты такая горячая, манящая… — Я хочу тебя… — сбивчиво шепчу тебе на ухо, и это становится последней каплей нашего долгого терпения. Провожу ладонью от твоей шеи вниз, по твоей груди, животу, по внутренней стороне бедер, нежно покусывая кожу возле уха. Ты часто-часто дышишь и извиваешься в моих руках. Я провожу пальцами вверх, дотрагиваюсь до чуть выступающего бугорка, и с твоих губ срывается стон. Я еще несколько раз нежно касаюсь этого места, а затем ввожу пальцы глубже и медленно начинаю двигаться, чтобы не причинить тебе боль. Ты притягиваешь меня одной рукой к себе, целуя в губы. Я ловлю каждый твой вздох, каждый стон, заводясь от этого еще больше. Другой рукой ты гладишь меня по животу, спускаешься ниже, проникаешь в меня, и по моему телу пробегает волна удовольствия. Я разрываю поцелуй, мне нечем дышать. Мы быстро подстраиваемся друг под друга, и нежно двигаем пальцами в одном ритме. Мы двигаемся быстрее, и я совсем теряю голову, стону в голос и умоляю тебя не останавливаться. Ты кусаешь меня за плечо, чтобы заглушить рвущиеся наружу звуки, но мы уже совсем не в силах сдерживаться. Я чувствую, что еще чуть-чуть, и я просто умру от блаженства. Еще чуть ускорив темп, я на миг взлетаю на вершину наслаждения, и нас обеих накрывает с головой волной экстаза. Мы срываемся в эту сумасшедшую бездну удовольствия, прижимаясь друг к другу еще сильнее, будто пытаясь слиться воедино. Через несколько секунд, а может минут, мы приходим в себя. Я лежу у тебя на груди, пытаюсь вернуть дыханию нормальную скорость. Ты едва слышно произносишь мое имя сорвавшимся голосом. — Лин… — Да, родная… — А ты веришь в вещие сны? Приподнимаюсь на локтях и заглядываю тебе в глаза. Ничего не говорю, но ты и так понимаешь меня без слов. «Да, милая, с тобой я верю». Ложусь рядом, уткнувшись носом в твое плечо. Вдыхаю носом такой родной запах, и мирно засыпаю. Просыпаюсь, сидя на подоконнике и пытаюсь понять, что происходит. Ты стоишь у окна, задумчиво глядя на весенне-синее небо. Ты подходишь ко мне близко-близко, улыбаешься и тихо спрашиваешь: – А ты веришь в вещие сны?