Под омелой

Рождество, такое чудесное и до жути любопытное время, что сближает всех и вся. В промерзшем от постоянных холодов воздухе витает сладкий, приторный запах разнообразных угощений. Эта пора сближает действительно всех, и, похоже, семья Холмсов не является исключением. Только в такие времена Шерлок и Майкрофт могут побыть в таких отношениях, какие в приличном обществе принято называть «братскими». И это было им несвойственно, в такие вечера младший Холмс не пытался вывести старшего из себя своей игрой на скрипке, а старший старался забыть о делах правительства и о том, что брат ничего и никогда не делает по его просьбе, а это нельзя было назвать огромным плюсом их отношений. — Убери этот чертов шарф с моего зонта! — с заметным раздражением в голосе заявил Майкрофт смотря на кудрявого, как всегда слегка выставив вперед ногу, эта привычка, что прибилась к нему из-за постоянного хождения с любимым зонтиком, в котором он души не чаял и любил намного больше чем своего младшего брата, точно намного больше. — Нет. Это ты убери свой чертов зонт из-под моего шарфа! — монотонно и спокойно, впрочем почти как всегда, произнес в ответ Шерлок, смотря на брата и пытаясь прикинуть, какую шутку в очередной раз кинуть в сторону своего братца. Он очень сильно любил над ним шутить, пожалуй, это было его своеобразным хобби, хобби, с которым может сравниться лишь безумная жажда к раскрытию всяких разнообразных преступлений. — Мальчики, вы можете не ссориться хоть на этом празднике? — произнесла, пожалуй, по праву глава всего этого семейства, Миссис Холмс, женщина, которая являлась родительницей этих двух, с позволения сказать… людей. По истине героическая женщина, вырастить таких детей, это достойно звания героя, и эта женщина должна получить его по праву. Двое Холмсов обратили свои взгляды на нее, явно не пребывая в трепетном восторге от такого обращения. «Мальчики»… Было бы очень смешно услышать это в манере Майкрофта, растянутое слово с ноткой ехидства и гаммой самолюбия. Он всегда ставил себя выше всех других, намного выше. Шерлок же вложил в это слово всю свою монотонность и безразличие. На кухню медленно, будто ложка меда в бочку дегтя просочился доктор Джон Ватсон, тот кто, пожалуй, на этом вечере хотел бы очень сильно оказаться незамеченным, воздержаться от общения как и с Шерлоком, так и с Майкрофтом, пусть эти двое лучше общаются с друг другом чем с ним. — Джон! Как вижу, у тебя не получилось улизнуть и избежать общения с нами, так что будь добр, остановись и поставь кувшин с пуншем на место, — произнес Холмс от чего у Ватсона будто ток по спине прошелся и он мигом развернулся, выпрямляясь а-ля солдат перед тем, как ему вручат героя, ну вот почему Холмсу надо было заметить его? Почему он просто не мог оставить его в покое и дать спокойно просочиться в гостиную где сидел Грэг, так и ожидая того, кто в конце концов сумеет вынести все его байки. Все же это было более привлекательно, чем слушать бесконечные споры «Майка» и «Шерли» как их нежно и трепетно называла миссис Холмс, проходя мимо и растрепывая укладку выше упомянутого «Майка». — А может все пойдем в гостиную? — с надеждой в голосе поинтересовался доктор в полуобороте смотря на Шерлока и Майкрофта, крепче сжимая в пальцах ручку кувшина, чтобы не уронить его, а то будет еще больше шума, чем раньше, а это никому не было бы в радость, оба Холмса молча, без каких-либо объяснений, пошли в гостиную, стараясь больше не говорить с друг-другом, все равно это не приводило ни к чему хорошему, так что молчать было куда разумнее. Ватсон и Шерлок остановились у одного из кресел, о чем-то переговариваясь, вроде как о очередном трупе, непонятного происхождения. — Шерлок — Грэг откашлялся, с каким-то необычным ехидством смотря на обоих мужчин, что повернулись к нему вместе сразу. — Что? — нетерпеливо поинтересовался Холмс, не замечая, как Джон поднял голову наверх и густо покраснел по неизвестной причине — Омела. Шерлок. Мы под омелой, — казалось после этих слов Шерлок вообще ушел из реальности, он просто подавился воздухом и ошалело уставился над собой, в то время как на лицо Грэга наползала ехидная улыбка, а Майкрофту хотелось крикнуть во весь голос «Не смей!», что несомненно повергло бы всех в шок, но он как-то сдержался, прыская в кулак от выражения на лице Шерлока. Видимо его младший братец был весьма ошеломлен такой неожиданностью. — Ладно, ничего страшного в этом нету, — младший Холмс судорожно выдохнул и, повернувшись к Ватсону, слабо улыбнулся, аккуратно обхватывая пальцами его подбородок и стараясь прийти в себя. — Нет, Шерлок, нет, — забормотал Ватсон пытаясь оттолкнуть от себя соседа по квартире. — С Рождеством… Джон Хэмиш Ватсон, — произнес брюнет и аккуратно накрыл губы Джона своими… Рождество должно было быть веселым