Трудности злодеяний

- Мой господин желает призвать наложника? - Хвост произнёс вопрос, давно ставший формальностью. - Нет, - ответил Чернейший для разнообразия. - Какого именно наложника желает видеть в своей постели мой господин? - не обратил внимания на этот мелкий бунт слуга. - Двадцать седьмую, - обиженно буркнул властелин. - Слушаю и повинуюсь. Девятнадцатого уже готовят для моего господина, - поклонился Хвост, пятясь обширным задом к выходу. Властелин проводил его тоскливым взглядом. График удовлетворения своего гарема он был не в силах изменить. Стоит хоть раз его нарушить, и тут же явится проверочная комиссия из Ассоциации защиты униженных, благодаря которой каждый униженный на захваченной властелином территории жил в большей роскоши, чем победитель. С каждым новым столетием Чернейший чувствовал себя всё более обманутым в злодейских ожиданиях и всё больше жалел о неосмотрительном завоевании этого гадкого мира. Девятнадцатый скользнул в покои властелина и начал, пританцовывая, раздеваться. Его тощие мослы едва не просвечивали в лучах магических светильников. Дурацкая мода на худобу в рядах гарема раздражала, но и тут ничего нельзя было поделать, как и с модой на свободное самовыражение в одежде и украшениях. На Девятнадцатом остался позвякивать лишь замысловатый пирсинг с переплетением тонких колец и цепочек. Он плавно шагнул к Чернейшему, и тот кисло улыбнулся. - Как повелителю будет угодно меня насиловать? - сладким голосом поинтересовался наложник. Насиловать давно уже никого не хотелось. Властелин ещё полтора века назад достиг более чем преклонного возраста. Хотелось тёплый плед и кресло-качалку. И, может быть, ещё маленького пёсика с забавной мордочкой и лохматыми ушками. Но никак не насиловать, тем более вот это вот остроухое дроуподобное, звенящее при каждом шаге. - А добровольно никак? - без всякой надежды спросил властелин. Девятнадцатый недобро свёл брови к переносице и оскалил клыки. Чернейший тут же вспомнил, что этого парня он когда-то, как последний идиот, похитил у вампиров. Каких только глупостей не совершаем мы в молодости, повинуясь гормонам. Но вампир - всё же немного перебор. Такому и палец в рот не положишь, не говоря о частях более ценных. О чём он думал? - Мой господин, не бейте меня! - внезапно взмолился Девятнадцатый и с наслаждением дал себе пощёчину рукой властелина. - Да я как-то... - О, нет! Только не это! - взвизгнул наложник и, сжав руку Чернейшего на своих волосах, как следует подёргал. Властелин вздохнул и прикрыл глаза, постаравшись настроиться на своё минимальное участие в этом спектакле. Вампир сильно саданул его своим жёстким задом по носку сапога и шустро отскочил, поскуливая. Яйца прищемил, что ли, своими цепочками? - О, мой господин! Нет, я прошу вас, только не насилуйте меня! Девятнадцатый встал на четвереньки и повернулся к властелину задом. Вставать было ещё более лень, чем насиловать навязчивую жертву, поэтому Чернейший лишь развязал пояс на халате, распахнул полы и нехотя подрочил, добиваясь твёрдости инструмента. Наложник понимающе засеменил к нему задом вперёд и пристроился самостоятельно. - О, нет! Мой господин! Вы лишили меня мужской чести! - почти искренне всхлипнул вампир, аккуратно насаживаясь худой задницей на член. Властелин некоторое время понаблюдал за этим самоизнасилованием, послушал приевшиеся вопли и зевнул. На него тут же нацелился недовольный взгляд. Чернейший встряхнулся, вызвав бурю положительных эмоций у жертвы, собрался и пару раз шлёпнул Девятнадцатого раскрытой ладонью. - Работай, раб. Доставь удовольствие своему господину, и тогда я, возможно, сохраню твою жизнь, - механически пробормотал он свой текст. - Я буду очень послушным! Только не дёргай за эти жуткие цепочки! Властелин скривился и подёргал за своеобразное украшение. - О! Только не дёргай сильнее! - сладострастно застонал наложник, роняя слюни на ковёр. Чернейший подёргал сильнее. Его пальцы сразу запутались в дурацкой паутинке, попав в кольца, а когти намертво засели в звеньях цепей. Он тряхнул рукой, пытаясь вырваться из ловушки. Девятнадцатый принялся дёргаться и закатил глаза. За всё время, пока властелин не слишком осторожно старался выпутаться, вампир не сказал ни слова, только извивался, как электрический, и хрипел, задыхаясь. Когда Чернейший с облегчением освободился, Девятнадцатый рухнул на ковёр безвольной марионеткой, лишившейся удерживающих её нитей. - О, мой... господи-и-и-и-ин, - влюблённо пропел он ослабевшим и заметно подсевшим голосом. - Всё, что ль? - недоверчиво обрадовался Чернейший. Наложник лишь довольно охнул. - Ну... Властелин немного растерялся. Собственный стояк волновал мало. Кончить следовало бы по медицинским показаниям, но он и так вынужден был обслуживать не менее троих наложников в сутки, чтобы избежать жалоб, так что вряд ли ему сильно повредит пара-тройка часов воздержания. - Хвост! - позвал он. Слуга мгновенно возник в дверном проёме, даже гардина не колыхнулась. - Помоги Девятнадцатому добраться до отведённых ему покоев. Хвост кинул быстрый взгляд на вампира, подхватил его одёжку и свистнул двух копьеносцев. Из копий и соорудили носилки. Выходя последним, Хвост посмотрел на своего господина с удивлённым уважением. Спустя полчаса подали нежный пирог в виде окровавленного младенца. Чернейший, чувствуя, что сегодня точно хоть раз не сдержится, быстро раскромсал его на мелкие бесформенные куски. - Губернатор Кукуево-сити к моему господину по срочному делу, - зловеще зашептал Хвост в щёлочку между гардин, не решаясь прервать трапезу. - Зови, - скучно отозвался Чернейший, всё равно аппетит уже безнадёжно испорчен. - Господин Чернейший властелин, - в покои влетел смертный в деловом костюме и дорогих очках. - Я буду вынужден подать жалобу в Совет объединённых злодеев! Вы злостно манкируете предписанными вам правами обязательными к исполнению! В прошлом месяце вы не скормили девственницу своему дракону, а на её устранение было подано полторы сотни заявок от местного населения! В основном от обманутых жён. - У моего дракона язва от ваших псевдодевственниц, он на диете. - Она абсолютно законная девственница! Вот справка о восстановлении невинности. - Засунь себе эту справку... - прищурился Чернейший. - Как прикажете, господин, - губернатор, не меняя выражение лица, спустил штаны, свернул справку трубочкой, обмакнул в соусницу, чтоб не застряло, и вставил себе в зад. Потом так же невозмутимо оделся. Властелин испытал приступ глупейшей неловкости и чуть виновато потупился. - Вы её охраняете, свою девственницу? - спросил он примирительно. - Зачем? - Чтоб девственницей оставалась. Губернатор замер, поражённый догадкой. - Вот то-то же, - устало протянул Чернейший. - Нет уж, вы мне природных девственниц приводите, натуральных. Хотя бы пока дракон не оправится в достаточной степени, чтобы переваривать ваших желчных стерв. - Это довольно сложно, - почти дружески махнул рукой гость и, забывшись, присел в соседнее кресло, но тут же вскочил, хватаясь за задницу. - Простите, господин Чернейший властелин. - Ничего, бывает. Что там ещё у вас? - Жалоба от главнокомандующего колхозом "Чёрный путь". Вы неделю назад должны были сжечь хутор Зеленокашки и прилегающее к нему поле. Урожай с поля собран, дожди начались, стерня гниёт. Под восстановление хутора уже деньги выделены районным вассалитетом. Люди ждут новые дома, школу, клуб и медико-ветеринарный пункт. Запланировано строительство большого коровника. Подводите, господин Чернейший властелин, за сроками не следите. Когда губернатор, наконец, оставил своего господина в покое, Чернейший уронил голову на стол и прикрыл глаза. - Эй, злодейская морда. Кто-то потрепал его по плечу, но безразличная усталость оказалась сильнее инстинкта самосохранения. - Изыди, Светоносный. Без тебя тошно. - Что, так всё плохо? - великий светлый магистр уселся в кресло, изящным жестом поддёрнув рясу, и без особого интереса полистал оставленные губернатором бумаги. - У-у-у, бюрократы. Я тебя понимаю, приятель. - Не могу так больше. Возьми меня в светлые, а? - У тебя квалификация не та, - вздохнул магистр. - К тому же у нас такая же бюрократия. Всё время добра требуют по графику и в срок. Любви и ласки. - Он сплюнул. - А самое неприятное, знаешь что? - Что? - Чернейший поднял голову и взглянул в доброе лицо Светоносного. - Ты разрушишь, а я буду восстанавливать. - А деньги выделенные? Магистр улыбнулся властелину, как маленькому ребёнку. - Слушай, я чего пришёл-то, у тебя сегодня Двадцать первая уже была? - Нет, - скучно помотал головой Чернейший. - Слушай... А можно я... Ну, типа временной передачи супружеского долга... - Долга перед униженной, - автоматически поправил властелин. - Мне только жениться не хватало. - Ну, юридические тонкости потом утрясём. Очень, знаешь ли, хочется, хоть разок без любви и ласки, будь она неладна. - А, - Чернейший понимающе закивал. - Конечно, без проблем. А Двадцатого не хочешь в нагрузку? - А можно? - обрадовался Светоносный. - Да сколько хочешь. Мне для тебя не жалко, ты же знаешь. А я пока слетаю в эти Зеленокашки, прикину на местности технический план уничтожения. - Стой! А в чём хитрость сделки? Обязательно должен быть подвох, такие правила. Чернейший задумался, почесал лысеющее темечко. - Ну, скажем, ты меня пригласишь к себе посидеть на лоне природы, чаю попить... выспаться хоть раз в сто лет. - А-а-а, - активно закивал магистр. - По рукам, коварный ворог. С тебя вино, с меня сыр и пирог нормальный. Он покосился на порубленное непотребство на блюде. - Наивность светлых сил никогда не перестанет радовать, - хохотнул себе под нос властелин, вылетая из окна, провожаемый умилённым взглядом Светоносного. - Столько благ за пару бутылок вина. Жаль, раньше не пришёл, Девятнадцатый бы ему понравился.