***
– Да, чёрт возьми, сколько можно? – ругнулся Жизнь, зашедший на работу с чёрного входа. Дверь выходила на коридор между кухней и комнатой. У правой стены спал его начальник с ещё более тёмными пятнами под глазами, чем обычно. Жизнь искоса глянул на выглядывающий из-за стены стол, уставленный очередными экспериментами, позади которого, к тому же, на рабочем месте Жизни в два этажа высились неудачные сочетания. – Он не знает, когда нужно остановиться, – вздохнул мужчина, сбрасывая свою сумку и чёрный жилет. Он нерешительно остановился меж двух заданий, но сначала подобрал телефон босса. Было странно наблюдать в первый раз, как Смерть сонно шарил по полу, а после свалился, постанывая, будто сумел сломать спину впившимся в неё аппаратом. После этого начальник медленно, словно зомби, вставал и включал кофе-машину. Пока она готовила, он мог превратить себя из жуткого не выспавшегося монстра с запутанной копной чёрно-жёлтых волос в приятного парня, на которого заглядывались многие посетители. На весь экран растянулись заметки сплошь из не расшифровываемых сокращений. Жизнь тихо рыкнул, завидев дату и время записи: сегодня, почти в полшестого утра. Сверху вылезло оповещение будильника, что он прозвонит через минуту, и мужчина внимательно вгляделся в шеф-повара. Смерть дрожал во сне, стараясь спрятаться в своём толстом одеяле. Количество приготовленных им с самого вечер блюд, о которых перед уходом Жизни он отзывался, как “я не больше десятка попробую”, вряд ли можно было посчитать, и это сверх обычного. Жизнь раздражённо выдохнул и выключил будильник. Он и сам в состоянии подготовить кондитерскую, навести порядок… Он с ужасом смотрел на ждущие его одобрения десерты, заполнившие видимый край стола, а сколько ещё скрывалось во всей кухне! – На кой чёрт столько готовить, он меня закормить хочет? Одного-трёх новых блюд на неделе было бы достаточно, зачем через каждые два дня устраивать эти кулинарные шоу с глупой тратой продуктов? – бурчал Жизнь, переодеваясь в форму и прикрывая платком свои тёмно-зелёные волосы. Кроме Смерти ему никто не разрешал нормально работать, только с условием, что он перекрасится в более естественный цвет. Его часто преследовали любопытные взгляды, где бы он ни был, люди рассказывали такое, что уши краснели от возмущения. А после он нашёл это место, где вместе работали странный парень больше двух метров ростом и темнокожая девушка с белыми волосами. Жизнь наконец вышел в кухню и смог издать только умирающий всхлип: такого беспорядка он давненько не видел. Всё вокруг нужно было тщательно отмыть, особенно пол, заляпанный, забрызганный, с россыпью ингредиентов и полностью изменивший свой цвет, обе раковины были забиты доверху, и неудавшихся вариантов лежало на столешнице гораздо больше, чем получившихся на столе. Предстояла трудная работёнка.***
– Что? – промямлил, ещё не проснувшись, Смерть, глянув на экран мобильного. “10:20” – Чёрт, чёрт, чёрт! Он моментально вскочил с дивана, босиком бросаясь на грязную кухню. Стоило оторвать взгляд от пола, переступив её порог, как Смерть застыл на месте. Она была идеально чиста, все следы его ночных исследований словно испарились. С помытой посуды ещё капала вода, стены, пол и шкафчики блестели сильнее, чем во время покупки. На столе, в стеклянной вазе рассыпалась сирень. – О, ты встал, – послышался голос в стороне, и Смерть ошарашено обернулся. Его работник, Жизнь, в форме пробежал к холодильнику мимо него. Вторая работница, Любовь, вряд ли могла навести такой порядок, особенно после его абсолютнейшего бардака на каждом квадратом сантиметре кухни. Жизнь явно встал с нужной ноги: веселился, мыча песню с однообразным мотивом, даже не читал свои привычные нотации. Взяв нужные продукты, Жизнь посмотрел на него как-то довольно, будто даже ожидал благодарности. Смерть озарила вполне правдоподобная мысль, и он схватил руку проходящего мимо Жизни. – Ты выключил мой будильник? – Босс, тебе иногда нужно отдыхать, – Жизнь кинул взгляд на его истончающиеся с каждым месяцем запястья. Смерть понял намёк, тут же отдёрнув руку. – Мы с Любовью решили позволить тебе немного расслабиться. Ты же не сможешь взять себе лишний выходной? – вздохнул Жизнь, ответив сам себе мотанием головы. Его начальник, в два метра и тридцать сантиметров ростом, пусть и должен был казаться жутким парнем, но производил строго обратное впечатление: выглядел маленьким, хрупким, усталым. Он много переживал из-за кондитерской и постоянно худел, недосыпал, вечно ходил бледным. Многие считали это естественным цветом его кожи, хотя она сияла по-настоящему мёртвенной бледностью. Жизнь всегда вёл себя слишком заботливо, а Любовь ему во всём потакала. Раньше она бы ни за что не позволила Смерти проснуться после восьми, зная, как сильно он старается в этом магазине. Теперь же, за любое совершённое ими действие отвечал именно Жизнь, и ей было спокойнее. Этот работник, пускай и выглядел старше Смерти, был с ним одного возраста. Сильный, общительный, мужественный, галантный, нормального роста. И, конечно же, слишком добрый. Выслушивая очередное назойливое признание, Смерти хотелось быть похожим на него, чтобы его слова слышали и правильно понимали. – Пожалуйста, умойся в следующий раз, когда ляжешь спать, – голос Жизни вырвал Смерть из своих мыслей. Он пальцем снял взбитый крем с его щеки. Смерть мог переворачивать одеяло во время сна, но сам редко ворочался, поэтому многие налипшие продукты оставались на нём до самого утра. Жизнь быстро облизал палец, пробуя, задумчиво подняв взгляд. Очень приятный, в меру сладкий крем. Он хотел, как обычно дать свою оценку начальнику, но тут же умолк, заметив его пунцовые щёки. А может, Смерти просто хотелось, чтобы ему признался именно Жизнь, а не кто-нибудь другой. А может, Жизнь считал его хрупким, имея в виду именно “милым” и сам нуждался в том, чтобы его опекать. Он не мог отвести взгляд ни от смущённого лица шеф-повара, ни от его возмущённого и чем-то испуганного взгляда. – Я… пойду, подготовлюсь к работе, – пробормотал Смерть, делая шаг назад, чтобы сбежать. – Это крем от торта тех молодожёнов? – нагнал его голос Жизни, только он отвернулся. – Да. – С этим у них выйдет прекрасная свадьба. Они знали, к кому обращаться. Тон Жизни был смеющимся, но от похвалы Смерть покраснел ещё больше и не мог даже краем глаза взглянуть на его улыбку. Сначала остановившись, штурмуемый порывами эмоций, вскоре Смерть отмер и в два прыжка скрылся за стенами. Жизнь глупо хихикнул, возвращаясь к работе с нескрываемой довольной улыбкой. И она тянулась до тех пор, пока к нему не пришла мысль, заставившая тоже покраснеть: “А из-за чего я радуюсь?”