Я вижу

— Доброе утро, Кай! — весело улыбнулся Мива, высоко подняв руку и помахав другу, который шёл с другой стороны улицы. Он всегда ждал его утром у перекрёстка, как когда-то в детстве. Пусть после своего возвращения в город шатен и закрылся, но для Тайши он был все тем же лучшим другом. Он хотел создать для него атмосферу детства, будто бы и не было между ними пропасти в столько лет, будто все было, как и прежде, когда они все ещё учились в младшей школе. Получив в ответ лишь сдержанный кивок, старшеклассник слегка расстроился и светло улыбнулся, подходя к Тошики. Он уже рассказывал о какой-то интересной книге, об одноклассниках, хоть со стороны и создавалось впечатление, что собеседник его вовсе даже и не слушает. Но блондин знал, что его слушают. Возможно, вполуха, возможно, без интереса, возможно, с раздражением. Но его слушают. По крайней мере, ему хотелось так думать. Он не собирался давать себе слабину и позволять себе сомневаться в том, что он важен для Кая. Но по мере приближения к школе его улыбка начинала угасать и становилась деланной, немного печальной. Шатен так и не проявил особого интереса к разговору, на его губах не было даже тени улыбки. Мива поторопился первым зайти в школу и уже переобувался, стараясь не смотреть в сторону друга. Разумеется, за столь долгое знакомство Кай сможет понять, что улыбка на лице блондина — наигранная. Как давно он стал подделывать её? Уже и не счесть, сколько дней. А может, недель или месяцев? Он и сам не знал. Тошики уже первый пошёл в класс, оставив одноклассника стоять в коридоре и приводить свои мысли в порядок. Да, ему это определённо было необходимо. Привести себя и свои мысли хоть в какое-то подобие порядка и позволить себе просто жить дальше. И так уже понятно, что для Кая он — просто друг. Скорее всего, слишком назойливый и иногда мешающий. Но таким образом Тайши надеялся развлечь своего друга, чтоб тот наконец перестал быть таким серьёзным, начал веселиться со всеми, прекратил вечно корить себя и… И просто обратил на него внимание. На своего лучшего друга детства. Для блондина это звучало как приговор. Просто лучший друг детства и ничего более. А сейчас? Нужен ли он Тошики сейчас вообще? Или только мешается? Конечно, они общаются, Кай ему, кажется, доверяет и рассказал большую часть своей истории, но… Правильно однажды подметил Морикава, что он крутится вокруг шатена как назойливая мошка. Так ли это на самом деле, он не знал, но слова этого Катсуми больно его зацепили и надолго остались у него в голове. Казалось, его противный голос до сих пор звучал у него в голове как насмешка. Они были друзьями, и, надо сказать, Мива был рад тому, что у него появились и другие друзья, помимо Кая. Именно с Морикавой он часто проводил больше времени с тех пор, как шатен попал в команду Q4. С тех пор многое изменилось, и они больше общались в школе, нежели по вечерам, возвращаясь домой или выполняя уроки. Тошики перестал возвращаться домой сразу после школы: шел в Столицу карт или спал на скамейке. Казалось, он ещё больше отдалился от Мивы. Конечно, он определённо был рад, что его лучший друг встретил такого светлого человека, как Аичи. Возможно, в глубине души он надеялся, что этот мальчишка поможет Каю открыться. Собственно, так и случилось. Ради Сендо он многим рискнул… А рискнул бы ради него? Пусть Тайши и знал ответ, что рискнул бы, как тогда, когда он попался подпольными игрокам, но все же… Было немного неприятно, ведь создавалось впечатление, что Аичи ему дороже. От этого весело и непринуждённо улыбаться становилось все тяжелее, хоть он и заставлял себя, убеждал, что все хорошо. Убедить себя не всегда удавалось. Блондин закусил губу, невнимательно слушая учителя. Он, как и прежде в детстве, сидел прямо за спиной Кая. Он быстро настрочил на листе записку и метко кинул на стол другу. Тот, кажется, её и не заметил, но вскоре взял в руки. Парень уже ожидал, что вот-вот ему ответят, но… Вновь разочарование: шатен только пожал плечами и начал что-то лениво записывать в тетради. Мива уже который урок не писал в тетрадь ничего, но все равно умудрялся оставаться вполне хорошим учеником. Подперев рукой подбородок, он задумчиво смотрел в одной и вертел в руке карту Авангарда. Эта игра… Пожалуй, он её любил и ненавидел одновременно. Любил, потому что это весело, ему нравилась сама структура игры и… Ему нравилось играть с Каем. Ведь именно он — его постоянный противник. И именно в эти моменты он видел его за маской спокойствия и безразличия. Видел, что для Тошики эта игра была очень важна. Этими моментами он очень дорожил. А ненавидел, пожалуй, потому, что именно эта игра постепенно забирала у него друга. Эти турниры, в которых Мива не участвовал. Не из-за того, что он слабый игрок, а просто… Наверное, не хотелось. И команда Q4. Та карта Бластера Блейда, которую Кай случайно нашёл много лет назад в упаковке. С тех пор все изменилось. Они стали больше говорить о колодах, об Авангарде. А после того, как он вернулся из другого города… Его будто подменили, и он все ещё продолжал говорить об этой игре, но все изменилось. А в тот день, когда впервые Морикава привёл Аичи… С каждым днём Тошики все больше времени проводил в сражениях с другими игроками, с теми же Мисаки, Камуи и Аичи. Когда они в последний раз играли? День назад? Два? Может, уже неделю как… Блондин боялся собственных мыслей. Он не желал быть эгоистом. Он весёлый добрый парень. Он не эгоист. Ему было страшно от того, что не хочет ни с кем делить шатена. Ведь он свободный человек, он просто его лучший друг, и Мива не имеет права слишком собственничать. А что сложного в том, чтобы попросить Кая сыграть с ним? Вроде бы ничего, но все же блондин не мог найти слов. Такой всегда красноречивый и болтливый, он просто не мог придумать, что сказать, как попросить. Да и глупо бы это звучало из его уст. Он никогда ничего не просил у Тошики. Ему было просто непривычно вообще просить о помощи. Его родители давно развелись, и он жил с отцом, который воспитывал его как человека, что должен сам решать все свои проблемы. А как их решить, если все проблемы просто свелись к одному парню с такими завораживающими темно-изумрудными глазами? Мива невольно вздрогнул от звонка на большую перемену. Голова выскользнула из-под руки, и тот едва не упал на парту. Состроив сонную мину, он сделал вид, что едва не уснул на уроке и тут же радостно улыбнулся: большая перемена, время обеда. Он всегда обедал с Каем либо на крыше, либо просто за его партой. Они вели непринужденный разговор, и говорил не только один блондин. Это не могло его не радовать. Более того, возможно, это просто заставляло его губы искажаться в широкой неуправляемой улыбке. Это был один из тех уже довольно редких моментов, когда его улыбка была искренней, действительно счастливой и весёлой. Но всему приходит конец, и Мива знал, что звонок на урок — это оповещение конца. Возможно, конца его искренней и детской радости до конца дня. Ведь осталось два скучных урока, а потом… Потом они снова пойдут в Столицу карт. Пойдут, потому что после их победы в турнире Кай уже мог запросто играть со всеми, время от времени даже улыбался во время игры. И ему просто нравилось. Тайши был завсегдатаем в этом заведении. Они ходили туда вдвоём ещё будучи детьми, и для него это место хранило память о том, что было раньше. После своего возвращения шатен первым делом отправился туда. Мива с удовольствием ходил с ним всегда, но… Теперь, когда там столько людей, желавших сыграть с одним из сильнейших игроков в городе, да, и не только, блондину казалось, что он там лишний. Странные шутки и подколки Морикавы он уже давно воспринимал как нечто, от чего невозможно избавиться. Так уж вышло, что большую часть времени он проводил именно с ним, играя и наблюдая за Тошики. В последнее время он часто проигрывал, потому что больше смотрел на игру своего лучшего друга, чем следил за своей. И… — Мива! — раздался вдруг громогласный голос преподавателя прямо над ухом у парня. — Если ты все так прекрасно знаешь, что можешь позволить себе ничего не записывать, сформулируй мне, пожалуйста, теорему Виетта. Тайши рассеянно и по инерции поднялся с места, непонимающе глядя то на доску, то на Кая. Первую часть вопроса он благополучно не услышал, пытаясь понять, что он натворил. Теорема Виетта… Это ведь тема младших классов. Почему они вдруг вернулись к ней? Видимо, и правда стоит хоть немного следить за ходом урока. Вздохнув, он попытал удачи и просто назвал формулу. К счастью, учителя ответ устроил. Садясь на место, он заметил, что Кай, сев в пол-оборота, кажется, едва заметно ободряюще улыбнулся. Но Тайши сразу откинул эту мысль. Это не могло быть так. Скорее всего, друг просто усмехнулся оттого, что он в очередной раз угадал с ответом. А может, ему и вовсе привиделась улыбка. Вздохнув, Мива прикрыл глаза и закрыл лицо руками. Ему уже кажется всякое подобное… «Я обречён», — вздохнул он, жмурясь и кусая губы. Он был уверен, что никто его не видит. Он просто не мог признаться самому себе даже, что… Он влюбился. Влюбился в своего лучшего друга и просто не представляет свою жизнь без него. Он просто не знал, что делать дальше, ибо так все продолжаться не может, он ведь сойдет с ума или сорвётся… Звонок с уроков прозвенел как-то слишком быстро. Блондин не знал ещё, что делать дальше. Но, повинуясь привычке, он быстро собрал вещи и подошёл к парте Кая. Как он и предполагал, тот собирался зайти в Столицу карт. Но ненадолго, ведь им задали на дом эссе, и нужно ещё его написать. Впрочем, волноваться шатену было не о чем. Он всегда был блестящим учеником. Вероятно, он больше беспокоился о Миве, что в последнее время почти забросил учебу. Но самому Тайши это было непонятно. Он слабо улыбнулся и кивнул, продолжая рассказывать о какой-то новой карте для колоды Кагеру. Парень прекрасно знал, что так больше быть не может. Улыбка на его лице дрогнула, когда они уже шли по улице. У него не было больше сил улыбаться Аичи, Морикаве, всем остальным. Не хотелось. Хотелось запереться в комнате и никуда не выходить, но и это не выход. Он не мог не улыбаться. Ведь он таков, мальчик, который всегда улыбается, шутит и верит в светлое будущее. Но улыбаться не было ни сил, ни желания. Он в тупике: не знает, что делать дальше. Он не видел своего собственного будущего: ни светлого, ни темного. Губы у него немного дрожали, как и голос. Он больше не мог улыбаться. Он слишком много себя заставлял. Блондин пытался в мыслях уговорить себя потерпеть, но от этого получалось только хуже. Улыбка дрогнула, и парень, остановившись у очередного переулка, замолчал. Он знал, что Кай остановится и обернется, с некоторым беспокойством посмотрит на внезапно притихаешь болтливого друга. Так и случилось. Мива, не до конца осознавая, что делает, резко схватил друга за руку и повалил на асфальт в переулке. Это ему удалось лишь за счёт эффекта неожиданности. Шатен был немного выше и шире в плечах, а потому долго удержать его в таком положении было бы сложно. В таком компрометирующем положении… Ведь блондин буквально навис над ним, опираясь руками о землю рядом с плечами друга, а застежка его розовой ветровки буквально уже лежала на некогда идеально чистом пиджаке Тошики. — Ну как ты не поймёшь, черт подери, что я люблю тебя?! — внезапно громко воскликнул блондин без тени улыбки на лице. Искусанные до крови губы изобразили какое-то подобие усмешки, а на глаза наворачивались непрошеные слезы. Возможно, из-за этого он и не заметил удивления и легкого румянца на лице у друга. Так же резко, как и опрокинул шатена, он поднялся и, поправив задравшуюся рубашку, быстро вышел из переулка, вновь кусая губы и смахнув с глаз слезы. Несколько шагов он прошёл медленно, потом ускорялся и в конце концов сорвался на бег. Он шёл в обратную от Столицы карт сторону. К себе домой. Он уже корил себя за то, что не сдержался, за то, что все рассказал. Как теперь к не у будет относиться Кай? Рухнет ли из-за этого их хрупкая дружба? Может, теперь он не захочет даже говорить с Мивой? Было страшно, мысли путались, и едва зайдя в квартиру, он скинул с себя куртку и повалился в кровать. Он боялся. Боялся увидеть отца, Кая, даже друзей. Казалось, будто все будут его осуждать.

***

Кай с трудом уговорил отца Тайши пустить его в комнату. Миву лихорадило, поэтому и шатена не желали пускать: нечего тревожить больного. Но твёрдый и спокойный тон одноклассника заставил хозяина квартиры сжалиться и пустить его ненадолго к сыну. Нездоровый румянец на щеках подростка и мутные голубые глаза свидетельствовали о том, что ему действительно плохо. Глаза у парня обычно горели ярко-голубым светом, наделяя всех Надеждой и уверенностью, а теперь в них затаилось какое-то странное отчаяние и страх загнанного в угол ребёнка. Блондин и так никогда не выглядел соотвественно своему возрасту: можно было ему дать на больше пятнадцати, в тут и вовсе казался беззащитном ребёнком. Тошики впервые неуверенно сел на кровать, глянув в лицо другу. Тот, кажется, не узнавал его — температура была слишком высокой, и Тайши, видимо, бредил. Вздохнув, он приподнял друга и обнял его, чувствуя его жар и тяжелое дыхание. Это из-за него сейчас Тайши в таком состоянии. Запутался, переволновался, испугался… Ещё раз вздохнув, Кай слегка улыбнулся и одной рукой погладил друга по взъерошенным, но на удивление мягким волосам. — Я видел все, Мива. Я всегда вижу. Я не мог не замечать малейших изменений в твоём поведении, — тихо, но уверенно и твердо поговорил он, будучи уверенным, что лучший друг поймет, о чем он говорит. Тяжелое дыхание блондина, кажется, немного участилось, а глаза немного прояснились. Хотя, может, это только казалось шатену. Положив вновь голову друга на подушку, он хмыкнул: какой же он ещё ребёнок, можно сказать. Из-за этого свалиться с нервной лихорадкой… Но разве это не мило? Наклонившись, он невесомо поцеловал друга и тут же поднялся, направляясь к выходу из комнаты. — Хватит болеть, Мива, — кинул он напоследок, прежде, чем выйти из комнаты. Разумеется, блондин услышал, и на его лице вновь расцвела настоящая беззаботная улыбка, а сам он наконец проваливался в спокойный сон выздоравливающего человека.