Подвал

Вот он, новый учебный год. Я, гружённая сумками, быстро шагала по холлу общаги, но ловкая вахтерша, возраст которой близился годам к ста, что не мешало ей выполнять её обязанности по порче моего персонального настроения, меня же и изловила. — Куда ты так бежишь?! У нас сейчас собрание в зеленом уголке! — Но я же с сумками? — Моему возмущению не было предела. Конечно, ведь в этом «зеленом уголке», который был на самом деле маленькой комнатушкой, загроможденной новенькими стульями, которыми, к слову, пользоваться никому не давали, и в этом, дивном во всех отношениях, помещении обычно проводился инструктаж по технике безопасности и вечное «нельзя иметь электроча-а-а-а­-айники». В общем, я этого всего уже настолько наслушалась, что сама уже воспроизводить могу. Дословно. — Ничего, постоишь, — судя по взгляду «старушки», которую явно мне на голову послал сам дьявол, от собрания мне теперь не открутиться. Сумки неумолимо тянули руки. Смерившись со своей жестокой судьбой, которая, откровенно говоря, сука, я потопала на место назначения. Там, ожидаемо, была жуткая давка. В центре вещала коменда, так что, даже в коридоре, в котором я устроилась на подоконнике, поставив рядом с собой сумки, было слышно. Ну как, почти слышно. Было бы слышно, если бы не журчавший гвалт народа, который только прибывал. Впрочем, по долетавшим до меня обрывкам речи, я поняла, что новой информации не почерпну, все как всегда. А потому я принялась разглядывать толпу на предмет знакомых, да и просто, как более увлекательный предмет. Кто-то уселся рядом со мной на подоконнике, принявшись болтать ногами, не знакомый, ну и пёс с ним. Фортепьяно, стоявший тут уже несколько лет в совершенно расстроенных чувствах, был похож на провод в воробьях, на нем битком сидели парни, и, дополняя сравнение,«щебетали». Вру, конечно, галдели как черти. Как и все остальные, кто стоял в комнате, поближе к коменданту, кто на подоконнике сидел, так же как и я, кто просто в коридоре. Все же маловато тут места для всей то общаги, хотя, иностранцы хотя бы не пришли, так, парочка, но их тут значительно больше, тогда мы бы вообще бы не поместились, и стояли бы в холе. Вдруг все смолкли, жестоко прервав мои мысли. В это, почти гробовой тишине отчетливо слышался голос вещавшей все это время пухлой женщины, грозы всея общаги — коменды. — Повторяю, правое крыло полностью закрыто, как и лестница, к нему прилегающая, не пытайтесь туда как-то пройти, иначе последует наказание! — Ну да… Интересно девки пляшут. Что тут ещё сказать. Гвалт возобновился, даже усилился. Все начали обсуждать услышанное. А ещё выползать из коридора, из чего можно было заключить лишь один вывод — ад кончился. Хотя, при нескольких провалившихся попытках слезть с подоконника с сумками, я осознала, что он только лишь начался. Толпа, теперь похожая на разъярённый улей, такой возможности не давала. Перла с уверенностью стада баранов, на своём пути никого и ничего не видя и не замечая. Лишь через пол часа этой баталии за права свободы, я таки добралась наконец до комнаты. Если на пути к общаге я ещё хотела по пришествию разобрать свой тяжкий груз и разложить все по местам, то теперь мне хотелось только умереть. От усталости. Войдя в комнату и поставив подле неё осточертевшие сумки, я упала мордой в кровать, застеленную пушистым синтетическим пледом, который и так грел неимоверно. Мне стало жарко. И только тогда я сообразила, что: первое — так и не сняла крутки; второе — ботинки я тоже не сняла; и третье, на сладенькое, в комнате я была не одна. На меня с интересом смотрели две пары глаз — соседки. Не странно что я их не заметила, нефиг в темноте сидеть. Странно то, что меня ещё не убили за то, что я в обуви по ковру прошлась, вот это вот да. — Привет… — совершенно измученно проговорила я. — Ага, привет. Нам вот стало интересно, когда ты нас заметишь. Да и вообще, — это «да и вообще» было понятно и без продолжения« Я, с мысленными матами, села в кровати и сперва разулась, кинув ботинки к двери, где лежала обувь. — Так ты ещё и в обуви прошла! — возмущённо пискнула вторая. Ну да, ковёр то её. — Прости, прости. Просто я совсем заебалась с этим собранием. — А ты была на собрании? — Все же легко их отвлечь от нити разговора, да и в таком состоянии они меня почти не видели, но все же знают, что я страшна в гневе. — Да, была. Ничего интересного, все как всегда, и в довесок „правое крыло закрыто вместе с лестницей“. — Я постаралась спародировать интонации коменды, что бы хоть как-то развеселиться. Встала на ноги и наконец включила свет, все же темно, а еще повесила куртку в шкаф, молодец такая. — Да! Да! Мы видели, там аж двери заколочены досками! — Заколочены? По мне так перебор… — я помотала головой. Это уж как-то слишком. Вполне было бы достаточно просто запереть дверь. И к чему такие сложности? Еще и это „вас ждёт наказание“. Философский камень у нас что ли спрятали? Сама даже хихикнула при таком сравнении. — Заколочены, так что вообще не пройдёшь. Говорят что, то крыло в аварийном состоянии и может рухнуть. — Ну вот совсем странно, тогда уж лучше все здание закрывать, а не его половину. Я вышла из комнаты прямо на середине разговора. Ничего, ко мне, такой, девчонки уже привыкли. И терпят. А я их. У нас все взаимно. Прошла по коридору, вернулась к лестнице, по которой поднималась. Вообще, тут следует сказать пару слов о планировки здания. Оно у нас достаточно странное. Как будто сначала построили одно крыло, а потом подумали, не знаю уж каким местом, и пристроили второе, как в зеркале отраженное, а точкой этого отражения стал квадрат лестницы. Так и стоит наша общага с двумя лестницами вплотную, всего через стенку. Зато шестиэтажная. Без лифта то. И правильно, зачем нам, студентам да старшеклассникам, лифт на шестой этаж. Мы же все молодые, здоровые, а то что по глупости лет ломаем ноги, а потом скачем на костылях по лестнице на шестой этаж, никто видимо не подумал. Ну, да не мне жаловаться, благо, я живу где-то в серединке. Как говорили родители — и крыша не течёт, и снизу не шумно. Так вот. Сейчас вторая лестница, а точнее дверь к ней, была забита досками, как окна зданий во время великой отечественной. Ну, или, во время нашествия инопланетян, смотря с чем сравнивать. Я спустилась на этаж ниже — та же картина. В задумчивости вернулась в комнату. — И на кой-фиг им заколачивать двери то? — Так мы же тебе сказали, что там аварийное состояние. — Ну да, их спрашивать бесполезно. Я села и в отрешённости начала копошиться в сумках. Усталость как рукой сняло, кажется, от шока. Все же, дела обыкновенные — лучшее средство выкинуть из головы все, что волнует. Спокойно застелив кровать, поужинав, я уткнулась в ноутбук. И моргнуть не успела, как уже пора было ложиться спать. Не мне, соседкам, они жалобно на меня смотрели. Ну я, а что? Я не зверь какой, если людям завтра в первую смену учиться, кто я такая, чтобы не дать им поспать. Когда я проснулась, все ещё была ночь. Условная темнота крупного города, шум машин за окном, а сна ни в одном глазу. Я прислушалась к своему организму — из ощущений было лишь одно — дичайшие любопытство. Посмотрела на часы — 3 часа ночи. Вот прям идеальное время для проведения маленького расследования. Да и просто прогуляться можно, главное чтобы охраннику вдруг не взбрело в голову провести обход в это время. Я тихонько встала и, на всякий случай, натянула шорты. Рубашку, которая служит мне сорочкой, я решила оставить. Все же шанс кого-либо встретить в такое время в начало то учебы — ничтожно мал. Задумчиво я принялась подниматься по лестнице, рассматривая соседний проем. Кругом одна и та же картина — доски, то вертикальные, то крестом, забиты так, словно… Хотя сравнения уже не шли мне в голову. Под моими ногами закончились ступеньки, что значило, что я наконец на 6-том этаже. И, к моему удивлению, дверь тут забита не была. Да и двери, как таковой, не было, будто вообще с петель сняли, вот совсем полностью. Пройдя в пустой проем я офанорела окончательно. В полу была дыра под лестницу, но оной не наблюдалось. Подошла к краю, заглянула туда, где разлилась полная тьма. Здравый смысл говорил мне бежать со всех ног, забраться обратно в кровать, укрыться с головой и никогда от туда не вылезать. Но сердце моё билось от иных чувств, горящих в груди, вынуждающих меня сделать шаг туда, в темную бездну. Я и сама не заметила, как уже повисла на руках на краю, и прыгнула на этаж ниже. Вдох, выдох. Пути назад уже нету, только надеяться, что ниже какая-нибудь дверь окажется не забитой, а лишь запертой на замок, который с этой стороны можно было открыть без всяких проблем — просто повернуть ручку. Следующие минуты прошли как в тумане. Я очнулась, лишь когда спрыгнула в воду, которая доходила мне до голени. В свете всего происходящего я обрадовалась двум вещам — на ногах моих были резиновый тапки, а не тряпочные, которые тут же бы промокли; тому, что я взяла телефон. Быстро набрав самый набираемый номер, приложила к уху трубку. Послышались гудки, а после сонный и недовольный голос. — Ну чего тебе от меня надо в 3 с гаком ночи? — ну да, подруга ты, или нет, но звонить после полуночи это не очень-то красиво. За такое убить можно — на суде оправдают. Я бы оправдала. — Да, я свинья, но тут такое. — И не давая возмутится лучшей подруге, я быстро продолжила, — на шестом этаже есть проход на вторую лестницу, а там дырка вниз. Если хочешь мне мстить за прерванный сон — спускайся, я жду. — В трубке повисла тишина. Подруга моя, конечно, знала, что я безбашенная, и „бессмертная“, если дело не касается уборки, но, кажется была лучшего обо мне мнения. Ну, или худшего. Тут уж, опять же, с какой стороны посмотреть. — Ладно. Пойду доставать тебя из это жопы, а то так ты ещё что-то натворишь. Не ходи пока никуда. — Звонок оборвался. Я довольно ухмыльнулась, знала, что на неё можно положиться. Ходить я и в правду никуда не стала, но и на месте стоять не могла. Включила фонарик на телефоне и принялась осматриваться. Кругом были лишь глухие стены, и только один проход. Опять же без двери. Сердце все колотилось, и жгло пятки, подгоняя идти вперёд, и когда я уже было решила чуть-чуть пройтись вперёд, так, для разведки, сверху раздалось громкое в тишине „Фаяр ин тхе холл“*, а после дивный плюх позади. Я обернулась, освещая фонариком окружение. — Это мы где? Этаж четвертый? А что за вода? Потоп? — к счастью подруга моя, расчувствовавшись, явно забыла об обещании меня прибить, да и о том, что хотела меня отсюда вытаскивать. — По моим ощущениям это подвал. Да и дверей на соседнюю лестницу тут нет. — Как подвал?! — глаза её просто округлились, а я нахмурилась. — Я же прямо с шестого этажа прыгала! — из состояния „хмурства“ брови мои теперь подскочили вверх. — И как состояние? Ничего не болит? — Не-е-ет, — задумчиво протянула она, на всякий случай ощупав все тело. — Ну ладно, тогда не так все страшно. Может ты просто легкая, вот и обошлось… — конечно, краешком сознания я понимала, что, ну нельзя с шестого этажа до подвала так спокойно пролететь, но жгучее чувство, что я идентифицировала как любопытство, все гнало меня вперед. — Так или иначе, тут всего одна дверь и я намеренна пройти через неё, — не дожидаясь ответа, я наконец дала волю горящим поим пяткам. Сзади раздался возмущённый возглас, и заплескалась вода. Все же в одиночестве тут оставаться никто не хотел. Вода убывала, а после и вовсе пропала, и мы уже шлепали по, кажется, плитке, а коридор все не кончался и не поворачивал. — Где мы? Наша общага значительно короче, — подруга моя жалась к моему боку, за руку не хватала, хотя, кажется, очень хотела. Отвечать ей я не стала, сама не знала, в какую такую жопу мы с ней попали. Впереди заблещел свет и я ускорилась, как мотылек на свет лампы. — Может не надо? — ей только роль моего ангела хранителя и исполнять. — Ну да, мы ведь можем вернуться, забраться вдвоём на этаж повыше и поискать выход там, потому как, если ты не заметила, тут оных нам пока не попалось. А там, — я ткнула вперёд, — может найтись. Крыть ей было нечем. Потупившись, она опустила голову, и мы продолжили идти. Через пару шагов я выключила фонарик на телефоне — света, на который мы двигались, вполне было достаточно, чтобы спокойно идти, а заряд на телефоне ещё может понадобиться. Комната, из которой исходил свет, была очень уж странной, больше похожей на душ заброшенной психбольницы, чем на подвал общаги. Полуобвалившийся кафель, трубы закреплённые на стенах, вентили. Я, ведомая любопытством, от которого зачастую страдаю, постучала пальцами по одной из труб. Раздался жуткий скрежет и нас окатило мощной струей воды. Я ринулась закручивать вентили, напор воды быстро стих на нет. — Ну, хоть вода тёплая была, — издала подруга дней моих суровых, то есть всей моей жизни, истерический смешок. Ну да, от такого у всех крыша поедет. — Да ты, я смотрю оптимист, — проявила я попытку подбодрить. В ответ мне была измученная улыбка. Ну хоть что-то. От милой беседы отвлекли нас совершенно бестактно. Откровенно говоря, находясь в подвале общежития мы не ожидали того, что сбоку от нас раздастся жуткое шипение. Я резко обернулась и увидела, как на нас движется тощая человеческая фигура, протягивая бледные руки. Странного цвета, серые волосы закрывали лицо, и видны были лишь блестящие чёрное глаза. — Что за… — мы попятились, я — молча, а подруга моя, упоминая в слух витиеватую нецензурную лексику. Прорвало плотину, видимо. — Ты кто? Чего тебе? — попыток наладить диалог я не оставила. Что, кажется, было ожидаемо, ответили мне новым шипением. Мы так и смотрели бы друг на друга, медленно двигаясь в одном направлении, если бы я, не ткнулась бы спиной в стену, а чудо-юдо передо мной не кинулось бы вперёд. Я очнулась, тогда худое тело обмякло в моих руках, и упало на пол. Я поднялась с колен, на которых стояла. Ошарашенно посмотрела на подругу. Та в свою очередь прижалась ко мне. — Оно хотело нас убить, — озвучила она наши мысли. — Пошли. — Я двинулась вперёд, во вторую дверь, которая была с боку от нашей. Подругу я ухватила за руку, таща за собой. Кажется она что-то возмущённо говорила, но я не слышала. Коридор освещался факелами. Стены из потемневшего кирпича, по которым бесшумно бежала вода. В общем то, где мы теперь шли напоминало лишь темницу в средние века. По атмосферности. Мы уже даже ругаться от шока перестали, кажется свет факелов и шипение горящей смолы этому поспособствовали. Шли мы прямо, не решаясь сворачивать в темные коридоры, где порой мелькали худые создания, но агрессии на нас они не проявляли. Спустя некоторое время нашим глазам открылось помещение огромного размера. „Дорожка“ под нашими ногами превратилась в лестницу вниз, ведущей к площадке, на которой стоял… стояло огромное, жирное нечто, которое медленно поворачивалось к нам, топая широкими ногами. Морда его с мелкими глазками и обвисшими жирными, щеками оскалилась на нас. Сердце моё подпрыгнуло к горлу и ухнуло в пятки. „Жирный“ разинул пасть с кривыми острыми зубами и побежал к нам. Быстро так побежал. Кажется, все моё сознание ретировалось и ринулось прочь. Ну и я вместе с ним, все так же, по инерции таща за собой подругу за руку. В жизни ты быстро не бегала, но топот позади подгонял, а ужас придавал сил. Чистый адреналин, что тут ещё скажешь. Оказавшись в той комнате, которая по сути была затопленной лестничной площадкой, остановились. Бежать было больше некуда. Я обернулась и обмерла. Монстр, двигающийся на нас, был уже совсем близко. Вмиг его морда заполнила все моё видимое пространство, потом пасть… Я проснулась в своей комнате, вскочила на кровати, благо что хоть не заорала в голос, хотя, пожалуй, и не смогла бы — горло спёрло ужасом. За окном светало. Часа 4 утра, я бы сказала. Я с облегчением плюхнулась обратно в кровать. Это все сон. Все сон. Проснулась я часов в девять, и, вопреки, множеству заверений моих дорогих соседок, что им к 8-ми часам, они уже сидели в комнате, „тихо“ переговариваясь и попивая чай. — Вы уже пришли или ещё никуда не уходили? — Да мы могли и не ходить никуда. У нас сегодня одна лабораторная, на которой нам сказали 5 слов и отпустили „на волю“, — ну да, что ещё от нашего универа ждать. Ставят практики и лабы вперёд лекций, а потом возмущаются, что часов для занятий не хватает. Я повернула голову в другую сторону, скорее чтобы размять шею, чем чтобы смотреть что там, но взгляд мой наткнулся на ноутбук, по которому на беззвуке шла какая-та передача из новых, которые я совершенно не знаю. Одна из соседок просто метнулась к своему ноту и включила звук, судя по всему ей было просто мучительно смотреть, но не слышать, но ради меня и моего сна… Хмыкнув, я поднялась, и оправив шорты и сорочку, в которых уснула двинулась умываться. Плеща себе в лицо едва теплую воду, я задумалась о том, что мне приснилось. Помнила, что там точно была подруга. Надо будет ей написать, может встретимся, все равно мне сегодня никуда не надо. Ну, как не надо, физ-ра — первое занятие с техникой безопасности, да спецухи, по которым занятия только через неделю начнутся — препод еще в том году предупредил, что у него будет отпуск. Вернувшись в комнату я кивнула самой себе — договариваемся о встрече. — Слуша-а-а-ай, а ты не хочешь есть? — протянула владелица ноута, — а то у меня остался маленький кусочек рыбки, а я объелась. — Здравствуйте, приятно познакомиться, я — главный поедатель объектов, вечно голодающий ребенок. — Конечно, спасибо. — Я через силу улыбнулась, представляя как на чужой шее смыкаются мои руки. На самом деле я правда хотела есть. Девчонки вдруг засобирались, все же у них еще одна пара, и убежали. Я заняла их место и взялась за телефон, одновременно наливая себе чаю. Под хлебушек и чаек и умяла рыбинку, а заодно и назначила встречу, через час. Кажется не я одна не иду сегодня на пары. Ну да, конечно, почему бы не приехать пораньше, чтобы просто погулять. Практичные мои родители не одобрили бы. На месте я оказалась, к моему искреннему удивлению, последней. Подруга и ее парень уже там стояли и с гордостью на меня смотрели. — А мы все же раньше, — ехидно проговорил он. Я посмотрела на часы, без двадцати минут одиннадцать, договаривались мы на без пятнадцати. — Вы что, специально назвали мне время попозже, чтобы наконец опередить меня, — по лицу невольно расползалась улыбка. Они оба кивнули, и я рассмеялась. Говорят, что третий — лишний. Но в нашей компании третий совсем не лишний. Благодаря общим интересам компании мы могли увлеченно болтать часами. Знаю, мне чертовски повезло с друзьями. Мы, весело щебеча, зашли в любимое кафе, подошли к стойке, и было хотели сделать заказ на всех троих, как нас из веселого нашего мирка вырвали звуки драки, развернувшейся справа от нас. Какие-то два мужика, на вид даже не пьяные, катались по полу, даря друг другу удары. Окружающие — посетители и продавцы, ринулись их разнимать. — Пошли отсюда, — тихо проговорил парень, а мы обе согласились, и компания наша вылетела из любимого кафе, с явно подпорченным настроением. Я посмотрела на часы — уже близилось к часу, расходиться еще рано. Мы пошли к следующему кафе, но, уже не окруженные плотным щитом счастливой болтовни, мы начали замечать что-то неладное вокруг. Кругом в городе, на площади, улицах, то тут то там были драки. Зазвенело бьющееся стекло и началась уже абсолютная херня. Мы побежали не сговариваясь. Все трое понимали, что нужно уносить ноги из общественных мест. Я бежала, не видя ничего вокруг, лишь, скорее инстинктивно ощущая друзей. Вдруг весь мир окрасился красным. Алый, яркий, сочный застилал мне глаза, закрывая все. Весь мир стал Красным. Я вскочила на кровати, раскрыв рот в немой крике. На соседней койке недовольно заворочались. Ощущая как по виску бежит ледяная капелька пота, а смотрела на отчетливые картины произошедшего, словно кем-то, как кино, прокручиваемые в моей памяти. Сон во сне? Возможно, мой мозг на такое способен, спасибо бурной фантазии. Посмотрела на часы — около шести. Можно еще поспать. Успокоиться. Я, наконец, легла обратно в кровать, попыталась уснуть, но долго не могла из-за странной боли, которая будто была во всем теле, и одновременно где-то снаружи. Наутро я почти забыла обо всем. Умывшись, я думала о своем, когда одна из соседок протянула: — Слуша-а-а-ай, а ты не хочешь есть? А то у меня остался маленький кусочек рыбки, а я объелась. Сердце мое, кажется, застыло вместе со мной, а после, чрезвычайно громко и даже болезненно бухнуло в груди, словно пытаясь убежать нахер. Я его сейчас понимала, мне тоже хотелось убежать. Как говориться, остановите землю, я сойду. Можно попытаться успокоить себя, решить, что я начала видеть пророческие сны, с дословным содержанием. Вспомнив все, что я помнила с „вчерашнего“ вечера, я поняла, что это не очень-то и успокаивает. Прямо так, как была, в сорочке и шортах, я помчала к подруге. Пера пролетов вверх, стук в дверь. Она открыла мне почти сразу, под глазами темные круги. — Надо поговорить, — голос мой все же дрогнул. В ответ мне кивнули. — Тебя кошмары не мучают? — меня одолело сомнение, но оно улетучилось, стоило мне уловить ужас, мелькнувший в глазах подруги. Некоторое время мы сравнивали то, что, как мы считали, нам приснилось. Как оказалось, она помнила лишь то, что было ночью, там, внизу. Взяв подругу за руку, я потянула ее в коридор. — И куда ты?! — она чуть не завизжала. — Ну, наверх. — Ты свихнулась?! — А ты как думаешь? — я сама ужаснулась от того, как звучал мой голос. Холодно и жутко. Хоть фильмы ужасов озвучивай. Теперь наша жизнь — фильм ужасов. Сопротивляться мне перестали, а я, ведя подругу к лестнице наверх, извиняясь перед ней, объясняла, — пойми, у меня такое чувство, что этот кровавый день сурка не закончится, и с каждым разом будет только хуже, если… — Мы поднялись на шестой, и я застыла перед пустым проемом, сердце мое ухало не хуже отбойного молотка. — Если что? — родной голос придал толику сил, достаточных, чтобы тихо ответь: — Если мы не пройдем подземелье, — и я сделала шаг, чтобы наконец увидеть пол в клетке второй лестницы. Ни лестницы, ни дыры от нее. В середине комнаты была странного вида заплата из блоков и вяжущего раствора. Раствор был сероватый, словно заделали дыру совсем недавно. Поднявшись, я прошла на вторую площадку. От серого пятна на полу до стен было около метра пространства. Сев на корточки я дотронулась до ледяной поверхности застывшего раствора — Ну, дня два, три назад ее заделали. — Может они просто демонтируют лестницу и все… — в голосе подруги дней моих суровых сквозили надежда и облегчение. — Да, а то что сны у нас с тобой на двоих одни — так это нормально, — я обернулась, чтобы посмотреть на нее, и только сейчас заметила, что рядом с дверью стоит какой-то торговый автомат, — а это еще что? Поднявшись, стараясь не наступать на заплату в полу, я подошла к автомату. — Его тут раньше никогда не было. — Теперь и подруга соизволила обратить внимание на новый предмет интерьера. Я коснулась рукой красной поверхности боковины — новая. Краска еще ни разу не зацарапана, да и стекло чистенькое, и вообще на автомате не было ни пылинки. Взгляд мой, будто сам, тянулся куда-то средь товаров. — Смотри! — я ткнула в стекло, указывая на светящийся изнутри предмет. — Ну опять ты за свои безделушки. Это просто пластиковый дракон. Брелок как брелок. — Мерцающий брелок? Мерцающий в автомате? Не сильно ли странно. — Он не мерцает. Ровный фиолетовый цвет, — подруга посмотрела на меня и мы обе нахмурились. Промолчав, я вновь обернулась к стеклу, уже внимательнее разглядывая дракончика, подробно описывая, что я вижу. — Синеватое свечение, но не изнутри, а с поверхности, словно он покрыт люминесцентной краской и сейчас ночь, — прищурилась, так как за сильным свечением с трудом угадывались подробности. — Корпус действительно фиолетовый, маленькие крылышки за спиной, сидит на попе, прикрывшись шишковатым хвостом, худая длинная шея, с такими же шишками что и на хвосте, на позвонках. Рогов, кажется нет… — вроде все самое главное. — Ну да, именно так, только никакого свечения. — А еще он один в ряду и без упаковки. — Я с трудом отвела взгляд от тянущего меня свечения, и осмотрела другие товары. Да, только этот был всего один. Я начала приглядываться к ценнику и номеру. — Смотри, под ним цена написана через двоеточие „2:4“… Что бы это значило. — А ты посмотри на название автомата — голос подруги звучал так, словно она из иного мира со мной говорила. Я подняла глаза и прочла в слух. — „Приключение. Два из четырех“. — Повисла звенящая тишина. Мы бы, пожалуй, так бы и стояли, отяжеленные осознанием, если бы не телефонный звонок, прорвавший тишину. Обе мы подпрыгнули, посмотрев друг на друга. Подруга спешно достала телефон и ответила на вызов. — Да милый. Эм, гулять? Но… — она замялась, и я ее перебила. — Пошли, нам надо проветриться и кое-что проверить. — Ну ладно. Да, мы вместе. Подойдем где-то через полчаса. И я тебя. Давай, пока, — легкая тень улыбки затронула её лицо. И то, как говориться, хлеб. Пока мы шли, мысли в моей голове просто бесновались. Что-бы это все, интересно, значило. Это мне напоминало старые игры. Уходящие в прошлое ММОРПГ. Вдруг в голове всплыла песенка, совершенно неподходящая под ситуацию, убивающая своей веселостью. „Файтер, Клирик, вор и маг“… Интересно, кто из этой дивной братии тогда я, если уж и проводить аналогию? Маг? Файтер? Я усмехнулась, да щеку так и свело, так-как перед глазами вмиг встал тот труп, что обмяк в моих руках. Так же отчетливо я видела как серые волосы существа опали в грязь, а само оно было лишь комком плоти в ворохе тряпья. — Йоу, девчонки! — я подняла глаза на парня, ожидавшего нас. Ох, так мы уже пришли? Когда только успели… Совсем задумалась. — Ох! Что с тобой?! Твой нос… Ты в крови. — голос подруги был весьма взволнован. — Я подрался! — от этих его слов у меня аж челюсть на грудь упала. Он это сказал с такой гордостью, что стало мне не по себе. — Но ты же ненавидишь драки…! — Ну, хоть не я одна в шоке и растерянности. Я подошла к этим двоим чуть ближе, чем обычно позволяю себе находиться. Парень покачнулся и улыбнулся мне широкой улыбкой, от чего его перепачканное в крови лицо стало совсем жутким. В нос мне ударил терпкий аромат алкоголя. — Ты пил?! — нет, этот мир точно катится в Тартар, раз тут такие дела. — Ну, я взрослый мальчик, имею право выпить слегка. — Наглый голос, в жизни от него такого не слышала. В Глазах подруги мелькнули слезы. — Да ты…! — договорить мне не дали. Это было как вспышка. Мир словно свернулся в один момент, оставив лишь полную пустоту, но в этой пустоте почему-то была я. Горло прожгло болью, прижав руки к нему, я почувствовала что-то мокрое. Отвела — по ладоням струилось алое, капало вниз. Я села в кровати. Горло дико жгло. С ужасом я ощупала его, но не было ни следа от того, что я так явно видела. Даже сейчас перед глазами тут и сям мелькали алые пятна. — Что, кошмар? — оказывается все это время за мной наблюдали двое. Соседки с интересом на меня пялились, ну да, они меня в таком состоянии в жизни не видели. — Вы тут что…? — горло сдавило, и я не могла договорить. — Пошли, мы опаздываем, — одна одернула другую и потянула за дверь. — Оставим ее в покое. — Эх, святая душа… прям мысли читает… Я поднялась, так как сна не было ни в одном глазу. Хотя, сейчас всего восемь. Или уже восемь…? С каждым разом я просыпалась все позже и позже. Ужас охватил меня, тело задрожало. Я ринулась к умывальнику, подставила лицо под ледяную воду. В голове пульсировала одна мысль — нужно что-то делать, а иначе времени не останется. Два из четырех… Нужны еще двое? Но, где же их взять? Сердце вдруг потянуло. Странное ощущение, словно к моей грудине прицепили трос и теперь тянули за него. Ноги сами начали шагать вперед. Прямо в сорочке я пошла наверх по лестнице. Не знаю, что я там все же ожидала увидеть. Дойдя до шестого, я удивилась от неожиданной картины. Двое мужчин, лет тридцати или тридцати пяти, в костюмах, сидящих на них как влитые, что просто орало об их дороговизне. Один в сером, а другой в черном, оба привлекательные, пожалуй. Но это не так важно, мой мозг орал и вопил „да от куда тут, в общаге универа могли взяться два мужика?!“. Оба они смотрели на злополучный торговый автомат, как вдруг один из них, тот что был в черном, обернулся ко мне. — Ох, леди, не подскажите ли вы мне, — новая вспышка поразила меня на середине его фразы. Я со стороны видела этих двоих, но уже в совсем другом месте. Это был, кажется, рабочий кабинет, весь как-то окутанный голубоватым сиянием. Тот, что в черном восседал на стуле, с унылым видом глядя на один из множества экранов. — Сэр, в этом отчете представлена информация и наших доходах. Как видите по графику… — говорил „серый“ стоя с правой стороны от начальника, указывая на экран кончиком ручки» — Эх, дружище, меня так замучила эта скука… Наша компания процветает, почти никакой конкуренции, мы просто гребем деньги. Ну где же этот дух борьбы, что должен чувствоваться в любом бизнесе. — «черный» поднялся со стула и встал к огромному, во всю стену, окну, какие бывают лишь в фильмах. — Эта скука просто убивает меня… Мне так не хватает духа приключений… -…какая безделушка из этого автомата могла бы потешить меня? — Он договорил фразу, пока я с трудом отмаргивалась от видения. Осознание давило — он тот, что нам нужен и никак иначе. Какая разница, откуда взяться бизнесмену в нашей общаге — так получилось, значит так и будет. — Та, за 24. — Хрипловатым голосом я ответила. Зазвучали монеты, погружаемые в автомат. — Вот это? — Ко мне снова обратились, демонстрируя маленькую жемчужину в упаковке. — Нет же, дракон! — мой голос, возможно, прозвучал излишне резко. «Черный» лишь пожал плечами и вновь повернулся к автомату. Товар. Купленный им звякнул об дно, и я, погруженная в благоговейный ужас, отступила к стене. Мужчина с интересом рассматривал дракончика, крутил его в руках, и нажал на одну из шишек у самого основания драконьей шеи. И пасть его разверзлась до этого самого места, и там виднелась пропасть. Темный свет. Иначе и не назовешь. Тьма распространялась от пасти игрушечного дракончика как от «антилампочки», или чего-то вроде. Мужчины было сделали попытку отступить, но тень окутала их, обволокла. Секунда, и в помещение осталась я одна. Даже дракончик испарился куда-то. Но я должна была проверить. Медленно я подошла к злополучному автомату, с содроганием глянула на его название. «Приключение. Четыре из четырех». Я лихорадочно сглотнула и ринулась вниз, к себе. — О! Привет еще раз. Не хочешь рыбки? — соседка добродушно предложила мне рыбы, от которой меня уже просто тошнило. Молча я налила себе стакан воды и выпила залпом. Мысли мои разрывали смежные чувства. С одной стороны, я поступила как должна была в тот момент, но с другой, а имела ли я право затягивать людей? Нет, они сами пришли на место, все происходит как надо. Я быстро оделась и вышла из общаги под осуждающие взгляды, а может и реплики, соседок. Не знаю, как так получилось, но когда я подошла к месту встречи, у которого мы втроем встречаемся уже раз третий, а может и вечность, эти двое уже были на месте. Подруга что-то жестикулировала и доказывала шатающемуся, побитому, но так счастливо улыбающемуся парню. Подойдя к ним, я осознала, что тот не просто выпил, а набухался, и перегаром от него теперь разило просто за милю. — Привет, — коротко я поздоровалась с ребятами, перебив их, сейчас мне было не до того. — Привет. Ты посмотри на него, напился с утра пораньше! — волнение в голосе подруги смешивались с гневом. — Ну и-и-и-и-и что? — заикаясь спросил парень, кажется он хотел еще что-то добавить, но я просто оттянула подругу на пару шагов от него. — Разговор есть. — От моей наглости оба просто обомлели, а потому и слова против сказать не сумели. — Я нашла еще двоих для нашего «приключения». — Что? — из растерянного и злого, лицо моей подруги стало просто растерянным. — Для того, чтобы пройти подвал. Не говори мне что ты забыла. Там еще такая туша бегает, что нас проглотила. — Скороговоркой я освежила ее память. — Ты что… — она аж дар речи потеряла. — Ты… Затянула туда еще кого-то?! — Да пойми, одни мы не справимся! — Справитесь… С чем? — наконец этот бухарик понял, что к нам можно просто подойти. Я зло цокнула языком, при нем говорить не хотелось. Он был не с нами в этой беде. Что-то заставило меня обернуться. Там, в метрах двадцати от нас проходили двое. Один в сером, а другой в черном. Они уверенно шагали к зданию, тот что в сером даже за ручку двери взялся. Двери, которая, сейчас я видела это отчетливо, была входом в этот чертов подвал. — Хей, джентльмены! — окликнула я их, еще и рукой помахав. Они оба обернулись и, кажется, узнав меня, пошли в нашем направлении. Сердце мое сдавило чувство, что случилось что-то ужасное, когда я увидела, как с округи к нам еще подтягиваются копии «черного». Штук десять, не меньше. Я знала, что это сила, которую давал «подвал» и закричала: — Ты с ума сошел?! Да ты же завтра сдохнешь от истощения, ты загнешься, заболеешь, будешь молить о смерти и с каждым разом только хуже!!! — Около меня уже стояли все копии и оригинал, а перед глазами уже стояло его немощное лицо там, в подвале. — Да от куда ты все знаешь?! — «черный» одернул мою руку от ворота его пиджака, а я и не заметила, как это произошло. — Ну… ну… — я не знала, что мне ему ответить. Я просто… Видела это, и все. Мужчина прищурился, а подруга была в растерянности. — Не значит ли это, что ты нас затягиваешь. Это ведь ты все решила, что нам нужно проходить подвал! От куда ты это взяла, не потому ли, что ты его часть?! — Что?! — Его слова ожгли меня словно кипятком. Я даже на шаг отступила, от толпы одинаковых мужчин, окруживший меня полукругом. — Да нет же! Я знаю потому… потому что… возможно я умирала чаще вас?! — Не верю я тебе, — рыкнул он и резким движением полоснул по горлу непонятно откуда взявшимся куском стекла. Я подскочила на месте. — Ну ты и засоня! Уже же половина 12! — хихикнула одна. — А я из-за тебя объелась, — проворчала вторая, гоняя вилкой обглоданные косточки по тарелке. Игнорируя все, я начала быстро одеваться. Надо успеть до 12… Выбежала на нужную улицу уже когда мужчины подходили к двери. — Стойте! — подбежала и подозвала подругу. — Нужно идти сейчас же! У нас и так мало времени! — Да от куда ты знаешь? — зло рыкнули 10 копий. — Я знаю, потому что умирала чаще вас! И — ткнула пальцем в собеседника, — убивать меня бесполезно, все начинается сначала! — А ты что… — Да! «вчера» ты меня убил и…. постой, — мне просто прожгло пониманием. Это была простейшая мысль, лежавшая доселе на поверхности. Безумная полуулыбка исказила мое лицо. — Вот оно! Точно! Мне нужно просто убить вас и тогда, «завтра» вы придете ко мне другой и будете мне верить! И знать! — На душе стало сразу легко и весело, а улыбка превратилась в натуральный оскал. — Нет, постой! Ты чего…. — подруга не успела договорить, как ее тело прошил насквозь шип, который я метнула лишь одним взглядом. Боковым зрением я уловила лишь как ее тело, словно тряпичная кукла, обмякло и рухнуло на землю совершенно беззвучно. Серый ринулся бежать, но асфальт под его ногами разжижился, утягивая его, останавливая. Взгляд пал на остолбеневшие копии и их оригинал, который я сейчас видела отчетливо. Вмиг руки мои перестали быть простыми человеческими руками. Кожа на них огрубела, а сами они выросли в десяток раз. Одним широким движением я собрала всех «черных» в ладонях, принялась остервенело мять их в ком крови и плоти. Серый ошалело пялился, чуть ли не плача, смотря, как я кидаю в него скомканный черный костюм, насквозь мокрый от крови. Предмет моды, ставший теперь жутчайшей тряпкой, накрыл его лицо. Резко подскочив к нему, я схватилась за концы, перекручивая их до полного удушения. — До встречи там, — еще одно тело обмякло в руках. Спокойно поднявшись, вытерла руки о футболку и направилась к двери, не удивившись, что она теперь была не в стене, как раньше, а в поверхности асфальта. Открыла и спрыгнула в воду, принявшую так привычно в свое нутро. Поднялась и медленно пошла по коридору, не обращая внимания на перешептывающихся существ вокруг. Сев в уголок в комнате, теперь уже совершенно отдаленно напоминавшей душевую, принялась теребить пряди серых волос. — До встречи… На табло в торговым автомате горели цифры «3 из 3».