Ошибка

Сбивчивое, хриплое дыхание, болезненно-учащенный пульс, горло, обьятое пламенем, разрывающиеся легкие, сердце, нещадно отбивающее сумасшедший ритм. Изнуренный организм молит о хотя бы секундной передышке, о необходимом глотке воздуха. Но Мунаката продолжает бежать изо всех сил,проклиная тяжелые, усталые, израненные ноги, не желающие слушаться. Ему нельзя остановиться. Нельзя. Он совершил недопустимую ошибку. Он должен объяснить, должен извиниться, обязан сказать. Он должен успеть - еще немного, совсем чуть-чуть. Он сбивается с ног, спотыкается, падает. Кашляет кровью, да так сильно, что болезненная судорога пробегает разрядом по всему телу. Блондин хватается за раненное плечо мигом отозвавшееся при падении, встает. Нет сил. Ладони мужчины в крови, подошвы тёмных туфель тоже. Когда-то безупречно белые глаженные брюки изорваны и пропитаны липкой алой жидкостью. Его одежда окрашена в алый цвет вины, и абсолютно все вокруг тоже красное. Аварийное освещение выкрасило стены в прОклятый цвет. В глазах Кеске мигом мутнеет, когда красная жидкость на полу липнет к подошве. Сердце сжимается, а в груди холодеет от плохого предчувствия. Ужасные кровавые лужи, вереницей своеобразных следов ведут к той самой двери. Страх подбирается к горлу и комом застрявает у самой глотки, готовый сорваться на крик, на плач. Нет-нет-нет, только не это! Мужчина ускоряется, рывком влетает в комнату, и запнувшись на пороге застывает. Нет, не снова, пожалуйста! Тело, застывшее в неестественной позе утоплено в своей собственной крови. Мунаката двигается медленно, словно в трансе, боясь признать очевидную истину, сжимающую ему глотку и лёгкие ужасной правдой. Сакакура мёртв. Эта мысль приходит внезапно, пронзает сознание пулей и отдается острой болью в сердце. -Мёртв - мужчина медленно оседает на колени, его кадык дергается, на глаза наворачиваются слёзы - из-за меня -Мне жаль. - Боль больше не острая, но все ещё сильная, да настолько что предательски дрожат руки, что скрутило живот, что в носу и гортани неприятное, скребущее, тяжёлое чувство. И вдруг вся эта боль вырывается бесконечным потоком, усиливаясь с каждой секундой, ломая все тело. Его мышцы сводит - кажется все разом. Плечи мужчины дергаются, по щекам текут слёзы, из горла вырывается плач. - М-мне жаль, прости, прости меня, прости, что я - он рваными движениями размазывает по лицу солоноватую жидкость - что я никогда не упеваю вовремя- он утыкается носом в плечо друга, вдыхая ЕГО запах, пропитанный запахом крови и уже перемешавшийся с запахом смерти. Этот запах...сейчас мужчину колотит от осознания, что этот горьковатый почему-то травянистый запах был ему роднее, чем сладкий цветочный запах Чисы. Он был всегда возле Чисы и принимал всю ее любовь потому что... потому что так было правильно. Или ему так казалось. -Кажется я... - мысль застряла в горле, не готовая слететь с кончика языка. И вонзилась в солнечное сплетение, прошла насквозь, сотрясла все тело. "Любил его" Слёзы полились с новой силой, Мунаката перебирал пальцами его тонкие волосы, сжимал холодную руку, все ещё продолжая глупо надеяться услышать там пульс, прижимался к широкой груди, и умолял о прощении, чувствуя себя бесконечно жалким. За что они должны жить под этим алым небом, полным отчаяния?! В мире, в котором никому нельзя доверять, где не понятно кто друг, а кто враг. Он не доверился Сакакуре, и попросту предал его. Поверил Чисе и снова прокололся. "Я ненавижу этот мир" "Я ненавижу себя" Он был слишком доверчивым, был слишком наивным, он убивал невинных. Он предал не просто своего друга - своего любимого человека. Он был так слаб, когда Сакакура оказался настолько духовно сильным, что не потерял веры в Кеске. Настолько сильным, что спас его, что вытащил его из этой грязной убийственной игры. Он не заметил как изменилась Чиса, не заметил своих чувств к Сакакуре и его чувств к себе. Он виноват во всем этом. Он виноват в их смертях. И вдруг все кончилось. В последний раз болезненно сжалось сердце. Слёзы прекратились, дыхание стало умеренным, чистым, холодным и почти окрыляющим. Дрожащие кулаки наконец разжались. - Если мне что и осталось, то это не терять надежду. Я должен искупить вину, и создать чистый и светлый мир без отчаяния... ради них. Я сам должен стать надеждой! - он медленно встаёт с колен, наклонившись, прижимается сухими губами ко лбу Джузо - невольно содрогается, проводит ладонью по его щеке. -Я вернусь за тобой - грустно улыбается он, разворачивается и уходит.