***
Спал я плохо. Болели рёбра и локоть, которым я нехило приложился об землю. Да ещё и снилась всякая пакость. Но утро обнадёжило. Синяков свежих с пяток, и ещё столько же старых, полузаживших, но ничего не сломано, и на том спасибо. Глеб потом долго парнишку вспоминал: — А мы такие — раз, а тут он — на! У него всегда всё в таком духе. Следующие несколько дней я скрывался от красотули. Она, похоже, серьёзно на меня нацелилась, названивать начала. Глеб, сука, телефон мой дал и ещё ржал, сволочь. Раз десять ей сказал, что занят. Бесполезно. Есть девки, которые ни хрена не понимают. И вот нужно ей это? Нет, я девок никогда не пойму, ладно, если бы я миллионером каким был или красавцем писаным. Через две недели красотуля поняла. Обозвала импотентом и звонить перестала. Но мне уже было не до неё, поскольку вышла у меня интересная встреча. Я снова встретил хвостатика.***
Я увидел его тоскующим на остановке и сразу узнал, хоть и не разглядел тогда ночью. Узкое лицо, нос с горбинкой и тёмно-зелёные глаза. Он глянул на меня пару раз и нахмурился. Тоже не узнал. Ему нас тогда рассматривать было некогда. Ноги сами меня к нему принесли: — Привет, малыш, как дела? И тут он ухмыльнулся. — А-а, я смотрю, вроде лицо знакомое. Узнал, узнал. Как я тебя, не сильно приложил? Как твой дружок парикмахер? — Какой парикмахер? — Ну тот, что меня подстричь хотел. — Привет просил передавать при встрече, — ухмыльнулся я, глядя на его волосы. И, не выдержав, запустил руку. Ну не будет же при всех лупить? — Вконец охренел, урод? — он возмущённо ударил меня по руке. — Тебе что, мало наваляли? — Жалко, что ли? Не оторву поди. Он растерялся, глазами захлопал, а я снова за его хвост. У меня вообще фетиш на длинные волосы, а тут! Не у каждой девчонки такая роскошь. Цвет пепельный, необычный такой, мягкие и густейшие, словно мех. — Как тебя зовут, малыш? — Какой я тебе на хер малыш? — возмутился он. — Я Эльдар. — Эл, значит. Ты правда голубой? Он резко толкнул меня в грудь и пошёл прочь. Обидчивый какой. А я упрямый, я вроде это уже говорил? — Может, встретимся вечером? Ну, посидим в баре, пивка там… креветки, — я догнал его и попытался положить руку на плечо. — Угощаю. — Нет. — А чё так? — У тебя, кажется, девушка имеется? — покосился он. — Да нет, у меня этого добра — только свистни, — отмахнулся я. — Это так, от скуки. Я и имени её не помню даже. Ну так что, Эл, я зайду вечером? — Нет, я сказал. Мне есть с кем встречаться, а если бы и не было, то ты всё равно не в моём вкусе. — Так ты меня на вкус ещё и не пробовал. Он аж головой закрутил: — Ну ты и наглый. Я проводил его до дома. Просто шёл рядом и нёс всякий бред. Он шипел и огрызался, но не трогал, вроде повода не было. Выяснил я только, что Эл приехал два года назад. Учится и бегает курьером после занятий. Самбо он занимается с восьми лет и там у себя был кандидатом в мастера спорта. Я не особо вникал, всё искал повода, чтоб затащить его куда-нибудь. Но не нашёл. Блин! Но спортсмены ведь тоже как-то расслабляются!***
Я не знаю, что со мной. То есть знаю, но объяснить не могу. Хочу его, бляха! Ну пусть не трахаться, хотя бы просто рядом побыть. Говорят, есть люди, в которых нельзя не влюбиться. Притягивают они к себе, что ли? Харизма, магнетизм, да бля, откуда я знаю! Таскаюсь за ним уже который день как дебил, стыдно сказать кому. Встречаю после работы и тупо прусь следом. Может, я чокнулся? Раньше вообще любил всякой хернёй от скуки пострадать. Необычный он какой-то. Или это я ёбнутый. Раньше я никогда за бабами не бегал. Зачем? Неинтересно это было. А теперь всё по-другому. А может, всё проще? Может, он меня по башке приложил, а я не помню? Эл сначала делал вид, что не замечает, но я видел, как он косится и фыркает. Ни на одно из предложений он не согласился, даже в кино не пошёл со мной. И я взорвался: — И куда ещё-то тебя звать? В библиотеку, что ли? В кино он не хочет! Чё, трудно сходить или жопа отвалится? Эл остановился, оглядел, будто в первый раз увидел, и сказал: — Ну пошли. И я пошёл, как загипнотизированный. И не куда-нибудь, а к нему домой. В лифте молчали. Эл с отсутствующим видом смотрел на стену, и у меня мелькнула мысль, что мы сейчас отношения выяснять будем. И скорей всего с мордобитием. В принципе, я его понимал, кому понравится, что за тобой по пятам ходит небритая рожа, которую приличные люди за версту обходят. Но я ошибся. Эл схватил меня за шиворот и втянул в квартиру. Я в который раз поразился, какой он сильный. С виду ни за что не скажешь. Обстановочка в комнате спартанская. Стол, стул, кровать да шкаф с книгами. На стене постер с полуголым качком, убивающим монстра, на окне кактус засохший. В общем, очень мило. Эл прервал моё созерцание: — Всё ещё хочешь меня? Опаньки, какой поворот! Я закивал, как китайский болванчик. — Значит, так, — Эл был очень серьёзен. — Никакого лизания, сосания и прочей фигни. Я этого терпеть не могу. Просто трахаешь меня и молча сваливаешь, усёк? — Неа. — Чего ты не понял? — обозлился он. — Ты чего сюда припёрся, в шашки со мной играть? Трахаться хочешь? Хочешь. Вот и трахни меня. — Да ты же меня терпеть не можешь. — Никто дебилов терпеть не может. Я бы в жизни тебя не позвал, да не могу больше, секса хочу, аж загибаюсь. Трахнешь меня и свободен. И никаких сюсю-мусю. — А ещё говорил, что тебе есть с кем встречаться, — съехидничал я. — Было бы, не позвал. Короче, или трахай, или адьёс. — Как пожелаешь, малы… И получил по роже. Не сильно так, больше для понятия.***
Он разделся быстро, словно он один в комнате. Никаких вихляний задом, соблазнительных дёрганий плечами и тому подобного. Просто разделся и повернулся ко мне. Его тело было сильным и гибким, как у леопарда. В одежде это было как-то незаметно, вроде обычный худощавый пацан. А теперь… В нём абсолютно ничего женственного, не считая его шевелюры, да и она по-бабьи не выглядит. С короткими волосами он вообще не представляется. Кожа гладкая, чистая, минимум родинок, никаких шрамов или родимых пятен. — Чего ждёшь? Что сиськи вырастут? — Распусти волосы, — попросил я хрипло. — Обойдёшься.***
Он закатывал глаза и извивался подо мной. Тело покрылось испариной, а пальцами вцеплялся в плечи, оставляя новые синяки. Да что говорить, я сам уже не думал, где я и с кем. По телу прокатывались волны наслаждения, накрывая с головой. Забывшись, пытался целовать его и тут же получал шлепок по щеке. Сволочь он всё-таки. Я валялся на кровати, лениво поглаживая Эла по груди. Он тяжело дышал, приходя в себя. Потом скинул руку и встал. — Всё, тебе пора. — Куда? — приподнялся я. — Мне без разницы. Душ по коридору налево, и проваливай, у меня дела. Я резко сел, чувствуя себя обосранным: — Что, и всё? — Ну, ты ведь за этим приходил? - улыбнулся Эл. — Да, но… — У меня тоже дела. Я позвоню завтра, если хочешь. Фух, от сердца отлегло.***
Он и впрямь позвонил на следующий день. Никаких «Привет» и «Как дела». Просто бросил в трубку: — Приходи вечером. Как проститутку вызвал. Тогда я этому значения не придал, рванул к нему со всех ног. Да, ёбнулся, я это тоже уже говорил. До чего же приятно трогать его. Вместо привычно-мягкого девичьего тела — упругие мышцы под руками и совершенная кожа. А ещё приятнее знать, что он не устраивает спектакль со стонами и визгами, как некоторые, противоположного пола. Но отдаётся каждый раз так, словно в последний. Жаль, что он не любит ласкаться, что целовать его нельзя, как пить дать потом огребу. Но как же хотелось попробовать его губы. Я так и не решился. Психанёт ещё, потом не позовёт.***
Меня не смущало, что я с Элом сплю. Парни мне всегда нравились. Кто-то сказал, что все люди по своей натуре бисексуальны. Ну, значит, в порядке всё, чего париться. Единственное, что напрягало, что Эл звал меня только на еблю. Хотелось и по-другому пообщаться. Посидеть, потрындеть о том, о сём. Я пытался его на дачу позвать. От родителей шикарный дом остался. Сестра с мужем там почти не появляются, я один, считай, хозяин. Банька у нас классная, шашлык, все дела. Эл скривился, словно я зову его навоз собирать, и отказался. Обидно, блин. Иногда такое чувство, что другого ему от меня и не нужно. Когда он отдыхал, расслабленный, я стягивал резинку с его волос и запузыривал пальцы в копну. Ну озабоченный я — бейте ногами! Он млел, чуть ли не слюни пускал, но недолго, вновь спохватывался. И я не выдержал. Навалился как-то сверху, сразу после очередного горячего раунда. Придавленный мною, он уже не мог свои приёмчики показать и только скалился яростно. Я сделал наконец то, о чём мечтал — намотал на кулак его гриву и оттянул назад. И теперь, полностью обездвижив его, я оторвался по полной, покрыл поцелуями шею, и скулы, и подбородок. — Сука, — шипел злобно Эльдар. И вдруг обмяк подо мной, закрыл глаза. Удивлённый, я выпустил волосы и провёл пальцем по губам. Мягкие какие. Ну да ладно, небось не укусит. Я впился губами в его рот и не пожалел. Эл оказался невъебенно-сладким. Он застонал, снова попытался вывернуться. Нет, врёшь, больше не уйдёшь. Я буквально насиловал его рот языком, словно мстил за всё. За его пренебрежение ко мне, за пресечение малейших попыток приласкать, за то, что строит из себя не пойми кого. Но только расслабился сам, как оказался сброшенным на пол. — Очумел? Больно же! — Я же просил, — рявкнул Эл. — Без облизываний. — Срать я хотел на твои просьбы, — перебил я. — Я что тебе — кукла, что ли? Я тоже хочу. Трогать тебя везде хочу, целовать хочу. А ты? Захотел — позвонил. Трахнул — досвидос! — Ты сам этого хотел. — Я не так хотел, мать твою! Я же, блять, живой человек, а не хуй резиновый! Я тебя хочу, а не только дырку твою. Если бы только в ебле дело, думаешь, мне найти, что ли, некого? Я тебя, суку, караулю, как принцессу какую-то! Я на всё уже готов, а что я получаю? Я, типа, вместо бесплатной шлюхи? Эл пожал плечами: — Если хочешь, могу заплатить. Слова застряли у меня в горле. Так больно мне ещё не было. — Семён… Сём… Эл шагнул ко мне. Размахнувшись, я ударил его. Не кулаком, а просто ладонью по этой любимой и такой ненавистной роже. И вышел.***
Последний раз я плакал лет в семь, когда вместо собаки мне ботинки подарили. Нет, сейчас не плакал, не подумайте, просто в глазах защипало, и я стоял в подъезде. Не хватало, чтоб ещё увидел кто. Зашумели двери открываемого лифта, и кто-то вышел. Надежда, что Эл выскочил следом, рассыпалась, когда незнакомый мужчина прошёл мимо и вышел на улицу. Я шлялся по улицам до темноты. Нахер я согласился пойти в тот день с Глебом и его тёлками? Нахер было Глебу лезть к нему тогда? Прошёл бы мимо и прошёл. И ничего бы не было, и сидел или лежал бы я сейчас с очередной красотулей. И был бы счастлив. Как так можно-то? Живёшь себе, не тужишь. Работаешь, ешь, спишь, а когда припирает, зовёшь парня, который тебе не нужен совсем. Только для того, чтоб хуй тебе в задницу загнали. И всё? Так я и шлялся по улицам. То жалел себя, то клял Эла. Домой попёрся, когда уже совсем темно стало. У подъезда моего на лавочке сидел хвостатик. — Семён, постой! — Домой вали, малыш, а то замёрзнешь. Я в твоих извинениях не нуждаюсь, — гордо сказал я. — Да не собирался я извиняться. То есть… за деньги прости, конечно, это я ляпнул, не подумав. Да постой ты, послушай! Ты у меня не первый, и даже далеко не второй, понимаешь? — Нет. — У меня раньше только так и было, — путано заговорил Эл. — Мужики меня звали только для этого. Чтоб потрахаться. А потом по головке потреплют, денежку сунут в карман и ручкой на дверь укажут. Я решил, что ты тоже будешь так. Мне надоело. Я решил с тобой так же, как и со мной. Чтоб не обидно. Не мной пользуются, а я. Я взорвался: — Ты идиот? Умный вроде, книжки читаешь. Или, может, слепой? Ты не видел, как я на тебя смотрю, как дотронуться пытаюсь? Да я сам под тебя лечь готов был. Пользуюсь я, блин! Да я сроду никем никогда не пользовался. И не обманывал никого. Эл сник, уставился в землю. — Сём, прости меня. — Ну, допустим, простил, — я встал в позу, сложил руки на груди. — И дальше что? Эльдар сглотнул: — Я согласен с тобой встречаться… Ну… по-настоящему. И чтоб не только трахаться. Я могу тебя с друзьями своими познакомить. И на дачу твою хочу. Ты не представляешь, как я давно за городом не был. И… Ты что, правда согласен быть снизу? — Ну… Это я тоже ляпнул, не подумав. Он трагично закатил глаза: — Ну вот, я так и знал! Я засмеялся, обнимая его и затаскивая в подъезд. — Давай, малыш, пошли уже.