Дома тепло

Камиджо с трудом узнаёт в общем-то знакомую квартиру, и на всякий случай выходит из прихожей, смотрит ещё раз на номер на двери – да нет, тот же. Опасения, что он случайно ошибся и нагло ввалился в чужую квартиру, уходят. Передвинув пару здоровых коробок на своём пути, Юджи находит Теру где-то в самом углу самой дальней комнаты, любовно смахивающего пыль с полок с книгами, какими-то фигурками, дисками, и прочей мелочью. - Могу я поинтересоваться… - тихо начинает вокалист, но Теру от этого слишком заметно вздрагивает, испуганно оглядываясь и облегчённо выдыхая, увидев всего-навсего Камиджо. – Могу я поинтересоваться, что ты здесь устроил? Юджи выглядит удивлённым, но улыбается как-то совсем легко, потому что ему на самом деле совершенно всё равно, что здесь происходит. Ведь, в конце концов, это квартира Теру, а не его. - Ну, я… уже декабрь, так? – слишком издалека начинает гитарист, смущённо улыбаясь и откатывая столик на колёсиках к стене, быстро раскладывая на нём всё те же стопки дисков, колонки, ноут, какие-то провода, и неожиданно – маленький горшочек с таким же маленьким кактусом. В комнате приглушённый свет, солнце бывает такое на закате, но это не солнце, потому что в затянутом снеговыми облаками декабрьском небе его просто не бывает. В комнате приглушённый свет, и Камиджо снова спрашивает себя, - что же всё-таки делает Теру? Ведь скудное освещение мешает убираться, если гитарист делает именно это. Настроение у последнего приподнятое и очень лёгкое, его взгляд не выражает ровно никаких эмоций, а едва заметная улыбка в уголках губ говорит о том, что он счастлив. И счастлив очень тихо, почти наедине с собой, это даже можно было бы назвать чем-то интимным, тем самым счастьем, каким Теру не хотел бы делиться ни с кем. Или почти ни с кем. - Середина декабря, ага. Даже больше. А ты тут что устроил? Камиджо находит в комнате стул и, придвинув его ближе к тому самому столику, присаживается, вертя в руках какую-то маленькую коробочку. - Я хочу, вспоминая об этой зиме, думать о тебе, - тихо произносит Теру, смахивая пыль с настенного бра, куда давно пора вкрутить лампочку, но всё руки не доходят. Осмотрев комнату и зацепившись взглядом за Камиджо, гитарист проходит от одной стене к противоположной, разбирая коробки, доставая оттуда, кажется, бесконечные мелочи, и раскладывая их по нужным, по его мнению, местам, в комнате. Свеча с ярким ароматом яблока отправляется на подоконник, ещё уйма проводов и проводочков – в ящик, под стол, нужное Теру всегда найдёт. Кипа листков бумаги, альбомов и папок – на полку, и к ним – маленькую бронзовую статуэтку тигра. - Чего?.. Юджи рассеянно наблюдает за тем, как Теру расставляет явно с трудом и тщательно собранную коллекцию каких-то мелких игрушечных человечков, а затем – пару фотографий в рамках, часы электронные, украшенные мелкими деталями песочные часы… - Ну, хочу, чтобы это было навсегда в воспоминаниях связано с чем-то особенным. Когда в моей жизни перемены – я люблю менять что-то несущественное, например, делаю перестановку в квартире, всё просто. – Улыбнувшись и убрав за ухо в очередной раз выбившуюся прядь волос, гитарист на этот раз не скрывает улыбки, оттаскивая из комнаты пустые коробки, запирая их в кладовке. - Ты хочешь сказать, что всё это… из-за меня? - Ага. Немного помолчав, Юджи озвучивает почти первую пришедшую в голову мысль. - А если ты не захочешь об этом вспоминать? Когда-нибудь? Теру пожимает плечами, неопределённо качнув головой. - Ну и что? Разве воспоминания спрашивают тебя, хочешь ли ты думать о чём-то или нет? Они сами приходят, даже если тебе этого совсем не хочется. - Верно… Хорошо хоть не ремонт затеял, - роняет вполголоса, даже не задумываясь о том, что сказал, потому что ответ Теру вызывает у него совершенно искреннее недоумение. - Ну, я думал об этом… От такого заявления Камиджо едва не роняет коробочку, поднимаясь со стула и оглядываясь. Кажется, теперь в комнате порядок. - Не смей думать о ремонте. Надо будет – найдём новую квартиру, уже со сделанным ремонтом. - Что? Найдём?.. - Ага. На двоих, - Юджи лукаво улыбается. – Я надеюсь, в кухне ты не решился делать перестановку? - Вчера закончил, - отмахивается Теру, уходя на кухню первым и включая чайник. Здесь почти так же не темно и не светло, как в предыдущей комнате, жалюзи опущены, и вид за окном надёжно скрыт. Впрочем, этот вид Теру не очень-то и нравился, поэтому он посчитал, что лучше, если его не будет. А дневного света от лампочки достаточно. - Когда ты всё успеваешь? И не уста… - вокалист осекается на полуслове, когда Теру оборачивается к нему, так же легко улыбаясь. - Устаю. Но это совсем не важно. Маленькая коробочка из рук Камиджо, наконец, опускается на стол и остаётся там в покое ещё очень долго. Юджи листает какую-то очень старую газету, найденную тут же, на столе, совсем без интереса пробегая глазами по статьям и заметкам, и больше внимания уделяя каким-то пометками, коротким записям «для себя» или даже карандашным зарисовкам Теру. Отвлекает его от этого занятия только чашка горячего крепкого чая. - Но сегодня буквально на твоих глазах я закончил перестановку в доме и… всё, - последнее слово Теру выдыхает едва слышно, слабо улыбнувшись и откидываясь на спинку стула. - Это грустно? - Да нет… просто, кажется, зима всё-таки не моё время года. Осень – да, а зима совсем не. Гитарист выдаёт это совсем просто и не задумываясь, только потом сам удивившись своим словам. - Отчего же? Мне всегда казалось наоборот, ты вообще очень весенний мальчик, - Камиджо протягивает руку и легко лохматит Теру, после щёлкнув его по носу. - Тебе кажется, - тихий смех и молчаливый укор из-под ресниц. – Это потому, что у меня весной день рождения? - И поэтому тоже. - А ты? Летний? - Ммм… нет, вот я скорее – осень. Теру непонимающе качает головой, в то же время словно отрицая этим жестом всё сказанное. - Наверное, первое впечатление обманчиво. Кстати… что это у тебя?.. Я открою?.. – взяв в руки коробочку, принесённую Камиджо, гитарист какое-то время возится, пытаясь понять, как и где она открывается, а потом ловит на себе заинтересованный взгляд Юджи. - Что? - Ничего, открывай. Где-то за окном тоскливо завывает ветер, свет отчего-то тревожно моргает, но не выключается, снова восстановив ровное свечение. На кухне пахнет корицей, хотя чай был совсем без пряностей, только свежезаваренный. Наконец, открыв коробочку, Теру достаёт оттуда небольшой стеклянный прозрачный шарик. Внутри – небольшая рождественская ёлка и блёстки-снежинки. Подняв взгляд, совсем не замечая того, как начал улыбаться, Теру понимает, что всё это время Юджи смотрел только на него, внимательно следя за реакцией, за каждым действием и жестом. - Это тебе. Я поздравить вообще зашёл, с Рождеством тебя, - вокалист тепло улыбается, сжимая ладонь Теру в своей. - Как?.. Уже... Но когда? Я же… - Ну тихо ты, смотри, - мягко забрав шарик из пальцев гитариста, Камиджо легко встряхивает его, заставляя снежинки взмыть вверх. И только когда последняя опускается на дно шарика, Теру едва слышно выдыхает: - И тебя... с Рождеством.