Виртуаль. Один шаг в реальность.

Один раз. Это будет всего один раз. Марат пытался настроить себя именно на это. И больше никогда… никогда… чисто ради эксперимента… ради того, чтобы почувствовать реальный вкус того, от чего он в виртуале сходит с ума. Молодой человек потер лоб. Кажется, что горит… Да у него все тело горит! Так и вибрирует от волнения. А почему? Он же давно знает того, с кем сейчас спешит на встречу. Правда… только виртуально. И фотографию он у него удосужился попросить только пару дней назад. А что самое поразительное – Марат его практически так себе и представлял… волевые черты… проницательный взгляд. Сердце учащенно билось. Но, возможно, всего лишь от быстрой ходьбы. Марату казалось, что он опаздывает, а сориентироваться в совершенно незнакомом городе не так уж и просто. Его виртуальному знакомцу, конечно же, легче. Он тут не раз бывал, а вот сам молодой человек здесь впервые. Даже краем глаза он отметил, что городок ничего так себе… приятный, но все это в спешке и на бегу. Ему нужно найти какой-то памятник, под которым назначена их встреча. Первая… единственная… и последняя… потому что для них обоих все неразрешимо сложно, но… Тут же почему-то вспомнился ставший классикой советский фильм и «мужик в пиджаке». Марат улыбнулся своим же мыслям. Так даже мужик тот же самый. Поэт, воспевший эти места. И в памяти даже строчки затолпились… Что за чушь? Это все от волнения. Расспрашивая прохожих, которые привыкли к любопытствующим туристам, молодой человек все же добрался до сквера, посреди которого гордо возвышался певец свободы. Опершись спиной о заборчик, окружавший памятник, стоял… он. Даже сердце дернулось. Он. Совершенно отрешенно смотрит куда-то вдаль. Марат быстро направился к ожидавшему. Банальное: «Привет», улыбка и протянутая рука. В него впились два темных глаза. Изучают. Пробираются в самые глубины души… - Я – Реалист, - для верности назвал свой ник молодой человек. - Хм… есть с чем поздравить, - отозвался его виртуальный знакомец в своей обычной манере… и голос… Марату показалось, что он всегда слышал этот голос… такой знакомый… но два проницательных ока продолжали его изучать. - А вообще… я – Марат, - представился он, снова протягивая руку. - Артур, - наконец почти улыбнулся его собеседник, совершая рукопожатие. - А, вот почему, - улыбнулся молодой человек. – Три буквы взял. - Примерно так. Можешь продолжать меня так называть. Здесь тоже. - Хорошо. – Марат присел с ним рядом на заборчик, но его собеседник, напротив, встал. - Времени у нас не так много, – довольно сухо заявил Артур. – Просто поболтать мы с тобой и в другом месте можем. - Как скажешь, - отозвался молодой человек и тоже встал. – Куда? - К тебе. Марат повернулся в ту сторону, откуда пришел. - Нет, - опередил его слова и действия Арт. – Так быстрее, - он кивнул на аллею, тянущуюся между двумя проезжими линиями. Вокруг было красиво. На эту центральную улицу, больше всех облюбованную для прогулок отдыхающими и молодежью, парадными фасадами выходило основное архитектурное достояние курорта. По обе стороны от центральной аллеи росли мощные каштаны, полностью накрывая всю пешеходную зону своими кронами. У Марата даже мелькнула мысль, что весной здесь весьма красиво, хотя… этой осенней порой своих прелестей тоже хватало. Листья сменили окрас, превратившись в опадающее под ноги золото. Молодой человек задумчиво пнул скопление этого осыпавшегося древесного убора, попавшееся ему на пути. И тут, совсем рядом с ним, что-то пропело в воздухе и упало на землю. Марат остановился, разглядывая, что свалилось. Несколько обломков колючей оболочки, а чуть поодаль сама сердцевина – темный, блестящий плод. Молодой человек усмехнулся. Чего же он хотел? Осень. Кроме листьев, опадают и созревшие каштаны. Краем глаза заметил движение справа. Удар об асфальт. Орешек немного подпрыгнул и покатился в сторону, освободившись от своего защитного покрытия. Марат еще не успел этим озадачиться, а слева глаз различил такой же тревожный сигнал. Шум падения через листья чуть впереди. Удар. Подскочил. Отпрыгнул. Они продолжили путь, а каштаны продолжили осыпаться. Справа. Слева. Впереди. Сзади. То и дело слышались глухие удары об асфальт, то и дело мозг, встревоженный происходящим, фиксировал очередное падение и начинал требовать выбрать иной более безопасный путь, потому что риск получить орехом по голове был крайне велик. И только теперь несколько обеспокоенно оглядываясь по сторонам, Марат понял, что большинство прохожих предпочли для передвижения тротуары по краям проспекта. Лишь единицы так же, как они, быстро преодолевали укрытую кронами середину, подвергая себя ненужному риску. А вот Артур этого, кажется, совсем не замечал. Он быстро шел вперед к только ему ведомой цели и не смотрел по сторонам. Как всегда, Реалист принял его правила игры. То, что за все время их пути под сенью коварных каштанов так ни один орех и не нарушил их неприкосновенность, можно было считать чудом. Опасная аллея все же кончилась. - Давай в магазин, - заявил Арт, резко сворачивая в сторону и переходя улицу. В торговом заведении сразу и почти не глядя молчаливый проводник снял с полки бутылку водки. Марата несколько удивил такой выбор, потому что, насколько он помнил, его сетевой знакомец предпочитает коньяк… - Я, конечно, понимаю… за знакомство и все такое… но может быть что-то полегче? – с сомнением проговорил молодой человек, косясь на бутылку. - Мы не будем пить, - мотнул головой Артур и усмехнулся. – Алкоголь притупляет ощущения, болевые в том числе, а нам это не нужно. Ты сполна должен все прочувствовать. От этих слов, от его усмешки, от предположения, что же он ему приготовил, по телу Марата прошло короткое приятное содрогание. - А тогда… зачем? - Мера предосторожности. Я же не хочу, чтобы у тебя что-то воспалилось из-за того, что в рану попала инфекция. «Продуман. Как всегда продуман», - отметил про себя молодой человек, но от слова «рана» внутри что-то сладко дернулось. Их пристанищем стала комната гостиницы, в которую Марат вселился всего пару часов назад. Сняв куртку, Артур тут же занялся необходимыми приготовлениями, безмолвно, по-деловому серьезно и сосредоточенно. Налил в чашку немного спиртосодержащего, достал из карманов какие-то странные круги с разноцветными шариками… Марат, еще чувствуя себя как-то неловко, сел на кровать. - Что это? - Булавки. Весьма удобная вещь, - ответил Артур, вытаскивая бусинки, как оказалось имеющие тонкое острое дополнение. – Под кожу в любом случае не уйдут. К тому же… вполне эстетично. Можно по цветам узор составить. - Садист ты все же, - протянул молодой человек, наблюдая за тем, как маленькие инструменты вынимаются из своего вместилища, чтобы погрузиться в приготовленное обеззараживающее средство. - Именно. И тут сердце начало наращивать частоту своего биения. Марат уже представил, как вся эта милая коллекция вопьется в его плоть… Волна сладкой истомы прокатилась по телу. Они проделывали это много раз, и далеко не только это, но опять же только виртуально. Арт все так же не спеша и методично стал закатывать рукава рубашки. Реалист наблюдал за этим, чувствуя, как ему становится тяжело дышать – верный признак начала сильнейшего возбуждения, но… как-то ему было все еще не по себе… Они даже в сети начинали все с долгой прелюдии, с обсуждения литературы и философии… - Ты сейчас просто палача-мясника напоминаешь, - немного нервно хихикнул Марат, пытаясь побороть собственную неловкость. Садист перевел на него холодный взгляд: - Так тебя же это и заводит. - Это да… Артур повернулся к нему и сделал знак встать. Реалист повиновался. Как всегда. Как и там. - Как тебе город? – совершенно неожиданно спросил его сетевой друг, подходя почти вплотную. - Эм… – несколько растерялся Марат и попытался перенаправить поток своих мыслей на поиски ответа, но они упорно стремились вниз. - Аккуратный. Уютный. С хорошей архитектурой, - подсказал садист, видя его замешательство, а руки протянулись к поясу молодого человека и стали расстегивать ремень. Такое простое действие, но насколько же возбуждающим оно было для Марата! Сотни раз проделанное виртуально, и вот единственный раз - реально. Дыхание резко участилось, глаза неотрывно следили за всеми манипуляциями… кожаная лента уверенно покидала шлевки джинсов. Высвободив ремень, Артур сложил его пополам и несколько раз щелкнул. Реалист невольно закусил губу, каждый из этих звонких хлопков томительным стоном отозвался в его теле. - Уже боевая готовность? – поинтересовался мучитель и положил ладонь ему прямо на область паха, чтобы самому получить и без того очевидный ответ. Марат вздрогнул и нервно выдохнул, почти застонав. Кивнув своим же рассуждениям, Арт расстегнул пуговицу, потом молнию и, ухватившись за пояс, потянул все это вниз вместе с бельем. - Нет, подожди… - Перехватил его руки Реалист. - Чего ждать? Прости, но напомню: у нас не так много времени. Моего возвращения ожидают. - Черт… - Марат убрал ладони и потер лоб. – Да все это как-то… как-то по-идиотски же… - Хорошо, - садист отстранился. – Я пойду помою руки, а ты пока настраивайся. - Легко сказать, - пробормотал молодой человек, глядя на удаляющуюся спину. Оставшись один, он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы унять странное волнение и действительно попытаться настроиться. Заставил себя вспомнить их виртуальные игры, все их неспешные этапы, свое возбуждение, щелчки секущего хлыста, полуреальные ощущения и оргазмы, от которых, как ему казалось, он просто сдыхал… Все это помогло разжечь желание, которое своей требовательной властью стало быстро вытеснять всякую скованность и нерешительность. Он хотел все это получить в реале, он надеялся получить даже больше, ведь теперь все будет по-настоящему, ему столько всего пришлось преодолеть ради этого единственного раза, который больше никогда не повторится, что стеснительно отступать сейчас, когда жаркие врата безумия уже готовы распахнуться, было по меньшей мере подло по отношению к себе же самому! Артур вернулся, держа руки кистями вверх, как хирург перед операцией. На сгибе локтя он принес из ванны полотенце и сбросил его на край кровати. Видя, что его партнер пока так и не решился обнажиться, он улыбнулся. - Ну же. Всегда так скор и горяч там, а тут что-то робость одолела. - Нет, не робость. Думаю, как удобнее. - Есть предложение встать на колени, ногами - на полу, а грудью – на кровати. - Вот тебе бы только меня на колени, - усмехнулся Марат. – Всегда ты так. - Рассуди сам: стоять ты быстро замучаешься, лежать… - он покосился на расстегнутую ширинку, - скоро станет неудобно. Так что мое предложение самое рациональное. «Продуманный», - опять отметил про себя молодой человек, принимая предложенную позу. Только опустившись на колени, он стянул с себя брюки и белье, обнажив ягодицы. Артур окунул кисти в чашку с водкой, обмыл ею пальцы и ладони, а затем, немного набрав в руку, плеснул алкоголь на подставленные половинки. Молодой человек вздрогнул и покосился на своего сетевого друга. Ладони плавно заскользили по коже, размазывая прохладную жидкость. Реалист напрягся от какого-то нехорошего предчувствия, слишком уж нехарактерно это было для его партнера… ласки… Марат стал переминаться с ноги на ногу. И вдруг резкий болевой укол содрогнул все его тело. Булавка впилась в правую ягодичную мышцу. Молодой человек зашипел, а тело ответило теплым приливом. Вторая тонкая мучительница внедрилась ему ударом в верхнюю часть левой половинки. Реалист довольно застонал. Блаженное безумие начало свою пляску. Третья булавка. Четвертая. Пятая. Все они всаживались в плоть резко и безжалостно. Мышцы сводило напряжение, они пытались сопротивляться этой дерзкой атаке, но от этого боль от внедрения только усиливалась. Шестая. Седьмая. Восьмая. Марат тяжело дышал, уткнувшись в постель, а в мозгу рьяно билось: «Кайф! Кайф! Кайф!» Девятая. Десятая Одиннадцатая. Разноцветные шарики украшали собой две прокладываемые параллельно друг другу дорожки из булавок. Ряды прошли вдоль ягодиц и стали спускаться по бедрам. Проникновенные уколы по очереди терзали то правую, то левую ногу. Реалист вздрагивал, вскрикивал, напрягался, но млел… Одна за одной… они дергали нити его нервов, заставляя аксоны истязать мозг болевыми сигналами, но второй волной шло то, что было необъяснимо, но непередаваемо великолепно… тело спасалось от боли, но спасалось ощущением горячего наслаждения. Двенадцатая. Тринадцатая. Четырнадцатая. Ноги дрожали от перенапряжения, а дыхание – от приступов восторга. Его истязали! Так мастерски! Так тонко! Так проникновенно! Еще и еще. Кололи! Впивались! Пробивали защиту и давали напряжению истекать из мучимого тела. Пятнадцатая. Шестнадцатая. Семнадцатая. Возбуждение налило орган страсти, и он требовал разрядки. Марат придвинулся к краю кровати и потерся об него самой чувствительной стороной ствола. Это заставило его явственно простонать. Восемнадцатая. Девятнадцатая. Двадцатая. Пальцы сминали покрывало в такт пробегающим по телу сладостным судорогам. Реалист отвечал на резкие проникновения в его мышцы хрипом и мычанием. Артур усмехался и продолжал. Двадцать первая. Двадцать вторая. Двадцать третья. Он зажимал булавки между указательным и средним пальцем и придавливал круглые головки - большим. Резкое движение руки, и острие погружалось в блаженствующее тело на половину своей длины. Плоть отзывалась содроганием. Двадцать четвертая. Двадцать пятая. Двадцать шестая. Две последние булавки впились почти под колени. Из этих зон повышенной чувствительности пришел особенно сильный отзыв. Молодой человек застонал и замотал головой, не в силах сдержать себя. Арт остановился. - Довольно с тебя? - Нет, - хрипло прошептал Реалист. – Еще… продолжай… - Как скажешь, - хмыкнул истязатель и надавил на два красных шарика, располагавшихся примерно посредине каждой из ягодиц. Булавки вонзились в тело на всю длину металлической части. Жертва вскрикнула, а потом ушла в глухие стенания. Тонкие пальцы стали перебирать садистские украшения. Они раскачивали булавки из стороны в сторону, проходя по рядам от поясницы вниз к коленям и обратно, заставляя ноги гореть от изысканной пытки. Потом руки решили развлечь себя описыванием кругов разноцветными шариками головок. Повинуясь нажатию и вращательному движению, внедренный металл растягивал раны и сильнее повреждал внутренние ткани. Марат даже начал тихонько подвывать от раздирающей его смеси боли и блаженства. Из ранок засочилась кровь. Арт все продолжал и продолжал этот сводящий с ума массаж. Ладони выводили круги, медленно вдавливая булавки все глубже и глубже. Разум хмелел и пытался ускользнуть за грань реального восприятия. Реалист тяжело дышал и уже стонал на каждый выдох, кусая губы. В очередной раз спустившись к коленям, руки садиста переместились на внутренние стороны бедер жертвы и поглаживающими движениями пошли вверх. Марат уткнулся лбом в смятое покрывало и попытался расслабиться. Теплые ладони все с той же поразительной для его партнера по игре нежностью достигли паховой области, скользнули в промежность, завладели стволом и мошонкой. Молодой человек сдавленно застонал и требовательно толкнулся в дразнящие его руки. - Что ж, результат есть, - заявил на это его мучитель. – Закрепим его. И только что ласкавшие его конечности ударили по воткнутым в ноги булавкам, заставляя их внедриться на всю возможную длину. Реалист выгнулся и закричал, но тут же представив, что его могут услышать в коридоре и соседних номерах, опять уткнулся лицом в постель. Артур продолжил шлепать ладонями по выстроенным им булавочным дорожкам, вгоняя металл в плоть. Звонко и даже весело раздавались эти хлесткие удары. Молодой человек полу-рычал, полу-стонал в ответ на столь сладостные издевательства. Садист улыбался, предаваясь этому занятию с явным удовольствием. Марат уже чувствовал себя подушечкой для иголок, но в этом была и своя мазохистская прелесть. Ноги и ягодицы выли от боли, а тело отвечало им пламенным приливом блаженства. - И, пожалуй… завершающий аккорд, - не без радости прозвучал на ухом Реалиста голос его виртуального друга. Уже через мгновение Марат пел этот завершающий музыкальный эпизод, а вернее даже - вопил. Страстно и дико, потому что ему в левую ягодицу всадили сразу несколько булавок. Исторгнув из себя надрывный крик, молодой человек рухнул головой в покрывало, но уже через мгновение взвился опять, потому что безжалостная рука пробила ему кожу на правой ягодице десятью булавками и именно там, где врачи не советуют делать уколы, на месте, где половинка плавно перетекает в ногу. Больше Реалист не стеснялся в выражениях и не сдерживал себя. Потоком матерной брани он разразился в ответ на третий удар пучком колючей радости. Разум уже был замутнен настолько, что находил в этом своеобразную отдушину для бурлящих внутри чувств восторга, вожделения и огненной боли. Потом последовало пятое жестокое проникновение в мышечные недра, за ним - шестое. Примерно такими же криками молодой человек оглашал комнату и когда этот пучок так же резко выдергивался из него, как и входил. - На этом все, - объявил Артур и вернул в чашку только что истязавшие тело жертвы булавки. - Нет… прошу тебя… еще… - простонал Марат, с трудом сглатывая. - Я имею в виду, что с булавками закончили, - обрадовал его уточнением партнер по играм и стал выдергивать все, что с таким упоением вгонял в плоть. Реалист снова уткнулся в покрывало и глухо зарычал. Ноги подрагивали. Многочисленные растревоженные ранки кровоточили, а упрямый разум пел: «Кайф! Кайф! Кайф!» Арт настолько быстро закончил этот этап, что Марат даже пожалел, что не успел в полной мере насладиться ощущениями удаления из его тела проникшего. Но, оставив открытые повреждения, садист все же не преминул их обработать. Молодой человек почувствовал, как прохладная жидкость потекла по его измученным ягодицам и бедрам, одарив их приступом жжения. Алкоголь попал в ранки и великолепно вздернул нервную систему. На несколько секунд Реалисту даже показалось, что его ноги просто покрыты пламенем. По воле жестокого игрока эта сладостная пытка сменилась на другую, не менее пробирающую. Ремень хлестанул по измученным ягодицам. Они ответили таким приливом удовольствия, что у молодого человека на несколько мгновений перехватило дыхание. Второй удар обжег кожу. Резкий. Звонкий. По телу прокатилась не менее захватывающая блаженная волна. Хлещущий пояс оставлял алые полосы, заставлял ранки кровить, отлетал и возвращался. Снова и снова. Тело подрагивало и пело гимн блаженства, Марат воспроизводил его громкими бесстыдными стонами, перемежающимися с матерными ругательствами. Арт хлестал его усердно и даже с особым азартом, меняя силу, направление и частоту ударов. Сначала он баловал свою жертву поперечными ударами через обе половинки, что заставило кожные покровы приятно алеть. Затем перешел к шлепкам продольным. Ремень ударом протягивался от окончания спины через всю ягодицу и заканчивался где-то на бедре. Реалист стремился выгнуться от каждого хлесткого соприкосновения и податься назад под удар, чтобы ощутить всю прелесть порки еще полнее. Его партнер по виртуальным развлечениям, несомненно, знал, что Марат придает такому избиению особое значение, и за то, что он решил применить именно его из множества других вариантов, молодой человек был крайне признателен. Жаркая пляска ремня на его обнаженном теле продолжалась. Кожаная лента взлетала в воздух, выписывала там кривую и со злым свистом возвращалась обратно. Артур не жалел ни своих сил, вкладываясь в каждый из ударов, ни своего партнера, одаривая его кожу пламенной радостью, так и стремящейся надорвать нежный покров. Ремень и плоть звонко отмечали свою встречу, а Марат закреплял ее ответным блаженным рычанием и руганью. Его член давно затвердел и страстно желал разрядки. Реалист, поддаваясь силе стегающих его ударов, то и дело терся головкой о кровать, но уже хотелось гораздо большего. В жарком потоке избиения он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, не смея ни о чем просить. Кожаная лента взлетала и опускалась, обрушивая на беззащитную кожу всю свою ударную мощь. Длинные продольные удары с оттяжкой сменились короткими резкими шлепками, зло терзающими каждую ягодицу в отдельности. Молодой человек мотал головой, уже ничего не видя и мало что соображая. Все его тело бушевало особым болевым экстазом. Так рьяно, как его ягодицы, ничто не отзывалось на терзающие удары, ничто не дарило такой запредельной гаммы чувств. А то, что предварительно ноги и обе половинки были основательно исколоты, многократно усилило все ощущения. Марату казалось, что он сходит с ума и теряет над собой всякий контроль. Хотелось отдаться в полную власть мучителя, и чтобы все это никогда не заканчивалось, но его боец страсти безапелляционно требовал именно окончания. Артур продолжал с упоением придаваться своей хлесткой забаве. Его дыхание тоже участилось, а бледные щеки приобрели некий оттенок, который можно было даже принять за румянец. Темные глаза блестели, а губы то и дело растягивались в хищной улыбке. Ремень взлетал и опускался, впивался в кожу и одаривал тело ударными вибрациями. Решив сделать происходящее еще пикантнее, садист отпустил один конец ремня, украшенный пряжкой. Секущее орудие взвилось в воздух, проделало там замысловатую фигуру и всей ударной силой рухнуло на беззащитную и без того саднящую плоть. Истязающий пояс одарил жаром ягодицы, а утяжеленным концом устремился к животу. Пряжка безжалостно ударила сведенный напряжением пресс. Марат выгнулся и зарычал, уходя в глухой надрыв. Умелая рука палача отдернула орудие блаженной пытки, опять заставила его извиваться в воздухе, после чего вернула на жаждущее продолжения тело. Звонкий шлепок ознаменовал встречу. Новое жаркое объятье, и пряжка ребром провела по коже алую линию. Молодой человек задрожал, пытаясь подавить рвущиеся из него рычащие вскрики. Но хлещущий слишком хотел их услышать. Прямоугольник застежки снова был пущен в ход и опять нанес телу проникновенный удар, даже повредив кожу. В месте ранения выступила кровь. И вопль все же был вырван из тела. Страстно выплеснув его, Реалист предпочел зарыться головой в постель, накрывая затылок руками. Агрессивные ласки продолжались, хлещущие удары ушли с ягодиц на бедра. Сложенный пополам ремень двойным бьющим полем обхватывал то одну, то другую ногу. Стегающий бич впивался справа, проходил поперек бедра, соскальзывал между ног и отдергивался. Подлетал, пронзительно свистел в воздухе и кидался обратно терзать болевой радостью свою добровольную жертву. Марат, задыхаясь, ревел от безумной смеси боли и удовольствия,выгибался, вскидывал голову и снова вжимался лицом в постель, захлебывался собственными стонами и хрипами и мечтал о бесконечном продолжении. Да, примерно все то же они проделывали и в виртуале, но это была реальность. Его действительно избивали, его хлестали, его пороли! И его кровь действительно текла в этот момент по ногам, из надорванных ран. Садист останавливался на пару мгновений, стирал полотенцем капли, слишком близко подобравшиеся к полу, и снова возвращался к своим диким упражнениям. Ремень метался по бедрам из стороны в сторону, разгоняя кровь и вынуждая все существо вопить от непередаваемого экстаза. Он жег ноги, заставлял кожу и мышцы дрожать, а жировые подушечки ходить ходуном, рассылая по всему телу восхитительные вибрации. Но горел не только объятый болью организм, молодому человеку казалось, что горит все, весь мир. Пляшущее пламя экзальтации словно вылилось из него и охватило все вокруг, совершенно дурманя разум и заставляя по-настоящему задыхаться. Кожаный пояс терзал его беспощадно. Натешившись на бедрах, он двинулся выше, снова занявшись ягодицами, мучая, дергая и заставляя подпрыгивать. Ударная кромка взлетала по ноге вверх, подбрасывала упругую мягкость, окрашивая ее пунцом, и тут же переходила ко второй половинке. С ней проделывалось тоже самое. Хлестко, жестко, страстно. И все было бы безумно прекрасно, если бы не одно «но». Хотелось большего, хотелось полной разрядки! - Не могу… не могу… не могу, - застонал Реалист, уткнувшись лбом в кровать и лишая себя возможности видеть происходящее. Он никогда не просит. Никогда. Довольствуется тем, что дают, даже если ему мучительно хочется другого. Но сил терпеть больше не было. Возбуждение и перенапряжение уже переродились в неприятное тянущее чувство. Приходилось брать дело в свои руки. И пальцы правой кисти быстро задвигались по разгоряченному стволу. Сладостная истома разлилась по телу от места трения, но ее тут же стала теснить горячая болевая волна, порождаемая порющим. Теперь Марат забылся несколько иными стонами, где-то даже напоминающими всхлипывание. Пальцы взлетали по дорожке все быстрее. Хлещущая лента впивалась в его ягодицы все злее. Удар! Еще удар! Еще и еще! И все это в вихре блаженного трения. Пальцы левой руки молодого человека скомкали покрывало так сильно, что их свела судорога. Два безумных пламенных потока вливались в тело спереди и сзади, заставляя плоть исходиться запредельным блаженством. Крики, вой и стон, мат и рычание - все вырывалось наружу без стеснения и ограничений. И как бы Арт ни был занят упоительной поркой, он чутко следил за состоянием своего партнера. Реалист начал задерживать дыхание и давиться стонами, а это ясно указывало на последнюю стадию. Садист отбросил ремень в сторону, расстегнул свои брюки, быстро обработал ствол и головку заранее приготовленной смазкой, и ворвался внутрь без всякой подготовки. Марат тут же затих, дернулся и мгновенно обернулся, удивленно глядя на своего виртуального друга. В темных глазах тоже блуждал хмель и вожделение, но еще и самодовольная решимость. Рука вцепилась молодому человеку в волосы и властно склонила его голову обратно на постель. Больше Реалист не удивлялся и не сопротивлялся, он полностью отдался своему партнеру. Артур задвигал тазом резко и отрывисто, вколачивая себя в покоряемое тело и добиваясь нужной ему степени трения. Ворвавшийся мучил свою жертву новой блаженной пыткой. Его ноги бились об истерзанные бедра молодого человека, заставляя их взрываться новыми потоками болевых ощущений. Огненные приливы затрясли используемого. Плотное заполнение, страстное движение, жадное, рьяное проникновение - смешали последние разумные мысли в непередаваемый коктейль. Разум более не желал управлять телом, он хотел только наслаждаться. Рука оставила орган страсти и обхватила голову. Происходящее внутри стимулирование стеночек прохода позволяло провалиться в блаженное запределье, не подталкивая себя ничем иным. Но мощные потоки ощущений, хлещущие от израненных ягодиц и ног, тем не менее превращали все в совершенно невероятное по своей красочности и богатству восприятия действо. Марат заревел, рванув ввысь, выгнулся и запрокинул голову. Что-то матерное растянулось в воздухе до неузнаваемости. Все устремилось наружу. Все его существо. Все желания. Все ощущения. Все стремления. Тело затрясло крупной дрожью. Сперма практически выстрелила на покрывало. Нечто безмерно сладостное и огненное несколько раз прошлось по телу, после чего молодой человек рухнул на кровать и тихонько застонал. Толчки продолжались. Его партнер шел к своей вершине. Уверенно, быстро и сильно. Он всаживал свою плоть в расслабляющееся тело, заставляя его трепетать в последних сладостных конвульсиях. Руки вцепились в талию, и он рывками насаживали на себя Марата, стремясь продвинуться как можно глубже. Когда самозабвенные стоны мазохиста стихли, полились сдержанные стенания его мучителя. Но Артур не дал себе блаженствовать так же долго, раздразненный плотным обхватом орган напрягся в последнем рывке, немного надавил на ласкающую его стеночку и излился своей страстью, орошая покоренные глубины. Полностью расслабившись и закрыв глаза, Реалист дождался, пока его виртуальный знакомец сполна насладиться затуханием желания. Силы почти мгновенно покинули обоих. Марат высвободился, с трудом влез на кровать и, кое-как устроившись на боку, провалился в забытье. Потом ему показалось, что кто-то обтирал его ноги, спину и ягодицы влажным полотенцем, но… скорее всего, именно показалось… Молодой человек очнулся… не проснулся, а очнулся и тут же задал себе вопрос: «А не сон ли это был?» Слишком ярко, слишком жарко, слишком полно он все выплеснул, оставив себе только чувство умиротворенного покоя. Но уже от одного воспоминания тело пробило сладостное содрогание, и вывод разума: «Ка-а-а-а-а-айф!» И тут все его внимание отвлекла на себя другая мысль: «Где Артур?» Ушел, пока он спал? Ушел навсегда, потому что… Реалист резко приподнялся и обернулся, почти ни на что не надеясь. Его виртуальный друг не ушел. Он сидел на кровати, поставив согнутую в колене правую ногу и небрежно положив на нее руку, в которой Марат разглядел блокнот с неровными строчками на открытом листе. На улице быстро темнело, но льющийся из окна свет резко очерчивал весь силуэт, и Реалист вдруг вспомнил давний сон. Тогда Арт приснился ему сидящим на троне в обширной пустой зале, тот так же задумчиво и отстранено смотрел куда-то вдаль и был бы явно не рад, если бы его тревожили в этот момент… Но Марата потянуло, непреодолимо потянуло к этому человеку… хотя бы просто прикоснуться… хотя бы… И он сделал так, как нередко поступал в виртуале, желая получить хоть немного ласки, положил голову ему на бедро. Артур дернул плечом, выходя из задумчивого оцепенения, а потом провел кистью по волосам молодого человека, погрузил в них пальцы и начал аккуратные круговые и потягивающие движения. Реалист зажмурился и явственно почувствовал себя большим псом, выпросившим у хозяина немного внимания, захотелось даже довольно заворчать и повилять хвостом. И как бы странно это ни было, но им овладело и другое весьма отчетливое ощущение, что все встало на свои места. Все вдруг стало именно так, как и должно было быть, так, как было задумано и предрешено кем-то… И от этого удивительного чувства на душе было так хорошо и спокойно… - Тебя же… ждали, - тихо выдохнул Марат, наслаждаясь движениями пальцев в своих волосах. - Я позвонил и сказал, что обстоятельства изменились, - сухо сообщил садист. - Так ты… - и дыхание сперло, а сердце заиграло радостный марш, - останешься до утра… со мной? Арт перевел на него взгляд, схватил за волосы, потянул голову молодого человека на себя и повернул лицом. - А ты хотел бы? – спросил он, заглядывая в уже подернутые поволокой глаза. В ответ Марат позволил себе довольно заурчать.