Снег уже не так важен

Засыпая, Шинби молится. Может всё случится завтра. Или хотя бы на этой неделе. На запястье очень тёплое и очень любимое «Чон Чонгук». Надпись появилась совсем недавно: Шинби помнит, как прятала чистое белое запястье от сверстников, в надежде на то, что однажды его украсит имя. Любое имя, которое станет её любимым. - Выходит, тебе судьбой предначертано быть одной?! - Ты представляешь, одиночка Хван! - Купи себе десять котов, ха-ха. Жестокие дети. Шинби исполняется семнадцать, и на следующий день на запястье появляется сначала светло-серая, едва заметная надпись. Букв почти не различить, но девушка не сдерживает слёз облегчения. - Как будто у судьбы чернил не хватило! – и снова злостный смех каких-то там счастливчиков, для которых чернил, разумеется, оказалось предостаточно. Шинби игнорирует одноклассников, улыбается своим мыслям и часто-часто прикасается к запястью. К восемнадцати годам многие знакомые девушки находят своё предназначение. Разъехавшись по большим городам и далёким странам, публикуют в социальных сетях фотографии со стабильным и самодовольным «а у нас всё хорошо». А у Шинби в постели зима, лето одето в снежинки и рукава толстовки растянуты почти до колен. «Любовь – это яд» пишет Шинби в своём блоге, в котором всего парочка читателей – подруги детства, исчезнувшие из жизни девушки так же внезапно, как и само детство. «Тебе ли знать» проносится в голове противным детским голосом из прошлого. Большой город встречает девушку огнями и холодом. Февраль – навсегда любимый месяц. Единственное, что расстраивает Шинби в её будущем пристанище – в Пусане практически не бывает снега. - Зато есть море, - мама нежно гладит по голове, провожая на поезд. Квартирка, которую решается снимать девушка – идеальное место, куда можно поселиться вместе с хронической хандрой и тысячами акварельных, масляных, гуашевых красок. Тёплое «Чон Чонгук» словно пульсирует – Шинби улыбается, потирает запястье. - Ты чего? Замёрз? - Кажется, я схожу с ума. - Разговор с запястьем – такой запрос в поисковики вообще можно вводить? Дни проходят нерасторопно за разговорами с заветным именем, рисованием и просмотром фильмов по схеме дом-университет-дом. Однажды, совершенно неожиданно, надпись на запястье начинает жечь. Шинби прячется от дождя в маленькой уютной кофейне в конце февраля. Снег так ни разу и не выпал. Девушка поспешно стягивает часы, браслеты и фенечки – чернильные буквы, впаянные в кожу, буквально набухают на глазах. Дышать становится труднее, а глаза застилает предательская пелена. - Здесь свободно? – Проносится тихо и мимолётно, едва ощутимо мурашками по коже. Шинби смаргивает пелену с глаз, замирает и, кажется, перестаёт дышать. Легонько кивнув парню, появившемуся так внезапно, прячет запястье, надевает часы и браслеты, игнорируя пульсирующую боль. Парень присаживается на пуфик, пристально разглядывает Шинби, но не произносит ни слова. Встречаются глазами – девушка решает оставить этот взгляд себе. Зарисовать, запечатлеть, лишь бы сохранить. - У тебя очень красивое имя. «А у тебя голос» - проносится в голове, а вслух только: - Откуда ты?.. Чонгук оказывается очень-очень. Шинби не понимает, как она жила до знакомства с ним. И как такой человек вообще может существовать на этой земле. И задаёт вселенной ещё множество некорректных и риторических вопросов, пока Чонгук рассказывает о каком-то весёлом случае, который произошёл с ним на первом курсе. - Почему Пусан? Тут же не бывает снега, - парень заглядывает в глаза. Шинби улыбается. - В Пусане ты. А снег уже не так важен. Чонгук помогает Шинби найти себя, вернуть в душу тепло и удалить ту глупую запись из блога, оставленную в прошлой жизни. «Любовь не яд, - пишет Шинби, - любовь – настоящее лекарство». А потом выходит из социальной сети, успешно забывает пароль и не делится своим счастьем больше ни с кем. Её мир всегда был не её, зато чужой, другой мир сейчас заменил ей целую вселенную.