Граница между демоном и...

Первое осознанное воспоминание Сэма было связано с Адом и с Дином. Впрочем, как и все последующие. Сотни оттенков боли — и Дин, изгибающийся рядом. Сотни изысканных пыток — и Дин, умоляющий прекратить. Сотни пугающих картин — и Дин, пытающийся прикрыть ему глаза, но никогда не дотягивающийся. Когда Сэм достаточно осознал себя и всё, что происходит вокруг, то первым делом спросил себя: почему же их с Дином не разлучили? Единственной целью этого места и его обитателей было сломать тебя, а одиночество для многих душ было самым страшным наказанием. Здесь, где пространство причудливо искажалось, можно было порой увидеть других пленников, и зачастую они просили всего лишь не оставлять их, предпочитая боль тому Ничто, что окружало тебя, если рядом никого не было. Но демоны были безжалостны. Человек не мог двигаться, не мог видеть, слышать, и постепенно терял себя в пустоте бездонной черной бездны. Так делали со многими, но только не с ними. Позже Сэм понял, что дело было в Дине. Его желание защитить младшего брата было его слабостью, на которую демоны очень любили давить. Если бы рядом не было Сэма, Дину было бы намного проще. Но даже в самые отчаянные минуты, когда сам Сэм забывал имя своего брата, Дин умудрялся помнить его. — Сэм! Он защищал его, готов был добровольно терпеть немыслимые муки, лишь бы брату стало чуточку легче. Но Сэму не становилось легче, ведь демоны никогда не выполняли своих обещаний. Просто ломать Дина в итоге было немного веселее, чем Сэма. Вот и всё. С Сэмом было скучно — так говорили демоны между собой. Он молчал и никогда ничего не просил, даже когда понял, что умеет разговаривать. Он готов был делать, что велено, чтобы облегчить себе существование, но он ничего не стыдился, ничего не боялся и ничего не хотел, кроме покоя. Сэм был бы даже рад, если бы Дина с его лишними эмоциями отослали бы куда подальше. «Такое ощущение, что он успел провести здесь тысячу лет», говорил Аластор. «Мальчик просто не успел побыть человеком», утверждал Азазель. Они были не совсем правы. Шло время, и что-то всё же менялось в нем, пока он наблюдал за Дином, которого демоны обхаживали с неугасающей одержимостью. — Дайте её мне, — сказал он демонам однажды, когда те в очередной раз принуждали Дина к пыткам. Это были первые слова, которые он сказал по своей воле, так что черноглазые даже растерялись поначалу. — Вилку. — Хочешь сделать это вместо него, мальчик? — дошло наконец до одного из них, и Сэм вдруг оказался на свободе, напротив такой же, как он, живой души, сжимая предмет, настоящего назначения которого он тогда даже не знал. — Я просто хочу это сделать, — прозвучало в воздухе вместе с пронзительным криком жертвы и мягким звуком разрыва плоти. — И я не мальчик. — Сэм, нет! И снова этот голос. Снова и снова, день за днем называющий его по имени. Сэм обернулся и уверенно ответил: — Дин… Да. Наверное, именно в этот момент они оба и перестали быть людьми. А дальше все было просто. Чем больше они пытали других, тем легче им становилось, тем быстрее текло время, раньше сжимающее их в тиски; тем больше они обретали пьянящей свободы. Они научились смеяться и разучились страдать. А потом Аластор рассказал им, кто они и почему они попали в Ад. Последний элемент пазла стал на место, дав двум новым демонам жизнь. Сэм выкупил их свободу, еще не зная, что в будущем за каждую секунду, которую они проведут, будучи демонами, им обоим придется заплатить непомерно высокую цену.