***
— Твою ж налево, пернатый! — Дин отвлекается на неожиданно появившегося в комнате Кастиэля. Его чары ослабевают и девушка, пронзительно вскрикнув, вырывается из-под него, из-за резкого движения падая с кровати на пол. Дин было рванулся схватить ее, но на полу уже никого не было. Кастиэль спокойно убирает руку в карман плаща и озадаченно смотрит на порыкивающего от раздражения Дина, в котором борется справедливое возмущение со страхом, которое он чувствует в присутствии ангела. Именно этого ангела. Страх этот необычный, и связан он с тем, что Дин не знает, чего ожидать от Кастиэля. Тот совсем недавно пытался его убить, но сейчас они вроде как союзники, и он не должен с ним ссориться. — Я не очень понимаю, зачем мне налево, — Кас задумчиво наклонил голову набок. Его слова невпопад отвлекают Дина, и тот немного успокаивается, прикрывая черные глаза и открывая уже зеленые. Демонам жизненно необходимо знать слабые места противников. Дин уже в курсе, что у Кастиэля очень плохо обстоят дела с человеческой социализацией, и напоминание об этом дает ему небольшое преимущество. Он расслабляется и, закидывая руки за голову и принимая на кровати более удобное положение, снисходительно отвечает: — Это такое выражение. Она означает, что ты сделал что-то, что мне не понравилось. — Я не дал тебе согрешить. Это хороший поступок. — Нет, ты не дал мне сделать мою работу, и это — плохой поступок, — Дин фыркнул. — Ты тут по делу или как? — По делу. Помочь хотел тебе избавиться от грехов своих. Но я не подумал о том, что то работа твоя, — Кастиэль нахмурился. Дин тоже, пытаясь переварить косноязычную фразу. — Я больше не буду так делать, Дин. Я найду другой способ тебе помочь. И исчез. Дин озадаченно уставился на то место, где тот только что стоял. Перевёл взгляд вниз, на свой болезненный дискомфорт. А вот тут всё еще вполне стояло.***
— Привет, Дин. Кастиэль появился так резко и настолько близко к демону, что снова сумел застать его врасплох. Дин даже не сразу смог что-нибудь ответить под внимательным, изучающим взглядом. Опомнившись, он уже открыл было рот, чтобы объяснить этому идиоту, что такое личное пространство и почему не стоит появляться настолько близко к хорошо вооруженному демону, но тут Кастиэль сунул ему в руку непонятно откуда взявшуюся стопку книг — не то чтобы тяжелую для демона, но громоздкую, так что Дину пришлось прихватить вершину подбородком — и, пробормотав «почитай, пожалуйста», исчез. Дин, свалив все тупо на пол, выхватил глазами несколько названий: «Мудрость целомудрия», «Путь покаяния» и «Христианское воздержание и библейская гигиена». — Да ты, блядь, издеваешься надо мной.***
— Я не прочитал ни одной и не собираюсь. Сдал все в макулатуру, — заявил Дин сразу же, как Кастиэль заявился в следующий раз. — Это хорошо, что ты понимаешь важность бережного отношения к природе, Дин. Дину хотелось бы посмеяться, но Кастиэль был дьявольски серьезен. И пугал этим. — Ты не мог бы просто оставить меня в покое, а? Я тот, кто я есть, а не то, кем ты хотел бы меня видеть. Смирись уже. — Нет. Дин напрягся. Это был тот Кастиэль, что кинулся на него в самую первую встречу. Ангел-фанатик. А тот тем временем продолжал, не отводя от Дина взгляда: — Я помню тебе однолетним, двухлетним, трехлетним. Ты это ты. Я вижу в тебе черты характера того ребенка. Твоя забота и беспокойство за брата тоже остались вполне человеческими. Гейб рассказал мне, как ты беспокоился из-за их связи. — Беспокоился — это, он, конечно, еще слабо выразился, — пробормотал Дин, вспоминая свою провальную попытку зарезать архангела. — Я никогда не придерживался теории Габриэля. Я считал, что в демонах не осталось ничего, не отравленного Люцифером. Я никогда не сомневался, убивая таких, как ты. Но теперь я понял, что ошибался. Слышал я, что есть способ вернуть демону человечность. Я обыщу все уголки мира, но найду его. Обещаю, Дин, я сделаю это ради тебя. Дин не знал, почему от этих слов он взорвался, как уязвленный ребенок. — Да не хочу я ничего этого! Это мне не нужно, слышишь, ты! Не решай за меня, как мне было бы лучше! — Ты просто не понимаешь, — перебил его заботливым голосом Кастиэль, качая головой. Потом продолжил с полным убеждением в своей правоте, — Ты поймешь. Не переживай. Я люблю тебя. Я позабочусь обо всем. — А ну пошел отсюда, — Дин подхватил своей силой с полки железную фигурку ангела — как символично! — и направил в сторону Кастиэля. Тот переместился на метр влево, обеспокоенно наблюдая за Дином, с легкостью пропуская снаряд. — Оставь меня в покое, долбаный ты фрик! Кастиэль покачал головой и послушно растворился в воздухе. С лестницы послышались озабоченные разговоры, а потом раздался крик «Я звоню в полицию!». Дин выругался. Он же сидел в засаде! Черт бы побрал всех ангелов на том и этом свете.***
Случайно — а может, и специально — оброненные слова Кастиэля въелись Дину в подкорку. Слова любви. Кроме матери в далеком прошлом никто не говорил ему такое так серьезно, так чисто и так искренне. Уж он-то мог это уловить. Будучи демоном, он знал, что любовь — самый действенный пропуск к душе. Кого любят, тот и на коне. Кто любит, тот слаб и безволен. Но Кастиэль своими словами, наоборот, как будто принизил его. Как будто у него есть пропуск, позволяющий говорить с Дином так, будто ему всё ещё четыре. Это приводило Дина в бешенство каждый раз, когда он об этом вспоминал. Дин больше не видел Кастиэля вплоть до того, как он, Сэм и Габриэль не столкнулись с ним на пороге монастыря святой Марии. Когда Кастиэль и его ангелы спасли их. Злость и ярость захлестнули его с головой, пока Кастиэль деловым тоном рассказывал Габриэлю, что нашел способ, как сделать из Дина удобного для себя человека. Черт, разве личный ангел-хранитель не должен оберегать? А не… это. Почему Кастиэль действует… так? Дин ведь чувствовал эту пресловутую связь. Хоть и не подавал вида и никому бы в жизни в этом не признался. Она была слаба, может, из-за его демонизма, может, из-за стольких лет по отдельности. Да и Кастиэль своим поведением все еще больше запутывал. Эта связь разве не должна работать в обе стороны? Дин хотел бы в ней разобраться, но Кастиэль с самого начала делал все так, чтобы Дин всем своим существом хотел бы ее разорвать. Вот и сейчас он хотел только никогда больше не видеть этого ангела. И, отворачиваясь к Габриэлю, искренне желал, чтобы какой-нибудь другой ангел воткнул Кастиэлю клинок прямо между его невидимых крыльев.***
— Привет, Дин. Демон подавился блинчиком. Он и так не придерживался правил этикета, так что ком в горле оказался чертовски большим. Благо, он додумался остановить человеческое дыхание, пока бил себя по спине. Кастиэль, наклонив голову, заинтересованно за этим наблюдал. — Мог бы и помочь, это твоя вина, чертов ангел, — буркнул Дин. — Я не увидел угрозы для жизни. Разве ты не справился сам? Дин не счел нужным отвечать на глупый вопрос. Ответ был достаточно очевиден. Он вздохнул, отодвигал от себя тарелку, выгадывая время. Желание есть пропало. Он успел остыть за последние недели. В конце концов, что он ожидал от пернатого? Все они тупые эмоциональные калеки. Если снова будет раздражать, Дин просто убежит. Или позовет Габриэля. Или Сэма. Или и то, и другое, и третье. Но ситуацию он хотел бы прояснить. — Слушай, Кас, зачем ты пришел? Уговаривать меня на тот ритуал? Я уже говорил тебе нет. А заставить ты меня не сможешь. И кстати, твой брат Сэма не трогает, может, последуешь его примеру? Нам всем неплохо сейчас живется, отстань уже от нас с этой херней. — Я просто соскучился по тебе. Это было на самом деле неожиданно. — Ты вообще в курсе, как это звучит? — Я говорю слишком тихо? Габриэль уже говорил мне об этом… — смешался Кастиэль. — Дьявол, просто закрой свой рот и сядь. Кастиэль выполнил это настолько быстро и послушно, что Дин только подивился. Но потом собрался. Хоть опыт и шептал ему, что ничем хорошим это не кончится, интерес, который он все равно чувствовал к ангелу несмотря ни на что, заставил его спросить. — Скажи мне, Кастиэль, чего ты вообще от меня хочешь? У тебя там разве не война, все дела? — Не прогоняй меня, пожалуйста. Позволь быть рядом. Я больше и слова не скажу о ритуале исцеления. Я просто хочу узнать тебя получше. Это было уже слишком для Дина. Начинал с попытки убить, закончил… этим? Да что у него в голове творится? Но Дин не мог упустить этот шанс получить контроль над Кастиэлем. — Могу предложить тебе самый быстрый и верный способ узнать человека, хочешь? — он перегнулся через стол и развязал на Кастиэле галстук. Ткань гладко соскользнула по воротнику прямо в руки Дина. — Да, я поясню специально для тебя. Я имею в виду секс. — Мне не очень нравится, как получается это у Сэма с Габриэлем. — О, последнее время у них все намного красивее. Я их недавно застал и должен признать, стояло у меня потом долго. Кастиэль не сопротивлялся. Он позволил уложить себя на пол, прямо на твердые плитки, расстегнуть пуговицы рубашки, касаться и целовать. Но Дин, засунув пальцы в податливо раскрытый рот, внезапно остановился. Это было дьявольски похоже на его работу. Не всегда он очаровывал, иногда он просто брал. В этом была своя прелесть. Но сейчас он вдруг понял, что не получит от акта ничего. Не получит удовольствия, не прочувствует ту связь, что разделяет с Кастиэлем. Только трахнет его красивенький вессель праведника. Это озадачивало, ибо если Дину и казалось что-то незыблемым, так это то, что секс — самый простой и самый лучший способ встать с кем-то на короткую ногу. Но только не с Кастиэлем. С ним так не сработает. Он наскоро придумал оправдание. — Я привык трахать людей с душами. Они горячие и страстные. Им никогда не все равно. А ты просто бревно, — он встал, раздраженно приводя себя в порядок. Кастиэль, виновато на него смотря, приподнялся: — Прости, Дин. — Забей. Обойдусь. — Мне надо идти. Я смогу прийти позже? — Валяй. Дин потом долго лениво раздумывал, избавился ли Кастиэль от стояка или так и пошел к своим ангелам. Почему-то был уверен, что так и пошел. И почему-то одно это убаюкивало его опасения.***
Кастиэль мог не появляться неделями, и Дин заметил, что тоже начал ждать этих встреч. Когда Кас переставал читать проповеди, он становился занятным и вполне милым, так что вполне сносно развлекал Дина. Ему доставляло отдельное удовольствие учить его всяческим человеческим нюансам, нравилось смотреть, как Кастиэль путается в ресторанном меню, старательно пытается разобраться в сюжете фильмов, а также слушать, как он глубоким, низким голосом, расставляя паузы во всех нужных местах, рассказывает про небеса, военную обстановку и отдельных ангелов. Дин чувствовал их связь, и ему она нравилась. Он чувствовал ее как прилив сил, уверенности в себе (хотя куда уж больше), и какого-то железного спокойствия. Эдакий эмоциональный допинг. Но у Кастиэля об этом не спрашивал, хоть и было интересно. Не хотелось нарушать хрупкое равновесие, напоминая Кастиэлю, что они не просто друзья, и что Кастиэль по этому поводу не так давно пытался с ним сделать. Кастиэль все еще отворачивался, заставая Дина с девушками, за угоном автомобиля или планомерном избиении мужчин, посмевших вступиться за честь очередной дамы. Дин замечал, как сужаются его глаза и сжимаются губы. Но он молчал, и Дин постепенно расслабился. Он не боялся поворачиваться к Касу — уже Касу — спиной, уходить в душ и даже засыпать, пусть и зная, что Кастиэль внимательно наблюдает за ним. Инстинкты, ранее просто орущие в присутствии Кастиэля, замолкли, как будто их и не было. Когда Дин однажды проснулся от того, что Кастиэль взял его на руки, он даже не удивился, только обхватил его за плечи, устраивая голову поудобнее. И очнулся окончательно только тогда, когда его задница приземлилась на холодное сиденье, руки обхватили металлические наручники, а грудь вдруг сдавило, как будто его резко ударили под дых. — Кас… Ты чего, — прохрипел Дин и рванул руки раз, другой. Кастиэль никак не отреагировал и молча развернулся, наклоняясь над среднего размером дорожной сумкой. Дин оглянулся по сторонам. Часовня с потрескавшимися стенами и потускневшей росписью объяснила боль в груди. Он не смог бы зайти сюда сам, Кастиэль видать просто впихнул его на своих крыльях внутрь. А выйти ему отсюда тоже не суждено, потому что он в ловушке, а у Кастиэля в руках плещется в пакете красная жидкость. — Ах ты ж сукин сын, — Дин неожиданно даже для себя ухмыльнулся. Как забавно вышло. Ангел обвел демона вокруг пальца. — Ты просто втерся мне в доверие. Схема стара, как твой папочка. — Я не обманывал тебя. — Не обманывал. Конечно, — Дин, внимательно следя за Кастиэлем, тихо сместился — больше упор на ноги, меньше на задницу — и продолжил говорить, — ты хуже, ты меня предал, — он повысил голос, не сдерживая гнева, — у тебя хватит совести продолжать, глядя в мои глаза, Кас?! Кастиэль обернулся, резко приблизился и воткнул иглу с размаху прямо в шею Дина. — Я делаю, что должен, Дин. Я и так слишком долго тянул. Тот закричал, пытаясь вырваться, но Кас уже убрал шприц, боль сидела глубоко внутри и не отпускала. Дин рванул рукой вперед, до мяса раздирая запястье в кандалах. Он успел ухватить Кастиэля за край плаща, заставляя посмотреть на себя, и торопливо зашептал со всем своим убеждением, которое только было в нем: — Я убью тебя. Я найду тебя и убью. Даже если забуду собственное имя, я буду помнить, что мне надо сделать. Хочешь услышать план? Сначала я вырву твои кишки голыми руками и заткну ими твой лживый рот. Потом я перережу тебе горлом таким образом, что твоя благодать вытечет из тебя. И знаешь, что я с ней сделаю? Продам какому-нибудь непритязательному демону, который утащит свое сокровище в Ад, и твои крылья будут вечно заключены в тюрьму из стекла, огня и пустоты. А дальше… дальше я найду того ангела, который тебе так нравится, твоя самая преданная помощница, Ханночка. Я заставлю тебя смотреть, как она скулит подо мной, заключенная в своем весселе, я испробую на ней все свои таланты, поверь, растрахаю ее влагалище и все, все другие отверстия до размера пивной бутылки, а потом брошу ее, и она будет страдать от того, что так и не спасла своего командира. И только потом, только потом я тебя убью. Дин все говорил и говорил, а Кастиэль стоял, как изваяние, и выслушивал его, и от этого рассказ Дина обрастал все новыми и новыми мерзостями, которые только приходили в его извращенную голову. Он уже начал выдыхаться, когда Кастиэль осторожно, почти нежно, накрыл ладонью его рот. Дин знал, что это случится. Больше он не сможет сказать ни слова. Но у него осталось его лицо. Он мог смотреть. Он ждал, что Кастиэль скажет что-нибудь вроде «прости» или «извини», но тот только промолвил: — Я тебя услышал. Лишнее доказательство тому, что я все делаю правильно. У Дина нет оружия, кроме взгляда. Он смотрит и смотрит на Кастиэля, не отрываясь, пока тот продолжает свое дело, сначала зелеными, а потом и черными глазами, и только когда его сознание накрывает черная пелена, его глаза закатываются и наконец упускают Кастиэля из вида.***
Дин наконец находит Кастиэля. Его неизменный плащ стелется по земле, как будто Кастиэль специально не хотел подминать его под себя, поэтому разложил ровно и красиво. Он смотрит вдаль, на улья, и, хотя они находятся слишком далеко, чтобы что-то увидеть, Кастиэль выглядит так, будто смотрит увлекательнейший фильм. Впрочем, Дин вовремя вспоминает, что он уже не демон, и как раз-таки ангелу увидеть, что вдалеке, проблем не составляет. Наверное, Кастиэль и его уже заметил. Но не подает виду. Лучше всего было бы выхватить пистолет из-за пояса и выстрелить. У него есть только преимущество неожиданности, пока Кас не сбежал, пока не понял, что Дин пришел выполнить обещание. Пусть и не совсем так, как заявлял в часовне. Но Дин смотрит на Кастиэля, такого неподвижного, такого выжидающего, и не может промолчать. Много чувств испытывал он к Кастиэлю, будучи демоном, но одну эмоцию он почувствовал, только став человеком — обиду. Смертельную, разъедающую внутренности. И это чувство требовало своего. — Почему вы, ангелы, такие бесчувственные? Почему вы такие… никакие? — он говорил медленно, пытаясь подобрать нужные слова. — Почему вы настолько пусты, что охотники боятся вас больше, чем демонов? — Такими нас создал отец. Дин сжал кулаки, услышав его голос. Он должен сохранять спокойствие. — Не ври мне. Не отец приказал тебе сделать со мной это. Не отец посоветовал тебе идти против своих братьев. Твои решения — это твои решения. Не чьи-либо еще. — Так ты хочешь узнать об ангелах или обо мне? Кастиэль повернул к Дину голову и твердо встретил его взгляд. — Я сделал то, что должен был сделать. Я освободил душу, которая мне очень дорога. А ты сделаешь то, что должен сделать, — Кастиэль сделал паузу, но не достаточную, чтобы Дин успел что-то сказать в ответ. — Выстрелишь в меня. Дин выхватил пистолет и направил его на Кастиэля. Тот даже не дрогнул. Оправляя плащ, он встал в полный рост прямо под дулом. — Я доверял тебе. Я, демон, доверял ангелу. Зачем ты разрушил это все? Если бы ты сделал по-другому… Если бы только немного… Я бы и так, наверное… — Дин прикусил губу. Это все бессмысленно и бесполезно. Он чуть сильнее надавил пальцем на курок, сосредотачиваясь на цели. Кастиэль стоял неподвижно, не отводя взгляда, спокойно ожидая конца. Дину не нужно было брать пистолет двумя руками, но сердце билось так быстро, что ему казалось, удары отдаются прямо в руки. Ему оставалось только нажать на курок… Но секунды длились и длились, а он не мог. Дину показалось, что мир на секунду подернулся тьмой, и руки дрогнули. Он хотел уже поставить их снова в ту же позицию, но цель вдруг начала смещаться. Кастиэль упал на траву. — Что?.. — Дин тупо смотрел, как из круглой точки на лбу ангела начинает вытекать густая жидкость. — Я же не выстрелил. Он быстро сел рядом на колени, разворачивая Кастиэля полностью лицом к себе, но картина не поменялась. Он уже не дышал, и не было пульса, и пепел начал покрывать пространство по обе стороны от спины Кастиэля… — Кас, я же не стрелял, — это было так странно и так неправильно, что Дина начало трясти. — Я ведь не стрелял… — Он приподнял Кастиэля, устраивая его у себя на руках. — Так не должно было быть, Кас… — Это на самом деле перестало быть забавным. Если вообще было, — раздался голос позади Дина. Тот развернулся, пытаясь нашарить рядом пистолет, но он отбросил его в состоянии эффекта чуть дальше, чем нужно было бы. Впрочем, когда он увидел владельца голоса, то оставил свои попытки. — Габриэль? Что ты тут делаешь? — Правильный вопрос, чем ты тут занимаешься. Так я и знал, что, если отпущу тебя к своему брату, то ты наверняка сделаешь что-нибудь вроде этого. — Я же не выстрелил, — снова тупо повторил Дин, всё еще ощущая на коленях тяжелое мертвое тело. Габриэль вздохнул. Его голос стал мягче. — Конечно, не выстрелил. Это я выстрелил. Он щелкнул пальцами, и тело Кастиэля исчезло, как и следы крыльев вокруг него. — Ты за это время не отходил от кровати Сэма, Дин. Я просто хотел проверить, как ты поступишь. Краш-тест, если угодно. Впрочем, я узнал немного больше, чем хотел бы. Дин не знал, что сказать на это. Он поверил Габриэлю, и стало вдруг очевидно, что весь смысл жизни, который якобы поддерживал его все это время, и яйца выеденного не стоит. Иначе он не был бы рад мысли, что Кастиэль, настоящий Кастиэль, жив. У него даже не было сил злиться на Габриэля. Стоило злиться на себя. Несколько секунд прошли в молчании. Дин приходил в себя, Габриэль с жалостью за ним наблюдал. — Мне все равно нужно встретиться с ним. — Ты уверен? — спросил Габриэль серьезно. Дин кивнул. — Я понял, что чувствую по этому поводу. Но я все равно хочу узнать, что чувствует он. Мне все равно надо посмотреть ему в глаза, Гейб. Один раз. Последний. — В таком случае… Я могу забрать ее? — в одной руке Габриэля оказался пистолет Дина, а в другой была зажата между пальцев блестящая пуля. — Я верну, когда вы поговорите. — Хорошо, — Дин вздохнул. — Ты же не провернешь со мной эту свою штуку снова? — Делать мне нечего, по второму кругу смотреть на твои сопли, — фыркнул Гейб, подходя к Дину. Но в следующее мгновение посерьезнел. — Дин, хотелось бы, чтобы ты кое-что еще понял. То, что дал тебе ритуал — причина, по которой ты сомневался, стрелять или нет. Но причина, почему ты никогда не выстрелишь, лежит совсем не тут. Он не ждал ответа на свои слова.