Инструкция к жизни.

Ох уж этот трепет, сердце, что окутывается, оборот за оборотом, чувствуешь, будто моточки мягкой ткани, нет, даже шерсти, теплой белой шали или легче - воздушной сахарной ваты, вот! Сладкой, невесомой, но ее так много, что уже и вовсе ничего постороннего не ощущаешь, все далеко, незначительно, чуждо. Вот это вон дело маленьких, беззаботных, а я, а вот Я... Одна из множества, но есть ли до этого дело сейчас, когда...улыбаешься, уголки губ будто онемели и уже давно по-бунтарски не подчиняются твоему сознанию, свет глаз, ударяясь о тонкую поверхность юной души, вырывается наружу, преломляясь под самыми замысловатыми углами. О-о, вот оно! Сейчас-сейчас.. в твоих бездонных карьих-голубых-зеленых - не важно - уже запрыгали бесенятки, и заныло-заныло внизу, да так сладко, что и сил никаких не осталось... А ведь как хочется жить и жить. Выставила ножку, баловство, а в душе нескончаемый трепет, вот-вот, он сейчас обратит свой пронзительный учительской взор, сквозь все эти никчемные диоптрии, кодексы и принципы, что образуют между нами пропасть, равную тысячи таких расстояний, отделяющих мою парту от его стола. Нет, я его не люблю. Он лишь звено, что с горем пополам преодолею, проползу. Жестоко жизнь будет мстить за такие шалости. Но нет, ты еще неоперившийся, слепой птенец, все будет позже, когда вытолкнут из гнезда и полетишь вниз-вниз в ту самую пропасть и упадешь плашмя, порвав все хрящи и сухожилия, а еще подниматься, цепляясь поломанными коготочками о гладкое дно. И вот тогда, когда уже и мир-то весь в серое, поганец, окрасился, обычно происходит чудо.