До сих пор

      Все в этом мире меняется. Природа, люди. И страны тоже. Просто у кого-то это более заметно, у кого-то менее. Но у каждого из нас есть момент, когда мы ломаемся. Прямо как люди. Будто грифель карандаша, на который долго и очень сильно давили. Только с нами это происходит снова и снова. Вот, ты воспрянул духом — и на карандаш снова надавили. Будто прокручивая одну и ту же мелодию, мы страдаем вновь и вновь. И меняемся. Неумолимо, будто снег в начале весны, что-то внутри нас тает. И душа, покрытая шрамами, становится черствой и все более бесчувственной. Может быть, это просто наше проклятие?..       Но на тебя это будто не действует. На тебя, в принципе, множество правил не действует. Ведь ты все также опаздываешь на собрания, хотя тебе делали за это выговоры и не раз. Ты все также радуешься первому снегу, будто ребенок.       Помнишь былые времена? Тогда мы еще были совсем маленькие. Каждое утро Оля будила нас и ворчала, что спим мы с тобой, да и только. Что от нас лишь хлопоты, и оставит нас когда-нибудь. Но мы знали, что она шутит, поэтому просто весело смеялись и, поднявшись, начинали помогать сестре. Ты еще всегда брал на себя большую часть работы, говорил, что нам нельзя много напрягаться. Оля лишь качала головой и говорила что-то про переутомление, но получала в ответ лишь мальчишеский смех.       Да ты и сейчас такой.       А помнишь... помнишь, как пришел за мной?* Я помню. Ты был сильно ранен, усталым. Под глазами мешки, весь грязный. И одежда в крови. Весть прокатилась по народу — русские вошли в город. Позабыв обо всем на свете, я кинулась к тебе. А ты лишь счастливо улыбнулся, увидев меня. Слезы потекли по щекам. Уже не в силах сдерживать эмоции, я кинулась тебе на шею. А ты лишь тихо рассмеялся и обнял меня, поглаживая рукой по волосам. Вскоре твое плечо стало влажным, но это нисколько не смущало. Ты обещал, что придешь за мной. И ты сдержал слово.       А ты все также, как и тогда, стараешься выполнить все свои обещания. И заботишься о семье. Даже если тебя не просят, ты помогаешь. Просто потому что ты так хочешь, ты считаешь это своей обязанностей. Помогать.       А помнишь... помнишь, что было, спустя пару лет после Второй Мировой Войны? Весь СССР был в плачевном состоянии, что, собственно, и неудивительно. Но ты никогда не терял надежды и старался передать ее остальным. И у тебя получалось. Мы старались улыбаться, вскоре начали подниматься с колен. А потом распад. Вся хрупкая идиллия разрушилась в один миг, когда все резко начали покидать наш дом. Покидать тебя. Но ты никогда не обижался, нет. Хотя тебе и было очень больно, как морально, так и физически. Но нет. Лишь улыбался. Но я знала, видела. В твоих глазах всегда отражалось твои истинные чувства, ты знал? Печаль. Она была при каждом упоминание дружной и такой горячо любимой тобой семьи.       Я не хотела уходить. Оставлять тебя в таком холодном и пустом доме, одного. Но так было нужно. По-другому нельзя.       Все в этом мире меняется. Природа, люди. И страны тоже. Просто у кого-то это более заметно, у кого-то менее. Но у каждого из нас есть момент, когда мы ломаемся. Становимся холодными и лишенными всякого рода любви, кроме любви к своему народу, конечно же. Недоверчивыми, злыми интриганами.       Но ты все также улыбаешься всем подряд. До сих пор носишь старый, потрепанный временами шарф. От тебя, как и раньше, пахнет морозной свежестью и хвоей. Все также открываешь всем свою душу, хотя эти твари не заслуживают того. Ты наверняка, как и раньше, по вечерам сидишь в своем любимом кресле около камина и пьешь чай, вспоминая былые времена.       

А я лишь стараюсь быть рядом и помогать, как и раньше, мой милый любимый брат.