Я люблю тебя, Бён Бэкхён

      Бён Бэкхён медленно, не торопясь, направился к дереву, стоявшему позади дома. На улице было прохладно, он даже немного подмерзал. Все вещи были в комнате, где засиделся Чанёль, так что одеться теплее он не мог. Дойдя до дерева, он сначала никого не заметил. — Бэкхён, — позвал его до безумия знакомый и так полюбившийся парню голос. Только тогда он заметил Чанёля, сидевшего на ветке дерева. Бён тут же развернулся и хотел уже уходить, но Чанёль окликнул его снова. — Бэкхён, стой, — он ловко слетел с дерева и схватил Бэкки за руку. Тот отдёрнул её, но Чанни был настойчив и схватил его снова. — Отпусти! — приказал старший. — Ни за что! Я же сказал, что не отпущу тебя! — Чанёль пытался схватить его ещё крепче. — Да отвали ты! — закричал Бэкхён на всю улицу. Окна комнаты Сэхуна и Сухо как раз выходили на эту картину. Бэкхён кричал крайне громко, пытался вырваться, но Чанёль резко дёрнул его за руку и обнял, развернув к себе. — Если тебе это не нравится, мне плевать! — Чанёль тоже перешёл на крик. — Ч...Чанёль? — изумлённо произнёс Бэкки. Из глаз его потекли слёзы. — Твой голос, как карамель, тает на языке, и сладко, Боже, как же сладко, Бэкхён. Ты снова, в очередной проклятый раз смотришь на меня, разжигаешь во мне целые бури и уходишь. Ненавижу до дрожи в коленях, как же хочется мне убить тебя, но также хочется любить. Я запутался в своих никчёмных мыслях, поможешь мне? Почему ты не можешь просто быть со мной или умереть? Ответь! Я уничтожу тебя, слышишь? Если не будешь послушным и покладистым, как собачонка, я раздавлю тебя, твою душу, окуну тебя в яму, в которой оказался сам. Я тебе это обещаю, обещаю личный Ад, Бён Бэкхён, — Чанёль конкретно сорвался. Всё, что лежало у него на душе всё это время, вдруг вырвалось. Он прижимал Бэкхёна так, что тому было трудно дышать. Хотя.... сейчас Бэкхёну не нужен был воздух, только его высокий друг с эльфийскими ушами. Он не мог промолвить ни слова. Слёзы текли из его глаз. Он плакал. Плакал с открытыми глазами. Он смотрел на кончики волос Чанёля и боковым зрением на его шею. — Я люблю тебя! Слышишь? Я люблю тебя, Бён Бэкхён, — хён был в шоке, он даже предположить не мог, что его чувства к этому прекрасному человеку взаимны. — Ты плачешь? Тебе страшно? Ты меня ненавидишь? Боишься? — рэпер не успел договорить, руки Бэкхёна двигались сами. Он обнял Чанёля и упёрся в него лбом. — Дурак! Дурак! Дурак! Какой же ты дурак! — он начинал с тихого тона, а закончил довольно громко. — Как я могу ненавидеть тебя, скажи? Я слишком долго слежу за каждым твоим движением, ловлю каждую фразу, каждый взгляд. Думаешь, мне так просто вести себя естественно на сцене, когда ты даришь мне цветы, шутя для фанатов? Думаешь, мне так легко, когда ты обнимаешь меня так "по-дружески "? Думаешь, мне так легко даже просто находиться с тобой рядом, зная, что ты возможно никогда не станешь моим? — он говорил искренне и плакал всё больше. Последний раз с ним это было очень давно. Он смотрел на Чанёля снизу своими слезящимися глазами.       Чанёль успокоился от этих слов, пришёл в себя. Та буря гнева, что была секунды назад, совсем исчезла. Нежные чувства к человеку, которого он так долго любил, вновь наполнили его взгляд, движения стали мягче, он перешёл на шёпот. — Даже сейчас... твои глаза даже сейчас прекрасны, — это были не линзы, а настоящие глаза Бэкхёна, наполненные печалью, заволоченные тьмой. Их нечасто удавалось увидеть, ведь айдолы нередко носят линзы. Чанёль прикоснулся к щеке Бёна правой рукой, от чего хён даже немного вздрогнул. — Я и правда люблю тебя. Сильнее всего на свете, — он вытер слёзы Бэкхёна одним лишь движением пальца. Бён смотрел на предмет своей страсти глазами, выражавшими все его чувства, все мысли. — Чанёль... — это всё, что он сейчас мог сказать. Слова были не нужны, во взгляде было описано всё. — Не хочу, что бы ты снова плакал из-за меня, — Чанёль склонился над ним и немного помедлил около губ Бэкки, чтобы тот мог всё это прекратить, если он против. Наконец Чанёль затянул хёна в немало продолжительный поцелуй, который был первым в жизни Белоснежки. "Он тёплый, и от него вкусно пахнет" — думал тогда Бэкхён. Ему было холодно, когда он выходил из дома, но сейчас казалось, будто он в аду. Невыносимо жарко.