От прошлого не убежишь

      Время. Одно слово, а сколько в нем радости и горя. Есть время, которое ползёт как червяк, медленно приближая долгожданную встречу. А есть и такое, которое летит птицей, отсчитывая последние часы с умирающим человеком. Оно никогда не подстраивается под нас, но именно своим непостоянством ведёт по заросшей тропинке жизни. Но бывает, что время жалеет и выдаёт совершенно неожиданный ритм, который всех устраивает. И именно такой, быстрый в минуты расставания и медленный в часы встреч, ритм был приготовлен мне. А точнее нам.       Без малого месяц прошёл с того дня, когда мы с Владой разобрались со своими дурацкими, но такими нужными чувствами. Каждое зимнее утро я просыпался оттого, что мягкие, словно только что выпавший снег, волосы щекочут мой нос. Тут же глупая улыбка трогала мои губы, и я не сдерживался, невесомо скользя пальцами по обнаженному точеному плечу, пробегая по гордому разлету ключиц. И сразу после этого заученными движениями шли легкие поцелуи, то быстро поднимаясь вверх, то тягуче и плавно опускаясь ниже. А после меня заключали в нежные объятия, и в захвате тонких рук хотелось плавиться. Ещё чуть-чуть, совсем немного полежать, понежиться в тёплой кровати, потому что не хочется вставать и идти по холодному полу, разыскивая разбросанную в спешке одежду.       Потом неспешный завтрак, двусмысленные взгляды и попытки удержаться, чтобы не плюнуть на все и не оказаться снова в комнате или же в более близкой гостиной, если только не сразу на кухне, потому что сдерживаться больше нету сил. А дальше все тот же круговорот. Быстро, но нежно. Сильно, но приятно. И последующий поход в душ, без которого из квартиры выйти просто-напросто нельзя.       Школа, где приходится останавливать себя, ведь если сделать ненужное движение, придётся очень долго оправдываться. Ближе к вечеру обязательная работа в кафе, в котором мне приходится сидеть несколько часов без дела. Но за все это время получается заработать столько эмоций, сколько к концу дня лишь на добром слове держатся внутри меня. Наблюдать, как твоя девушка приветливо улыбается очередному мужчине, как рукав кофты не прикрывает её беззащитное плечо, как слишком короткая юбка приподнимается при каждом плавном движении.       И уже дома, до предела заполненный противоречивыми чувствами, лишь получив мягкую, полную тепла улыбку, как последнюю каплю, можно сорваться. Потому что она сама все видит и только ждёт, когда я взорвусь. Потому что это правильное завершение дня. Потому что только так можно выразить все свои настоящие и искренние чувства. Одежда валяется на полу начиная с гостиной, в коридоре происходит заминка, и, уже падая на кровать, можно сказать себе, что день прожит не зря. Завтра опять будет прохладное утро, опять придётся искать штаны на шкафу, и опять по накатанной колее прожить следующий, но не похожий на предыдущие, день.       Конец декабря, двадцать четвёртое число, чересчур холодно. Ртутный столбик к вечеру медленно сползает по вертикали вниз, к отметке девятнадцать. Непривычно холодно, особенно для первого месяца зимы. На улице не было ещё и намёка на снег, чего уж там говорить о сосульках и зимних забавах. Ни снежков, ни снеговиков, ни катания с горок на санках. Ни черта, что должно ассоциироваться с зимней погодой.       Я сижу на кухне, закутавшись в плед, и грею замёрзшие пальцы над кружкой с горячим кофе. Черный напиток дымится, согревая сначала кончики пальцев, фаланги и ладони, но я не спешу его пить. Сонно зеваю и опускаю лицо чуть ниже, почти касаясь тёмной с пенкой глади, чтобы и нос смог отогреться. Такой день, а во всем доме выключили отопление. Ведь знал, что нужно было ещё давно переезжать отсюда.       Ловлю себя на этой безумной мысли и ужасаюсь. Нет, ведь тогда я бы точно не встретил своего счастья, которое уже несколько дней вертится вокруг меня, пытаясь вылечить мою самую обыкновенную простуду. Но не останавливаю потому, что приятно, когда за меня волнуются. Улыбнулся и чуть не встретился носом с кипятком. Все-таки усталость ещё не ушла.       Неожиданно со спины меня обнимают прохладные руки, а я вздрагиваю. Умеет ходить беззвучно, отдаю ей должное. Я немного отодвигаюсь от стола и оборачиваюсь, почти сразу встречаясь с тёплыми губами. Влада умеет целоваться, но я почему-то не решался узнать, были ли у неё раньше какие-то отношения. Возможно потому, что просто боялся услышать ответ, какой бы он ни был.       – Иди сюда, – тихо прошептал я, улыбаясь. Раскрыв свои объятия, помог девушке устроиться на коленях и, прижав к своей груди, укрыл пледом худые плечи. Влада очень часто мёрзла, но ни в коем случае не признавалась в этом. Так что мне приходилось каждый день согревать её как маленькую, заставляя надевать малиновый свитер под горло и пить горячий чай.       Закрыв глаза, девушка запускала тонкие пальцы в мои волосы, приятно массируя голову, отчего мне хотелось урчать. Украв ещё один поцелуй, я тихо вздохнул, готовясь к последующей тираде. Влада знала, что я собираюсь сделать, поэтому лишь недовольно ворчала и пыталась меня отговорить. Как видно, не получалось.       – Обязательно туда идти? Тебе учебного времени не хватает, чтобы наглядеться на ваш подвал? – фыркнула девушка, выпрямляясь. – Я не понимаю, почему именно сегодня? Сейчас каникулы, у тебя на руках ревнивая девушка, да к тому же канун Рождества!       И одно, и другое, и третье - все правда. Разгар каникул, на коленях действительно сидит девушка, к тому же ещё и жутко ревнивая, и пять часов вечера. А завтра уже Рождество. Но что я должен сделать, если Лизандру приспичило репетировать новую песню именно сегодня, потому что «завтра у него не будет вдохновения!». Я незаметно фыркнул, за что Влада окатила меня гневным взглядом.       – И вообще, я хотела провести этот вечер только с тобой... – с нотками обиды пробормотала девушка, поднимаясь с моих колен.       – И проведёшь, – подбодрил её я, ловко ловя за руку. – Уйду на пару часиков, а потом я весь твой.       – Но ты же болеешь, – Влада предприняла последнюю попытку, но уже поняла, что переубедить меня не сможет.       – Пустяк. Запомни: два часа, и мы встретим Рождество вместе, как и планировали. – Поцеловав каждый пальчик на её руке, я встал со стула и направился в комнату. Утеплённые джинсы, серый свитер с молнией на горле и тёплая куртка - я готов ко всем сюрпризам странной зимы.       Поцеловав надувшуюся, как мышка, девушку в щеку, я выскочил из квартиры, в прекрасном настроении, направляясь в свой персональный ад. Сам до сегодняшнего утра не думал, что увижу на каникулах эти стены. Глаза б мои их не видели ещё неделю. Да ещё и на улице такая слякоть, что при втором шаге промокают ботинки.       Главный вход открыт, потому что учителя как зомби несут вахту в своих кабинетах, не отлучаясь, казалось бы, ни на секунду. Мои шаги эхом отражаются по пустым тёмным коридорам, а эмоции учеников с плохими оценками так и закрадываются в душу. Прямо-таки дом призраков. Зато тут классно отрываться на Хеллоуин.       Распахиваю дверь в подвал, и в лицо бьет яркий свет нескольких ламп. Чертыхнувшись, я чуть не скатился по лестнице, но все же не смог удержаться и встретился пятой точкой с полом. Под тихие смешки встаю и уничтожаю взглядом всех собравшихся. Лиз спокойно листает свой блокнот, делая какие-то пометки, но я все равно замечаю в его глазах веселье. Неугомонная Линн взялась за организацию новогоднего концерта, который должен был проходить через две с половиной недели, поэтому, не без помощи одноклассников, смогла найти ударника, второго гитариста и даже пианиста. Парни хорошие, думаю, можно потом продолжить работать вместе.       – Мы уж думали, что ты не придёшь. – Последний раз хихикнув, Марк покрутил в пальцах барабанные палочки и стал ненавязчиво отстукивать ритм какой-то песни.       – Или вмёрзнешь в какой-нибудь столб по дороге, – Ян протянул мне мою же гитару и направился в сторону своей. В первую встречу всей группы я чуть не упал со стула, когда увидел среди собравшихся своего друга. Он оказался не только хорошим врачом, но и отличным гитаристом, поэтому я без страха отдавал ему свою малышку на сохранение. И все это потому, что дома на неё позарилась Влада и, когда я не видел, пыталась что-то сыграть. Получалось не очень, поэтому я убрал гитару от греха подальше.       – Ладно, хватит молоть чепуху, у меня есть ровно два часа на репетицию, – с наигранной суровостью объявил я, кидая куртку на потрепанное кресло и принимаясь настраивать и без того идеально звучащие струны.       – Мамка запретила поздно возвращаться домой? – прыснул в кулак Эд, ездя по ушам приевшейся мелодией «собачьего вальса».       – Хуже. Девушка, – врач успел вовремя увернуться от моего выпада и остался безнаказанным.       – Парни, хватит. Действительно, пора начинать. – Вот за что люблю Лизандра. Когда надо всех построит и выйдет сухим из воды.       Потеряв время на пустые разговоры, мы наконец взялись за голову и разошлись по своим местам. Лиз раздал экземпляры новой песни, которую он успел написать этой ночью, и пригласил всех пораскинуть несколько минут мозгами, чтобы что-то переделать или дописать.       Делясь мнением о самой песне и мелодии, мы маленькими шажками продвигались вперёд, пытаясь усовершенствовать и без того идеальную композицию. Лизандр то и дело наигрывал вместе с Эдом мелодию на клавишных, показывая, где должно быть усиление звука, а где диминуэндо. Я с Яном на пару пытался изобразить свою партию, перескакивая с одной на другую страницу работы поэта. Марк помогал нам и не давал сбиться с ритма, хоть его самого заносило, и парень начинал с чрезмерной эмоциональностью стучать по барабанам.       Группа работала слажено, но если я думал, что так будет во время всей репетиции, то очень сильно ошибался. Небольшие потасовки, затяжные перекуры, угрозы сломать друг другу инструмент, спокойные беседы и многое многое другое. Все происходящее вокруг я не мог назвать работой. Мы отдыхали в обществе друг друга и каждый в глубине души понимал, что он хочет, чтобы встречи продолжались. Если не здесь, то на улице, у кого-нибудь дома, в кафе, где угодно.       Через какое-то время можно было слышать, как из подвала доносятся связные звуки, образовывающие довольно-таки приятную и подвижную мелодию. Я сослался на простуду и уже минут десять сидел, развалившись в кресле, следя за работой ребят. Вдруг послышались новые голоса, и в наше убежище ввалилась большая куча народа. Как и все остальные, я удивленно смотрел на нарушителей нашего покоя не только потому, что это были мои с Лизандром одноклассники.       На шапках, куртках и волосах парней и девушек спокойно покоились крупные хлопья снега, на щеках горел красный румяней, а в глазах искрилась радость. Неужели снег пошёл? Настоящий подарок к празднику!.. Черт... Вот это я попал...       – Эй, хватит киснуть в этой консервной банке, айда на улицу! Снега навалило будь здоров! Самый настоящий праздник! – Роза, Ким, Линн, Алекси с Армином, Кен и Нат болтали наперебой, пытаясь вытащить нас своим задорным настроением на улицу. Ребята из группы пытались кое-как отвертеться, но я заметил озорной блеск и в их глазах. Конечно, кто захочет сидеть взаперти, когда на улице такая редкая погода? А я... Я судорожно искал по своим карманам телефон, мысленно копая себе могилу.       Пока все обсуждали погоду, надвигающийся праздник и новую песню, я наконец выхватил из кармана куртки мобильник и ужаснулся. Без пяти минут девять. И это ещё цветочки. Час назад три пропущенных от Влады и одно непрочитанное сообщение. Покупаю симпатичный надгробный камень, устанавливаю его и открываю сообщение.       «Кажется, два часа это значит два часа, а не три и больше. Не волнуйся, я все понимаю. Если ты все-таки придёшь, можешь не искать меня у себя дома. – В этот момент моё сердце больно кольнуло, но я постарался дочитать до конца: – Я поднимусь к себе и соберу оставшиеся вещи. Сотри это глупое выражение со своего лица, никуда я от тебя не денусь. Как прочтёшь, сразу иди домой. Я соскучилась».       Я удивленно смотрел на эти строчки и пытался осмыслить ситуацию. Это что получается, Влада смогла провести меня даже находясь в другом месте? Будучи полностью уверена, что я так и замру с телефоном в руках с испуганно-обрадованным взглядом? Эта девчонка меня в могилу сведёт своими шуточками или оставит нервнобольным.       – Кас, ты куда? – не обращая внимания на удивлённые возгласы, я быстро собрался и вылетел из подвала, на всех парах несясь домой к девушке с отличным чувством юмора.       Выскочив на улицу, я не сразу понял, куда попал. Лишь осмотревшись я заметил утопающую в снегу спинку лавочки и окончательно убедился, что это школьный двор. Ноги тонули в пушистом покрывале по щиколотку, а снег все валил и валил не переставая. В желтом свете фонарей белоснежные хлопья больше походили на зимних шмелей, проснувшихся после жаркого лета и влажной осени. Белый снег, чёрное небо и неясные контуры улиц составляли прекрасный зимний городской пейзаж.       Я спешил, как мог, но иногда замедлял шаг, чтобы полюбоваться красотой и выдохнуть в воздух парочку клубков пара. Подойдя к дому, я поднял голову вверх, жмурясь от холодного ветра и снега. Свет в окнах ни в одной, ни во второй квартире не горит. Может, Влада легла спать? Хотя она ни за что не откажется от промывки моих мозгов.       Поднявшись сразу в квартиру девушки, я с удивлением обнаружил, что дверь не захлопнута. Проникнув внутрь, я чуть не споткнулся о валяющуюся на полу коробку с вывалившимся из неё содержимым. Не так давно Влада решилась переехать ко мне, но вещи собирать не торопилась. Хоть их у неё было немного.       Из коробки выпали какие-то книги и альбомы, одни из них были ещё совсем новыми, но уже почему-то потрепанные. Свет во всем доме не горел, но даже в сумраке я заметил в доме беспорядок. Волнение стало обхватывать меня липкими лапами, как только я заметил валяющиеся на полу подушки с дивана и разбитый торшер. На кухне и в ванной комнате все небольшие пакетики, пузырьки и баночки валялись на полу, а спальня представляла собой выпотрошенную курицу, перья которой раскидали по всей округе. И страх. Здесь отовсюду веяло страхом.       Сорвавшись с места, я за считанные секунды оказался в своей квартире, но и тут не было намёка на присутствие Влады. Схватившись за голову, я попытался собраться с мыслями и чуть не набил шишку от того, что с силой ударился лбом об дверь. Ну конечно! Есть же телефон!       – Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети... – дрожащими пальцами сжимая в руке мобильный, я пытался убедить себя, что все в порядке, но пока это получалось не очень.       В полицию звонить было бесполезно, потому что после пропажи прошёл только один час. Да и родственников девушки я не знал... Но ведь есть друзья. Помогут ли они? Придут на помощь, когда она так нужна? Да и послушают ли меня? Все это уже неважно.       Не останавливаясь, ни в коем случае не переходя на шаг, я бежал к школе, надеясь, что ребята ещё не разошлись. Удивительно. Я удивляюсь сам себе. Ещё в начале осени я считал, что один в этом адовом мире. Что ни родители, ни друзья не смогут мне помочь. А сейчас я бегу к тем, с которыми ещё месяц назад не общался. Что смогло так изменить меня? Почему так верю, что мне помогут? Ответ невероятно прост.       Уже рядом со школьным двором я поймал смеющуюся компанию, задыхаясь от бега и волнения. Ребята за мгновение успокоились и с тревогой смотрели на меня, как я сбивчиво пытаюсь донести им что-то. Выдохнув, я выпрямился и прошептал:       – Влада пропала...