Ad astra per aspera

Время — это наркотик. Слишком большая его доза смертельна. Терри Пратчетт, «Мелкие боги».

Космический корабль разведывательного класса «Rara avis» лишь недавно сошёл с верфи, и сейчас находился в доках Стэннела-VI. Достигавший четырёхсот пятидесяти метров в длину, он представлял собой целую исследовательскую базу под прочной обшивкой из крепчайших сплавов, сияющей серебристым светом в лучах прожекторов дока. Ещё не взлетев, «Rara avis» вошёл в историю: первый корабль, на котором планировали совершить путешествие во времени. Почти весь экипаж был на борту, готов к старту: ждали только капитана. — Винни, ты чёртов озабоченный! Я уже имела глупость с тобой связаться, но если ты думаешь, что это сработает во второй раз… Специалист по нейротехнологиям Винни Блинк, лениво развалившийся на мягком диване кают-компании, довольно оскалился сидящей в кресле напротив девушке: — Заметь, тебе в прошлый раз понравилось! — Ага, если бы ты ещё и не обокрал меня, всё было бы идеально! — Я позаимствовал лишь денег на обратную дорогу, заметь! — О да, действительно! Спасибо тебе, что не обчистил мою квартиру полностью! — Что здесь происходит? — подошёл один из солдат службы безопасности. Все военные на борту были уже опытными солдатами, а вот технические специалисты в большинстве своём едва только закончили учёбу. Экспериментальному кораблю требовались те, кто бы разбирался в его новшествах. Винни повезло оказаться здесь благодаря таланту к языкам: это помогло разработать практически «чистый» перевод мыслесигналов в команды системам корабля и прочей технике. Конечно, идеальный перевод был невозможен, но из всех имеющихся вариантов ближе всего к совершенству подобрался именно Винни Блинк. Солдат смотрел на Винни с долей презрения — что ж, Винни привык. Внимательно так смотрел, оглядывая каждый сантиметр: от кончиков стоящих торчком ярко-зелёных волос, прямо в глаза, вскользь по синим линиям тюремных татуировок на лице, затем на нашивку с именем, фамилией и званием. — Леди, — обратился он к сидящей рядом девушке, — этот парень вам мешает? Та вздохнула: — Он придурок, но без него наш корабль не взлетит. — Наш корабль не взлетит без капитана-псионика, — солдат снял шлем, тут же сощурившись от яркого освещения. — Сержант Ченг. Смешавшиеся черты всех азиатских рас Терры выдавали стэннелское происхождение. Короткие чёрные волосы, словно состаренные, выбеленные солнцем, давали подсказку: южная часть континента. Загорелая кожа лишь подтверждала это. — Селена Винд, — улыбнулась девушка. — Хроноэколог. — Винни Блинк, — влез Винни. — Нейротехнолог и просто само очарование. Резко повеяло холодом, хотя климат-контроль работал идеально. На корабль шагнул капитан, и тут же стихли разговоры и смех, солдаты вытянулись по струнке, отдавая честь. Не то чтобы капитана уважали: просто каждый на «Rara Avis» знал, что капитан Блэр — псионик класса «экстра». Выше некуда, будь ты хоть терранцем, хоть другим любым гуманоидом, хоть разумным кактусом с Венеры: «экстра» не поддавались классификации, и, судя по слухам, были абсолютно нестабильными. Капитан мрачной чёрной птицей прошёл мимо солдат в центр кают-компании, отгораживаясь тёмными очками от чужих взглядов: стройный, темноволосый, с идеального цвета кожей — кукла, а не человек. И голос у него оказался ледяной. — Я буду командовать в этой миссии, — Блэр говорил негромко, но в абсолютной тишине его слова были отчётливо слышны каждому. — Как вам известно, «Rara Avis» оборудована особым комплексом двигателей, которым можно управлять лишь с помощью телепатии. Старший помощник Кван? — Да, — тут же поднялся тот. — Мы стартуем через двадцать минут. Выходим на орбиту планеты, затем вы зовёте меня для совершения первого прыжка. Ясно? — Да, сэр! — Тогда принимайте командование. Глава службы безопасности, Джонатан Райт, имевший звание капитана, инструктировал своих подчинённых заранее, но с прибытием «экстры» многое изменилось. Райт туда-обратно мимо выстроившихся в ряд солдат, затем резко развернулся и отчётливо начал: — Каждый из вас был выбран для этой миссии не случайно! Наш корабль — передовое достижение науки Стэннела-VI, опаснейшее оружие, и обстоятельства вынудили доверить его управление чужаку-псионику с далёких рубежей. Пусть в документах сказано, что он родился на Стэннеле, Совет Императора отдал приказ: следить за каждым его шагом. Будьте готовы обратить своё оружие против капитана корабля, если он сделает хоть шаг в сторону. Вы помните наш главный принцип? — Закон превыше всего! — синхронно выкрикнули солдаты. Их командир кивнул, запоминая каждого. Старший лейтенант Крейн, лейтенанты Тэн, Ван и Чжэн, несколько сержантов и рядовые — похоже, Совет действительно ждёт подвоха, раз выбрали самых преданных, самых лояльных. Только стэннелцы, ни одного чужака. У Райта уже от одной близости корабля начинала болеть голова. — Вот же… — с досадой произнесла Селена, стоило капитану удалиться. Старший помощник, удивлённый, что-то обсуждал с офицерским составом, в его голосе было слышно недовольство. — Больше двадцати пяти никак не дать, а уже такой сухарь! — Каков мудак, — восхищённо протянул Винни, сладко потянувшись, а затем вскочил, разминая мышцы. — Хочу его вые… — Нет! — Селена топнула ногой. — Ты вообще соображаешь?! —Абсолютно уверен в этом, сладкая. — Его точно нельзя выкинуть за борт? — с сожалением пробормотал Ченг. — Не получится, — подбоченившись, Винни нахально прищурился, глядя снизу вверх на солдата. — Я тут самый лучший нейротехнолог, красавчик. Кстати, скажи-ка, кто у военной части нашего экипажа главный? — Капитан Джонатан Райт, но зачем он тебе? — Люблю крутых, — подмигнул Винни и направился к своей каюте: распаковывать сумку. — Мне тоже пора, леди, — Ченг чуть наклонил голову. — Сейчас начнётся моя смена. Надеюсь, мы ещё увидимся? — Увидимся, — улыбнулась Селена. — И даже без надоедливой зеленоволосой помехи. Когда «Rara avis» была готова к взлёту, капитан Блэр появился на мостике. Селена сидела на своём месте, позади пилотов: её задачей было следить за средой вне корабля. Блэр прошёл мимо неё, и от одного этого тут же накрыло ощущение холода, исчезнувшее, стоило капитану отдалиться. — Все здесь, — негромко произнёс Блэр. — Тогда начнём. Наша миссия — попробовать переместиться во времени. До этого Альянсу были известны расы и виды, способные управлять течением времени, ускорять его или замедлять. Сейчас же впервые создан корабль, возможно, способный отправиться назад во времени. Сперва «Rara Avis» выйдет на орбиту Стэннела-VI, затем мы протестируем прыжковую систему. В случае удачи вы записываете всю информацию и мы предпринимаем обратный прыжок. — А если ничего не получится? — подал голос Винни, следивший за нейросистемой корабля. Блэр повернулся к нему и процедил: — Тогда и узнаем, — и улыбнулся. В движении губ было что-то настолько жестокое и абсолютно не весёлое, что Винни поёжился, радуясь, что за тёмными очками не видно взгляда капитана. — Поднимаемся на орбиту, — закончил Блэр. — Стабилизируем положение корабля, тогда я запущу систему. Развернувшись, он направился к своей каюте. Старший помощник, недовольно оглянувшись, сделал шаг вперёд и отдал приказ: — Включить двигатели! Вэл гордился тем, что получил назначение на «Rara Avis». Император предпочитал иметь надёжных агентов, и большинство солдат службы безопасности были уже матёрыми проверенными воинами. Вэл Тэн родом из трущоб Севера никак не походил на элитного солдата: глаза цвета талой воды прищурены, короткие волосы чёрным ёршиком топорщатся в разные стороны, на щеке белеет полоска шрама; Вэла называли дикарём. Первое время. За три года службы Вэл сумел продвинуться с рядового до лейтенанта, а для выходца с Севера это было огромным достижением. Просто Вэл искренне верил в то, что делал. Он хотел нести справедливость и порядок, мечтал о том дне, когда на родной планете воцарится мир. Это была одна из причин, по которым он вызвался добровольцем для охраны особо опасного эксперимента. — Лейтенант, — капитан Блэр замер напротив него, полы чёрного плаща колыхнулись и опали. — Где ваш капитан? — Капитан Райт, сэр, — на миг растерялся Вэл. Блэр — капитан корабля, Райт — глава службы безопасности, разве трудно не путать? — Он у себя в каюте, сэр. Ему нездоровится. Непрозрачные линзы тёмных очков не давали рассмотреть взгляд Блэра. Как же его зовут? Вэл поразился тому, что не смог вспомнить. Он же видел имя, читал досье, все файлы… — Лучше ему вернуться на поверхность планеты, пока мы не начали разгон, — равнодушно произнёс капитан. — Его разум диссонирует с корабельной нейросистемой из-за кибер-имплантата. — Но кто тогда… — Вы за главного, лейтенант. — Я не… — Я приказываю. Вэл заткнулся и отдал честь. — Что он сказал? — изумился старший лейтенант Крейн. — Что назначает меня главным, — Вэл чувствовал себя неуютнее с каждой секундой. — Я знаю, что это неправильно, сэр, но капитан Блэр приказал, и… — Он думает, что смеет указывать стэннелским солдатам, кого назначать и на какой пост? — тихое рычание Крейна предвещало беду. — Сейчас мы с ним потолкуем, Вэл. Тот хотел возразить, но так и не смог выдавить из себя хоть слово. А что сказать? Не лезть к капитану? Не беспокоить псионика? Любые выдуманные причины казались смехотворными, и Вэл лишь молча следовал за своими сослуживцами. Капитан Блэр ждал их возле своей каюты — псионику наверняка несложно было услышать мысли экипажа издалека и подготовиться заранее. По крайней мере, Вэл на это надеялся. — Проблемы, старший лейтенант? — холодно бросил Блэр. Крей встал вплотную к нему, угрожающе нависая. — Разве что у вас. Вы можете командовать на корабле, но никто не смеет решать, в каком порядке передаётся командование в нашем отряде. Капитан едва заметным жестом пожал плечами. — И это всё? На лбу Крейна вздулась венка, пульсируя. — Вы… — он гневно хлопнул ладонью по стене слева от щеки Блэра, потянувшись второй рукой к его воротнику. И замер. А затем закричал, хватаясь за голову, и упал на колени, всхлипывая. Вэл не мог оторвать взгляда: хрупкая фигура капитана, гордо стоящего над поверженным врагом, несмотря на немалый рост и силу не сумевшим даже дотронуться до цели. — Не смейте прикасаться ко мне, — процедил Блэр. — И я больше не буду повторять свой приказ, лейтенант Тэн. Вы теперь главный. А мне пора сделать то, ради чего мы все здесь. Он перешагнул через дрожащего Крейна и спокойно прошёл через толпу солдат: каждый отступал в сторону, отворачиваясь. Вернувшись на мостик, капитан прикрыл глаза, бегло прослушивая мысли экипажа. Ровно, никаких диссонансов; нейросистема корабля была готова к использованию. Блэр ненавидел этот корабль за его особенность. Подобные технологии были слишком опасны, чтобы доверять их кому бы то ни было, но капитана мучило осознание того, что он сам подарил их Стэннелу — пусть и по ошибке, случайно: это хуже в стократ. — Подать энергию на хроно-бустеры, — негромко приказал он и положил ладони на контактную панель управления. Проводящий гель приятно пружинил, маня погрузить руки по самые плечи, но сейчас хватало лёгкого нажатия. Блэр отдал мысленный приказ, и мощь корабля послушно потекла в его тело, напитывая силой. Течение времени стало почти ощутимым, вязким, густым, словно тысячи и миллионы золотых нитей, каждая из которых — целый мир. «Rara Avis» усиливала эти ощущения, энергия уже давила избытком — слишком много, слишком быстро! — и капитан схватился за ближайшую золотистую линию, лишь бы освободиться от этой давящей боли в висках. Наградой была тьма беспамятства. Сразу после прыжка корабль резко тряхнуло, и Вэл схватился за ближайший поручень — благо, конструкторы корабля предусмотрели такой исход событий. На обзорных экранах мерцали незнакомые узоры звёзд. Раздалось несколько ошарашенных возгласов: капитан Блэр лежал на полу возле контактной панели управления. Вэл рванулся к нему, проверяя, жив ли. К счастью, псионик дышал, хотя пульс его едва ощущался. — Перенапряжение, — заметил появившийся из-за спины солдата Винни. — Нейросеть была перегружена, вот нашему капитану и досталось. Вэл бросил на нейротехнолога недоверчивый взгляд, но тот лишь ухмыльнулся: — Лучше его сейчас в медблок да под сканер: как бы у капитана самого нервная система не перегорела. Мы тогда не вернёмся — где бы мы ни были. Эти слова заставили ошарашенных людей вновь вернуться к мониторам. Первой отреагировала Селена: — Датчики сошли с ума! — У меня тоже! — подал голос физик, Скотт Яо. — Их показания попросту невозможны! Вэл сжал кулаки. — Тихо! — выкрикнул он. — Всем успокоиться! Старший помощник Кван? Тот тут же поднялся на место капитана, заложив руки за спину. — Продолжаем наблюдение! — скомандовал он. — Я к медикам, — Вэл поднял Блэра на руки. — Старший лейтенант Крейн, примите командование отрядом. И пусть капитан не смеет потом возмущаться. Он не мог указывать солдатам с самого начала. Селена нервно кусала губы. То, что сейчас показывали мониторы, было невозможно с точки зрения физики, астрономии и биологии, да любой из наук! Ладно, надо лишь забыть об этом и попытаться выстроить увиденное в цельную картину. Это как паззл, успокаивала себя Селена. С нуля, отбросив все известные и попытавшись увидеть, что происходит — а уже потом найти объяснение. Сидящая рядом ассистентка пилота зевнула и потянулась, обернувшись к старшему помощнику: — Сэр, — её пушистый длинный хвост недовольно мотался в воздухе, складываясь в кольца, — я потеряла связь с Предками. Я прошу при первой же возможности отстранить меня от миссии и вернуть обратно на Стэннел. Ассистентка пилота Вайли Ойен — одна из немногих в экипаже корабля, чей род не был связан с Террой. Вайли принадлежала к племени с невзрачной планеты в шаровом скоплении Межгалактический Странник, обращавшейся вокруг красного гиганта. Как и её сородичи, Вайли обладала ментальной связью со своими соплеменниками, которую учёные Альянса уже давно перестали даже пытаться объяснить. — Сэр, — с прищёлкиванием прошелестел инсектоид-навигатор, — нет голоса Роя. Я глух и слеп в звёздном тумане. Старпом нахмурился: — Кто-нибудь может определить, где мы? — Извините, — Селена подняла руку, привлекая к себе внимание. — Мне кажется, мы очень далеко от любых известных нам мест. Радиация зашкаливает, хотя поблизости нет ни одного из её возможных источников, и сканеры показывают иное соотношение элементов в… — Погодите, Винд, — старший помощник помотал головой, — я не учёный. Я попросил бы каждого из вашей группы составить отчёт о том, что вы найдёте за бортом, а затем отослать его мне с комментариями. До того момента, как мы выясним, где и когда мы, дрейфуем на месте. Селена сжала губы. Все смотрели на неё, и это напоминало первые дни на Стэннеле: люди постоянно глазели на темнокожую гостью из соседней колонии. Но сейчас это была уже не робкая выпускница экологической школы: на мостике «Rara avis» находилась уверенная в себе выпускница с безупречным дипломом по темпоральным экологическим воздействиям. — Есть, сэр. В момент «прыжка» сержант Ченг стоял на своём посту у входа в технические помещения: там кипела работа, раздавались звучные удары металла о металл и крепкая ругань инженеров. Когда резкий перепад энергии заставил включиться аварийное освещение, во всполохах красного Ченг увидел клубящийся из-за приоткрывшейся двери пар, едва скрывающее искажённый силуэт. — Эй, — выкрикнул неизвестный и сделал шаг вперёд, оказавшись одним из инженеров-людей. Взъерошенные светлые волосы были в полнейшем беспорядке, защитные очки съехали набок. — Слушай, дай комм на пару секунд, у нас вся связь вылетела! Ченг сомневался долю секунды. — Никак нет, — отчеканил он, — на нём мои коды доступа. Скажи, что нужно передать. — Ладно, — инженер почесал затылок. — Короче, свяжись с мостиком… — Приём, это сержант Ченг, три-пять-два, седьмой сектор. — Слушаю, — откликнулся Крейн. — Что у вас? — У нас полная задница, — начал инженер. Ченг поспешил перевести в микрофон: — По мнению персонала, у нас крупные проблемы… — Система навигации крякнулась нахрен, к хуям полетели дублирующие охладители нейроузла… — Отказали система навигации и дублирующие охладители… — А затем жахнулся основной генератор, и… — А также основной генератор… Описав все неполадки, инженер выдал непереводимую тираду, смешав язык Альянса и, кажется, португальский, а затем сообщил Ченгу: — Короче, тут неспроста это всё. Либо наш капитан специально устроил такой пиздец, либо у нас крыса. Рапортовал Ченг по закрытому каналу лично Крейну, и если часть про поломки тот передал по общей связи, то информацию о возможном саботаже оставил при себе. Незачем экипажу знать раньше времени, что кто-то — либо капитан, либо кто-то ещё — собрался их уничтожить. — Спасибо, сержант, — поблагодарил Крейн в конце сеанса связи. — Пока не разглашайте информацию о подозрениях наших инженеров. И их тоже убедительно попросите держать рот на замке. Капитан пришёл в себя, стоило медику потянуться к шприцу. Вэл готов был поклясться, что в глазах Блэра мелькнул неподдельный страх перед уколом, но лишь через мгновение он осознал ещё одну странность капитана. Тёмные очки лежали рядом, не скрывая цвета глаз — золотистых, нечеловеческих. — Вы… — Заткнись, — прошипел Блэр, поднимаясь с кровати. Он пошатнулся, и Вэл тут же подхватил его, помогая удержать равновесие. — Что произошло на мостике? — спросил Вэл, стараясь не думать о золоте глаз капитана. Не думать, не думать, не думать. Может, это ложь, может, это лишь совпадение, проявление псионических способностей — в конце концов, Вэл не уделял должного внимания той громкой, но давней истории. А следовало бы. — Нейросистема корабля примитивна, — высокомерно бросил Блэр. — Меня переполнила избыточная энергия, и поэтому не вышло направить нас в нужное время. Я говорил, что эту технологию нельзя доверять таким… — Где мы, капитан? Тот в негодовании сжал губы: — Хотел бы я знать. Мои силы на нуле. — Мне кажется, наша птичка поёт, — прокричал тот инженер, что болтал с сержантом. Его ближайший коллега поморщился и ударил по дребезжащей расшатанной трубе гаечным ключом. Дребезжание поутихло. — Это не пение, — пробормотал он. — Эта какофония похлеще собрания студенческого оркестра под моей комнатой в общаге! Шум снова набирал громкость. — Я не о том! Ты посмотри на нейронные линии! Мерцающие искорки в голубом проводящем геле, полупрозрачные трубки с которым шли от центрального нейроузла, метались в разные стороны, передавая команды от одних частей корабля к другим. — Но хроно-бустеры деактивированы! — И я о том же! — Ким, если мы выживем, я про это диссертацию напишу! — Только в соавторстве со мной! Вэл проводил капитана до его каюты и немедленно помчался на мостик, надеясь услышать какие-нибудь новости о местонахождении «Rara Avis». — Что-нибудь узнали? — негромко спросил он у Крейна, едва перешагнув порог. — Нет, — поморщился тот. — Что с капитаном? — Обессилен, — вздохнул Вэл. — Отдыхает у себя в каюте. — Ясно, — с каменным выражением лица протянул Крейн. — Возвращаю тебе командование. — Но я не… —Закон превыше всего, помнишь? А по закону у капитана Блэра все полномочия. Смирившись, Вэл вернулся к наблюдению за беспокойной вознёй учёных. Через несколько минут их действия стали едва ли не убаюкивающими: сосредоточенные лица, ритмичное пощёлкивание жвал навигатора, размеренное хлопанье хвоста ассистентки пилота, скорые движения пальцев над бесшумными клавиатурами… — Лейтенант, — негромко предложил Крейн, — вам стоит сделать объявление для всей службы безопасности. Пока вас не было, старший помощник приказал дрейфовать, но неизвестно, как долго нам придётся бездействовать. У нас не было плана для такого исхода событий, поэтому следует составить новый график дежурств, и… — Я понял, — вздохнул Вэл. — Простите, сэр, это вы должны были командовать. Я не… — Успокойся, — перейдя на дружеский тон, Крейн положил руку ему на плечо и заглянул в глаза. — На тебя неожиданно легла ответственность, и, я уверен, ты справишься. — Спасибо, Эйдж, — Вэл впервые обратился к старшему лейтенанту по имени. — Пожалуйста, — кивнул тот. — Здесь в тебе нет необходимости, лучше подготовь сообщение и отправь на комм каждого. А я бы, — Крейн со вздохом указал на свой лучевой пистолет, — сменил оружие. Не хочу стрелять из неисправного. На корпусе виднелась сильная вмятина: при падении пострадала уязвимая часть лучевика. — Да, конечно, — торопливо согласился Вэл. — Я сейчас вызову сюда замену и… — Не нервничайте, лейтенант, — подмигнул Крейн. — Вы справитесь. Корабельный психолог Диана Смит чувствовала себя абсолютно бесполезной в этом полёте. Ей, конечно, выделили отдельный кабинет, но вряд ли для психолога нашлось бы дело: весь экипаж был подобран с учётом сложности миссии, и лишь наихудший оборот событий мог потребовать вмешательства специалиста. Диана должна была находиться на своём рабочем месте большую часть времени, поэтому ей даже на запуск взглянуть не дали. Почти полная изоляция — отвратительное условие работы, но таковы были порядки Стэннела, неплохо платившего, кстати. В миг внезапного перепада напряжения Диана, ощутив давящую боль в висках, списала это на злость и страх: да сколько можно? Диане нравилась её предыдущая работа в частной школе на Юге: знай себе вправляй мозги детям и наставляй их на путь истинный, не давая мелким мерзавцам покалечить друг друга. А затем в правительстве вспомнили про её научную работу по ксенопсихологии и прислали повестку, мол, вы избраны, ура, пакуйте чемоданы! И тёплое местечко сменилось холодными стенами корабля, которые, оказывается, не так уж и надёжны! Прикрыв глаза, Диана постаралась успокоиться: гнев неэффективен, если не уметь его направить. Сейчас же злость совершенно бесполезна. Вспомнить о школе, о детях, умеющих за миг превращаться из ангелочков в дьяволят, о солнечных деньках, когда окна нараспашку, лёгкий ветерок неторопливо перебирает занавески, а с улицы слышны смех и голоса учеников… Диана открыла глаза. Зажмурилась вновь, затем уставилась на собственные похолодевшие пальцы, пытаясь понять, насколько отчётливо она их видит. Она продолжала слышать голоса детей и смех пополам с монотонной речью на непонятном языке. Когда прибыла замена, Крейн не спеша направился к каюте капитана. Подойдя к двери, он ухмыльнулся: разумеется, закрыто. Но у старшего лейтенанта имелась служебная карта доступа, открывающая любые двери. Блэр сидел на полу с закрытыми глазами, медитируя. Длинные ресницы подрагивали, чёрные волосы разметались по плечам, гармонируя с чёрно-золотой формой. На шум чужого присутствия капитан даже не соизволил обернуться. — И не пытайся, солдат. Лучше просто уйди и не мешай мне. — Я слышал, — Крейн не спешил следовать совету, — что вы остались совершенно без сил, капитан Блэр. — Временно. — Но за это время многое может случиться, не правда ли? Сделав пару шагов вперёд, он потянулся к шее капитана, но тот резким движением ускользнул в сторону, замерев чуть поодаль. Золотые глаза его потемнели — то ли от гнева, то ли от беспокойства. — Златоглазый, значит. Вот оно как, — хмыкнул Крейн. — Да вы и вправду стэннелский парень, как и я. Только я, в отличие от вас, человек, а не… — Закрой рот, — прошипел Блэр. Его скулы побелели. Крейн кивнул. — Я слышал ту историю. Про то, как один из нелегальных гибридов получился умнее обычного и даже работал с войсками Стэннела, пока не оказался предателем. И что его напарник после этого умер на задании. Вы злитесь, капитан? Вы в бешенстве, не так ли? Вы дрожите от злости — или от страха? Ведь если бы вы могли что-то сделать, вы бы уже сделали. Рывком Крейн нанёс удар, но попал лишь в пустоту: Блэр увернулся, используя лёгкость как преимущество, и атаковал в ответ, точно и сильно. Крейн пошатнулся, но в последний момент схватил противника за руку, потянув к себе и крепко прижав — не вырваться, не ударить. — Я могу свернуть вам шею, капитан, — прохрипел Крейн. — Но не буду. — Тогда зачем? Блэр в руках солдата напрягся, и тому стало ясно: капитана нервирует даже прикосновение. Из-за этого отпускать его захотелось ещё меньше. — Даже не знаю, — протянул Крейн. — Я не идиот, капитан. Я не преступник, я солдат, — его руки продолжали крепко сжиматься, удерживая жертву. — Но вы вмешались в наши внутренние порядки, и оскорбили меня своим недоверием. — Это повод для нападения? Крейн вздохнул, затем отпустил капитана и сделал шаг назад. — Я хочу знать, — глухо произнёс он, — почему вы не дали мне командование. По старшинству следующим был я, но вы категорично отрицаете это. Вы псионик, капитан. Что вы увидели во мне такого, что запрещаете мне возглавить службу безопасности? Едва получив свободу, Блэр вырвался, гневно сверкая глазами: — Никогда больше не касайся меня! Он опёрся о край стола, часто дыша, и Крейн наконец увидел, что капитан едва держится на ногах. Страшно подумать, что могло бы выйти из стычки с ним, если бы тот был в хорошей форме. — Ответьте мне. Лицо Блэра было застывшей маской презрения. — Это моё личное дело. — Тогда прекратите ставить личное выше общего, — зло выплюнул Крейн. — Закон превыше всего, а не ваши капризы. — Прочь! Уже на пороге Крейн, держа спину идеально ровно, бросил: — Я был о вас лучшего мнения, капитан. Сержант Ченг, вызванный со своего поста у инженерной на мостик, занял место у входа, осматриваясь. Вскоре на комм пришло сообщение от лейтенанта Тэна: через десять минут подключиться к общему каналу для обсуждения сложившейся ситуации. Значит, будут решать, что делать дальше. Всего на «Rara avis» было двадцать четыре солдата: один старший лейтенант, три лейтенанта, пять сержантов и пятнадцать рядовых. Подобное соотношение было продиктовано желанием Императора, опасающегося потерять контроль над миссией в случае гибели кого-то из командиров. Вполне логичное желание, судя по тому, что всё уже шло не по плану. Ченг выцепил взглядом из всех специалистов мостика Селену Винд, заметив её пышную копну курчавых чёрных волос. Селена, кусая губы, работала над чем-то, и Ченг залюбовался ею: Винд олицетворяла собой всё то, что он уважал в учёных — абсолютную самоотдачу. Заглядевшись, сержант не сразу заметил, что Вайли Ойен поднялась со своего места. Её короткая рыжеватая шерсть топорщилась, длинные уши были прижаты к голове: — Я не могу исполнять свои обязанности, — бесцветно произнесла она. — Мне плохо. — Быть может, стоит посетить психолога? — наклонил голову старший помощник. — Да, наверное, — Вайли торопливо зашагала к выходу с мостика. Когда Крейн вернулся на пост, он был мрачнее тучи. — Возвращайтесь на пост, — он сдержанно кивнул Ченгу, занимая своё место. Через пару минут комм предупреждающе пискнул, и Крейн перевёл разговор в режим конференции, переключившись на защищённый канал связи. Поблизости не было никого: место солдата было у самой двери, тогда как весь персонал мостика располагался ближе к носовой части. — Старший лейтенант Крейн на связи, — негромко откликнулся Эйдж. — Тогда начинаем. Голос Вэла звучал уверенно, и Крейн вновь почти поверил, что у капитана была веская причина сделать лейтенанта Тэна командиром на время миссии. Но тут же в памяти всплыл взгляд, полный презрения и ненависти, и Крейн, не выдержав, едва заметно поморщился, ни звуком не выдав своего негодования. А тут ещё и Вэл, распределяя заново дежурства, вдруг спросил: — Я надеюсь, что никто из вас не имеет ничего против моей кандидатуры? Стройный хор голосов подтвердил, что нет, всё в порядке. Вэл стал хорошим парнем за годы службы, его любили и уважали. Но тут высказалась лейтенант Чжэн Ши: — Я не понимаю лишь, почему капитан Блэр сделал это в обход правил. — Я заходил к нему, — не сумел промолчать Крейн. — Спросил его об этом. — И? — Вэл затаил дыхание. — Сказал, что это его личное дело. В динамике несколько секунд было лишь напряжённое молчание двадцати четырёх человек. Тэн возмутился первым: — Да как он может! — Ты неплохой командир, — признал Крейн. — Возможно, он действительно видел в тебе это, и… — Неважно! — вмешался лейтенант Минж Ван. — Это нарушение закона! Это обвинение было самым сильным для любого гражданина Стэннела-VI. — Знаешь, — подал голос Крейн. — Вэл, по-дружески тебе говорю: поступай по совести. А как солдат Императора, я поддержу твой выбор и, если вдруг кто-то станет тебя обвинять, подтвержу, что у тебя не было выхода, и что ты действовал правильно. Остальные солдаты согласно загудели, и тогда Вэл решительно заявил: — Я снимаю с себя командование! Я не готов командовать всей миссией, и старший лейтенант Крейн справится с этим намного лучше меня. — Отличный выбор, лейтенант Тэн, — Крейн улыбнулся. — А теперь предлагаю следующий план действий… После совета сержант Ченг приглушил наушник и, передав смену, отправился в свою каюту. По пути он столкнулся с уже знакомой темнокожей девушкой. — Вам удалось что-нибудь выяснить? — вопрос вырвался сам собой. Селена Винд устало улыбнулась: — Не знаю. Я собрала всё, что сочла нужным, сейчас корабельный компьютер обрабатывает информацию. Всё-таки, как корабль назовёшь… — «Rara avis»? — удивился Ченг. — Это английский? Кроме стэннелского, который был смесью нескольких азиатских языков Терры, весь экипаж знал и общался на языке Альянса, возникшего из английского, португальского и эсперанто — первых языках, на которых заговорили в космосе. — Латынь, — вздохнула Селена. — Язык настолько древний, что даже в докосмическую эру считался мёртвым. «Редкая птица», а если верить пословице, которую можно услышать у нас в колонии, «Редко то, что сломано». Дословный перевод не отражает полного значения, но суть такова: редкие вещи просто не нужны настолько, чтобы их стали делать часто, значит, бесполезны. — Я бы не согласился, — задорно подмигнул Ченг. — Такие, как вы — редкость на нашем корабле, но я рад, что вы здесь. Я считаю, что имена нам даются неспроста, но нет смысла их толковать, прежде чем их значение проявит себя. Вот вам, леди, дали имя бледного спутника Терры. Почему? — Всё просто, — улыбнулась Селена. — На нашей планете спутник очень сложно заметить: он практический чёрный всё время и находится в тени. А как же ваше имя, сержант? Вы ведь так им и не поделились! — Манг, — тот улыбнулся в ответ. — Манг Ченг — забавно звучит, не так ли? — А что оно означает? — Раз уж мы знаем имена друг друга, то можно и на «ты», — Ченг слегка напрягся. — «Манг» — слепой на древнем китайском, точнее, том его варианте, что был популярен на Терре. Видишь ли, я слеп. Абсолютно. Но моя семья раньше была довольно знатной, и кое-какие деньги и власть ещё сохранились, поэтому мне поставили современнейший комплекс из линз и имплантатов. — И вы… ты можешь видеть? — с замиранием сердца спросила Селена. — Да, могу. Идеально вижу, что в обычном спектре, что в инфракрасном или даже рентген, главное, режим переключить не забыть. Погоди… Ты слышишь? — он вдруг обернулся. — Какой-то смех и голоса… И словно молитва, только слов не разберу. Селена прислушалась. — Да, — прошептала она, хватаясь за его плечо. Её щёки посерели. — Я тоже это слышу. Когда в дверь постучали, Диана едва не вздрогнула. Слуховые галлюцинации исчезли, возможно, оказавшись лишь побочным эффектом от перемещения. Надо будет позже опросить экипаж, не наблюдалось ли у кого что-то подобное. — Войдите, — откликнулась Диана с запозданием. Через порог кабинета осторожно перешагнула Вайли Ойен, представительница народа с невозможным для человеческой речи названием, которое Альянс перевёл как «легио». Топорщащиеся уши с маленькими кисточками были украшены серьгами с бусинами и перьями. Короткая на лице шерсть переходила в пышную гриву, заплетённую в мелкие косы. Кое-где свободные пряди были перехвачены полыми расписными бусинами-каплями — считалось, знаки на них отпугивают злых духов. В мистических символах была и ритуальная одежда: по законам Альянса каждой расе дозволялось носить её традиционный наряд. Для «легио» таким считался длинный плащ с расклешенным низом, перевязанный поясом и расшитой мелкими разноцветными бусинками накидкой, превращая похожих на кошек существ в шаманские миражи. Вайли грациозно села напротив психолога и вздохнула, дёрнув ушами. — Я больше не слышу голоса Предков, — сказала она прямо: ни о чём другом думать не получалось. Диана мысленно выругалась. Её злополучное исследование по ксенопсилохогии как раз было очередной попыткой разобраться в вопросе «легио» — глухой и бессмысленной, основанной на сравнении целой инопланетной расы с человеческими детьми. — Это тревожит тебя. — Да, — Вайли нервно моргала, её хвост мотался над полом, словно в припадке. — Со мной всегда были голоса Предков. А здесь, в чёрной пустоте, их не слышно. Я думаю, что… Переволновавшись, Вайли перешла на родной язык, и Диана воспользовалась этим перерывом, чтобы внимательнее рассмотреть свою посетительницу. Плащ был не сшит — соткан из тёмно-синих волокон растения-эндемика родной планеты «легио». Вышивка на накидке изображала россыпи звёзд, солнца и планеты; стало интересно, сделали её до назначения Ойен на флот или нет? — То есть, дело в том, что ты больше не слышишь тех, кто раньше давал тебе советы? — Не только советы, nu-oh, — это обращение дословно переводилось как «спутник по делу». — Всё. Я никогда не чувствовала то, что вы называете «быть одним», «наедине», «одиночество». Теперь я чувствую ничто. Диане оставалось только порадоваться тому, что Вайли — образец примерного пациента. Сама во всём разобралась, но не полезла хвататься за таблетки или лженауку. Учитывая, что Вайли была первым взрослым, обратившимся к Диане, это казалось неплохим стартом. — Почему это состояние тебя напрягает? Из-за его новизны и непривычности? — Д-да, пожалуй. — Ты испытываешь дискомфорт из-за него? — Да! — Тогда, может, стоит попробовать… — Ш-ш-ш, — Вайли навострила уши. — Здесь кто-то чужой. — Где? В кабинете? — Нет, — короткая шерсть на лице стала дыбом. — На нашем корабле. Я слышу его бормотание, но не могу разобрать слов. Вайли не поняла, почему корабельный психолог, плача и смеясь одновременно, обняла её за плечи, повторяя одно и то же: — Я знала, знала, знала, знала! Я знала, что не одна… Лишь через несколько минут Диана догадалась спросить: — Что оно говорит? Поковырявшись в настройках нейросистем, Винни Блинк понял, что что-то идёт не так. Кто-нибудь бы сказал, что для этого не обязательно быть специалистом, и Винни бы плюнул за такое в лицо: только опытный нейротехнолог мог вычленить из сна системы несколько странных фоновых процессов. Они-то и вызвали подозрение. — Что ты делаешь? Винни едва не вздрогнул, когда стоявший за его спиной солдат озвучил свой вопрос. — Да нормально всё, начальник, — хмыкнул он. — Тогда можешь идти. Чёрт! Винни мысленно проклял свою память, услужливо подкидывающую картинки из прошлого: того прошлого, где надзиратель мог в любой момент… Нет, никаких ностальгических моментов из драматичной предыстории! Винни нацепил на лицо нахальную усмешку и направился прочь с мостика, насвистывая какой-то попсовый мотив. Ничто так не помогало справиться с мыслями о прошлом, как что-нибудь кайфовое. Есть не хотелось, спать — тоже, значит, следовало поискать кого-нибудь для совместного весьма приятного времяпрепровождения. Как назло, в коридорах корабля было пусто. И как-то слишком тихо. Системы «Rara avis» работали с привычным слуху гулом, но было что-то ещё, не звук, а словно бы его отсутствие... Винни замер. Оглянулся, но всё ещё — никого. Неужто пошаливали нервы? Да нет, быть такого не мо… Прямо перед Винни по полу коридора поползла чёрная тень: двухмерная, плоская, послушно принимающая очертания каждой неровности противоскользящего покрытия. Выбравшись на середину, тень затрепетала, как лист бумаги в струе нагретого воздуха, и начала подниматься, превращаясь из бесформенной фигуры во что-то человекоподобное, словно неровно надуваемый воздушный шар. Отмерев, Винни отступил на полметра в сторону. Футболка прилипла к покрывшейся холодным потом спине, во рту же, наоборот, пересохло. Откуда-то Винни знал: нельзя кричать. Раньше это никогда не помогало, только делало хуже: на крик сбегались ещё и ещё… Теперь это уже не было тенью: небрежно вылепленная человеческая фигура сделала шаг, шевельнув похожим на ногу отростком. Казалось, это существо или его создатель не имеют ни малейшего понятия о мышцах и суставах, о том, что на движение влияет гравитация — конвульсивное дёрганье было лишь подобием человеческой ходьбы. То, что служило чёрной фигуре головой, повернулось в сторону Винни, сверкая одним, размером с блюдце, сияющим глазом, больше похожим на идеальную жемчужную полусферу — тоже чёрную. У существа не было рта. Не было и ушей, носа и даже пальцы на ладонях слиплись, словно недоделанные — как если бы скульптору стало лень доделывать неудачный образец, и он отложил резак в сторону, бросившись к новой работе. Содрогнувшись, неведомая тварь расплылась, поблекла и, исчезая, начала заваливаться назад, навстречу звуку поспешных шагов. Рванувшись следом за тающим призраком, Винни врезался в смуглого темноволосого мужчину в форме научного отдела стэннелского флота. Винни его помнил: Юс Руэда, назначенный младший нейротехнологом. Только вот прежде Винни не встречал упоминания его имени ни в одной научной работе. Зато Руэда очень вовремя оказался на месте происшествия. — А ты тут что делаешь? — удивился Винни громким шепотом. Всё ещё казалось, что жуткая тень наблюдает за ними, невидимая. — Просто услышал шум. У Юса Руэды были чёрные кожаные сапоги, начищенные до блеска и явно недешёвые. Почему-то эта деталь засела в голове, не давая сосредоточиться. Обувь без всяких фирменных отметок, словно элемент какой-то формы, которую никак не получалось вспомнить. — Ага, — со знанием дела кивнул Винни, поднимая взгляд от пола и подмигивая «коллеге». — Тоже чувствуешь, что на корабле происходит что-то неладное? — Единственное чувство, что я сейчас испытываю — это раздражение, — задрал острый подбородок Юс. Каштановые локоны разметались по плечам, едва доставая до лопаток. Винни окинул Руэду придирчивым взглядом. — Как насчёт чаёчка у тебя в каюте? — радостно предложил он. Тем временем инженер Лай Ким, всерьёз вознамерившись разобраться в системе и том, почему она работает, хотя и не должна, зашёл в тупик. Лай разбирался в железе лучше любого другого, он обучался лично у того, кто создал эту хроно-систему для корабля. Но работало всё с помощью сложных программ, в которых Лай не понимал ровным счётом ничего. Он считал себя неплохим специалистом, но тот уровень, на котором работала «Rara avis», был совершенно безумным, да ещё и привязанным к нейросистемам, которые Лай трогать вообще побаивался. — Пусто, Винт, — пожаловался он коллеге-механику. Тот рассмеялся: — Ещё бы! Тебе бы не помешал хороший нейротехнолог, чтобы разобраться в софте. — Да ну его, — отмахнулся Лай. — Не хочу посторонних. — Так на борту свои есть. — Всё равно, — Лай поморщился. — Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы позвали других специалистов? Винт цокнул языком: — Они совершили открытие, а нас не упомянули даже в сносках. — Вот именно. Некоторое время они работали молча, затем Винт подал голос: — Слышал, кстати, что парень, создавший систему перевода мыслесигналов в команды, на борту нашей птички? Говорят, он настолько беспечен, что даже не забил за собой права на свою работу, и теперь всё принадлежит Императору и его двору. А парню подкинули местечко здесь, чтобы не бузил. — Да? — Лай задорно улыбнулся. — Тогда у него нет шансов пройти мимо! Сменились посты, и, выставив на ночную смену рядовых и сержантов, офицерский состав расположился в каюте, ранее принадлежавшей капитану Райту. Теперь солдаты использовали её вместо кабинета для обсуждений. Старший лейтенант Крейн уселся в кресло Райта, неторопливо потягивая воду из пластиковой бутылки. Слева от него лейтенант Минж Ван с озадаченным видом изучал техническую документацию на хроно-бустеры, справа подбрасывала в ладони складной нож лейтенант Чжен Ши. — Лейтенант Тэн, — обратился Крейн к сидевшему напротив него Вэлу, — вы видели нашего капитана без тёмных очков? Тот нахмурился: — Видел. — И что? — вмешался Минж, отвлекаясь от чтения. — У него глаза золотого цвета, — ровно произнёс Крейн. — Он — гибрид. Вэл тихо выдохнул: он до последнего надеялся, что ошибается. Любой родившийся на Стэннеле мог с гордостью назвать гибридов основной статьёй дохода планеты: как и в других секторах Альянса, проституция там была запрещена, но искусственно созданные существа с низким интеллектом и малым сроком жизни — не разумный вид, и не считаются гражданами Альянса. Благодаря обилию гибридов в столице, Стэннел получал огромный куш от индустрии развлечений: многие прилетали только ради свободной замены любви. Вэл ни разу не пользовался гибридами — слишком дорогое удовольствие для простого парня с Севера. Но он был наслышан об их качествах: послушные, умелые, появляющиеся из колб с заданными возрастом и внешним видом — почти как люди, но каждому маркировали глаза ярким, неестественным цветом. И либо у капитана Блэра в роду был пришелец, что нарушало закон видовой несовместимости, либо он был искусственно созданным существом, на Стэннеле приравненным к неодушевлённому предмету. — Этого не может быть, — Минж поправил очки, — он слишком умный. И он — псионик, разве кто-нибудь бы наделил такой способностью гибрида? Словно что-то роковое было в том, чтобы произнести имя капитана вслух. Крейн поморщился: — Есть одна давняя история... Лет сто назад, вроде. Надо пробить будет потом в архиве, посмотреть. Некий учёный решил, что из кукол для развлечений вышло бы неплохое оружие, и создал семерых гибридов с ужасающими способностями. — Они давно уже умерли, — снисходительно напомнил Минж. Крейн дёрнул бровью и продолжил, словно не услышал: — Одни из них взбунтовался и пошёл против своего создателя: начал сотрудничать с войсками Стэннела. Сблизился с солдатом, ведшим дело; тот же, верный сын своей планеты и подданный Императора, схватился за возможность обеими руками. Вэл слушал и вспоминал, что где-то читал об этих событиях: давно, смутно, мимоходом. Как может быть их нелюдимый капитан быть столетним стариком? Это же смешно. — И чем всё завершилось? — подала голос Чжэн Ши. Её нож был убран в карман на поясе, пальцы сплетены в закрытом жесте. — Они закончили дело? — Закончили, — кивнул Крейн. — И продолжили тесно сотрудничать. То сходились, то расходились; данных мало, зато частое упоминание гибрида в раскрытых делах того солдата, говорит само за себя. Но три года спустя солдат поймал этого гибрида за взломом правительственной сети — тот уничтожал важные данные, более того… — Крейн нахмурился и потёр лоб. — Нет, не могу вспомнить. Было что-то ещё. Что-то настолько подлое, что гибрид словил ранение от своего напарника, и сбежал. Вскоре солдата застрелили на одной из миссий. — Думаешь, — с сомнением сказал Минж, — наш капитан и есть тот гибрид? Неправдоподобно. Сто лет прошло, а он… — Он псионик, — напомнил Крейн. — И он — тот, кто управляет нашим путешествующим во времени кораблём. По крайней мере, его назначили сюда. — Возможно, — вмешалась Чжэн, — он некоторое время скрывался, но вновь начал сотрудничать с отрядами Императора. На нём форма, у него звание — пусть и гражданское — и сила, способная заставить содрогнуться мир. Гибрид он или нет — это ничего не изменит. — Он не похож на гибрида, — пробормотал Вэл. — В смысле… Я же видел их! Улыбчивые, бездушные, покорные… Хоть одно из этих слов применимо к капитану Блэру? Крейн поднялся из-за стола: — Он — эгоистичный самоуверенный псионик, неуравновешенный, хоть и безуспешно пытающийся держать себя в руках. Я видел безумие в его глазах, лейтенант Тэн. Но, пока он капитан, мы слушаемся его приказов — в разумных пределах. «Вот оно, — подумал Вэл. — Рядом с ним я перестаю понимать, что разумно, а что нет». — Погоди-ка, а ты часом не гетеро? — Би, если тебя это тревожит. — Меня тревожит лишь то, что ты никак не можешь расслабиться. Начинаю сомневаться в своём мастерстве. — Мы пока даже не целовались, — дёрнул бровью Юс. — Вот именно! — искренне возмутился Винни и поставил на стол чашку с чаем. Чай, к слову, был великолепен. — Мы с тобой уже пятнадцать минут наедине, а даже не целовались! Самое время это исправить! То, что у Юса Руэды имелась своя каюта, было странно, но весьма удобно. Не так уж и много места: лишь чтобы разместилась кровать, стул и стол, на котором красовался самый современный компьютер. — Вау, у тебя тут даже душ свой! — не преминул заглянуть за каждую дверь и в каждый угол Винни. — Почему такие удобства у младшего нейротехнолога, тогда как основной должен ютиться в каюте с тремя инженерами? — Потому что я уже больше десяти лет верно служу Императору, — Юс искоса наблюдал за своим гостем. — А ты — беглый преступник. — Знаю, на лбу написано. — Что? — Татуировки Неот, — хмыкнул Винни. — У них же клеймо на всё лицо и не только, разве что слепой не заметит, что я оттуда. Он продолжал осматривать комнату, запоминая каждую мелочь: свет ламп чуть приглушен, одежда, висящая на спинке стула, выглядит почти новой, клавиатура не затёрта — и ни одной записи или книги, ни стикеров на мониторе, ни записных книжек или тетрадей. Пока Винни разглядывал обстановку, Юс наблюдал за ним, неспешно попивая чай. Надменно поджатые губы кривились в насмешливой ухмылке. — Знаешь, — сказал Юс, — чай уже остывает. А ты? Диана Смит записывала показания Вайли, стараясь унять дрожь в пальцах. Пока это занятие отвлекало «легио» от проблем с молчанием Предков, Диана всё больше убеждалась в том, что голоса ей вовсе не послышались. — Значит, слов не разобрать? — Нет, — Вайли сидела, положив ладони на стол. Её руки были похожи на человеческие, разве что покрыты короткой коричнево-рыжей шерстью, на вид очень мягкой и пушистой. Диане даже захотелось потрогать и проверить, но это бы было верхом невежливости. — Равномерное чтение, похоже на сонную песню и молитву, только тихо-тихо. — Эмоциональный фон есть? — Сложный. Здесь всё сразу, но такое невнятное, что выделить что-то отдельно невозможно. — Тогда попробуй сейчас быстро назвать как можно больше ассоциаций с этим голосом за, — Диана взглянула на часы, — двадцать секунд. — Гул, вода, мысль, al-noh, космос, Дух, сон, ветер, легенды, океан, познание, боль, жар... — Спасибо, — Диана ободряюще улыбнулась. — Четвёртое слово — это на твоём языке? — Да, — Вайли моргнула, — al-noh. Это понятие… Не знаю, есть ли на языке Альянса подходящее слово. Это обозначение той души, что охватывает собой всю Вселенную. Не вашего бога, которому надо поклоняться, не одного из многих Духов, а весь пра-дух, живой разум пра-мира. Мы все верим, что наша Вселенная есть он, а мы появились из его тела и сердца. — Плоть от плоти, — кивнула Диана. — У вас много слов, связанных с миром Духов, которым нет аналогов в терранских языках. — Но это не мешает нам общаться, — Вайли улыбнулась, чуть наклонив голову. Вежливый стук снаружи заставил Диану оторвать от неё взгляд. Новыми гостями оказались темнокожая кудрявая девушка и солдат с нашивками сержанта. — Леди Смит, можете уделить нам минуту? — первым спросил солдат. Диана кивнула, вставая: — Да, но сейчас… — Вы тоже слышали голоса! — выпалила Селена, глядя на «легио». Вздохнув, Диана опустилась обратно на кресло. Но усталость отступила перед азартом — и зарождающимся на периферии сознания ужасом неведомого. Силы возвращались слишком медленно. Почти мучительно — словно разум и тело не желали накапливать энергию. Блэр знал, что это означает: что его срок на исходе. Даже нечеловеческие гены с талантами к воздействию на время и телепатии не дают всемогущества: при создании жизнь гибрида была ограничена пятнадцатью годами. Будучи «экстра», Блэр сумел растянуть это время, но с каждым разом использовать свои способности становилось всё труднее, всё сложнее было восстанавливаться. Сейчас даже малейшее изменение течения времени могло стать последней каплей, и если бы не безумный проект Императорского Совета, псионик бы даже не пытался. Но он не мог отдать такие власть и мощь, какими обладала «Rara avis», в чужие руки. Либо умри — либо будь убит. Понемногу возвращалась способность чувствовать чужие мысли. Тело слушалось всё лучше, возвращалась лёгкость движений, но выходить из своей каюты всё ещё не хотелось. Заходила медсестра, принесла еду и лекарства. Лекарства были выброшены в утилизатор. — Ты бы не одобрил, да, — шепнул Блэр, обращаясь к призраку из собственных мыслей о прошлом. — Ты бы не хотел этого. Он с болью посмотрел на фотографии, висящие над столом. — Ты бы убил меня, если бы не умер сам. Виски сдавило болью, но уже не от слабости, а от предчувствия чего-то мерзкого. Прислушавшись к ощущениям, телепат замер. Вокруг было что-то чужое, но Блэр никак не мог понять, где именно: казалось, везде сразу. Тщательно застегнув форму, капитан Блэр отправился в сторону мостика. С такими, как Руэда, Винни скучал: ни шагу в сторону, всё лишь так, как они хотят. Винни предпочитал разнообразие, поэтому заменял качество количеством, дав себе зарок чаще одного раз с подобными деспотами не спать. Зато этот единственный раз чаще всего был неплохим воспоминанием. Но Юс старательно нарушал эту статистику. Его нежность была лишь минимально допустимым уровнем — чтобы соблюсти приличия, хотя какие уж там приличия? Словно по списку делал он то, что Винни считал священной обязанностью хорошего любовника; и затягивать не хотелось. Винни решил проблему просто — взяв процесс в свои руки, точнее, рот. — Ладненько, — выдохнул он, едва Юс со сдавленным стоном откинулся назад. На миг задумался, но обниматься с Руэдой как-то не хотелось. — Я воспользуюсь твоей привилегией и приму душ. Юс махнул рукой, мол, можешь вообще проваливать. — Мне тоже понравилось, — пробурчал Винни. Зато душ оказался что надо: не просто «парилка», а с настоящими струями воды, с силой бьющими по коже, освежая. Винни блаженствовал минут двадцать, прежде чем стянул с полочки чужой шампунь, восхитительно пахнущий лавандой, и мочалку. Помывшись, обтёрся мягким пушистым полотенцем и приоткрыл дверь. Юс всё ещё валялся на кровати, и Винни не преминул перейти ко второй части своего плана: за свиданием всегда следовал обыск. Первой привлекла внимание сумка, лежащая возле стола: тоже чёрная, кожаная, больше похожая на портфель, и, как все вещи Юса, казавшаяся абсолютно новой. В ней обнаружились планшет, два комма и пять личных карт. Винни вытер лицо: с волос капала вода, мешая исследовать находки; поэтому он направился обратно в душ за полотенцем — и, возвращаясь, столкнулся взглядом с сидящим на кровати Юсом. — Ты копался в моих вещах, — ровно произнёс тот. — Ага, — кивнул Винни. — Видишь ли, ты мне напомнил кое-что. Я как-то уже общался с парнями и девчонками, у которых были похожие сапожки, а затем влетел во всю эту историю с правительственным проектом и ссылкой в где-там-мы-сейчас. — И? — У тебя в сумке личные карты с твоей мордой в кадре три на два, но ни одно имя не совпадает. — И? — невозмутимостью Руэды можно было остановить цунами. — И у тебя на запястье есть татуировка, — Винни облизнул внезапно пересохшие губы, — как у них. А те ребята сказали мне, что тайно работают на Императорский Совет. Юс поднялся, подойдя к нему почти вплотную, и негромко спросил: — Почему мне должно это быть интересно? — Да ладно! Ты — тайный советник? — хмыкнул Винни, стряхивая с волос капли воды. — Какой-то ты не очень тайный. Не против, если я поделюсь этой новостью с парой-тройкой ребят? — Любой на этом корабле знает, что ты — трепло, — пожал плечами Юс. — Ты предал родную планету, пять раз менял сторону, и каждый раз это сопровождалось убийствами. И это если забыть о метках Неот у тебя на лице. — Я никого не убивал! — возможно, если бы в этом момент Винни не был сосредоточен на надевании трусов, фраза бы прозвучала убедительнее. — Но из-за тебя были уничтожены несколько планет. Я проверил каждого на этом корабле, Блинк. Опаснее тебя только капитан, но я буду… — Отлично! — расцвел Винни. — Прости, Юс, ты душка, но ты мне больше не нужен. Прошла любовь, завяли помидоры, я хочу пойти и поближе познакомиться с капитаном! Скривившись, Юс схватил его за плечо: — Тогда вали из моей каюты, asqueroso, — и вышвырнул наружу, тут же заперев дверь. — Сам такой! Ты штаны-то верни! Юс, игнорируя требование, устало привалился к двери. Император казнит провалившегося советника, если узнает. У Юса Руэды оставался лишь один шанс: убить разузнавшего слишком много нейротехнолога, пока тот не успел догадаться об истинном значении увиденного. Но действовать на этот раз придётся намного осторожнее, чужими руками. А по возвращении на Стэнннел, вызнать имена тех, кто работал с Блинком до этого. Найти их, объяснить, в чём они облажались, а затем казнить. Разумеется, тайно. Мысленно костеря на все лады экс-партнёра, Винни задумался о том, что делать дальше. Для него не было проблемой добраться до своего места даже нагишом, но с позапрошлого корабля его выгнали именно за непристойный вид (а также за распитие алкогольных напитков, воскурение наркотических смесей и соблазнение половины экипажа: полностью завершить свой план помешало только то, что у Винни было лишь два месяца полёта). И, заслышав шаги, Винни тут же сделал вид, что расхаживать в одних трусах — совершенно нормально. А увидев проходящего мимо, отдал честь: — Капитан, — Винни не удержался и подмигнул, — ищете, с кем бы скоротать вечерок? Тот задержался, проходя мимо. — Отвали. — А вы самая настоящая ледышка, капитан, — хмыкнул Винни. Тот факт, что он сейчас стоял перед своим капитаном без штанов, нисколько его не смущал. — Мне не нужны личные контакты ни с кем из вас, — Блэр отвернулся и направился прочь. Это в планы Винни не входило. — Постойте-ка, капитан! — он рванулся следом, одной рукой поправляя трусы, а другой — хватая Блэра за плечо. — Может, хотя бы… В следующее мгновение Винни скорчился на полу, воя от боли. Казалось, всё тело, каждую мышцу в нём разрывало на куски, скручивало и выворачивало. И так же мгновенно это прекратилось. Винни осторожно приоткрыл глаза. Над ним возвышался капитан: ни тени эмоций на лице, лишь видно, как за тёмными стёклами мерцает золотом радужка глаз. — Ещё раз прикоснёшься ко мне — я выпотрошу твои мозги, а затем убью тебя. После совещания Вэл вернулся на свой пост, но ничего особенного за время его отсутствия не произошло. Старший помощник Кван усердно выполнял свои обязанности: очевидно, что если бы не Блэр, его бы назначили капитаном. Когда настала пересменка, Вэла заменила лейтенант Чжэн Ши. Едва встав на своё место, она словно окаменела. Взгляд Чжэн был полон уверенности, её гордый профиль напоминал о носовых фигурах на кораблях древних завоевателей. Вэл надеялся, что хотя бы вполовину так же внушителен. — Отдохни, — коротко посоветовала Чжэн. — На тебе лица нет. — Я в порядке, — отмахнулся Вэл. Подал голос пилот, до этого бездумно игравший на своём компьютере в какую-то пиксельную «стрелялку»: — Старший помощник Кван, — официально обратился он. — От меня здесь никакой пользы, да и нам тоже сменяться через десять минут. Можно мне пораньше уйти? Ничего ж не случится. Старпом нахмурился: — Нет, Белов, будьте добры отсидеть свою смену до конца. Даже если у вас нет иного занятия, кроме как расстреливать маленьких квадратных пришельцев. Пилот, смутившись, обернулся к своему монитору. Вэл слабо улыбнулся и направился в сторону камбуза. Кухня у экипажа была общая. Здесь же находились запасы дегидрированной пищи и питательные блоки для «синтезатора», если вдруг миссия затянется. Небольшой стол, шесть стульев, кухонная панель, способная провести весь процесс приготовления. И, разумеется, кофе-машина, до которой ещё надо было добраться. Мостик и камбуз разделял длинный коридор: кухня находилась возле кормы корабля. Вэл спешил за очередной порцией кофе, когда столкнулся почти нос к носу с капитаном. — Извините, — пробормотал он, опуская взгляд и подаваясь в сторону, пропуская Блэра. Надо было скорее закинуться кофе и стимуляторами. Внезапно навалившаяся ответственность давила на виски головной болью, отзываясь гулкой тяжестью где-то под затылком. И пусть Вэл ухитрился скинуть с себя хотя бы её часть, но звание лейтенанта никуда не делось: необходимо было составить отчёт, чтобы задокументировать происходящий беспредел. И только потом можно будет отоспаться. — Подождите. Голос Блэра был неожиданно мягок, и слово прозвучало настолько непривычно, что сперва Вэлу показалось, что произнёс его другой человек. — Капитан, мне бы… — Я вижу, — прервал его тот, сокращая дистанцию слитным движением. — Наклонитесь ближе, мне неудобно. И Вэл, согласный сейчас на что угодно, послушно опустил голову навстречу прохладным пальцам капитана. Тот коснулся висков, начал мягко поглаживать — и тупая давящая боль отпустила. Разум прояснился, всё вокруг обрело чёткость, как и находящийся прямо перед Вэлом капитан. — Это поможет вам продержаться, — Блэр убрал руки и отступил на шаг. Вэл шагнул за ним, оказавшись почти вплотную. Он не понимал причины внезапной щедрости псионика, не понимал, зачем тот тратит на него силы. Но сейчас казалось самым важным то, что вдруг всплыло в глубине памяти, до этого погребённое среди тысяч одинаковых досье и отчётов. — Я вспомнил ваше имя, — прошептал он, глядя на угасающее золотое мерцание, пробивающееся даже сквозь тёмные линзы. — Рейвен. Блэр вздрогнул, его взгляд упал на сиренево-бирюзовую форму. Тонкие губы скривились в горькой улыбке: — Идите, лейтенант. Вам ещё делать свою работу. Пилот Андрей Белов тоскливо гонял по экрану простенько нарисованный кораблик. Не для этого он завербовался на «Rara avis»! Не для дрейфа в практически пустом пространстве, где даже звёзды так далеки, что нет смысла наносить их на карту… Ладно, это уж слишком. Андрей покосился на навигатора-инсектоида. Вот уж кому было чем заняться! Не нуждающийся в отдыхе жук тщательно проверял координаты, сравнивал их с уже известными и заносил в корабельный компьютер. Если вдруг выйдет полихачить в этом космическом захолустье, то пилоту будет по чему ориентироваться. — Сэр! — воскликнул Кван и вытянулся по струнке. Андрей стремительно рванулся пальцами к кнопке выхода из игры и оглянулся, не заметил ли капитан. Блэр выглядел получше, чем когда опрокинулся в обморок после «прыжка», хоть и всё ещё казался бледным. Чёрная форма и чёрные волосы разительно контрастировали с цветом кожи — Мне нужно соединиться с нейросетью корабля, — решительно заявил капитан. — Что вы выяснили о нашем местонахождении? — Ничего, сэр, — подбородок Квана дёрнулся, словно его обладатель хотел поморщиться. — Мы не можем ни с чем соотнести окружающее… — Я понял, — перебил его Блэр. — Отойдите. И, миновав старшего помощника, оказался возле контактной панели управления. Поморщился, положил правую ладонь на чувствительную поверхность — и замер, закрыв глаза. Оставшиеся два минуты до пересменки Белов сидел как на иголках, боясь даже взглянуть в сторону капитана. — Ты уверена? — переспросил Ченг. Диана поморщилась: — Зачем ты задаёшь этот вопрос, если все тесты я проводила и обрабатывала при тебе? Селена фыркнула. Ченг смущённо отвёл взгляд. — Действительно. Тогда вызываю командира, — он потянулся к комму. — Слушаю, сержант, — Крейн откликнулся почти мгновенно. — Что случилось? — Я сейчас возле Дианы Смит, сэр, нашего психолога. У неё есть предположение по поводу того, где мы оказались. — Много слов? — Да, сэр. — Высылай мне на комм. Тут капитан рядом, неудобно разговаривать. Диана едва слышно выдохнула. Она опасалась, что глава службы безопасности оборвёт её на полуслове, но теперь он был обязан хотя бы взглянуть на отчёт. Диане самой не верилось в то, что подтверждали все тесты, и лишь присутствие Вайли, Селены и Ченга придавало сил. Они тоже слышали. Тоже чувствовали. — Интересно, — Селена взяла в руки планшет с диаграммой, — почему именно мы? — Ты хочешь услышать точные данные или предположения? — А ты можешь сказать точно? Диана невесело усмехнулась, переводя взгляд на сидящую в кресле пациента Вайли. «Легио» была погружена в свои мысли, медитируя, и как будто находилась где-то не здесь, где-то очень-очень далеко. На миг Диана ей позавидовала. — Возможно, дело в личных особенностях, — с деланным безразличием сказала она. — У слабовидящих усиливается слух, у «легио» чувствительность к присутствию чужого разума, ты — хроноэколог, а я изучала ксенопсихологию. В нашем разуме есть те элементы, которые реагируют на нашу ситуацию. — Тогда почему капитан не заметил? После этих слов Ченга стало тихо. — Быть может, он всё ещё не может прийти в себя? — Селена поёжилась, но тут же превратила нервный жест в пожатие плечами. — Я видела, как ему было плохо после «прыжка». — Если только сам он нас сюда не затащил, — проворчал Ченг. — Он же псионик, он в первую очередь должен был почувствовать то, что мы обнаружили. — Мы лишь предположили, — напомнила Диана. Да. Они лишь предположили, проанализировав собственные ощущения и сопоставив, что их корабль находится под воздействием чужого разума. Настолько огромного, что он мог бы принадлежать целой планете. Винни не сразу добрался до своей каюты. Он не шиковал так, как Руэда: его временное пристанище было рассчитано на четверых, и кроме нейротехнолога в каюте обитали трое ребят из технического отдела. Их Винни видел мельком и особо не запомнил, потому лишь порадовался, что никого из них не оказалось на месте. Конечно, вряд ли кто-то из них бы побежал докладывать о неподобающем виде нейротехнолога, да и выкидывать сейчас Блинка было некуда, разве что в открытый космос, но лучше уж перестраховаться. Убедившись, что каюта пуста, Винни торопливо принялся натягивать футболку. Тут же, как назло, дверь открылась, впуская ещё одного человека. — Эй, — Винни прищурился, поворачиваясь к гостю. — Ты не из этой каюты, солнышко. Я бы тебя запомнил. «Солнышко» оказалось блондином лет тридцати в рабочем комбинезоне тёмно-синего цвета. И вправду — солнышко. Короткие кудри едва прикрывали уши, на смуглой щеке темнело смазанное пятно грязи. — Я кое-кого ищу, — улыбнулся гость. — И, похоже, нашёл. Наслышан о тебе, Винни Блинк. — Вау, — протянул тот, — а что именно ты обо мне слышал? — Например, что ты спишь со всеми подряд. Винни хмыкнул, надевая штаны. — Разумеется, — подмигнул он, застёгивая молнию. — Если ты совсем уж не стрёмный, то я всегда не прочь. А ты предлагаешь? Чаще всего люди после такого вопроса краснели и смущались, невнятно что-то мямили, но блондин лишь пожал плечами: — Ты в моём вкусе, татуированный. То, что этот парень не знал значения меток Неот, было Винни только на руку. Конечно, Винни мог быть навязчивым, но он никогда и никого ни к чему не принуждал. Здесь же симпатичный парень предлагал неплохо провести время — так почему бы и нет? — Ла-а-а-адненько, — протянул Винни, глядя на инженера, — я всё равно сейчас свободен. И, кстати, напомни, золотце, как тебя зовут?.. Инженера звали Лай Ким, и, как выяснилось, он потрясно целовался. Винни обожал таких — ничему учить не надо, подхватывают и перехватывают ведущую роль за несколько минут. Блинк успел обсудить с Лай пару технических вопросов, выпить полчашки чая — и вот уже Лай лапает его за задницу, стаскивая штаны. — И начерта я одевался? — выдохнул Винни. — Загляни… — В тумбочку? — подхватил Лай. — Пф, ещё чего. В кармане куртки, я их всегда с собой ношу. Такое развитие событий его более чем устраивало. Чтобы не зацепить Винни, надо было быть совсем уродливым — внешне или внутренне, между этими двумя пунктами Блинк не видел различий. У Лай встал почти мгновенно, и Винни не стал возражать и раздвинул ноги — он умел получать удовольствие при любом раскладе, расслабляясь и кайфуя. Ходили слухи, что как-то раз Винни, довольно щурясь, попросил закурить после особо строгого стэннелского допроса, чем весьма смутил своих надзирателей. Винни не отрицал, но и не подтверждал. Сейчас об этом и не думалось — Лай двигался сильными рывками, продолжая прижимать к себе, царапал спину, лез целоваться, кусая губы. — Вау, — выдохнул Винни, когда, наконец, к нему вернулся голос. — И ещё раз — вау. Лай, солнце, я забегаю вперёд, но как насчёт того, чтобы потом повторить? Тот тихо рассмеялся, счастливо и ласково, и отчего-то на сердце от этого стало тяжело. — Я не прочь, Ви. А пока мы можем поговорить о чём-нибудь. — Поговорить я всегда горазд, — Винни с блаженным видом улёгся рядом. — А что это за татуировки, кстати? — Лай довольно потянулся, приобнимая партнёра. — И на спине они же… — Вот не надо лезть в моё прошлое, — фыркнул Винни, притискиваясь к нему. — А то расскажу тебе про всё своё фамильное древо в довесок. — Лучше расскажи мне кое-что другое, — промурлыкал Лай. — О нейросистеме нашего корабля. Ты же создавал программу перевода мыслесигналов, Ви? — Ух ты, — искренне восхитился тот. — Так не один я предпочитаю получать информацию через постель? Капитан Блэр продолжал стоять неподвижно, не открывая глаз. Его ресницы подрагивали, грудь едва заметно вздымалась, показывая, что он ещё дышит, но в остальном он казался статуей. Мысли Блэра были заняты работой с нейросистемами корабля. Искусственный мозг «Rara avis» был для капитана подобен усилителю, но работал словно бы неохотно, с трудом, и приходилось преодолевать его сопротивление, чтобы получить информацию. Ощущение чужого присутствия не исчезало, лишь усиливалось; но оно было столь неумелым, грубым и в то же время абсолютно слепым, как будто другой телепат, кем бы он ни был, впервые пользовался своими способностями. Зато силы врага — а никем иным этот разум не мог быть, в этом Блэр был уверен — были огромны. Чужие мыслительные процессы окутывали, запутывали, тянули за собой в миллионах образов, ни один из которых не был и близок к системе чувств человека или гуманоида, разум отказывался их расшифровывать. Блэр укрылся за нейросистемой корабля, словно хищник за густой травой, и затаился, наблюдая. Он пытался понять, что он видит перед собой: что-то столь огромное, что вблизи было не рассмотреть форм, насыщенное до черноты, не обладающего органами чувств, но ощущающее всё, словно само и было этим всем… — Капитан, — вмешался в мысли голос старшего лейтенанта Крейна, — у меня кое-что для вас. Андрей Белов, покинув кресло пилота, направился в камбуз. Едва не столкнувшись на входе с кем-то из солдат — все стэннелские азиаты были для Белова на одно лицо — и пробормотав слова извинения, Андрей заварил себе чай покрепче, достал пару ломтей хлеба и щедро намазал питательной смесью. Для «Rara avis» искали лучшего пилота, и Альянс, как раз начавший вновь налаживать отношения со Стэннелом-VI, услужливо командировал Белова. Тот и сам был рад сорваться со старого места на «Кутузове», да вот только новое оказалось едва ли лучше. Секретный правительственный проект, как же! Опасности, путешествия — да хоть бы один рывок… Свет на кухне мигнул пару раз и угас вовсе, сменившись красными вспышками аварийного освещения. И всё это — в тишине. Андрей развернулся к двери, надеясь на сигнал тревоги — всё же лучше, чем в незнании! И тут же замер. Медленно и тягуче на полу собирались угольные тени, уплотняясь в несколько луж бурлящей чёрной массы. Андрей зажмурился, надеясь, что это лишь переутомление, но когда он открыл глаза, из каждого комка тьмы поднималось что-то живое, тянущее вверх псевдоподии, ищущее опоры — беззвучно, как если бы это были кадры древнего фильма ужасов. В ноздри настойчиво забивался запах бензина. Ещё несколько трепещущих клякс выползали из стен. Кружка со звоном разлетелась на осколки, и Андрей, опомнившись, потянулся к комму, но слова застряли в горле: странные твари одновременно повернулись к нему. Их головы были похожи на примятые пузыри, на которых сверкали десятки хаотично посаженных глаз-выростов: как вообще ими можно было что-то видеть? С хрипом втянув в себя воздух, Андрей зажал кнопку комма — и прищурился от яркого света. Красные огни исчезли, вспыхнуло нормальное освещение, а неведомые твари поблекли и растаяли утренним туманом. — Вот же… — Андрей чувствовал необходимость выразить вслух свои мысли. — Вот же… Да пошло оно всё! Сметя в утилизатор остатки чашки, он бросил быстрый взгляд на дверь и достал из кармана пилотской куртки небольшую флягу. — Бросай пить, говорили они, — пробормотал Андрей, откручивая крышку, — до белочки допьёшся… Лучше белочка, чем эти расковырки… Весь мостик затаил дыхание, когда старший лейтенант обратился к капитану. А Крейн спокойно выдержал полный ярости взгляд, словно не заметив пробивающееся сквозь линзы золотистое мерцание, и продолжил: — Наш психолог, Диана Смит, наблюдала необычные галлюцинации у нескольких членов экипажа. Проанализировав их, она предположила, что мы находимся возле объекта невиданной силы, излучающего телепатический… — Я в курсе, — раздражённо перебил его Блэр. — Только что я проверил мысли этого существа. — И? — Крейн опустил обычный официоз. — Я не могу его понять, настолько оно далеко от всего, что нам известно. Ни физические, ни психологические ощущения не совпадают, а поток мысли настолько широкий, что его невозможно охватить даже с использованием нейросистемы корабля. — Нам это и не нужно. Нам лучше убраться подальше от источника этого излучения, а затем изучить мир, в котором мы оказались — это наша главная задача. Крейн смотрел Блэру прямо в глаза. Из-за разницы в росте солдат мог видеть золотистый край радужки, и теперь поражался, как не замечал раньше. Это не Блэру следовало «чистить» командный состав, это Крейну и Квану не следовало допускать псионика-гибрида до капитанского кресла. А тот, лишь подтверждая эти мысли, пренебрежительно бросил: — Я знаю нашу задачу, но здесь и сейчас я буду решать, что делать. Мы должны изучить то, что уже нашли. — Это может быть опасно, а мы не подготовлены к подобной встрече. — Вы никогда не будете к этому готовы, — губы Блэра в презрении скривились. — Ваш психолог пытается разобраться, прогоняя воспринятые людьми всплески мыслей инородного создания, но так она ничего не добьётся. — Но именно она, обычный человеческий психолог, первой сообщила мне о наличии рядом чужого разума, а не вы, «экстра». Блэр сжал кулаки так крепко, что костяшки побелели. — Вы забываетесь, — процедил он. — Прошу прощения, капитан, — с каменным выражением лица отчеканил Крейн. — Но мы здесь не останемся. Если мы и продолжим изучать этот объект, то только издалека. Андрей уже приканчивал содержимое фляги, когда в камбуз зашли ещё двое: хроноэколог Селена Винд, с которой пилот уже был знаком, и один из многочисленных азиатов, хоть как-то выделявшийся среди своих собратьев загаром и выбеленными концами волос. — Эй, — Андрей подмигнул им, — вы только прикиньте… Он хотел было рассказать об увиденном, но прикусил язык, поняв, что могут подумать о пьяном русском пилоте, рассказывающем про руки из стен. Нет уж, не дождутся, Белов так легко не дастся! — Капитан на мостик припёрся и залез в корабельные нейросистемы, — нашёлся он. — Сам бледнющий аки смерть, и всё равно припёрся! Селена и её друг переглянулись. — Он ничего не говорил? — осторожно спросила Винд. — Неа, — пожал плечами Андрей. — Вцепился в контактную панель и всё. — Я должен идти, — нахмурился солдат. На его плечах были нашивки сержанта. — Манг, постой! — Селена задумчиво коснулась пальцами губ. — Будь осторожнее с капитаном Блэром. Я… не знаю, я не могу ему доверять. Особенно то, что он не сказал нам о чужом разуме… — Каком разуме? — вскинулся Андрей, отрываясь от недожёванного зубчика чеснока. — На «Rara avis» кто-то воздействует телепатически, — повернулся к нему сержант. — У части экипажа появились слуховые галлюцинации, и… Что такое? — Ежом тебя ебани… — медленно произнёс Андрей. — А если я к нашему психологу приду с глюками не совсем слуховыми, она сильно охренеет? Винни оказался в инженерном отсеке впервые. Нейротехнолог был не особо вхож в технические помещения, его присутствие требовалось на мостике, но сейчас Винни жалел о том, что раньше сюда не попадал — не забыть бы поблагодарить Лай, что привёл. Сердце «Rara avis» было прямо перед ним: закованное в стальном панцире с несколькими слоями защиты, плевалось зелёными протуберанцами пылающее ядро системы. От него во все стороны шли пучки кабелей и энерготрубок, сплетённые с нейросетью корабля. Что-то жужжало, трещало и гудело, к этой симфонии примешивался лёгкий запах машинного масла. В небольшом помещении, словно муравьи, сновали шесть «технарей» в таких же комбинезонах, как у Лай. Винни узрел своих соседей по каюте, двух девушек и гуманоида из системы Арктура, по которому сложно было определить принадлежность к какому-либо из пяти арктурианских полов. «Технари» в основном только окончили учёбу и оперативно занялись изучением новооткрытых принципов, на которых работала «Rara avis». — Это Винт, — Лай указал на ближайшего механика, жилистого и уже немолодого. — А там — Джун, Соня, Кар, Роберт и Чип. — Приве-е-ет! — Винни широко улыбнулся, бросая одинаково восторженные взгляды и на оборудование, и на тех, кто с ним работал. Соня, статная девушка с длинной рыжей косой, улыбнулась в ответ, и Лай, перехватив её взгляд, схватил Винни за руку и потащил за собой. — Благодаря кое-чьему гениальному решению, — Лай остановился возле приборной панели «ядра», — это единый центр. И сердце, и мозг корабля у нашей птички едины, выражены в этом куске материи. — Погоди, — Винни озадаченно сдвинул брови, — я вспомню… Как же его… Катализо… чёрт, на языке вертится! — Просто запомни, что «ядро» само себе реактор и материал для реакции, — Лай сел возле приборной панели. — Я тоже половину терминов не помню, мне и не требуется. — А что тебе требуется? — Винни облокотился на стену рядом, подмигнув стоявшему рядом Винту. Тот поморщился. — Мне нужен ты, — Лай поднял взгляд на Винни. — Нейротехнолог. Потому что я не могу понять одну простую вещь: раз наша птичка в дрейфе, то почему нейросеть работает на полную? Винни открыл рот, затем закрыл, обдумывая ответ. Наконец, он произнёс решительно: — Ерунда какая-то. Если только кто-то не использует системы для расчётов или не нагружает чем-то левым… Винт фыркнул: — Отлично, Лай! Ради этого тебе стоило таскаться за беглым… — Или, — поспешно перебил его Винни, — если не включён режим защиты. Казалось, притих даже гул корабельных систем. — Ви, — голос Лай звучал ровно — как ровна натянутая до предела струна. — Что за режим защиты? — Это резервный алгоритм, — Винни отстранённо наблюдал за мерцанием «ядра». — Советники императорские, когда дурь из меня выколачивали, потребовали защиту от телепатического вмешательства. Мол, раз нейросеть схожа с нервной системой живого существа, то… — Винни запнулся, перевёз взгляд на Лай и напряжённо закончил: — То управляющий ею телепат может атаковать её. Я написал алгоритм, который не даёт любому телепатическому сигналу нарушить работу нейросети. — И сейчас наша птичка защищается? — Да. Надо бы спросить капитана, — нахмурился Винни. — Я видел, как его ударило при запуске, он явно не по нраву кораблю. — А это не мог быть побочный эффект твоего алгоритма? — Не-а. Мы б тогда никуда не полетели — хроно-бустеры бы отключились. Если включён алгоритм защиты, то либо у нас на борту незарегистрированный телепат, либо кто-то включил алгоритм защиты через систему, — Винни передёрнуло от воспоминаний о чернильно-чёрной тени. — Либо кто-то атакует нас извне. Надо подключиться к нейроузлу напрямую и посмотреть записи. Лай наградил его долгим взглядом. — Пиздец. — Что? — Ебучий пиздец, — пробормотал Лай, садясь на пол и раскручивая болты на приборной панели. — Дорогущий проект, блядь. Дублирующие системы у каждого, сука, узла, чтоб их. Нахуя нам дополнительные блоки, если они к херам выгорают после первой же встряски? Винни восхищённо взглянул на него: — Солнце моё, такого я от тебя ещё не слышал! — Он всегда такой, когда начинает работать, — Винт смотрел на гостя неодобрительно. Винни лучезарно улыбнулся, но механик лишь ещё больше нахмурился. — Ты бы лучше пока вошёл в сеть и проверил программу. — Ага, — Винни послушно принялся рыться в своих карманах. — Левая «грелка» бурлит! — крикнул кто-то из инженеров, и Винт тут же направился помогать. — Чёрт, — пробормотал Винни, — Лай, солнце, можешь залогиниться для работы с нейросистемой? Я, кажись, айди-карту обронил. — Как два пальца, — Лай поднялся и коснулся картой терминала доступа. — Готово. На Винни тут же обрушился поток информации. Нейротехнологов на корабле было два, и вторым был не внушающий доверия Юс Руэда; просить у него помощи хотелось в последнюю очередь. Пока Лай вполголоса награждал всё вокруг многоэтажными эпитетами, Винни покопался в системе и обнаружил сигнал-стимул, взбудораживший нейросеть. — Лай, — тихо позвал он. — Глянь-ка сюда. Инженер тут же наклонился над данными на дисплее. — Не понимаю, — нахмурился он. — Источника нет, Ви. — Источник есть, — поправил тот, — просто не определяется, откуда идёт сигнал. — Похуй. Как будешь глушить? — А зачем? — Винни с наслаждением потянулся, улыбаясь. — Если есть возможность контакта, я всегда выбираю контакт. Пересказывая психологу увиденный на камбузе кошмар, Андрей почти успокоился. Диана Смит слушала внимательно, спокойно и её понимающий взгляд помогал не сбиться и не запутаться в словах. — Хорошо, — Диана вежливо улыбнулась и положила перед Андреем планшет с заметками. — Я всё верно записала? Белов бегло взглянул на текст. — Да, — кивнул он. — Что-то мне не очень… очень не очень. И смена моя уже закончилась, я пойду хоть просплюсь… — Подождите, пожалуйста, — взяв комм, Диана быстро написала сообщение. Старший лейтенант Крейн приказал все новости направлять непосредственно ему, а то, что рассказал Андрей, было посущественнее бормотания на периферии сознания. — Возможно, командир Крейн захочет уточнить детали. — Детали, — унылым эхом повторил Андрей. — Мне б сто грамм и спать, а не детали. Ни полетал нормально, ни отдохнул. Хочу уже обратно на «Кутузов», там хоть Катька с Валькой на подхвате были… А здесь, блин, один, как хе… — Вы можете подать рапорт о переводе, когда мы вернёмся, — прервала его стенания Диана. — Опаньки, — удивился тот. — А разве вы не должны меня уговаривать остаться, побеседовать там, посочувствовать, по головке погладить и воодушевить? — Вы — взрослый здоровый мужик, — пожала плечами Диана. — Пора самому бы понять, куда лететь и что делать. Белов долго смотрел на неё, ничего не отвечая, затем усмехнулся. — А это действует лучше, чем я думал. Все на мостике замерли, боясь даже случайным шорохом отвлечь командира Крейна и капитана Блэра друг от друга. Пауза между ними была полна напряжения, и, казалось, что угодно может начать драку. От писка коммуникатора Крейна старший помощник едва не вздрогнул. Крейн хладнокровно повернулся спиной к Блэру, достал комм и начал читать сообщение. — Пусть ведёт его сюда, — капитан скрестил руки на груди. — Я должен видеть то же, что видел он. — Я не давал согласия на чтение моих мыслей, — напомнил Крейн, оборачиваясь к нему. —А я не давал согласия на постройку этого корабля, — Блэр сжал губы. — Поэтому слежу за каждым солдатом на его борту. — Минж, — Крейн проигнорировал его реплику, связываясь по комму со своим заместителем. — Кое-что прояснилось, я передаю тебе, Тэну и Чжэн информацию. — Он переключился на другой канал. — Смит, пусть Белов немедленно идёт на мостик, капитан желает видеть его. Убрав комм на место, Крейн взглянул на псионика. — Похоже, принятие решения откладывается. — Нет, — Блэр сжал губы. — Всё уже решено. От Белова зависит лишь то, как быстро мы будем улепётывать отсюда. Старший помощник сделал шаг вперёд: — Но почему сейчас не отлететь в сторону от источника того сигнала, о котором вы говорите? Блэр едва слышно вздохнул. — Потому что нельзя отлететь в сторону. Сигнал идёт отовсюду. — Капитан, — Белов, неуверенно щурясь, перешагнул через порог, — вы хотели меня видеть? Не успел кто-либо хоть что-то сделать, как Блэр несколькими быстрыми шагами оказался вплотную к пилоту, дотянулся кончиками пальцев до его висков — и погрузился в воспоминания. Чёрные тени колыхались в красном свете, словно жидкая смола в огне, пузырились, пялились на него, смотрели сквозь него — в самое нутро мысли, в то, что не хотелось показывать никому, разрывали и изучали, нашёптывали… Крейн не сразу понял, почему капитан отшатнулся от пилота, отдёрнул руки и отвернулся. — Ситуация изменилась, — Блэр нахмурился, его пальцы дёрнулись, словно ища что-то. — Мы должны немедленно уходить. — Отлично. Тогда… — Нет, — Блэр сжал кулаки, — совсем уйти. Нам нужно выбраться обратно в наш мир как можно быстрее. Крейн замер, держа спину идеально ровно. — Я могу узнать, почему, капитан? Тот недовольно дёрнул бровью, но через мгновение плечи его опустились, и Блэр неожиданно спокойно ответил: — Потому что мы ошиблись. Мы не переместились во времени — мы попали в мир, где действуют совершенно иные законы. В том числе, возможно, и законы физики. Быть может, жизнь здесь существует в совершенно ином виде, чем мы привыкли видеть, и я не хочу подвергать опасности экипаж и корабль. Мы можем умереть раньше, чем выясним, что происходит. — Можно мне идти? — вмешался Белов, опомнившись. Старший помощник махнул рукой, согласно кивнув, и Андрей тут же сдал назад, стремясь покинуть мостик как можно скорее. Внимательно глядя на Блэра, нервного, тонкого, бледного и сосредоточенного, Крейн негромко спросил: — Вы уверены, что сможете сейчас запустить хроно-бустеры, капитан? — Нет, — Блэр отвернулся. — А после пары чашек крепкого кофе — возможно. —Берегите себя. Вы единственный телепат на борту. Тот усмехнулся: — На борту, точно. Наблюдая за закрывающимися за капитаном дверьми, Крейн вдруг подумал, что это очень непохоже на людей Императора: оставлять целый корабль на волю одного-единственного псионика. В этом уравнении что-то было неправильно. После ухода Андрея Диана собиралась запереть кабинет и поспать — если чему она и научилась у детей, так это тому, что несоблюдение режима способно сильно навредить организму. Но не успела Смит ввести запирающий код, как дверь отъехала в сторону, и Диана нос к носу столкнулась с Вайли. — О, — «легио» дёрнула ушами, — вы уже уходите. — Нет, — торопливо заверила Диана. — Что-то случилось? Вайли недовольно взмахнула хвостом. — Nu-oh, мне одиноко. Для Ойен это было важно и больно — быть одной, абсолютно одной. Когда рядом находились люди, можно было отвлечься, но без Предков… — Проходи, — улыбнулась Диана. Она понимала, почему для «легио» так много значит быть частью народа, и даже не представляла, каково сейчас Вайли. — Будешь кофе или чай? Печенье? — Кофе, — Вайли наблюдала за каждым движением Дианы. — Немного печенья. Когда ароматный крепкий напиток был разлит по чашкам, Вайли продолжала внимательно смотреть на девушку с Терры. — Твои волосы цвета коры осеннего дерева, — она немного растягивала полнозвучные гласные. — Но выглядят мягкими. — Это свойственно людям, — Диана сделала пару глотков и довольно зажмурилась. Вайли моргнула, оранжево-жёлтые глаза потемнели. — Как люди справляются с одиночеством? — Находят в себе что-то важное, — улыбнулась Диана. — Или ищут это в других. Вайли пила кофе маленькими глоточками, разламывая печенье, прежде чем откусить. Её пальцы двигались необычайно точно. — Предки помогают каждому из нас найти in-no — того, с кем мы проходим наш путь. — Мы вернёмся домой, и ты вновь услышишь их голоса, — успокаивающе напомнила Диана. — Они нужны мне сейчас. Мне нужен совет, nu-oh. — Ну, с этим я могу помочь, — подмигнула Диана. — Я как-никак психолог. Вайли пересеклась с ней взглядами. Глаза «легио» вновь посветлели, кошачий зрачок превратился в чёрную тонкую линию. — Позже. Можно заплести твои волосы? — Что? Диане показалось, что она ослышалась. — Я хочу заплести твои... — Да, конечно, — распустив тугой узел волос, Диана мотнула головой. Среди «легио» такое действие считалось важным этапом дружбы, и отказать было нелегко — да и не хотелось. Пальцы Вайли и вправду оказались мягкими и пушистыми, осторожными. Диана вспомнила, что «легио» способны выпускать острейшие когти, оцарапывающие даже металл, но беспокойства не почувствовала. Мурлыча себе под нос что-то на родном языке, Вайли осторожно собирала пряди, сплетала из них сложные косы, ничуть не хуже, чем те, что носила сама. Достала из складок накидки несколько бусин, чтобы украсить причёску, затем ещё раз легко прошлась волосам, приглаживая. — Теперь мы можем быть друзьями? — негромко спросила Диана, стоило Вайли отстраниться. Она достала зеркальце, скулы её порозовели — причёска «легио» была изменена, чтобы подойти человеческим стандартам, но было в этом что-то шаманское, колдовское. — Теперь мы можем быть кем-то близким, — поправила Вайли, — nu-no. Вэл находился один в своей каюте, и от этого становилось не по себе. Минж и Чжэн были на дежурстве, не с кем было поделиться тревожными мыслями, которые внушал отчёт психолога. Телепатическое воздействие могло повлиять на экипаж, но пока вроде ограничивалось лишь шёпотом на периферии сознания; могло повлиять на корабль, но, кажется, пока без происшествий. Дополнение с описанием от Белова и комментариями Смит волновало больше, и Вэл, нервно шагая из угла в угол, безрезультатно пытался успокоиться и не думать о плохом. Нет. Это никогда не помогало. «Ладно», — сказал себе Вэл. — «Тогда можно и нужно подумать о плохом. Каков худший вариант развития событий?» Диана утверждала, что пока экипаж лишь изучают. Прощупывают, возможно, настраиваются на контакт — что вполне логично, если для чужаков телепатия — естественный способ связи. Допустим, увиденное им не понравится, и они пожелают причинить вред. Что они тогда сделают? Как поступит могущественный телепат, увидев в «Rara avis» врага? Разумеется, начнёт с уничтожения единственного телепата на борту, чтобы дезорганизовать экипаж и лишить возможности сопротивляться или бежать. Поёжившись, Вэл бросил взгляд на висящую на спинке стула форму. На поясе мигал сигнал комма. Сообщение было адресовано всей службе безопасности: «Капитан готовится включать хроно-бустеры. Мы возвращаемся». Возвращаться? Но разве Блэр уже восстановился после случившегося? Хотя если готов поделиться бодростью с уставшим лейтенантом, то да, похоже на то. Решившись, Вэл решительно принялся одеваться: он обязан присутствовать при запуске, иначе просто сойдёт с ума, меряя шагами каюту. — Они собираются запускать хроно-бустеры! — крикнула Соня сквозь шум. — Понял! — отозвался Лай. — Сейчас закручу обратно. Он ловко соединил все узлы, поставив всё на свои места, и с сожалением произнёс: — Вот так, Ви. В этот раз нам поковыряться в начинке не удалось. — Ага, — Винни, закусив губу, смотрел на дисплей. — А я вроде как отключил систему защиты, но что-то мне не по себе. Солнце моё, если они решили запускать систему, то мне лучше быть на своём месте. Иначе, не дай Праматерь, они позовут на моё место Руэду, а он… — Это кто? Винни фыркнул, выражая негодование. — Младший нейротехнолог с отметками императорского советника, а ещё так себе любовник. Не хочу доверять ему корабль. — Тогда поторопись, — Лай напряжённо улыбнулся. Когда Винни выпорхнул из инженерной, Лай шумно выдохнул и спрятал лицо в ладонях. Едва выйдя на верхнюю палубу, Вэл столкнулся со стоявшим у входа на мостик Блэром. — Капитан, вы… — Я в порядке. Принял стимулятор, уже действует. Вэл вздохнул, глядя на псионика. Он помнил, как тот упал в обморок на мостике, напугав до дрожи: не столько было страшно за капитана, сколько жутко оказаться в неизвестном месте и времени без возможности вернуться назад. Даже сейчас Блэр выглядел беззащитно хрупким — как, наверное, большинство телепатов. Зачем и без того вымотанному капитану было тогда тратить силы на головную боль одного из лейтенантов? — Зачем вы помогли мне? Я бы мог принять табле… — Так удобнее считывать твои мысли. Удивлённо заморгав, Вэл не сразу осознал полный смысл этой фразы. То есть, капитан… Капитан зачем-то лез в его разум? Что он там хотел найти? Может, высматривал те качества, из-за которых пытался сделать командиром? Или… Нет, даже в самых смелых мечтах Вэл не мог поверить, что капитан Блэр мог по-настоящему заинтересоваться одним из лейтенантов. — Я могу узнать, — казалось, каждое слово звучит дерзостью, но мысль об этом мучила слишком давно, — почему вы хотели назначить командиром меня? Блэр взглянул на него искоса, золото радужки виднелось за тёмными линзами. — Эйдж Крейн, перейдя на повышенное жалование, не гнушался заходить в бордель. Вэл не сразу понял, что имелось в виду. — Но это безумие! — возмутился он. — А если бы у меня были деньги? Я никогда даже не думал о гибридах лишь потому, что большую часть жизни едва выживал, впроголодь и в обносках. Сложись всё по-другому, вы бы и меня попытались задвинуть подальше? Смерив его презрительным взглядом, Блэр сделал пару шагов, оказавшись лицом к лицу с солдатом. — Я делаю то, что считаю нужным. И твоя возмутительная попытка неподчинения… Вэл медленно выдохнул, стараясь успокоиться. — Вы не командовали раньше, — сухо произнёс он. — Вас назначили сюда только из-за способностей псионика. Так не пытайтесь делать то, что у вас не получается, капитан. — Не указывай мне! — процедил тот. Вместо негодования Вэл почувствовал снисходительную жалость к капитану. Заносчив — но легко уязвить. Силён — но использование этой силы обходится недёшево. Красив — но для чего была создана эта красота? — Я был создан, чтобы уничтожать, — бросил Рейвен, отвечая на незаданный вопрос. — Чтобы превосходить таких, как ты, и заменить на поле боя. Справившись с первым позывом одёрнуть читающего без спроса чужие мысли псионика, Вэл обдумал сказанное и негромко произнёс: — Вам не место на поле боя, капитан. Я рад, что всё случилось иначе. «Лучше бы я сдох ещё тогда». — Что? — переспросил Вэл, не сразу сообразив, что услышал невысказанную мысль. — Мои силы возвращаются, — не дал ему опомниться Блэр. — Нам надо на мостик. Я хочу запустить хроно-бустеры и вернуть нас домой. Крейн удивился, увидев Вэла, но виду не подал. Его больше покоробило то, что лейтенант и капитан вошли вместе, словно был у них какой-то общий секрет. И, не успели двери за ними закрыться, как на мостик ворвался запыхавшийся нейротехнолог. — Приветики, — радостно оскалился Винни. — А чего все такие серьёзные? — Займи свой пост, — поморщился Блэр. Помня прошлое «наказание» капитана, Винни тут же принял максимально серьёзный вид и направился к своему креслу. — Минутная готовность, — объявил Блэр, стоя возле контактной панели. — Готов, — отозвался пилот второй смены. — Готов, — подтвердил, щелкнув жвалами, навигатор. — Инженерный, готовы? — нажал на копку связи старший помощник. — Да, — отозвался Лай. От его голоса Винни захотелось бросить всё и вернуться к «ядру» корабля. — Мы привели в порядок системы после перегрузки на старте, но… — Нет времени на дополнительную диагностику, — перебил его Блэр. Крейн едва слышно вздохнул и сделал шаг к капитану. — Вы вообще не собирались уходить, — напомнил он. — Так почему вдруг резко изменили своё мнение? Что такого было в воспоминаниях Белова? Другой мир и его опасности — это риск, но сейчас вы ещё больше рискуете экипажем и собой. Блэр на миг прикрыл глаза, сдерживая недовольство, но ответил ровно: — Раньше речь шла только о телепатическом воздействии. То, что видел пилот, было не внушением — это была попытка сотворения материального, настоящего. Реального. Мы имеем дело не просто с существом-телепатом, а с существом-демиургом. — Понял, — Крейн отступил на шаг назад. Вэл слышал этот разговор. Теперь многое прояснялось, но, глядя на изящную тонкую фигуру капитана, он не мог избавиться от беспокойства. Блэр утверждал, что ему хватит сил, и вроде бы нет причины в этом сомневаться, но… — Перевести энергию на хроно-бустеры, — скомандовал Блэр. Пилот послушно перевёл рычаг в другое положение и прошёлся пальцами по клавиатуре, регулируя мощность. Винни внимательно следил за активностью нейросистемы, и на внезапную вспышку отреагировал сразу. — Капитан, сейчас нельзя стартовать! Голос Блэра едва ли не кололся льдинками: — У нас нет выбора. — Но нейросеть включает режим защиты из-за воздействия извне, она не пустит вас! Больше всего Винни было досадно за то, что он когда-то постарался на славу: в режиме защиты нейросеть корабля блокировалась наглухо, не впуская никого. Быть может, поэтому экипаж до сих пор жив; но сейчас это лишь мешало свалить отсюда домой. — У нас нет выбора, — повторил Блэр, касаясь контактной панели. На дисплее нейротехнолога линии активности тут же скакнули вверх, спутались в невероятном действии, а затем столкнулись, зазубренной раной ползя по шкале. Разум псионика отторгался системой, но продолжал пытаться подчинить её, взять под свой контроль. Но что один человек против целого корабля? На миг линии оборвались — Блэр отшатнулся от панели, часто дыша, и упрямо сдвинул брови, готовясь к следующей попытке. — Вы подохнете, капитан, — рискнул Винни. Пусть бесится, лишь бы не помер. Вэл замер, из лёгких словно выбили воздух одним ударом. А Блэр с досадой дёрнул плечом. — Я справлюсь, — заявил он, отворачиваясь. Его глаза вновь начинали мерцать золотом. — Я зашвырнул нас сюда — вытащу обратно. Теперь, когда «Rara avis» цела, я должен попробовать. — И сдохнуть, — напомнил Винни. Вэл отмер. Из головы не исчезала услышанная случайно мысль, и каким-то шестым чувством Вэл понял: сейчас капитан попытается, даже если эта попытка убьёт его. — Вам надо восстановить силы! — он бросился к Блэру, хватая его за плечо. Тот дёрнулся, прерывая касание. — Каждый миг может обернуться смертью, — отрывисто выдохнул он. — Я чувствую, что кругом лишь враг… или враги. — Вы не… — Заткнись! — глаза Блэра вспыхнули золотом. — Оба заткнитесь! — он перешёл на шепот: — Я, чёрт возьми, вытащу нас отсюда. Он бы… он бы хотел этого… он бы сделал так… Слов было не разобрать. Волей псионика все вокруг оказались недвижимы, не в силах помешать, а Блэр, коротко выдохнув, шагнул к командному пульту — и погрузил обе ладони в контролирующую панель. Время замерло. Можно было рассмотреть каждую пылинку, каждую неровность, почувствовать напряжение, словно континуум сжимается пружиной — и едва не задохнуться от резкого выброса энергии. По всему кораблю прошла дрожь, и вдруг тяжесть исчезла, выплеснувшись в одну-единственную вспышку, отшвырнувшую Блэра от контактной панели. — Ох ты ж… Не слушая восклицаний нейротехнолога, Вэл рванулся к капитану — уже второй раз, чтоб его, да что Блэр о себе возомнил? Перевернул на спину, прислушался к дыханию — и провалился в чужую память. Всё вокруг захватило пламя пожара — жаркого, удушливого, слепящего. Трепещет, давит, забивается сажей в лёгкие; и Вэл чувствует ужас, погребённый под обречённым смирением перед смертью, а среди этого — лучом надежды — статный солдат в бирюзово-сиреневой с золотом форме, несущий на руках полуживого гибрида, настолько израненного, что если бы не мысленный контакт, Вэл бы и не признал в искалеченном подростке будущего капитана Блэра. Всё исчезает в вихре огня, искры слепят глаза, и дальше — как ускоренная перемотка вперёд: недоверие, первые ошибки и осторожные шаги навстречу друг к другу, сближение — колюче-болезненное, давящее, ломающее и безумное; и всё чётче вырисовывается тот солдат, как же его — Вэл не помнит имени, а в разуме капитана Блэра оно словно табу. «А потом он умер», — вспомнил Вэл, и, словно почувствовав чужое присутствие, неведомая сила вытолкнула его прочь. Вэл снова оказался на мостике «Rara avis», капитан лежал у него на руках без сознания, бледный и почти бездыханный. Вэл торопливо проверил пульс: есть! О, Небо, только бы не исчез! — Лейтенант, — окликнул его Крейн. — Всё в порядке? — Да, — выдохнул тот, — капитан жив. — Полная диагностика! — скомандовал старший помощник, морщась от лёгкой боли в висках. — Мы всё ещё здесь! Провести проверку систем связи, переходим в состояние повышенной готовности. — Я отнесу его к медику, — вызвался Вэл, обеспокоенно глядя на бледное лицо псионика. Крейн неохотно кивнул. — Ебаный ж ты нахуй! — Ким, это уже перебор, — поморщился Винт. Лай выдохнул, раздражённо сжав кулаки. После провалившейся попытки запуска в инженерной рванул один из баков, и теперь приходилось ждать, пока система понизит давление и нивелирует ядовитое вещество. Внутри остался лишь арктурианец Кар, наблюдавший за работой «ядра», остальные были вынуждены караулить под дверью — или потратить время с пользой. — И вообще, Лай, у тебя своя каюта есть, — напомнил Роберт, переодеваясь из покрытого тёмными пятнами комбинезона в чистый. — Почему-то вместе с медиками. — Слышал, они специально разделили отделы и смешали при расселении, — презрительно фыркнул Чип, шустрый невысокий парень лет семнадцати, самый младший в команде. — Чтобы улучшить взаимоотношения в экипаже, ха! Лучше бы к девчонкам подселили. — И тем не менее, — Роберт не дал сменить тему, — Лай, ты же здесь не из-за того зеленоволосого? — Может, я его просто подожду, — за нарочитым безразличием угадывалось напряжение. — Вдруг он что-то важное узнал, а? — Не верь ему, — предупредил Винт, сидящий на соседней койке.— Ты видел его лицо? Да он же отъявленный преступник, просто так в Неот не попадают! — Куда? — Его татуировки, — показал на себе пальцем Винт. — Такие делают только в одной тюрьме во Вселенной: в Неот. А там, знаешь ли, тот ещё ад творится, туда только самых опасных психов закидывают. — Тогда что он делает на правительственном корабле? В это не хотелось верить. Винни был слишком прямолинеен, но ведь он отказался говорить о своём прошлом? И о татуировках молчал. — Загвоздка вот в чём: тот, кто сбежал из Неот, получает пожизненную амнистию, что бы он ни делал, — Винт крепко сжал край футболки в ладони. — Этот преступник может творить что угодно: убивать, калечить, красть… И не будет за это наказан. Лай, немного помолчав, тихо ответил: —Ви не такой. Он, конечно, немного не в себе, но кто из нас абсолютно нормален? Винт покачал головой. — Ким, ты знаешь, сколько человек сбежало из Неот за всю историю его существования? — Нет. — Четверо. — Вот видишь! — Первый обокрал арсенал Альянса и устроил массовую резню в одной из столиц в системе Генриетты, а затем, стоя среди окровавленных тел, перерезал себе горло. Второй находится в состоянии овоща в доме для душевнобольных где-то возле астероидных колоний. Третий захватил власть на мелкой пограничной луне и установил там свою диктатуру. Четвёртый работает главным нейротехнологом на правительственном сверхсекретном корабле, и одному только Небу известно, что творится в его голове. Остальные притихли, слушая список, Роберт замер с не до конца надетым ботинком, и лишь на последней фразе встрепенулся. — И вот с этим ты!.. — Хватит, — Лай поднялся, — я думал, это моё личное дело. Когда дверь за ним уже закрылась, Винт поморщился, оглянувшись на Роберта. — А что? — пожал плечами тот. — Ты ведь тоже за него переживаешь. Медик, по мнению Вэла, выглядел недостаточно обеспокоенным. Он словно не удивился, увидев капитана без сознания, лишь отодвинулся, указывая на койку. — Что на этот раз? — Всё то же, — выдохнул Вэл, всё ещё злясь на самоуправство Блэра. — Его ударила отдачей нейросистема. — Так, может, ему и не стоит с ней работать? — медик достал шприц и начал набирать лекарство из ампулы, тщательно и осторожно. — А кто кроме него? — Вэл вздохнул, но внутренне насторожился. — Кажется, вас не слишком удивляет, что капитан всё время оказывается здесь. Медик строго посмотрел на него. Вэл впервые заметил, что, несмотря на морщины на лице и седину в волосах, голубые глаза врача по-юношески ясные. — Меня предупреждали, что капитан Блэр — гибрид, который едва держится на этом свете, — медик говорил спокойно, отчуждённо, без какого-либо сочувствия. — Императорский совет даже оборудовал медотсек криокамерой на случай, если тело капитана не выдержит. — Криокамерой? — Вы знаете, как умирают гибриды? Вэл растерянно пожал плечами. — Они выглядят безупречно большую часть своей жизни, — обыденным тоном начал рассказывать медик. — Это удобно при использовании. Но когда их время истекает, то температура стремительно поднимается, и за несколько часов гибрид умирает, не успев даже постареть. Их тело просто отказывает, как сломанный механизм. Ошарашенный, Вэл не знал, что на это можно ответить. — Я… я посижу с ним, пока он не придёт в себя. — Ваше дело, — пожал плечами медик. После неудачной попытки запуска Селена не могла унять дрожь. Её компьютер завершил расчёты, и, складывая их с теорией Дианы Смит, можно было лишь ужасаться. Окружающее пространство, так обманчиво похожее на родной космос, было нестабильным, словно только что созданным; часть того, что издалека походило на звёзды, было небольшими их копиями, небрежно разбросанными по желанию неведомого декоратора, а держались они лишь за счёт неведомой силы, не существующей в привычном людям мире. Но самым странным был возраст незнакомой вселенной. Исследовав пространство за бортом во всех доступных диапазонах, Селена смирилась с данными и приняла как истину логично следовавший вывод — этот мир ещё очень и очень молод. Тогда откуда здесь взялись те космические структуры, которые образовываются миллионы и миллиарды лет? Если только не… Слова капитана Блэра крутились в голове, словно закольцованная плёнка: «существо-демиург». Оно сотворило свет и тьму, солнца и луны, а теперь пыталось создать что-то живое. Если здесь есть Бог, то вряд ли ему нужны молитвы. Винни старался не отставать от Крейна. Тот, казалось, всего лишь ускорил шаг, но за ним приходилось бежать, чтобы не оказаться позади. — Погоди, командир, — Винни улыбнулся как можно дружелюбнее. — А я-то тебе зачем? — Выяснить, почему нейросеть не работает так, как должна, — сухо ответил Крейн. Ему всё меньше нравилось происходящее на борту корабля. Конечно, их предупреждали об опасностях. Предупреждали о том, что их полёт — лишь первая попытка, а первопроходцам мало когда везло. И сейчас лучшим выходом было взять за шкирку главного нейротехнолога и разобраться, что, чёрт возьми, происходит с нейросетью — жизнью и разумом их «Rara avis». Когда Крейн резко остановился, Винни едва не врезался в него, в последний момент крутанувшись на каблуке и уйдя в сторону. Будучи на голову ниже старшего лейтенанта, он тут же устроился сбоку, глядя, как тот набирает на клавиатуре код доступа, затем проводит идентификационной картой. — Выведи мне все изменения в нейросети, — пододвинувшись, приказал Крейн. — И учти, что я слежу за каждым твоим движением. — Да ладно, босс, — хмыкнул Винни, вводя необходимые команды. — Вот, готово, полный список, ну нифига се… — За час до активации режим защиты был перенастроен и переведён на максимальный уровень, — Крейн, отодвинув нейротехнолога в сторону, задумчиво изучал записи. — После взлёта инженер Ким упоминал, что могла иметь место диверсия. Здесь есть упоминание о доступе с нецентрального терминала. — Это бы всё объяснило, — пробормотал Винни, всё ещё недовольный тем, что его так легко отстранили от поиска ответов. — Ну, или большую часть. Нейротехнолога не отпускало ощущение того, что что-то он не учёл. Какую-то деталь, какой-то важный момент; но вспомнить не получалось. Оставалось лишь наблюдать за тем, как старший лейтенант листает страницы с кодами, отметками времени и идентификационными номерами. И, конечно, надеяться, что нейросеть не сильно пострадала. — Последний, кто перепрограммировал нейросистемы… — Крейн нахмурился. — Номер семь-пять-четере-дзета… Это ты, Винни Блинк! — Чего-о-о? — громко изумился тот. — Да быть такого не может! Я вообще свою карту посеял! — Да? — Эйдж прищурился. — И чего же ты не заявил о пропаже? — Штраф за утерю платить было неохота, — буркнул Винни. — Но ты мне не веришь, да? Слушай, может хотя бы на отметки Неот глянешь и спишешь всё к амнистии? — Здесь не Альянс, — напомнил Крейн. — И я не наказываю тебя, а заключаю под стражу, дабы воспрепятствовать дальнейшему вредительству. Эти коды доступа известны только нейротехнологам, так что потеря карты тебя не оправдывает. Если выяснится, что ты невиновен — немедля выпущу. Он взял Винни за плечо. — И лучше тебе не сопротивляться. Тот и не думал об этом, лихорадочно размышляя, как вообще так получилось. Старшему лейтенанту не было смысла врать, но тогда кто изменил настройки нейросистемы? Ну же, у кого Винни мог забыть свою карту? Неужели… неужели Лай? Нет, уж точно не он. Но тогда кто? Диана осторожно заглянула в медотсек. Увидев солдата, она тут же приветливо улыбнулась. — Я искала вас, лейтенант Тэн. Думаю, вы должны прочитать это, — и протянула закрытую папку с печатью Стэннела и грифом. На лицевой стороне было напечатало: «РЕЙВЕН БЛЭР». — Это нарушение конфиденциальности, — Вэл оставил жест психолога без ответа. — Я не могу взять её. — Нарушением профессиональной этики будет не дать вам об этом узнать раньше, чем капитан проснётся и успеет натворить ещё чего-нибудь, — в вежливой улыбке Дианы сквозило беспокойство. — Я прочитала и папку с вашим именем тоже. Просто ознакомьтесь. Вэл подождал, пока Смит уйдёт, и только после этого достал документы. Интересно, разозлится ли капитан, застав его за чтением досье на себя? Первый же лист заставил поморщиться: там было описание того самого подростка, что когда-то обнаружили в пламени пожара. «Агрессивный, злопамятный, заносчивый»… Все эти характеристики писались уже позже, когда целый штат психологов Совета анализировал информацию о гибриде с необычайно высоким псионическим потенциалом. «Зациклен на ненависти к своему создателю, Майстеру Лэ Стэннел; одержим идеей уничтожить всех нелегальных гибридов, ради достижения цели готов сотрудничать даже с ненавистными ему органами власти». Одержим? Что ж, главное — у него это получилось. Вэл был уверен, что сейчас на всей планете нет ни одного нелегала, а истории о них остались давно в прошлом. «Клайд Иглтон». Точно. Вот как звали того солдата, которого Блэр полюбил… да, чего уж, полюбил как есть. Вэл вздохнул и с опаской продолжил читать. По документам выходило, что Клайду удалось почти перевоспитать гибрида, пока тот не сбежал — но затем всё равно вернулся. Преданно помогал своему любовнику, защищая с помощью псионических способностей, а затем… Вэл перелистнул страницу и замер. «Убийство Императора». Не веря своим глазам, Вэл зажмурился, затем вновь перечитал. Да, всё то же. Холодный текст о том, как Рейвен Блэр воспользовался отсутствием императорского псионика и убил правящего в тот момент Императора, ведь если «экстра» на пике сил захочет чего-то, мало кто сможет ему помешать. И ниже скупым примечанием — «также убил находящегося в тюрьме седьмого округа Майстера Лэ Стэннел, своего создателя». Любая попытка причинить вред Императору каралась смертной казнью не только преступника, но и всей его семьи. Но что такое условие для гибрида? И если капитан Блэр сто лет назад убил Императора, то почему сейчас он здесь, на правительственном корабле? Почему ещё не казнён? Потому что нужен. Пока жив — его, как и любого гибрида, будут использовать по максимуму. Вэл аккуратно сложил документы обратно в папку, пройдясь пальцами по шву, запечатывая. Бросил взгляд на лежащего рядом капитана, осторожно коснулся тыльной стороной ладони его щеки — едва тёплая. И тут же — вновь вспышкой чужих воспоминаний вековой давности: как касался тот, другой — Клайд; как целовал, жадно и ненасытно, прижимая к себе и не желая отпускать ни на миг, ни на шаг… Отдёрнув руку, Вэл несколько секунд смотрел в пустоту перед собой, пытаясь изгнать из памяти образ Блэра, подчиняющегося этой всепоглощающей и всеуничтожающей любви. Того, что сейчас лежал рядом на койке едва живой, но главное — его щека тёплая. Значит, ещё не всё потеряно. Манг Ченг стоял возле входа на обзорную площадку, располагавшуюся на верхней палубе. Его задачей было наблюдать за всем коридором, но он выбрал стоять именно у той двери, за которой открывался лучший, наверное, вид во всей этой вселенной. Через небольшое окошко можно было увидеть край звёздного неба за прозрачным куполом — всё ещё чужого и незнакомого. Во время полёта площадку дополнительно закрывали два металлических щита, но пока корабль дрейфовал, можно было любоваться космосом. Сколько продлится дрейф, было неизвестно: командир Крейн отправил каждому информацию о неудачном запуске, и сейчас сержант гадал, что будет дальше, полагаясь на решения старших по званию. Заслышав шаги, Ченг сразу приосанился, но тут же улыбнулся, узнав лёгкий, словно танцующий ритм. — Селена, — он поприветствовал девушку лёгким кивком, — ты на обзорную площадку? — Нет, — в её голосе появились тревожные нотки. — Точно, — спохватился Ченг, — ты же на мостике всё время это видишь. — Там всё по-другому, — отмахнулась Селена. — Космос лишь схема, на него наслаиваются таблицы, графики, диаграммы, чтобы экипажу было удобно понимать, что находится перед ними, а не выискивать нужные знаки в сдобренной искрами тьме. — Тогда получается, что ты как будто меня искала, — осторожно предположил Ченг. — Вообще-то да, — Селена поёжилась. — Мне не по себе. Особенно после… Она замялась, не зная, как описать словами неудачную попытку возвращения. — Я понимаю, — пришёл на помощь Ченг. — Мне, честно говоря, тоже. — Да? — На самом деле, не особенно, — легко признался солдат. — Однажды мне было намного страшнее, чем сейчас, и тогда всё закончилось благополучно. Селена огляделась, но её окружали лишь стены, двери и коридор. Кое-где виднелись кабели нейросети, мерцающие зеленоватым светом. «Rara avis» всё больше напоминала живое существо, и хроноэколог уже с подозрением относилась ко всему и всем — кроме Ченга. — Расскажи, — попросила она. — Это было давно, — неторопливо начал Ченг. — Тогда мои имплантаты были намного хуже. Мне было семнадцать лет, я мечтал вступить в армию Стэннела и постоянно участвовал в дружеских проверках храбрости. Знаешь, когда кучка подростков забирается на Запретные территории и соревнуется в том, кто дальше зайдёт? — Запретные… Это те неосвоенные джунгли? — Да, — Ченг кивнул, на миг между его бровями появилась хмурая складка, — единственный бич южных земель. Глушится техника; грязь, сырость, дикие животные и, я слышал, даже хищные лианы-кровопийцы. — Видел хоть одну такую? — Ни разу, хотя, может, плохо искал. Мы ходили вечерами, когда никто за нами не присматривал, и одному Небу известно, скольких опасностей мы избежали. Но как-то раз, — Ченг на миг прикрыл глаза, вспоминая, — у меня начали сбоить имплантаты. Сумерки, вся живность начинает искать, кого бы слопать, воет, скребётся, шумит… И вдруг я ничего не вижу. В висках боль, под ногами грязь, ветки и гнильё, куда идти — непонятно. — Как ты выбрался? — Услышал музыку, — улыбнулся Ченг. — У заграждений кто-то включил динамик погромче: там постоянно всякие «зелёные» сходки устраивали… Мне повезло. На ощупь добрался до края леса, а там уж и имплантаты заработали. Песню ту хоть сейчас напеть могу, я её потом нашёл, слушал и слушал, наизусть заучил. — Я бы тоже послушала, — ответная улыбка Селены была уже теплее и искреннее. Сделав глубокий вдох, Ченг тихо запел. Всего пара куплетов, большего и не надо было, но песня, услышанная когда-то на вечеринке любителей природы, превращалась в путеводную звезду, обещая конец любым неприятностям. «…гуляют сказочные нимфы с цветами в волосах». — У тебя очень хороший голос, — прошептала Селена, когда едва стихли последние слова. — Для меня она означает, что после тьмы всегда приходит свет, — Ченг оглянулся. — Может, зайдём на обзорную площадку на пару минут? Первым порывом Селены было немедленно отказаться: уже хватило на сегодня космических ужасов. Но теперь страх отступил, и вернулось то, ради чего хроноэколог когда-то отправилась изучать Вселенную — желание наблюдать и восхищаться увиденным. — Да, конечно, — Селена осторожно протянула руку, и Ченг мягко сжал её ладонь в своей. Едва открыв дверь, Ченг резко отступил назад, но меж закрывающимися створками двери Селена успела увидеть мерцающий мрак космоса за стеклом и сидящих плечом к плечу Диану Смит и Вайли Ойен. Вновь Винни начал возмущаться лишь когда его запихнули за решётку — в прямом смысле: на любом стэннелском военном корабле была каюта, одним командным кодом превращающаяся в тюрьму. Даже часового поставили, косившегося на зеленоволосого пленника с долей опаски. — Охренительно, — фыркнул тот. — То есть, прям по старинке? — Ты под подозрением, — отчеканил Крейн. — Ты последним вмешивался в настройки нейросистемы корабля. Поэтому посиди-ка пока здесь. — Я тебя запомнил! — крикнул Винни лейтенанту вслед. Он не любил сидеть без дела, а временное заключение было просто скучнейшей пыткой бесполезного времяпрепровождения. Крейн хорошо постарался, лишив камеру любого подручного средства, но не учёл, что охраняющий пленника солдат может поддаться очарованию зеленоволосого Дон Жуана. — Эй, красавчик, — промурлыкал Винни, оглядывая стройного солдата. — Тебя как зовут? Тот стоически промолчал. — Значит, буду называть тебя Джонни, — как ни в чём ни бывало продолжил Винни. — Слушай, Джонни, ты ведь в курсе моей репутации, да? О, по напрягшимся плечам вижу — в курсе! Солдат сделал шаг прочь от решётки. — Да ла-а-а-адно, — разочарованно протянул Винни. — Не надо меня бояться, я же просто поболтать хочу. Здесь так тоскливо — спасу нет! А я ведь и вправду не делал ничего плохого, сижу здесь ни за что, и… Раздались шаги, очевидно принадлежащие не солдату: слишком мягкая и осторожная поступь. Винни прислушался, не зная, чего ожидать, но стоило ему заметить неожиданного гостя, как он тут же заулыбался: — Юс, золотце! Ты пришёл скрасить моё одиночество? Но тот на пленника даже не взглянул, повернувшись к солдату. — Рядовой, я хочу допросить его. — Но ваш уровень допуска не… Юс продемонстрировал запястье — и рядовой вытянулся по струнке. — Как прикажете, сэр! — Я хочу сделать это наедине, — уточнил Юс. Его низкий спокойный голос не сулил ничего хорошего. Едва за «Джонни» закрылись двери, Винни промурлыкал, повиснув на решётке: — Золотце, теперь здесь только ты и я. Сколькими интересными вещами можно заняться, если ты меня отсюда выпустишь! Только эти кожаные перчатки сними, с ними будет не так круто, хотя если у тебя фетиш… Тайный советник Руэда с каменным выражением лица проигнорировал это предложение и направил на Винни бластер, достав из кармана плаща ещё один: — Держи. — Ты даёшь мне оружие? — изумился Винни. — Неужто не забыл всю ту страсть, что между нами бы… Постой-ка, он разряжен! — И это тоже, — Юс, игнорируя его слова, передал через решётку идентификационную карту. — Так вот где она была! — Винни нахмурился. — Ты меня подставил! И штаны спёр, подлец! — Конечно. А сейчас повернись так, чтобы выстрел выглядел твоих рук делом. Ты так устыдился своей ошибки, что застрелился к камере. — Стой-стой-стой! — торопливо замахал руками незадачливый авантюрист. — Есть кое-что, что я могу тебе рассказать прежде чем ты меня прикончишь! — О чём? Юс не опустил оружие, продолжая держать палец возле кнопки выстрела. — О капитане Блэре, — тон Винни стал мягче. — О его прошлом и о его новом любовнике. — Ты думаешь, мне это интересно? — Ну, ты пока не убил меня! — Тогда продолжай говорить, malparido. — Если решил оскорблять меня, то хотя бы делай это на языке, который я не понимаю, — буркнул Винни. — Если таковые ещё остались. А что касается капитана… Юс затаил дыхание, ожидая, и поэтому не заметил происходящего у него за спиной. Раскрытые верхние щиты, за которыми во время полёта обычно прятали стеклянное прозрачное покрытие, были едва видны по краям, прямо же перед смотрящими расстилалась космическая бездна. Искорки звёзд горели, чуть подрагивая, бледнея из-за находящегося рядом красного гиганта — «рядом» в космических масштабах, означающее достаточно далеко, чтобы не бояться быть захваченными его гравитацией. В пятистах тысячах километров от корабля темнела планета — сверхактивный кусок камня, ещё не остывший, то и дело вспыхивающий вулканическими выбросами. — Я не уверена, что поступила правильно, — шепнула Диана, не отрывая взгляда от багровых линий магмы. — Ему надо знать, nu-no, — Вайли ответила так же тихо. — Капитан для лейтенанта Тэна — особенный. — Думаешь? Мне казалось, лейтенант просто сочувствует. — Да, — легко согласилась «легио». — Но, даже не слыша голоса Предков, я могу чувствовать связь между al-le, жизненными путями. Капитан Блэр притягивает к себе лейтенанта Тэна сквозь свои мысли, сам этого не желая. Это болезненная связь, в вашем языке нет такого слова, которое бы её описывало. — А как это звучит на вашем? Глубоко вдохнув, Вайли напевно произнесла целую фразу. Нетипичные для языка «легио» шипящие резали слух. — Капитана окружает смерть, — добавила Вайли на языке Альянса. — Он зовёт её в своих мыслях. Диана поморщилась. — Если бы он не был псиоником, я бы уже потолковала с ним. Чем больше здесь нахожусь, тем больше понимаю, что все эти взрослые — те же дети, только упёртее в стократ. — И я? — И ты. Тебя всё ещё беспокоит тишина в разуме? — О, — Вайли улыбнулась, прижав уши к голове. — Больше нет тишины. Я слышу намного больше, чем голоса ушедших в Небо. — Ты ж моё солнце! — радостно воскликнул Винни, на этот раз уже абсолютно искренне. Лай опустился на одно колено, внимательно осматривая лежащего на полу Руэду. В руке инженер продолжал сжимать гаечный ключ, из-за удара которым Юс валялся без сознания. — Ты не мог бы выпустить меня отсюда? — напомнил о себе Винни. — Подожди, — Лай поднялся и отряхнул штанину. — Ви, я… — Солнце, времени нет, — перебил его Винни. — Я срочно должен разобраться в том, что этот ублюдок наворотил там от моего имени, пока капитан опять не попытался самоубиться, потому что в этот раз у него вполне может получится… — Ви, подожди, — Лай выставил ладони вперёд, пытаясь успокоить не только его, но и самого себя. — Скажи мне… — Что здесь происходит? У входа в каюту стоял командир Крейн и лейтенанты Чжэн и Ван. Лицо командира было настолько безмятежным, что если бы не пульсирующая венка, было бы невозможно заметить — он в ярости. — Этот гад пытался меня убить! — тут же подал голос Винни. — Который из них? — Крейн переводил взгляд с Руэды на Лай. — Тот, который шпион Совета, — подсказал Винни. — Он и спёр мою карту, он пытался убить капитана, я уверен! И если вы не хотите ещё больших проблем, то дайте мне уже поработать! Крейн выдохнул медленно, затем глубоко вдохнул. — Лейтенант Чжэн, — повернулся он к своим подчинённым, — проверьте запястье младшего нейротехнолога Руэды. — Вау, — искренне восхитился Винни, — вы помните, как нас всех зовут! — Заткнись, Блинк, — устало приказал Крейн. Тот послушался и замолк. — Советник, — подтвердила Чжэн Ши, поднимая руку Руэды. На коже были вытатуированы одиннадцать звёзд, складывающихся в фигуру Ворона — созвездия, являющегося символом Стэннела-VI и Императорского двора. — Значит, мы обязаны ему подчиняться, — вмешался Минж Ван. Повисло нехорошее молчание. По закону Стэннела любой солдат, независимо от звания, был обязан следовать приказам членов Совета. — Но если он предатель…— осторожно начал было Лай, но Крейн поднял ладонь в предупреждающем жесте. Пискнул сигнал комма старшего лейтенанта. Бросив взгляд на дисплей, Крейн свёл брови в хмуром зигзаге. — Ладно, — ответственность за решение лежала на командире и на капитане, но капитан валялся в медотсеке без сознания. — Вот как мы поступим: лейтенант Ван, останьтесь здесь с советником. Просканируйте его на предмет повреждений, если понадобится — доставьте в медотсек, но убедитесь, что он без оружия. Крейн подошёл к решётке и провёл по считывающей поверхности своей картой. — Блинк, — он смотрел прямо в ехидно прищуренные глаза, — с тобой и инженером Кимом отправится лейтенант Чжэн. — А вы, командир? — А я должен навестить нашего корабельного психолога. Вэл уже больше часа неотрывно наблюдал за лежащим на койке медотсека капитаном Блэром. Тот, бледный и недвижимый, едва дышал, но медик клялся, что состояние его стабильное, осложнённое только переутомлением. — Хотя, — напомнил врач перед уходом, — капитан Блэр — гибрид, так что его срок может подойти к концу в любую минуту. Легче от этого не стало, поэтому когда длинные тёмные ресницы Блэра дрогнули, Вэл затаил дыхание. Рейвен медленно открыл глаза, вздохнул и устало пробормотал: — И вновь не умер. Он выглядел хрупким и утомлённым, едва живым. После всего, что увидел в его памяти Вэл, после того, что он прочитал, капитана уже не хотелось ненавидеть, даже бояться не получалось. Хотелось помочь. — Ты слишком часто пытаешься себя убить, — тихо произнёс Вэл. Блэр, не поворачивая головы, безучастно ответил: — Не твоё дело. Я и так задержался. Ты видел моё прошлое, солдат. Ты видел того, кого я потерял. — Забудь его! — не выдержал Вэл. — Забудь этого своего призрака! Если он любил тебя, то не желал бы тебе такой смерти! — Ты не знаешь его, — Рейвен шептал, глядя перед собой. — Он… он был жёстким по-своему. Не щадил ни себя, ни меня, верил в то, что всё должно быть правильно. Ты же должен понимать, солдат, ты такой же… — Нет, не такой. Я хочу, чтобы ты забыл его и жил здесь и сейчас, собрался с силами и только тогда… Рейвен закрыл глаза, словно показывая, что не хочет слушать. — Ради чего? — выдохнул он. — Я устал. Вновь в памяти возник образ Блэра, слившегося в поцелуе с тем, кто остался в далёком прошлом. Вэл опустил взгляд, сердце сжалось от горечи и — постыдного желания, за которое позже обязательно накажут. И пусть — только бы капитан… только бы Рейвен понял уже, что не стоит умирать ради смерти. Наклонившись так, что можно было увидеть каждую дрожащую ресничку, Вэл затаил дыхание и коснулся своими губами губ Рейвена. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он отстранился — а Блэр был всё так же безразличен. — Ты не он. — Я никогда не буду кем-то другим, Рей, но… Золотые искры вспыхнули вновь, Рейвен резко сел на кровати, схватив Вэла за плечо: — Не смей! Не смей меня так называть! — он едва не задыхался от обуревавших его эмоций, и тогда Вэл испугался по-настоящему: гнев псионика страшен. Но это был не гнев — замолчав, Рейвен поднял взгляд и выдохнул едва слышно: — Иди сюда. Вэл не сразу осознал, что ему было сказано, и отреагировал лишь тогда, когда Блэр потянул его к себе на кровать. — Я не уверен… — Нет, — низко рыкнул Рейвен, перетекая наверх плавным движением, — нет-нет, ты никуда не денешься, лейтенант. — Он прижал запястья Вэла к изголовью. — Ты хотел узнать меня, ты лез ко мне в душу — чёрта с два ты сбежишь, когда мне так нужно… хоть немного… — Немного чего? — Вэл попытался расслабиться. Он не ожидал подобного. Он не рассчитывал ни на что, и даже не успел задуматься, хотел ли этого. Но раз уж капитан — Рейвен, Рей — решил, то почему нет? Может, хоть так до него получится донести простую мысль о том, что надо жить дальше. — Твоих эмоций, — рычание превратилось в мурлыканье. — Ничто так не питает псионика, как направленные на него чувства, лейтенант. Ты же хочешь… Хочет? С каждой секундой — всё сильнее и сильнее; Вэл с ума сходил от желания. Но вот так, без ответных чувств, лишь бы набраться сил… Было в этом что-то лживое и лицемерное, и Вэл попробовал отстраниться, но Блэр неожиданно оказался сильнее. — Я могу заставить тебя, — прошипел он. — Если я тебе отвратителен, ублюдок, то просто… — Нет, — торопливо зашептал Вэл. — Нет, не отвратителен, вовсе нет… Рей, я… Рейвен замер, услышав ласковый вариант своего имени. Вэл видел голод в золоте глаз, страшный и жуткий; и сердце дрогнуло: пусть капитану плевать на него, в самом деле, но хотя бы так, чтобы помочь… Вэл подался вперёд, целуя Рейвена, чувствуя, как стальная хватка на запястьях ослабевает. Он и не думал раньше, что жесткий капитан может быть таким мягким, податливым, пластичным. Что может так вздыхать, так соблазнительно стонать, кусать губы… Да от одного этого можно было кончить, но Вэл хотел дать Рейвену то удовольствие, которое желал бы дарить как можно чаще, искренне — как настоящее чувство. Забыться, поверить в любовь хоть ненадолго. Хотя к чёрту такая любовь — что у него, что у капитана. Обнимая псионика, Вэл пытался не думать ни о лживости происходящего, ни о том, что он лишь замена кому-то другому. Но внутри него что-то отчаянно протестовало, и — где-то там, на краю сознания, ярко пылала ненависть. — Похотливый гибрид, — отчётливо произнёс Вэл. Тот замер. — Что ты ска… — То, что думаю, — Вэл перевернулся, подмяв Блэра под себя и оказываясь сверху. — Ты раскомандовался. Я видел, вынужден был смотреть на твоё прошлое. Я лишь замена твоему первому любовнику, который сломал тебя, подчинил себе — а затем умер от шального выстрела. Ты не обманывался, когда видел во мне те же черты, но я не он и никогда им не буду. — Не смей… — глаза Блэра опасно замерцали золотом. И тогда Вэл вновь поцеловал его. Жадно, властно, собственнически. Теперь Рейвен послушно следовал чужим движениям, словно злость — то, чего он хотел. Вэл узнавал в этом стремлении себя. «Дикий зверёныш» — так называл его первый командир, и был прав. Тогда рядовой Вэл Тэн был голодным дикарём с Севера, отличавшийся лишь бесконечной преданностью своей планете и её Императору, что сделал жизнь в его родном краю хоть немного лучше. Лет двадцать назад ни одного северянина бы не приняли в армию Императора, а теперь… Рейвен походил на того мальчишку, которым был когда-то сам Вэл. Такой же отчуждённый, так же не понимающий язык ласки, нарывающийся на насилие — потому что лишь его умеет понимать и принимать. Боящийся подпустить к себе хоть кого-нибудь. Но как перевоспитать псионика-«экстру», который уже больше сотни лет не желает меняться? Значит, сломать вновь, но иначе. Разбить его убеждения, его парадигмы, разрушить его мир — чтобы научить новому. Но сначала надо приучить этого недоверчивого зверя к себе, к своей близости — и к тому, что Вэл может делать с ним то, что хочет, иначе псионик просто уничтожит «обнаглевшего» солдата. А прямо сейчас Вэлу хотелось только одного. — Диана Смит, — Крейн перешагнул через порог. — Я не помешал? Звёздная бездна за стеклянным куполом на миг дезориентировала его. — Нет, командир, — Диана поднялась со скамейки. — Что-то произошло? — Да, — Крейн нахмурился, — мы можем поговорить наедине? — Конечно, — улыбнулась Вайли, дёрнув ухом. — Я ещё побуду здесь. — Тогда в ваш кабинет… — Да, разумеется, — заторопилась Диана. Она забыла о времени, пока находилась здесь. Забыла о том, что над экипажем нависла смертельная опасность. Забыла обо всём, кроме одного. — Хроноэколог Винд прислала мне кое-что, — старший лейтенант нажал несколько кнопок под дисплеем своего комма. — Я хотел бы узнать ваше мнение по этому поводу. — Что-то новое о чужом разуме? — Возможно. Под непроницаемым взглядом лейтенанта Чжэн Ши работать было нелегко. Лай косился на Винни, но тот словно не замечал пристального внимания, увлечённо разбираясь в изменениях нейросети. — Ты прикинь, — он поморщился, — Руэда мощно накосячил. Я б так не додумался. — В смысле? Хочешь сказать, он получше тебя в этом разбирается? Винни сделал вид, что не заметил нотки сомнения в голосе инженера. Ну конечно, тому было бы намного выгоднее работать с профи, который ещё и советник. И не беглый преступник. И не Винни Блинк, чего уж там. Любой был немного лучше, чем… Тряхнув головой, Винни вспомнил, что надо бы ответить на заданный вопрос. — В том-то и дело, что нет, — он промотал вниз несколько строчек кода, — это не похоже на работу специалиста, это больше интуитивное… Как если бы… Винни оборвал речь на полуслове. — Ви? Чжэн Ши продолжала спокойно сидеть, неотрывно глядя на нейротехнолога. Кажется, она даже не моргала. — Ох ты ж блядский цирк, — Винни хлопнул себя по лбу. — Ну конечно! Вот почему он безо всяких проблем разобрался в этом, вот почему согласился на секс, вот почему пытался убить Блэра… — Ви, — напряжённо перебил его Лай, — о чём ты? — Как я сразу не догадался, — с досадой простонал тот, — что Руэда — телепат? Обыскав пленного советника, Минж Ван на секунду задумался, затем позвал ещё одного рядового и вместе они перенесли Юса Руэду в его же каюту. С помощью личного кода, лейтенант открыл дверь и бегло запомнил, где и что лежало: хорошая зрительная память была одним из преимуществ Минжа. Расположив советника на кровати и отослав рядового, Минж начал перебирать вещи, не забывая краем глаза следить за пленником. Компьютер был под паролем, как и обнаруженные планшет и коммы. Один из двух коммов был незнакомого дизайна, второй же — стандартный стэннелский, выдававшийся каждому служащему. Минж внимательно изучил найденные идентификационные карты, запоминая имена и должности: все эти личности были так или иначе связаны с пси-технологиями. Личных вещей было немного: три коробочки чая разных сортов с Севера, две небольшие чашки, расчёска и бритва — из тех древних, «опасных», которой легко можно было порезаться. Минж оглянулся — на гладко выбритом лице Юса Руэды не было ни единого следа. Едва Юс шевельнулся, тихо застонав, Минж тут же предупредил, отступая на шаг: — Не делай резких движений. Во-первых, я готов выстрелить, во-вторых, у вас небольшое сотрясение. Руэда медленно сел, зажмурившись. — Вы дали этому бандиту… — За нейротехнологом Блинком сейчас следит лейтенант Чжэн. Вы собирались убить его? — Да, — Юс глубоко вздохнул, медленно выдохнул и повернулся к Минжу, медленно снимая с рук перчатки. — Он из Неот. Это не преступление. — Вы правы, — согласился тот. — Блинк вне закона. Но на данный момент он является членом экипажа правительственного корабля. И если на Винни Блинка всем наплевать, то нейротехнолог нам нужен. — Вы знаете, что я… — Да, советник, — кинул Минж. — Знаю. Но Стэннел очень далеко, и мы все надеемся вернуться домой. — Мне хочется пить, — Юс вновь закрыл глаза. — Можете дать мне воды, лейтенант? Кивнув, тот, не спуская глаз с Руэды, налил в одну из чашек воду и протянул советнику. Тот протянул руку, коснувшись пальцами пальцев Минжа, скользнув подушечками пальцев по ткани его форменных перчаток. — Наверное, обидно, — Минж позволил себе улыбнуться. — Когда твой противник не такой идиот, как бы вам хотелось. Руэда улыбнулся в ответ: тепло, устало и как-то разочарованно. Выпив воду в несколько глотков, он вернул чашку и спросил: — Как вы догадались? — Что вы — контактный телепат? — Минж аккуратно поставил чашку обратно на стол. — Вы сами дали мне подсказку. Многие солдаты недоумевали, почему у нас только один псионик — капитан Блэр, который и так на последнем издыхании. Конечно, можно вспомнить, что телепаты редки, и предположить, что на Стэннеле не нашлось добровольца, но это было совсем не в духе Императорского совета. Вы — нейротехнолог и советник, занятное совпадение? И капитан Блэр почему-то не реагировал на вас, как если бы вы ушли в глубокую защиту. А то, что вы рискнули выделиться, забрав себе целую каюту — так всем известно, что псионики чувствительны к окружению, — Минж сделал небольшую паузу. Руэда смотрел спокойно, на его лице ничего не выражалось. — Я почти был готов поверить, что ошибся, когда инженеру Киму удалось застать вас врасплох. Но главное — перчатки на ваших руках. Вы их почти не снимаете. Но сейчас охотно сняли — неужто ради меня? — Если вы так умны, как вам кажется, — негромко произнёс Юс, — то подумайте ещё. Зачем я, по-вашему, здесь? Вэл не мог перестать любоваться. Рейвен лежал рядом, прижимаясь к нему, и Вэл, как зачарованный, пытался запомнить это зрелище на всю жизнь, словно составляя конспект из увиденных деталей: румянец на щеках Блэра, разметавшиеся чёрные пряди, умиротворённая довольная улыбка, какой Вэл ещё никогда не видел на лице капитана. От одного взгляда на темнеющие следы на плечах и шее, Вэл почувствовал, что краснеет. Смущение словно запустило внутри какой-то эмоциональный механизм, и Вэл очнулся от неги. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! О Небо, что же он… Блэр, ощутив перемену в мыслях лейтенанта, отбросил прежнюю расслабленность, сел на койке и потянулся. Когда он уже застёгивал верхние пуговицы кителя, Вэл наконец-то вернул себе дар речи: — Ты… ты заставил меня… — Мне просто нужно было восполнить силы, — голос Блэра был сродни нетающему льду северных озёр. — Ты умеешь любить, лейтенант. Вэл вспыхнул и резко отвернулся, но разум оказался сильнее эмоций. Криво усмехнувшись, Вэл принял как факт: капитан Блэр слишком старался оттолкнуть от себя. Всех отталкивал, отгонял, добивал презрительным взглядом — словно очертил вокруг себя границы, через которые нельзя переступать. Вскочив, Вэл торопливо начал одеваться, стараясь не думать о случившемся здесь и сейчас — не при капитане, ведь тот всё равно не поймёт, истолкует его эмоции по-своему. — Не думай, что знаешь меня, — Рейвен, похоже, считывал его мысли. — Зачем следишь? — Вэл повернулся к нему, глядя прямо в золотистые глаза. — Боишься? Или тоже пытаешься любить? На долю секунды Блэр потерял над собой контроль, глаза его вспыхнули золотом, и Вэл похолодел — всё, доигрался. Предыдущий любовник Блэра погиб на задании, и совпадение ли, что на следующий день после ссоры? Быть может, были ещё — те, кто умер слишком быстро, чтобы о них узнали шпионы Императора? Но золотистый свет угас, и Рейвен презрительно скривился: — Тебя? Я? «Я уже давно не умею любить». Эту мысль Вэл услышал, и удивлённо уставился на Блэра. Тот отвернулся: — Остаточная связь после контакта. Это пройдёт за считанные минуты, лейтенант. Идите и доложите уже своему командиру, то, — в каждом слове сквозила насмешка, — что сочтёте нужным. У нашего медика были стимуляторы, и я хотел бы их позаимствовать. Вэл, тихо выдохнув, кивнул: — Есть, сэр, — ответил он, почти не разжимая губ, схватил принесённую психологом папку и торопливо зашагал прочь. Лишь покинув медотсек, Вэл позволил себе сформулировать то, что почувствовал ещё раньше. Блэр лгал. Он удивился, когда понял, что лейтенант слышит его мысли, он начал закрываться, обрывать телепатическую связь. Значит ли это, что?.. — Демиург? Он так и сказал? — Да. — Секунду, — Диана достала листок бумаги, быстро нарисовала на нём неровный круг и начала что-то писать снаружи и внутри. Крейн не мешал ей. Он нечасто посещал психологов, разве что во время очередного осмотра или комиссии, и тогда не было времени особо оглядываться. Диана Смит содержала своё рабочее место в чистоте и порядке: на её столе находились блокнот, стаканчик с карандашами и две ручки; пара пейзажей на стенах и закрытый стеллаж с папками личных дел — в Альянсе до сих пор везде имелись бумажные копии всех документов. Крейна больше заинтересовали картины: утопающие в утреннем тумане акварельные лес и горы, рядом — ржаво-багровая песчаная буря темперой. Две противоположности. — Этот ваш новый мир, командир, — вздохнула Диана, — ещё один большой ребёнок. — Вы считаете, он разумен? — Я считаю, что это молодая вселенная, способная реагировать на мысли существ, полагающих себя разумными, и отвечать им. Разумна ли она? Сложно сказать. Любопытны ли мы ей? Безусловно. Этот демиург ищет в нас то, чего раньше не видел, и создаёт. То, что видел Андрей, как раз можно назвать попыткой создать уже не что-то, а кого-то. По нашему образу и подобию. Крейн некоторое время смотрел мимо лица психолога на висевшие за её спиной картины. Слева — туман. Справа — буря. — Я спрашиваю у вас совета, — он нарушил молчание, положив на стол сжатые в кулак ладони, — что нам делать, чтобы экипаж был в безопасности? Диана приложила к губам карандаш. — Я бы сказала, немедленно вернуться. — А если мы не можем немедленно? Вновь взявшись за исписанный листок, Диана задумчиво посмотрела на него. — Я вот чего не могу понять, — она повернула лист вверх ногами, — может ли этот демиург влиять на наш корабль? Крейн рывком поднялся со своего места: — Я займусь этим вопросом. — И ещё, — остановила его Диана, — может ли это существо изменять нас самих? Минж Ван пожал плечами, глядя на сидевшего на кровати Руэду. — У меня есть несколько предположений, но за свою службу я успел понять, что Императорский совет всегда будет на десять шагов впереди. — Вот именно, — Юс поднялся. — Позвольте мне расчесать волосы. Пока я валялся на полу… — Конечно, — Минж отступил в сторону, продолжая следить за советником. — Так ради чего вы прибыли на «Rara avis»? Руэда вздохнул, повертев в руках гребень. — Вы помните, как был создан наш капитан? — Да, — кивнул Минж. — Я прочитал подробности. Майстер Лэ Стэннел, учёный, решил создать гибридов, созданных не для развлечений, а для войны. Капитан Блэр — первый из них, он… — Я знаю, что вы легко запоминаете документы, — поморщился Юс. — Опустим лишнее. Первым порывом было закономерное уничтожение нелегальных гибридов. Но те не только выжили, но ещё и сумели дать отпор, и несколько лет спустя, когда Майстер Лэ сидел в заключении, старик-Император и его советники решили вернуться к идее боевых модификантов-гибридов. Минж нахмурился. — Звучит неэтично. — Спустя два дня Император и Лэ были убиты. На раздумья Минжу понадобились секунды. — Это сделал капитан Блэр? — Тогда он не был капитаном, — на лице Юса были всё те же презрение и негодование. — Да. Это сделал он. Наследник, юный Элейн, был больше занят внутренними делами планеты. Он уравнял в правах Север и Юг, он выделил денег… А Рейвен Блэр исчез. — Это было сто лет назад. — Да. Зато едва стоило Совету вспомнить об этом проекте, как Рейвен Блэр вернулся. Мы использовали то, что делал он с нашей сетью, когда взламывал её, и получили возможность изменять само время — по крайней мере, нашим учёным так казалось, — Руэда невесело усмехнулся. — И Блэр вернулся, чтобы помешать — но он не смог. Он бледный призрак самого себя, его силы на исходе, но, что важнее — он сломлен морально. — И вы используете его? Юс кивнул: — Да. За свои преступления он заслужил смертную казнь, но мы решили отсрочить её, дав ему направить «Rara avis». — Вы саботировали работу нейросистемы только ради того, чтобы измотать капитана Блэра? — Не только, — Юс чуть наклонил голову набок. — Но в основном. Когда он подохнет, Совет сможет спокойно запустить программу создания модификантов, а обладая данными, собранными «Rara avis», мы сможем создать более мощное оружие. — Зачем вы мне всё это рассказываете? Минж внимательно наблюдал за каждым движением Руэды, но всё равно чувствовал беспокойство. Перед ним советник, а, значит, он должен быть намного умнее, чем обычный болтливый психопат. — А вы подумайте, — Юс закончил расчёсывать волосы и отложил гребень в сторону, — лейтенант. Вам нравится это делать, так посоображайте ещё немного. Минж сжал губы, затем опустил руку с «лучевиком». — Я понимаю, — тихо сказал он. — Это всё ради Стэннела. — Да, — кивнул Юс, делая шаг к нему. — Ради Стэннела. — Один вопрос, — Минж поднял ладонь вверх. — Вас бы не раскрыли, если бы вы не подпустили к себе Блинка. Зачем? На лице советника отразилось омерзение. — Отвратительный человек, — прошептал Руэда. — Отброс, asqueroso, психопат. Но гений. Мне нужно было знать, как работает наша нейросеть, мне нужна была его идентификационная карта. И я был не готов к пси-атаке извне, поэтому мои силы были на исходе. Мне пришлось касаться этой падали, чтобы получить от него то, что мне нужно. Юс утомлённо улыбнулся. — Не будем об этой твари, лейтенант, — он коснулся руки Минжа, притянул к себе, снимая перчатку. — Я рад, что вы поняли меня. — Мне жаль, что я не запомню этого. — Да, — Юс приблизился ещё и потянулся к вискам солдата. — Мне тоже жаль. У дверей психолога Вэл столкнулся со старшим лейтенантом. — Тэн, — выдохнул тот, заметив папку с бумагами. — Это… — О капитане, — Вэл чувствовал себя неловко, ему казалось, что случившееся между ним и капитаном, заметно любому. — Здесь… — Позже, Вэл, — Крейн нахмурился. — Мне надо идти. Глядя ему вслед, Вэл не мог отделаться от чувства, что не знает чего-то крайне важного. Осторожно постучавшись, он заглянул в кабинет. — Я пришёл вернуть... — начал было Вэл, но сбился, смутившись. — В общем, вот. Подойдя к столу, он торопливо положил на него папку. Диана улыбнулась: — Присядьте. — Я не… — Присядьте. Диана не повышала голос, не злилась; но Вэл мгновенно почувствовал себя присмиревшим школьным хулиганом, встретившим директора. — Как вы? — с участием спросила Диана. Вэл вздохнул, не зная, что ответить. Мелькнула мысль: Смит спрашивает не про капитана, её интересует сам Вэл. Поразительно. — Вы ведь никому не расскажете, верно? — Только если последствия не окажутся намного хуже. Я же показала вам то, что сочла нужным, верно? Вэл горько рассмеялся. — Если бы это помогло! Он… Он… — Вам нужен кто-то, чтобы выговориться, — мягко напомнила Диана. — Не бойтесь меня, Вэл. И тут его словно прорвало. — Он просто использовал меня, так он сказал! Но это ложь, я видел, я чувствовал его одиночество… — Вэл говорил, не в силах остановиться, пока не выдохнул с сожалением: — Небо, как же ему больно! Он как дикий зверь, а я… — А вы? — тихо спросила Диана. Вэл прикрыл глаза. — Я хотел бы любить его, — прошептал он. — Но не так, не здесь и не сейчас. Я бы не стал вот так вот… Я бы дал ему понять, что такое — любить. Что это не подчинение себя другому, это союз. Что не так всё делается, что я смог бы хотеть быть с ним, но не вот так вот, как… Не могу описать словами, понимаете? Чуть помолчав, Диана произнесла негромко: — Вайли сказала мне, что он притягивает вас. Но вместе с вами он зовёт смерть. Вы ведь прочитали эти документы? — она достала одну из страниц. — Да, я… — Вэл резко поднял взгляд на психолога. — Вы же не думаете, что я убью его? Я не буду стрелять в него, как это сделал его предыдущий… — А вы бы поступили иначе? Вэл осёкся и склонил голову. — Я не знаю, — едва различимо пробормотал он. — Его преступлениям сотня лет, и... В Рейвене столько боли, что он, кажется, уже искупил это. Умереть было бы намного проще. — Возможно, именно поэтому он так старается, — кивнула Диана. — Ему хочется закончить всё как можно скорее. — Так не должно быть. — В ваших же интересах, Вэл, его переубедить, — Диана встала из-за стола. — Он псионик. То, что окружает нас, это существо-демиург — тоже. И если мысли капитана Блэра как-то повлияют на происходящее… — Я понял, — кивнул Вэл. — Можете не продолжать. Он тоже поднялся со своего места, свысока глядя на психолога. — Вы просите меня поставить личное выше общего, потому что всё поменялось местами. — Общее всегда состоит из множества личных, — возразила Диана. — Просто капитан Блэр — единственный на борту, кто способен погубить нас всех, сам того не желая. Проводив лейтенанта Тэна, она заварила себе кофе и отломила несколько долек шоколада. Психолог должен оставаться спокойным, должен сохранять ясный разум при любых обстоятельствах. Бормотание на грани слышимости притерпелось настолько, что его присутствия даже не замечалось, пока Диана не сосредотачивалась на нём. В кабинет заглянула Вайли. — Здесь был лейтенант Тэн, — она втянула носом воздух и шевельнула ушами. — Ты говорила с ним о капитане, nu-no? — Да, — Диана протянула чашку. — Будешь? — Немного, — Вайли благодарно улыбнулась. — Ты всегда говоришь о других, nu-no. Но редко о себе. — Я не люблю скучные истории, а моя история невероятно скучна. — После этого полёта у тебя будет множество удивительных историй. Инженерную уже восстановили после аварии, и теперь вновь полыхало зеленью «ядро», мерцали огоньки нейросети. Винни смотрел на терминал нейроузла, искренне сожалея, что подпустил Руэду к своей работе. — Ты уверен? — ровно спросила лейтенант Чжэн, глядя на нейротехнолога. — Конечно, — поморщился Винни. — а то чего это советнику со мной возиться… Я же знаю, что лицом не вышел, но очевидно, что ему нужны были данные о нейросети! Я думал, контактные телепаты все в ментуре ходят, а поди ж ты… — Контактный телепат? — вмешался подслушивавший Чип. — Это что за птица такая? — Способен к телепатии только если облапает тебя хорошенько, — Винни щёлкнул его по носу. — Дуй давай к «ядру», нечего подслушивать взрослые разговоры. Механик надулся и отошёл, но не очень далеко, по прежнему продолжая ловить краем уха обрывки слов. — Я отправила предупреждение всей службе безопасности, — лейтенант быстро набрала сообщение, передавшееся на коммы каждого солдата. — Ви, ты… — Лай, солнце, — Винни улыбнулся ему так очаровательно, как только мог. — Мне очень нужно, чтобы ты сейчас сделал вместе со мной кое-что совершенно безумное. Лай вздохнул. — Насколько безумное? — Я могу откинуться в процессе. Так себе бонус. Лай болезненно улыбнулся. — И что же ты собрался сделать? — Я же говорил, что всегда выбираю контакт? — подмигнул Винни. — Я хочу подсоединиться к нейросети. Нет, не перебивай, знаю — я не псионик, да. Но если использовать ту технологию, с помощью которой капитан Блэр управляет кораблём, подсоединить к мозгу через пластины нейроузла и… Вновь подобравшийся ближе Чип слушал с восторгом. Когда Винни закончил, он толкнул Лай локтем. —Если ты не согласишься, ему помогу я, — шепнул он. — Одно это тянет на… — Хорошо, — громко ответил Лай, глядя Винни прямо в глаза. — Я согласен. Сделаем это. Винни хлопнул его по плечу. — Ты ж моё солнце, я в тебе и не сомневался! Андрей Белов не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, и даже принятое снотворное, казалось, не приносило покоя. Заветная фляга уже опустошена, в голове словно гремел целый оркестр, эхом отдаваясь от стенок черепа; поэтому едва в каюте включился свет, Белов взвыл и швырнул в гостя подушкой. Старший помощник Кван легко поймал её и кинул обратно. — Андрей, — вне службы он звал пилота по имени, — ты в порядке? — Нет, — сквозь зубы простонал тот. — У меня голова раскалывается! Кван наклонился и поднял лежащую у койки флягу. — Прекращай это, — он сел рядом, осторожно положив ладонь на плечо пилота. — Ты нужен нам целым и невредимым. — У вас есть второй пилот, — буркнул Андрей, закутываясь в одеяло. — Она не железная. — Я тоже. — Поэтому я здесь. — Ты здесь, потому что ты мой сосед по каюте, — Андрей уткнулся носом в подушку. — Кто на мостике? — Ты был у врача? — Нет. Слушай, отвали. Мне плохо, я пытаюсь поспать и тебе советую сделать то же самое — молча и потушив свет. Кван, не отвечая, поднялся и подошёл к своей сумке. После минутных поисков он достал из неё маленького плюшевого котёнка и протянул Белову. — Возьми. Котёнок был мягким, пушистым и сиреневым. — Ты нахрен издеваешься? — Не выражайся, — Кван позволил себе улыбнуться. — Это «лавандовый оберег». Помогает заснуть. — Котёнок? — У тебя когда-нибудь был кот или кошка? — Нет, — Андрей сел, беря в руки игрушку и рассматривая. — Мамка — пилот, батя — инженер, тётка — рулевой… Большой корабль — большая семья. У меня на «Кутузове» две сестры остались. Кван вновь присел рядом с Андреем и заглянул тому в глаза. — Послушай, — мягкие интонации давались старшему помощнику с трудом, — я должен был стать капитаном в этой миссии. Но не стал. Меня вызвали и сообщили, что это звание получит псионик-маргинал, которому важна лишь власть. Сказали, что всё равно все обязанности будут на мне, что в случае успеха я стану капитаном нового корабля. — И? — Андрей вновь помрачнел. Кван сдержанно улыбнулся, словно не знал, стоит ли вообще изображать что-то на лице: — Я рад, что я не капитан, потому что у меня есть возможность узнать экипаж лучше, чем у Блэра. И я хочу, чтобы мы все вернулись домой невредимыми. Поэтому бери «лаванду», я могу подоткнуть тебе одеяло… — Да ну тебя! — …и даже спеть колыбельную, только после этого ты вряд ли уснёшь. — Блин, да не прикалывайся ты так! — А затем я вернусь на мостик и прослежу, чтобы к твоей смене всё наладилось. Спи. Он потушил свет, на миг задержался на пороге, оглядываясь, и Андрею захотелось ляпнуть что-нибудь смешное, но веки слипались, и Белов мгновенно провалился в сон, прижимая к себе игрушечного котёнка. Командир Крейн нашёл Селену возле кофе-машины. Ему, родившемуся и выросшему на Стэннеле, было сложно понимать выражение на лице человека другой расы, но даже существо с нулевой эмпатией бы заметило, как хроноэколог утомлённо опирается на холодильник. — Ваша смена закончилась? — Да, — кивнула Селена. — Но если что-то нужно… — Очень, — кивнул Крейн. — И срочно. Смит утверждает, что существо-демиург способно воздействовать и на среду внутри корабля, поэтому вы сейчас сравните данные вместе с Ли и Николаевой и скажете мне, что происходит на борту. — Да, сэр, — кивнула Селена. Крейн заметил залёгшие под её глазами тени и добавил: — Просто передайте им данные с комментариями, и идите отдыхать. Его коммуникатор пискнул, и, взглянув на дисплей, Крейн плотно сжал губы. Это было сообщение от лейтенанта Чжэн. Пользуясь отсутствием медика, Блэр основательно покопался в запасах медикаментов, отложив для себя несколько ампул стимуляторов. Он старался не думать о том, что сделал с лейтенантом. Чёрт. Это неправильно, Блэр понимал, но в тот миг было настолько больно и пусто, а лейтенант Тэн сочувствовал. Чувства, чёрт бы их побрал. С ними всегда было нелегко. Зато сейчас Рейвен чувствовал себя сильнее: эмоции Вэла били через край, и даже его горькое разочарование и смущение — Рейвен зло усмехнулся, вспомнив красные щёки лейтенанта — были превращены в энергию. Что-то не дало в прошлый раз запустить хроно-бустеры. То же, что и до этого. — Вы в порядке, капитан? Рейвен обернулся к вошедшему в кабинет медику. — Да, — он принял безразличный вид. — Жизнь мне опротивела, но не настолько. — Тогда можете вернуть на место стимуляторы? Они могут… — Нет. Одного слова хватило, чтобы плечи врача опустились. — Конечно, сэр, — с едва различимой обидой произнёс медик. — Рад был помочь. Крейн примчался к каюте Руэды слишком поздно. Выругавшись сквозь зубы, командир наклонился возле лежащего на полу Минжа и выдохнул коротко: жив. Дышит. Схватившись за комм, Крейн отправил красное сообщение каждому из солдат: встретив Юса Руэду, немедленно остановить и не подходить близко. — Ван! Ван! — он приподнял Минжа, начавшего приходить в сознание. — Ван, что случилось? Тот нахмурился, близоруко щурясь. — Не помню… Я следил за ним, но в какой-то момент просто… просто потерял сознание? Минж выглядел расстроенным и сконфуженным, и Крейн ободряюще улыбнулся — хотя весёлого было мало. — Руэда — контактный телепат, — сообщил он. — Ты не виноват. Никто из нас не знал. — Да? — взгляд Минжа стал рассеянным. — Да, наверное… Простите, сэр, в голове туман. — Тебе лучше отдохнуть, — Крейн оглянулся на вещи Руэды. Компьютер цел, вроде как всё на месте. Либо советник уже сделал всё, что задумал, либо рассчитывал вскоре вернуться в свою каюту. Либо не рассчитывал вернуться вовсе. Чёрт! Лай не нравилась эта идея. Во-первых, весь замысел был чистейшим безумием. Во-вторых, Блинк реально мог погибнуть, если бы хоть что-то пошло не так. А в том, что что-нибудь пойдёт не так, Лай был уверен: вся эта миссия с самого начала была сплошным провалом. Лейтенант Чжэн положила ладонь ему на плечо и негромко поинтересовалась: — Что вы делаете? — Ви хочет подсоединить своё создание к нейросети корабля и через него связаться с тем существом-демиургом, которое окружает нас. По мнению Лай, лейтенант приняла эту новость слишком спокойно. На её лице не дрогнул ни мускул, Чжэн лишь кивнула. — Ясно. Каковы шансы того, что Блинк действительно пострадает? — Я не знаю! — вспылил Лай. — Я понятия не имею! Это хуйня вообще… — Тише, — вмешался Винни. — Солнце, не отвлекайся от работы, пожалуйста. Лай едва не выругался в ответ, но в последний момент взял себя в руки. В конце концов, Ви рискует ещё больше… Ради чего? Какая ему выгода с того, что он сделает? — Ви, — шепнул Лай, — зачем ты… — Потому что я хочу ощутить эту штуку в своей голове, — ухмыльнулся тот. — Кто сказал, что размер сознания — не главное? Подавив порыв потребовать нормального ответа, Лай вновь сосредоточился на собираемом механизме. Конечно. Про Неот решил не рассказывать, да и чего уж… Только больно было понимать, что для Винни всё это ничего не значит — Лай ему никто, просто талантливый инженер, с которым ещё и перепихнуться можно. Он продолжал заигрывать — Небо, да он заигрывал с каждым, кого видел! Лай понимал, что должен испытывать отвращение, но почему-то не мог. «Rara avis» считалась небольшим кораблём. В общем-то, так оно и было: всего три палубы, не считая обзорной, небольшая вместимость и пятьдесят человек экипажа, из которых половина — солдаты. Обычный бы человек предположил, что спрятаться здесь особо негде, но Юс Руэда был не обычным человеком. Он знал, что никто и не подумает искать его возле перерабатывающих цистерн. Их металлические колонны уходили вверх, в темноту, которую не могло рассеять скудное освещение. Гул корабельных систем смешивался с едва слышным звуков шагов, смутных эхом перекликаясь где-то под потолком и по углам. Сюда и персонал-то редко заходил, и все уже давно воспринимали эту часть корабля как не стоящую внимания подсобку. Устроившись за малым баком, где любой случайно заглянувший не смог бы его заметить, Юс вздохнул и сосредоточился. Едва Блэр узнает, сразу начнёт искать. Что сделает он с врагом, Юс точно не знал, но был уверен: гибрид либо убьёт его, либо сотрёт его личность начисто. Даже, казалось бы, сломленный, Рейвен Блэр шёл до конца, и это восхищало советника. Но за всё остальное Блэр заслуживал смерти — и даже не одной. Считать контактных телепатов слабее тех, кому для воздействия не требовалось прикосновение, было ошибкой. Юс мог скрываться от Блэра, уходя в глубокую защиту — и даже «экстра» не смог бы его обнаружить. «Обезвредить Блэра. Вытащить корабль. Доложить Императору». Простой план, а сколько сложностей с реализацией. Вэл собирался раздеться и лечь спать, когда на его комм пришло сообщение от лейтенанта Чжэн, а затем и от командира Крейна. Первой мыслью Вэла было — знает ли капитан? Ну не может же быть такого, чтобы капитану не доложили? «Кто-нибудь сказал капитану Блэру?» — написал Вэл командиру. Тот ответил не сразу, в его лаконичном сообщении можно было углядеть грубость, если бы Вэл не знал, что тот сейчас слишком напряжён для вежливости. «Ты?» «Да», — почти сразу же откликнулся Вэл, сам удивившись своей реакции. Хорошо, что форма ещё была на нём. Вэл бросил взгляд в зеркало и разглядел у золотой каймы воротника тёмное пятно на коже — след, оставленный Блэром. Небо, как вообще можно жить с такой безумной болью? Насколько надо не ценить себя, чтобы вот так вот… Вэл оборвал свою мысль. Лучше поскорее доложить капитану и пойти, наконец, спать. Селена успела передать данные и дать необходимые пояснения ещё двум учёным миссии: химику Энн Ли и биологу Кате Николаевой. Физик, Скотт Яо, был занят, обсуждая что-то с навигатором. Энн, сухая пожилая азиатка, загорелая и жилистая, похожая на статуэтку из красного дерева, сопровождала каждое утверждение коротким кивком. Катя, присланная Альянсом с исследовательской орбитальной станции «Януш-91», рассеянно хлопала длинными светлыми ресницами, но её руки быстро находили страницы, содержащие нужную информацию. — Мне нужен доступ к медицинским данным, — пробормотала Николаева. — И с внутренних бортовых сканеров. — Свяжитесь с командиром Крейном, — посоветовала Селена и, не удержавшись, зевнула. Она слишком устала, чтобы придумать ещё что-то. Сколько она не спала? Дольше, чем следовало бы. Ещё немного — и будет, как капитан, полумёртвым призраком самого себя. «Каким же надо быть безответственным, чтобы так себя загонять?» Вэл осторожно постучался в дверь каюты капитана. Тот открыл тут же, словно — хотя почему «словно»? — знал о его визите. — Капитан, младший нейротехнолог Руэда на самом деле… — Вот ублюдок, — прошипел Блэр, не дослушав. — Я найду его. Я сожгу его мозг, и… — Хватит, — Вэл начинал привыкать к тому, что капитан бесцеремонно читает его мысли. — Он мог бы вернуть нас домой. — Я сам могу это сделать! Уязвлённое самолюбие? Это последнее, что у него осталось, подумал Вэл, глядя на искажённые злостью черты лица. — Рей, — тихо сказал он. Взгляд Блэра вмиг изменился. — Рей, прекрати. Зачем ты это делаешь? Рейвен встретился с ним взглядом — как столкновение двух звёзд, вспышкой и горячо. И сказал неожиданно спокойно: — К чёрту, лейтенант. Пойдём ко мне в каюту. — Чтобы вы опять… — Да кому ты нужен, — презрительно фыркнул Блэр. Вэл даже не обиделся, уж слишком ожидаема была подобная реакция. — Тогда я… — Стой, — скомандовал Блэр, подался навстречу и притянул к себе. — Мне не обязательно опускаться до секса с тобой, чтобы напитаться силой — сейчас в тебе достаточно эмоций. Я хочу найти этого ублюдка, но он слишком хорошо прячется. Всё, что от тебя требуется, лейтенант, это находиться рядом несколько минут. Вэл сжал губы. Рейвен находился слишком близко, его дыхание можно было ощутить кожей. Каждое слово — щекочет, дразнит, пугает. — Вы не должны убивать его. — Он пытался убить меня, забыл? — яростно выдохнул Рейвен. — Почему я не должен… — Ты — не он, Рей. Усмехнувшись, Блэр отступил назад в каюту. Вэлу ничего не оставалось, как последовать за ним, чтобы услышать ответ. — Я был создан, чтобы убивать. Императорский совет спит и видит, как наклепать побольше таких как я, наделить их силой и отправить воевать… Ты бы хотел этого, лейтенант? — в голосе Блэра сочетались лёд и горечь, словно в крепком коктейле. — Чтобы за тебя воевали бездушные твари вроде меня? Вэл опустил взгляд, задумавшись. — Нет, — наконец ответил он. — Но это не значит, что вы должны жертвовать всеми… Рейвен отмахнулся от его слов, присев возле маленького столика и сосредоточившись, видимо, на поисках Руэды. Вэл вздохнул и, пользуясь выдавшейся возможностью, огляделся. Обстановка балансировала между двумя крайностями: шиком и полным пренебрежением к оному. Холодный пол ничем не прикрыт, но на кровати мягчайшее многослойное покрывало, какие Вэл видел лишь в домах весьма богатых людей. Однотонный складной столик дополнялся двумя стульями, больше похожими на кресла — в одном из них устроился капитан, сосредоточенно прикрывший глаза. На грубой полке без обработки покрытием стояли небольшая чашка и маленький чайник для заварки — неотъемлемая часть жизни тех, кто был рождён на Стэннеле и имел деньги. Над полкой, слева от чайника висели простые рамки с фотографиями. Вэл насчитал семнадцать снимков разного размера. Фото были не постановочные, а сделанные как бы случайно, и оттого выглядели живыми, искренними: женщина в спецовке заправляет за ухо непослушные рыжие вихры, не обращая внимания на машинное масло на руках, рослый мужчина в капитанской форме Альянса наклонился над столом, сосредоточенно изучая какие-то документы, женщина в стэннелской форме отдела аналитики с двумя подростками — очевидно, её детьми... Большинство из них были в чёрных рамках — лица мертвецов. Лишь возле фото какого-то китайца, сощурившегося в ехидной усмешке, значилось «пропал без вести». Вэл оглянулся на Рейвена: тот всё ещё сидел, закрыв глаза, и был погружен в поиски. — Кто эти люди? — Те, кто были мне близки, — пробормотал Рейвен, не открывая глаз. Среди них выделялся один портрет, не отмеченный знаками Альянса: молодой солдат в форме элитного стэннелского отряда с открытым ясным взглядом. Орехового цвета волосы выбиваются из-под берета, но лицо довольное — похоже, фото было сделано на одном из торжественных построений. Тот, кого видел Вэл в воспоминаниях Блэра, тот единственный, возможно, кого капитан по-настоящему любил. — А это… — Заткнись, — Рейвен поднялся, разминая кисти рук. В его голосе вновь была враждебность. — Не лезь в моё прошлое, не лезь в мою душу. Мне от тебя была нужна лишь энергия, твои эмоции — больше ничего. Тебя заждались твои подчинённые, лейтенант Тэн. Официальное обращение хлёсткой пощёчиной напомнило о том, что перед ним всё ещё капитан Блэр: жесткий, холодный, полный презрения и самоуверенности. Но теперь Вэл знал, что кроется за этим: ещё больше самоуверенности пополам с презрением к самому себе. Поэтому и отталкивает любого, поэтому и реагирует лишь на злость — думает, что ничего большего не заслужил. Но за что он так себя? — Ты лёг под меня, — отчеканил Вэл. — И, что бы ты ни думал — когда мы одни, ты принадлежишь мне, потому что я тебе нужен. И прежде, чем Блэр успел отреагировать, Вэл сделал шаг назад и наклонил голову: — До встречи, капитан. — Это сработает. — Я бы не был так оптимистичен, Ви. Тесты… — Я сказал: это сработает! — голос Винни дрогнул. — Мы уже проверили всё, что могли. Тестировать дальше буду я. Лай выдохнул сквозь зубы. — Ты, блядь, понимаешь… — Солнце, не выражайся! — Винни оглянулся на лейтенанта Чжэнь, продолжавшую следить за каждым его движением. — Ну и кто же будет добровольцем? Ты? Лейтенант? Кто-то из твоих механиков? Не-е-ет, милый, это моя идея и я хочу попробовать первым! — Да какого ху… — А ты будешь управлять процессом, — безжалостно продолжил Винни, — и следить, чтобы мой мозг не поджарился. Я верю тебе, солнце. — Дело не вере, — пробормотал Лай, отворачиваясь к блоку нейроузла и наклоняясь, чтобы подключить контакты. — Тебе очень повезёт, если всё пройдёт гладко. Винни хотел ляпнуть, что ему уже повезло сбежать из Неот, так что это дело — вообще не вопрос, но вовремя прикусил язык. Это не то, что следовало бы слышать инженеру перед запуском опасного устройства. — Похоже на шлем, — подала голос лейтенант Чжэн. — Да, — кивнул Винни, найдя слушателя, — изнутри в него добавлен тот же гель, что используется на контактной панели, через которую наш капитан Ледышка управляет хроно-бустерами. Только здесь и здесь, — показал он, — установлены нейропластины, я почти уверен, что это даст контакт с моим разумом, пусть я и не псионик ни разу. По крайней мере, у Альянса эта технология работала, почему бы не сработать и у нас? — Потому что мы собирали этот прибор на коленке? — зло вмешался Лай. — Но самое главное, — Винни сделал вид, что не услышал, — вот эти кабели: они подсоединят нашу чудо-шапку к нейросети корабля, усилив во много раз. Я вписал в систему соответствующие подпрограммы, и, если никто не надумает мне мешать — Руэда же вернул мне мою карту, да? — то я вступлю в контакт с этой неведомой… — Ты расскажи, что если твой нейросигнал смешается с внешним источником, то «защита» выжжет твой мозг напрочь, — хмурясь, Лай поднялся и скрестил руки на груди. — Давай, Ви. Покажи, что я зря долбанул по голове Императорского советника. Что стоило дать ему пристрелить тебя прямо там — это, по крайней мере, было бы намного быстрее и проще. Винни проглотил обидные слова, медленно выдохнув. Он слышал о себе столько плохого, но почему-то из уст Лай это звучало намного больнее. Ладно. Чёрт с ним. Лай всё равно вряд ли по-настоящему заинтересован в нейротехнологе, и плевать на всё это. К чёрту всё, к чёрту Стэннел; Винни резко захотелось напиться или обкуриться до цветных кругов перед глазами, чтобы не думать о происходящем. Лай смотрел в упор, даже не пытаясь догадаться, что происходит у него в голове. От ухмылки Винни по спине пробежал холодок. — Давай, — Ви скалился так, словно больше ничего не имело значение, — подключай. И надел шлем. Старший помощник Кван был даже рад тому, что капитан почти не появляется на мостике. Блэр был не просто плохим командиром — он был отвратительным командиром. Он не пытался понять происходящее, он только требовал, чтобы всё было так, как он хочет. Кван видел в происходящем на мостике свою гармонию. Все на своих местах: пилот Эйслин Мур задумчиво качает головой, изучая составленные карты искажённого пространства, её ассистент, Сахи Есимов, перечитывает справочник рулевого; жук-навигатор, бессменный и недремлющий, пощёлкивая жвалами, обрабатывает новые данные изменчивого окружения, в стороне вполголоса советуются между собой сидящие рядом Энн Ли и Катя Николаева. Не хватало лишь нейротехнолога. — Командир Крейн, — обратился Кван к старшему лейтенанту, едва тот ступил на мостик, — вам известно местонахождение нейротехнолога Блинка? Тот сжал губы и кивнул. — Он в инженерном, с Кимом. Лейтенант Чжэн наблюдает за ними, — Крейн позволил себе коротко вздохнуть. — Многое случилось. — Я могу услышать краткую версию? — Да, — командир бросил быстрый взгляд на свой комм. — Нейросеть корабля взломал младший нейротехнолог Руэда, как оказалось — контактный телепат и советник Императора. Сейчас мы ищем его. Блинк предложил просканировать разум окружающего... Вы в курсе, где мы находимся? Кван медленно кивнул. — Хоть вы и не сочли нужным мне доложить, я следил за работой исследовательской группы. — Извините, — невесело усмехнулся Крейн, — не хотел вас обидеть. Никто из нас не ожидал, что будет столь... беспокойно. — Он снова посмотрел на комм. — Блинк и Ким собирают устройство для контакта, мы разыскиваем Руэду. Капитан Блэр в своей каюте. — Ему-то вы сообщили о происходящем? — не сдержал насмешки Кван. — Да. Лейтенант Тэн лично оповестил его. Старший помощник поймал взгляд командира. — Вы уже жалеете об этом? — негромко спросил он. Тот кивнул. — Николаева и Ли докладывали что-нибудь? — Нет. Всё ещё совещаются. — Плохо, — лаконично ответил Крейн. Кван почувствовал его настрой. — Вы можете идти, командир, — не повышая голоса, предложил он. — Я сообщу вам, если что-то произойдёт. — Спасибо, — Крейн дёрнул уголками губ, улыбнувшись на мгновение. — Мне следует отдохнуть. Если что-нибудь случится, докладывайте лейтенанту Чжэн. Я пришлю сюда сержанта Хао. И, развернувшись, покинул мостик. Кван оглянулся ему вслед, на миг подумав, что старшему лейтенанту тоже не помешал бы плюшевый котёнок под подушкой. Иногда люди, по мнению Квана, были излишне строги к себе, что граничило с глупостью. Только человек, знающий свои слабости и умеющий их контролировать, может дойти до своего предела, не уничтожив себя изнутри. «Хотя», — мысленно усмехнулся Кван, — «чего ожидать с таким капитаном?» Винни уселся на пол, покосившись на Лай: — Давай, солнце, не тяни. Ты же не хочешь прослыть слишком медленным? Лейтенант Чжэн посмотрела на свой комм, затем сообщила: — Мне придётся оставить вас. Так что если планируете сделать что-то рискованное, делайте это сейчас. Лай хотел огрызнуться, но вместо этого подключил питание и нажал на клавишу, запускающую алгоритм. Его ладонь зависла над клавиатурой — вдруг срочно понадобится что-то остановить, исправить, изменить — будто это чем-то поможет. Винни медленно выдохнул, глядя перед собой. Он впервые почувствовал корабль так, как его чувствовали капитан Блэр и Руэда, и теперь завидовал им — завидовал тому, что они могли сливаться воедино с нервной системой этого огромного существа, спокойного, трепещущего... На несколько мгновений Винни позабыл обо всём, растворившись в ощущении единства с огромным разумом, лаконичным и по-своему изящным. Живым, текучим, потрясающим... — Ви? Ви, как ты... — Тс-с, — Винни схватил Лай за руку. — Не мешай... Он даже не мог объяснить, чему тот мешал. Он видел сердце корабля перед собой, закованное, сияющее, и в то же время ощущал его биение, этот ритм, энергию. Винни вновь позволил мыслям нестись дальше, к тому «ничто» за пределами корабля, живой тьме, обхватившей со всех бортов. И резко — сдавило со всех сторон; как «Rara avis» ощущала вторжение чужого разума, так и Винни судорожно выдохнул, словно выбили резким ударом весь воздух из лёгких. Он чувствовал, как его пристально разглядывают, изучают, разбирают на части, на молекулы и до самых атомов, пытаясь постичь, и это было жутко и страшно — когда вся вселенная смотрит на тебя, внемлет тебе и жаждет тебя, чтобы растворить в себе, изменить. И, превозмогая страх, Винни потянулся к этой вселенной, мысленным окриком заставив обратить на себя внимание. Лай едва не вскрикнул: хватка Винни стала крепче, до боли и, наверное, синяков. Лицо Винни было бледным, ещё ярче контрастируя с татуировками и тёмным расползающимся следом — Лай не сразу сообразил, что Винни прикусил губу до крови. Пальцы свободной руки сами дёрнулись к панели управления, завершая процесс и разрывая связи — ну же, давай, отпускай его! — и прерывая контакт. Повернувшись обратно в к нейротехнологу, Лай опустился на колени, стащил с него контактный шлем и встряхнул, пытаясь привести в чувство. — Ви! Ви... Тот охнул и наклонился вперёд, упёршись лбом в плечо Лай. Пробормотал что-то, отстранился и сделал глубокий вдох. — Ох ты ж, чтоб меня… — всё ещё бледный как мел, он продолжал сжимать пальцы на руке Лай. — Я уж думал, сдохну… Чёрт, даже в Неот не было так отстойно! Краска понемногу возвращалась на его лицо, и Лай решился спросить, надеясь на честный ответ: — Где? Винни нахмурился: — Забудь, солнце моё. Лучше скажи, как отреагировала нейросеть нашей птички? — Сейчас гляну, — Лай поднялся, стараясь не думать ни о чём, кроме дела. — Был скачок на второй минуте. «Защита» отключилась на три секунды, а теперь снова работает на максимуме. Что ты сделал? — Помахал ручкой той неведомой фигне, — Винни встал, пошатнувшись, и прислонился спиной к стене. Кончики его пальцев дрожали, из прокушенной губы текла кровь. — Чёрт... Лай, солнце, у меня в голове гудит, ты отнесёшь меня в медотсек? — Нет, — зло откликнулся тот, — иди сюда и проверяй, чтобы нейросеть нормально работала после твоих выкрутасов. Лай уже ненавидел себя за то, что согласился на эту авантюру, ненавидел Винни за ложь и больше всего ненавидел самого себя за то, что не смог вовремя просто взять и отшить человека, которому совершенно очевидно наплевать на других. Лейтенант Чжэн развернулась и направилась на мостик. Здесь она увидела всё, что следовало. Командир Крейн оставил её чёткие инструкции, и сейчас было самое время проверить, как дела у Ли и Николаевой. Сержант Ченг проснулся мгновенно. Его разбудило ощущение ледяного прикосновения, невесомо-призрачного и оттого лишь более жуткого. Резко сев на кровати, Ченг прищурился, ничего не различая в кромешной тьме. Нахмурившись, он дал имплантатам мысленную команду перейти на инфракрасный спектр — но вокруг так же была лишь одна чернота, ровная и монохромная. Прислушавшись, Ченг различил среди звуков едва слышный гул, означающий, что системы корабля работают: вентиляция исправно вносила свою лепту в общую симфонию, непрерывно звучащую на борту. Значит, и свет должен был быть в норме. В любом случае... Рейвен знал, что ему следовало бы отоспаться. Но нет, он уже достаточно провалялся без сознания, достаточно потратил времени зря. Сейчас его тело наполняла энергия, взятая из чужих эмоций, и Блэр старался не задумываться о том, от кого её получил, сосредоточившись на поисках нужного разума среди множества других. Но в мысли всё равно вмешивался образ, всё равно в голове звучало имя. «Лейтенант Тэн». Обычны стэннелский солдат. В плече укололо фантомной болью — отголоском давно зажившей раны, предательского выстрела. Тело регенерировало, но разум отказывался забыть. Такой же солдат, как и тот, который наплевал на всё, переступил через чувства, и... Так же, как это сделал сам Рейвен: переступил через чувства и нарушил те правила, что для возлюбленного были смыслом жизни. И спасибо Небу, что у Клайда дрогнула рука — всегда меткий, он не смог в тот раз попасть в цель. И не сунулся ли под выстрел сам на следующий день?.. «Вэл». А Вэл бы выстрелил, не сомневаясь, зло подумал Рейвен. Злость придавала сил, и, выкинув из головы прошлое, Блэр продолжил искать беглого советника. Недопустимо, чтобы другой, враждебно настроенный телепат находился на борту. Недопустимо, чтобы и здесь советники Императора совали свой нос! Рейвен максимально открылся, пытаясь уловить мельчайшие отголоски мыслей ненавистного человека, и в этот миг нечто чуждое и огромное, ранее державшееся в отдалении, обрушилось на разум псионика всей своей мощью, переполняя, словно стараясь влиться в каждую грань личности, разрывая на части своим пытливым интересом. Ментальные щиты были ничем перед этой силой, и в последней попытке отстоять своё угасающее сознание Рейвен вспомнил о том, кого так пытался забыть, но два образа — из далёкого прошлого и из неумолимого настоящего — смешивались, заставляя сомневаться в реальности происходящего. А затем разум поглотила тьма — живая и полная сил. Сержант Хао Ю, заменявший лейтенанта Чжэн на мостике, сразу направился в свою каюту — его смена уже завершилась. Ю с трудом дался переход на режим, поддерживавшийся на борту, хотя у всего экипажа был почти месяц на адаптацию. Уроженец южной части материка, Ю привык к яркому солнечному дню, и даже во время службы в столице или на севере ему становилось не по себе. Здесь же, в космосе, не было вообще ни дня, ни ночи, лишь бортовое время и регламентированный порядок смен. — Жуть, — пожаловался он заходя в каюту сидящему на кровати Ченгу, — не могу так. Хочу обратно, к морю... Ты-то меня понимаешь? Тот кивнул и напряжённо произнёс: — Хао, можешь вызвать ко мне медика? — Конечно, — Ю схватился за комм, — что случилось? Ченг повернулся, лицо его казалось застывшей маской, на которой шевелились лишь губы. — Кажется, мои имплантаты отказали. — Солнце, скажи, что мы закончили? Лай даже не оглянулся. Винни тоскливо вздохнул и опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Ему было слишком плохо, чтобы спорить, и слишком странно, чтобы начать паниковать и проситься в медотсек. Хотя, конечно, от обезболивающего бы он не отказался. Подошёл Чип, оглянулся на Лай и тихонько спросил: — Всё в порядке? — Да, — криво ухмыльнулся Винни. — Меня просто чутка шибанула неведомая фигня, окружающая корабль, а так — всё просто замечательно. Чип смотрел серьёзно, широко раскрыв глаза, глядя с уважением и каким-то даже благоговением. Так же он смотрел на остальных инженеров, так же он смотрел почти на любого члена экипажа. Чип был самым молодым на корабле, но весьма ловким и сноровистым, и честно заслужил своё место. Он понимал, что сейчас происходит что-то странное, и тем неприятнее ему было видеть, что Ким и этот крутой татуированный парень перестали ладить. — Я сейчас, — пообещал Чип и рванулся к аптечке. Там, разумеется, нашлись ампулы и таблетки, и Чип, не зная, что лучше, притащил и то, и другое. — Давай сюда, — Винни схватился за ампулу, легко вскрыл защитный слой и одним глотком выпил содержимое. — Спасибо, Чип. Если я буду к тебе клеиться, посылай меня к дьяволу — ты слишком хорош для этого. — Но разве вы с Кимом не... — Может, хватит болтать? — вмешался Лай, не выдержав. — Ви, тебе всё ещё нужно к медику? — Не-а, — протянул тот. — Меня и так с этой ампулы хорошо затащит. — Тогда я помогу тебе дойти до каюты, — Лай помог ему подняться. — Чип, приглядишь пока за скачками активности? — Конечно! — закивал тот. — Извини, — пробормотал Винни, едва они с Лай вышли из инженерной. — Сильно я тебя... Лай бросил взгляд на свою левую руку. Выше запястья наливались цветом следы от крепкой хватки Винни. — Это не самый твой худший поступок, — процедил Лай. Винни хотел было возразить, но в голове было мутно, а нужные слова никак не находились. Он даже не заметил, как его довели до каюты — всё вокруг казалось серыми пятнами, словно в тумане, и только Лай, находившийся рядом, приятно согревал одним своим присутствием. С его помощью Винни добрёл до своей койки и улёгся. Коснувшись припухшего следа от укуса кончиком языка, он поморщился от боли и попросил: — Солнце, — его голос звучал тише обычного, — останься на пару минут. Лай на миг замер на пороге и глухо откликнулся: — Нет. У меня дела, — и торопливо ушёл. Тошнота и слабость не исчезали, в затылке пульсировала давящая боль; Винни хотелось спать и одновременно было страшно оставаться одному. Ладно, Ким свалил, но на соседней койке сидел Роберт, читая что-то с планшета, и Винни, перевернувшись на живот, уставился на него. — Хэй, — подмигнув, Винни натолкнулся на удивлённый взгляд и продолжил: — Как насчёт ты, я, несколько приятных минут? Роберт посмотрел молча, затем вновь уткнулся в планшет и произнёс словно в пустоту: — Во-первых, меня не интересуют парни. Во-вторых, ты — скользкая тварь, и единственная причина, по которой я ещё не вытер твоей рожей пол — то, что Лай к тебе неравнодушен. Но если продолжишь мне мешать, я точно врежу тебе хорошенько. — Злюка, — выдохнул Винни и отвернулся, устроившись на боку. Он сжался в комок, стараясь заключить эту боль где-нибудь в одной части своего сознания, а затем отшвырнуть подальше — это помогало раньше, но не помогало сейчас. Кроме обычных болезненных ощущений было что-то ещё, незнакомое и непонятное, и оттого холодил страх — что могла сделать нейросеть с разумом человека? Что могла сделать с ним целая вселенная? Но усталость взяла своё, и раньше, чем Винни успел основательно перепугаться, мир вокруг расплылся в туманной дымке сна. Едва вернувшись на мостик, лейтенант Чжэн направилась мимо старшего помощника Квана к сгрудившимся вокруг отдельного стола Ли, Николаевой и физику Яо. — Есть что-нибудь? — Я считаю, что да, — Ли скрестила руки на груди. — Но мой коллега, похоже, имеет другое мнение. Скотт Яо, невысокий мужчина с морщинками на лбу, придающими ему недоумевающее выражение лица, повторил её жест. — Мы не можем дифференцировать собственные изменения корабля и возможные трансформации извне, — заявил он. — И гарантировать, что это всё не является следствием взаимодействия капитана Блэра с нейросетью, тоже не можем. Так что я отказываюсь ставить своё имя под любым утверждением относительно этого. Он отвернулся. Ли сухо взглянула на его спину и обратилась к лейтенанту. — Мы с Кейт проанализировали всё, до чего дотянулись. Скотт прав, нельзя делать однозначные выводы, но лучше будет всё-таки ознакомиться со всеми теми изменениями, которые мы обозначили подозрительными. Катя Николаева, словно ждала этого, протянула лейтенанту Чжэн свой планшет. — Если хотите, я могу пояснить, — нервно добавила биолог, оглянувшись на Ли. Чжэн, не отвечая, внимательно изучала данные. — Если я верно поняла, — наконец произнесла она, — все всплески активности этого демиурга происходили в тех зонах, где нет нейроузлов или ослаблена нейросеть. — Да, — кивнула Николаева. — И, обратите внимание, что экипаж подвергался только псионическим атакам, тогда как неодушевлённая материя изменялась, но едва это... — Я думаю, — перебила её Ли, — что этот демиург не так уж и всемогущ. Его ограничивает то, чего он не встречал раньше — другой разум. Иначе говоря, пока мы мыслим, мы существуем независимо от него. Поэтому и только поэтому наш корабль до сих пор цел. — Но стоит нам отключить нейросеть или снять «защиту», — добавила Катя, — как мы утратим это превосходство. Лейтенант вернула планшет и, чуть наклонив голову, развернулась к старшему помощнику Квану. — Вы слышали? — Да, — тот был невозмутим. — Слышал. — Как долго может работать нейросеть? — В теории — неограниченное время, — Кван бросил взгляд на учёных, возобновивших дискуссию, — но на практике это известно лишь инженерам и нейротехнологам. Позвать их? — Нет, — Чжэн бросила взгляд на комм. — Подождём, когда проснутся командир Крейн и капитан Блэр. Кван усмехнулся едва заметно: лишь края губ дёрнулись вверх. — Я думал, вы будете более самостоятельны. Чжэн посмотрела ему прямо в глаза. — Моя забота — сохранность корабля. Оптимальным решением сейчас будет дать прийти в себя нейротехнологу Блинку, дождаться обработки его эксперимента, которым заняты инженеры, а затем вместе с командиром и вами, исходя из этих данных, принять решение. Когда начинается ваша фаза сна? — Два часа назад. — Тогда почему вы здесь? Кван вздохнул. — Не читайте мне нотаций. — Не нарушайте регламент. Не уподобляйтесь капитану Блэру. У вас есть замена? — Да, но... — Тогда я вызову его... — Её. — Вызову её, и она сменит вас на посту. Кван вздохнул ещё тяжелее и отступил на шаг. — Есимов, — обратился он к ассистенту пилота. — Вызовите Ив МакДауэлл. — Да, сэр, — откликнулся тот, поднося ладонь к наушнику. Повернувшись к Чжэн, Кван сжал губы. — Довольны? — Удовлетворена. Винни резко проснулся, жадно хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Он и чувствовал себя так же: всё вокруг было враждебным, давящим, впервые нейротехнолог едва ли не задыхался на своём же корабле. Но пробуждение не избавило от кошмаров — снова нахлынули видения из прошлого, непрошеные, нежеланные; затолкать бы их подальше, чтобы не видеть никогда. Ещё омерзительнее было то, что единственный светлый кусок своей новой жизни, Винни, кажется, ухитрился омрачить сам. То, как вёл себя Лай, почему-то задевало, и Винни не мог понять, почему, если приходилось терпеть и худшее обращение. Лай неожиданно зацепил по-настоящему, и теперь изнутри царапало и разрывало ещё сильнее, словно мало было всего остального. Не включая свет, Винни оделся, стараясь не шуметь, положил в карман идентификационную карту и вышел из каюты. Из этого отстойного положения было только два выхода, и оба включали в себя опасность и много-много лжи. Винни вспомнил презрение во взгляде Лай, и вариант, который включал в себя предательство, стал в разы привлекательнее. К чёрту всё — раз уже нечего терять. Коридор корабля был пустым, слава Небу. Винни надеялся, что со временем головная боль отступит, но стало лишь хуже. Найдя путь к одному из человеческих разумов, проклятая телепатическая сущность начала копаться в нём, разбирать изнутри, вытаскивать наружу воспоминания — когда и так хотелось сдохнуть от любого из них. Винни зажмурился, восстанавливая в голове схему нейросети корабля. — Если бы я был дополнительным узлом нейросети, — нараспев пробормотал он, — где бы я спрятался? — и ответил сам себе: — Там, где меня никогда не найдут, потому что проектировали корабль долбанутые параноики из Совета. Второй помощник Ив МакДуэлл разительно отличалась от Квана. Если тот был сухощавым подтянутым мужчиной с резко очерченными скулами, то Ив, казалось, перекатывалась по палубе. И дело было не в округлости её фигуры или тщательно завитых светлых кудрях, а в плавной уверенной походке. Розовощёкая, похожая на добрую матушку, Ив, тем не менее, была переведена из предыдущей команды из-за слишком резкого нрава. — Сахи, — она облокотилась на кресло ассистента пилота, — могу я узнать, о чём ты беседуешь с Мур? Мне, может, тоже хочется послушать. Сахи Есимов мгновенно побледнел, но Мур пришла ему на помощь. — Понимаете, мэм, — затараторила она, распахнув глаза и глядя на Ив с самым честным видом, — мы, чтобы не сидеть без дела, начали прокладывать возможные маршруты, ну, знаете, на случай чего... МакДуэлл кивнула, поджав губы. — И? Мур на миг смутилась, отбросила упавшую на лицо рыжую прядь и продолжила, как ни в чём ни бывало: — Ну, мэм, понимаете, мы тут обнаружили некоторое несоответствие, и, если верить картам, составленным нашим навигатором, в чьих способностях, я, разумеется, не сомневаюсь... — Конечно, не сомневаешься, эти тараканы способны с закрытыми глазами что угодно найти. Сахи бросил взгляд на сидевшего рядом инсектоида. Тот словно не услышал. Жукам его вида не требовался ни сон, ни отдых, лишь раз в несколько часов необходимо было несколько минут, чтобы подкрепиться специальной белковой смесью. — Ну, эм, в общем, мы, кажется, сильно изменили своё местоположение, мэм. — Что за чушь! — фыркнула МакДуэлл. — Мы стабильно дрейфовали, вашей задачей было следить, чтобы ни одно гравитационное воздействие не сдвинуло нас с точки перемещения. Не надо думать, милочка, что я ничего в этом не понимаю... — Но мэм, — вступился за неё Сахи, — вселенная движется! Даже в нашем измерении нельзя оставаться абсолютно неподвижным, разве что относительно чего-то! А здесь... здесь же, говорят, сам мир меняется, так что же вы всё валите на нас? Он тут же пожалел, что вообще раскрыл рот: если бы взглядом можно было прожечь дыру, МакДуэлл бы оставила от ассистента один пепел. — Ваши предки-казахи стыдились бы такого потомка, — пробормотала МакДуэлл, и, повысив голос, заявила на весь мостик: — Пилот Мур утверждает, что мы отдалились от точки перемещения. Сейчас нам необходимо выяснить, так ли это, а затем установить верное направление и вернуться... Сахи тихо вздохнул. Эйслин Мур, оглянувшись на МакДуэлл, положила ладонь на плечо своего ассистента. — Не дрейфь, — подмигнула она, — твои предки-казахи с ума бы сошли, узнав, что их потомок не только космос покоряет, но и иные миры. — А что сказали бы твои предки-ирландцы, если бы узнали, что их зеленоглазая ведьма управляет огромным кораблём? Эйслин сделала вид, что задумалась. — Пожалуй, — прошептала она, — тоже бы о-о-о-о-очень удивились. И пожелали мне удачи. Едва проснувшись, старший лейтенант Крейн потянулся к комму и пролистал сообщения. Сержант Хаю Ю докладывал, что сержант Ченг вновь ослеп и сейчас находится под присмотром врача. Лейтенант Чжэн отправила всему офицерскому составу информацию от учёных экипажа, а лейтенант Минж уже успел ознакомиться с этим докладом и прокомментировать. Новое сообщение от Чжэн о том, что точка перемещения теперь отдалена от корабля, но это ещё под вопросом. За чисткой зубов Крейн обдумал ситуацию и отправил сообщение лейтенанту Тэну: «Зайди к Смит». Пусть прочитает, как проснётся. Крейну не нравилось то, как разворачивались дела на «Rara avis». И дело было не в опасности, не в риске, даже не в проблемах с лидерством в команде. Раздражало то, что все события словно клином сошлись на капитане Блэре — гибриде с совершенно нестабильной психикой. Он был силён, но из-за него одного подвергались опасности все: если бы с Блэром что-то случилось, погибли бы все. Такого раньше не случалось ни на одной миссии. Сейчас же Крейн чувствовал из-за этого постоянное напряжение: приходилось думать, лишь бы с Блэром не произошло чего, лишь бы тот не сошёл с ума окончательно, лишь бы... Будь воля Крейна, он бы вколол капитану снотворное и так и держал до конца полёта — но Блэр необходим для управления кораблём. По крайней мере, пока Крейн не уверен в способностях так некстати исчезнувшего советника Руэды. Комм пискнул: пришёл лаконичный ответ от Тэна. «Да, сэр». Меньше всего Крейну хотелось говорить ему то, что придётся сказать, и, если не повезёт, приказать. Но если Диана подтвердит опасения учёных, то... — Прости, Вэл, — прошептал Крейн, застёгивая молнию на сапогах. — И вини во всём этого гибрида. Ив МакДуэлл с подозрением косилась на обзорные экраны. После того, как Скотт Яо и навигатор подтвердили, что корабль и вправду изменил своё местоположение, Ив ожидала от окружающей реальности какой-нибудь новой подлости. Пока всё было тихо, но бдительность никогда не мешала. МакДуэлл приняла назначение на «Rara avis» как неприятную необходимость. Открытия и новые технологии не интересовали её вовсе: Ив считала наипервейшей своей обязанностью навести дисциплину и порядок в любом месте, где бы ни оказалась. — Что с нашим местоположением? — спросила она у навигатора. Тот щёлкнул жвалами и проскрипел, отчётливо воспроизводя фонемы языка Альянса: — Искривление пространства, мэм. Здесь оно не подчиняется привычным нам законам, но я составил карту, используя имеющиеся данные. На общем дисплее возникло изображение странной многомерной конструкции, состоящей из нескольких кубов, сфер и многогранников. — Ла-а-а-адно, — протянула Эйслин. — Это будет немного сложнее, чем я думала. — А на что вам ассистент? — тут же перевела свой взгляд на неё МакДуэлл. — Запускайте двигатели, Мур. Лейтенант, что вы там печатаете? — Сообщение для службы безопасности, — неторопливо ответила та, продолжая набирать текст. — Что мы возвращаемся. МакДуэлл прищурилась. — Как-то долго вы это делаете, —пробормотала она. Лейтенант Чжэн ничего не ответила. Крейн был на полпути к кабинету психолога, когда пискнул комм. Там было два сообщения от лейтенанта Чжэн: одно общее, для всех, о том, что корабль отклонился от точки перемещения и сейчас направится обратно, и второе, лично командиру. Прочитав его, Крейн развернулся, направившись к каютам. Перед тем, как зайти к психологу, придётся наведаться к Блинку и узнать непосредственно от него, что происходит с нейросетью. Потому что как только МакДуэлл окажется в нужной точке координат, надо будет как можно скорее запускать хроно-бустеры и возвращаться. И, как ни противно было это признавать, но Блинк действительно разбирался в них и нейросети лучше любого другого. Крейн замер перед дверью каюты, где располагались инженеры и нейротехнолог, затем ввёл код доступа и зашёл, готовый к возмущённым восклицаниям. На одной коек заворочался, отвернувшись от загоревшегося света, Роберт Питерсон, на соседней уткнулся носом в подушку Энди «Чип» Таггерт. Кровать Винни Блинка была не застелена, самого нейротехнолога не было видно. Покинув каюту, Крейн написал сообщение всем солдатам «Кто-нибудь видел нейротехнолога Блинка?», затем резко выдохнул сквозь зубы. Он читал досье на Винни, и там не было ничего хорошего. Взять только попадание в Неот — это ж надо было так... Но гораздо важнее то, что случилось после: словно воспротивившись своей свободе, Блинк стал падок до развлечений. Ушло несколько месяцев на то, чтобы выбить из него привычку к алкоголю и избавить от наркотической зависимости, и дело было даже не в физиологии: Блинк не хотел прекращать. Проблема была в вывернутом напрочь сознании, что сейчас было совсем некстати. «Ещё одного психа мне не хватало», — неприязненно подумал Крейн. Комм молчал — Блинка не видел никто. Впрочем, он-то как раз не был важен, гораздо опаснее могло обернуться игнорирование выкрутасов — а иначе это Крейн и назвать не мог — капитана. Старший лейтенант не забыл, как псионик унизил его перед подчинёнными, и то, что солдаты достаточно умны и лояльны, чтобы не придать этому значения, не умаляло произошедшего. Блэр был эгоистичным ублюдком, и Крейну претила одна мысль о том, что придётся толкнуть Вэла на растерзание этому нестабильному чудовищу. Единственное, что он мог сделать — спросить совета у специалиста. Несмотря на все заверения медика, сержант Манг Ченг чувствовал страх. Усиливающаяся паника липко холодила плечи и спину, ползая между пальцев, как холодный угорь; имплантаты по-прежнему отказывались работать. Мир вокруг превратился в полную звуков и касаний тьму. — Он в порядке? Манг узнал этот голос, и сразу стало одновременно радостно и неловко. Усилил смущение сухой ответ медика: — Да, мэм. В любом случае, здесь нельзя провести операцию по выявлению неисправностей или замене — на борту не найдётся запасных деталей плюс это требует специальных знаний, которых у меня нет. — Ясно, — Селена, присела рядом, Ченг понял это по шороху и тихому скрипу. — Манг, как ты? — Довольно мрачно, — попытался пошутить тот и улыбнулся. — Как дела на корабле? — Я только что ознакомилась с данными, — в голосе Селены отчётливо различалась тревога, — и они меня не радуют. Мы оказались в мире-демиурге, который изучает нас и воздействует как минимум псионически. Только то, что мы разумны и держим себя под контролем, не даёт этому существу власти над нами. Ченг вздохнул, нашарив ладонь Селены. Обвёл подушечками пальцев запястье, поглаживая. — Мне страшно, — признался он. — Я не хочу умирать, ничего не видя. Глядя в лицо опасности, — он невесело усмехнулся. — Как-то не очень, да? Сперва Ченг услышал тихий выдох, а затем Селена начала напевать знакомый мотив. — Ты знаешь её? — удивился Ченг. Допев фразу, Селена рассмеялась. — Шутишь? Это один из моих любимых певцов! — она подсела ближе, прислонившись щекой к его плечу. — Но в твоём исполнении эта песня звучала не хуже. У кабинета Дианы Крейн увидел лейтенанта Тэна. Тот улыбнулся и мотнул головой в сторону двери. — Смит ещё нет, — сообщил он. — Что такое? Крейн заметил паузу в конце фразы. Вэл не знал, как обращаться: как к старшему по званию или как к другу. От необходимости задавать тон его избавил звук торопливых шагов. — Ох ты ж, — выдохнула Диана, едва ли не подбегая к кабинету. — Простите, сэр, — она виновато улыбнулась, — едва не проспала. От взгляда Крейна не укрылись аккуратно заплетённые косы, разительно контрастировавшие с небрежными движениями, мятым воротником формы и отсутствием макияжа. Зевнув, Диана прислонила к замку двери свою идентификационную карту и махнула рукой: — Заходите. По дороге к своему столу она пододвинула ещё один стул так, чтобы напротив неё могли сесть двое. — Знаете, — вздохнула Диана, — мне начинает казаться, что эта псионическая атака заставляет нас искать других людей. Те, кому чего-то не хватает, стараются защититься, закрыть бреши — и тянутся к тем, кто может дать им недостающее. — Как вы думаете, — спросил у неё Крейн, — насколько эмоционально стабилен наш капитан? Диана кисло пожала плечами. — Судя по тому, что я о нём знаю, ему давно пора ко мне наведаться. Только вот он никогда этого не сделает, так что... Крейн покосился на Вэла. Тот сидел прямо, спина его была ровной, словно на построении. И смотрел на Диану слишком спокойно — как если бы хотел скрыть внутреннее волнение. Образцовый солдат. Что в нём нашёл капитан Блэр? — Лейтенант Тэн, — негромко спросил Крейн, — что между вами и капитаном Блэром? Вэл бросил на него резкий взгляд, упрямо сжав губы. Он видел: его командиру тоже не нравится эта тема, но что-то же вынудило её поднять? — Он, — слова давались нелегко, — заставил с помощью своих способностей... — Можешь не продолжать, Вэл, — Крейн сменил тон. — Извини. Я не хотел, чтобы так получилось. Криво усмехнувшись, Вэл опустил взгляд. Было неприятно говорить об этом, но, что странно, не неприятно вспоминать. — Вэл, — негромко произнёс Крейн, осторожно положив ладонь ему на плечо, — это моя вина. Я рекомендовал тебя на «Rara avis», потому что считал, что ты этого достоин. И я не изменил своего мнения. Я помню тебя ещё рядовым, когда ты только-только пришёл к нам. Ты до сих пор дикий, Вэл, но ты обуздал это, ты стал выше этого. Я наблюдал за тобой, и я знаю, что ты всегда поначалу теряешься, ты боишься выпустить наружу свои инстинкты. Но стоит тебе разобраться в происходящем, ты меняешься, Вэл, ты становишься тем, кто нужен в данный момент — верным помощником, лидером группы или послушным исполнителем. Ты приспосабливаешься, как самая настоящая дворняга, и это — твоя сила, а не слабость. Столько слов о себе от начальства Вэл не слышал с момента выпуска, и теперь терялся в догадках: к чему это? К чему столько похвалы, если речь-то вовсе не о нём на самом деле? Он бросил взгляд на Диану, вертевшую в руке карандаш, и вспомнил, как та предупреждала его о капитане. Ну конечно. Всё дело в Рейвене. — Ты знаешь, что надо делать, — продолжил Крейн. — Стань ближе к капитану, Вэл. Тогда ты будешь иметь на него хоть какое-то влияние. — О Небо, — Вэл закрыл лицо руками. Эти двое даже не понимали, о чём говорят. — Думаете, это поможет? У него в каюте фотографии тех его близких, что умерли… Это насколько же надо быть одержимым, чтобы истязать себя, сознательно мучить… Крейн едва слышно вздохнул и посмотрел на Диану. Та поджала губы: будь Блэр обычным человеком, с ним можно было бы поговорить, но как общаться с эгоцентричным «экстра»? Такой из-за малейшего недовольства заткнёт и уйдёт. А помощь Блэру была нужна — особенно если экипажу хотелось вернуться домой. Пискнул коммуникатор, и Крейн поднялся с места: — Мне надо идти. Вэл, — его голос стал мягче, — я прошу тебя как друг: что бы ты ни делал, помни о том, что наш капитан способен убить нас всех. А как твой командир я хочу, чтобы ты помог ему. — Береги честь смолоду, — горько отозвался Вэл, — да? Крейн остановился перед дверью, обернулся и тихо напомнил: — У каждого в экипаже есть семья, лейтенант. Если бы я оказался перед этим выбором, я бы не раздумывал — потому что мне уже приходилось смотреть в глаза тем, чьих близких я подвёл. Вэл смутился: ему и в голову не приходило смотреть на ситуацию с такого ракурса. — Извините, сэр, — он улыбнулся. — И спасибо, Эйдж. Нижняя палуба была чётко разделена; те помещения, в которые направился Винни, находились не слишком близко к инженерной, поэтому туда мало кто заходил, пока оборудование работало без сбоев. Самое безопасное место — то, где перерабатывающие цистерны, надёжные, как кирпич: даже если и случится что, то ни радиации, ни чего-нибудь более весёлого. Поэтому Винни даже не удивился, когда обнаружил в одном из таких помещений вторую консоль управления, не хуже той, что располагалась на мостике. И даже не испугался, когда резкий удар опрокинул его на пол. — Привет, — оскалился Винни, изображая улыбку, — ты настолько соскучился? А ты знаешь, что лежачего не бьют, зато обычно делают кое-что другое? Советник Руэда даже не поморщился. На его лице было абсолютное отсутствие каких-либо эмоций, и если бы не то, что именно его сапог придавливал Винни к полу, можно было бы решить, что он вообще не заметил гостя. — Ты так хочешь умереть, mie... — Вот только не надо, а? Послушай, — Винни рефлекторно облизал пересохшие губы, поморщившись от боли, — я просить пришёл. Ты ведь сам говорил, что я легко меняю сторону? Так вот, теперь я хочу быть на твоей. Руэда наклонил голову и сухо произнёс: — С чего это? Вопрос едва угадывался — настолько безэмоциональной была его речь. Но Винни было плевать. — Ты можешь помочь мне, — хотелось схватить советника за руку, заглянуть в глаза, — только ты. Думаешь, мне самому от себя не тошно? — Винни перешёл на шепот. — Постоянно одно и то же, только бы не вспоминать. А я не забуду, Юс, уже никогда не забуду. От меня не осталось ничего, только та дрянь, в которую меня превратил Неот. Не хочу больше, понимаешь? Винни не собирался откровенничать настолько, но перед Руэдой слова сами просились наружу. Ведь какая разница, если телепат уже читал его разум, если и так знает, что за мысли проносятся в его голове? Не к психологу же идти. О, нет, ни за что, видал Винни таких психологов. И в Неоте были психологи, чтоб им всем сдохнуть. — И чего ты от меня хочешь? — Юс отступил в сторону и скрестил руки на груди, задрав подбородок. Он даже не скрывал презрения, и это странным образом вызывало благодарность. Хотя бы не лжёт. Винни осторожно поднялся и пошатнулся — стало лишь хуже. — Я даже не знаю толком, — нервно рассмеялся он и опёрся спиной об одну из цистерн, сдерживая дрожь. — То, что я пытался забыть, здесь как будто сильнее. Не знаю, что можно сделать: стереть память, изменить меня, превратить эту дрянь во что-то кайфовое... Да плевать, честно... Винни поднял взгляд, опомнившись. Советник стоял в шаге от него, но по-прежнему в закрытой позе. Хотя, чего ему спешить, если жертва никуда не денется. — Почему ты не пошёл с этим к капитану Блэру? — Ха! — выдохнул Винни. — Да он ещё более ебанутый, чем я! Тем более... Он же пошлёт меня ко всем чертям. Ему плевать на меня. Тебе тоже плевать, но ты хотя бы... ты профи. Ты не так силён, — в ход пошла лесть, но разве это лесть, если её можно считать правдой? — но ты намного умнее его. Ты лучше управляешь своими способностями, ты... Тем более, — переключился Винни на другой пункт своего плана, — тебе же нужны союзники, верно? — А на что ты можешь сгодиться? — Я изобрёл её, — Винни взмахнул рукой, стараясь не потерять равновесие, — нейросеть. Я знаю её лучше, чем кто-либо другой, ты ведь в курсе? Да, ты можешь читать меня, но даже так ты не будешь понимать нейросеть и... — Винни медленно выдохнул, успокаиваясь и сбавляя тон.— Послушай, — он отчаянно посмотрел в глаза Руэде, — хочешь убить капитана при следующей попытке запуска хроно-бустеров — я скажу, как. Хочешь заставить корабль работать так, как тебе хочется — пожалуйста. А ты, когда будешь стирать мне память, просто... — Винни перешёл на шёпот, — просто помоги мне, прошу. Юс разомкнул руки, неторопливо снял правую перчатку, но касаться не спешил. — Почему ты думаешь, что я не обману тебя? — насмешливо спросил он. — Не заставлю тебя вообще забыть об этом? Винни усмехнулся в ответ. — Знаешь, — прошептал он, — худшее уже случилось. И если есть хоть какой-то шанс... — Ладно, — прервал его Руэда. — Допустим, я согласен. Он отступил в сторону, пропуская Винни к панели управления. — Доставай свою карту, — скомандовал он. — Я скажу, что тебе нужно сделать. «Скоро буду», — кратко сообщил командир Крейн лейтенанту Чжэн. Перед тем, как отправиться на мостик, он наведался в каюту, где расположился инженер Лай Ким. Второй инженер, Винсент «Винт» Линдхольм, сидел на койке коллеги, скрестив ноги. Сосед Кима отсутствовал: была его смена на мостике. — Что такое? — первые отреагировал Винт. — Лейтенант Чжэн доложила о вашем эксперименте, — начал Крейн, заметив, как нахмурились оба инженера, — и я хочу знать, что вы выяснили. Переглянувшись с напарником, Лай нехотя начал: — Ви... Нейротехнолог Блинк предположил, что мы можем использовать нейроконтактные технологии Альянса для подсоединения к кораблю, а через него уже контактировать с тем существом, в измерении которого мы оказались. — Удачно? — Я бы так не сказал, — Лай нахмурился. — Контакт был установлен, но после этого псионическая атака на нейросеть лишь усилилась. Хотя можно было бы попробовать использовать полученные данные для усовершенствования системных алгоритмов главной консоли... — Об этом рано ещё говорить, — торопливо добавил Винт. — Блинку стало плохо после контакта, он... А вообще, почему это вы спрашиваете нас, а не его? Крейн посмотрел на него свысока и, бросив взгляд на комм, сообщил: — Потому что нейротехнолога Блинка никто не может найти. Переодевайтесь, Ким, вы и Линдхольм нужны на мостике. Если лейтенант Чжэн и наши учёные дадут добро, то мы начнём немедленное переоборудование главной консоли. Вэл не знал, зачем пришёл к капитану. Конечно, причиной всему казался разговор с Крейном и Дианой, но что-то внутри било тревогу. Мелькнула надежда — может, та самая пресловутая связь, которую псионики устанавливают с теми, кто им не безразличен? Хотя, на деле всё могло быть намного прозаичнее: воздействие чужого существа усилилось в ответ на движение «Rara avis», и из-за этого — как там говорила психолог? — хочется быть рядом с тем, кто закроет бреши сознания. В данном случае — прояснит ситуацию. По крайней мере, подумал лейтенант, стоя у двери в каюту капитана, терять нечего. Вряд ли Блэр причинит вред солдату, пришедшему доложить о — Вэл сверился с сообщением лейтенанта Крейна — модификации главной консоли, ведь псионика это касается напрямую. Вэл постучался, но ответа не было. Это было необычно: раньше Блэр всегда был наготове, чувствуя любых гостей, даже незваных. Введя свой код доступа, Вэл осторожно перешагнул через порог, оглядываясь в полумраке, готовый в любой момент получить ментальный удар — кто знает, как может отнестись Рейвен к вторжению в своё личное пространство, которое так ревностно оберегает? Едва глаза привыкли к полумраку, царившему в каюте, Вэл увидел капитана. Тот лежал на кровати, сжавшись, и мелко дрожал, словно видел кошмар. Захотелось уйти, пока никто не заметил, но тут же Вэл вспомнил — от состояния псионика зависит состояние корабля. И ложью было бы говорить, что у Вэла не дрогнуло сердце при виде того, как Рейвену плохо. — Рей, — прошептал Вэл, осторожно наклонившись над ним и легонько тормоша. — Рей, очнись. Тот шевельнулся и вдруг резко распахнул глаза, замерцавшие золотом в темноте каюты. — Ты, — выдохнул он. — Ты... — и прижался доверчиво, словно к самому дорогому человеку на свете. Вэл растерялся на миг, но в голове всё ещё звучала то ли просьба, то ли приказ Крейна, и, решившись, Вэл осторожно обнял капитана, поглаживая по спине, не понимая, что происходит. — Рей, что случилось? — он говорил тихо и мягко, чтобы не спровоцировать очередную вспышку гнева. — Что с тобой? Рейвен медленно отстранился и вновь уставился прямо в глаза Вэлу. Он молча смотрел, пока среди золотых искр не мелькнуло узнавание. — Лейтенант Тэн, — губы Блэра скривились в презрительной усмешке, — вы очень не вовремя. Вэл моргнул, растерявшись, но через мгновение понял. — Ты видел его вместо меня, — догадка была горькой. — Твоего мёртвого любовника. — Много чести, — фыркнул Рейвен, поднимаясь, и начинал одеваться. — Но я прав, — уверенность лишь крепла. Дотянувшись до выключателя, Вэл на миг прищурился от яркого света, затем продолжил: — Что это было? «Ты сходишь с ума?» — чуть не добавил он вслух. Но псионику не нужно было слов, чтобы услышать. — Эта штука, — прошипел он, — сводит меня с ума. Хочет добраться до меня, до моей сути, подчинить мой разум. Ищет те мысли, за которые я держусь, и оборачивает против меня. Вэл наблюдал за тем, Блэр застёгивает пуговицы рубашки, надевает брюки и накидывает китель. — Ты любишь его? — спросил он. — Всё ещё? Рейвен обернулся, презрительно кривясь, словно готовясь снова сказать что-то обидное и уничижительное, но вдруг губы его дрогнули, и он прошептал хрипло: — А ты как думаешь? Почему-то слышать это было больнее в тысячу раз, чем всё, что до этого говорил капитан. И возразить не получалось: псионик, способный в любой момент воскресить в мыслях каждый миг своей жизни, оказывался в плену воспоминаний. Вэл слышал о случаях, когда начинающие телепаты сходили с ума, заворожённые собственными миражами. Решившись, он в несколько шагов оказался возле капитана. Тот замер, но не отшатнулся. — Иди сюда, — Вэл прижал к себе Блэра, чувствуя, как тот вздрагивает. — Не думай об этом. — Будешь признаваться мне в любви? Лжец. — Нет, — Вэл с самого начала не собирался изображать что-то с капитаном «ради общего блага», — не буду. Я лишь напомню, Рей, что от тебя зависит жизнь каждого на этом корабле. Мы все, даже те, кто не доверяют тебе, полагаемся на тебя. Любим мы тебя или нет, но мы хотим, чтобы ты был в порядке, чтобы ты помог нам вернуться — не обязательно убивая себя, понимаешь? Рейвен несколько секунд молча позволял себя обнимать, затем поднял взгляд на Вэла. — А ты, лейтенант? Тот коротко вздохнул. Слишком рано ещё было говорить о чувствах, но с псиоником, который копается в чужих мыслях, видя желания прежде, чем они успеют оформиться... С таким надо было иначе. — Если бы не то, что мы с тобой знакомы едва ли больше суток... — немного нервно рассмеялся Вэл, но вновь посерьёзнел. — Рей, ты мне небезразличен. Слишком рано говорить о любви, понимаешь? — Для меня — слишком поздно, — прежде, чем Вэл успел возразить, Рейвен высвободился из его объятий и отступил. — Тогда что между нами сейчас? — Вэл сделал шаг навстречу, оттесняя к стене. — Что ты пытаешься сделать, Рей? — Не считай себя важнее, чем ты есть, — прошипел Блэр. — Ты лишь источник сил. Временно. Не больше и не меньше. Проваливай, лейтенант. Велик был соблазн так и поступить: развернуться и уйти. Но сильнее раздражала недосказанность. Правильно сказал командир Крейн: Вэлу всегда требовалось знать о ситуации как можно больше, чтобы сориентироваться. И сейчас капитан Блэр специально запутывал, хотя наверняка понимал, что это приведёт лишь к неуверенности. А неуверенным человеком легко манипулировать. — Ты уверен, что управляешь всем, что происходит на этом корабле? — негромко спросил Вэл. — Да, — Рейвен смотрел прямо в глаза. И тогда Вэл наклонился и поцеловал его: осторожно и легко, не затягивая прикосновение, просто чтобы этот поцелуй был. Отстранившись, Вэл прошептал: — Тогда почему ты не помешал мне? Ты знал, что я сделаю. Ты мог остановить меня в любой момент. Тогда почему? Взгляд Блэра был намного красноречивее любого ответа: в золотистых глаза мелькал уже знакомый голод, от которого по спине пробежал холодок. Не успел Вэл отшатнуться, как Рейвен уже прижался к нему — не так, как в полусне, а жадно, резко — и притянул за ворот к себе, целуя глубоко, языком заставляя разомкнуть губы и принять эту ласку. Опомнившись, Вэл оттолкнул от себя капитана. Тот зло ухмыльнулся: — Боишься. — Не тебя, Рей, — от этого обращения с лица Рейвена исчезла злоба, уступив место растерянности. — Я не хочу такой внезапной любви. На последнем слова Блэр вернул себе самообладание и холодно процедил: — А это и не любовь, лейтенант. — Тогда что? Рейвен прошествовал мимо него, не произнося ни слова, и начал застилать кровать. Когда Вэл уже готов был повторить свой вопрос, псионик резко развернулся, в золотистых глазах его вновь был лёд вместо чувств. — Я должен идти на мостик. — Я с тобой. — Не забывайся, солдат. Для тебя я капитан, а ты... — Да-да, — хмыкнул Вэл, глядя на псионика сверху вниз. — Всего лишь источник силы, конечно. Только сдаётся мне, тебе пора прекратить себя обманывать, Рей. Я сказал — когда мы наедине, ты принадлежишь мне настолько же, насколько я — тебе. И что-то слишком много сил ты прикладываешь, чтобы убедить меня, что ничего ко мне не испытываешь. Рейвен замолчал и до самого мостика не проронил ни слова. Оба инженера не успели толком выспаться, но ощущение тревоги будоражило, заставляя напрягаться в ожидании чего-то нехорошего. Лай покосился на командира службы безопасности. Старший лейтенант Крейн шёл ровно, чеканно, словно его-то, элитного солдата Стэннела, не беспокоило ничего. Невольно бросив взгляд на свой опущенный рукав, Лай постарался не думать о тёмных отметинах, оставшихся от судорожной хватки Винни. — Как вы вообще пустили Блинка на корабль, если знали, что он — преступник? — негромко спросил Лай. Старший лейтенант с интересом повернулся, чуть сбавив шаг. Лай уже успел пожалеть, что не сдержал любопытства: что теперь подумает о нём солдат? — Формально, Винни Блинк не преступник, — спокойно ответил Крейн. — Он вне закона. — А разве это не одно и то же? — Нет, — Крейн внимательно наблюдал за лицом Кима. — Преступник — это тот, кто нарушил закон, и карается по закону. Блинк вне закона. Что бы он ни сделал, это не имеет значения, но что бы ни произошло с ним самим, никто не обратит на это внимания. Любой может, например, убить его, и не будет за это наказан. Лай задумался. Это всё равно казалось неправильным. — Я вот не понимаю, — вмешался Винт, неодобрительно глядя на своего коллегу, — почему преступников, беглых заключённых — и вдруг оставляют в покое? Крейн пожал плечами. — Сложный вопрос, если честно, — признался он. — Я изучил законодательство той планеты, и по их законам Неот — это как Чистилище. Если прошёл — ты чист, но ты никто. Из-за ценных ресурсов и дипломатических тонкостей Альянсу пришлось подписать соглашение, в котором они приняли это правило, и теперь для всего Альянса беглецы из Неот — это несуществующие для закона призраки. — Есть преступления, за которые нельзя прощать, — проворчал Винт. Крейн хмыкнул. — С Блинком вообще особый случай... — он прервался, и замер. Лай, заслушавшийся, едва не налетел на капитана Блэра. — Извините, сэр, — выдохнул он. Позади капитана стоял ещё один солдат, лейтенант. Он переглянулся с командиром, вопросительно кивнув на инженеров. — Потом разберётесь, — бросил Блэр, вступая на мостик. — Начинайте. Это должно сработать. Лай едва не передёрнуло от того, как это было похоже на слова Винни. Для Эйслин Мур перестройка консоли не являлась проблемой: хроно-бустеры были отключены от основной системы двигателей, поэтому пилот продолжала вести корабль к нужному месту. Сахи сверялся с обновлениями, поставляемыми неустанным навигатором, и давал подсказки там, где требовалось. Скотт Яо и Энн Ли, наоборот, внимательно следили за всем, что делали Лай и Винт, отвлекая вопросами. Ив МакДуэлл, неприязненно косясь на замершего капитана, цепким взглядом обшаривала каждого на мостике. — Сэр, — лейтенант Чжэн отдала честь, обращаясь к Крейну, — через двадцать семь минут начинается моя фаза сна. — Конечно, — кивнул тот. — Можете идти, я принял командование. Ему не надо было устраивать совет или обсуждение. Блинка нет. Руэда не пойман. Капитан, прочитав всё в разуме инженеров, требует приступить к работе. Крейн попытался представить наихудший вариант развития событий. Возможно, консоль испортится. Капитан умрёт, хроно-бустеры будут сломаны. Но есть инженеры и где-то, возможно, способный взять на себя управление нейросетью контактный телепат. А если поломку будет невозможно исправить? Если советнику Руэде не хватит сил, чтобы использовать её? Тогда... — Перестаньте об этом думать, — вмешался в его мысли резкий голос капитана. — Та тварь-демиург уцепится за ваши мысли. И тогда никому не поздоровится. — Да, сэр, — с секундной заминкой откликнулся Крейн. Вэл стоял рядом, и, казалось, был совершенно безучастен. — Сколько времени вы ещё будете копаться? — рявкнула Ив МакДуэлл на инженеров, в очередной раз подойдя к ним и пристально рассматривая каждое их действие. — Не так быстро, как вам хочется, — огрызнулся Винт. — Мэм. Ив не нравилось, что капитан и два офицера находятся на мостике: ей больше нравилось, когда вся власть была сосредоточена в её руках. Без подсказок никто ничего не способен был сделать правильно, в этом МакДуэлл была абсолютно уверена. И по-хамски ответившего инженера непременно будет ждать взыскание. Винни работал медленнее обычного. Руэда не торопил, бесстрастно наблюдая за каждым его движением. Лишь один раз, когда Винни ухитрился ошибиться и, выругавшись, принялся спешно исправлять, Юс разлепил губы и процедил: — Повернись. — Что? — оглянулся Винни, и тут же замер: пальцы советника коснулись его виска. Думать стало ощутимо легче, но мерзкие мысли никуда не делись. — Что ты сделал? — Скоро тебя хватятся, — лаконично ответил Юс. — И начнут искать. Я должен стереть тебе память раньше. — Не забудь о том, что мы договорились, — напомнил Винни, возвращаясь к работе. Он слабо верил в то, что советник выполнит обещание. Ха, да тот и обещания-то не давал! Но... Но пока был хоть какой-то шанс, даже самый мизерный, Винни готов был цепляться за него изо всех сил. — Я закончил, — выдохнул он, — если не ввести обратную команду, то на заключительном этапе перемещения любой, подсоединившийся к нейросети, получит... — Я знаю, — перебил его Руэда. — Сядь. Успокойся, так будет легче. — Тебе или мне? — криво улыбнулся Винни, выполняя приказ. — Юс, я прошу тебя ещё раз. Ты можешь не делать этого, я знаю, но... Пожалуйста, помоги мне. Советник коснулся его висков кончиками пальцев и отрешённо произнёс: — Когда Совет нашёл тебя, твоё психическое состояние было проблемой. Но исправлять твой разум опасно из-за возможной потери твоей гениальности. — И... — во рту у Винни вмиг пересохло. — Я сказал: успокойся. Тогда, возможно, я смогу что-нибудь сделать. Винни хотел было сказать хоть что-нибудь благодарное, но в этот момент его сознание отключилось. Последним, что он успел увидеть, было освещённое зеленоватым светом консоли сосредоточенное лицо Руэды. Уже больше пятнадцати минут капитан Блэр наблюдал за работой инженеров, почти не шевелясь. Вэл начал подумывать, не пойти ли перекусить, но боязно было оставлять Рейвена — мало ли что тот мог сделать. Но капитан сам вдруг развернулся и бросил в сторону Ив МакДуэлл: — Они закончат где-то через четыре часа. Как только переоборудование будет завершено, вызовите меня, — а затем покинул мостик. Вэл, обменявшись взглядами с командиром, последовал за ним. — Капитан, — окликнул Вэл, догоняя Блэра. — Вы куда? — Не твоё дело, лейтенант. И снова — отгораживается. Вздохнув, Вэл рывком оказался перед капитаном, перегораживая путь. — Ты не завтракал, Рей. — Сейчас это неважно. — Не веди себя как ребёнок, — Вэл позволил себе чуть повысить голос. — Пойдём со мной, хотя бы перехватим чего-нибудь на кухне. По лицу Рейвена было ясно, что тот сомневается, но вот-вот решится отказать. Слишком долго он отталкивал от себя всех, не давая никому о себе заботиться. — Ну же, Рей, — Вэл, готовый получить псионический импульс в любой момент, осторожно взял Блэра за руку, — пойдём. Тот было поморщился, и Вэл наклонился ближе. — Давай, Рей, — шепнул он. — Я хочу, чтобы ты жил. Кроме обычного голода Рейвен изнывал от недостатка близости — это Вэл понял ещё в их первый раз. И теперь пользовался, заставляя тянуться к себе, согревая и увлекая за собой — на тот путь, который вёл не к смерти, а чему-то иному. И это сработало. Блэр вырвал свою руку из пальцев солдата и холодно произнёс: — Ну и что ты предлагаешь съесть? Вэл едва удержался, чтобы не рассмеяться. Блэр совершенно не умел проигрывать. — Посмотрим, Рей, — как бы невзначай Вэл положил ладонь ему на плечо. Тот словно не заметил, но где-то на периферии сознания возникло ощущение тепла. Вначале как будто ничего не было. Нет, что-то было, конечно: ведь из чего тогда появилось всё остальное? А кто придумал это остальное? Думать об этом было неожиданно и непривычно, но голос на краю сознания нашёптывал что-то на неведомом языке, а Винни всегда отличался любовью к лингвистике. Слова были похожи на лепет, но за этим всем лежало нечто крайне чуждое, не дающее даже перейти на универсальный предметный код — хотя, казалось бы, идеальный вариант для того, кто пытается наладить связь с помощью телепатии. Хотя, при подобной коммуникативной цепи... Когда в мыслях начали появляться термины, разум прояснился, и Винни осознал, что лежит и размышляет он вовсе не на своей койке, а на жёстком полу, и резко вскочил. Вопреки ожиданиям, в голове было ясно, от тошноты и мигрени не осталось и следа. Как и воспоминаний о том, как он сюда добрался... Оглядевшись, Винни опознал нижнюю палубу. Теперь надо лишь сообразить, на кой чёрт его сюда принесло. И надеяться, что полусонные мысли были не от того, что после экспериментального контакта той иномирной сущности что-то в мозгах Винни пришлось по вкусу. Взглянув на время, Винни прикинул, что провалялся приличное количество времени. Лишь то, что эта половина нижней палубы нафиг никому не сдалась, помешало службе безопасности или случайному прохожему его обнаружить. Но что он вообще здесь забыл? Винни попытался вспомнить, и тут же об этом пожалел. Точно. Ему было хреново после «контакта». Лай дулся, Чжэн пялилась невыразительно, и всё это было так отстойно, что сил терпеть больше не было. А затем... А затем Винни проснулся среди фазы сна, вытащил заначку с «прахом», которую протащил на корабль, и выбрал самое укромное место, чтобы закинуться. Чёрт. Зато, походу, дурь была хороша: мысли не путались, воспоминания вновь были где-то далеко, забиты и забыты. Мчась на мостик, Винни даже насвистывал что-то позитивное, пока не увидел Ив МакДуэлл в капитанском кресле. Попытавшись проскочить к своему месту за её спиной, он столкнулся с командиром Крейном. — Тебя было нелегко найти, — вместо приветствия произнёс Крейн. — Где ты был? Винни отвёл взгляд, но тут же посмотрел командиру прямо в глаза. — Мне стало плохо после контакта с этой штукой. — Это я знаю. Но в каюте тебя не было. — Потому что мне было реально плохо и, — он заметил у главной консоли Лай и Винта. Что они там делали? Понизив голос, Винни продолжил: — я сныкался в подсобке и закинулся небольшой дозой. Да, я подлец и негодяй, но мне можно. Крейн внимательно смотрел в ответ: открыто и прямо, как человек, который всю жизнь принимал правильные решения. — Да, — наконец произнёс он. — Тебе можно. — А что делают инженеры? — тихо спросил Винни, кивнув в сторону главной консоли. — Ким обещал, что использует результаты вашего эксперимента, чтобы улучшить защиту нейросети. — Крейн говорил с прежней громкостью. — Капитан полагает, что это сработает. Присмотревшись к трудящимся над технической начинкой консоли инженерам, Винни рассеянно кивнул и направился к своему месту. Надо бы обсудить это дело, но под надзором МакДуэлл говорить с ними хотелось меньше всего. Лучше потом, если... Нет, не если, а когда всё это безумие окончится. Тогда можно будет и разобраться. Мур пилотировала, Сахи ей помогал, навигатор... Мимику инсектоидов Винни всё ещё понимал не до конца, но жук, похоже, скучал, хотя конечности его продолжали вбивать в карту новые данные. Отлично. Полёт нормальный, всё спокойно. Выдохнув, Винни погрузился в псионический сигнал чужого существа, мысленно сопоставляя его с голосом в своей голове. Скачки интенсивности шли почти в одном ритме; но отсутствовало что-то важное. Это было не похоже на попытку общаться, это было что-то другое. Быть может, существо оставило идею наладить контакт и теперь придумало что-то новое? «Главное», — подумал Винни, — «не поехать крышей окончательно. И разобраться с Лай». — Вайли, тебе скоро на мостик, — напомнила Диана, раскладывая папки с личными делами персонала. — Ты уверена, что справишься? — Nu-no, — протянула та, — я не ребёнок. Ты помогла мне справиться со стрессом от потери, дав что-то важное взамен. — Ты тоже мне очень помогаешь, Вайли, — улыбнулась Диана, закрыв ящик с документами. — Если бы не ты, мы бы далеко не сразу догадались об этом существе. — Al-noh. Не такой, как наш, молодой и неопытный, словно котёнок. — Ты посмотри на это, — Диана махнула рукой на шкаф. — Сколько личного мы притащили с собой? Вместо того, чтобы изучать поразительный мир вокруг, мы тратим время на междоусобицы. Вайли подошла к ней и положила голову на плечо, тихо мурлыкнув: — Потому что в этом чужом мире у друг друга есть только мы, nu-no. От «легио» пахло пряными травами, древесной корой и чем-то хвойным. Диане вспомнилось её путешествие на родную планету Вайли: центральный космопорт был построен в степи, и небо там казалось таким близким и ясным, как нигде раньше. Диана понимала: небо — лишь иллюзия, вызванная атмосферой; но сейчас это голубое небо было невероятно далеко. А ужасающий космос — рядом, за бортом. — Всё в порядке, nu-no, — шепнула Вайли. — Нам не стоит его бояться. — Думаешь, мы справимся? — едва слышно откликнулась Диана. — Не знаю. Но чем больше мы боимся, тем слабее. Диана вздохнула. Вайли провела мягко ладонью по её волосам, поправляя заплетённые косы. — Вместе мы сильнее, nu-no. Блэр стоял, скрестив руки на груди, и изображал холодную неприступность, но Вэл заметил, как тот опёрся спиной о стену камбуза. — Рей, присядь. — Я в порядке. — Ладно, — Вэл достал из ящика с соответствующей маркировкой два пакета и прочитал надписи на них, — как насчёт овощного супа? — А у меня есть другие варианты? — почти с издевкой откликнулся Рейвен. Вэлу захотелось выпалить «Да, стоять, как идиот и остаться голодным!», но с капитаном Блэром самый простой вариант всегда оказывался неправильным. Что Блэр прячет за резкостью на этот раз? — Что тебе нужно, Рей? — спокойно спросил Вэл. — Учти, мне скоро надоест потакать твоим капризам. Я забочусь о тебе, потому что мне не безразлично, что с тобой будет. Но твоё поведение отвратит от тебя любого. Рейвен гневно выпалил, словно только этих слов и ждал: — Ну так и не носись со мной, раз не нравится! Ты никуда не денешься, потому что тебе командир приказал быть со мной, а ты, верный пёс Императора, будешь выполнять его приказы и радеть о благе Родины! — он вздохнул глубоко, успокаиваясь, и закончил уже тише: — Все вы, солдаты, таковы, лейтенант. Вэл выслушал это, поставил пакеты греться и подошёл к Блэру. Тот отвернулся, но Вэл лёгким касанием поднял его подбородок, устанавливая зрительный контакт. — Значит, — усмехнулся он, — ты этого боишься? Что я сближусь с тобой, а затем оставлю ради службы или выстрелю в тебя, как сделал твой... — Не смей! — выдохнул Рейвен. Глаза его предупреждающе блеснули. — Не говори о нём, ты... Да тебе до него... — У нас одно звание, — парировал Вэл. — Чем твой любовник был так хорош, что ты до сих пор по нему сохнешь? «Усыхаешь, таешь, умираешь от тоски по мертвецу, Рей. Почему?» Рейвен сжал губы. — Его звали Клайд Иглтон, — глухо ответил он. — И это был самый честный и искренне преданный своей планете солдат. Он любил меня, несмотря на то, чем я был. И всё равно он продолжал оставаться собой, даже... «Даже когда я предал его», — услышал Вэл завершение фразы в своей голове. Похоже, мысленная связь лишь крепла, пусть и вопреки желанию псионика. — А ты, — Рейвен произнёс это с внезапной злостью, — ты бы выстрелил? Вэл положил ладонь ему на плечо. — Я не знаю, Рей. Суп разогрет, давай присядем и поедим, пока тебе не стало хуже, —и, заметив, что Блэр вот-вот скажет что-нибудь едкое, добавил: — От слабого тебя никакой пользы. Рейвен поник, послушно кивнув. Ели они молча, и всё это время Вэл не мог перестать думать о том, как же травматично сказалось прошлое на капитане. «Несмотря на то, чем я был» — словно он вещь, а не живой человек. Конечно, он не человек, и гибриды по стэннелским законам могут быть разве что имуществом, но разве можно так обесценивать себя? А то, как он отреагировал на замечание о пользе... Недолюбленное дитя, которому вбили в голову, что любовь, тепло и внимание нужно заслужить — как? Вот так вот убивая себя? — Ты помнишь, что я читаю твои мысли? — насмешливо подал голос Блэр, убирая одноразовую тарелку в специальный бак для переработки. — Одно дело читать, Рей, — Вэл уже привык и был готов к такому, — другое — понимать. Рейвен ответил долгим взглядом, но ничего не сказал. Вэл подошёл к нему, осторожно приобнял и развернул к себе. — Я бы, может, и попытался что-то изображать к тебе, Рей, — признался он. — Но командир Крейн открыл мне глаза на то, ради чего мы все и вправду должны вернуться. Это экипаж. Здесь многие не одиноки. Там, дома, их ждут те, кто их любит и кого любят они. И все — и они, и их близкие — ещё живы. Не стоит губить себя ради мертвеца, когда живые люди нуждаются в твоей помощи. Разве не так бы поступил твой... Разве не так бы поступил Клайд? Рейвен сглотнул, отвернувшись, и Вэл не сразу сообразил, что тот скрывает слёзы. — Тише, — он лишь крепче прижал Блэра к себе, — не надо прятать свои эмоции, Рей. Если тебе плохо, не прячь. Я рядом. Вэл словно разделился на две части. Одна рвалась утешить, обнять, согреть, а другая, холодная и расчётливая, напоминала: давай, ты делаешь всё правильно, Блэру нужно тепло и ласка, и если дать ему их в нужной дозе, то он пойдёт за тобой куда угодно. И Вэл обнимал Рейвена, успокаивающе поглаживал по спине и не говорил больше ничего. Слова были не нужны — не здесь, не сейчас, когда Рей оплакивал своего самого близкого человека. Плакал ли он, узнав о его смерти? Возможно. Скорее всего, но то были злые слёзы ненависти к себе. Сейчас же — Вэл чувствовал это — впервые за долгое время Рейвен готов был отпустить, хоть и не до конца. — Всё в порядке, — сипло сказал Рейвен, вытирая глаза рукавом формы. — Можешь разжать руки. Вэл, решившись, осторожно коснулся губами его лба. — Ты важен и ценен, Рей, — почему-то эти слова превратились в шепот. — И не только потому, что ты важен и ценен для других. Раздался писк комма, от неожиданности показавшийся слишком громким. Неохотно отступив, Вэл взглянул на дисплей и нахмурился. Там было сообщение от командира: «Где вы?» Крейн хотел знать, что происходит и где капитан. — Скажи ему, что я выпью ещё чашку кофе и вернусь на мостик, — бросил Рейвен. Между ним и Вэлом словно вновь воздвиглась незримая стена. — Пусть не беспокоится. Набирая ответ, Вэл заметил, как Блэр достал из кармана кителя ампулу, вскрыл и вылил в кофе. — Что это? — Не твоё дело. Как же бесило это: сколько ни бейся, всё равно опять появляется эта враждебность. Неужели Рейвен настолько боится привязаться к кому-то? — Хорошо, — спокойно произнёс Вэл. — Давай я догадаюсь: это стимулятор, который ты взял у медика? — И что? — в голосе Блэра появилось раздражение. — По кораблю шастает советник, который хочет убить меня. Эта проклятая тварь-демиург атакует мой разум каждую секунду... У меня не хватит сил продержаться, — угрожающая интонация вдруг сменилась более мягкой, убеждающей, — понимаешь, Вэл? Того словно током ударило. Он не шевельнулся, пока Рейвен пил свой напиток, лишь после этого тихо сказал: — Ты назвал меня по имени. — Не слишком привыкай к этому, лейтенант. Вэл запомнил и это. Его имя звучало непривычно в устах капитана, и вместе с тем безумно хотелось услышать ещё раз. Чем больше, тем лучше. — Пойдём, — Рейвен убрал чашку. — Думаю, нам стоит вернуться на мостик. — Почему? — Увидишь. Едва проснувшись, Кван бросил взгляд на соседнюю койку. Та была застелена, на подушке лежал сиреневый игрушечный котёнок. — Доброе утро, — Андрей уже умывался. — И спасибо. — Пожалуйста, — рассеянно откликнулся Кван, потянувшись к планшету, и быстро пролистал оповещения. — Больше тебе не придётся скучать. Мы собираемся обратно, как только инженеры переоборудуют консоль нейросети. — Уже слышал, — ухмыльнулся Андрей. — Мур написала, спросила, жив ли я и смогу ли сменить её вовремя. — А ты сможешь? — Ну ещё бы! Винни нервничал всё больше с каждой секундой. Голоса в голове притихли, но зато нейросеть работала на полную, подходя к верхнему порогу прочности. Предполагалось, что тогда её нужно будет просто перезагрузить, но что-то подсказывало нейротехнологу, что это не лучший выход. Точнее, очень даже нежелательный. А почему? Винни всегда доверял своим инстинктам, но теперь он попытался вдуматься в собственный ход мыслей. Окей, демиург отвлёкся от экипажа и переключился на... Так. Что конкретно происходит с нейросетью? Её пытаются изучать и анализировать извне, вот система и сопротивляется, потому что её создателю очень не хотелось, чтобы нейросеть вылетела из-за чужой хакерской атаки. Значит, демиург исследует нейросеть корабля. Зачем ему это? Ответ, разумеется, лежал на поверхности. Решившись, Винни поднялся со своего места и сделал несколько шагов к капитанской консоли. Винт копался во внутренностях, что-то переключая, Лай колдовал с паяльником над микросхемами. — Лай, — негромко окликнул Винни, — давай помогу. Винт опередил коллегу с ответом. — Спасибо, — язвительно бросил он, — сами справимся. — Что такое? — вмешалась Ив МакДуэлл, заметив движение. От её резкого голоса Винт поморщился, но отрапортовал, глядя в сторону: — Нейротехнолог Блинк отвлекает нас от работы, мэм. — И вовсе я не отвлекаю! — Вместо того, чтобы пререкаться... — начала было Ив, но Винни не дал ей договорить. — Да поймите вы, — он взмахнул руками, словно пытаясь указать на всё вокруг одновременно, — это существо изучает не только нас! Ему нужна наша нейросеть, наши хроно-бустеры! И как только оно догадается, как они работают, то повторит их — и тогда ни один из возможных миров не будет в безопасности! На мостике повисла тишина. — Бред. У входа на мостик хмурился капитан Блэр, позади него возвышался лейтенант Тэн. От их вида Винни отчего-то стало не по себе, но он дерзко выпалил: — Тогда скажите, капитан, — от страха перед псиоником хотелось ещё шире улыбнуться, — что вы думаете по этому поводу? Зачем это существо-вселенная изучает нас и наш корабль? Винни, ухмыляясь, выдержал презрительный взгляд капитана. Тот словно изучал мерзкое насекомое, оценивая, стоит ли прихлопнуть или лучше проигнорировать. Лейтенант наклонился к уху капитана и шепнул что-то, всего одно слово, которое Винни расслышать не мог, совсем короткое, но на Блэра это подействовало. — Для него раньше не было иного разума, — процедил капитан. — Не было ничего, кроме него самого. Что ты делаешь, когда обнаруживаешь, что что-то застряло меж зубов? А если оно ещё и копошится там? Слушающая разговор Эйслин поморщилась и скорчила рожицу Сахи. Винни щёлкнул пальцами. — Конечно, — он продолжал ухмыляться, не разрывая зрительного контакта, — эта штука пытается понять, что мы такое. Вряд ли создаст что-то подобное, вы хотите сказать? — Да. — Пф, — Винни сунул руки в карманы куртки. — То есть, лучше ждать, пока оно нас раздавит, нарушив работу нейросети? Она на пределе, капитан. Как и вы. Блэр сжал губы — Винни уже запомнил, что их босс злится, стоит намекнуть на его слабость. А что делать, если этот ебанутый всё время хочет самоубиться? — Так что будете делать? — продолжил Винни. — Продолжите задирать нос или дадите мне помочь? Вы уж извините, — нахально подмигнул он, — но я лучший нейротехнолог в мире. По крайней мере, в этом. — Не вижу проблемы, — вмешался внимательно слушавший Крейн. — Приступайте. Винни театрально поклонился, затем развернулся, подошёл к инженерам и взглянул в глаза Винту. — Я знаю, что не ангел, — негромко сказал он, краем глаза наблюдая за уставившимся в сторону Лай. — Но давайте потом. Вы паяете, я переписываю внутренний алгоритм. Винт молча отодвинулся, давая доступ к консоли. Лай продолжал работать, словно ничего и не произошло. В нескольких шагах от них Блэр гневно щурился на Крейна: — Почему вы отдаёте приказы на моём корабле? — Это не ваш корабль, — напомнил тот. — Он принадлежит Стэннелу. — Я — капитан, — прошипел Блэр. Крейн замешкался с ответом, бросив взгляд на Вэла. Тот смотрел виновато, но не отворачивался. Нахмурившись, Рейвен вдруг рассмеялся едко: — Можешь не отвечать, Эйдж. Я читаю каждую твою мысль, — он резко повернулся к Ив МакДуэлл. — И твою тоже. — Мы прибыли на место! — подала голос Эйслин Мур и на миг зажмурилась, опасаясь навлечь на себя гнев вышестоящих. Прямо перед кораблём багряной раной на мраке космоса пылала раздробленная притяжением огромной звезды планета. Осколки её постепенно вытягивались, чтобы через миллионы лет — или несколько дней? — превратиться в кольцо пыли и мелких астероидов. Эйслин несколько секунд наблюдала за экраном оптического диапазона, не в силах оторваться, затем, пока все остальные заворожённо любовались панорамой, вернулась к своему монитору. И ахнула. — Мы должны что-то сделать, сэр! — она обратилась к Крейну, инстинктивно признав в нём главного. — Иначе гравитация и нас разорвёт в клочки! — Сколько ещё займёт перестройка консоли? — повернулся к техникам тот. — Заканчиваем, босс, — откликнулся Винни. — Буквально пара штрихов. Одновременно с его словами Лай поднялся, отряхивая колени. — Мне нужен другой паяльник, — пробормотал он торопливо и, не дожидаясь согласия вышестоящих, направился к выходу. Винни рванулся следом, едва успев проскользнуть меж закрывающихся створок. Лай уже спешно шагал прочь по коридору, явно не желая разговаривать. — Лай, подожди! — Винни, мгновенно поравнявшись, схватил его за руку. Тот резко дёрнулся, высвобождаясь. — Хватит. Не надо, Ви. — Но почему? — взвыл Винни, но тут же опомнился и понизил голос. — Солнце, чем я тебя обидел? Лай нахмурился, отводя взгляд. — Я не хочу с тобой разговаривать, Ви. Только по работе — ничего личного. Это казалось правильным: зачем сближаться с тем, для кого вообще нет такой вещи, как близость? Лай понял, что Винни Блинку наплевать, с кем быть, и, честно говоря, тот этого и не скрывал. Теперь Лай оставалось злиться лишь на себя — раз угораздило привязаться к такому вот... к Ви. — Солнце, — Винни нервно облизнул губы, — ты... Его отчуждение ранило, но Винни с удивлением осознал, что ему больше не хочется пойти и надраться до потери памяти. Пусть Лай ухитрялся задевать что-то важное и болезненное, но в целом было какое-то... спокойствие, что ли. — Ладно, — нашёлся Винни. — Хорошо. По работе, так по работе. Только не дуйся больше на меня, договорились? Обещаю не лезть к тебе, если уж ты так решил. Лай растерянно кивнул — не такой реакции он ожидал. Но позже, не сейчас: сейчас бы только выбраться. За быстрым завтраком Андрей успел заметить, что Кван ест машинально, словно мысли его где-то далеко. Уже по дороге на мостик он коснулся плеча друга. — Послушай, ты... — Андрей замялся, не зная, как сказать. — Ты сам-то в порядке? Кван взглянул на него удивлённо, словно раньше и не предполагал, что с ним что-то может быть не в порядке. Затем серьёзно ответил: — Думаю, да. Если что, ты ведь заметишь? Рейвен стоял возле консоли, дожидаясь окончания работы инженеров, и отрешённо смотрел на космический пейзаж на общем обзорном экране. Вэл замер рядом, чуть позади Крейн негромко беседовал с Ив МакДуэлл. — Мэм, — в его голосе было ровно столько вежливости, чтобы сообщить об уважении к системе рангов, — вам уже приходилось бывать в схожей ситуации, и я хотел бы узнать ваше мнение о том, сколько у нас шансов. Ив хмыкнула, покачав головой. — Мы тогда застряли в глухой зоне космоса. Наш корабль был побольше, мы работали в три смены, а не в две. Здесь слишком много солдат и слишком мало персонала. Пять инженеров — вообще смех один. Два пилота, два ассистента, а учёных и медика даже не продублировали! Зато вас, вояк, хватает с избытком. — Эксперимент планировалось проводить не дольше получаса. Нам повезло, что Совет предпочёл сразу снабдить корабль экипажем, провизией и всем сопутствующим. — Ага, и вами в придачу, — Ив прищурилась. — Когда у нас закончилась провизия, именно службу безопасности предполагалось пустить в расход в первую очередь. Им повезло, что как раз в это время прибыл корабль Альянса. — И всё-таки, — Крейн как будто не заметил этого замечания, — как вы думаете, сколько мы продержимся, если что-то пойдёт не так? — Главное — держать нейросеть включённой, — решительно заявила Ив. — Я не особо разбираюсь в технических подробностях, но успела понять: если отрубим её, этот ложный бог нас с потрохами сожрёт и не подавится. Только корабль защищает нас от этой участи. — А если нейросеть перегрузится? Ив пожала плечами. — Тогда я отключу жизнеобеспечение и убью экипаж. Перегрузится нейросеть — уничтожатся хроно-бустеры. Нам не выжить здесь. Но перед этим поставлю автоматику на самоуничтожение. Может, наш гибрид-капитан прав, и тогда я не хочу рисковать, передавая технологию перемещения в чужие, хм, руки. Вернулся Лай с нужным инструментом и тут же опустился на колени возле капитанской консоли, завершая работу. Винт одобрительно пробормотал что-то, Винни было улыбнулся, но улыбка тут же сползла с его лица: инженеры посмотрели на него, словно на парию. — Мы готовы, капитан, — сообщил Винни, и тут же протянул руку вперёд, останавливая рванувшегося к консоли Блэра. — Погодите. Есть идея, как вам уже перестать воевать с нашей нейросетью. Винт прихватил ящик с инструментами и кивнул Лай, мол, уходим уже, нейротехнолог сам разберётся; но Лай хотелось увидеть, как капитан работает с консолью. И услышать, что скажет Ви. — Слушаю, — Блэр скрестил руки на груди. — Я тут покопался в настройках, — Винни улыбался едва ли не болезненно, — почувствовал кое-что, когда цеплялся к нейросети, а теперь проверил. Попробуйте иначе, капитан. Вы пытались подчинить нашу птичку, — Винни нежно провёл ладонью по панели контроля, обводя контактный гель, но не касаясь, — вместо того чтобы попытаться почувствовать её по-настоящему. Капитан Блэр смотрел на нейротехнолога, лицо его ничего не выражало. — Это всё? — Да, сэр, — Винни отодвинулся в сторону. — Не помрите, пожалуйста. Блэр коротко усмехнулся. — Посмотрим. Лейтенант за его спиной разочарованно нахмурился. Поверхность контактного геля была теплее обычного. Сделав глубокий вдох, Рейвен погрузил ладони в вязкую субстанцию, на этот раз стараясь не столько приказывать, сколько слушать. Нейротехнолог оказался отчасти прав. У корабля не было своего разума или сознания, но некое мыслящее ядро, имеющее свою волю, излучало энергию — ту, что не давала демиургу поглотить «Rara avis». Словно ритмичные напевы, гармоничные и привычные, контрастные бормотанию чужого существа. «Мы — враги в этом мире», — понял Блэр. — «Мы не его часть, мы разрываем его изнутри, нарушая его работу. И либо он уничтожит нас, предварительно изучив, либо мы успеем вернуться». «Правда?» Рейвен резко оглянулся, впившись взглядом в стоящего рядом Вэла. Тот не выглядел сильно удивлённым, как будто услышать чужую мысль и откликнуться на неё было вполне обычным делом. «А что? Ты читаешь мои мысли, а теперь между нами... Как ты сказал? Связь?» Вспыхнув, Рейвен отвернулся, вернувшись к консоли. Предчувствие чего-то нехорошего болезненно теребило изнутри, но сейчас было не до этого. Рейвен потянулся к нейросети корабля, не отдавая команду, а спрашивая. И постарался смириться с ответом. Едва Кван шагнул на мостик, как тут же оценил масштаб противостояния: МакДуэлл, Крейн и Блэр спорили между собой. Ив раскраснелась ещё больше обычного, и, казалось, вот-вот выпустит колючки или даст кому-нибудь оплеуху. Крейн говорил спокойно, размеренно, но на лбу его билась гневная венка. Блэр же, скрестив руки на груди, смотрел исподлобья, и глаза его мерцали всё ярче. — Я повторяю, — прошипел капитан, — теперь потребуется больше энергии. Я могу попробовать сейчас, но тогда не факт, что мы выберемся, и не факт, что я смогу вообще направить нас куда нужно. Моё тело просто не выдержит столько. Ни одно живое существо не способно на это. А ваши... — Андрей, — тихо обратился к следовавшему за ним пилоту Кван, — иди к Мур, я разберусь. Тот кивнул и направился к креслу пилота, улыбнувшись Эйслин и Сахи. Кван выдохнул, мысленно возвёл в квадрат семьдесят три, а затем вмешался: — Что происходит? Ив насмешливо фыркнула: — Наш капитан утверждает, что нам придётся подождать ещё часа три, прежде чем он сумеет хоть что-то сделать. — Я говорил о том, что нам нужна энергия. Очень много энергии, — Блэр лишь каким-то чудом удерживал себя в руках. За его спиной маячил лейтенант Тэн. — Моё тело столько не выдержит, а если мы попробуем прямо сейчас, то только зря лишимся последней попытки. — Почему последней? — Потому что в случае провала нейросеть перегрузится, — отчеканил Крейн, глядя Квану в глаза. — И нам всем конец. Кван пожал плечами: — Отличное начало смены. Думаю, — повернулся он к МакДуэлл, — вам следует... — Нет-нет-нет, — подбоченилась та, — я никуда не уйду. Началась ваша смена, но я займу место наблюдателя. Не нравится мне это, очень не нравится. — Хорошо, — кивнул Кван. — Тогда я попрошу вас отойти, пока мы с командиром Крейном и капитаном Блэром решаем возникший вопрос. Ив сделала несколько шагов в сторону, ястребом оглядывая остальной экипаж. Эйслин, шепотом пересказывавшая Андрею события последнего получаса, едва не поперхнулась от её взгляда. Сахи вздрогнул. Даже учёные поёжились, лишь жук-навигатор остался безучастен. — Почему мы ждём? — Кван тем временем принялся за капитана. — Я связался с нейросетью корабля, — Блэр говорил спокойнее, хотя всё ещё был готов сорваться в любой момент. — Этот демиург не отпускает нас. Если я попробую запустить системы как есть, то не хватит энергии. А из-за перегрузки моё тело попросту разрушится раньше срока, и я даже не смогу переместить вас домой. — Но вы придумали, как это обойти? — Частично. Я попросил нейросеть начать накапливать энергию — больше, чем для обычного прыжка, но это будет не обычное перемещение, а вопреки воле целой вселенной. Как только энергии будет достаточно, я верну вас в ваш мир. Кван кивнул. — Но разве, — заметил он, — ваше тело не разрушится и в этом случае тоже? — А вот это уже мои проблемы, — в голосе Блэра вновь появилась враждебность. — Главное — вы будете дома. Выпрямившись, Блэр криво улыбнулся Крейну и быстрым шагом покинул мостик. Вэл, выпалив тихо «Простите, сэр», последовал за ним. — Итак, — тихо произнёс Кван, едва двери мостика сомкнулись вновь, — что вы думаете по этому поводу? — Как ни странно, я нахожу это логичным, — бесстрастно ответил Крейн. — Похоже, Блэр всё-таки начал мыслить здраво. Кван покосился на него. — Думаете, это из-за вашего лейтенанта? — Абсолютно в этом уверен. Бросив взгляд на Андрея, уже принявшего обязанности пилота, Кван спросил: — Разве вам не жаль его? Это же ваш подчинённый, к тому же очень преданный. Крейн помолчал, а затем задал встречный вопрос: — Что вы сделаете, если капитан Блэр не сможет вернуть нас домой? Винни догнал Лай уже у дверей его каюты. — Солнце, постой... — Я тебе не «солнце». Винни фыркнул. — Хорошо, — послушно исправился он. — Главный инженер Лай Дуэ Ким, позвольте кое-что выяснить. Вздохнув, Лай повернулся к собеседнику и выдавил из себя лишь одно короткое «Ну?» — Что я сделал не так? — пытливо заглянул ему в глаза Винни. — Со... Нет, правда. К чёрту. Я сам не знаю, какого дьявола за тобой бегаю, Лай. Ты важен для меня, и будь я проклят, если знаю, почему. Я не хочу терять тебя вот так вот мутно. Если я сделал что-то не то, то скажи, я... Если пожелаешь, я к тебе больше не подойду, только скажи, что не так? Тот смотрел так, что из лёгких словно выбили весь воздух. Вместо ответа Лай сделал шаг назад, открывая двери каюты. Винни рванулся следом. — Так что случилось, солнце моё? — Вполне ожидаемое событие, — хмуро ответил Лай, усевшись на свою койку. У Винни засосало под ложечкой. Он сел рядом, положив руку Лай на колено. —Скажи, — он наклонился ближе, шепча и обжигая дыханием, — солнце, что тебе не нравится? Лай резко встал, сбрасывая его ладонь. — То, что ты спишь со всеми подряд, — нехотя выдавил он. — Но за это ты меня и полюбил! — Полюбил, — горько усмехнулся Лай, — точно. — О, Небо, — выдохнул Винни, ошеломлённо глядя в пустоту перед собой. — Охренительно… Нет, серьёзно, да как ты… — Не надо, — тот скрестил руки на груди и отвернулся. — Я понимаю, что не должен злиться. Ты такой, какой есть; я тебе никто. Никаких собственнических чувств быть не должно, и… — Давай потрахаемся! — перебил его Винни. — Что? Вместо того чтобы повторить, Винни опрокинул Лай и на койку и жадно поцеловал. Тот отстранился, прикрыв глаза: — Нет, Ви, нет... Это снова лишь на… — Лай, — выдохнул тот. — Ты мне жизнь спас. Дважды. Я, чёрт возьми, даже не думал, что кто-то что-либо может ко мне испытывать — вот так, по-настоящему. Особенно, — Винни коснулся ладонью синих линий на своём лице, — после этого. — За что их сделали? — Лай решился задать этот вопрос снова. На миг Винни растерялся, но тут же заулыбался вновь: — Значит, ты в курсе про метки Неот? Не забивай свою хорошенькую голову всякими ужасами. — Ви, скажи мне, — голос Лай стал твёрже. — Я хочу знать, за что тебя отправили в ад. Винни отодвинулся и вздохнул. — Не хочу говорить об этом, солнце моё. — А я хочу. Я хочу знать, Ви, что ты за человек. Не говори мне, что я спас тебя зря. — Шантажист, — криво усмехнулся Винни. — Дурацкая история, на самом деле. Как-то раз высказал на пяти мёртвых языках всё, что думал о старых хрычах из Планетарного Совета. Кто ж знал, что их доносчик знает несколько диалектов, и способен отличить хулу от похвалы? Вот и оказался в Неот. — Каково это, Ви? — Лай перешёл на шёпот. — Хреново. Зато если ты оттуда выбрался — никто и никогда во всей Галактике не смеет привлечь тебя к суду. Правда, и прибить тебя любой может спокойно, но в любом положении есть свои минусы. — Как ты сбежал? — Давай закончим расспросы на сегодня, а? — Винни исподлобья взглянул на любовника. — Я не хочу об этом говорить, Лай. Я поклялся жить так, как я хочу. Из этого ада никто не выходит нормальным, и, знаешь, смирись: я одержим. Проклят, отмечен, испорчен, порочен — выбирай любое слово, не ошибёшься. Императорские советники три месяца бились над тем, чтобы я перестал думать лишь о бухле, сексе и наркоте; у них это так и не получилось. Но если ты любишь меня, Лай, клянусь, я буду любить тебя в ответ — как умею, но вряд ли я буду идеалом из твоих фантазий, и… И, честно, я боюсь, что сорвусь к чертям, и ты бросишь меня после первого же загула, но... Не знаю, солнце, я, кажется, даже забыл, каково это вообще... — Ви, — Лай улыбнулся. — Ви, иди сюда. Он обнял Винни и нежно прижал к себе. — Мне не нужен идеал, Ви. Мне нужен ты, зараза ты такая. Только, прошу, поумерь свой пыл. — Только если сумеешь затрахать меня так, чтобы больше не хотелось, — промурлыкал тот и, ощутив напряжение Лай, тут же добавил: — Шучу, солнце моё. Только ты и я. С тобой мне не понадобится никто другой, чтобы позабыть об одиночестве. Понежившись в объятиях, Винни шепнул: — Кста-а-а-ати, как насчёт того, чтобы... — Тебе на мостик пора, — от звонкого смеха Лай на душе сразу потеплело. — Потом ещё успеем, Ви. — Обязательно, солнце моё. Пропустив Вайли, пришедшую сменить Сахи Есимова, Кван посмотрел на командира Крейна. — Почему вы спрашиваете об этом? Тот скупо усмехнулся. — Чтобы быть готовым. — Если капитан Блэр умрёт, — задумчиво начал Кван, — то остаётся советник Руэда. Возможно, инженеры модифицируют хроно-бустеры для взаимодействия с кем-то кроме псиоников — ведь Блинк, если я верно слышал, подсоединялся к нейросети? В любом случае, у нас есть припасы на некоторое время. — А что потом? — А потом и решим, — пожал плечами Кван. — Всегда остаются неучтённые возможности. Крейн хмыкнул. — Ив МакДуэлл ответила иначе. — С этим какие-то проблемы? — Кван посмотрел в глаза собеседнику. — Нет, — тот достал комм и принялся читать сообщения. — Вы более оптимистичны. Похоже, это заразительно. Едва не столкнувшись с Ив, на мостик ворвался Винни. От взгляда Квана не укрылись компрометирующие детали: взъерошенные волосы, радостный блеск в глаза, примятая куртка... Ну и ладно: хоть кто-то получает удовольствие от этой миссии. Тем более, на нейротехнологе слишком многое держалось. Но ещё больше экипаж зависел от капитана. — Капитан, куда вы? — Вэл легко приноровился к его шагу. — Ваша каюта... — Я иду к медику, — бросил Блэр, не сбавляя темпу. — Я знаю, о чём думает та сумасшедшая женщина, и я не хочу, чтобы вы все оказались мертвы. Пока корабль набирает энергию, я должен принять ещё стимуляторов. — Неужели вам наплевать на себя? — На меня не плевать лишь тем, кто хочет разобрать меня на запчасти. И тебе плевать на меня, лейтенант, так что проваливай. Вэл резко выдохнул и обогнул капитана, заслонив собой дорогу: — Рей… — Для тебя — капитан Блэр, лейтенант — отчеканил Рейвен. Тот тут же прижал капитана к стене, проведя кончиками пальцев по щеке, затем резким движением заставил поднять подбородок, чтобы встретиться взглядами. — Ты вновь хочешь попытаться убить себя? Если бы не псионическая связь, невозможно было бы догадаться, но Вэл чувствовал гнетущее одиночество: жуткое, тёмное, затягивающее в бездну. Поразительно, как Блэр выдерживал это и не сходил с ума... Или сходил? Разве можно назвать нормальным того, кто раз за разом старательно приближает свою смерть, лишь бы не чувствовать пустоту вместо сердца? — Это ты пытаешься убить себя, солдат, — холодно процедил Блэр. — Если ты только попробуешь… Вэл вжал его в стену, целуя, не давая сказать или воспротивиться, и продолжал, пока не закончилось дыхание. — Знаешь, — Вэл усмехнулся, глядя прямо в сверкающие золотом глаза, — тебе пора забыть про эти игры. Ты хочешь, чтобы я взял тебя. Ты боишься сближаться по-настоящему, потому что ты трус, пугливая тварь с невероятной силой. — Как ты сме… — Пойдём, — схватив Блэра за руку, Вэл потащил его за собой. Тот замолчал и послушно последовал, даже не вырываясь и не сопротивляясь; бесила и раздражала его дурацкая игра в «я-не-хочу-но-так-и-быть». Вэл был уверен, что заслуживает лучшего, чем это нервозное состояние. Чтоб псионикам провалиться со своей эмоциональной нестабильностью, но Блэр был хуже — он убеждал себя, что всё под контролем, и не думал о том, что происходит на самом деле. Слабая попытка успокоиться. Едва двери капитанской каюты сомкнулись, Вэл притянул к себе Блэра и прошептал: — Скажи вслух, что хочешь, чтобы я занялся с тобой сексом. Рейвен посмотрел на него так, словно увидел живого космического кита: приоткрыв рот то ли от возмущения, то ли от восхищения. — Я хочу, — он сглотнул, — чтобы ты… Вэл видел, как внутри гибрида борются желание близости и презрение к себе и всему миру. Но победил страх одиночества — и Вэл понял, что недооценил коварство псионика. Отступив назад, Рейвен неторопливо расстегнул форменный китель и небрежно скинул его, наступив на край золотой оторочки каблуком сапога. Так же медленно стащил с рук перчатки, начал расстёгивать рубашку… Вэл жадно следил за каждым движением, пока Рейвен не остался перед ним обнажённым. — Посмотри на меня, — прошептал Блэр. — Смотри и не смей касаться, пока я не позволю. Вэл мысленно выругался. Вот чёрт! Капитану уже за сотню, и он, как гибрид, наверняка знает тысячи способов манипулирования людьми. И если пару минут назад Вэл ещё мог сделать каменное лицо и уйти, то сейчас… Запретное ещё более желанно. А Блэр словно забыл о собственной наготе: уселся в кресло, закинув ногу на ногу, бросил на Вэла насмешливый взгляд и совершенно буднично предложил: — Чаю, лейтенант? — Не откажусь, — хрипло пробормотал тот. Рейвен чарующе улыбнулся и, поднявшись, прошёл буквально в миллиметре от Вэла, так, что тот почувствовал тепло его тела. Он двигался легко и ровно, как будто в этой ситуации не было ничего необычного: насыпал тёмные листья в маленький чайник, добавил щепотку каких-то пряных трав, несколько сушёных ягод — словно ведьма, готовящая зелье. — Придётся подождать, пока заварится, — мягко произнёс Блэр, и от бархатистых ноток в его голосе в паху стало горячо. Хотя раздет был Рейвен, без одежды себя чувствовал Вэл. Он был для псионика открытой книгой, и тот словно нарочно издевался, дразня и питаясь чужими эмоциями, как изысканным деликатесом. В каюте было не слишком тепло, соски Блэра отвердели, и Вэл старался не думать о том, как хотел бы ласкать их губами, языком, сжимать в пальцах, слушая стоны Рейвена… Тот же спокойно уселся перед Вэлом, вновь закинув ногу на ногу и откинувшись немного назад. Волосы разметались по плечам, ехидная улыбка не сходила с лица. — Мне нравится это, — протянул он. — Нравится твоё подчинение. А если я прикажу тебе тоже раздеться? — Я не обязан подчиняться твоим приказам, — прошептал Вэл. — Конечно, — согласился Блэр, ухмыляясь, — только тебя трясёт от желания трахнуть меня, но ты сидишь и ждёшь, потому что я так сказал. — Нет, — злость давала отвлечься от возбуждения. Вэл бросил взгляд на висящие на стене фотографии, нашёл ту, с которой улыбался его предшественник, — не поэтому. Потому что ты, нахальный ублюдок, слишком много о себе возомнил. — О, — хоть Рейвен и улыбался, в его глазах мелькнул гнев, брови на миг сошлись в возмущённом зигзаге. — Ты намерен преподать мне урок? — Я намерен поставить тебя на место. Да, я хочу тебя — но это взаимно. И в этот раз, Рей, ты будешь тем, кто это начнёт. — Не. Называй. Меня. Так, — голос Блэра дрогнул. — Почему? — Потому что ты — не он. Как угодно называй, — прорезались истеричные нотки, — хоть как, только не… только не так же, как он. — Рей, — Вэл повторил это, видя, как дёргается маска невозмутимости на лице Рейвена. — Рей. Я буду называть тебя так, как пожелаю. — Мне плевать на твои желания — Ты непоследователен. Только что ты пытался спровоцировать меня, а теперь испугался? Рейвен вскочил, гневно выдохнув: — Чёрт возьми, да почему ты не можешь просто взять и выебать?! — Потому что это не то, что нам обоим нужно, Рей, — чем больше выходил из себя псионик, тем спокойнее ощущал себя Вэл. — Сядь. — Тот сел. — И теперь скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. Не требуй — проси. Рейвен долго молчал, глядя в пустоту перед собой. Когда Вэл уже собирался поторопить его, Рей вдруг разлепил губы и прошептал: — Я не хочу быть один. — И? — Будь со мной. — Это приказ? — Вэл, — Блэра начало трясти, — я… я прошу тебя. Не уходи. Тот легко поднялся со своего места и сгрёб в объятия Рейвена. — Тише, Рей, — Вэл запустил пальцы в шелковистые чёрные пряди, — я здесь. Я рядом. Лейтенанту Минжу Вану было до сих пор не по себе после того, как он упустил советника Руэду. Мучило смутное беспокойство, причин которого Минж понять не мог, и оттого начинал чувствовать ещё большую тревогу. Он привык разбираться во всём, доходить до сути, всматриваться в происходящее. А сейчас его собственный разум, на который Ван так привык полагаться, подвёл. Отдохнув и выспавшись, Минж произвёл в уме несколько простых вычислений, прочитал свежие сообщения с комма, а затем принялся действовать. Раз уж он проиграл в этом сражении, то единственный выход — выиграть войну. Его противник прячется где-то на корабле, до сих пор не обнаруженный. — Посмотрим, — пробормотал Минж себе под нос, раскрывая на планшете схему корабля. — Ты как-то обманул меня. Второй раз этот трюк не пройдёт. Винни едва удерживался от того, чтобы радостно мурлыкать что-то себе под нос. Хоть ситуация и была патовая, хоть от возможной смерти экипаж отделяли лишь несколько часов, на душе всё пело и радовалось, изнутри грело теплом и счастьем — таким непривычным, непонятным, но совершенно крышесносным. Винни улыбался так, что Ив МакДуэлл захотелось рявкнуть на него погромче, но тут её внимание привлёк навигатор, щёлкнувший жвалами. — Что такое? — раньше Ив отреагировал Кван. — Мы удерживаемся на месте, но пространство вокруг движется, преобразовываясь, — одновременно с щёлкающей речью жук непрерывно вводил новые данные в корабельный компьютер. — А ещё нам надо отключить автобаланс, — вмешался Винни. — Он жрёт нехило ресурсов нейросети. Если мы хотим включить хроно-бустеры как можно скорее, надо переключаться на ручное. — Мы сможем удержать местоположение без автобаланса? — Кван повернулся к Андрею и Вайли. Те переглянулись. — Мы сделаем всё возможное, — пообещал Андрей. — Тогда отключайте автобаланс, — приказал Кван. — Блинк, освободившиеся ресурсы направьте на накопление энергии. Ойен, подключитесь к передаче данных от навигационной базы. Его команды были выполнены мгновенно — и корабль тут же ощутимо тряхнуло. — Сейчас, — пробормотал Андрей сквозь зубы, — поймал вектор. — Ну извините, — не удержался Винни от довольной ухмылки, — моей нейросети нужнее. Андрей и Вайли были слишком заняты, что-бы отшутиться, но тут щёлкнул жвалами навигатор, проскрипев: — Поэтому мы всегда укомплектовываем корабль Роем. — В смы-ы-ы-ы-ысле? — Винни приготовился обижаться. — Уходит время, чтобы передать информацию ассистенту. Тот передаёт её пилоту. И лишь после этого, осмыслив данные, пилот вносит поправки к курс. Это неэффективно. Рой объединён, знание одного — знание всех. — Не могу не согласиться, — промурлыкала Вайли Ойен, уже приноровившаяся к новому режиму работы. — Пусть мы и разные, но каждый «легио» объединён с Предками. Мы можем в любой момент попросить у них совета и помощи, их голоса направляют нас. А вы ужасающе одиноки, — и вспомнив разговор с Дианой, добавила: — Хотя вместе — всегда сильнее. Винни слушал её со странным выражением на лице. Замер на несколько секунд, щёлкнул пальцами и начал спешно что-то набирать на клавиатуре. Идея была безумной, но после изобретения нейросети Винни уже ничему не удивлялся, кроме порога собственной безрассудности. Точнее, отсутствию этого самого порога. Вэл прижимал к себе Рейвена, успокаивающе поглаживая по волосами, перебирая тёмные пряди, а внутри снова всё напополам: помочь, согреть, успокоить — и направлять, останавливать, контролировать. Вэл уже смирился с этим и принял: это не слабость, а оружие. С Блэром иначе нельзя, попросту невозможно. Рейвен в его объятиях перестал дрожать, обнял в ответ и потёрся щекой о плечо Вэла. — Сними китель, — тихо сказал он. — Мешает. Вэл немного отстранился, разглядывая золотистые искры в глазах псионика. Тот был спокоен, даже как-то слишком. — Может, лучше ты оденешься? Неизвестно, когда... — Я буду знать, как только нейросеть накопит нужное количество энергии, — перебил его Рейвен. — Мне тоже нужно больше сил. Либо ты даёшь мне принять ещё стимуляторов, либо... — Ублажаю тебя? — А тебе не нравится? — Блэр чуть наклонил голову, тёмные пряди упали на лицо, заслоняя взгляд. — Это же ты меня трахаешь. Вэл поморщился: резкие слова царапали, разрушая хрупкое чувство, едва начавшее пробиваться через грубость, отчуждённость и страх. — Рей, — он перешёл на шёпот, — почему ты так боишься любви? — Потому что её не существует, — Рейвен вновь прильнул к нему, начав расстёгивать форменные пуговицы. — Это иллюзия чувств. — Ты знаешь, что это не так. — А ты не знаешь, так ли это. Холодно, отрешённо — и пуговица за пуговицей, ища под рубашкой обнажённую кожу. — Рей, перестань, — Вэл перехватил его тонкие пальцы, осторожно сжав в ладони. — Не отводи взгляд. Рейвен подался вперёд, целуя, и Вэл не смог оттолкнуть на этот раз: в поцелуе было больше нежности и вкрадчивости, чем раньше, и вновь в голове появился знакомый сладкий туман. «Не смей», — яростно подумал Вэл, — «слышишь, не смей снова заставлять меня!» Он не сдержал тихого стона: Блэр залез приятно прохладными пальцами под рубашку, и... «Рей, это не то, что нам нужно!» «Это то, что нужно мне», — откликнулся тот. — «Если не нравится...» Вэл не дал ему закончить мысль: резко отодвинув от себя Рейвена, он замахнулся — и тут же словно сковало льдом. — Ты хотел ударить меня... — прошептал Блэр, поднимаясь и отступая на шаг назад. — Ты... Парализовало каждую мышцу, сердце будто сжала невидимая рука; но псионику, казалось, было всё равно. Он сел на кровать, утомлённо спрятав лицо в ладонях. — Зачем? — прошептал он в пустоту перед собой, словно не замечая Вэла. — Зачем всё заново? И легко взмахнул рукой, отпуская. Вэл шумно вдохнул, не отрывая взгляда от Рейвена. Сердце колотилось как бешеное, в горле почему-то саднило. Восстановив дыхание, Вэл уселся рядом с Блэром. — Не принуждай меня, Рей. Ты же знаешь, что я к тебе чувствую... Рейвен повернулся к нему, и, глядя в глаза, потянулся к его кобуре. Достал «лучевик» и вложил в руки лейтенанта. — Сам направишь или тебе помочь? Вэл, едва оправившись от удивления, отложил оружие в сторону. Чем ближе он был к капитану, тем больше ран прошлого обнажалось; но Вэл готов был к чему угодно — лишь бы заставить Блэра жить. И лишь бы вернуться домой. — Ты думаешь, я на это способен? В глазах Рейвена замерцали золотые искры. — Я был бы тебе за это благодарен. В тишине, наступившей после его слов, громко пискнул коммуникатор. Крейн допустил ошибку. Он написал Вэлу «Капитан с тобой?», прежде чем писать о предстоящей операции, предполагая тем самым избежать вмешательства псионика. Но Блэр догадался полезть в мысли командира, и теперь стоял рядом с Вэлом, скрестив руки на груди и задрав подбородок. — Я пойду с вами, — заявил он. «Ты идёшь к чёрту», — подумал Крейн, но вслух произнёс другое: — Мы не можем подвергать вас риску, капитан. — Вы идёте охотиться на ублюдка, который дважды пытался меня убить, — скривился тот. — Я имею право сжечь его разум, как только найду. Оперативная группа собралась в расширении коридора у входа на мостик. Вэл стоял за спиной капитана, положив ладонь на кобуру, и этот жест настораживал Крейна не меньше отсутствия чувства вины в глазах лейтенанта. Чжэн Ши была занята, Крейн вот-вот должен был вернуться на мостик, поэтому отряд возглавлял Минж Ван. Ещё два сержанта, три рядовых — от большего количества людей не было бы проку в помещениях корабля. Минж сравнил чертежи и обнаружил несколько пустых зон, которые были подписаны как обычные технические помещения, но места они занимали больше необходимого — не зря Ван изучал технические характеристики хроно-бустеров. И слишком странно, что каналы нейросети концентрировались там в большом количестве — слишком большом для обычной подсобки. Крейн, услышав это, первым делом задумался, почему нейротехнолог и инженеры этого не заметили. — Возможно, были заняты своим усовершенствованием, — предположил Минж тогда. — Я попробовал вникнуть, это очень смелая идея. И Крейн выбрал самых верных солдат, уже был готов отдать последние инструкции отряду и вернуться на мостик, когда появился Блэр и вновь начал путать все карты. У входа на мостик презрительно кривила губы Ив МакДуэлл, пожелавшая лично наблюдать за инструктажем. И, судя по гневно прищуренным глазам, Ив вот-вот собиралась сказать что-то резкое. — Нет, не имеете, — на виске Крейна билась гневная жилка. — Мы не дикие звери, чтобы убивать без суда и следствия. — Ваши законы для меня ничего не значат, — прошипел Блэр. — Да уж, — процедила Ив. — Дурная кровь. Блэр резко обернулся, впившись взглядом ей в лицо. — Повтори, — бесцветно произнёс он. Вэл насторожился. Воздух словно загустел в ожидании удара молнии, каждая секунда тянулась мучительно, по коже как будто пробежал статический разряд. Но Ив этого не заметила. — Ты — копия своего создателя, его изменённые гены, — поморщилась она. — Родословная всегда обнажает дурную наследственность, и я потрудилась разузнать о тебе побольше, прежде чем доверять командование. Майстер Лэ Стэннел хорошо потрудился: те же черты лица, те же движения; но он хотя бы был настоящим человеком, а ты — оболочка, неуравновешенный убийца. Лишь благодаря тому, что Вэл был готов, он успел схватить Рейвена за плечо и развернуть к себе. — Не трогай её! Золотистый блеск радужки усилился так, что зрачки было невозможно рассмотреть. — Вместо того, чтобы мешать службе безопасности, лучше бы проверился у психолога, — Ив то ли не догадывалась об угрозе, то ли не боялась псионика. Несколько золотистых искр вспыхнуло в воздухе и с треском исчезло. Вэл бросил взгляд на командира — тот уже тянулся к кобуре. — Пойдём, — Вэл схватил Блэра за руку и потащил прочь. — Она права. — Что? — от его слов Рейвен резко опомнился. — И ты туда же... — Нет, правда, — Вэл уверенно вёл его к кабинету Дианы Смит. — Диана помогла мне, поможет и тебе. Рейвен резко вырвался из его хватки. — Мне не нужна помощь! — Нужна, Рей, — Вэл наклонился к Рейвену и положил ладони ему на плечи: — Рей, — слова зазвучали мягче, интимнее, — чем ближе я к тебе, тем больнее делаю. Внутри тебя слишком много плохого, но это не значит, что ты плохой или... или неправильный. Ты сам делаешь себя везде нежеланным, потому что ты привык к такому отношению. Хватит. Я не могу тебе помочь, но я уверен, что это надо изменить. Не прекращая говорить, Вэл потянул Блэра за собой, и продолжал вести до самой двери кабинета. Перед тем, как постучаться, он прижал Рейвена к себе и прошептал: — Рей, ты не плохой. Не неправильный. Не нежеланный. Ты не обязан всё время чувствовать ту боль, что чувствуешь сейчас. И я не хочу тебя исправлять или переделывать, я хочу помочь тебе, чтобы ты перестал страдать. Уголки губ Блэра дёрнулись в ухмылке, тут же исчезнувшей. — Я забыл, каково это, Вэл, — тихо шепнул Рейвен. — Совсем забыл. Юс Руэда удивлялся, что его до сих пор не обнаружили, но был этому рад. Указания насчёт Блэра давались предельно чётко: гибрид не должен знать ничего о проекте. Но сейчас и Блэр, и весь экипаж были заняты, спасибо неведомому существу. Руэда наблюдал за перепиской экипажа и действиями мостика через свою консоль, отслеживая через личный комм перемещения службы безопасности — спасибо Минжу Вану, помнившему все коды доступа наизусть. Он заметил, что несколько солдат собрались перед входом на мостик. Командир, лейтенанты, ещё солдаты... И Минж Ван. Это не сулило ничего хорошего, и Юс достал из поясной сумки небольшую капсулу, закинул в рот и проглотил, даже не поморщившись от мерзко-вяжущего вкуса. Через минуту вещество начало активно действовать, усиливая пси-способности, не давая отключиться и поддаться усталости. Три дня без сна — но Руэда переживал и не такое. Он знал, что Блэр давно держится лишь на стимуляторах, и в этом было преимущество: тренированный советник в отличной физической форме против истощённого и начинающего разрушаться гибридского тела. Про разум можно было и не говорить. Блэр требовался живым, но живым он слишком опасен. Юс лишний раз даже не думал о плане, исполнение которого вместо пары часов затянулось на несколько дней. Главное — пока план работал. Даже если советник умрёт, его миссия выполнена. Точки на дисплее, обозначающие солдат, начали двигаться в направлении нижней палубы. — Ты разве не должна была вернуться на мостик? Селена не отходила от вновь ослепшего Манга, посвящая всё свободное время разговорам, какой-то мелкой помощи или просто молча держала его за руку. — Я попросила Яо прикрыть меня. Если понадоблюсь — вызовут, — она тихо рассмеялась. — Или ты хочешь, чтобы я ушла? — Нет, конечно. Манг осторожно обнял Селену, ощущая тепло чужого тела — когда зрение отказало, оставалось надеяться на остальные чувства. Пахло от Селены чем-то тёплым, медово-пряным, и немножко мылом. Пальцы путались в тёмных кудрях — Манг не видел их, но помнил цвет, и перебирал теперь: мягкие, пушистые, щекотные. — Хочешь, я спою тебе? — голос у Селены был приятный, глубокий, чуть ниже привычного. — Да, конечно. Если тебе не надоело петь одно и то же. — Если тебе не надоело слушать... Диана, увидев на пороге лейтенанта Тэна и капитана Блэра, спокойно кивнула и сказала как само собой разумеющееся: — О, наконец-то. Будете чай, капитан? В любом случае, садитесь уже: вы и так неважно выглядите. — Вы всего лишь детский психолог, — Рейвен ехидно улыбнулся и посмотрел Диане прямо в глаза. — Думаете, что справитесь? — Думаю, ты сильно недооцениваешь детей, — хмыкнула та. — Так как насчёт чая? — Вы не умеете заваривать его правильно, — Рейвен сел и закинул ногу на ногу. — Так что лучше не надо. Это не займёт много времени. Вы думаете, что можете мне помочь, а я думаю, что... — Помедленнее, капитан, — Диана села напротив, поставив возле себя чашку с горячим напитком. — У нас есть время. Неужели вам настолько страшно встретиться с самим собой и с собственными мыслями? Вэл встал чуть позади капитана, наблюдая. Блэр продолжал смотреть на Диану, словно вёл безмолвный разговор с её разумом, но на деле псионик лишь вторгался в чужие мысли, ища слабость, на которую можно было надавить, заставить оттолкнуть и перестать. Вместе этого он находил воспоминания о других — но мало о себе. — Как вы можете пытаться поправить мою жизнь, если у вас своей не было? — нашёлся Блэр. — На себя посмотри, — фыркнула Диана. — У тебя были сто лет жизни, а ты их потратил на самоедство. Рейвен закусил губу, но психолог продолжала улыбаться: — Я так долго могу пререкаться, Рей. Здесь и сейчас ты не капитан, не гибрид, ты — пациент, которому нужна помощь. И нет ничего зазорного в том, чтобы её попросить. Приоткрыв рот, Блэр смотрел на Диану, как раньше смотрел на Вэла: удивлённо, как на неведомое существо. На его памяти был лишь один человек, способный быть настолько цельным и одновременно гибким: человек с тысячей историй, пропавший без вести. Диана не была идеальной. Она была человеком, обычным, чёрт возьми, человеком, она испытывала страх и она могла бить слабой, но она не видела в капитане Блэре того, что видели все остальные. Она видела ребёнка, и почему-то Рейвен, взглянув на себя её глазами, поверил этому видению больше, чем себе. — Думаете, мне не хватило любви и заботы? Я просто... просто с самого начала был не нужен. Вэл с изумлением воззрился на капитана, и, поддавшись щемящему чувству, осторожно положил ладонь Рейвену на плечо. Он ожидал чего угодно от Блэра: гнева, ярости, надменности, но только не этих слов. Диана же, напротив, даже не удивилась. И ответила не столько на слова, сколько на мысли. — Если ты хочешь быть нужным, значит, тебе плохо, и ты не чувствуешь себя нужным даже себе — и хочется хотя бы другим. Чтобы любить, не надо быть нужным. Лейтенант Тэн, — Диана перевела взгляд на Вэла, — вы думаете, вы необходимы капитану Блэру? — Думаю, лично я не очень-то ему сдался, — Вэл ощутил, как напрягся Рейвен, и легонько сжал пальцы. — Но это здесь ни при чём. — Вот именно, Рей. Любовь и нужность — разные вещи. Ты любишь кого-то не за то, что он тебе нужен. Не за то, что без него ты чего-то не можешь. А за то, что ты можешь с ним вместе. За то, что тебе хорошо и без него, но с ним почему-то лучше. А не потому, что ты нужен. Если говорить о твоём создателе... — Я был не тем, что ему требовалось, — прошептал Рейвен, закрыв глаза. — Лэ терпеть меня не мог. — Он и не любил тебя, Рей. Не стоит думать о нём. — Плевать. У меня был другой отец. Человек, который принял меня, и от которого я, поверив в то, что могу быть чем-то большим, вернулся к Клайду. А Клайд любил... — шёпот стал едва слышен. —Он любил. А я всё равно оказался не тем, что ему нужно... Да что в этом такого?! — Рейвен резко обернулся, гневно глядя в глаза Вэлу. — Что такого в том, чтобы быть собой?! Я менялся! Я становился таким, каким он хотел, потому что любил! Но отказаться от своего дела, перечеркнуть всю суть моего существования... — Ты ведь знал, что Клайд так отреагирует, — то, с каким спокойствием Диана произносила имя погибшего лейтенанта, пробирало до дрожи. Рейвен смотрел на Вэла, но говорил с Дианой. — Это было то, что я не мог изменить... Я должен был. Клайд... Он говорил, что любит меня, так почему он не мог принять то, что было моим сердцем? Почему?! Диана бросила на солдата выразительный взгляд, едва заметным кивком указав на стул. Вэл, поняв, осторожно шагнул к Блэру и вновь положил ладони ему на плечи. — Спокойно, Рей. Я здесь. Я рядом, — продолжая говорить это, он мягко вернул Рейвена за стол, продолжая придерживать, ободряюще сжав пальцы. — Рей, — Диана смотрела псионику прямо в глаза. — Расскажи мне, что тогда произошло. Что случилось в тот день, когда ты убил своего создателя и Императора, когда Клайд выстрелил в тебя? Вэл затаил дыхание, продолжая чувствовать тепло тела капитана через ткань формы. И — как такое возможно? — Рейвен опустил взгляд, словно признавая поражение. Тихо вздохнув, Блэр начал рассказывать: — Я тогда работал заодно с отрядом Клайда. Один из моих братьев, близкий ко двору Императора, связался со мной, он был взволнован, и... — Рейвен сглотнул. — Он сказал, что Император намерен возобновить проект. Я лично уничтожил все данные, все материалы и оборудование. Но Лэ, Мастер Лэ Стэннел, отец, который никогда не был мне отцом, всё помнил. И... Рейвен помолчал немного, затем едва слышно шепнул: — У меня не было иного выбора. — Почему ты не убил только одного из них? Или не лишил их памяти? Ты же псионик, — Диана обсуждала это так, словно участь упомянутых людей никого не беспокоила. Рейвен поморщился. — Я был испуган, — признался он. — И... Это очень страшно, мисс Смит. Вы не представляете, насколько. Я не должен был допустить этого, а Лэ сопротивлялся. Не было времени биться с ним внутри его разума, понимаете? Я не хотел вредить охране, они же... они были такими же солдатами, как Клайд. А когда Лэ не было больше, я понял: этого мало. Вэл боялся даже дышать, нарушив редкий момент откровенности. Нервы, казалось, были натянуты до предела, ожидая то самое признание, которое выдавил из себя Блэр. — И тогда я убил Императора. Чтобы никто и никогда больше даже не думал о том, чтобы создавать мне подобных. Пусть только попробуют, — в голосе Рейвена прорезалась злость, — я уничтожу их. Я должен быть последним. Умру я — и всё. — Убив Императора, ты вернулся домой. — Да, я... Рейвен замолчал. Опустив взгляд, он некоторое время лишь задумчиво смотрел на край стола. Затем уставился на висевшие на стене картины: песчаная буря и утренний лес. — Я должен был это сделать, — тихо сказал он. — Я... я не хотел скрывать. — Ты надеялся, что Клайд убьёт тебя? Едва не поперхнувшись от того, насколько понимающим голосом Диана произнесла эти слова, Вэл ещё внимательнее вгляделся в лицо Рейвена. Тот вглядывался в неровные багряные мазки. — Я... — он нервно рассмеялся. — Да, наверное. Я не знал, что делать... И сейчас не знаю. У меня осталось лишь одно — не допустить повторения проекта Лэ. Если бы Клайд тогда не промахнулся, было бы намного проще. А ещё, подумал Вэл, Клайд был по-своему прав. Как солдат, Вэл понимал его: тот наверняка полюбил гибрида за его красоту, искренность и пылкость — при своём мерзком характере, Рейвен был привлекателен. А, может, тогда он и вёл себя иначе? Не важно. Важно то, что Клайд Иглтон, скорее всего, пытался помочь гибриду стать нормальным гражданином Стэннела, законопослушным гражданином. А когда Рейвен убил Императора, предав тем самым не только закон, но и доверие... Тут уже не о чем говорить. — Ты прав, — рывком поднялся Рейвен и развернулся к выходу, — нам не о чём говорить. Он прошёл мимо Вэла, словно мимо пустого места, а тот и забыл уже, что псионик способен прочитать любую мысль. Лишь когда дверь за Блэром закрылась, Вэл бросил взгляд на Диану. — Идите за ним, — та кивнула в сторону двери. — Капитану плохо от того, что он так долго держал всё в себе. Один он лишь сделает себе хуже. И, пожалуйста, хватит жалеть этого капризного ребёнка. Вэл вспылил: — Он и так натерпелся! — Сперва — да, — кивнула Диана. — Но у него было время, когда его любили. Было время, когда он был ценим и нужен. И он бросил всё это — ради чего? Идите и спросите его об этом, лейтенант Тэн. Только если вы поймёте его до конца, вы сможете помочь. Быстро кивнув, Вэл закрыл дверь и помчался за Рейвеном. Вэл догнал капитана по дороге на мостик. — Рей, подожди! Тот обернулся. — Ты хочешь правды? — золотистые глаза полыхнули парой искр. — Я скоро умру. Рейвен сказал это холодно, спокойно, вцепившись взглядом в лицо Вэла, ожидая хоть какой-то реакции. — Как скоро? — голос предательски дрогнул. — Следующее применение моих способностей убьёт меня. Должен был быть другой способ. Вэл попытался придумать хоть что-то, но при любом раскладе именно капитан должен был запускать хроно-бустеры. И, видимо, умереть. — Почему ты так уверен в этом? — тихо спросил Вэл. — Ты уже работал с нейросетью, может... — Даже если я выживу, то потеряю свои способности. После этого Совету не составит труда убить меня... — Рейвен тихо рассмеялся. — Но они не убьют. Они будут изучать меня, едва выдастся возможность. Выкачают кровь, облепят датчиками мозг, нашпигуют иглами, рассортируют на части... Лучше смерть. Вэл провёл ладонью по тёмным прядям, решаясь задать самый главный вопрос. — Рей, скажи, почему ты настолько предан этой идее — уничтожение нелегалов? Почему ты так яростно сражаешься, если тебе наплевать на нас? Взгляд Рейвена стал жёстче. — Мне плевать на вас, — подтвердил он. — Но мне не плевать на них. На тех несчастных, кого вы создадите. — А как же обычные гибриды? — Ты сам сказал, — Рейвен усмехнулся. — Они — обычные гибриды. А вы хотите сотворить монстров. Им надо будет стать сильнее и умнее, но вы лишите их воли. Они будут понимать свою несвободу, чувствовать её, ненавидеть — и ненавидеть тех, кто их использует. Мир, основанный на ненависти, истреблении и рабстве — ты этого хочешь? Вэл попытался представить. Раньше как-то не думалось о том, что капитан Блэр был не единственным — хотя в деле ясно указывалось, что у него были братья. Такие же, как он: думающие, чувствующие, со своими желаниями и надеждами. Вэл подумал о том, как это могло бы быть, и неотрывно смотрел на золотистый блеск в глазах Рейвена. А ведь Рей был таким — был вынужден подчиняться своему создателю. Убивал кого тот прикажет, спал с тем, на кого тот указывал, жил так, как было велено. А если — тысячи таких? А если это только паранойя, ведь существуют же обычные гибриды, и они не обременены чувствами и страданиями, их эмоциональный спектр узок, а жизнь — проста и скоротечна? Ведь наверняка учёные Стэннела подумают об этом, им вряд ли захочется иметь ненавидящих их рабов в качестве армии. Наверняка учёные всё предусмотрят, сделают правильно, раз уже сто лет прошло с момента создания «детей Лэ»? — Без «если», — вмешался в его мысли Рейвен. — Не будет таких, как я, потому что я не хочу этого. Точка. — Но... Воздух на миг завибрировал, и Блэр встрепенулся. — Нейросеть готова, — выдохнул он. — Пойдём, Вэл. Если мне суждено сегодня сдохнуть, я сделаю это ради чего-то правильного. Лейтенант Минж Ван вёл группу за собой. За ним следовали сержанты Хао Ю и Рут Ксау, замыкали трое рядовых. На нижней палубе Минж негромко приказал: — Сперва осматриваете помещение и лишь потом разворачиваетесь. Наш враг — контактный телепат, он способен спрятаться в укромном месте, а затем коснуться — и тогда вы ничего не сможете сделать. У нас, — он вывел на дисплей комма карту, — есть несколько подсобных помещений, мы должны тщательно проверить все. Минж и каждый из сержантов взяли себе в пару рядового и разделились, осматриваясь. Если остальной корабль, казалось, не отличался от других кораблей стэннелского флота, то здесь, на нижней палубе, каждый солдат чётко ощутил: они больше не на Стэннеле. Голубоватое освещение, полумрак и тысячи звуков: шорохов, скрежетов, шелестов, скрипов, перестукиваний, сливающихся в единый многоголосый гул. Корабль жил, и жил он отдельно от экипажа. — Первый? — Чисто. — Второй? — Чисто. Минж едва заметно мотнул головой, подавая сигнал своему напарнику, и оба солдата рванулись осматривать ближайшее к ним помещение. Собственное дыхание стало казаться слишком шумным, за каждым поворотом, в каждой нище плясали тени причудливых аппаратов и механизмов, и Минж едва не вздрогнул, когда увидел перед собой советника. Юс Руэда стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. — Лейтенант Минж Ван, — Руэда легко наклонил голову в знак уважения. — В этот раз вы хорошо подготовились. Тот ощутил смутное беспокойство — советник вызвал в нём необъяснимую симпатию. Все солдаты были одеты максимально закрыто, даже форменные перчатки надели все. «Лучевики» были переведены в шоковый режим, чтобы иметь возможность сражаться внутри корабля — хвала техникам Стэннела, совместивших два оружия в одном. — Я никогда не недооцениваю своих противников, — Минж подал знак рукой солдатам, и те мгновенно окружили Руэду. Юс даже не сопротивлялся, и это ещё больше встревожила Минжа. Советник был слишком умён, чтобы провалиться, и мало ли, что он мог придумать... — Не беспокойтесь, лейтенант, — Руэда коротко улыбнулся. — Вам и вашим людям ничего не угрожает. — Мы в чужом враждебном мире, — Минж не отводил оружия. — Почему вы так уверены в нашей безопасности? Советник чуть наклонил голову, глядя прямо в глаза. — Я уверен лишь в том, что выполню свою миссию, лейтенант. — Мы должны доставить вас к капитану, — Минж едва не добавил «сэр»: всё его существо видело в советнике старшего по званию, способного приказывать. По сути, так оно и было — Руэда был частью Совета, но здесь и сейчас всё слишком запуталось и усложнилось. И было что-то, о чём Минж никак не мог вспомнить. — Это будет ошибкой, — ровно заметил Руэда. — Чьей именно? Советник вновь улыбнулся, словно разговаривал с Минжем один на один, а не в окружении солдат. — Мне нравится ваша способность задавать вопросы, лейтенант. Давайте, — он сделал шаг вперёд, — поспешим навстречу ответам. Минж Ван не мог отделаться от мысли, что это не конвой, а почётное сопровождение. Стоило Рейвену ступить на мостик, как Винни Блинк встрепенулся и поднялся со своего места. — Короче, капитан, — Винни довольно скалился, — есть одна идея, огонь просто, но я не в курсе, сработает ли! И тут же стало тихо: каждый замер, ожидая реакции псионика. Но Блэр лишь устало выдохнул и процедил, чуть наклонив голову набок: — Ну? Лезть в мысли Блинка ему не хотелось. — Тут наши ксеносы подали мне отличную идею, — бодро начал тот. — Чуточку безумную, но если вы немного побудете милашкой, то... — Ближе к делу, — перебил его Вэл, увидевший, как потемнели глаза Рейвена. — Короче, — Винни нисколько не обиделся, — предлагаю частично перекинуть псионическую нагрузку на экипаж. Вэл поразился, что у нейротехнолога хватило наглости такое предложить. Но ещё больше он удивился, когда Блэр задумчиво кивнул. — Это может сработать. — Как я обожаю эту фразу! — Винни хлопнул в ладоши. — Капитан, по поводу техники... — Я знаю о псионических контактах больше тебя, — перебил его Рейвен. — Да это ясно, — отмахнулся тот. — Я хотел сказать: спросите у нашей птички, как ей сподручней будет. Я, по идее, подвёл там кое-что, подправил в алгоритме контакта и добавил новых фишек, но... — Заткнись, — Блэр поморщился. — Я понял. Сам разберусь. Винни пожал плечами, вернулся на своё кресло и, закинув ногу на ногу, начал наблюдать за капитаном. Тот подошёл к контактной панели, закрыл глаза и погрузил ладони в гель — как бы Винни хотелось хоть раз сделать так же и по-настоящему соединить разум с кораблём! Рейвен вновь слушал. «Rara avis» накопила достаточную энергию, способную убить любого, кто попытался бы разом ею воспользоваться. Осторожно, лишь намёком, Рейвен подумал о том, чтобы поделить псионическую нагрузку с остальным экипажем — и осознал, что корабль будет этому лишь рад. Для «Rara avis» пассажиры уже стали чем-то привычным и своим, и никаких проблем с тем, чтобы использовать их помощь для достижения общей цели, у корабля не было. Ну что ж, если даже не имеющее разума творение рук человеческих может, то и капитану позор не суметь. Рейвен сделал шаг назад, отрывая руки от контактной панели, и повернулся к старшему помощнику Квану. — Мне нужна громкая связь по всему кораблю. — Но бета-смена... — Мне нужны все, — непререкаемо заявил Блэр. — Все до единого, если хотите вернуться домой живыми. Кван кивнул, подошёл к своей панели управления и начал настраивать громкость и передачу сигнала. — Вы в эфире, капитан. Блэр бросил на него резкий взгляд, будто такое нарушение регламента было личным оскорблением, затем сделал глубокий вдох — и начал свою речь. Её слышал каждый: и инженеры, замершие возле «сердца», и солдаты, находящиеся в своих каютах или на посту, и учёные, столпившиеся у мониторов, и удивлённые внезапным пробуждением спящие члены бета-смены. Все ловили каждое слово. — Говорит капитан Блэр, — Рейвен вёл себя уверено, и впервые Вэл подумал, что так, наверное, и должен выглядеть капитан. — Мы собираемся переместиться обратно, но шанс удачного исхода мал. Если вы хотите выжить и вернуться домой, вам придётся помочь мне... — Он даже помощи просит так, будто приказывает, — шепнул Винни в сторону Вайли. — Ну просто само очарование! Та кивнула, не отрывая взгляда от псионика. Отряду, конвоирующему советника Руэду, осталось до входа на мостик уже несколько шагов по коридору, когда вдруг ожили бортовые динамики. — ...и ничего сложного, — Минж не сразу узнал голос Рейвена. — Ваша задача — думать о том, как сильно вы хотите вернуться домой. Нагрузка на ваш разум будет минимальной, основной удар я приму на себя. Оставайтесь там, где находитесь, так нейросети будет проще установить с вами контакт. В ближайшие... — Не беспокойтесь, — негромко произнёс Руэда, глядя на лейтенанта Минжа. — Я никак не повлияю на это. Капитан Блэр даже не почувствует меня: я закрылся от него так, что он меня не увидит, даже если бы и искал. Ван посмотрел на него, но ничего не ответил, обратившись к своим подчинённым: — Остаёмся на месте и следуем указаниям капитана, — Минж сжал губы, не желая говорить следующую фразу. — Советника доставим позже. Он чувствовал себя пойманным. Смутная тревога не давала покоя, но Минж постарался сосредоточиться на том, на чём велел капитан: на возвращении домой. Рейвен ощущал каждого человека или ксеноса на корабле настолько точно, насколько позволяла нейросеть — было не до глубокого контакта. Главное, что связь установилась, остальное потом, неважно. Если что-то пойдёт не так... Запретив себе думать об этом, Рейвен бросил взгляд на Вэла. Тот ободряюще улыбнулся и подумал, направляя мысль псионику: «Я горжусь тобой, Рей». Эти не произнесённые слова, словно тёплые объятия, согрели и помогли сконцентрироваться. — Начинаю. В этот раз контактный гель казался не просто тёплым — он был обжигающе горячим. Блэр поморщился, но велел себе терпеть и потянулся к сознанию корабля. Нейросеть была напряжена до предела, переполнена энергией и жаждала действовать, из последних сил сопротивляясь чудовищному давлению извне. «Мы вернёмся сейчас», — передал ей мысль Блэр. — «Доверься мне». И поток силы хлынул в его разум и тело, наполняя, ломая, разрывая; Рейвен потянулся ко всем тем, с кем установил связь, делясь этой силой — нагрузкой — с каждым существом на борту. Объединённые стремлением вернуться, выжить, обнять тех, кто остался дома, продолжить работу — тысячи причин слились в мощное желание. Инженеры, жмурясь от слепящего сияния «сердца», сгрудились, стараясь оказаться ближе друг к другу. Медик, нервно поправляя очки, вспоминал шум прибоя на родной луне. Диана у себя в кабинете перебирала бусины, вплетённые в косу любящими руками. Ченг нащупал ладонь Селены и крепко сжал в своей, мечтая о возможности видеть вновь. Минж Ван почти почувствовал запах книг из своей домашней библиотеки. Кван наблюдал за Андреем, сосредоточенно следящим за рабочим экраном, и улыбался. Вайли тихо мурлыкала себе под нос колыбельную Луны. Крейн вспоминал звуки государственного гимна Стэннела в день выпуска... Каждый думал о чём-то, связанном с домом. Вэл же смотрел на Рейвена, и, вопреки приказу, сбивался на совсем другую мысль. «Пожалуйста, Рей, не умирай». Рейвен слышал их всех, не отличая никого. Глаза его засияли ярким золотым светом, и на миг каждый в экипаже почувствовал отголосок того, что ощущал капитан: безумное давление целого мира, беспросветной тьмы, полной всех цветов. — Нас снова относит прочь! — брови Андрея сошлись, хмурясь, но губы растягивались в довольной ухмылке. — Держу точку, сэр, но поторопитесь, иначе... Резкая вспышка, мгновение дезориентации — и радостный шёпот Вайли, оглушительный в мертвенной тишине: — Предки... — Слышу Рой, — проскрипел навигатор. — Мы дома! — Андрей вскочил, победно оглянувшись на Квана. Тот растопырил руки, пытаясь вновь осознать, где лево, а где право. Один за другим члены экипажа словно просыпались, судорожно проверяя связь, навигационные данные, химические показатели... На главном экране мостика сияли знакомые звёзды, величественно плыла в нижнем углу поверхность Стэннела: нежно-голубая, подёрнутая облаками, сквозь которые виднелись кое-где очертания материка. Белела ледяная шапка ближайшего к кораблю полюса, у горизонта поднималась орбитальная станция, описывая очередной круг, купаясь в лучах стэннелской звезды-солнца. Вэл заворожённо смотрел на родную планету, не веря, что всё уже закончилось. Опомнившись, он оторвался от дисплея и повернулся к капитану. — Рей, ты... Слова будто застряли в горле: Рейвен стоял, опираясь на консоль, и тяжело дышал. Криво улыбнулся Вэлу — и упал, обессиленный. — Рей! — Вэл тут же оказался рядом, осторожно повернул и приподнял Блэра. Кожа псионика была горячей, дыхание — отрывистым, хрипловатым, резким. Высокая температура была одним из симптомов... «Ты прав», — вместе с мыслью Рейвена Вэл почувствовал и часть его боли, — «я умираю». — Нет, — торопливо зашептал тот, чувствуя, как обрывается телепатическая связь, — нет, нет, нет... — Вэл, — Рейвен шептал, сжав его руку с неожиданной для умирающего силой, — Вэл, не дай им... не дай им меня забрать. Ты знаешь... ты... — Нет, нет... Командир Крейн отвёл взгляд в сторону и заметил, как смотрел на происходящее Кван: спокойно, с сожалением, но как на ожидаемое и предсказуемое явление. Да, чёрт возьми. Было с самого начала понятно, что для капитана Блэра эта миссия самоубийственна. Отходя от дезориентации, лейтенант Минж и его солдаты упустили момент, когда советник вырвался из окружения и бросился вперёд. Минж схватился за оружие, но руки дрожали, и стрелять туда, где находилось множество людей, было немыслимо. Едва створки дверей мостика разошлись в стороны, как Руэда с неожиданной сноровкой отшвырнул Вэла и прижал ладонь ко лбу Рейвена. — Не двигаться, — велел он. — Я не причиню ему вреда. Я помогу ему уснуть, иначе он умрёт немедленно. И, в подтверждение этих слов, Рейвен перестал дрожать, дыхание его стало более плавным, хотя на щеках продолжал алеть лихорадочный румянец. — Отнесите его в медотсек, — Руэда поднялся и повернулся к командиру Крейну. — У медика есть криокамера на такой случай. Если не сделать этого, высокая температура ускорит распад, и Блэр умрёт. — Это... — с сомнением начал было Кван, но Вэл уже подхватил Рейвена на руки. — Советник не лжёт! — он умоляюще смотрел на командира. — Медик говорил об этом! — Тогда скорее, — кивнул тот. Дважды повторять не потребовалось. — Советник Руэда... — Минж опирался одной рукой на стену, его всё ещё шатало: перемещение повлияло на него сильнее прочих. — Вы... — Объяснитесь, — закончил за него Крейн. Прежде, чем Руэда хоть что-то ответил, раздался громкий писк. — Это Стэннел! — Вайли повернулась к старшему помощнику. — Они выходят на связь! — Подключайтесь, — скомандовал тот. На главном дисплее возникло изображение капитана Джонатана Райта, оставшегося на планете, перед которым стоял седой человек в бирюзово-золотых одеяниях Совета. Кван на миг растерялся, не ожидая увидеть столь высокопоставленное лицо. — На связи советник Сай. Докладывайте. Командир Крейн сделал шаг вперёд. — Расчёты были ошибочны. Мы попали в иное измерение, являющееся миром-демиургом, создающей и осознающей себя вселенной. — Данные есть? — Все подробности и исследования хранятся в бортовом компьютере и личных файлах учёных. Капитан Блэр сумел вернуть нас обратно, но сейчас находится в критическом состоянии. При упоминании этого советник Сай оживился. — Блэр в криокамере? — взгляд Сая выцепил стоявшего у консоли Руэду и следующий вопрос был адресован уже ему: — Вы осуществили свой план? — Да, — кивнул Руэда. — Я выполнил задачу. Блэр обезврежен и доступен. — Отлично, — испещренное морщинами лицо советника Сая сморщилось в довольной улыбке. — Начинайте посадку, к вам уже выслан конвой из трёх «Гарпий». Увидев Блэра на руках у лейтенанта, медик вздохнул. — Может, он уже сюда переедет? — пожаловался он, вставая. — Мне его лицо будет в кошмарах сниться! Что на этот раз? — Он умирает, — коротко ответил Вэл, укладывая Рейвена на кушетку. Медик потянулся ко лбу псионика, проверяя температуру. — И вправду, — согласился он. — Сейчас запущу криогенную систему, и положим нашего спящего красавца в его хрустальный гроб. Вэл постарался успокоиться. Всё произошло слишком быстро: и перемещение, и помощь советника Руэды, и смер... Даже мысленно сложно было произнести это. Нет. Нет, нет, нет, не мог Рей так просто умереть! Не после того, что случилось! Ведь ещё так много надо было сказать и сделать... — Так и думал, что этим всё закончится, — медик закончил настраивать криокамеру и повернулся к солдату. — Надо аккуратно уложить его сюда, я один не справлюсь. Устроив Рейвена в замораживающей капсуле, Вэл не мог оторвать взгляда. Даже когда стекло опустилось и покрылось изнутри каймой изморози, Блэр выглядел... просто уснувшим. Не может быть, чтобы он умер. — Я-то гадал, почему из всех стэннелских врачей вызвали меня, — медик уже сел за свой стол и теперь наливал себе, судя по запаху, виски. Когда он кинул в стакан два кубика льда, Вэла передёрнуло. — А как увидел капитана, сразу всё понял. — В смысле? — Так я же специалист по гибридам. Семнадцать лет работы при самых лучших домах удовольствий столицы! Шутка ли, скажете? — он сделал пару глотоков, поморщился. — И всё из-за одного из «детей Лэ». Надеюсь, он доживёт до того момента, как его смогут нормально исследовать... Вэл похолодел. — Я должен вернуться на мостик! — выпалил он и резко вскочил. В голове ураганом метались мысли, но в центре недвижима была лишь одна: сбудется самый страшный кошмар Рея. И сбудется он на благо Стэннела, разумеется. Посадка прошла ровно, лишь в последний миг корабль резко дёрнулся назад, словно не желая приземляться. Кван даже позавидовал Андрею и Вайли: те были сосредоточены на пилотировании, а вот ему самому от беспокойных мыслей было некуда деться. — Командир Крейн, — негромко спросил он, — что вы думаете о происходящем? — Я думаю, — откликнулся тот, — что надо расспросить советника Руэду. Стоявший рядом советник обернулся. — Это засекреченный правительственный проект. — Поэтому о нашем путешествии знал весь Альянс? — Весь Альянс знал лишь о внешней части эксперимента, — отвечая на вопрос Квана, Руэда смотрел ровно между своими собеседниками. — Всё началось ещё раньше. И подробности вам будут озвучены по усмотрению Совета и Императора. — Конечно, сэр, — кивнул Крейн. — Но нас-то почему дурили? Мы бы вам только помогли? Кван шумно выдохнул: он уже знал ответ на этот вопрос. — Потому что я — единственный, чьи мысли не может прочитать Блэр, — Руэда опустил «капитан», как ничего не значащее слово. — Эта тварь больше века мешала Стэннелу стать сильнее. Теперь ему придётся помочь нам. Крейн больше не задавал вопросов. Его беспокоило другое: что будет с его людьми? И насколько сильно привязался к псионику-капитану лейтенант Тэн? Диана снимала со стены картины, когда в дверь кабинета без стука вошла Вайли. — Разве ты не должна быть на мостике? Вайли нетерпеливо махнула хвостом. — Андрей прикроет, я не особо нужна. Nu-no, — она торопливо подошла к Диане, помогая слезть со стула, — послушай, Предки сказали мне кое-что очень важное. Как только мы покинем корабль, нас разделят, и тебе очень-очень нужно будет пойти со мной, а не остаться с остальными. — Почему? В голосе Дианы не было недоверия, лишь удивление. — Потому что я и навигатор обладаем телепатической связью со своими сородичами. А вы — нет. Вас можно запереть здесь. Диана, хмурясь, посмотрела на картину акварелью у себя в руках. — Но как я пойду с тобой? — Очень просто, nu-no. Я скажу, что наши al-le уже связаны. Никто не смеет мешать «легио» в таких вопросах. — А если они решат, что это не так? Вайли вопросительно прижала уши: — А если это уже так? Положив картину к предназначенную для неё коробку, Диана пожала плечами. — Надеюсь, на вашей родине тоже есть дети и школы, in-no. Едва корабль оказался в доке, его тут же оцепили солдаты. Единственное, что было известно: выпускают по очереди, вызывая по именам, а зачем — неведомо. В общей суете в коридорах у шлюза Андрей Белов чувствовал себя не в своей тарелке. Он отыскал Квана и тихо спросил: — Что происходит? Вайли куда-то делась вместе с нашим психологом, навигатор тоже... Кван, мне не по себе. Тот нахмурился и искоса глянул на друга. — Мне тоже это не нравится, но я не знаю, что мы можем сделать. Только ждать объяснений. Возможно, они ждут результатов проверки на карантин, но... — Чушь! — возмутился Андрей громко, но тут же поубавил звук: — Они отозвали своих лейтенантов. Командира Крейна и его бравую тройку нигде не видать. — Я не уверен, что... — начал было Кван, но тут солдат, стоящий у входа, позвал громко: — Белов Андрей, пилот альфа-смены! — О, — Андрей побледнел. — Удачи мне. — Всё будет в порядке, — сдержанно улыбнулся Кван. — Я напишу тебе, когда вернусь на «Кутузов», — пообещал Андрей, шагая к сопровождающему его солдату. Руэду вызвали к Совету немедленно, самым первым выпустив с корабля. Вторыми, как ни странно, оказались Вэл, медик и два рядовых, тащивших криокамеры с телом Блэра. Остановившись возле малого транспортника, советник Руэда приказал рядовым: — Криокамеру закрепите в грузовой части. Осторожнее, это ценный материал, — он повернулся к Вэлу. — Лейтенант Тэн, вы сопроводите груз. И, — глаза советника сузились, — без глупостей. Не думайте, что ради вас Рейвен Блэр пожертвовал бы хоть чем-то. Эти слова всё ещё отдавались эхом в голове, когда Вэл остался один. Точнее, почти один: можно ли было считать присутствующим гибрида в коматозном состоянии? Находящийся в криокамере Рейвен выглядел непривычно. Не было эмоций, вспыльчивости, импульсивности. Блэр казался уязвимым и расслабленным, и это необычное состояние ужасало настолько, что Вэл невольно потянулся к кобуре. Металл «лучевика» холодил кончики пальцев, успокаивая. «Я был бы тебе за это благодарен» — так Рей сказал? Сейчас Рейвен ещё жив — заморожен в последние часы своего угасания. Наверняка те учёные, которым достанется криокамера, будут стараться продлить жизнь гибрида-псионика, чтобы исследовать как можно больше. Так будет лучше для Стэннела: планета станет сильнее, появятся новые гибриды-солдаты, Империя перестанет согласно кивать на все требования и нормы Альянса. Лицо Рейвена было спокойно-умиротворённым, лишь хмурая складка меж бровей нарушала идиллию. Именно такого будущего боялся Блэр, шёл на любые меры, лишь бы предотвратить. Если бы он мог сейчас требовать, он бы приказал Вэлу выстрелить. Именно поэтому Совет так рад будет заполучить псионика живым. Возможно, за это даже дадут повышение каждому солдату, что нёс службу на корабле, а лейтенанта Тэна оценят по достоинству, как исполнявшего свой долг перед планетой. Но ещё была последняя просьба Рейвена — не приказ капитана Блэра, не мысленное внушение, а просьба. Пальца замерли на рукояти «лучевика», Вэл впился взглядом в бесстрастное лицо за стеклом криокамеры. «Не дай им меня забрать». Прозвучал сигнал к отбытию: ещё пара секунд — и пути назад уже не будет. Можно развернуться и забыть про это. Можно нарушить все законы Стэннела и уничтожить того, кого успел полюбить. Можно... Нужно решать здесь и сейчас. Ченг держал Селену за руку. — Я не могу больше работать на этом проекте, — голос сержанта подрагивал. — Спросите медика. Спросите Ю Хао, он был рядом. Я больше не смогу вернуться, сэр. — Хорошо, — советник Сай кивнул. — Но мисс Винд нам понадобится как хроноэколог. Мы не можем допустить, чтобы она покинула проект. Вызывали каждого по очереди, и каждого куда-то уводили после. Но даже после того, как зрение вернулось, Ченг не желал отпускать Селену Винд ни на миг: слишком боялся потерять её вновь. — Советник Сай, — подала голос Селена, — мы собираемся пожениться. Винни как-то инстинктивно чувствовал, что грядут неприятности. Пробился к Лай, осторожно положил ладонь ему на плечо и шепнул: — Здесь всё не так, солнце. Надо бежать. Лай мотнул головой: — Тебе кажется. Я понимаю, Ви, Неот — болезненный опыт, но сейчас... — Сейчас всё повторяется, — перебил Винни. — И единственный спец по побегам в этой компании прямо перед тобой. Но я, — он запнулся, — я помню, чего мне стоило выбраться из Неот. Нет, солнце, мы до такого ситуацию не доведём. — И что ты предлагаешь? — уступил Лай. Вместо ответа Винни схватил его за руку и потащил за собой в инженерный. Все столпились у шлюза, поэтому на пути никто не встретился. Присев возле «сердца», Винни выдохнул и огляделся. Воспользовавшись паузой, Лай спросил: — Так что ты задумал? — Угнать этот корабль, — радостно оскалился Винни. — Достаточно безумная идея, чтобы попробовать, не так ли? — Блядь... — Не выражайся, солнце, — теперь лицо нейротехнолога уже было лишено намёка на какую-либо улыбку. — Просто есть мысль. Наша птичка имеет волю и разум, и если я объединюсь с ней, подтолкнув в нужную сторону... — А как же остальные на борту? Винни пожал плечами. Он знал: хочешь выжить — не цепляйся за других, они потянут за собой в бездну. Даже с Кимом могли возникнуть проблемы. — Мы не можем их бросить! — возмутился Лай. Поправочка: уже возникли. — Солнце, — попытался воззвать к здравому смыслу Винни, — если мы утащим их за собой, то они станут преступниками, изгоями... Я готов к этому. И я готов рискнуть настолько, что предлагаю тебе отправиться вместе со мной. Потому что я, может, и проживу без тебя, но это будет хреново. И если ты любишь меня, солнце, то поверь — это лучшее из того, что у нас есть. — Как же уёбищно наше положение, что этот пиздец — лучшее? — Ты про меня однозначно так же подумал? Ну, в самом начале? — Ты понимаешь, что можешь умереть? Что второй раз это может не сработать? Что наша птичка может отвергнуть тебя? — Ну-у-у, — ухмыльнулся Винни, беря в руки собранный им же шлем, — я умею быть чертовски обаятельным. Советник Сай лично вёл беседу с каждым участником экспедиции. Кван, обычно легко понимавший, чего можно ожидать от собеседника, терялся перед советником. Возможно, только такие и оказывались в Совете: непроницаемые, кажущиеся искренними, но под этим внешним слоем было ещё столько неразгаданного, что пытаться угадать что-то было нереально. — Каким вы находите результат этой миссии? — Сай обошёл вокруг стола, пройдя за спиной у Квана. — Удачным? Провальным? Ничтожным? — Сложно сказать, — единственное, что пришло в голову — быть честным. — Мы не достигли назначенной цели, но то, что мы узнали, может перевернуть многое в научной сфере. — Это понятно, — кивнул Сай. Его ясно-голубые глаза смотрели то ли добродушно, то ли строго, никак не получалось понять. — Это был ваш первый опыт в подобном полёте, раньше вы служили только на грузовых и пассажирских кораблях. Вы бы хотели и дальше сотрудничать с нами? Кван задумался на миг, но холодное выражение на лице советника дало ключ в ответу. — Думаю, — негромко произнёс Кван, думая о сиреневом игрушечном котёнке, — у меня нет выбора? Советник вновь кивнул. — Тогда хорошо, что мои амбиции и ваши планы совпадают. Только, — Кван на миг запнулся, —я хочу узнать о пилоте, Андрее Белове. Вы сделали ему то же предложение? — Почти. — И что он выбрал? Сухие губы советника тронула едва заметная улыбка. — Попробуйте догадаться. Кван вздохнул, на миг позволив себе ослабить самоконтроль. Советник уже не улыбался, и, подождав, произнёс холодно: — Он предпочёл вашему товариществу стирание памяти и путь домой. — Нет, — улыбка Квана была намного искренней. — Он предпочёл свободу. Лай уже привык находиться возле «сердца», но сейчас зеленоватое свечение заставляло нервничать. В прошлый раз Винни было так больно и так плохо, зачем же повторять? Только ради побега от иллюзорной опасности? Ви сказал, что выбрался из Неот, но не рассказал, какой ценой. А сейчас спрашивать явно было не лучшей идеей. — Как ты собираешься угнать корабль? — Легко, — Винни уже споро набирал что-то на клавиатуре. — Если дать тягу вхолостую во втором отсеке, тех, что у шлюза, сдует напрочь. Вряд ли кто-то поранится, но от балласта избавимся стопроцентно. Затем рванём прочь, благо, док открытый. — Но как же «Гарпии»? Думаешь, стэннелский флот нас так просто отпустит? — А кто будет спрашивать? Есть одна мысль в духе нашего бесценного капитана... — Я могу чем-то помочь? — Солнце, — Винни уже был готов надеть контактный шлем, — посмотри за показателями. — Что делать, если зашкалит? Отрубать? Винни на миг задумался. — Не трогай, пока у меня кровь из носа не потечёт, — хмыкнул он. — Птичка наверняка сперва даст мне пощёчину за прошлый раз. — Да какого... — Не кипятись, с бывшими такое случается. Насчёт пощёчины Винни не ошибся: стоило соединить свой разум с нейросетью корабля, как тут же ударило, сдавило обидой. «Rara avis» не понимала, зачем при предыдущем контакте её подставили под удар, заставили испытать на себе гнев целой Вселенной. Эмоциями, не знанием, а образами и сравнениями Винни попытался объясниться, передать смысл происходящего. Хоть и лучший в своей области, нейротехнолог не был телепатом, и приходилось привыкать к прямому контакту, идти наугад, руководствуясь лишь смутными догадками, языковой интуицией и внутренними ощущениями. Лай всё с возрастающим беспокойством наблюдал за скачущей кривой на дисплее, поглядывая на сидящего рядом Винни. Тот, белее мела, сидел рядом со стеной и беззвучно шевелил губами, словно молился огромной им же созданной машине. Лай сам не заметил, как тоже мысленно взмолился, прося лишь об одном. «Чёрт с ним, с побегом, только не убей его!» — Я сделал то, что должен был. Это было первое, что произнёс Вэл после того, как его арестовали и под конвоем отвели в допросную. Капитан Джонатан Райт даже не успел осмотреть место преступления: туда тут же помчались учёные Совета, стремясь сохранить то, что осталось. Но доказательств и не требовалось: лейтенанта Тэна оставили ненадолго наедине с лежащим в криогенной камере Блэром, и вот... Капитан Райт успел рассмотреть покрытые изморозью осколки и почему-то красные кристаллы льда. Он ещё удивился тогда — почему красные? Не сразу Райт вспомнил, что у гибридов кровь тоже красного цвета. За те три дня, что он ждал здесь, на Стэннеле, вся информация о Рейвене Блэре вылепляла образ чудовища, нечеловеческого существа, маргинала и убийцы. — Я понимаю, — Джонатан действительно мог понять, зачем кому-то потребовалось убивать Блэра, — я тоже пришёл в ярость, когда узнал о том, что эта тварь сделала. Но убивать его вот так... Вам же известно, что он нужен был нашим учёным целым и невредимым. — Его тело ваше, — Вэл смотрел прямо в глаза. — Этого мало? — Вы знаете, что он был бы полезнее живым. Капитан не понимал, как можно изменить своей родине, планете, Императору, но при этом иметь такой умиротворённый вид, будто всё сделано правильно. Пискнул комм: пришёл доклад от старшего лейтенанта Крейна. Райт начал читать, и с каждой строчкой холодел всё больше. Вэл спокойно смотрел на капитана, понимая, что тот читает и о чём может думать. — Я верен Стэннелу, — произнёс он, когда капитан Райт поражённо уставился на него. — И я знаю, что Рейвен Блэр, будучи живым, использовал бы любой шанс, чтобы помешать работе Совета. Поэтому, сэр, можете записать в протокол: я убеждён, что принял единственно верное решение. Ради Стэннела. — И ради Блэра? Вэл промолчал. Вздохнув, капитан Райт поднялся с кресла и произнёс в микрофон комма: — Мне нужен советник Руэда. Под мерный гул «сердца» минуты текли тягуче медленно, неохотно, словно застывающая смола, липкая, как холодящий душу страх. Лай смотрел неотрывно на дисплей, хотя ярко-зелёная скачущая кривая уже расплывалась перед глазами. Вдруг резкий обрыв, и прежде, чем Лай успел испугаться, Винни шумно выдохнул и снял импровизированный шлем. — Блядь, — с чувством произнёс он. — Ты сам говорил не выражаться. — Да как бы тебе сказать... — Винни поморщился, и Лай едва сдерживался от того, чтобы обнять его, зацеловать от радости, что выжил, уцелел, вернулся. Но сейчас было не до того. — Что ты сделал? — Ну, — довольно ухмыльнувшись, Винни уселся на пол, прислонившись спиною к стене, — я дал понять птичке, что бежать в её же интересах. Мы сбежали, сейчас за нами гонятся семь «Гарпий» и один «Архангел», так что через три минуты нам конец, если только не... Лай показалось, что его сердце замерло на миг. — Только не что? Винни устало покосился на него. — Нейросеть накапливает энергию для прыжка. Я хочу активировать хроно-бустеры. Для того, чтобы осознать безумие этой идеи, Лай понадобилось меньше секунды. — Ты охренел?! Ты, блядь, понимаешь, что херова туча сил уходила на это даже у ебучего капитана, мать его, Блэра, и!.. — Мы на секундочку, — «успокоил» Винни. — Нам нужна пара секунд полёта там, чтобы оказаться за пару парсеков здесь. Я не телепат, но птичка готова рискнуть ради собственной независимости. — Зато я, блядь, не готов! — А тебя никто не спрашивает, солнце. Корабль весь дрожал, вибрируя от переполнявшей его энергии. Лай ошалело смотрел на Винни, не зная, что сказать. В мыслях всплыло предупреждение Винта — ох как запоздало! Лай только сейчас по-настоящему осознал, кто перед ним: беглец, безумец, переживший ад на земле. На что он способен? Да чёрт его знает, на что угодно. С момента вызова не прошло и трёх минут, когда порог допросной перешагнул советник Юс Руэда. На этот раз он был в парадном одеянии Совета, длинной бирюзовой мантии с золотой отделкой, на плечах маленькими искорками блестели знаки отличия. Райт заметил, что в присутствии советника лейтенант Тэн напрягся, его доброжелательность превратилась в холодность. — Я думаю, что сейчас только вы можете сказать, что происходит, — неохотно произнёс капитан Райт. — Правда ли, что мой солдат предал меня и свою планету? Руэда словно не заметил изменения отношения. Вот уж кто был безразличен до неверия! Он остановился возле Вэла, наклонился и коснулся пальцами висков лейтенанта. — Вы ошибаетесь, капитан, — лицо советника не выражало ничего. — Он предан Стэннелу больше, чем чему-либо другому. И именно поэтому даже такому опытному псионику, как Блэру, удалось внушить ему эту мысль лишь окольным путём. Капитан Райт изменился в лице: — Мой подчинённый всё это время был под контролем?! — Я проверил его разум, — Руэда продолжал говорить ровно. — В нём ничего лишнего. Единственное изменение, заставившее лейтенанта Тэна уничтожить капсулу, нивелировано содеянным. Лейтенант вновь вернейший слуга своей планеты, и этот инцидент он всегда будет видеть иначе. Безвредно, безопасно. Этот солдат сопротивлялся до последнего, так что я бы настоял на его повышении. — Конечно, советник, но вы уверены?.. — Вы сомневаетесь в моих словах? — тихий голос впервые зазвенел сталью. — Нет, сэр, конечно же, нет! — Тогда моего присутствия здесь больше не требуется. У выхода из допросной Руэду ждал конвой. Лейтенант Минж Ван улыбнулся немного виновато, но ладонь его уверенно придерживала «лучевик». — Я слышал, сэр. Вы говорили правду? — негромко спросил он. — Блэр вмешался в разум лейтенанта Тэна? Советник медленно повернулся к нему, глядя прямо в глаза. — Подумайте сами, Ван. Тот вздохнул, моргнув: его зрение после путешествия только ухудшилось, и теперь постоянно приходилось носить линзы. Несмотря на пережитое, Минж Ван никак не мог избавиться от иррациональной симпатии к Руэде. — Скажите, советник, — слова давались с трудом, — что вы увидели там... В разуме капитана Блэра? Руэда ухмыльнулся. Минж видел это впервые: как краешки рта Юса дёргаются, резко и судорожно, как будто это не ухмылка, а хищный оскал. В этом было что-то озлобленное, напоминавшее Рейвена. — Будущее, — выдохнул Руэда. — Будущее нашей планеты. Заседание Совета наконец-то вновь проходило в полном составе. Небольшой зал блестел роскошью: золотые элементы одеяний советников, золотые знамёна, золотые украшения на стенах и под невысоким потолком... Слепило глаза так, что сложно было разобрать, кто именно говорит сейчас. Находясь взаперти, Юс Руэда отвык от яркого света. Чужие слова отдавались тупой болью где-то в висках, и разум улавливал лишь обрывки речи, привычно вычленяя самое главное. — Но нельзя считать миссию проваленной. Мы получили множество научных данных, значение которых сложно переоценить. Мы задержали весь исследовательский состав... — «Легио» отказываются, но мы не можем начать с ними войну, не сейчас, когда... — Психолог — небольшая потеря. Все её данные у нас. Зато хроноэколог остаётся на Стэннеле, она сотрудничает с нами, и её новоиспечённый муж... — Арсенал «Rara avis» был сбыт не больше недели назад на одной из лун Фобоса. Мы знаем, куда Блинк направится. Над Неот его ждут три наших крейсера, чтобы разобраться, как он сумел использовать хроно-бустеры без... — Альянсу не обязательно знать подробности, нам необходимо перехватить их раньше. У Блинка навязчивая идея избавиться от Неот, и это его и погубит. Мы просто... — …и как Блинк преобразовал это в новый вид того, что мы раньше считали невозможным: телепортацию. Едва мы поймаем его, то получим ключ к технологии, превосходящем все системы Альянса, и тогда нам не так уж и нужен был Блэр, да? — От него и мёртвого немало пользы. Каждая уцелевшая клетка его тела передана учёным, тогда как... — ...советник Руэда? Тот очнулся от собственных мыслей. — Советник Сай? — нашёлся он, вспомнив нужное имя. — Мы хотели бы знать ваше мнение о произошедшем, учитывая последствия. — Вы две недели держали меня под домашним арестом, — холодно начал Юс, ничем не выдавая глухой боли в висках и затылке. — Отключили от внешнего мира, не давали покинуть покои. Я подчинился вашему решению, но нахожу его необоснованным. И теперь спрашиваете о последствиях? Советник Сай нахмурился: — Мы лишь опасаемся, что в момент агонии Рейвен Блэр мог повлиять на... на ваше решение. Вы опрометчиво оставили нелояльного солдата... — Лейтенант Тэн лоялен. Вы читали мой доклад. — Верно, — советник Сай словно не заметил своей ошибки. — Но вы как будто расслабились после победы над Блэром. Стали... — Невнимательным? Разумеется, — в ледяном тоне Руэды сквозило презрение. — Любой бы на моём месте уже погиб. Под постоянным давлением двух мощнейших разумов, трое суток без сна и на одних лишь стимуляторах. Обманывая армию, не полагаясь ни на кого на корабле. Думаете, это было легко? На миг повисло неловкое молчание. Очевидно, решение было уже принято, но никому не хотелось его озвучивать. — Дело не в этом, — первым обрёл голос советник Сай. — Мы не можем проверить, правдивы ли ваши слова. Вы способны закрыть свой разум от любого телепатического вмешательства. — Разве не в этом причина того, что я был выбран для этой миссии? — Конечно, — кивнул советник Сай, ещё несколько советников повторили его жест, — мы знаем, что вы с орбитальной станции, что вы верны Стэннелу и способны ради него на всё. Но теперь... Юс услышал резкий щелчок, но среагировал слишком поздно. Яд уже проник в кровь, парализуя тело, разъедая изнутри. Ядовитый шип: так старомодно, но для контактного телепата — смертельное и роковое оружие. — Нам жаль, что пришлось потерять вас, но этот гамбит стоил того. Руэде даже не надо было касаться, чтобы знать, что за мысль кроется за этими словами. «Нам не нужны те, кого мы не можем контролировать». Много лет, много людей, много жизней и смертей — всё ради того, чтобы обрести абсолютную власть. Все испытанные чувства, боль, преодолённые страхи — это все неважно. Для Совета все остальные люди были лишь отметками в документах, помехами в планах, которые было бы неплохо сдерживать абсолютно подконтрольными существами. Что ж, подумал Юс, у вас будет множество попыток. И, умирая, он чувствовал радость — что этого уже не увидит. — У него были братья, верно? Впервые за долгое время лейтенант Тэн и старший лейтенант Крейн оказались в неформальной обстановке. После происшествий на «Rara avis» и разбирательств из-за убийства Блэра, Вэла отправили в поощрительный опуск, на деле — домашний арест. Совет объяснил, что ради его же спокойствия и безопасности. Вэл не верил ни на секунду — он понимал, что его просто проверяют, присматриваются. Решают, что делать. А затем вместо караульного к Вэлу явился Крейн, одетый в непривычную осеннюю куртку и джинсы, и позвал прогуляться до ближайшего бара. — Заключение окончено, — пояснил он. — Ты снова мой подчинённый, Вэл. И теперь Вэл сидел с ним за столом в углу, глядя на нетронутый напиток, и пытался понять, как теперь жить дальше. — У него были братья, — подтвердил Крейн. — Но большинство из них уже давно исчезли, и вряд ли дожили до сегодняшнего дня. Из них лишь Рейвен был способен замедлять процесс старения. Ходили, конечно, слухи, что ещё один приблизился к Императору, но звучит это бредово: Совет бы давно заметил. — Да, — откликнулся Вэл, продолжая смотреть в одну точку. — Заметил бы. Крейн спросил негромко, осторожно положив ладонь на плечо своего лейтенанта: — Послушай... Я знаю, что та история нелегко тебе далась. Что тебе пытался промыть мозги псионик-убийца, что он так запутал тебя... Но теперь-то он мёртв, Вэл. Всё хорошо. Что бы ни случилось, он не сможет больше этому помешать. — Да, — медленно кивнул Вэл и поднял взгляд на Крейна. — Не сможет. В его взгляде было что-то, прежде незнакомое, но больше всего пугали блики ламп бара, казавшиеся золотистыми искрами.