Один день из жизни

Не нужно было проводить рядом с Каулом и пары дней, чтобы понять, насколько ужасен его характер. Поэтому невольно становилось жаль тварей в убежище, вынужденных постоянно контактировать с лидером, ведь он так любил ежедневно интересоваться как всё продвигается. Даже когда дела шли стабильно, без эксцессов, твари старались не обронить лишнего слова при Кауле, дабы потом не понести жестокую кару. Стоит ли говорить, что из ряда вон выходящее событие заставило желание сбежать от лидера проснуться где-то глубоко в собранных из разных частей душах. В один прекрасный (что весьма сомнительный эпитет для любого времени суток в Дьявольском Акре) день твари допустили колоссальную ошибку, в результате которой сумели вырваться на «свободу» трое странных детей. Их могли бы поймать, но всё-таки пустота у моста успела прикарманить одного самого быстрого и решительного, а двое других пытались стрелять в тварей из украденного пистолета. Спустя каких-то полчаса конфликт был улажен ценой смерти всех наивных беглецов, а растерянные бывшие странные переглядывались, пытаясь решить, кто же рискнёт своей шкурой рассказать боссу о нелепой случайности. — Может… — Даже не смотри на меня, — злобно прошипела тварь. — Вытянем соломинку? — неуверенно спросил третий и оглядел соратников, чьи лица выражали глубокую обеспокоенность за свои шкуры. — Прекрасно. Осталось их найти. — Это займёт время, — хмыкнул один из присутствующих. — Давайте мы перетащим детишек, а вы, — он кивнул на пару тварей, — найдите что-нибудь. И только попробуйте смыться. Обвиню во всем вас. На том условились и позже встретились в лаборатории, где в самый пикантный момент спора у кого короче спичка, Каул появился на пороге. Он выразительно кашлянул, и твари, до этого яростно доказывающие каждый свою правоту, резко замолчали. — Нам конец, — раздался чей-то шёпот в грубой тишине. — О, ещё бы! — с энтузиазмом начал Каул, и ничего хорошего от его речи нельзя было ожидать. — Ну? И чего ждём? Твари развернулись к нему лицом, и каждая из них старалась выглядеть уверенно, хотя кто-то явно проигрывал в этом умении. Слишком уж много лет они провели рядом с лидером, способным на что угодно в одно мгновение. И уж тем более не скупившегося убивать по своей прихоти из-за паршивого настроения. Пустот всегда можно откормить и восполнить потери в армии. — Сэр, — наконец взял на себя смелость один из несчастных, — вышла небольшая осечка… — Небольшая? — холодно спросил Каул, буквально сверля бесцветными глазами решившуюся на едва ли не геройский поступок тварь. Ведь первым заговорить с лидером после такого инцидента, нужно действительно как минимум понимать всю безысходность ситуации, или же быть отчаянно смелым. — Большая, — смиренно согласилась она, — но мы все же не сумели дать им уйти. — Придурки, — красноречиво изрёк лидер. — Они бы и не смогли уйти! Для этого мы и держим пустоту у моста! Все опустили головы, предпочитая рассматривать обувь и пол, пока тоскливое ощущение собственного ничтожества тихонько ползло в сознании. Умирать из-за такой глупости, конечно, никому не хотелось, но и жить ради какой-то мнимой Библиотеки Душ стало спорным вариантом. Мягко говоря, выбора у них больше не было. Да и если кто-то задумывался об этом, в слух ничего подобного не звучало. Вера не должна колебаться даже на йоту, иначе бы расплата последовала незамедлительно. — Мы попытались поймать их, — нерешительно продолжила другая тварь. — Но они отстреливались. — Хм… Это всё меняет, — внезапно спокойной произнес Каул, и несколько тварей даже подняли головы, с изумлением воззрившись на лидера. Не прошло и минуты, как обманчивый равнодушный тон сменился на ядовитый сарказм вперемешку с криком. — Конечно, я прощаю ваши неимоверную тупость и не умение следить за оружием. Простил бы, да вот только вам больше ста пятидесяти лет! Идиоты! И кто же так элегантно отдал оружие детишкам? Шаг вперёд. С минуту лаборатория снова погрузилась в напряженное молчание, в котором лишь приборы давали о себе знать глухим ворчанием, а затем тварь сделала шаг вперёд. Смириться со своей судьбой было сложно, но в противном случае Каул устроил бы из этого настоящий цирк, искусное представление, где удовольствие получал только он сам. Этого никому не хотелось. — Я, сэр. — Прекрасно. Одним обузой станет меньше. — Нет, подождите! — поспешно произнесла тварь. — Такое больше не повторится. — Не повторится, — непринужденно кивнул Каул и, как назло, не спешно достал пистолет; принялся невзначай крутить его в руках. — Потому что это твоя последняя ошибка. — Сэр, я… Твари вздрогнули от прогремевшего выстрела, но никто не отступил, даже когда лица забрызгала кровь. Кто-то поморщился и рукавом попытался вытереть багровую жидкость, в конечном итоге лишь размазав её; кто-то лишь тихо хмыкнул, мысленно то ли радуясь, что не оказался на месте товарища, то ли скрыто завидуя. Довольно не новое для них явление. С хладнокровным видом, Каул убрал пистолет за пазуху, поправил немного растрепавшиеся волосы и достаточно громко кашлянул, будто пытался прочистить горло. Твари обменялись изумленными взглядами, но вслух ничего не прозвучало. — Итак, а теперь мой самый главный вопрос, — наигранная, чужая мягкость в голосе совершенно не шла их лидеру. Она звучала устрашающе и вызывала желание как минимум просто отступить назад, в нелепой попытке увеличить расстояние или же скрыться за спинами других. — Какой урок вы извлекли из этого? — Что нужно следить за пистолетами? — раздалось весьма неуверенно. — Это ты меня спрашиваешь? — злобный взгляд Каула метнулся к самой крайней твари. — Простите, сэр, — пробормотала она. — Нет, не спрашиваю. Нам надо следить за оружием. — Отлично! Спустя больше, чем век совместной работы, мы прояснили правило номер один! — не поскупился на язвительность лидер. — Кто проявит зачатки интеллекта и предположит, что ещё можно извлечь из этой ситуации? — Надо быть внимательным. — Ого, делаете успехи. Ещё? Варианты больше либо никто не осмеливался произнести, либо они попросту кончились. Твари надеялись, что сейчас Каул, как обычно, выскажется, и они смогут вернуться к работе, однако настроение лидера было достаточно испорчено, чтобы с удовольствием мучить несчастных долго. По крайней мере, пока не наскучит. — Надо. Всегда. Закреплять. Ремни! — отчеканил каждое слово Каул, в конце сорвавшись на крик. Он указал на ближайшее тело странного, которого почти оставили последние нотки души. — Видите эти кожаные штуки? Это называется ремнями, пустоголовые амфибии! А для чего они здесь? Правильно, чтобы в скором будущем я лично приковал вас к столу и высосал все поглощенные ранее души! — твари заметно напряглись. — О, и поверьте, в следующий раз, именно так я и сделаю. Кто смеет возражать пусть прямо сейчас шагнет вперёд! Хм, надо же, умирать никто не спешит! Жалкие трусы. Похоже, Каул давно не выплескивал гнев, иначе объяснить его яростный порыв было невозможно. Пусть он и был самым раздражительным, и странным и тварью в последствии, но редко когда наслаждался срывом из-за таких пустяков. В первое время, когда они ещё не приноровились и только обустраивали крепость, странные довольно часто (по сравнению с настоящим временем) вырывались, и кто-то даже умудрялся сбежать. Только в последнем случае Каул действительно подвергал виноватых жестоким наказаниям. С тех пор минуло не мало лет, и изменилось практически всё. — А теперь, — лидер шумно выдохнул, пытаясь взять себя в руки, — вы дружно прибираетесь здесь, и чтобы сегодня я больше вас не видел. Нигде. Иначе отправитесь на корм тем наркоманам. Синхронно кивнушие твари мгновенно ринулись в разные стороны, из-за чего некоторые едва ли не врезались друг в друга. Закатив глаза от увиденной банальной, детской картины, Каул процедил ряд проклятий и стремительно покинул лабораторию. Ему действительно не хотелось лицезреть кого-либо, как и оставаться в одной крепости с настолько деградировавшими подчиненными. Вернуться бы да перестрелять всех, однако где ещё найти таких преданных идиотов? Приходилось смириться и держать свой гнев в узде, по крайней мере демонстрировать его во всю силу на тварях не нужно. У него итак будет множество возможностей в обозримом будущем, которое он рисовал особенно четко и продуманно. Жить, не планируя, для них слишком опасно. — Какой-то он сегодня особенно… бешенный, — осторожно произнесла тварь, поглядывая на пустой проём двери. Иногда и правда создавалось ощущение, что Каул может оказаться где угодно из-за своей чертовой способности превращаться в птицу и, следовательно, быстро перемещаться. — Чем ближе мы к Библиотеке, тем сильнее его импульсивность, — кивнула другая. — Надеюсь, что он не сойдёт с ума, пока всё не закончится. — А он когда-то был нормальным? — Нет. Ничего не помню о прошлой жизни, но он определенно никогда не был… нормальным. Как и мы все, если согласились пойти за ним. — Хотел бы я вернуться назад и передумать, — фыркнула тварь и тут же получила легкий толчок в бок. — Никогда не говори этого вслух. У стен есть уши. Особенно здесь. Им повезло, что Каул был достаточно далеко, чтобы услышать их. Иначе бы маленькая оплошность закончилась не только смертью одной твари. Каул поднимался по лестнице, минуя абсолютно все двери, ведущие в великое множество петель. Перетащить их сюда стоило ему огромных сил, и, как думалось первоначально, абсолютно бесполезно потраченного времени. Но то было лишь начало, когда даже сам Каул иногда терял уверенность в своих действиях. Вскоре он взял себя в руки и решил идти до победного конца. Твари, разумеется, пошли за ним, абсолютно не представляя себе иную жизнь, будучи представителями не самого желанного вида на планете Земля. Когда же верная петля была найдена, дело оставалось за малым. Всего лишь словить назойливого библиотекаря, но для этого понадобилось не так уж и много усилий, как задумывалось первоначально. Совсем скоро, Каул точно знал это, он сам придет к нему. Для этого уже всё готово. Абатон его ждал, оставалось лишь притащить Джейкоба. Древняя библиотека манила своими огромными запасами беспризорных душ, и тягу к ним тварь чувствовала особо остро. Ещё бы. Столько лет быть одержимым идей проникнуть в легендарное хранилище, и едва ли можно сохранить рассудок после такого. Казалось, придаваться сладким мечтам о получении неимоверной силы можно бесконечно, но вероломная ступенька, об которую Каул так не кстати споткнулся, резко вернула тварь в реальность. Устояв на ногах, лидер презрительно фыркнул и поправил причудливую одежду. Всё-таки стоит быть внимательным и не позволять эмоциям брать контроль над разумом. Повторять это себе можно бесконечно, хотя Каул прекрасно знал — такое с ним никогда не сработает. Он бросил кроткий взгляд на деревянную дверь рядом, и шальная мысль ненадолго покинуть убежище, чтобы банально освежиться, не дала ему продолжить путь. Противиться самому себе Каул не видел причины, поэтому секундная задумчивость улетучилась быстро. — В конце концов, ничего серьёзного не случится, — хмыкнул бывший странный. — Надеюсь. Каул открыл дверь и шагнул вперед, на встречу вязкому, влажному ветру. Лондон, как обычно, был прекрасен в пору дождей и туманов. Вряд ли Каул сам знал, почему так любил здешнюю погоду, но совершенно точно был уверен: этот город он никогда не оставит. Единственное место, не считая Дьявольского Акра, где тварь могла ощутить себя чрезмерно спокойно и уверено, абсолютно не думая о надвигающемся грозном будущем. Странный способ успокоения, нужно признать. Любой другой город ненавидел бы Каула, как и весь остальной мир, но великодушный Лондон, хоть и не был живым, простительно закрывал глаза на самого преданного своего жителя. Он будто прощал ему абсолютно всё. Не то, чтобы именно это нужно было твари, однако каким-то немыслимым образом приносило облегчение. Всё здесь совершенно другое, не такое, как в других городах, а ведь Каул совершенно точно убедился в этом на собственной шкуре. Лондон — особенный город, полный тайн и обладающей атмосферой, полностью совпадающей с нотами души Каула. Пусть здесь слишком часто моросил дождь, иногда перерастающий в настоящий ливень, а иногда плавно утихающий, но это не было поводом перестать любить сердце Великобритании. Здесь единственное мгновение в настоящем, которое Каул поместил рядом с древними петлями. Сентиментальным лидер тварей не был, а вот иногда прогуляться по старым, знакомым улицам любил в силу своей тяги к прекрасному. Но сегодня он выбрал не самое удачное время. Каул покинул укромный переулок и побрел в сторону центра медленно и не спеша, тщательно осматриваясь и вдыхая дивный, пусть и немного загазованный, воздух. В Дьявольском Акре и во все всегда было душно как в Аду, да и люди там, мягко говоря, второсортные наркоманы. Такие не вызывали интереса. Не то, чтобы торопливые жители Лондона привлекали, но за ними хоть было приятно наблюдать. Иногда Каул пытался представить, какова она — нормальная жизнь, и всегда сдавался слишком быстро. Как люди могут жить без способностей и абсолютно не зная, какой удивительный мир их окружает? Раньше Каул их жалел. С годами это нелепое чувство окончательно оставило его душу и больше не возвращалось. Он бы предпочёл как и раньше просто пройтись по улицам, может быть, украсть несколько купюр ради дешевого кофе, но в пятницу Лондон всегда становился более шумным. И без того бурная жизнь закипала окончательно. Стоило солнцу склониться к закату, как народ постепенно прибывал на улицы, заполняя город особой атмосферой предстоящих выходных. Каулу же это по душе не приходилось, поэтому сквозь серую массу веселых людей он шёл опустив голову и кротко шипя ряд проклятий. — И чего вам дома не сидится, — бормотала тварь и, в какой-то момент не выдержав, свернула на узкую улицу. Народу там было ожидаемо меньше. Теперь большинство толпились под яркой вывеской «Вавилон», что весьма озадачило Каула. Название древнего города Месопотамии он точно не ожидал увидеть, да и тем более людей, с такой жадностью стремящихся проникнуть внутрь, но серьёзный охранник мешал им это сделать. Ранее в таких местах тварь не была и лишь слышала, что люди приходят за развлечением и выпивкой. Против этого Каул никогда не был, тем более если учесть — заведение выглядело не плохо. По крайней мере снаружи. — Почему бы и нет? — спросил себя Каул и встал за последним в очереди человеком. Если уж и пробовать причуды двадцать первого века, то пробовать сейчас. Потом такой возможности может просто не оказаться, или больше Каула никогда не заинтересует. Сейчас же от порывистой скуки он был готов спрятаться даже в объятиях громыхающей музыки, попивая у барной стойки какой-нибудь незнакомый алкогольный напиток. Ему однозначно повезло в сегодняшнем выборе одежде, потому что в обычном стиле тварь вряд ли бы пустили внутрь добровольно. Сейчас же он мог сойти за нормального человека, что наверняка счёл бы оскорблением. Охранник окинул презрительным взглядом Каула, который был ниже его на целую голову, и хмыкнул, прежде чем молча отступить в сторону. Несчастные простолюдины принялись возмущаться, но на них ни тварь, ни человек в грозном классическом костюме, слишком примитивным по мнению Каула, не обратили внимания. Каул целиком и полностью заинтересовался темными интерьерами клуба. Такими местами Каул даже не интересовался, но был вынужден признать, что на первый взгляд выглядело не так и плохо. В центре громоздкого зала под безумно быстро сменяющие друг друга огни танцевала взбудораженная публика. Едва ли кто-то из людей мог умудриться попасть в ритм безбашенной музыки, больше похожей на ускоренное биение сердца с добавлением эффектов. Каул спустился по небольшим ступенькам и протиснулся к бару. Больше ничего на свете ему не хотелось видеть, а также было нужно, чтобы на него не шибко смотрели другие. Странные, случайно увидевшие его глаза, могли сделать что угодно. А встреча с разгневанными врагами в столь примитивном человеческом месте, могла ранить самолюбие Каула. Только мнения не хватало, что он часто ходит по подобным местам. Очень много времени тварь потратила на чтение меню, в нелепой попытке выбрать что-то среди странных и непонятных названий. В конечном итоге, Каул отбросил попытки разобраться самому и заказал у бармена «чего-то крепкого, но чтобы не сильно унесло». Гладковыбритый молодой человек усмехнулся, кивнул и продолжил работу, в то время как Каул лениво разглядывал ближайших людей. Ему нужно найти жертву, чтобы украсть деньги, и подходящей «добычи» было достаточно. Каул как раз приметил одну девушку, когда взгляд невольно скользнул левее и наткнулся на парочку парней, откровенно целующихся у самой стены. Как истинный обитатель девятнадцатого века, Каул от удивления чуть не свалился с барного стула, но во время удержался за стойку. Он слышал, что гомосексуализм теперь воспринимают не с такой агрессией, как в его время, но… но встретиться с данным фактом хрупкий мир твари вряд ли был готов. Как и с признанием собственной ориентации, однако об этом бывшему странному было рановато думать. Нервно кашлянув, Каул предпочёл несколько секунд изучать свои пальцы, прежде чем снова поднять взгляд на людей вокруг и окончательно убедиться: он явно выбрал не совсем обычный клуб. Предательски покраснели щеки, и тварь закрыла лицо руками, чувствуя себя загнанной в угол. — Какого чёрта я здесь забыл? — вопрошал у самого себя Каул, а когда бармен любезно подал какой-то коктейль, то залпом осушил его и потребовал ещё. Спирт жёг горло, на глаза едва не навернулись слёзы, но тварь свято верила, что алкоголь, как обычно и бывает, хоть немного улучшит ситуацию. Фактически, Каул находился в компании таких же, как он сам, только они были без способностей, а еще не подвергались лечению ориентации. Тварь же испытала на себе тяжесть девятнадцатого века во всей красе. Откровенно говоря, Каул ощутил даже зависть, а затем странное желание сесть как можно дальше от всех взяло верх. Он пересел за угловой столик, прихватив с собой напиток, благополучно украденный у зазевавшегося человека, и откинулся на спинку мягкого сидения. Прекрасно было видно весь зал, и несколько минут Каул просто наблюдал за мельтешащими молодыми людьми. Они веселы, пьяны и совершенно не заботятся о манерах, позволяя себе целоваться так страстно, что Каул невольно начинал завидовать по-чёрному. Такой возможности у него никогда не было, да и вряд ли он будет стремиться наверстать её именно сейчас. Цель всей его жизни совсем близко, остается только протянуть руку, прихватив с собой назойливого мальчишку, так что всё остальное подождёт. Правильные рассуждения абсолютно не слушали лютая зависть и тоска, стремительно нарастающие в сердце. Каул отхлебнул приторно сладкий коктейль и посмотрел на стену. Лучше смотреть на примитивную, не понятно в каком стиле написанную картину, чем на сладкие парочки. — Добрый вечер. Я могу присесть? Неизвестно откуда взявшийся юноша с самоуверенной улыбкой совершенно не приглянулся Каулу, но мнения твари не спрашивали. Усевшись напротив, незнакомец весело продолжил: — Меня звать Фин. А тебя? — А какая разница? — холодно спросил Каул. Фин проигнорировал его реплику. — Интересные линзы, — усмехнулся он и немного подался вперёд. Непослушная прядь темных волос выбилась, но Фин тут же заправил её за ухо. — Как и в целом наряд. Люблю необычных людей. — О, ты даже не представляешь, насколько я необычен. — Расскажи, — просто произнес человек, слегка улыбнувшись. Не похоже, что ему было интересно, но по какой-то причине уходить не хотел. Каул был совершенно уверен, что по какой именно знать не хочет. — Зачем носить такие линзы? Можно, конечно, предположить, что ты знал — они меня привлекут, но, — он легко рассмеялся, — вряд ли ты можешь предсказывать будущие. — Я знавал таких людей, — серьёзно произнес Каул и бросил на Фина презрительный взгляд. Совершенно не особенный тип, ещё и одетый в какую-то кожаную куртку и легкую футболку. Безвкусица. Именно этим словом и можно охарактеризовать весь двадцать первый век. — Но к ним не отношусь. — Интригующе. Так как же всё-таки зовут самого обаятельного парня в этой дыре? — Мне сто пятьди… Мне тридцать пять лет, — во время поправил себя Каул. — Вряд ли я подхожу под определение «парень». — Хорошо, придира. Но не могу же я называть тебя мужчиной, верно? Будет намного проще, если просто скажешь своё имя. Каул измученно вздохнул. — Не отстанешь? — с надеждой спросил он, и человек отрицательно покачал головой. — Чего тебе вообще надо? — Выпить, потанцевать, поближе познакомиться в процессе этого, — постепенно голос наполнился интимными нотками, и последнюю фразу Фин договорил без лишних тайн насчёт своих планов на вечер. — Может быть, достаточно близко, чтобы утром позавтракать вместе. — Фу! — незамедлительно последовала реакция Каула. Тварь поморщилась и хотела была отодвинуться дальше, но предательское кресло не позволило. — Это так сейчас знакомятся в двадцать первом веке? — Ну, как знакомились в девятнадцатом веке я не знаю, — пожал плечами Фин, даже не подозревая, на какую тираду мог нарваться. — В то время нас… то есть, таких как ты, особо не жаловали. — Это каких «таких»? Фин явно был не из тех, кто легко сдается. Нельзя не отметить, что эта черта немного подкупила Каула. Почему бы и не развлечься с обычным человеком? Вот только у твари совсем другое представление о веселье, но об этом самонадеянному парню только предстоит узнать. — Хм… — Каул на мгновение растерялся, не зная, с чего начать. — Во-первых, такие приемы подката не жаловали. Во-вторых, любую ориентацию, кроме гетеросексуальной. — Не произноси в этих священных стенах столь мерзкое слово! — рассмеялся Фин и уже через минуту замолчал, потому что Каул даже не улыбнулся. Для него это была достаточно серьёзная тема на протяжении всей жизни, а отнюдь не повод для смеха. — Похоже, ты не из веселых парней, мистер… — Я не скажу тебе своего имени. Фин разочаровано застонал и откинулся на спинку кресла. — Да ладно тебе, недотрога. Неужели я не симпатичный? Каул вновь смерил человека внимательным взглядом, затем представил на подкаченном теле костюм в стиле его времени и был вынужден неохотно признать физическую привлекательность собеседника. — Это не значит, что я сразу брошусь тебе в постель. — А кто сказал сразу же? — юноша заметно повеселел. Ускользающий шанс на приятное времяпрепровождение вернулся вновь. — Поговорим о том, о сём. Может, договоримся о свидании, если всё так далеко зайдёт. — Я не ищу серьёзных отношений. — Вот видишь, как мы похожи! — Не-а. Если бы я хотел потрахаться, то так бы и сказал, — легко возразил Каул и с невинным видом отпил коктейль. Надо признаться, мучить людей ему всегда нравилось, и он достаточно давно не занимался этим за пределами крепости. — А ты увиливаешь, Фин. — Всё равно не отстану, пока не узнаю, как тебя зовут, — упрямо произнес он и подался вперёд. Казалось, если бы не широкий столик, то юноша приблизился бы не позволительно близко. — Ну же, таинственный незнакомец с безупречной манерой речи. — Прекрати делать неуместные комплименты! — возмутился Каул. — Ты никогда в жизни не слышал по-настоящему безупречную манеру речи. Её попросту не существует в этом веке. Отчего-то довольный парнишка улыбнулся и затейливо попросил: — Так расскажи мне о ней. А лучше, откуда ты такой взялся. Каул был обескуражен его странной репликой. — Чего? — вопросительно подняла бровь тварь. — Ох, спрашиваю, откуда такой правильный и исключительный взялся? Разве в Лондоне такие ещё есть? — Как видишь, — осторожно ответил Каул, для которого речь собеседника казалась то ли не правильной, то ли просто не понятной. Он словно потерял нить разговора, и это раздражало. — Слушай, может ты уже сообразишь, что не интересен мне и отвалишь по хорошему? — Даже не мечтай — заверил его Фин и задумался на мгновение. — Чтобы ещё спросить. О, знаю! — он вновь наклонился вперёд и прошептал. — Если не хочешь тусить здесь, можем отойти в укромное место и самим… вдохнуть веселье, так сказать. — Вдохнуть веселье? — медленно переспросил Каул, чем вызвал странную улыбку на смазливом лице. — Ага, — кивнул Фин. — Ну, типа, дунуть. Если ты понимаешь, о чём я. Хотя даже пень бы уже догадался. Так что скажешь? А действительно, что Каул мог сказать? Он лишь смотрел в веселые глаза человека и обдумывал, не дать не взять, заманчивое предложение. Последний раз легкие наркотики тварь пробовала ещё будучи странным, и не знала, какой эффект они окажут сейчас, учитывая новое состояние. Фин обрадовался, что завлек собеседника. — Ну же, соглашайся, — заговорщицки произнёс он. — Ничего плохого ведь не случится от одного косяка. — И часто ты этим балуешься? — всё же решил спросить Каул, дабы удостовериться, что это не наркоман лезет к нему. — К счастью, нет, — признался Фин. — Только когда парни попадаются упрямые. — Звучит так, будто ты шлюха. — Какие грубые слова! — неуместный смех твари не понравился. — Ты мне определенно нравишься. Так что скажешь насчёт совместного времяпрепровождения с интересной вещицей? С минуту Каул помолчал, затем все же медленно ответил: — Только при условии, что ты не будешь ко мне лезть. — Честное слово, таинственный незнакомец в крутых линзах! — счастливо улыбнулся Фин.