Черный Замок

В ушах завывал ветер. Дэй стрелой рванулся ввысь, следом за Эйлем. Его мощные, черные крылья рассекали холодный воздух. И остались только скорость, только высота. Он почти перестал слышать крики в своей голове. Почти. Эйльрих снова исчез среди седых облаков, которые быстро гнал куда-то лихой ветер. Дэй тихо выругался и последовал за ним. Посмотрел сквозь облака Истинным Зрением: Эйльрих опять был далеко впереди. Эйль не давал ему расслабиться, все время уходил вперед или нырял в холодные облака. Несколько раз он складывал крылья и камнем падал вниз. Дэйю ничего другого не оставалось, как неотрывно следовать за ним. Эйль расправлял крылья у самой земли и вновь устремлялся в небо. Дэй забыл о холоде, об усталости: для него вновь существовал только Эйльрих. Его прекрасный и немного сумасшедший Эйльрих. Они поднялись высоко. Лесные дебри и Замок остались далеко внизу. Здесь, на этой головокружительной высоте было по-настоящему холодно, от дыхания шел пар, а кровь бешено бежала по венам. И било набат сердце. Эйльрих остановился, его крылья двигались очень медленно. Дэйриил поравнялся с ним в доли мгновения. И замер в восхищении, едва не забыв о собственных крыльях. В лунном свете шикарные волосы Эйля светились серебром. Луна отражалась в его потемневших глазах, глазах цвета ночного неба. Нереально белая кожа, словно молоко впитывала лунный свет. — Иди ко мне, Дэй, — прошептал Эйльрих, и он подчинился. Несколько быстрых взмахов крыльев и он оказался в теплых, нежных объятьях. Губы Эйля осторожно коснулись его губ. Язык скользнул в послушно приоткрытый рот и, нежно лаская, сплелся с его языком. Эйльрих прижал его к себе. Согревал, делился с ним своей Силой. И Дэй благодарно пил ее, но очень осторожно. Он боялся, что не сможет остановиться. Его Тьма жадно впитывала Серебро. По капле. «Радость моя, ты не сможешь мне навредить». «Мне холодно», — соврал Дэй. — «Я хочу вернуться». Эйль с явным сожалением отстранился от него. «Наперегонки!» — крикнул Эйль в его голове и рванул вниз. Дэй последовал за ним. Дэй убрал крылья и замер на широком каменном подоконнике. — То, что случилось сегодня… — прошептал он, содрогаясь от омерзения. — Дэй. Он спрыгнул с подоконника и бросился к Эйлю. Он мечтал лишь об одном — спрятаться в любимых руках от всего мира… от ненависти и страха. Эйль обнял его, ласково, бережно. Дэй ткнулся носом ему в плечо. Эйль улыбнулся и потрепал его по волосам. «Ты всегда так делал». — Иди на ручки… — прошептал Эйль вслух. Эйльрих привычно подхватил его на руки. Дэй обнял его, снова уткнулся носом в черную, охотничью рубаху и… разрыдался. — Радость моя. Эйль прижал его к себе и стал укачивать, словно ребенка. Дэй вздрогнул. Руки Эйля, крепкие, теплые, надежные, голос Эйля, тихий, нежный, ласковый, полный заботы, были первым его сознательным воспоминанием, воспоминанием, которое забрал у него Отец. А теперь, почему-то решил вернуть. Не выпуская его из рук, Эйльрих сел на край кровати. Он продолжал укачивать Дэйя. — Все хорошо, малыш, — прошептал он ему на ухо. — Все хорошо, я с тобой, радость моя. Дэй продолжал рыдать. — Дэй!.. Дэйриил! Эйль собирал губами горячие слезы с его щек. — Я — чудовище?! — Нет! Конечно же, нет! — Тогда… Люби меня! Заставь забыть! Он вцепился в черную рубашку Эйля, словно утопающий. — Мне важно знать, что ты любишь меня! Меня, а не мою треклятую Тьму, Эйль! Он говорил скороговоркой, шептал, захлебываясь слезами. Он почувствовал губы Эйля на своих губах, горячих и соленых от слез. Эйльрих поцеловал его. Бесконечно нежно. И он утонул, потерялся в этом поцелуе. Эйль нехотя оторвался от его губ. Он собирался произнести Слова Власти на Древнем Языке, чтобы избавить их обоих от одежды. — Нет! Не надо твоих колдовских штучек! Я хочу, чтобы ты раздел меня! Чтобы ты прикасался ко мне! Эйль осторожно положил его на кровать. — Тебе ведь не противно?! — Люблю тебя… — Докажи! Эйль снова поцеловал его, и снова со щемящей сердце нежностью. «Хорошо, кроха, я докажу». Его тонкие пальцы начали осторожно расстегивать пуговицы на рубашке. Он жадно касался губами белоснежной кожи, обнажившейся из-под ткани. — Эйль, несколько неуместно меня так называть… Я одного с тобой роста. Может, немного уже в плечах, — говорить становилось трудно, язык заплетался, путались мысли. «Дело не в росте и не ширине плеч, радость моя». — А в чем?! «Ты еще так мало жил, так мало видел. И потому ты — кроха», — голос в его голове был до сумасшествия нежным. Дэй почувствовал его теплые губы на шее, на ключицах, на груди. Какими же сладкими были его поцелуи! Дэйриил едва не задохнулся, когда Эйльрих втянул губами мгновенно затвердевший сосочек… «Эйль…» «Ты ведь хотел забыть…» Дэйриил выгнулся под ним. Эйль дразнил его, растравливал. Касался сосочка кончиком языка. Дэйриил тихо застонал. Было так чудесно чувствовать себя любимым, желанным. Эйльрих поцеловал второй сосочек, начал ласкать его языком, круговыми движениями. Дэйриил плавился от его прикосновений. Руки Эйля продолжали медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Когда кончики пальцев, словно случайно касались кожи, Дэй был готов сойти с ума, кровь начинала быстрее бежать по венам. Сердце срывалось в бешенный ритм и он не пытался замедлить его. «Эйль?! Что ты возишься с этой дурацкой тряпкой?» «Ты, как всегда нетерпеливый, радость моя». Голос Эйля опьянял его… Дэйриил почувствовал любимые губы на солнечном сплетении… Он весь горел… кожу покалывало мириадами крошечных иголочек… все его чувства вдруг обострились… ткань охотничьей рубахи показалась ему невероятно грубой… треск горящих в камине дров — слишком громким… Руки Эйля ласкали его… Медленно и едва касаясь… Плечи… лопатки… спина… поясница… Он и сам не заметил, когда проснулась его Тьма… Он не смог удержаться и забрал у Эйля немного Силы, его собственной Силы, которую он теперь чувствовал так же хорошо, как и Силу их Отца… У Эйля закружилась голова… Лишь на мгновение… Но Дэй почувствовал и смог остановиться… «Я… опять… пью тебя…» — растерянно прошептал он. Эйльрих положил голову ему на грудь, и Дэй восхищенно замер от прикосновения блестящего шелка его серебряных волос. «Бери, что хочешь… и сколько хочешь, радость моя… Я весь твой…» «Люби меня…» Все пуговицы на рубашке были расстегнуты… «Что копаешься?!» «Не буду снимать… Ты такой соблазнительный в ней…» Эйль начал ласкать и целовать его плоский, прокачанный живот… Кожа Дэйя выглядела еще белее в контрасте с расстегнутой черной рубашкой… «Ты — чудо, Дэйриил… Мое Темное Чудо…» Дэй снова выгнулся навстречу его губам и рукам… Он задыхался… тонул, пропадал в этой сумасшедшей нежности… Руки Эйля коснулись серебряной пряжки его ремня… и справились с ней… очень быстро… Дэй приподнял бедра, помогая Эйльриху быстрее стащить с него штаны, в которых теперь было тесно и жарко… Эйль все же прошептал Слова Власти на Древнем Языке… Его собственные одежда и ботинки в одно мгновение оказались на полу… «Люби меня…» — повторил Дэй. Эйльрих лишь дразня лизнул его возбужденную плоть… Дэй тихо застонал… Эйль невыносимо медленно снял с него охотничьи ботинки… Вслед за ними на пол полетели и форменные, охотничьи штаны… Дэйриил стонал уже в голос… Эйль целовал его стопы… щиколотки… голени… Кончики пальцев едва ощутимо прикасались к его прокачанным, тренированным ногам… Ненасытные губы коснулись коленей… «Когда ты был крохой… они всегда были ободранными…» «Эйль…» «И я не успевал лечить их…» Дэй сходил с ума, задыхался от теплоты в любимом голосе… Эйль ласкал и целовал его стройные ноги, двигаясь от колен все выше… Когда он начал медленно, дразняще облизывать его жесткий, сочащийся смазкой член, Дэй зарылся пальцами в его мягкие, серебряные волосы и нетерпеливо потянул… «Эйль… ты мучаешь меня…» Эйль облизал ствол, затем головку, немного дразняще поиграл с ней языком… Его руки коснулись упругих бедер Дэйриила… — Эйль… ты сведешь меня с ума… Дэй почувствовал жаркие, влажные губы на своем члене… Эйль обхватил губами ствол и напряг их… Он нетерпеливо толкнулся в желанный рот… Эйль полностью вбирал в рот его член… до основания… затем медленно выпускал его… Он продолжал ласкать его языком… Дэй снова застонал… Руки Эйля медленно гладили его бедра… Дэй еще глубже, грубо толкнулся в его рот… Эйль всегда позволял ему быть грубым… Дэй забылся… Застонал… Снова потянул Эйля за волосы, еще глубже насаживая ртом на свой жесткий член… Он двигался грубыми, нетерпеливыми рывками… Эйль подхватил его темп… Позволял проникать до горла… Сегодня он не даст Дэйю кончить быстро… Он напрягал губы, скользя ими по влажному, жесткому стволу и медленно сосал, втягивая щеки… Дэй зарывался пальцами в его мягкие, серебряные волосы и стонал… «Эйль… Эйльрих…» Он излился семенем в жаркий, желанный рот… освобождаясь, задрожал. Хриплый стон перешел в крик, и он выгнулся под Эйлем дугой. Перед глазами взорвались яркие, огненные шары… В камине полыхнул огонь и несколько горящих поленьев вылетели на ковер… Дэй почувствовал вспышку Серебряной Силы. Лишь на мгновение... все вокруг стало блеклым и размытым. Эйль проглотил его сперму… всю, до капли, облизнулся, словно сытый кот и потянулся к его губам… Дэйриил, счастливый и разомлевший от ласк, притянул его к себе, лизнул несколько раз влажные, перемазанные смазкой и спермой губы, а затем впился в них… грубо, собственнически. «Люби меня!» — беззвучно повторил он. Эйль начал ласкать внутреннюю поверхность его бедер, размазывая остатки спермы и слюны… Дэй снова застонал, когда почувствовал в себе… его чудесные пальцы… проникавшие все глубже… Дэй дернулся, когда Эйль легонько задел простату… Дэйриил сам насаживался на его пальцы… Эйльрих ласкал и растягивал его одновременно… «Эйль…» Он нетерпеливо схватил Эйльриха за руку… «Знаю, малыш… Тебе не терпится… Но мне так нравится прикасаться к тебе…» Дэй поддался горячими бедрами ему навстречу… Эйль вошел в него… резко и жестко… Дэй едва не закричал от восторга и двинул бедрами, задавая темп… Эйль подчинился и начал двигаться в нем… горячем и узком… так, как он того хотел… Внутри Дэйя все горело огнем от каждого нового движения Эйльриха… Он не царапался и не кусался, лишь гладил Эйля по плечам, по спине, по упругим бедрам… Рывками двигался ему навстречу… позволяя все глубже проникать в свою плоть… Эйль поцеловал его… ласково и долго… Пальцы Эйля нежно касались его, вновь ставшего жестким, члена… Дэй снова потерялся, пропал в его сумасшедшей, щемящей сердце нежности… Он лишь тихо стонал в долгие поцелуи… и обнимал Эйля… Время умерло… Мир перестал существовать… остались только они двое… Дэйриил кончил с долгим стоном, почти криком… Забрызгал горячей спермой пальцы Эйля… его упругий живот… несколькими мгновениями позже он почувствовал, как в него кончил, тихо застонав Эйльрих… Они замерли, прижавшись к друг-другу, все еще оставаясь едиными… И Дэй поверил Эйльриху… поверил, что любим… что нужен… что не противен… Он всего лишь хотел быть любимым…